Главы Турана клич раздался бранный. Повсюду загремели барабаны, Повсюду пыли выросли столбы, Повсюду поднимался звук трубы. Узнав, что двинул войско враг опасный, Что степь от пыли стала желто-красной, Отвагой препоясался Бахрам, Сесть на коней велел богатырям. Он пеших лучников вперед направил, А меченосцев по бокам поставил, Имея крепость за своей спиной… Сказал бы ты: весь мир одет броней! Стояла стройно каждая дружина, Бойцы слились, казалось, воедино. Была Герата крепость — позади, Была врага свирепость — впереди. Обозревал противник поле брани. Увидел Совашах в иранском стане Единодушие, порядок, строй, И крепость за бахрамовой спиной. А войско турков, со слонами вместе, Скопилось в тесном, неудобном месте. Своим воителям сказал он так: «Герата крепость занял хитрый враг, Он рать свою поставил нам на горе, Стесниться нас заставил в междугорье» Построил Совашах свои войска. Взметнулись тучи пыли и песка, И заклубился воздух мутно-синий. Построил сорок тысяч в середине Храбрейших копьеносцев и стрелков, Сильнейших меченосцев-седоков, И справа — сорок тысяч самых смелых, И слева — сорок тысяч мощнотелых, И сорок тысяч всадников в тылу. Еще прибавим к этому числу И запасные грозные дружины, Заполнившие узкие лощины, А впереди военные слоны Стояли наподобие стены, Бойцам Ирана преградив дорогу. Но Совашах был погружен в тревогу, Предчувствуя, что час его пришел, Что будет втоптан в прах его престол. И озирая тесное пространство, Он проклинал судьбы непостоянство.