Когда рассвет повеял первой лаской, Покрасив землю солнечною краской, Бандуй на крышу вышел, начал речь: «О предводитель, чей прославлен меч! Едва твои отряды в степь вступили, Едва Хосров увидел тучу пыли, Он сел в седло и молнии быстрей Умчался в Рум с дружиною своей. Опередите сокола в полете, — Но только в Руме шаха вы найдете, Давно он в той стране, на той земле, И нет заботы на его челе. Теперь мне обещайте безопасность, — Я приведу событья в строй и ясность, Предстану пред Бахрамом для бесед, На все вопросы дам ему ответ: Что шахиншах замыслил на чужбине И много ль всадников в его дружине. А нет — опять надену меч и щит, И пусть война мою судьбу решит!» Терзаясь, гневаясь и негодуя, Сын Сиавуша выслушал Бандуя, Сказал бойцам — и юным, и седым: «Найду ли пользу, если, словно дым, Я душу выпущу из краснобая? Не лучше ль, осторожно поступая, Жизнь подарить ему за быстрый ум? Пусть о Хосрове, убежавшем в Рум, Расскажет он пред взором полководца, — Погибнет или почестей добьётся». Сказал Бандую: «Опытный во лжи, Всю правду полководцу расскажи!» Бандуй сошел бесстрашно с крыши храма, Пустился в путь с дружинами Бахрама. Как только Чубина услышал весть О том, что в Рум, в душе взлелеяв месть, Хосров бежал от сына Сиавуша, Он крикнул, на вельможу гнев обруша: «Не создан ты для настоящих дел, Глупец, куда ты свой рассудок дел? Чем голову набил свою тупую?» Потом сказал он, в ярости, Бандую: «Тебя, злодей, я раскусил давно, Ты действуешь с Хосровом заодно. Сумел ты оплести, обманщик гнусный, Мои дружины ложью неискусной. Ты сед, а как дитя себя повел: Ко мне ты с оправданием пришел, Чтоб я забыл, что ты достоин кары, Чтоб новым сделал я твой жребий старый». «О гордый муж, — сказал ему Бандуй, — Не угрожай, а истину взыскуй. Я спас Хосрова, он — мой вечный данник. Я — брат его сестры, он — мой племянник, Но так как родом он меня знатней, Потомок самодержцев и царей, То стать решил я жертвой за Хосрова, Не мог я сделать выбора другого. Ты сам сейчас душою не криви, Когда величье есть в твоей крови». Сказал Бахрам: «Склонился ты к обману, Но смерти предавать тебя не стану. Не долго ждать: убьет тебя Хосров, Чуть обнажится истины покров!» Бандуя бросили, в оковах, в яму, Стеречь его Бахрам велел Бахраму. Сын Сиавуша, скорбен и угрюм, На страже стал, с душою, полной дум.