Зазвонил телефон на подоконнике - старый, с расколотым углом и замотанной скотчем трубкой. Молодой полицейский подошёл, снял трубку, послушал невидимого собеседника и сказал:

   - Здесь. Да, закончили. Сейчас приеду. Что? - он взглянул на Елену, лицо стало кислым. - Хорошо.

   Полицейский со стуком положил трубку, и сказал:

   - Выходим. Госпожа Снайгер, вы поедете с нами.

   - Что? - Елена мигом пришла в себя. Что они придумали, затащить её в участок, чтобы она пропустила сеанс игры? Фигушки. - Никуда я с вами не поеду. Я арестована? Предъявите ордер.

   - Не надо кричать, госпожа Снайгер, - досадливо отозвался молодой полицейский, утомлённым жестом потирая переносицу. - Разве я сказал что-то об аресте? Вас просят проехать с нами по одному адресу. Потом мы вас отвезём, куда скажете. Согласны?

   Он назвал адрес, и Елене стало холодно. Это же та самая улица, номер дома, откуда они с Фрайди удирали совсем недавно. Зачем её тащат туда, откуда узнали? А если это только для формальности, не будет ли глупо отказаться, и навлечь на себя подозрение?

   Она задумалась.

   - Ну так что? - нетерпеливо спросил полицейский. - Решайте скорее, машина ждёт.

   - Хорошо, я поеду. Потом отвезёте меня, куда скажу, да?

   Он торопливо, резко кивнул.

   За углом дома, на пятачке асфальта, их ждала полицейская машина. Бомжеватый рабочий - полицейский в штатском - махнул вслед рукой и вернулся в квартиру.

   Они покатили по улице, разбрызгивая лужи и распугивая рикш-велосипедистов.

   У поворота, возле разрисованной граффити стены топтались редкие зеваки: пара утренних безработных в потрёпанных куртках и дамочка с коляской. В коляске сидел равнодушный младенец и жевал соску.

   Машина повернула за угол, и вкатила во двор. Молодой полицейский помог выбраться Елене из салона, придержав за локоток, да так и не отпустил, вежливо, но твёрдо направив за собой.

   Они спустились по грязным ступенькам в полуподвал. Укреплённая дверь была приоткрыта, из тамбура тянуло гарью. Стены вокруг косяков почернели от копоти.

   Елена переступила порог вслед за полицейским. Место, где они совсем недавно работали, едва можно было узнать. Эта часть полуподвала пострадала, видимо, сильнее всего. Стены почернели, их сплошь до потолка, тоже чёрного, покрывала мохнатая, крупными хлопьями, копоть. Коробки и ящики, громоздившиеся здесь раньше, исчезли, вместо них лежала бесформенная куча горелого хлама. От кучи исходил едкий запах палёной пластмассы.

   Вместо стола, за которым в прошлый раз сидела девица, торчали жалкие угольки. Обгорелый комок пластика, облепивший дырчатые железки - всё, что осталось от компьютера - торчал среди углей, как обломанный зуб.

   По помещению загулял сквозняк, поднимая вихри пепла. "Закройте дверь!" - крикнули из глубины зала. Там, возле распахнутых клеток, стояли люди.

   Полицейский решительно зашагал туда, и Елене пришлось проследовать за ним. Они подошли ближе, и она узнала в одном из стоящих у клеток людей того самого следователя, что вёл её дело. Нет, это неспроста. Зачем её привели сюда, на пожарище, зачем заставляют нюхать эту вонищу, которой здесь всё пропиталось? Она вспомнила, как они удирали отсюда, и невольно закашлялась с внезапно пересохшим горлом.

   Следователь мельком взглянул на неё, кивнул молодому полицейскому. Один из троих, что стояли у клеток, продолжал говорить: "Судя по всему, огонь распространялся неравномерно... часть помещения практически не задета... состояние тел показывает..."

   Она только сейчас посмотрела на то, от чего упорно отводила взгляд: На расстеленном брезенте, чуть в стороне, лежали скрюченные человеческие тела. Те люди, что остались в клетках вчера, когда они с Фрайди удирали отсюда. Значит, не смогли выбраться, хотя дверцы были открыты. Кажется, их открыл Фрайди, перед тем, как спасти её. Или они были открыты раньше? Чёрт, как болит голова.

   Но если бы они тогда задержались, пытаясь спасти остальных, трупов могло быть на два больше...

   Елена пригляделась. Одна фигура, кажется, была женской. Вчера они с Фрайди видели остальных только мельком. Они опоздали, и непривычно хмурая девица так торопилась загнать их на места...

   Подошёл человек в комбинезоне, весь перепачканный сажей.

   - Открыли, -сказал буднично. - В подсобке. Посмотрите.

   Следователь встрепенулся. Они все, и Елена вместе с ними, прошли в подсобку.

   - Головы нет, - отметил человек в комбинезоне.

   Они уже и сами это видели. Верхняя часть тела сильно обгорела, на обугленном торсе торчал огрызок шеи. Выше виднелись какие-то багрово-чёрные лохмотья. Над всем этим косо громоздился поваленный набок стальной сейф. Старый металлический монстр, большой и тяжёлый. Дверца его была открыта, и там в беспорядке валялись какие-то коробки, баночки и спутанные мотки проводов.

   - Причина смерти? - коротко спросил следователь.

   Человек рядом с ним, что только что говорил о состоянии тел, присел на корточки, и вгляделся в останки.

   - Трудно сказать. Вскрытие покажет.

   Полицейский посмотрел на Елену:

   - Госпожа Снайгер, вы здесь ничего не узнаёте?

   Елена не ответила. Она застыла, не в силах отвести взгляд от тела. Эти армейские ботинки на тяжёлой подошве, ноги, торс... Она же убила его, прострелила ему голову, он остался лежать там, на заброшенном заводе за рекой. Только теперь у него совсем нет головы. А тогда не было только затылка, ведь лица она не видела.

   - Госпожа Снайгер!

   Она подняла глаза от трупа. На нижней полке сейфа лежали стеклянные бутылочки с зеленоватой жидкостью. Точно такие, как те, что она добыла там же, где убила человека. В мастерской, где они с другими наёмниками гребли всё подряд, а она взяла эти пузырьки, и бросила в мешок. Мешок, который отдала Глену.

   Только сейчас она заметила, что все смотрят на неё. Следователь, вымазанный сажей мужчина в комбинезоне, человек в рабочей куртке поверх пиджака, что говорил о трупах - все.

   - Простите, - сказала она слабым голосом. Ей даже не пришлось притворяться - от вида безголового тела затошнит кого хочешь. - Я нехорошо себя чувствую.

   Елена положила руку себе на живот, сделав скорбное лицо. Заметила, как понимающе скривил губы следователь, как заморгал эксперт. Видно, испугались, что бедная девушка сейчас родит на месте. Ну, давайте, отпускайте меня, подумала она, жалостно приоткрыв рот и часто дыша. А то ведь и правда стошнит, прямо вам на улики.

   - Минутку, - следователь взял её за плечо, и отвёл в сторонку. Нет, не так уж он и разжалобился. Вон, какие глаза, красные и злые, как с похмелья.

   Он поднял прозрачный пластиковый пакет и покачал перед её глазами:

   - Узнаёте?

   В пакете лежал шприц. Пустой, с потёками зеленоватой жижи на стенках. Она мгновенно узнала эту вещь. Точно такой же шприц она уже видела в руке Игорька.

   - Откуда? - хрипло спросила Елена. - Где вы его нашли?

   - Здесь, - коротко ответил полицейский. Никакой радости не было на его лице, только усталость. - Это не он. Тот вещдок пропал. Его нет. Это другой.

   - Так приобщите его к делу, - сказала она, удивлённая его безразличием, злясь, что помогает ему. - Узнайте, кто их убил.

   - Я больше не занимаюсь этим делом, - сказал он. - Оно закрыто, материалы ушли в архив.

   - Что? - Елена не поверила своим ушам. - Как это - закрыто? А пожар, а люди?..

   - Нарушение правил пожарной безопасности, - вяло ответил полицейский. Мотнул рукой с пакетом: - Халатность, неисправная электропроводка... несчастный случай. Виновные погибли в огне. Конец.

   - И вы это так оставите? - она сама не ожидала, что будет просить, но вот - стоит и просит. Просит полицейского, чтобы не закрывал дело.

   - То же самое я говорил своему начальству два месяца назад, когда закрывал ваше дело, - неожиданно резко ответил следователь. - Я позвал вас, чтобы убедиться, что тот вещдок мне не приснился, госпожа Снайгер. Всего доброго. Вас подвезут.

   Он выдернул рукав куртки из её пальцев, отвернулся и ушёл. Она в бессильной ярости смотрела ему вслед.