Едва Бахрам узнал от верных слуг, Что прибыл с войском шах в пустыню Дук, Призвал он, не удерживая вздоха, Вельможу знатного Доропаноха. С приязнью относясь к его уму, Бахрам послание вручил ему На имя Андиёна и Гардуя, Густахма, и Шапура, и Бандуя, И родовитейших богатырей, Служивших юному царю царей. Писал он так: «Я в сердце славлю бога, Да будет зла противна вам дорога, Да наставляет вас благой творец, — Друзья, от сна проснитесь, наконец. С тех пор, как дерева Сасана семя Взошло у нас, — настало скорби время. Прочтите письмена: одно лишь зло То дерево Ирану принесло. Сасаны не искали благородства, Они алкали крови и господства. Убийц родоначальник, Ардашир, Поверг в печаль и смуту целый мир. О Суфарое вам напомнить надо: Освободил он от оков Кобада, Не дал он голове его упасть. Но лишь Кобад обрел венец и власть, — Неблагодарный, все дела устроя, Спасителя убил он — Суфароя. Тот жалок, кто, всю жизнь ища эбен, Слоновью кость найдет ему взамен. Тот никогда не встретится с удачей, Кто ищет жемчуга в воде стоячей. Отца не уважающий злодей Погубит счастье собственных детей. Тот, кто решил довериться Сасанам, Доверился коварствам и обманам. Вы для Хосрова — это не слова — От старой безрукавки рукава! А для меня вы — как зеница ока, Вокруг меня воссядете высоко, Я мягко буду править, как Ормузд. Без вас душа скорбит, дворец мой пуст. Я не боюсь ни Рума, ни кайсара, Погибнет враг от моего удара. Садитесь на коней, ко мне спеша, Да возликует вновь моя душа». Бахрам с дарами то письмо отправил, А караван Доропанох возглавил. Когда гонец достиг пустыни Дук, Он столько войска увидал вокруг, Что вся земля была под ним: казалось, На ней дорог свободных не осталось! «Ужель, — решил он, — смерть потребна мне? Стремленье шаха не враждебно мне. Везя на тридцати верблюдах вьюки, Зачем на верные итти мне муки? Тот видит гору, кто стоит внизу. Давай-ка я Хосрову отвезу Письмо Бахрама и дары Бахрама, И отстранюсь я от игры Бахрама». В укромный час к Хосрову он пришел. Царю царей письмо вручил посол, И много жемчугов, и много денег, И много слов принес ему изменник. Сказал Хосров, когда письмо прочел: «Ты мудро поступил, что к нам пришел. От низкого уйдя, избегнешь срама. Мы презираем грязного Бахрама. Достойно смеха жалкое письмо: Лежит на нем бессилия клеймо». Велел он написать слова ответа, Как бы от имени мужей совета: «Твое письмо, о гордый муж войны, Пришло, как дуновение весны. Веди дружины — мы тебе поможем, В бою мы всех румийцев уничтожим. Мы ждем тебя, покорностью дыша: С Хосровом наш язык, с тобой — душа. Тебя Хосров презренный устрашится И побежит в день битвы, как лисица, Когда увидит воинство твое, Величье и достоинство твое». Печатью шахиншах скрепил посланье, Сказал Доропаноху на прощанье: «Вручи письмо Бахраму Чубина. За службу воздадим тебе сполна». Он щедро наградил его деньгами, И ценным яхонтом, и жемчугами. С ответом поспешил Доропанох: Гонец от радости не чуял ног. Прочтя письмо, Бахрам утратил разом Спокойный дух и прозорливый разум. Велел он войску двинуться в поход. Он изумил вельмож и воевод. Пришли седоголовые в печали: «Отсюда ты не уходи, — сказали. — В Иране войско должен ты беречь: Хосрова встретят здесь вражда и меч. Подумай о своей грядущей доле И не ищи спасения в престоле». Но войску двинуться велел Бахрам, Не вняв седобородым мудрецам, И всадники, внимая барабану, Помчались по пути к Азербайджану. В пустыню Дук вступили на заре. Дорогу преградили мошкаре. Сошлись они с румийцами вплотную. Воскликнул Чубина: «Теперь взгляну я, Воинственна ли вражеская рать? Воистину ли сможет воевать? Насколько будет бой с Хосровом труден? Сказав, мироискатель-простолюдин Вдел ноги в боевые стремена. За ним — Изадгушасп, Ялонсина Приблизились к румийцам незаметно, Увидели, что войско их несметно. Ошеломило их и потрясло Мечей, знамен и всадников число. А в это время воины-румийцы, Пред шахом повязали поясницы, Сказав: «Мы ждем. Настал сраженья час». И, согласившись, отдал шах приказ.