Услышав сей ответ благоприятный, Гонец, как пыль, понесся в путь обратный, Вступил к военачальнику в шатер, Повел с Бахрамом тайный разговор. Бахрам, узнав, что воинство Хосрова Его делам содействовать готово, Велел светильники зажечь кругом И выбрал для сражения с врагом Львов, наделенных мощью несравненной, Отважных покорителей вселенной. Их подсчитали главари бойцов — Шесть тысяч оказалось храбрецов. Бахрам сказал: «Пора на подвиг бранный До петухов ударим в барабаны. Скачите, издавая львиный рев, Венчая кровью головы врагов!» Вперед, чтоб низкой местью насладиться, Помчались три свирепых хаканийца, Все войско восклицало: «Где юнец? Хосров, настал сегодня твой конец!» Мечи звенели, словно гром гремучий, Земля железом стала, войско — тучей… Был преисполнен боли юный шах. Лик посинел и кровь зажглась в очах. Как только показались копья солнца, Разбито было войско венценосца, Он горечь поражения обрел, Как только ночь приподняла подол. Воззвал к вельможам шах: «О помогите Врага разбить! Вверяюсь я защите Всевышнего — и он меня спасет. Один лишь меч — отныне мой оплот!» Приблизились к нему три хаканийца — Не хаканиец каждый, а убийца — И первый замахнулся булавой. Но поднял щит Хосров над головой, Двуострый меч рукою правой вынул, Одним ударом турка опрокинул. «О воины мои! — взревел Хосров, — В позоре не бегите от врагов!» Но войско хлынуло спиной к сраженью, Хосрова предавая униженью… Тогда сказал вельможам шахиншах: «Раскаиваюсь я в своих делах. Не выпестовал взрослого я сына, Умру — не будет в мире властелина!» Бандуй сказал: «Уйдем. Бежала рать, Теперь защиты где тебе искать? Не слышатся воинственные клики: Теперь ты здесь — единственный великий». Ответил шах: «Бандуй и ты, Тахор! Помчитесь на конях во весь опор, Оставшихся моих бойцов возглавьте И по мосту на берег переправьте Шатер, венец, серебряный кошель, Парчу, сокровища моих земель, Возьмите шахский мой престол с собою И все, что есть на этом поле боя». Вельможи, чтоб сокровища спасти, Их с поля поспешили унести, Как вдруг, повергнув мир во мрак и пламя, Драконовидное взметнулось знамя, Бахрам явился, словно вестник зла, Свет жизни смерть, казалось, унесла. И вот сошлись Бахрам с Хосровом вместе — Два гневных льва, пылавших жаждой мести. Схватились два врага, разъярены, Как буйные военные слоны. Под скакуном Бахрама прах клубился, Но богатырь успеха не добился. Напрасно взять хотел он перевес: Сошло уж солнце с купола небес, — Ничем не кончилось единоборство, Враги явили равное упорство. С известьем прибыл в этот миг Тахор: «Все спасено — венец, престол, шатер!» Сказал Хосров, почувствовав усталость: «Нас только десять человек осталось, А стан врагов раздался вглубь и вширь, И впереди — искусный богатырь. Хотя мы силу обретаем в славе, Все ж головы свои спасать мы вправе. Чем погибать, не лучше ль отступать, Чтоб в наступленье перейти опять?» Помчался юноша к мосту Нахрвона, Бахрам за ним свирепо, исступленно, Пылая местью, скакуна погнал. Хосров Густахму на мосту сказал: «Ты принеси мне лук: мои реченья Он переводит на язык сраженья». Был подан шаху знаменитый лук. Стрела затмила неба полукруг. Меж тем, как ливень, стрелы низвергались И в шлемы наконечники вонзались. Бахрам примчался, гневом напоен. Огромен лук его, а конь — дракон. У всадника оружья нет иного, Нет панцыря у скакуна гнедого. Тогда, шепча молитву божеству, Вдруг черную, как ворон, тетиву Шах натянул, стрелу в коня направил, И конь упал и землю окровавил. Бахрам над головою поднял щит, Казалось, миг — и будет он убит, Тогда Ялонсина, не зная страха, Коня погнав, напал на шахиншаха. Но разве шах, владеющий венцом, Когда-нибудь считал его бойцом? Вдоль конской челки выпрямил он руку, Привыкшую к прославленному луку, И вражеского ранил скакуна, И, спешенный, удрал Ялонсина. Хосров, Бахрама отступить заставив, Мост перейдя и свой отряд возглавив, Помчался к Тайсакуну вдоль реки, Исполнен боли, гнева и тоски. Железом город укрепив искусно, Засел он там в задумчивости грустной, Со всех жилищ созвал вельмож своих И у ворот поставил часовых.