Любовь
•••
Я Вас любил. Любовь еще быть может...
Быть может, ну а может и не быть.
Но пусть Вас эта глупость не тревожит,
Я Вас сумею навсегда забыть.
Мою печаль поймете Вы едва ли,
Я на осколки жизнь свою разбил!
Я Вас любил, а Вы мне не давали...
А я, придурок, все равно любил.
Разлука
Третий день сижу одна,
Третью ночь лежу без сна,
Нервно тискаю вибратор,
Только толку — ни хрена.
Ты там где-то далеко,
Пьешь с блядьми «Вдову Клико».
Я ж торчу, как дура, дома
И лакаю молоко.
Лучше пни меня ногой,
Лучше гни меня дугой,
Лучше трахни меня в жопу
Нашей ржавой кочергой!
Только будь сейчас со мной,
Очень грустно мне одной,
И тревожит мозг мой слабый
Восемь видов параной…
Все же жду, как дар небес,
Как старушка свой собес,
Что придешь или хотя бы
Зафигачишь смс.
Для тебя я все стерплю,
Съем лягушку — не сблюю,
Хоть ты редкая скотина —
Очень я тебя люблю...
Потерялся лифчик
Потерялся лифчик —
Красненький, с оборкой.
Я сижу и хнычу,
Грустно мне и горько.
Может, он у Мишки
После бурной ночки?
Нет, ходила к Мишке
В желтеньком, в цветочек.
Может, он у Машки
После ночки бурной?
Нет, ласкала Машку
В синеньком, ажурном.
Позвоню Сережке,
Позвоню Егорке:
«Лифчик не видали?
Красненький, с оборкой».
Скажет мне Сережка:
«Лифчик — не видал.
А трусы c застежкой —
Приходи, отдам».
Скажет мне Егорка:
«Не видал такого я.
Но если хочешь сексу —
Приходи без повода».
И вторит Виталька,
Сахарное личико:
«Хочешь, Анька, сексу —
Приходи без лифчика».
Хохотнет Володька:
«Ну, даешь! Люблю!
Приходи, а лифчик
Я тебе куплю».
…Закрома все перерыла,
Номера все обзвонила.
Где ты, красненький с оборкой?
Как тебя я упустила?!
Может, сперли фетишисты?
Извращенцы утащили?
Я смотрю в лицо соседа —
Натуральный Чикатило.
…Только знаю я прекрасно,
Где лежит мой лифчик красный.
В дальнем крае, за пригорком
Шелестит его оборка.
А забыт он у мужчины,
Что не вспомнить без кручины,
Но вернуться в край тот милый
Мне уж больше нет причины...
Басня о разборчивой блохе
Как-то раз одна блоха
Выбирала жениха.
Отбирала, приглашала,
Проверяла ТэТэХа.
Перебрала их штук сто.
Только что-то все не то...
С горя пишет объявленье,
Посылает в «Спортлото»:
«Если есть в кармане бакс —
Приглашай красотку в ЗАГС!
И люби меня до гроба
(За ночь от десятка раз)».
Повалили женихи,
Шлют цветочки да духи,
Ну а те, что пожаднее,
Посвящают ей стихи.
И блоха со всех концов
Принимать давай гонцов...
Только нету в этой массе
Подходящих ей самцов!
Опечалилась блоха:
«Буду жить без жениха...
Но зато хоть наебалась
И подарков три мешка!»
Мораль для девочек
Если ты совсем плоха
И умишком как блоха,
Все равно найти ты сможешь
Секс, любовь и жениха!
Мораль для мальчиков
Если ты настолько лох,
Что не возбудишь и блох,
То люби хоть инфузорий:
С туфлей секс не так уж плох!
Частушки
Полюбила, девки, я
Парня-зоофила.
Изменяет мне, свинья,
С мушкой дрозофила!
У-ух!
Всё ж люблю его, козла,
Я любовью пылкой.
Видно, стала я со зла
Тоже зоофилкой!
Э-эх!
Кончина
История про то, что никогда нельзя сдаваться,
и еще про то, что счастье может поджидать нас
в самых неожиданных местах
Жила девчонка, всем была прекрасна:
Душа, фигура и мешок бабла.
Но все равно была она несчастна:
Никак, бедняга, кончить не могла!
Уж как она там только не старалась!
Перебрала под тыщу мужиков.
В постели как гимнастка кувыркалась…
Но нет блаженных маточных толчков!
Всю «Камасутру» изучила честно
И написать могла бы «том второй».
Но нет оргазму, хоть ты, сука, тресни!
Одни мозоли, грусть и геморрой.
Жить без оргазму горько и обидно:
Кончают все, а ты как уебан.
Не стоит жить, коль ты совсем фригидна!
И девушка легла на автобан.
Все кончилось плохо — ее раздавило КамАЗом.
Но перед смертью она испытала оргазм!
Такая разная любовь
(лимерики)
Полюбил копрофил радикала.
Очень славно их жизнь протекала.
Только вот радикал
Что ни день, упрекал:
«Ты меня полюбил ради кала!»
•••
Полюбил зоофил бегемота,
Каждый день пил с ним чай с бергамотом.
Только вот бегемот
Был развратник и мот:
В зоопарк бегал тайно — к еноту!
•••
Полюбил мазохист пацифиста.
Но не вышло у них компромисса.
Тот сказал ему: «Вить,
Не могу тебя бить.
Я ж за мир! Бэби, аста ла виста!»
•••
Полюбил гастарбайтер москвичку.
Подарил ей свои рукавички.
И, встречая закат,
Клал он ей ламинат
И штробил все вокруг по привычке.
•••
Полюбил некрофил тетю Зою,
Что мертва со времен мезозоя.
Взял берцовую кость —
Сделал модную трость
И смотрел на нее со слезою.
•••
Полюбил пидорас пидораса...
Так людская и вымерла раса.
У косметолога
Лежу на обшарпанном ложе.
Злая тетка, болтая ногой,
Втирает в мою бедную кожу
Маски одну за другой.
Вот масочка от шелушенья —
Скраб из козлиных рогов.
Я чувствую странное жженье
Где-то в районе мозгов...
Вот маска из глаз утконоса —
Полезная, говорят.
Но что так першит внутри носа?!
И щеки так адски горят!
Горит моя шея и плечи,
Я слышу шипенье и треск…
…Но я все терплю, ведь на вечер
Сегодня
намечен
СЕКС!!!
Вот в поры мои проникает
Маска из спермы кита…
Так вот ты, значит, какая —
Природная красота?!
Вот маска из печени жабы,
Запаха и цвета говна.
Пошто ж мы, несчастные бабы,
Страдаем все как одна?
Вновь маска из жижи холодной,
Мученьям не виден конец…
Но я все терплю, ведь сегодня
Трахнут меня наконец!!!
Пылает и чешется кожа
(То крем из яиц какаду)...
Зачем же, несчастная рожа,
Страдаешь ты так за пизду?!
...Увидел мои б ты страданья —
Дошло б, как тебя я люблю…
Но если ты,
сволочь,
отменишь
свиданье,
Тебя я,
скотину,
УБЬЮ!!!
Если милый не звонит
Если милый не звонит
Третий день подряд,
Значит, села телефона,
Он не виноват.
Если милый не звонит
Пятый день подряд —
Сперли трубку злые дяди,
Он не виноват.
Если милый не звонит
Десять дней подряд —
Он в больнице без сознанья,
С пулей вражеской в гортани,
Он не виноват!
Если милый не звонит
Тридцать дней подряд —
Революция в Уганде,
Мор, потоп, пожар в Руанде,
Он спасает негритят!
Он ни в чем не виноват!!
Если милый не звонит
Целый год подряд —
Он, бедняга, просто умер,
Хорошо бы, чтоб он умер,
Эта сволочь, мерзкий гад…
ОН СОВСЕМ НЕ ВИНОВАТ!!!
Соблазнение строптивой
(Мужчина и Женщина)
(М) — Я люблю Вас!
(Ж) — Уходите.
(М) — Я молю Вас!
(Ж) — Не нудите.
(М) — Но я хочу Вас!
(Ж) — Ах, отстаньте.
(М) — Озолочу!
(Ж) — С коленей встаньте.
(М) — Вы так прекрасны!
(Ж) — Как банально.
(М) — Вы так ужасны.
(Ж) — Как нахально!
(М) — Я не хочу Вас.
(Ж) — Замолчите!
(М) — Молчу-молчу.
(Ж) — Хам!!!
(М) — Не кричите.
(Ж) — Вы так ужасны!
(М) — Вы мне мстите.
(Ж) — Вы так прекрасны!
(М) — Вы мне льстите.
(Ж) — Люби меня!
(М) — Какая прыть.
(Ж) — Еби меня!
(М) — Ну… так и быть.
Невзаимная любовь
Он испытывал оргазм,
а она — один сарказм.
Бабло
•••
Заколебали
колебанья
курсов!
•••
Занималась Лизонька
С милый другом Петенькой
На работе лизингом,
На досуге — петтингом!
Фактор капучино
Посвящается Алексу Левитасу
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной сидела ты,
В убогой сумрачной кофейне
Я созерцал твои черты.
И, разговаривая чинно,
Склонив главу на мягкий валик,
Цедила ты свой капучино
И грызла крошечный рогалик.
Вдруг мысль — ярчайшая, как солнце, —
Пронзила темное сознанье:
Ведь мне оплачивать придется
Все это томное свиданье!
Рогалик — минимум тридцатка.
А капучино? Чуть не сотня!
Бюджет мой скудный без остатка
Уйдет на деву из Капотни!
А если б я решил иначе?
Вложился в паевые фонды...
Лет через сто я б стал богаче
Рокфеллера и Генри Форда!
И глядя, как, дрожа от страсти,
Ласк пылких от меня ждала ты,
Я думал: «Нет, не стоит счастье
Такой чудовищной утраты!»
Ипотека — друг человека
Как-то раз один бандит
Ипотечный взял кредит.
Но накрыл страну коллапс:
Нефть упала, вырос бакс,
Вверх метнулась ставка LIBOR...
Нужно делать трудный выбор.
Наш бандит пошел ва-банк
И с ружьем приперся в банк:
«Открывай-ка свой сундук!
Доставай сто двадцать штук.
Да смотри, считай всё точно!
Я кредит гашу досрочно...»
Отвечал банкир помятый:
«Ты, браток, сегодня пятый.
Хоть с ружьём, хоть без ружья —
Нету денег ни...»
Обвал
(неоконченное)
Писал Айвазовский девятый свой вал,
А я нарисую картину «Обвал».
По фондовой бирже несется агент.
Поймать он стремится удачный момент.
Весь в мыле, с мочалкой, потрепан сачок —
Скорей бы засечь важных акций скачок!
Разбиты мечты и повсюду бардак.
Валяются индексы «джонс» и «насдак».
Все брокеры тянут свой индекс, как репку,
И бабки, и дедки вцепилися крепко,
И чтобы поднять «Доу Джонс» из руин,
Зовут они мышку, точнее — Минфин.
Искусство
Поэт и овощ
(То то, то то)
Однажды мне судьба моя послала тайный знак, что я — совсем даже не я, а вовсе — пастернак!
Была я рада, как дитя, скакала средь лужков. И ожидала не шутя, что орден даст Лужков.
Вдруг — как по темечку доской! И мыслей винегрет:
Пусть пастернак я, но какой?
Я овощ иль поэт?!
Котлеты отделить от мух решила я всерьез. Я пастернак. Но кто из двух? Серьезнейший вопрос!
Допустим, я поэт Борис. (Его реинкарнация). Какой чудеснейший сюрприз для нашей бедной нации! Бумаги изведу я пуд на «Доктора Мертваго», мне сразу Нобеля дадут и прочую бодягу.
И, прислонясь, чтоб не упасть, к дверному косяку, узнаю я, что за напасть ждет на моем веку.
А если белый я редис семейства пастернаков? Жить мне на грядке мордой вниз, среди цветов и злаков. Садовник бы меня полил, удобрил не спеша. Я б выделяла хлорофилл, листочками шурша...
Зачем с мученьем и борьбой рожала меня мать? Коль мне назначено судьбой в навозе прозябать!
Вопрос мой в воздухе повис: кто я — Борис или редис?!
И вдруг — догадки яркий свет!
И кругом голова.
Не овощ я.
И не поэт.
А сразу оба-два!
Как отмечал Шекспир, весь мир — сплошное шапито.
Я то растенье, то кумир.
Всю жизнь: то то, то то!
Когда, рассеивая мрак, вершу творенья акт — то я, конечно, Пастернак.
Я гений, это факт.
Когда ж ленюсь я даже шаг пройти своей ногой — то я опять же пастернак, но уж совсем другой!
Живу теперь я на земле
Со знаньем дела.
Свеча горела на столе,
Свеча горела...
Пророк и юморок
Посвящается Саше Пушкину
Духовной жаждою томима,
По книжной лавке я влачилась.
Вдруг шестирылая Срафима
На перепутье мне явилась.
Не стала дева, слава богу,
Язык мой грешный выдирать:
«Возиться лень с тобой, убогой,
В ушах десницей ковырять…»
«Ответь, — взмолилась я, — родная,
Куда идет Литература?
Строчат Донцова и Минаев
Невыносимую халтуру!
Я б расстреляла их из пушки,
Я б накормила их пургеном,
Забыт Толстой и в жопе Пушкин,
В гробу вращается Тургенев!
Эстеты, снобы и зануды
Остались без духовной пищи…»
Тут вероломная иуда
Мне по лбу треснула лапищей.
«Отстань, «пророк»! Закрой хлебало!
Послушай старших, ё-мое.
…О, боже мой, как заебало
Высоколобое нытье!
Две тыщи лет одна волынка:
Была трава, мол, зеленей.
Все хают книжные новинки,
А отдуваться вечно мне.
Читать и мне, положим, скучно
Их испражнения души,
Но если ты умеешь лучше —
Включай компьютер и пиши!
Оставь завалы нудных книжек,
За музой пламенной беги!
Глаголом жги сердца людишек,
Или хотя бы просто: ЖГИ!»
«Но я не Чехов и не Бродский…
Боюсь слажаться пред богами» —
«Тогда читай Оксану Робски
И не мешайся под ногами!
Как внемлешь неба содроганью
И всяким там подводным гадам —
Садись писать! На поруганье
Таким же снобам узкозадым».
Поэт и канделябр
Велик язык наш и могуч,
В нем кучи разных слов.
Любой поэт средь этих куч
Найдет себе улов.
К любому слову рифма есть,
Будь то цветок иль хуй,
Прекрасных терминов не счесть —
Сиди себе, рифмуй!
И только к слову «канделябр»
Нет рифмы, хоть убей,
Ты можешь лишь воскликнуть: «Бля!»,
Как конченый плебей.
Однако рифмой слово «бля»
Не назовет никто.
Созвучно лишь на первый взгляд,
А приглядись — не то.
Хотя иной говнопоэт
Заявит: «Ерунда!
В поэме главное — сюжет,
А рифма — ерунда.
И мне плевать, что ерунду
Рифмую с ерундой,
Раз пипл хавает — в пизду
Ненужный геморрой!»
Но я, увы, не такова,
Блюду все ТэТэХа.
Короче, мне не наплевать
На красоту стиха.
Мне важен смысл, сюжет, мораль,
Стиль, ритм и стройность рифм.
Ищу божественный грааль,
Решаю лого-рифм…
И потому про канделябр
Стихов я не пишу.
Прости меня, о канделябр!
Прости меня, прошу.
Душа
Фрейд наизнанку
(больная фантазия на тему)
Однажды пьяный Зигмунд Фрейд увидел странный сон: как будто делает он рейд в бордель мадам Бессон. Ему приводят разных дам: мол, выбирайте, герр! А он кричит им: «Не отдам мой драгоценный хер!»
Заходит краля, вся в шелках, и жарко шепчет в ухо:
— Не хер вы держите в руках, а я — совсем не шлюха! Все бляди — бабы, это факт. А бабы, в целом, бляди. Но совершаем каждый акт мы не оргазма ради!
Хер — это символ, а чего — познать нам не дано. Лишь днем мы пленники ЭГО, а ночью царь — ОНО. Возможно, хер — это банан, а может — кабачок. Смерть — это сон, а жизнь — обман. Либидо — наш крючок…
Вчера, я знаю, ели вы икру из кабачков. И вот теперь в борделе вы, без брюк и без очков...
— Но почему столь жалок я и озабочен сексом? Ведь я ж ученый, гений, бля, стремящийся к прогрессу!
— В утробе жил ты почти год и мать сосал и тискал. С тех пор нас манит и зовет влагалище и сиськи… А впрочем, каждый есть творец и интеллектуал. Но пыл уходит весь в конец, а иногда — в анал. Допустим, девку ты зажал и в подворотне мацаешь. Но хочет большего душа! Все это — сублимация.
— Как вы разумны! — Фрейд сказал. — Не место вам в борделе!
Но вдруг исчез порочный зал, и Зигмунд встал с постели.
Сон записал подробно Фрейд и сто томов собрал. Но сделал небольшой апгрейд (все на фиг переврал). С тех пор по Фрейду все живут, не зная, что на деле, в безумном сне написан труд красоткой из борделя...
Разговор пациента
и психоаналитика
(неоконченное)
Пациент (ПЦ):
Происходит у меня
Злоебучая хуйня,
И желанье удавиться
Все сильней день ото дня!
Психоаналитик (Псих):
Расскажите по порядку.
Как пришли к таким припадкам?
ПЦ:
Я родился очень хилым
И совсем не вышел рылом.
И любили меня в детстве
Только мать да педофилы…
Псих:
В детстве, надо понимать,
Вы хотели вашу мать?
ПЦ:
Что я только не хотел!
Но ебланство — мой удел
Сколько я ни напрягался —
Оставался не у дел.
Псих:
Случай непростого типа:
Комплекс лузера-Эдипа...
Что же дальше было с вами —
В половое созреванье?
ПЦ:
Да чего… Сплошной облом!
Я как трахнутый веслом.
Все ебут красивых девок,
Я лишь щелкаю еблом!
Псих
Мы коснулись важной темы:
Сексуальные проблемы.
Секс вы любите?
ПЦ:
Едва ли.
Мне ж по жизни не давали!
И в компаниях веселых
Никогда не наливали.
Псих:
Значит, вы асоциальны
И ментально, и ректально,
Плохо коммуникативный,
В общем, попросту противный!
ПЦ:
Да, ко мне тянулись геи,
Особливо в Адыгее.
Там страданья моей жизни
Достигали апогея…
Псих:
Ну а дамы? Неужели
Вас ни разу не хотели?
ПЦ:
Был женат, а хули толку?
Проще вдеть канат в иголку,
Чем воткнуть свой член горящий
В ту фригидную метелку!
Псих:
Как вплетаются красиво
Христианские мотивы!
Как сказал бы Юнг Карл Густав,
В бессознанке коллективной.
ПЦ:
Дура, стерва и пила!
Жить спокойно не могла.
Слова доброго не скажет
Без затрещин и бабла.
Псих:
Как сказал бы Ирвин Ялом,
Гибнет страсть под одеялом.
Маяковский бы добавил:
Жены — смерть для идеалов!
ПЦ:
Жаль, детей не настрогал.
Я б учил их и ругал.
Танк купил на батарейках,
Сам бы целый день играл.
Псих:
Эрик Берн сказал нам: «Братцы,
Людям свойственно играться!»
Вообще силен был Эрик
В открывании Америк.
ПЦ:
А теперь я, видит бог,
Совершенно одинок.
Весь мой тесный круг общенья —
Тараканы да бульдог.
Жопа
Жизнь, как известно, похожа на зебру. Черная полоса, белая полоса, а потом…
Притча о жопе
Я попала в упругую жопку.
Было плохо, но я не сдавалась.
Я искала спасения тропку.
Я карабкалась, я выбиралась!
Выбираться из жопы непросто,
Крепко держат оковы дерьма!
Не хватало умений и роста,
И чуть-чуть не хватало ума.
Если б раньше я, глупая, знала!
Если б кто-нибудь дал мне совет,
Как легко выпасть в недра анала
И как сложно вернуться на свет!
Что ж, пришлось мне расти и качаться,
И умнеть, не жалея башки,
Из последних силенок хвататься
За зазубрины толстой кишки.
Чтоб пробить сжатый намертво сфинктер,
Я долбилась не раз головой...
Но добилась. Сумела. Я винер!
Пусть в говне, но «спасиб, что живой».
Я отмылась. Сменила бельишко.
Навела подобающий лоск...
Стала жить! Но одна лишь мыслишка
Все терзала счастливый мой мозг.
Там остались друзья и родные!
В жопе жить им, несчастным, невмочь.
Вечно плачут и ходят смурные...
Я должна им, беднягам, помочь!
Я купила покрепче веревку
И спустила в отверстие зада...
Мне сказали с какой-то издевкой:
— Че суешь? Нам такого не надо!
Не хотим вылезать мы наружу
В незнакомый нам мир необычный.
И пусть в жопе значительно уже,
И пусть в жопе значительно хуже...
Зато тихо, тепло и привычно!
4 декабря 2011
Однажды в студеную зимнюю пору
На выборы шел я; был слабый мороз.
Гляжу: поднимается медленно в гору
«Газель» бюллетеней — вестимо, на вброс.
И, сидючи важно, в спокойствии чинном,
«Газельку» ведет за рулем мужичок:
Часы от Breguet и костюмчик солидный,
Ботинки Bertulli... А сам — с ноготок!
— Здорово, парнище!
— Ступай себе мимо!
— Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда бумажки?
— Из штаба «Единой».
Грызлов ставит крестик, а я отвожу.
(Вдали раздавался лишь писк наблюдателя.)
— А что, у «Единой-то» рейтинг велик?
— Сто сорок процентов! Да три избирателя:
Грызлов, Путин, я. Да волшебник из ЦИК.
— Так вон оно что! А как звать тебя? — Димой.
— У власти давно? — Да четвертый уж год...
Пашу на галерах, судьбою гонимый,
Да только не ценит противный народ!