Глава 1

Я стояла на лестничной клетке перед входной дверью и прислушивалась к голосам, доносящимся из квартиры. Звонкий девичий смех вперемешку с таким теплым, родным баритоном настраивал на приятную волну. Губы растянулись в улыбке и я, поднеся руку к дверному звонку, уверенно нажала. Гул за стенами стих на мгновение, после чего послышался топот и дверь сию же минуту распахнулась. На пороге возникла Ольга и, не дав мне произнести хотя бы элементарного приветствия, повисла на шее, едва не завалив меня на лестничную площадку.

— Катя, — завизжала она, все еще крепко сжимая меня в своих объятиях, — ты все-таки приехала, как и обещала.

— А ты во мне сомневалась? — театрально надув губы, пробубнила я.

— Ни секунды, — наконец-то ослабив хват, протараторила она, — просто не люблю быть в подвешенном состоянии. Но ты человек слова. Проходи внутрь, что мы все на пороге-то, — схватив мой чемодан, потащила Оля меня за руку в квартиру.

Войдя в небольшую прихожую, я с облегчением вздохнула и огляделась вокруг. За год почти ничего не изменилось: светлая, уютная, с высокими потолками. Квартира досталась Оле от родителей, выйдя на пенсию по выслуге лет они решили сменить место жительства и благополучно поселились за городом, предоставив дочери свободу. Ольга в кратчайшие сроки произвела ремонт, сделав все по своему вкусу и теперь являлась счастливой хозяйкой трешки в центре большого города.

К сожалению, в последнее время наши встречи носили достаточно редкий характер, хотя дружба измерялась десятью годами. Общаться мы начали еще в последних классах школы, сошлись поначалу на любви к одному из популярнейших тогда бой-бендов, но со временем поняли, что точек соприкосновения у нас гораздо больше.

Первые три курса института мы были не разлей вода, но потом отца Оли перевели в новую часть, и ей пришлось последовать за родителями, переведясь в другой институт. Но даже несмотря на разлуку, мы не переставали созваниваться, отправлять открытки на праздники, и в дни летних каникул обязательно гостить друг у друга. Все секреты и тайны мы делили пополам, плакались в жилетку и восторженно мечтали, представляя себя взрослыми, счастливыми и независимыми.

А теперь по происшествии стольких лет моя Ольга выходит замуж, что ж за нее остается только порадоваться, тем более ее будущий муж мне тоже хорошо знаком. С Вадимом мы когда-то жили по соседству, не сказать, чтоб дружили в силу разницы в возрасте, но при встрече всегда здоровались и относились друг к другу с уважением. И вот каким-то образом на нейтральной территории, точнее на отдыхе за границей их свела судьба. А ведь могли просто пройти мимо, не обратить внимания, не заговорить.

Конфетно-букетный период продлился полгода после чего ребятами было принято решение связать себя узами брака. Родители будущих молодоженов поначалу отнеслись скептически, но быстро поняли, что спорить с влюбленными бесполезно, да и на ошибках учатся. Махнули рукой и согласились, хотя думаю до последнего не могут расслабиться и все ждут, когда грянет гром и молодежь решит, что поторопились и неплохо бы еще присмотреться друг к другу.

— Привет, Кать, как добралась? — поприветствовал меня Вадим, выйдя из гостиной.

— Привет, — кивнула я, — отлично, почти и не заметила, как промчалось время, весь путь благополучно проспала.

— Ну и молодец, — отчеканил он, — спи пока есть возможность.

— Это ты на что намекаешь? — приподняла бровь Оля.

— Я к тому, когда у нее появится парень, ей будет не до сна, — серьезно произнес Вадим, а через секунду подмигнул мне, стараясь сделать это незаметно для своей будущей жены.

— Вообще-то у нее есть парень, — сделала подружка ударение на последнем слове.

Вадик утвердительно качнул головой, при этом закатывая глаза. Спорить он видимо не хотел, но четко дал понять, что считает меня одинокой и никак не желал признавать тот факт, что я уже, как два года состою в отношениях с Олегом. Хотя упрекать Вадима не за что, я прекрасно понимала откуда ветер дует. Остается только позавидовать мужской солидарности.

— Не верю своим глазам, — донесся до меня такой знакомый баритон. Кажется, этот голос я не спутаю ни с чем, даже среди тысячного многоголосья услышу его на счет раз.

Я откинула прядь со лба и взглянула в упор на мужчину, который за время нашей разлуки стал только лучше. Косая сажень в плечах, высокий, сильный, но с таким уставшим взглядом голубых глаз, то ли не высыпается, то ли проблем выше крыши.

— И тебе не хворать, Кость, — улыбнулась я дружелюбно. — Ты-то жениться не надумал?

Константин скривил лицо, будто бы проглотил лимон, поморщился и выдал в свойственной ему манере.

— Я, пожалуй, подожду, когда ты бросишь своего оболтуса, — фыркнул блондин и одарил меня таким стальным взглядом, что впору провалиться под землю по пояс.

— Боюсь к тому времени ты уже выйдешь в тираж и мне придется искать кандидатуру посвежее, — не осталась я в долгу. Пусть переваривает, если он не забыл, то и я могу быть щедра на «комплименты».

И чего им так не нравился Олег, по-моему, отличный, парень. Вот только Вадим с Костей его сразу невзлюбили, подозреваю, что и Оля не была в восторге, но по крайней мере, щадила мою нервную систему и свое «фи» не высказывала. Знала, что советовать в этом плане мне бесполезно, жизнь моя и с кем ее делить решать только мне. Однако, это не мешало ей время от времени делать в открытую намеки, что вокруг есть и поинтереснее субъекты и неплохо бы выйти из кокона и осмотреться внимательнее.

Костя меж тем просверлил меня взглядом, мало обращая внимания на то, что свидетелями нашего диалога стали не только Вадим с Ольгой, которые, впрочем, уже привыкли и практически ничему не удивлялись, но и выплывшие из гостиной подружки Оли в количестве четырех человек.

Его взгляд изучал меня, словно я недавно открытый учеными организм, который нуждается в пристальном внимании. Благо длилось это не больше пары минут. После чего Костя широко раскинул руки, приглашая меня погрузиться в его объятия, чем я и не преминула воспользоваться. Всего пара шагов разделяли нас. Лихо ворвавшись в его личное пространство, я подпрыгнула, обхватив ногами его бедра и уткнулась носом в шею, вдыхая запах кожи.

— Соскучилась, — пробубнила ему в ухо, после чего подняла голову и взглянула в глаза, которые дарили огромное количество ласки и света.

— Я тоже, — спокойно ответил он, поддерживая под колени, целуя меня в нос.

Кажется, Градова ни капли не смущали зрители за его спиной, которые стояли, словно соляные столпы, и мало понимая, что вообще происходит. Видимо полагали, что исход будет другой: мы пошлем друг друга по известному адресу и разойдемся, как боксеры по углам. Но нет, у нашей истории иной сценарий. Близкие уже привыкли к таким нестандартным дружеским отношениям, меня в принципе тоже все устраивало, а вот Костю, увы, нет. Хотя может со временем он все же смирился и научился все воспринимать куда проще.

Уж не знаю судьба или сам черт свел нас с Градовым восемь лет назад. Неудачное катание на скейте вышло мне боком в прямом смысле слова и с переломом ребра я была доставлена в дежурную больницу, где Костя подрабатывал, параллельно учась в медицинском.

Сначала с недоверием к молодому и зеленому, а позже уже и с интересом, незаметно для себя я прониклась к этому милому парню искренней симпатией. Какое-то время наши отношения не выходили за рамки приятельских: мы ходили в кино, на выставки, созванивались, поздравляя друг друга с праздниками, ели мороженое в парке, весело болтая о смысле жизни, разглядывали звезды, валяясь на зеленом газоне в местном сквере.

Но в какой-то момент отношение Кости изменилось. Он стал замкнутым, внимательно разглядывал меня, будто бы я макет в анатомическом классе, а не живой человек. Какое-то время я просто выжидала, к тому же Ольга была далеко и не с кем было особо посоветоваться. Присматривалась, пытаясь отгадать, что же у моего друга в голове творится. На всем вопросы он либо отмалчивался, либо отшучивался. Лучше бы и дальше молчал. Но, видимо, весной, когда у молодежи играют гормоны, у Кости все-таки накипело и он в один прекрасный теплый вечер набрался смелости и признался в своих чувствах. К сожалению, я не могла ответить взаимностью, почему сама толком не знаю. Да, он мне нравился, и был для меня воплощением всего самого лучшего, что есть в мужчинах, но, наверное, просто побоялась потерять друга. Испугалась ответственности, решила, что такая, как я совсем не пара такому красавцу, на которого засматривались все девчонки с его потока, даже взрослые медсестры томно вздыхали при виде двухметрового блондина. А я… невысокая, худенькая брюнетка, которая не отличалась формами и плавными изгибами, на его фоне просто терялась, превращалась в тень и краснела.

— Ты идиотка, Катька, — пропела мне на ухо Ольга, оттащив от Градова. — Ну чего бередишь ему раны, видишь ведь, что парень до сих пор слюни по тебе пускает.

— Вспомнила бабка, как девкой была, — шикнула я в ответ, плетясь за ней по коридору в комнату. — Он уже переболел давно.

— Это ты сейчас себя успокаиваешь или меня? — съязвила она.

— Это я факты констатирую.

— А, по-моему, успокаиваешь свою совесть, ты ж знаешь, как я вас люблю…

— Знаю и всей душой желаешь хэпи-энда, — промямлила в ответ нерешительно.

Спорить с Олей — это себе дороже, у нее, кажется, неиссякаемое количество аргументов имеется в запасе, поэтому Вадим, давно уяснив данную особенность, старается сразу соглашаться с мнением невесты или на худой конец ретируется, поднимая белый флаг.

— С вами дождешься…ага, и чего тебе только не хватает, Кать?

— Мне всего достаточно. У меня есть ты, есть Олег.

При упоминании данного имени Олю аж передернуло, Волокитин был для нее словно красная тряпка для быка. Поэтому по возможности я старалась, чтобы любимый и мои друзья пересекались по минимуму, так было лучше для всех.

— Олег, — фыркнула Ольга, — деспот местного розлива все еще сидит на твоей шее?

— Оль, — протянула я, покачав головой, — ну прекрати. Ты сейчас неправа. Он очень изменился, стал серьезнее.

— А ты стала счастливее? — с вызовом произнесла подруга, прожигая меня глазами.

На минуту мне даже захотелось спрятаться от этих зеленых глаз, что смотрели на меня выжидающе. Любит подруга вгонять людей в ступор и как ответить на ее вопросы, чтобы не выглядеть врунишкой. Наверное, счастлива, а как иначе… Но сказать-то проще, чем почувствовать это счастье внутри себя. Какое оно?! Вероятно, теплое, как солнце. Яркое, как огни софитов, огромное, как земной шар.

— Да, — тихо ответила я.

— Ну-ну, — махнула Оля рукой, — сделаю вид, что поверила, но старшим врать все равно не хорошо.

Внезапно пламенную речь Ольги прервал нерешительный стук в дверь, не дожидаясь разрешения, в комнату протиснулся Градов и, улыбнувшись приветливо, кивнул.

— Не помешаю, дамы?

— Отчего ж, ты вовремя, — подмигнула ему Ольга, а я покачала головой, поражаясь, когда они успели сдружиться настолько.

Жизнь — штука странная, порой подкидывает сюрпризы оттуда, откуда их ждать невозможно в силу различных причин и обстоятельств. Но видимо одно событие проецирует в себе и ряд других, создает задел, семя, которое позже пробивается трогательным ростком, меняя последовательность и ход истории.

Одним промозглым вечером, когда Костя ехал на дежурство, сладко подремывая в салоне троллейбуса в надежде хоть немного отдохнуть, потому как учеба и работа его выматывали немыслимо, в его голову даже не могла прийти мысль, что эта ночь станет для него переломным моментом и он в полной мере примет боевое крещение.

Когда до остановки «Областная клиническая больница» осталось всего ничего, в бок троллейбуса влетела иномарка, параллельно цепляя соседнюю легковушку, отчего ту понесло по инерции вперед и она, уткнувшись капотом в столб, прервала свое движение. По иронии судьбы в той машине за рулем был Вадим, который являлся внуком заведующего отделением, где трудился Костя.

Не теряя ни минуты, Градов выскочил из салона и ринулся к автомобилю, представляющим собой жалкое зрелище. Прилегающая территория была усыпана осколками лобового стекла, они хрустели под ногами, словно снег на морозе, переливались от капель дождя. Груда искорёженного металла, крики людей, плач и причитания — все сплелось в голове Кости клубком. Холодные капли дождя били по плечам, а кровь стыла в жилах от одной только панорамы произошедшего. Парень, находящийся в водительском кресле, выглядел ужасно. Лицо представляло собой кровавый студень, все изрешеченное осколками, запах крови ударил в нос, но у Градова даже не было сомнений, что он спасет парня, который являлся на деле его ровесником. Не дожидаясь приезда бригады скорой помощи, он аккуратно извлек его из салона, опасаясь воспламенения, и положил на обочину. Прощупал артерии, но так как пострадавший был без сознания, то ему было необходимо находиться в боковом положении, чтобы исключить попадание крови или иных масс в дыхательные пути. Аккуратно осмотрел тело на факт повреждений, к счастью кости вроде были целы, огромные гематомы со временем пройдут, а шрамы… вроде говорят они украшают мужчину. Главное — парень был жив.

Когда прибыла бригада, парня вместе с Константином загрузили в реанимобиль и доставили в приемный покой областной больницы. Все произошедшее очень сильно повлияло на Костю, он будто бы со стороны увидел насколько жизнь может быть коротка. И как глупо и досрочно может завершиться по чужой вине. Со временем он узнал кем приходится спасенный им парень заведующему, к тому времени тот уже пришел в себя и требовал познакомиться со своим спасителем. Вот с этого момента началась крепкая мужская дружба. Костя оказался прав, шрамы действительно не изуродовали Вадима, доказательством тому являлся тот факт, что девчонки не давали Шарову прохода, пуще прежнего виснув на его накаченной шее. А потом состоялось знакомство с Ольгой на морском курорте, и каково же было мое удивление, что в один из приездов нас с Костей представили друг другу. Вот это было подобно удару молнии, оставалось только изумляться и качать головой, слабо веря в подобного рода совпадения.

— Как ты? — подождав пока Ольга прикроет за собой дверь, поинтересовался Константин, обнимая меня за плечи.

— Лучше всех, — отрапортовала я, уткнувшись ему в плечо.

Даже через ткань рубашки чувствовалось, что он напряжен. Я попыталась отстраниться, чтобы не смущать и не провоцировать товарища, Костя не позволил совершить мне подобную диверсию. Вместо этого плюхнулся в кресло, усаживая меня к себе на колени.

— Кость, — расцепляя его руки, пробубнила я: — Отпусти, ну чего в самом деле подружки Ольги подумают.

— Ты серьезно? — вскинул он бровь. — Да ты их знать не знаешь, а беспокоишься.

— Вообще-то, я девушка не свободная, — подняла вверх палец, пытаясь придать себе строгий вид.

— Вообще-то, я в курсе, Кострова. Но не порть мне настроение, не напоминай о своем щеголе.

— Кость, фильтруй речь, ладно?

— А то, что? — подмигнул он.

— А то я превращусь в страшного серого волка и съем тебя, — фыркнула в ответ.

— Чего одна приехала?! Я-то думал твой… — запнулся Костя, видимо подбирая очередное обидное прозвище Олегу, — приедет с тобой.

— Если бы я знала, что ты так жаждешь его видеть, то обязательно бы своего пригласила.

— Спасибо, что подумала о моем эмоциональном состоянии. Мне это льстит.

— Пользуйся пока я в прекрасном расположении духа. Но не зарывайся, Градов, — щелкнула я пальцами и взъерошила ему волосы.

— Кать, а ты не меняешься, — улыбнулся он, — все такая же язва.

— А ты, ты… — насупилась я, подбирая слова.

— А я все такой же влюбленный идиот, — качнул он головой.

— Не то слово, но я чертовски рада тебя видеть, — похлопав его по плечу, покрепче обняла. — Как у тебя на личном, Кость?

— Как в морге, — зевнув, ответил Градов, а я вопросительно взглянула на него. — Тихо, спокойно, иногда новеньких подвозят.

— Костя, — засмеялась я, стукнув его в грудь кулачком, — ты можешь серьезно отвечать?

— Я всегда серьезен, когда шучу, — с невозмутимым видом процедил Костя, зарываясь в мои волосы носом.

Теплота его рук, его близость успокаивала. Кажется, я совершенно забыла, каково это никуда ни торопиться, ни ждать, что сию же минуту кто-то дернет, позвонит, что-то потребует. Тело наполнилось будто бы янтарной смолой, аромат которой смешивался с кислородом и заполнял легкие уютом и ощущением счастья. Давненько со мной не было подобного.

С Олегом в последнее время отношения строились через пень-колоду. Постоянные его придирки, недовольство, нереализованность собственных идей — все он вымещал на мне. Крики, ссоры, хлопанье дверями стало неизменным атрибутом наших отношений, которые и без того дышали на ладан. Самое простое было уйти, не тратить время, нервы на переубеждение, на пробуждение веры в человеке, которому я временами была в тягость, так же, как и мое стремление помочь, поддержать. И надо бы бежать от всего этого, но я не могла. Что-то упорно держало меня рядом, возможно, уже и не любовь, а понимание, что не будь меня — Олег просто погрязнет в своих проблемах, они засосут его, затянут словно торфяное болото. И именно в этот миг, здесь и сейчас моя душа отдыхала, просто прислушиваясь к стуку сердца Градова.

И Костя прав: какая разница, что об этом подумают совершенно незнакомые мне люди, мы так редко видимся, что вполне имеем право вести себя так, как нам хочется. Тем более границу дозволенного мы еще ни разу не перешли за все время знакомства.

— Эй, мазохисты, пошли обедать? — пропела Ольга, распахнув дверь.

— Это что-то новенькое. Позвольте полюбопытствовать, мадам, чем же заслужили такое звание? — закатил глаза Костя, ехидно улыбнувшись. Я сидела молча только и успевала переводить взгляд с одного на другую.

— Потому что только… черт, — выпалила подружка, — я обещала Вадиму держать язык за зубами, но глядя на вас невозможно молчать. Ты, — ткнула она в меня пальцем, — упрямица. Вот не желаешь меня послушать, а ведь могла бы быть счастлива по-настоящему, а ты, — указала она кивков на Градова, — бревно!

— Спасибо за антирекламу, — вздохнул он, размыкая объятия и выпуская меня на волю.

— Да, спасибо, Оль, мы тебя тоже любим, — засмеялась я, наблюдая, как подружка покраснела от вредности и еле сдерживалась, чтобы не высказать все, что думает.

В принципе я заранее знала, что она скажет, так как уже проходили и не единожды. Главное достоинство Ольги, что несмотря на богатый словарный запас, она могла вовремя остановиться и прекратить деятельность свахи.

— Лучше б друг друга любили, — пробурчала Оля и махнула рукой, приглашая нас проследовать за ней.

 

Глава 2

В гостиной было шумно, Ольгины подружки о чем-то весело болтали, бросая косые взгляды на Вадима. А он в свою очередь спокойно восседал в кресле, изучая местное печатное издание, судя по тому как сосредоточенно выглядел, наверняка, знакомился с новостями мира спорта.

Несмотря на свое не идеальное лицо, он все равно оставался приятным внешне, а уже внутренняя красота, вообще, затмевала все несовершенства. Одного взгляда на Вадика было достаточно, чтобы сказать — он отличный парень. Сильный, смелый, ответственный, а главное — терпеливый. Потому, как только человек, обладающий, невероятной выдержкой, мог закрутить роман с моей подружкой. Порой мне казалось, что адекватность и Ольга на каком-то жизненном этапе внезапно разминулись. Обычная снаружи, с внешностью пай-девочки, она частенько находила неприятности на одно место, а еще каким-то немыслимым образом втягивала туда и остальных, которые предпочитали не фонить и не светиться лишний раз из-за врожденной скромности.

Подружка могла спокойно выйти на вечернюю прогулку с собакой, но в процессе променада укатить в столицу, имея тысячу рублей в кармане. Бывало и так, что, потеряв ключи, она заставляла меня, как самую мелкую по комплекции, лезть в форточку, только потому, что боялась взбучки от родителей за возвращение в поздний час домой.

Но думаю, что возможно и за подобные странности Вадим безгранично ее любит, а уж после того, как прошел слух, что Оля выходит замуж, многие наши общие приятели даже захотели поближе познакомиться с камикадзе, который решился на этот шаг. Они словно заранее были уверены, что спокойная жизнь парню не светит, и самым лучшим подарком на свадьбу станет ящик «Корвалола».

Но кто бы, что не говорил, парой они были отличной. Крепкий, могучий, уравновешенный Вадим и хрупкая, веселая, с хрустальным голосом Ольга, которая своим позитивом могла вытащить любого из самой глубокой депрессии. И своего будущего мужа она отчаянно тянула первые месяцы знакомства из этого колодца. Каждый день словами и делом доказывая ему, что он самый-самый, а дурацкие шрамы не преграда личной жизни. Я тоже никогда, кстати, не думала, что мужики так будут убиваться по утерянной красоте. Конечно, обидно и печально, когда прохожие рассматривают твое лицо и тебя в целом, словно ты не человек, а музейный экспонат, едва ли не пальцем тыкают, но слава Богу нормальных все же больше.

Меня лицо Вадима ни капли никогда не смущало, не при знакомстве, ни тем более сейчас. Шрамы, которые местами были похожи на ямки после ветряной оспы на мой взгляд были практически незаметны, да и вообще он мне напоминал порой моего любимого книжного персонажа Жоффрей де Пейрака из романа про прекрасную француженку Анжелику.

А вот голос Вадима, кажется, погружал в транс многих, буквально с первой минуты. Бархатный баритон, наверное, именно таким обладают красавчики-герои в любовных романах. Определенно этот парень вызывал симпатию и даже родители Ольги, которые поначалу были в недоумении от выбора своей дочери, быстро приняли Шарова, считая, что, если с их неукротимой дочерью у того и не сложится жизнь, но при любом раскладе они хотели бы продолжать с ним общение.

В общем, можно сказать, что подружке с личной жизнью повезло, мне в сущности тоже грех жаловаться, хотя некоторые считали иначе и даже не пробовали это скрывать. Сдается, что друзья принимали Олега в штыки по причине солидарности между собой. Мол раз один считает, что тот мне мало подходит, значит и остальные готовы высказать свое «фи». Но самое, пожалуй, малоприятное, что и собственные родители тоже мой выбор не до конца одобряли.

Заметив присутствие посторонних, женские голоса немного стихли и теперь девушки рассматривали нас с любопытством. Уж не знаю даже, кого больше — меня или Градова. Я сама по себе вряд ли представляла интерес, а вот в тандеме с очаровательным хирургом, пожалуй, могла удостоиться того, чтобы мне перемыли кости, хотя не видела для этого особых предпосылок.

Глаза шатенки блеснули озорным блеском, и она уже без стеснения разглядывала Костю, смотрела плотоядно, словно хищник, заметивший добычу и не прочь полакомиться нежным мясом с кровью. Она будто бы раздевала моего приятеля, и если бы не посторонние, то уже бы набросилась на этого Атланта.

Вряд ли из-за подобного взгляда, который не скрывал ее истинные мотивы, но она мне не понравилась. Какой-то сумрак и холод шел от нее, словно вместо сердца, ритм в ее груди отбивает метроном. Девушка мазнула по мне взглядом, и легкая усмешка возникла на ее губах. Я украдкой бросила взор на Костю, но он больше напоминал непрошибаемую стену, которой любой таран — не угроза.

— И чего встали, как вкопанные? — шикнула на нас Ольга, разведя руками.

— В самом деле, мы вас ждем, дамы и господа, — откладывая газету в сторону, подхватил Вадим. — Воздухом сыт не будешь.

Только я собралась устроиться рядом с подружками Оли, не с целью даже познакомиться, а просто быть подальше от Кости и не провоцировать его, потому как знала, что скорее всего он начнет подкладывать мне дополнительные порции, критикуя за худобу. Но мой порыв был нагло пресечен подружкой, которая схватила за рукав рубашки и чуть ли не силком усадила между мужчинами. Единственное, что могла я позволить себе в эту минуту, так это скривить недовольное лицо и не забыть пнуть подружку ногой под столом.

— Кстати, — пробурчала Ольга, — я совсем забыла вас познакомить. Ну, Костю все знают, — вздохнула она.

По взгляду подружки было заметно, что, кажется, она порядком устала отбивать у прекрасного пола желание поближе познакомиться с Градовым. Непонятно было другое — чем обусловлено такое рвение. Конечно, можно рискнуть и предположить, что у нее были на него иные планы, но я даже знать не хочу какие именно, потому как представляю, что и мне там отведена не последняя роль.

— Конечно, — подала голос шатенка, которая так мне не понравилась, — Костика сложно не заметить. Он видный парень, — томно взглянула она на него, а я уже готова была предложить ей салфетку, чтобы дама не запачкала скатерть своей слюной.

— Знакомься, Кать, это Алиса, — девушка кивнула в знак приветствия, смерив меня равнодушным взглядом. Я тоже не стала разводить китайских церемоний, и одарив ее подобием улыбки, обратила внимания на остальных.

— Галя, — улыбнулась невысокая блондинка. Сделала она это вполне дружелюбно, а я словно почувствовала, как внутрь меня проникают солнечные лучи.

— Приятно познакомиться, — кивнула в ответ. — Вы работаете вместе с Олей?

— Нет, — замотала она головой, — работаю в одном отделении с Константином, а с Ольгой дружат наши родители, ну и мы вот как-то сошлись, — пожала Галина плечами.

— Мир тесен, — пробурчала я в ответ.

Определенно эта малышка блондинка мне была намного приятнее, нежели снежная Алиса. От Галины шло тепло, ее глаза задорно блестели, и видно было, что жизнь в ней бьет ключом. Несмотря на хрупкую комплекцию, не удивлюсь, если она, как и Ольга сорвиголова. И ее близкие обладают ранней сединой от нестандартных выходок этой милашки.

— А это моя сестра, — произнес Вадим, указывая на долговязую девушку с рыжей копной и забавными конопушками на носу.

— Да не может быть, — уставилась я, даже потерла глаза, испугавшись, что зрение меня подводит.

Сестру Вадима я помнила неплохо, тем более училась она со мной в одной параллели, но вот в те далекие времена, выглядела она совершенно иначе. Единственное, что было неизменным, так это медный оттенок шевелюры, во всем остальном это просто другой человек.

В школьные годы Надя не отличалась гренадерским ростом и стройным станом, скорее была, как воробышек, но более объемная. Мальчишки дразнили ее тумбой, кадушкой и прочими малоприятными словами, она же бегала за ними со скоростью спринтера и лупила тяжеленным портфелем, кстати, сам же Вадик от нее получал не раз. Потому как искренне считал, что Надюхе неплохо бы заняться спортом, а чем бег, пусть даже и за обидчиками, не фитнес. Зато сейчас это совершенно другой человек, и скорее всего прошлое она вспоминает, как дурной сон, будто и не с ней все происходило.

— Кать, а ты чем занимаешься? — неожиданно задала вопрос Алиса.

Я даже удивилась, так как от кого-кого, а от нее не ожидала подобной заинтересованности. Мне все казалось, что она давно глазами возлюбила Градова и не один раз, представляя процесс слияния в мыслимых и немыслимых позах.

— Она картины малюет, — не дав мне даже открыть рот, пробубнил Костя, невесомо касаясь меня локтем.

— Я художница, — расправив плечи, гордо выдала, пока присутствующие не извратили всю информацию, полученную от щедрого на комплименты дока.

— А еще она участвует в выставках, и если б не была дурой, то могла выставляться в Европе, — покосившись на меня, процедила Ольга.

Этот взгляд я хорошо знала и понимала, к чему клонит подружка. Да, наверное, могла бы сейчас жить в Европе и работать, но два года назад, когда поступило предложение поучаствовать в выставке, Олег был категорически против, и грозился порвать мой загранпаспорт только, чтоб я и шаг не смела сделать. Непростые были времена, конечно, было обидно, но время немного зализало раны от грубых слов, которые, как штыки пронзили тогда меня насквозь. Вероятно, я полная идиотка, раз променяла перспективы карьерного роста на отношения, которые в последнее время не отличались стабильностью, но уже поздно размахивать кулаками.

— А ты все также орудуешь скальпелем? — фыркнула я, отложив столовые приборы.

Вадим на всякий случай аккуратно отодвинул нож, хотя думаю это было лишнее. Мы хоть и всегда готовы поспорить с Костей, но до поножовщины дело еще не доходило. В крайнем случае, первую помощь приятель оказать себе мог самостоятельно, по-моему, очень удобно.

— Он теперь с особым усердием старается, скажем так в двойном объеме! — засмеялась Оля, качая головой.

Костя закатил глаза, давая понять, что ему наши бабские разговоры до одного места.

— Он на две ставки трудится, — пояснил Вадим. — Посмотри на него в кого превратился, взгляд пустой, как у мумии. Человеку выспаться даже некогда. А Оля заставила его присутствовать на обеде, хотя думаю единственное, что он сейчас желает и о чем грезит, так это о горизонтальной поверхности, желательно, чтобы ей оказалась кровать.

— Жениться ему надо, — пискнула рыжая Надя, подмигнув Косте.

Приятель постарался выдавить из себя улыбку, но она больше походила на гримасу, будто бы у него свело челюсть,

— А что неплохая идея, — жеманно произнесла Алиса, накручивая прядь на палец. Практически открыто намекая на ком конкретно ему стоит это сделать. Да уж, она-то не откажется, того и гляди сама предложит и банкет оплатит.

Я приказала своим мыслям успокоиться, чего это меня разобрало-то, Костя свободный парень и сам волен выбирать: Алиса, работа или вообще монастырь. Но как бы себя не призывала прекратить язвить, внутренний голос продолжал возмущаться и готов уже был бросить перчатку, вызывая эту выскочку на дуэль.

— Думаю Костя сам в состоянии решить, правда? — спокойно произнесла я.

— Конечно, когда я соберусь ты узнаешь об этом первой, можешь даже не сомневаться. Прозвучало это достаточно двояко, особенно, если учесть, что Градов при этом бесцеремонно схватил меня за коленку под столом. В ответ получил локтем в бок, надеюсь это осталось незамеченным.

— Алиса, а Вы чем занимаетесь? — проявила и я тактичность, полюбопытствовав немного. Врага надо знать в лицо. Сама толком не понимала откуда такие глупые мысли и почему так сразу в негативном ключе думаю о малознакомом человеке, но вот до икоты она выглядела приторно. Будто бы внутрь меня засунули килограмм зефира, забыв дать воды.

Желудок сводило от искусственности, а еще от этого ее собственнического взгляда. Нет, милочка, ты ему не пара и не надо так смотреть.

— Я бизнес-леди, — пропела она, явно набивая себе цену.

Мои брови поползли вверх, но Алиса, словно предугадывая мой дальнейший вопрос, добавила:

— Специализируюсь в области стоматологии. Имею собственный кабинет.

— Прекрасно, — кивнула я, — полезное занятие, кариес вам не грозит значит.

Кажется, рядом сидящий Костя слегка фыркнул, но сделал вид, что очень удивлен услышанным.

— Коллега, значит, скидку сделаешь, если приду лечить?

— Для Вас, Костик, все процедуры бесплатны, считайте это моим подарком.

Девушки во главе с Ольгой хихикнули в кулак, а я процедила так, чтоб слышал только Градов:

— Милый, еще немного и ты получишь бонусы в виде помолвочных колец.

Костя покраснел, закашлялся и, смерив меня вызывающим взглядом, прошептал:

— Если только от тебя, дорогая.

— Прости, но, кажется, на тебя положила глаз уже другая самка, которая оказалась моложе и проворнее.

— Катя, — зашипел Градов, бухнув горячую ладонь на мое колено, — не нарывайся.

— А у тебя есть парень и почему он не приехал? — не унималась Алиса.

И что ей ответить?! На первую часть вопроса еще можно найти ответ, а как быть со второй?! Сознаться честно, что при виде Олега у боевой троицы начинался приступ изжоги или, всплывали все латентные болячки от диареи до нервного тика?! Думаю, если я это озвучу в слух, то самое меньшее, что может случиться — истерический смех, худшее — они срочно затребуют приглашение для Олега, чтобы наглядно проверить мои слова.

— Он много работает, — выдавила я из себя, стараясь не встречаться с Ольгой взглядом.

— Чем он занимается? — подхватила Надя, проявляя искренне интерес к данной теме.

— Он юрист в солидной фирме, связан со строительством.

— Повезло, — протянула довольно Алиса. — А я вот свободная, никак не найду свою половину, но рассчитываю с кем-нибудь познакомиться на свадьбе ребят, может даже получится поймать букет!

— Точно, — закивали головой девушки, — но, Алиска, придется посоревноваться в ловкости с нами, желающих много.

— Не волнуйтесь всем достанется, — засмеялся Вадим, — на сколько я знаю у Оли там не просто букет, а разрывная граната.

— А может ты поймаешь, Кать, — приподняла бровь Оля, подмигивая при этом Косте.

— Я не верю в приметы, да и не готова работать локтями ради этого, — пожала плечами в ответ.

— Тем лучше, — хлопнула в ладоши Алиса, — меньше конкурентов.

— Ну все держись, Градов, — проворчал Вадим, пережевывая кусок пищи.

Костя прикинулся прозрачным, словно ничего не слышал и не желал даже понимать намеки.

Что творилось в его голове было понятно только ему, делиться с нами своим мнение он не пожелал. По сути мне бы порадоваться, что есть девушка, которая явно заинтересована тем, чтобы сменить его статус с холостяка на окольцованного принца. Но почему-то все внутри противилось этому, отчего-то хотелось для него иного. Мне было даже приятнее представлять рядом с ним милую Галю или рыжую Надю, но никак не эксцентричную Алису, которая была не против роли лидера в этой паре. Но как бы там ни было, окончательный выбор останется за Костей. И надеюсь он не пожалеет об этом.

Милую беседу нарушил звук телефона, доносившийся из комнаты, которую сердобольно выделила мне Ольга. Я, извинившись, поднялась из-за стола и ринулась успеть ответить на звонок, пока данная мелочь, как пропущенный вызов, не переросла в апокалипсис.

Не надо быть магом, чтобы понять — звонил Олег. Наверняка снова не в духе, мне кажется, я уже позабыла, когда он в последний раз был в прекрасном настроении.

— Да, Олег, — схватив телефон, выдохнула я.

— Чего так долго? — обходясь без приветствия, прорычал он.

— С Ольгой болтала. Как твои дела?

— С Ольгой, — передразнил он, кажется, в этот момент я даже увидела сквозь расстояние гримасу недовольства на его лице.

— Что-то случилось?

— Еще как, тебе обязательно надо было уезжать сегодня. Свадьба только завтра, могла бы с утра пораньше отправиться, я же предлагал воспользоваться моей машиной. Но нет, ты же предпочитаешь поезда, — его несло, и похоже снова все закончится печально.

— Олег, успокойся, я давно не видела подругу, имею право на редкие встречи. Ты так говоришь, будто бы конец света произойдет из-за моей отлучки на пару суток.

— Мне не нравится, что рядом с тобой будет этот упырь, — заорал в трубку мой мужчина так громко, что пришлось даже отвести в сторону телефон, чтоб не оглохнуть.

— Успокойся, — прошипела я: — Мне не пятнадцать лет, и оставь свои нравоучения для подчиненных. К чему такие глупые приступы ревности?! Все, не желаю портить себе настроение. Если будет что-то действительно срочное, то можешь позвонить.

Олег что-то еще пытался прорычать, проклиная меня и негодуя по поводу моих дружеских связей, но близка была точка кипения, оттого я отбросила телефон в сторону, пожелав ему захлебнуться своим ядом хотя бы разок.

— Передай своему идиоту, что этот упырь может разозлиться и случайно отрезать ему своим скальпелем кое-что

Я подняла голову в потолок, делая выдох через рот, и зажмурила глаза. Теплые ладони легли на мои плечи, привлекая к широкой груди. Опираясь спиной о тело Кости, я позволила себе расслабиться, просто хотя бы на секунду поймать ощущение спокойствия, попыталась дышать ровнее. Умеет Олег портить настроение, иногда казалось, что он делает это специально, словно ловил кайф, выводя меня на негативные эмоции, заставляя ругать его на чем свет стоит.

— Не стоит идти на такие жертвы. Ты не мясник все же.

— Ага, только твой несостоявшийся муж, напоминает очень одного персонажа. Кстати, это наш любимый автор.

«Наш», да у нас с Костей было много общего, помимо светлых воспоминаний, мы слушали частенько одну музыку, восхищались одинаковыми фильмами, и зачитывались схожими произведениями.

— Кость, ну ты сравнил конечно, Олег и персонаж Пастернака. Небо и земля, — покачала я головой.

— Вот только не говори, что он у тебя такой любящий и заботливый. Наслышан уже о твоей прекрасной и счастливой жизни.

— Нормальная у меня жизнь, не жалуюсь.

— А зря, для проформы могла б разок.

— Я уже вышла из того возраста, когда за разрешением проблемы бегут к родителям.

— Знаю, отец твой уже поделился, что редко тебя видит.

— А вот с этого места поподробней, когда ты успел с ним встретиться? — развернулась я, желая заглянуть в бесстыжие глаза Градова.

— На днях, — поднял он ладони вверх, — только без обид, хорошо?

Я согласно кивнула, еще больше напрягаясь от любопытства, не терпелось узнать, где их свела нелегкая. Все же жили мы в разных городах, а папа не рассказывал, что собирается ехать куда-то по делам, а уж тем более встречаться с Костей.

— Я уже несколько месяцев работаю в «Инфекционной».

Отлично, просто шикарно. Он несколько месяцев можно сказать находится у меня под боком и ни сном, ни духом, хорош. И Ольга тоже молодец, молчала, как партизан. Хотя может сама была не в курсе, правда маловероятно, она еще тот разведчик, даже немого заставит говорить. Но чего Костя-то скрывал, словно это преступление — смена рабочего места. Только вот чего меня-то возмущает его заявление так, ну сменил и сменил, или все-таки обидно, что я не удостоилась его откровенности, он мне не доверяет.

— Кость, а почему не позвонил мне?

Костя коснулся переносицы и взглянул куда-то поверх моей головы, словно собирался с мыслями. Пытался их скомпоновать в нечто единое, из всего пестрого и хаотичного разнообразия вырвать суть и открыться.

— Опасался, что сорвусь, Кать.

 

Глава 3

Я несколько минут пристально смотрела в его глаза, словно в первый раз увидела этот безбрежный голубой океан, где плескались волны тепла и доброты. Но в то же время достаточно было дуновения легкого бриза, чтобы штиль резко сменился на шторм. Удивительно, но раньше я никогда не замечала подобного, может была слепа, а может не желала видеть очевидного. Загораживалась, примеряла чужие маски, делала вид, что меня это не касается. А сейчас, словно невидимая пелена начинала спадать, будто бы кто-то снял шоры, растворил эту туманную дымку. В душе появилось ощущение, что я начинаю открывать для себя Костю с другой стороны, будто бы он повернулся сию минуту иной гранью доселе неизвестной, невиданной.

— Сорвешься? — хрипло произнесла я, пока еще слабо понимая к чему он клонит, и что подразумевает под данным словом.

— Кать, проще было тебя не видеть, к тому же на новом месте адаптация не всегда проходит легко. Как бы тебе объяснить, — взял он мою ладонь и начал водить пальцем по линиям руки, будто рассматривая там что-то известное только ему.

— Ну уж как-нибудь постарайся, обещаю попробовать понять мужскую логику.

— Несколько раз хотел позвонить, но понимал, что если ненароком нарвусь на твоего хмыря, то скорее всего разговор будет серьезный с ним. И не смотри так, — с укором произнес Костя: — Знаю прекрасно, что у вас там все не просто, а он прессингует тебя будь здоров, непонятно только почему ты терпишь и позволяешь!

— Кость, ты сейчас не прав. Да, у нас бывают ссоры, как и в любой нормальной паре, все с этим сталкиваются.

— Кать, врать вот не надо. Ольга все давно уже рассказала и про выставку, и про постоянные угрозы, крики. Слушай, если этот придурок поднимет на тебя руку… — заскрипел Костя зубами, глядя на меня исподлобья.

— Не поднимет. Он же все-таки не дегенерат. У вас почему-то о нем сложилось заранее негативное мнение.

— Можно подумать он мыслит о нас лучше, — хмыкнул Градов. — Хочешь честно?!

— Давай.

— Была бы возможность, я б из него всю дурь вытряхнул бы.

— Эй, приятель, не кипятись. Все под контролем, Кость, просто слушай Олю меньше. Она умеет накрутить. А мне будет урок — не выносить сор из избы.

— Пообещай, если он тебя хоть пальцем…

— Стоп, — взмахнула я рукой, касаясь щеки Кости, — все у меня хорошо. Не волнуйся. А вот к Ольге у меня будут претензии, почему она не сказала, что ты работаешь на новом месте, — надула я театрально щеки, все ещё немного обижаясь, что друзья утаили от меня данный факт.

— Она сама узнала не так давно, видимо закрутилась с торжеством, что забыла поделиться важными известиями.

— Она-то и забудет, ха, не смеши…Она похлеще любого журналиста, новости разносит тут же.

— Значит посчитала, что тебе это знать не обязательно, — развел он руками, улыбаясь.

— А я смотрю вы неплохо скооперировались за моей спиной. Надеюсь хоть Вадим пока остается на нейтральной территории?

— Желаешь его завербовать? — посмотрел на меня Костя с подозрением.

— Желаю, чтоб он оставался третейским судьей, кто-то же должен контролировать вашу сумасбродную дружескую парочку.

— Раз мы теперь ближе географически, то может как-нибудь поужинаем? — поинтересовался Градов.

— Почему бы и нет, — согласилась я на его предложение.

Думаю, провести время с другом не возбраняется. К тому же мы достаточно редко видимся, а друзьями надо дорожить. Тем более у меня их и так мало. Конечно, Олег будет против, если узнает, но видимо есть вещи, которые не стоит ему сообщать. А с другой стороны, этот поступок только оттолкнет нас дальше друг от друга… хотя он сам в последние месяцы, кажется, прикладывал двойные усилия к тому, чтобы порвать окончательно все нити между нами, будто бы не замечая, что наша связь дышит на ладан. И только благодаря надежде на лучшее, которая тлела где-то во мне слабым огоньком, отношения держались на плаву, но больше напоминали плот из тростника, чем добротное парусное судно. Ветер уже давно не подгонял нас вперед, а поверхность воды не была зеркальной гладью, мы походили на две шхуны, которые пытаются противостоять урагану в бушующем море.

— У тебя есть же мой номер, ты всегда можешь мне набрать, другое дело, Кать, что ты дистанцируешься по причинам ясным только тебе одной, — будто бы заглядывая мне в душу, тихо произнес Костя.

— Я думаю и мне и тебе понятны эти причины, — как можно спокойнее промолвила в ответ.

— Кать, мы взрослые люди, а ты все воспринимаешь будто бы тебе до сих пор двадцать, — покачал Градов головой.

— Понятие «возраст» выдумали зануды, — фыркнула я, — но ты же не станешь отрицать, что еще испытываешь ко мне… — вдруг запнулась, не зная, как закончить фразу.

На душе саднило, не хотелось Косте причинять боль. Понятно, что он мужчина и все воспринимает иначе, не так эмоционально, вряд ли зацикливается на чем-то, сомневаюсь, что задает себе тысячи вопросов «зачем» и «почему». Но все же говорить с ним о чувствах, к тому же не о взаимных, было откровенно очень сложно.

— Испытываю, — твердо заявил он, и ни один мускул не дрогнул на его лице. А я, кажется, окончательно стушевалась, лишь стояла и хлопала ресницами, все еще соприкасаясь с ним ладонями.

— А вы мило смотритесь, — внезапно раздался женский голос за спиной Кости.

Мы одновременно с ним взглянули на нежданного «гостя» и мученический стон вырвался у нас из груди. Надеюсь шатенка этого не заметила, однако, стараясь не ударить в грязь лицом, я мило улыбнулась, настолько мило, насколько могла сделать это в настоящий момент не возмущаясь, что неплохо бы стучать.

— Мы и в целом ничего так, — в ее же манере ответил Костя, все еще переплетая наши пальцы.

Естественно это не могло скрыться от зоркого взгляда Алисы, она слегка дернула плечом, подошла ближе и без стеснения провела кончиками наманикюренных пальцев по груди Градова, тот округлил глаза, поражаясь чужой наглости.

Алиса меж тем плечом отодвинула меня, как бы невзначай, и встала рядом с Костей. Я даже потеряла дар речи от подобной фривольности, но вот девушка, кажется, вообще не смущалась. Пока я соображала и пыталась вставить ремарку, Алиса меня опередила и выдала то, отчего Костя побледнел.

— Кать, а мы хорошо смотримся? Скажи, как со стороны, мне кажется, идеально, — и прильнула она ближе к плечу Градова.

В первый момент меня обуяла злость, кажется, пар пошел из ноздрей, и еще немного и тело начнет покрывать драконья чешуя, но вздохнув поглубже, мысленно досчитав до десяти, я успокоилась, практически достигнув нирваны, и уже могла ответить без грубости.

— Восхитительно. Даже не знаю, кому отдать пальму первенства в вашей паре. Но, Алиса, знаешь, Константин тут шепнул, что он решил отдаться полностью профессии, поэтому в его жизни наступает важный период воздержания и самопознания. Наш док уходит в спящий режим, где все дополнительные функции будут отключены в результате экономии энергии, — развела я руками, пытаясь прочесть эмоции на лице шатенки.

Она с недоверием взглянула на Костю, тот поймав ее взгляд, кивнул, будто бы в подтверждение моих слов.

— Так точно, решил стать одним из ученных мужей.

— Тогда видимо придется заболеть, чтобы попасть к тебе на стол, где эти руки, — взяла она его ладонь, — коснутся женского тела.

— Ага, наешься семечек с шелухой. И здравствуй, аппендицит и доктор Градов, — не удержалась я.

Док незаметно мне подмигнул, Алиса как-то сникла, наверное, наконец-то поняла, что вешаться так на мужчину не комильфо. А я стояла с невозмутимым лицом и прожигала взором стену напротив, старясь держаться уверенно и не выдать ничем свое возмущение ее беспардонным поведением.

— Ладно, девушки, в вашей компании безумно интересно, но мне пора. Иначе если я не посплю, то завтра могу отключиться в самый важный момент. Невеста этого мне не простит.

— Кость, ну ты ж не жених, так что можешь дремать в любом месте и в любой промежуток времени.

— Катя, — подошел ко мне Градов, ухватив за шею и притянув к себе, — язык твой, как помело, милая. Не скучай и не ведись на провокации, и да, я уверен, что ты завтра будешь самой красивой подружкой невесты.

— Док, да ты романтик, — шепнула я ему, целуя на прощание в щеку.

Костя попрощался с Алисой, махнув ей рукой, и оповещая остальных, что отправляется на законный отдых с просьбой в ближайшие двенадцать часов его не беспокоить всякой ерундой из той оперы, что: подходит ли губная помада к цвету платья, какие туфли лучше и, если кто-то перепьет на банкете сможет ли он своевременно реанимировать пострадавшего. Ольга при его словах опустила виновато взгляд в пол, а я присвистнула, прекрасно понимая, что видимо его опасения не беспочвенны, и подружка уже пытала Костю подобными вопросами.

Когда Градов с Вадимом покинули квартиру, а девочки разбрелись по выделенным им комнатам, у нас с Ольгой наконец-то появилось время побыть вдвоем. Мы радостно завалились на огромную двуспальную кровать, укрывшись одеялом. Это было безумно приятно, особенно после жестких полок в плацкарте, наконец-то мочь вытянуться во весь рост и просто наслаждаться тишиной и неповторимостью момента.

— Я так рада, что ты здесь, — обхватила Оля мою шею, стараясь покрепче обнять. — Ты самая лучшая подруга.

— Ну, а как иначе, не могла ж я пропустить такое событие. Да и надо когда-то развеется, — вздохнула тяжело, закидывая ноги на Ольгу.

— Совсем так плохо, да? — видимо уловила подруга мое мрачное настроение.

— С переменным успехом. Знаешь, мне не нравится эта Алиса, — понизив тон, произнесла я. Лучше было бы, конечно, промолчать, но внутри меня уже вспыхнула та искра, что намеревалась перерасти в пламя, и самое элементарное, что я могла сейчас сделать, так это высказаться, тем самым залив водой поддержки потенциальный пожар.

— Ревнуешь? — усмехнулась Ольга. — Да вижу, что правда. У тебя все написано на лице, Кать. Ты сейчас как собака на сене. И рядом с ним не хочешь видеть другую женщину, и сама не можешь сделать первый шаг, словно ноги утонули в цементном растворе.

— Оль, я не против другой женщины, но только не Алиса. Какая-то она скользкая, — попыталась объяснить ей свои ощущения. — Не искренняя, с двойным дном. Где ты вообще с ней познакомилась?

— Длинная история, — махнула она рукой. — Слушай мудрого человека лучше, то есть меня. Либо уйди с его радаров, либо уж выходи из нейтральных вод и греби по направлению к своему маяку.

— Ольга, ты меня поражаешь. Так поэтично, — засмеялась я, обнимая ее.

— Хватит дурака валять, вставай, будем мерить платья, — скомандовала подруга.

Мы весело вскочили с постели и, радуясь, словно маленькие дети, ожидающие подарка, принялись кружить по комнате. Я вытащила из чемодана наряды и приготовилась демонстрировать подружке, принимая позы моделей из глянцевых журналов. Выбор стоял между двумя. Они оба были в единой цветовой гамме, но отличались кроем и деталями. Первое было вполне пуританским, легкое кружево, струящееся по фигуре, нежный пастельный оттенок очень подходил под смуглую кожу, придавая ей волшебное свечение.

Ольга блаженно вздохнула и проложила руки к груди, одинокая слезинка скатилась по ее щеке, а я удивилась, редко, когда можно растрогать подружку.

Второе же платье выглядело куда более смелым. Оно открывало плечи, декольте в форме сердца подчеркивало грудь, делая ее немного больше, легкий шифон аккуратно струился по бедрам, создавая иллюзию, что фигура обладает легкостью пушинки.

— Я не знаю, — покачала головой Ольга, рассматривая меня со всех сторон. — Погоди, — вдруг оживилась она и полезла за мобильным.

— Ты чего делать-то собралась? — еще не поняв ее задумки, закружилась я восторженно перед зеркалом.

Ольга, отыскав телефон, сделала несколько кадров, после чего заставила меня вновь примерить первое, и в результате загадочно улыбнувшись, принялась ковыряться в мобильном. Я с недоверием поглядывала на нее, решив в первый момент, что она приделывает мне усы в фоторедакторе. Но ее план был намного коварнее, и буквально через пару минут телефон в руках вновь ожил, сообщая о входящем звонке.

— Это тебя, — протянула она мне аппарат и довольно заулыбалась.

На дисплее высветился номер телефона Градова, а я показала подружке кулак, уже догадываясь для чего ей нужны были снимки.

— Привет, — со вздохом скорби произнесла я.

— Что за издевательства, — так же тяжко вздохнул Костя, — пожалейте молодого привлекательного и холостого дока.

— Я тут не при чем, — попыталась откреститься от происходящего, но видимо безуспешно.

— Ага, моя хата с краю… если бы ты хотела, чтоб я остался, могла б просто попросить, — произнес он таким тоном, что мне стало стыдно. Щеки начали пылать, а лицо наверняка по цвету сровнялось со спелым томатом.

— Кость, ты не так все понял…

— Да расслабься, Кать, но мне нравится второе. Там у тебя си… — замолчал он, — в общем, тебе цвет больше идет.

— Они оба одинакового цвета, — прошипела я.

— Да? — удивился Градов, — надо будет в понедельник сходить к окулисту.

— Чего там док завелся не на шутку?! — зафыркала Ольга, смеясь в кулак. Я лишь бросила укоризненный взгляд, при этом сама, еле сдерживаясь от смеха.

— Завелся, еще как, — зевнул Костя, расслышав слова подружки, — Кать, ты мне нравишься во всем: и в одежде, и без нее.

— Хорошо. В таком случае она придет в бикини, — продолжила верещать Ольга, дразня Градова еще больше. Я попыталась закрыть трубку ладонью, но всем мои попытки были тщетны. Костя был не глухой, к сожалению, и все подколы слышал прекрасно.

— Ну, если дела так обстоят, то пусть не жалуется потом, что свидетель сорвал ей церемонию, окосев внезапно от подобного вида.

Я покачала головой и нажала сброс, потому как язвить эти оба могут бесконечно, если бы это еще не касалось меня, можно было б поучаствовать, а так нет, увольте.

— Оля, — протянула я на выдохе, — ну вы же взрослые люди, правда об этом говорят только цифры в паспорте, а так если посмотреть, то можно сделать вывод, что вы как-то задержались в пубертатном периоде. Нельзя же так с людьми.

— С кем именно?! — не растерялась та.

— Со всеми. Вот зачем его дразнить, еще подумает, что инициатором была я, — с одной стороны мне, конечно же, льстило мужское внимание, но с другой… было бессердечно вот так ковырять рану в чужой душе.

— Не волнуйся, он все понимает прекрасно, просто решил подыграть, — отмахнулась она, вскакивая с пола. — Давай-ка устраиваться на ночь, завтра сложный день. Мне с утра уйма дел предстоит.

— Да, завтра все решится, — как-то многозначительно произнесла я, еще не догадываясь, что и моя судьба сделает крен.

Ольга, поцеловав меня, отправилась в свою спальню, а я еще долго сидела в платье на постели, проигрывая события последних лет в памяти. Мысли прыгали от одного к другому, переплетались, создавая чудной орнамент. В голове действительно была каша, а еще я четко поняла, как быстро летит время и как скоротечно все в этом бренном мире. А ведь мы давно не дети и даже не подростки, не за горами момент, когда перевалит за тридцать и неплохо бы обзавестись семьей. Но вот загвоздка, а готова ли я к семейной жизни?!

Часы пробили как-то незаметно полночь и, если я хочу завтра выглядеть достойно, а не бледной молью, страдающей от недосыпа, то неплохо бы подремать хотя бы пару часов. Раздевшись и устроившись в уютной постели, кажется, сон настиг меня практически сразу. Пробуждение оказалось тоже вполне неожиданным.

Кто-то настойчиво трогал мое лицо, но вот какой частью тела я не могла понять сразу. И немного улыбнувшись, испытывая необычные ощущения, когда что-то шершавое скользнуло по моей щеке, нехотя открыла глаза. Визг, который по шкале громкости напоминал вой сирен, оглушил видимо не только меня, но и остальных присутствующих на данной жилплощади. Взлохмаченная Галя вбежала в комнату и застыла, как вкопанная, не зная, что предпринять. А я, словно ветряная мельница, размахивала руками, пытаясь прогнать с постели огромного пса.

— Это кто такой? — дрожащим пальцем указывала я на собаку.

— Валера, — заголосила хрупкая блондинка.

В первый момент мне было непонятно кого она собственно пытается позвать, и что за невиданный мне ранее Валера обретается в квартире.

Уже приготовившись ко встрече с мужчиной, я ладонями терла щеки, пытаясь вытереть собачьи поцелуи, но каково же было мое удивление, когда этим Валерой оказался именно пес. Он живо спрыгнул с постели и вразвалочку направился прочь из комнаты, а на смену ему на территорию спальни вторглась женщина, которая смущенно улыбнулась и попыталась извиниться.

— Простите, пожалуйста, не хотела Вас напугать. Просто этот несносный товарищ никак не желает сидеть на одном месте.

— Да ничего страшного, просто было неожиданно, — придя немного в себя, пробубнила я: — Если так разобраться, то даже смешно.

Женщина, еще раз извинившись, покинула комнату, а я поплелась в душ. За всеми приготовлениями, волнением и суетой первая половина дня промчалась на одном дыхании.

Церемония у ребят была выездной, она должна была состояться за городом, где уже все было готово. Территория усадьбы утопала в цветах. Нежные оттенки, пьянящие ароматы, легкая музыка, которую исполнял нанятый оркестр. Народ о чем-то тихо перешептывался, восседая на белоснежных стульях в ожидании молодых.

Вадим сильно нервничал, то и дело касался своих шрамов на лице и что-то разглядывал под ногами. Градов лениво топтался рядом, пытаясь успокоить друга, и временами зевал, стараясь сделать это незаметно для окружающих. Я невольно залюбовалась им. Высокий, статный, но в то же время такой уязвимый в своих желаниях и мечтах. А еще от глаз не могло скрыться то, что смокинг шел ему необыкновенно, и когда я буду выходить замуж настоятельно попрошу его быть в подобном костюме.

Наконец-то грянули аккорды композиции, которую выбрали жених с невестой, и в проходе появилась Ольга под руку со своим отцом. Кажется, все присутствующие ахнули, глядя на нее. Она действительно была принцессой, феей из какой-то доброй сказки. Парила, порхала, была невесомой, как снежинка, медленно опускающаяся на землю. Я не смогла сдержать слез так же, как и остальные девушки, и соленая вода из глаз мелким горохом покатились по щекам. Невозможно было не плакать от счастья за подругу. Вадим тоже еле держался на ногах, пребывая в шоке от красоты своей будущей жены. Он никогда не видел Ольгу степенной, не суетящейся, в этом белом облаке она была для него богиней, которая спустилась на грешную землю и подарила ему веру в лучшее, в себя, в то, что мечты могут стать реальностью.

После регистрации был банкет, танцы, ну в общем-то все, как у всех — стандартная развлекательная программа. Жених с невестой приготовили кучу сюрпризов для своих гостей, не давая тем ни на секунду расслабиться. Однако, атмосфера праздника, счастья переполняла всех от мала до велика. В какой-то момент почувствовав, что мне срочно нужен свежий воздух, я вышла на террасу.

Ночь медленно опутывала все своими сетями, на небосклоне зажигались постепенно звезды, словно по цепочке, каждая в определенной последовательности. Я подняла голову вверх и вдохнула прохладный воздух, наполненный медом, цветочными ароматами и летним днем.

— Не замерзла? — раздалось над самым ухом.

Не оборачиваясь, я качнула головой. Мне сейчас было хорошо до умопомрачения. Такое умиротворение, ощущение, что все на своих местах. Говорить не хотелось, желание было одно — как можно глубже вдыхать этот воздух, желая пропитаться им насквозь, словно с запасом на будущее.

— Ты сегодня прекрасна, как и обещала.

— Спасибо, Кость, ты тоже выглядишь очень даже. Все женщины ломают головы, чтобы такого членовредительского сделать себе, дабы милый док снизошел до улыбки им.

— Катя, и ты туда же, — обнимая меня за плечи, пробубнил Градов. — Хороший день, надо будет его запомнить.

— Ты так говоришь, словно больше радости в жизни не предвидится, — попеняла я его за подобные выражения.

— Просто сейчас все, кто мне дорог собрались в одном месте, — задумчиво произнес он, зарываясь носом в мою прическу.

Я уже хотела было развернуться, чтобы обнять его в ответ, произнести, что и мне дороги эти моменты, потому как время — вода, но судьба внесла свои коррективы.

— Как тебе не стыдно, дрянь, — раздался грозный рык сбоку.

Мурашки побежали по моей спине и отнюдь не от холода, этот голос, казавшийся некогда родным и близким, заставил кровь стыть в жилах. Медленно, словно меня застали на месте преступления, я развернулась в сторону и, встретившись с разъяренным взглядом Олега, похоже окаменела.

 

Глава 4

Олег был весь напряжен, даже в полумраке я прекрасно видела, что он готов взорваться и устроить дебош. Но мы не наедине и не дома для подобных сцен, которые обычно сопровождаются громкими криками, хлопаньем дверями и лишними фразами, которые постепенно выжигают всю любовь, оставляя лишь горькие обиды. Тем более сейчас вдвойне неподходящее время для подобных миниатюр. Не надо забывать, что мы на чужой территории, вокруг полно посторонних людей, а самое главное — я не позволю Олегу испортить этот день.

Волокитин смерил надменным взглядом Костю, словно перед ним стоял не уважаемый обществом человек, а маргинал, давно опустившийся на дно. Градов сжал челюсть и нахмурился, что не могло скрыться от моего взора, даже несмотря на то, что моя нервозность достигла в настоящий момент критической отметки. Руки не слушались, тело дрожало, будто порывы ураганного ветра били наотмашь, намереваясь унести с собой в дальние дали.

— Следи за своим языком, когда разговариваешь с девушкой, — прорычал Костя и сделал шаг в направлении Олега.

Тот стоял на своем месте и все также испепелял глазами дока. Готова дать руку на отсечение, Волокитин не боялся, потому что сам отличался большой комплекцией, так что схватка самцов, если не дай бог она состоится, пройдет на равных.

— Я сам разберусь, как общаться со своей девушкой. Или она теперь уже наша общая?! — зло усмехнулся Олег.

— Парень, ты нарываешься на неприятности. У меня может лопнуть терпение, и я препарирую тогда тебя, как жабу. Только разница в том, что земноводные вызывают жалость, а ты сплошное отвращение.

— Плевать я хотел, кто там и что у тебя вызывает, — прорычал Олег, направляясь в нашу сторону.

— Может хватит, — выпалила я, стараясь унять сердцебиение. — Сейчас не тот момент и не то место для подобного рода экзерсисов, если хотите потягаться в словоблудии — найдите себе иные локации.

— Да неужели, милая, — развел руками Волокитин, ухмыльнувшись, — а что так желание потереться, как кошка сразу пропало? Извиняюсь, что нарушил идиллию, просто быть рогоносцем не мой уровень.

— Олег, прекрати. Почему ты все и всех всегда под одну гребенку?! Ничего криминального не произошло. Костя мой друг, ты прекрасно об этом знаешь. И, вообще, какого дьявола ты сюда приперся, — осмелев, пошла я в наступление.

Конечно, обидное слово, которым оскорбил меня мой мужчина я запомню, оно прибавится тяжелым грузом в копилку тех «позывных», которыми награждал меня Олег за последние месяцы. Когда-нибудь не выдержав, я разобью эту кубышку, послав все к черту и с легким сердцем уйду… Уйду насовсем, если он снова не станет тем, кем когда-то был. Заботливым, нежным, смотрящим на все с оптимизмом.

— А я что не могу соскучиться по своей женщине?! — раскинул он свои руки, призывая подойти ближе.

Но близость Кости не давала мне сделать этот шаг, ноги будто приросли к асфальтовой дорожке. А может все проще. Я, просто находясь рядом с ним, чувствовала себя под защитой, словно под огромным хрустальным колпаком. Ведь это первый раз, когда кто-то вступился за мою честь, давая понять, что вот так просто не даст в обиду.

— Твоя женщина в порядке, не стоило беспокоиться, — ответ мой был короток.

Не знаю сколько б еще времени продолжалась эта «битва» колкими фразами и созерцанием друг друга с желанием протереть дыру на оппоненте, но, пожалуй, в первый раз неожиданному появлению Алисы я обрадовалась.

Стук каблуков был слышен на расстоянии, кто-то уверенно шел в нашу сторону. Надеюсь, перепалку этот кто-то пока невидимый не слышал, не хотелось бы распространению слухов и перемыванию костей. Я уже на чем свет корила себя за то, что позволила Косте быть так критически близко в данный момент. Да, не стоило провоцировать его неуместными шуточками накануне, но этот стиль поведения так уже сроднился с нами, что вести светские беседы, находясь на расстоянии дальше вытянутой руки, мы уже не могли оба. Свет фонарей, которые словно солдаты Королевской гвардии стояли параллельно дорожкам сквера, позволял рассмотреть собеседника во всех подробностях, видимо поэтому едва заметив «новое лицо», Алиса тут же гордо расправила плечи и елейно пропела.

— Вот вы где оказывается, а я вас потеряла, — мило улыбнувшись, обвела девушка всех взглядом. — О, у нас новенькие?! — приторно-сладко засмеялась она.

— Да, Алиса, — вздохнув, продолжила я, стараясь смягчить острые углы и как-то разрядить атмосферу. — Знакомься, это Олег.

Алиса бросила взгляд на Волокитина и направилась в его сторону грациозно, по-кошачьи. Хищница, она действительно сейчас была похоже на пантеру, мягкие движения, манящие изгибы тела, и только взгляд холодный. Он словно шел в противовес с ее внешностью. А глаза, если верить народу, зеркало души. Но сейчас я рада, что она здесь, может Олег осознает, что мир не вертится только вокруг него, и не станет при посторонних вести себя, как сноб.

— О, Вы тот самый, — протянула она руку. — Наслышана. Но Катерина не говорила, что ее жених появится.

— Соскучился очень по Кате, — процедил Олег, пожимая шатенке ладонь.

— Как романтично, — пропела она, не сводя глаз с Волокитина.

Я даже не удивилась, вот ни капельки, ну до чего ж Алиса вертихвостка. Правда надо отдать ей должное: вся наша троица под ее бубнеж немного расслабилась.

Хотя от Кости и шли импульсы напряжения, все же дай ему волю, он вцепиться в глотку Олегу. Ревность, обида, негодование — все смешалось в его душе. Только я того не стоила, прекрасно отдавая отчет своей никчемности перед ним.

Удивительные создания мужчины, несмотря на игнорирование, отталкивание двумя руками, заслон, который возвышался как Китайская стена, он все равно продолжал испытывать чувства, при чем такие искренние, что, кажется, воздух становился наэлектризованным.

— Уже как-то прохладно, давайте пойдем внутрь, — коснулась она руками своих обнаженных плеч, намекая нерасторопным мужчинам, что неплохо было бы, если они прекратят уничтожать друг друга взглядом и предложат даме свои теплые объятия.

— Пойдем, — поддержала я, — а то пропустим самое интересное, ты собиралась ловить букет.

— Точно, — словно пробудившись ото сна, засмеялась она, и снова бросила недвусмысленный взгляд сначала на одного мужчину, потом на другого.

Парни, замешкавшись немного, сделали шаг и скрылись в темноте.

Я подняла голову к небу, поблагодарив Господа за все.

— Не того благодаришь, — прошипела Алиса, словно выплевывая яд, — ты моя должница теперь, — добавила она и ходко затрусила следом за мужчинами.

А вот это мне совсем уже не нравилось. Не люблю, когда меня вгоняют в долги, тем более подобным образом. Ну, а право, на что я могла надеяться: на бескорыстие или сердобольность?! Времена храбрых воинов или нежных барышень, кажется, канули в Лету.

Современный мир был намного жестче, здесь в приоритете были совсем иные качества и другие герои.

Я плелась в конце шеренги, рассматривая вечерние огни фонарей, жаль, что нельзя отмотать жизнь как кинопленку на несколько лет назад. Тогда при знакомстве с Олегом я бы все сделала иначе, наверное, сразу бы показала характер, установила свои правила, не стала бы подчиняться беспрекословно. Может и сейчас все было бы по-другому.

— Он что тут делает? — пробормотала Ольга, как только мы вошли в зал.

— Сказал, что соскучился, — поникшим голосом произнесла в ответ.

— Только не говори, что он застукал вас с доком в неоднозначной позе или того хуже, — округлив глаза, протараторила подружка, размахивая перед моим носом букетом.

Я опустила голову, стыдясь поднять на Олю глаза.

— Неужели целовались? Ну и как?! Док был хорош?! Тебе понравилось?! Я так рада, — заключила она меня в свои объятия.

— Оля, стоп, — прокряхтела я, пытаясь выбраться из рук подружки. — Ничего такого, о чем ты подумала не было.

— В смысле ничего?

— В прямом, — понизив голос, произнесла я, ой, как оправдываться-то тяжело, оказывается.

— Кать, — цыкнула она: — Вот не обижайся только, но ты меня сейчас, вообще, разочаровала, — развела Ольга руками. — Такой шанс прощелкать, — покачала она головой.

— Олег застал нас обнимающимися, — с грустью пробормотала в ответ.

— Ой, всего-то, — фыркнула Оля, — дыма без огня, конечно, не бывает. Но ничего пусть ревнует, ему полезно. И кстати, Олегу надо бы осознать, что потерять тебя он может с легкостью. Уж Костя не худший вариант.

— Если бы не Алиса, то боюсь даже представить, чем бы все закончилось.

— То-то я смотрю она ужом вьётся вокруг мужиков. Вот ведь гадина, — топнув ногой, заскрипела Ольга зубами. — Ладно, пойду поприветствую Олежку, а то он того и гляди лопнет от натуги.

— Оля, — потянула я ее за руку, — прости, пожалуйста. Мне так стыдно.

— Ха, — улыбнулась она добродушно, — зато будет что вспомнить. Кать, а ты… знаешь, я не хотела долгое время тебе говорить, но ходят слухи, что Олег не чистоплотен…

— Слухи? — удивилась искренне я.

Не наблюдала ранее за Ольгой, что она прислушивается к сомнительным толкам, подружка всегда выдавала только поток проверенной информации, и что за странное поведение, вроде бы раньше у нас никогда не было секретов?!

— Надя рассказала Вадиму что, уж не знаю каким Макаром, она пересеклась с твоим благоверным, но скажу одно — у него рыльце в пушку.

— Он мне изменяет? — никак не могла понять я к чему клонит Ольга, говоря загадками.

— Это касается его работы, — шепнула она на ушко, — только потом сделай вид, что ты не в курсе. Поговаривают, что он замешан в махинациях с дольщиками… Газеты же трубят, что Капустина уличили в подлоге, а он его непосредственный начальник.

— Может поэтому он и нервный такой последние месяцы… — задумчиво произнесла я, начиная прокручивать и сопоставлять информацию.

— Кать, ты ж понимаешь, что это только слухи. Люди могут сочинить будь здоров, может и действительно у него проблемы на работе, а тут еще и вы на пару с Градовым… Ты не подумай, я этого… — бросила она взгляд на Олега, — не защищаю ни в коем случае, но давай не будем делать скоропалительных выводов.

— Хорошо. Ладно, иди давай к гостям, девочки уже ждут момента, чтобы поймать эту красоту, — кивком головы указала я на цветы в ее руках.

Ольга, сделав шаг, внезапно развернулась, посмотрела на свой ароматный свадебный букет, состоящий из мелких белых роз, и принялась развязывать ленту. Я, не отрываясь, наблюдала за ее действиями. Быстро расправившись с ленточкой, Ольга извлекла часть цветов, Вадим был прав, когда сравнивал его с гранатой. Вот из таких мелких букетиков формировался цельный.

— Держи, подруга, — протянула мне белые цветы Оля. — Я очень надеюсь, что когда-нибудь наступит момент и в таком же белом платье будешь и ты. А рядом будет он… — не уточнив правда кого именно она видит рядом со мной, отрапортовала подруга.

А я и не стала интересоваться, пусть будет так, как суждено.

Музыка немного стихла и ведущий объявил, что у прекрасных молодых и незамужних есть замечательный шанс проверить примету и попробовать поймать букет невесты, а уж в следующем году собраться еще раз по радостному поводу.

Девушки толпой ринулись в центр, весело смеясь и расталкивая друг друга, выстроились в ряд. Глаза их горели, а действия были на грани фола, Галя, самая хрупкая из всей толпы, пыталась протиснуться чуть вперед, потому как понимала, что с ее росточком фора ей просто необходима. Алиса изо всех сил пыталась никого не пропустить, заняв одну из выгодных позиций.

— А ты чего в сторонке отсиживаешься? — подойдя ко мне, поинтересовалась Надя.

Я лишь пожала плечами и показала ей небольшой букет, который держала в руках.

— Понятно, по блату значит, — улыбнулась она. — Ты, Кострова, всегда была в фаворе.

— В каком плане? — изумилась я.

Никогда не считала, что ко мне было больше внимания, чем к остальным девочкам, что в школе, что в университете. Я не была красавицей, хотя Ольга утверждала обратное, считая, что природа не поскупилась на внешность и содержание. Только вот характер достался «бракованный», слишком упряма, наивна и доверчива, в общем, подружка тоже была щедра на комплименты.

— Окружающие тебя любили, в особенности мужской пол, — монотонно пробормотала Надя. — С женским сложнее, но тебе повезло. Ольга твоя духовная половина, кармическая.

— По-моему, ты утрируешь. Счастье не в красоте и не во внимании от противоположного пола.

— А в чем? В здоровье, доме, что полная чаша?

— Счастье, — задумалась я, подперев ладонью подбородок, — оно в спокойствии, понимаешь?!

— Не очень, Кать. Слишком философски выражаешься, — поморщилась Надя.

Я украдкой взглянула на Градова, который сидел за соседним столиком и вертел в руках стопку с сорокоградусной. Не замечала никогда, чтоб док был поклонником данной жидкости, скорее он слыл поборником здорового образа жизни.

— Когда те, кто дорог тебе находится рядом, — начала я: — За них не болит душа и сердце, потому что ты знаешь, что с ними все в порядке. Когда не приходится задавать себе вопросы и корить за ошибки, — взглянула я на Олега, который был мрачнее грозовой тучи. — Когда в мыслях и мечтах не чужой человек, а тот, кто рядом.

— Кать, мне кажется, это называется проще — гармония или чистая совесть, — немного заплетающимся языком, произнесла Надя.

— Возможно, ты и права. Кстати, чего сама-то не пошла проверять удачу, а вдруг в следующем году погуляли бы на твоей?!

— Нет уж, не надо мне такого счастья, по крайней мере, пока, — замотала рыжая головой, — пусть идет все своим чередом, — сказала она и взглянула в сторону Олега.

— Ты знакома с Волокитиным? — вспомнив разговор с Ольгой несколько минут назад, спросила я у Нади.

Она глубоко вздохнула, будто бы решалась: продолжить беседу или поставить точку, избегая ненужных вопросов.

— Шапочно! С его начальником знакома.

— Близко? — само собой слетело с моего языка.

Надя посмотрела на меня с подозрением, словно я специально подвела ее к границе и теперь заставляю вывернуть свою душу.

— Достаточно. Кать, пойми, тема непростая. Возможно, ты в курсе, что Капустин серьезный бизнесмен, уважаемый человек…

— Ага, которого подозревают в махинациях, — не утерпела я.

— Он женат, — выдохнула в отчаянии Надя.

Думаю, вряд ли бы она на трезвую голову открыла бы подобные секреты. Хотя может у нее так накипело, что необходимость просто выговориться давно маячила на горизонте, а сегодня все совпало. Тем более я не собиралась бежать и рассказывать все благоверной этого Капустина. По большому счету, мне вообще все равно, пусть хоть гарем заведет. У самой проблем не початый край.

— Олег его покрывает? — рыжая стушевалась, прикусив губу, но заметив мой грозный взгляд, невнятно пропищала: — Он в курсе, несомненно.

Занятые беседой, мы не сразу заметили, что счастливой обладательницей и гипотетической невестой стала бойкая Галя. Вот за нее я искренне порадовалась, она от избытка эмоций, кажется, даже не могла сама поверить в подобное.

— Во, Галка-то дает, утерла нос этой мерзкой Алисе, — словам Нади я удивилась, но старалась не подавать вида. Интересно чем же шатенка так не понравилась сестре Вадима?!

Пока Олег был занят светской болтовней с противоположным полом, который просто открыл сезон охоты на него, обступив со всех сторон, я выскользнула из зала и направилась в дамскую комнату. Довольные и счастливые молодые уже отбыли, и гости тоже начали потихонечку разбредаться, кто-то был в состоянии передвигаться на собственных ногах, кого-то приходилось поддерживать, чтобы соприкосновение лба и пола не было сильно травматичным.

Узкий коридор тонул в полумраке, музыка здесь была практически не слышна, и только вступив в это пространство, я, кажется, поняла, как сильно устала за день. Прислонившись спиной к прохладной стене, закрыла глаза, и даже когда услышала шорох рядом с собой, продолжила стоять в одном положении. Кто бы там сейчас ни был, мне все равно. Я просто наслаждаюсь минутной тишиной.

— Ты как? — тихий баритон Кости разорвал безмятежность моего маленького мира.

Он был так близко, что я плечом чувствовала ткань его смокинга, а потом большая мужская ладонь сгребла мою руку. Он касался аккуратно, боясь нарушить тонкую границу. Между нами присутствовали нерешительность и самообман.

Мы оба понимали, что на самом деле стоит за всеми этими полукасаниями и робкими взглядами. Один рвал себя на куски за невозможность сказать «моя», а другой за страх, что граница может пасть, за нерешительность, за смятение.

— Я нормально, — полушепотом произнесла в ответ. — Не стоило тебе пить, Кость.

— Все-то ты видишь, — улыбнулся он. Даже с закрытыми глазами я могла ощущать его. Словно у меня открылись какие-то паранормальные способности, достаточно было звука голоса, чтобы увидеть всю картину.

— Несмотря ни на кого и ни на что, ты всегда будешь для меня другом, и мне сейчас совершенно плевать на слова Олега.

— Я знаю, Кать. Наша история и не должна быть видимо изначально счастливой, — протянул Градов, крепче сжимая ладонь, — но иногда все бывает вопреки: людям, обстоятельствам, времени.

— Ты не сдаешься?

— Не готов, да и не хочется, если честно. Знаешь, жить в режиме ожидания порой непросто, но это даже успокаивает. Это как вставать с утра не хочется, но вроде необходимо, как самовнушение, что рано или поздно наступит переломный момент и можно наконец-то встать со скамейки запасных и ступить на игровое поле.

— Красивая аллегория, но я не хочу быть полем для тебя.

— Ты для меня иное, — вздохнув, произнес Костя.

— Тебе нужно найти другой стимул вставать по утрам, — стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, пробубнила я.

— Когда-нибудь обязательно, — усмехнулся он.

Я почувствовала движение, и теплая ладонь Градова коснулась моего подбородка. Сил открыть глаза не было, хотя может это просто страх встретиться с ним взглядом, заставлял еще сильнее зажмуриться. Тело обдало волной дрожи, а сердце забилось еще сильнее. И никакие уговоры не способствовали, чтобы мозг отдал команду ногам бежать отсюда пока не поздно.

Его губы коснулись моих почти невесомо, дав буквально на секунду почувствовать его вкус, его аромат. Соленые слезы крупными горошинами покатились по щекам, смывая на своем пути остатки моей спокойной некогда жизни.

Я через силу открыла глаза и взглянула на Костю. Его затуманенный взор блуждал по моему лицу в поиске ответов на огромное количество вопросов, которые копились в его сердце и голове.

Через боль, проглатывая горький ком обиды, я прошептала:

— Никогда больше так не делай, — после чего резко развернулась и покинула узкий коридор, чтобы отыскать Олега.

 

Глава 5

За окном в ночи мелькали фонари, разноцветные витрины, окна домов, где, наверное, в эту минуту кто-то безумно счастлив, кто-то наоборот грустит в одиночестве или назло судьбе решается сделать важный шаг. Ощущение было, что я нахожусь в огромном кинозале, а на экране транслируется драма, где актеры бездарны от природы, но никак не могут смириться с таким положением дел и отчаянно пытаются «развести» зрителей на скупые проявления эмоций. Самое обидное, что я сама превращаю свою жизнь в дурацкую драму, в фарс. Сама разрываюсь от урагана, что творится внутри. Он безудержно ломает, крушит, выворачивает наизнанку все мои чувства. Ему плевать, что я не готова к этой боли, что мне страшно пойти против ветра. Я ни капельки не сильная, ни грамма. Трусливая. Подлая. Зависимая…

— Ты так и будешь молчать? — резко прервал мои размышления Олег.

Я медленно повернулась в сторону, бросив украдкой взгляд на его профиль. Он был сосредоточен, губы сжаты, брови нахмурены. Сейчас достаточно было одного неосторожного слова, и он взорвется, спорить или язвить равносильно курению на бензоколонке.

— Что ты желаешь услышать? — тихо произнесла я, словно боялась нарушить хрупкий мир.

— Например, что ты сожалеешь о своих действиях и обещаешь впредь не обжиматься по углам со всякими придурками.

— Я не жалею, это первое. Во-вторых, у тебя видимо оптический обман, но я не обнималась ни с кем. А Костя всего лишь мой давний друг.

— Ну да, — усмехнулся Волокитин, — это теперь так называется. Может еще семьями с ним станем дружить. А что, я буду ходить с ним в баню по пятницам или может в стрип-клуб?!

— Уймись, Олег, твой сарказм сейчас лишний. Я не принуждаю и не навязываю тебе своих друзей. Они появились задолго до тебя и разбрасываться ими не входит в мои планы.

— А мотать мне нервы видимо у тебя стоит первым пунктом?! — прорычал он.

На мой взгляд такое его поведение было весьма и весьма лишним. Неужели он настолько слеп: я с ним здесь и сейчас, а не рядом с Костей. Хотя вот тут кажется и начинается самообман. Мысли, по крайней мере, они похоже остались там, в этом узком коридоре, где полумрак пледом накрыл нас, кутая в нежность.

Я инстинктивно облизнула губы, вспоминая робкий поцелуй. Скорее воздушный какой-то, невинный, но заставивший все внутри перевернуться. Если у некоторых в такие моменты бабочки в животе начинают порхать, то у меня похоже стая перелетных птиц наконец-то вернулась в родные края. Иначе сформулировать, увы, не могу. Воодушевление, упоение, состояние аффекта, наверное, подобное испытывают моряки дальнего плавания, когда заходят в порт.

— Ты сам себе и мотаешь, — вздохнула я, понимая, что спорить с Олегом занятие бесконечное. Когда он не в духе, то готов проглотить любого без суда и следствия.

— Хорошо, в следующий раз буду требовать аудиенцию у тебя, чтоб внезапно явиться и сделать сюрпризы.

— Было бы отлично, — огрызнулась я, — правда сюрпризы ненавижу.

Олег одарил меня недобрым взглядом и, сжав зубы, сосредоточился на дорожном движении. Я откинула голову на сидение и попыталась вздремнуть раз уж выдалось время в дороге.

После банкета мы быстро заехали в квартиру Ольги, я не без сожаления собрала свои вещи и поспешила вниз к Олегу. Конечно, можно было поспорить и попробовать отстоять свою позицию с желанием остаться еще на пару дней. Но Градов…Если бы не его поцелуй, такой лишний при все этой непростой ситуации и одновременно он был как глоток свежего воздуха, как воспоминание о чем-то забытом, но бесконечно родном, знакомом, уютном. Не знаю, что сейчас во мне больше злости на дока или сожаления, что я поддалась трусливым мыслям и сделала шаг назад. Наверное, все же хорошо, что мы редко видимся, для нас обоих это лучший вариант.

— Все о своем дружке думаешь?! — не смог промолчать Олег.

— Угомонись уже, — промямлила я, делая вид, что дремлю.

— Из тебя получилась бы плохая актриса, — процедил он, стукнув по рулю. — Ты не умеешь претворяться, Катя. Весь спектр эмоций написан на твоем лице.

Я продолжила свой никчемный спектакль и даже не соизволила открыть глаза, лишь добавила язвительно.

— Зато из тебя вышел бы отличный режиссер. Ты так хорошо раздаешь всем роли и руководишь процессом, что из серьезного фильма получается рано или поздно цирк-шапито.

— Идиотка, — выпалил он, заскрипев зубами.

Ничего у Олега не получится, может сколько угодно разбрасываться колкими фразами, унижать меня, пытаться задеть. Сегодня все слова его рикошетят, как от щита, словно я до сих пор под надежным куполом созданным Костей.

С Олегом все сложно и уже давно, мы сами занимаемся саморазрушением наших и без того хлипких отношений, но кто-то один не сможет бороться за созидание. Это делают либо вдвоем, либо попросту забивают последний гвоздь и расходятся каждый по своим углам.

— Кстати, Олег, как это на работе тебя так просто отпустили. Обычно ты из города не рискуешь уехать больше, чем на пару часов?

— Ты заинтересовалась моей работой, надо же, видимо, парад планет намечается, — хмыкнул Волокитин.

В общем-то он прав, ранее я не требовала доклад со всеми подробностями. Не скажу, что мне было неинтересно, просто Олег достаточно скуп был на рассказы, отделываясь общими фразами, но теперь после беседы с Ольгой, а уж тем более с Надей, стало очень даже любопытно. Захотелось больше понять и узнать, что же там происходит, причастен ли к этому Волокитин, и что за фрукт такой его начальник, который обхаживает рыжую.

— Олег, я и раньше спрашивала, но ты всегда находил причины умолчать. О моей жизни ты знаешь больше, чем следовало бы, а сам не отвечаешь даже на элементарные вопросы.

— Что тебя интересует конкретно?

— Ходят слухи, — начала я издалека, — что ваша лавочка погрязла в долгах перед дольщиками и не ровен тот час, когда у ворот фирмы соберутся недовольные, готовые всеми правдами отстаивать и бороться за свои деньги и интересы.

— Меньше читай паршивые газетенки, — фыркнул он, но судя по тому как Олег поджал губу я шла по верному пути.

Волокитину, однозначно, не импонировала данная тема, но придется потерпеть, пора вставать со скамейки штрафников и продолжать пробовать зайти на чужую половину поля.

— Так это правда?

— Отчасти, — произнес он, — скажем так, у фирмы действительно не все гладко, но нашего положения это никак не коснется.

— Ты уверен?! Вроде ваш начальник еще тот прощелыга. Смотри, а то втянет тебя в свои делишки, вовек не расплатишься.

— Я, по-твоему, дурак что ли?!

— По-моему, это все паршиво пахнет.

Волокитин собирался что-то мне сказать, но вероятно немного подумав, решил, что попусту потратит нервы. Да собственно и правды все равно я не дождусь, значит надо действовать другими способами и искать новые источники получения данных.

За этими мыслями я наконец-то провалилась в спасительный сон, а когда открыла глаза рассвет зардел на востоке, раскрашивая в нежно-розовый просыпающийся мир. Буквально через пять минут мы подъехали к дому, и я испытала что-то на грани феерии, когда смогла вытянуться в полный рост. Высадив меня у подъезда, Олег, ни слова не говоря, сорвался с места и укатил в известную только ему сторону, но тем лучше.

Покопавшись немного в сумочке, я нашла ключи и, ввалившись в гостиную сбросила туфли. Ненароком пробежала мысль заснуть прям здесь на банкетке, но умножив свое дурное настроение на неудобство места, махнула рукой и поплелась в спальню. На ходу расстегивая платье, путаясь в подоле и чертыхаясь себе под нос, я достигла кровати и плюхнулась на мягкий матрац. Уже проваливаясь, улетая во Вселенную сновидений, краем уха расслышала, как пиликнул телефон, оповещая о входящем сообщении.

— Чертовы «жаворонки», — процедила я сквозь зубы, выглядывая из-под одеяла и пытаясь нащупать рукой мобильный на прикроватной тумбочке.

Так и есть одно непрочитанное смс, быстро открыла, и улыбка самопроизвольно распылалась на моем лице.

«Прости за несдержанность, в следующий раз буду в смирительной рубашке и наморднике».

— Костя, — покачала я головой, — ты придурок.

Отбросила телефон, заворачиваясь в одеяло. Но буквально через пару секунд резко вскочила, уселась поудобнее и, схватив мобильный принялась размышлять: отправить ответ, как и положено по этикету, или нахамить, а может, вообще, проигнорировать. В итоге так запуталась в собственных мыслях, что решила просто позвонить ему.

— К чему такие высокие строки в пять утра? — зевнув, осведомилась я.

— Тебе не понравилась перспектива увидеть меня недвижимым и воспользоваться ситуацией? — пропел Костя.

Ну вот что за человек-то. Мало того, что сам бодрствует, так теперь и я ж не засну, потому как настроение начало расти в геометрической прогрессии и сейчас мое лицо сияло, как новый рубль.

— Я не люблю доминировать, — парировала в ответ.

— Какие подробности. Давай обойдем их. Не забывай я …

— Одинокий симпатичный док, — продолжила за него.

— Вот именно, только ты еще пропустила, что чертовски обаятелен.

— Заканчивай с саморекламой. Ты меня между прочим разбудил.

— Готов принести извинения в виде вкусного ужина! — засмеялся Костя, сам еще не зная, что сию минуты разукрасил мои мир в радужные оттенки.

— Согласна, — не раздумывая протараторила я, даже не подумав об Олеге. А когда вспомнила, лишь махнула рукой, решив, что как-нибудь разберусь.

— Отлично, надеюсь ты не злопамятная и не плеснешь мне в блюдо отравы.

— Женщины, вообще, слабые и беззащитные существа…

— От которых невозможно спастись, — захохотал Градов, продолжая мою мысль.

— Милый, иди уже спать, — сладко зевнув, пробубнила я.

— Не могу, ты слишком распалила мою фантазию, когда сказала… — осекся он.

— Что сказала, Кость?

— Неважно, — хохотнул Градов. — Отдыхай. И пошли своего дракона уже к чертовой матери.

— Док, ты доиграешься. Правда приду с мышьяком.

— Ложись, Кать. И знаешь поцелуй…он бы прекрасен, — пропел Костя и отключился.

А я так и продолжила сидеть, вертя в руках телефон и рассматривая кристальное небо за окном.

— Прекрасен, — протянула я и кончиками пальцев коснулась своих губ.

Оставив мобильный наконец-то в покое, плюхнулась на подушку, зарываясь в одеяло, но снова кто-то настырный принялся трезвонить, правда в этот раз на домашний номер.

Нечленораздельно и нецензурно выражаясь, я кубарем скатилась с кровати, запутавшиеся ноги никак не желали вызволяться из плена одеяла, поэтому чуть ли не ползком, но в итоге успела добраться до аппарата и кажется схватила трубку в последний момент.

— Катя, — услышала я взволнованный голос своей помощницы из галереи.

— Да, Тоня, слушаю, — немного неожиданно было узнать, что звонила Комарова, обычно она никогда меня не беспокоила, предпочитая решать все вопросы самостоятельно. — Что-то произошло?

— Кать, несколько минут назад галерею пытались вскрыть.

— Что? — захлопала я глазами.

— Ты только не волнуйся, сработала сигнализация. Мне позвонили с пульта охраны.

— А почему ни мне?! — кажется задала я вопрос в пространство.

— Ты ж предупреждала, что тебя не будет в городе.

— А зачем ты тогда звонишь мне на домашний?! — задала я резонный вопрос Тоне. Нет, конечно же, подозрений в ее адрес у меня не было, но логику понять хотелось.

— Я набрала сначала Олега, он похоже не в духе. Сказал, что ты дома и посоветовал его не беспокоить по пустякам.

— По пустякам значит… Хорошо, Тонь, я сейчас приеду.

Быстро умывшись холодной водой, уже в коридоре я попыталась проделать несколько дел одновременно: натянуть джинсы и отыскать ключи от машины, если с первым все получилось быстро, то со вторым наметились проблемы. Не обнаружив их на привычном месте, просто махнула рукой и вызвала такси.

Надеюсь галерея не пострадала, после стольких вложенных сил, средств и нервов в ее создание, было бы очень обидно лишиться хоть толики составляющей.

После отказа от выставки в Европе, депрессия меня накрыла с головой. Даже от увещеваний Олега, что все лучшее у меня в профессиональном плане впереди легче не становилось. Депрессия, как синоним болота в моем случае, в которое я все больше погружалась с каждым днем, пока в один момент родители не предложили помощь. К тому же картин накопилось столько, что распихивать по углам уже слабо получалось. Пусть я и не считаю, что мои пейзажи достойны места в мировом музее, но желающих приобрести их оказалось не мало. Со временем нашлось подходящее здание с большим светлым залом, в котором можно было бы устраивать выставки, к тому этажом выше я сделала себе мастерскую и нужда в работе дома отпала сама собой. Там был мой оазис, мой второй дом, мой рай. В тиши, спокойствии я создавала свои картины, проживая сюжеты, рисуя их не только на холсте, но и в своем воображении. И вот сейчас кто-то чужой намерен был посягнуть на мой уголок, до сих пор не укладывалось подобное в голове.

Такси резко остановилось перед двухэтажным зданием, утопающим в гуще зелени. Ароматы акации, люпинов, флоксов, смешиваясь в воздухе, создавали неповторимое амбре. Надышаться этим, кажется, просто невозможно. Наверное, именно так и пахнет мое счастье.

— Здравствуйте, — качнула я головой, обращаясь к мужчине в форме. Судя по количеству звездочек на погонах передо мной стоял человек в капитанском звании.

— Добро утро. Вы и есть Екатерина Сергеевна?

— Да, — коротко ответила.

Под таким тяжелым взглядом серых глаз так и хотелось вытянуться по струнке, словно боец на плацу и издавать звуки только по команде. К тому же ростом он был достаточно высок, оттого мне приходилось смотреть на него снизу-вверх. Выглядел эдакой глыбой. Широкоплечий, волевой подбородок, небольшие морщинки вокруг глаз и мимические около губ. Несмотря на внушительный внешний вид, я не смогла не отметить, что глаза его были очень живыми, в них играл огонек и вообще капитан производил двойственное впечатление.

— Замок пытались вскрыть, — резко перешел он к делу. — Предварительно можно сказать, что цель была присвоить парочку картин, вряд ли желающие в столь прекрасное воскресное утро намеревались приобщиться к изобразительному искусству.

Я вытаращила на него глаза, удивляясь, что он пытался шутить, его голос и внешний вид шли словно в диссонансе… Поразительно, но он меня действительно заинтересовал, но скорее с позиции человека искусства. Глядя на него, в голове всплывали картины, а руки нервно зачесались, так уж хотелось перенести свои ощущения на холст, воспользоваться простыми карандашами. Четкие линии с легкими штрихами, пожалуй, именно чего-то простого требовал его портрет.

— Мне сказала уже помощница, что сработала сигнализация, — отвлеклась я немного от своих мыслей. — Она видимо спугнула правонарушителей, да и кроме картин тут нечем поживиться.

— Екатерина, тут и картины насколько я понимаю могут потянуть на кругленькую сумму.

— Ну много вряд ли с них возьмешь, — пожала я плечами.

— Не скромничайте, в нашем городке вы достаточно известный живописец.

— Спасибо, не думала, что офицерские чины увлекаются искусством.

Он улыбнулся, прищуривая глаза, что-то занес в блокнот и, оторвавшись на секунду от написания, произнес.

— Не думал, что красивые молодые женщины разбираются в званиях. Кстати, забыл представиться, Андрей Борисович… — только он попытался еще что-то сказать, как к нам подлетела раскрасневшаяся Тоня. Она смерила меня взглядом, едва улыбнувшись, и чуть качнула головой, будто хотела чем-то поделиться.

— Извините, я отойду на секунду, — произнесла я, обращаюсь к полицейскому.

— Конечно, но прощу не исчезать, нам необходимо будет еще составить протокол.

Отойдя на безопасное расстояние, скрывшись в зелени жасминового куста, я наконец-то смогла немного расслабиться, и теперь взирала на Тоню с немым вопросом.

— Кать, — оглянувшись по сторонам, начала она. — Я не знаю, что делать.

— В смысле? Если ты насчет произошедшего, то думаю следователи разберутся во всем. А замок… да ерунда, вставим новый.

— Это само собой, но я про другое, — все еще немного нервничая, ответила она и протянула мне руку, сжатую в кулак.

— Что там? — удивилась я, вскидывая брови. Что же такое заставило волноваться помощницу, сомневаюсь, что дело в случившимся. Тем более экспонаты не пострадали, да и замок-то по большей части всего лишь повредили.

— Я не стала показывать и рассказывать полицейским, решила сначала пообщаться с тобой, потому что не знаю, как быть.

— Тоня, — схватив ее за плечи, уже начала нервничать и я, — переходи к делу. Что там у тебя в руке осколок метеорита или преступники оставили на месте свой паспорт?! — съязвила я, возможно и не к месту.

— В каком-то роде, — процедила она и разжала пальцы.

На ее ладони лежала мужская запонка. С виду ничего не обычного, но мне не надо было показывать ее повторно. Я прекрасно узнала этот мужской аксессуар. Она принадлежала Олегу.

Небольшая, из белого золота с камнем, который переливался на робких солнечных лучах. Саднящее чувство возникло внутри, словно некто без наркоза распорол мне грудную клетку и без сожаления всадил туда тысячу иголок.

— Он же не мог это сделать, правда? — обратилась ко мне Тоня.

Я замотала головой не в силах издать ни звука. Но немного отдышавшись, решила попытаться ее успокоить.

— Конечно, Тоня. Зачем ему это нужно, он мог спокойно попросить у меня ключи, да и дела галереи в последнее время Олега практически не интересовали. Может обронил ранее… — немного неуверенно произнесла я, сама, слабо веря в то, что говорю.

— А может, вообще, кто посторонний. Мало ли подобных вещичек продается в ювелирных.

— И то верно, — процедила в ответ, хотя знала, что таких в магазинах не встретить, потому как сделаны они были на заказ. Если присмотреться к обратной стороне, то можно увидеть гравировку с нашими инициалами. Они были подарены мной Олегу вначале наших отношений. Я просто увидела подобные в журнале и немного изменив первоначальную форму и дополнив детали, попросила мастера сделать запонки по моему эскизу.

— Спасибо, что не рассказала никому, — немного придя в себя поблагодарила я Антонину, и отправилась назад в галерею. Тем более надо бы выяснить имеются ли отпечатки и тому подобные следы.

Андрей Борисович внимательно расхаживал по залу, рассматривая полотна, заметив меня он широко улыбнулся и его серые глаза, наполненные туманной дымкой, озорно заблестели.

— Вот еще один на мою голову, — процедила я сквозь зубы, но решив, что с ним лучше подружиться, вздохнув поглубже, пошла навстречу.

Часа четыре занял допрос, составление протокола и прочие формальные и не очень беседы. Я уже без стеснения поглядывала на часы, откровенно намекая, что пора бы и по домам.

Тем более ни отпечатков, ни следов, ничего невозможно было обнаружить. Словно невидимка засунул отмычку в замок, решив покуражиться в ранний час.

Клятвенно пообещав капитану не пропадать из поля зрения, я наконец-то получила разрешение покинуть стены галереи. Тем более необходимо было поговорить с Олегом, и пусть только попробует дать заднюю. Я из него кажется готова была вытрясти всю душу, заодно и узнать еще несколько профессиональных секретов.

Только такси подъехало к подъезду, а я уже протягивала деньги водителю, как заметила, что Волокитин стоял на парковке, подпирая капот автомобиля и с кем-то беседовал по мобильному телефону. Видимо разговор мало приятный, судя по тому, как перекошено его лицо. Он буквально выплевывает слова, глаза прищурены, улыбка даже не язвительная, а больше напоминает оскал.

— Интересно девки пляшут, — пробубнила я себе под нос, забыв напрочь о том, что нахожусь в чужом автомобиле, сейчас меня больше интересовал Олег. Что же у него на уме, и как жаль, что я не обучена науке — читать по губам.

Волокитин резко прекратил разговор и двинулся в сторону проспекта. Я сползла на заднем сидении и как только он прошествовал мимо, быстро сунув водителю деньги, выскочила на улицу.

 

Глава 6

День выдался по-настоящему летний. Несмотря на раннее утро, солнце уже начало ощутимо припекать макушку и сейчас я пожалела, что впопыхах нацепила джинсы, а не легкий сарафан. Скинув пиджак и перебросив его через руку, я ходко продолжила двигаться тенью за Олегом. Пока удача была на моей стороне, за все время движения, а это около получаса, Волокитин ни разу не обернулся. Он, вообще, мало на что обращал внимания. По тому, как пружинил его шаг, я сделала вывод, что он сильно нервничает и сейчас ему по сути плевать даже если следом, наступая на пятки, будет топать отряд пришельцев.

Тем временем мы вышли на проспект, здесь уже я чуть снизила темп, потому как быстро спрятаться вряд ли получится из-за минимального количества кустарников и прочей естественной растительности. В голове мысли сменяли друг друга, рисуя и строя фантастические картины, дефицитом фантазии я не страдала, оттого успела придумать чуть ли продолжение «Бондианы», где главным действующим лицом, правда пока я не определилась хорошим или все же плохим, являлся Олег.

Конечно, самое простое и, наверное, логичное было догнать его, окликнуть и прямым текстом сообщить о своих подозрениях. Но видимо в детстве я не наигралась в шпионов, поэтому упрямо продолжала топать, чеканя шаг, периодически проваливаясь каблуками в свежий асфальт.

Наконец-то, когда это дело мне уже до чертиков надоело, Волокитин остановился в тени рекламной тумбы, вытащив руки из кармана брюк, набрал чей-то номер и коротко произнеся неслышимые моему уху фразы, принялся ждать.

Не прошло и пяти минут, как на противоположной стороне дороги появился неказистого вида паренек в клетчатой рубахе с закатанными до локтя рукавами, потертых синих джинсах и темных кедах. Не знаю, чем он так привлек мое внимание, но откуда не возьмись появилась уверенность, что он тот самый, кого ожидает мой благоверный.

Паренек практически прошествовал мимо Олега, и если б я так зорко не следила за ними, прячась за редкими ветками куста шиповника, то вероятно пропустила бы все интересное. Волокитин чуть кивнул и парень остановился напротив. Буквально через минуту Олег молча протянул тому пачку сигарет, а сам двинулся дальше, как ни в чем не бывало.

— О, как, — присвистнула я, — что не день, то сюрпризы.

Осторожно высунув голову из своего укрытия, я резво направилась к парню в рубашке.

— Привет, — чуть не врезавшись в него, весело пропела и улыбнулась, слегка взмахнув рукой. — Закурить не найдется?!

Он смерил меня равнодушным взглядом, игнорируя все мои потуги с ним пофлиртовать.

— Привет. Нет, я не курю и тебе не советую, зубы вывалятся.

— Это ты сейчас о чьих беспокоишься зубах? — вытаращила я на него глаза.

— Нет у меня для тебя ничего, топай своей дорогой, — цыкнул он.

— Фи, какая невоспитанность, — фыркнула я в ответ, надувая губы.

— Ты, вообще, нормальная? — отшатнувшись от меня, пробубнил незнакомец.

На вид ему было не больше тридцати. Высокий, тощий к тому же немного сутулился, видимо стеснялся своего роста, гладко выбрит, и голос вроде приятный. Но взгляд вызывал оторопь, глаза словно у рыбы…пустые что ли, хватило одно взгляда, чтоб мороз пробежал по коже. Такому хлопнуть кого-нибудь в темном переулке ничего не стоит.

— Я нормальная, а ты жадный, — нагло ткнула в его грудь пальцем.

Он вопросительно посмотрел на меня, не понимая, что вообще происходит, а потом бросил взгляд на свои ладони, в которых продолжал сжимать пачку, полученную от Олега.

— Это не то что ты подумала, — промямлил он.

— Ага, ладно, не забивай голову, пойду поищу кого-нибудь более щедрого, — одарила я его в итоге ледяным взглядом и, резко развернувшись, потопала назад.

Сдается мне никакие там и не сигареты, но тогда что: наркотики, ключи, флешка?! Что, вообще, может быть таким маленьким?! В голове кажется забурлил какой-то чан, разбрызгивая кипяток в виде мыслей, которые наслаивались друг друга, бежали наперегонки, пытались перекричать здравый смысл, не давая никак ухватить что-то нужное.

И зачем надо было встречаться здесь, почему бы не пригласить незнакомца на работу или не пересечься где-нибудь в кафе, и почему именно в выходной день, да к тому же сегодня вскрыли мою галерею?! А вдруг это все связано. Когда я уже готова была закричать от обилия бредовых домыслов, в кармане раздался звук телефона.

— Докладываю: стыковка прошла успешно, — нараспев произнесла Ольга, стоило мне только поднести трубку к уху.

— Оля, милая моя, пожалуйста, давай без подробностей, — состроила я мученическую гримасу, одной рукой удерживая телефон, второй помогая себе извлечь туфлю из асфальта.

— Я, вообще-то, счастьем делюсь, думала и ты прыгаешь до потолка.

— Поверь твое счастье для меня очень важно, но думаю Вадиму не понравится, что ты сейчас вместо того, чтоб радоваться семейной жизни, тратишь время на меня. Как он там, кстати?

— Он отлично, — радостно заверещала Ольга, — все, вообще, прошло лучше, чем я думала, хочешь расскажу…

— Нет, не надо, — чуть не плача промолвила я, но было поздно, подружку уже не остановить, она перла как товарный поезд, игнорируя сигнал семафора.

Пока Оля делилась подробностями, мое лицо, кажется, успело примерить все радужные оттенки. Я стояла посреди тротуара, держа в одной руке туфлю со сломанным каблуком и периодически кивала, заливаясь краской.

— Вот такая вот история… — наконец-то закончила Ольга, тяжко вздохнув.

— Даа, — протянула я, — с такой фантазией, как у тебя, Вадим никогда не будет скучать.

— Ты лучше расскажи, что там у вас с Градовым?

— А то ты не знаешь, — хитро прищурилась я, — наверняка прежде ему позвонила и почву прощупала?!

— Ну не без этого, — согласилась Ольга.

— Сложно все у нас. Было непросто, а теперь и того хуже. Он меня поцеловал, — пискнула я нерешительно.

— Вот и молодец, — с какой-то гордостью за Костю ответила Оля, — знаешь в чем ваша проблема. В его планы входит через несколько лет жениться на тебе…

— Что? — хлопнула я глазами, упершись спиной в фонарный столб. — Он там давно диспансеризацию проходил, а то может пора провериться, на работе постоянный стресс, мало ли шарики за ролики…

Видимо это все так громко было произнесено, что редкие прохожие оборачивались и смотрели на меня, словно перед ними стоит ненормальная, прикидывая, агрессивная я или все ж не сильно буйная, раз выпустили из дурдома.

— Эка тебя понесло, Катерина, — отрезала Оля, — у вас небольшой диссонанс, конечно, в планах, но думаю это поправимо.

— Если наступит кризис, то без работы ты не останешься. Можешь в свахи пойти, — прошипела я в трубку обреченно.

— Я тебя тоже люблю, — весело ответила Ольга.

Непонятно чему она там радуется, хотя нет, понятно и даже очень, но все-таки в данный момент ей лучше уделить внимание своему прекрасному супругу, а не воодушевлённо мечтать о хэпи-энде для других. Тем более мне сейчас вообще не до амурных дел, но об этом я решила умолчать, нечего тревожить подружку в счастливый для нее момент. Расскажу все позже, когда вернется из путешествия, глядишь и дурные мысли относительно Кости выветрятся, в крайнем случае нажалуюсь Вадиму.

— Кать, — услышала я внезапно голос Шарова в трубке, — не обращай внимания, ты ж знаешь, что энергии в Оле так много, что можно аккумуляторы подзаряжать.

— Если всегда быть серьезным, — раздался крик Ольги фоном, — то жизнь будет невероятно грустной.

— Уйми, свою жену, Вадим, — выдохнула я, — и отличного вам отдыха. И да, передай, неугомонной, что я ее тоже очень люблю.

После чего отключилась и с сожалением взглянула на свою обувь. Вот уж радость-то огромная топать босиком через полгорода, потому что последнюю наличку я потратила на такси.

— А все из-за тебя, Волокитин, — прорычала я, смахивая слезинку с глаз.

Немного оглядевшись, я рискнула полностью разуться и, аккуратно ступая босиком на теплый асфальт, поплелась в сторону дома.

Стараясь смотреть себе под ноги и пытаясь не наступить на мелкие камешки, я шла по оживленному проспекту и делала вид, что мне собственно плевать на косые взгляды прохожих. Воскресный летний день был в самом разгаре, народ потихоньку вылезал из своих бетонных коробок, предпочитая четырем стенам пешие прогулки на свежем воздухе. Кстати, этот самый воздух уже порядком наполнился парами дизельного топлива и вареной кукурузы, местами к уже существующему аромату добавлялись нотки цветущих растений и выхлопных газов. Я с жалостью взглянула на босые ноги, лишь покачав головой и вспомнив, что буквально недавно была в салоне. Видимо новая неделя снова начнется с его посещения.

Стараясь дышать ровнее и не впадать в уныние, я не сразу заметила, что параллельно тротуару движется легковой автомобиль с малой скоростью. Он скорее даже не ехал, а полз, наверное, водитель заинтересовался странной девицой, которая через шаг опускала голову вниз, рассматривая со слезами свои пятки, а подмышкой тащила туфли.

Я сделала вид, что черная «Ауди» мне собственно побоку и продолжила свой путь, пытаясь не кривить лицо и меньше пялиться на асфальт, проклиная и дорожников, которые не вовремя затеяли ремонт, и Олега, и этого, который плетется следом.

— Екатерина Сергеевна, — внезапно раздался голос из салона автомобиля.

Я вздрогнула и резко остановилась, медленно поворачиваясь на звук голоса. Не знаю кого именно там ожидала увидеть, но сквозь открытое пассажирское окно на меня с любопытством взирал мужчина с серыми глазами.

— Прогуливаетесь? — поинтересовался он, мило улыбаясь.

— Ага, решила совместить приятное с полезным, — склонив голову, промолвила я.

— Заметно, только не ту поверхность выбрали. Вам сейчас надо успокоиться, а вы только возбуждаете нервную систему хождением по горячему асфальту.

— А вы такой разносторонний, капитан, — хмыкнула я в ответ.

— А вы за словом в карман не лезете, — парировал он, продолжая сверлить меня взглядом.

— Кстати, вы стоите под знаком “Остановка запрещена”, - с довольной улыбкой пробормотала я, желая, чтоб он наконец-то отвязался от меня и продолжил свой путь.

— Судя по дорожному движению в нашем городе все знаки и светофоры носят рекомендательный характер, — произнес он и распахнул пассажирскую дверцу. — Присаживайтесь, Катерина, пожалейте свои ноги уже.

Я с недоверием взглянула на него, но улыбка капитана была настолько искренней, что, чуть поколебавшись, все-таки воспользовалась предложением, тем более плестись по раскаленному асфальту мне уже изрядно надоело, а еще больше достали взгляды прохожих.

— Как вас сюда занесло. Екатерина? — поглядывая на меня краем глаза, поинтересовался Андрей Борисович.

— Люблю гулять вдали от дома, — фыркнула я.

Ну в самом деле, не рассказывать же ему подробности, мало того, он возможно думает теперь, что с головой у меня проблемы, хотя чего взять с творческих людей… куда важнее ненароком не вызвать подозрение. Уж дураков в органах не держат и сложить два плюс два для него трудностей не составит.

— Черпаете вдохновение для новых шедевров?

— Какой вы проницательный, однако!

— Надо будет прикупить что-нибудь из вашего творчества, — ввел меня в ступор Андрей Борисович своей фразой. Я вопросительно посмотрела на него, не понимая шутит ли он или говорит серьезно сейчас. — Как сказал великий Ренуар: «Единственный способ выразить свою признательность художнику — это купить его картину».

— Не думала, что вы увлекаетесь импрессионизмом?! — пробормотала я, поражаясь чужому интеллекту.

— Да я, вообще, достаточно многогранен, — пожал он плечами.

— Отлично, учту, когда не смогу отгадать слова в кроссворде, — подмигнула я ему лукаво. — Кстати, откуда вы знаете мой адрес?

— На память не жалуюсь, тем более несколько часов назад вы сами мне его продиктовали, когда заполняли протокол.

Я молча кивнула и переключилась на созерцание урбанистических пейзажей, которые не особо радовали и не вдохновляли, но это все лучше, чем не знать куда деть глаза, чтоб перестать разглядывать мужчину в погонах. Андрей Борисович, едва улыбнувшись, сделал вид, что его заинтересовала ситуация на дороге и лишь время от времени искоса поглядывал на меня.

В его присутствии я чувствовала себя неуютно, почему-то казалось, что он видит меня насквозь и мои мысли, тревоги и опасения для него не являются большим секретом. Вполне возможно все это было надумано мной от страха и непонимания происходящего. Слишком быстро моя относительно спокойная жизнь забурлила, как река в горной местности и чем дальше, тем больше она выплескивалась из берегов. А я никак не могла собрать в единую кучу себя: галерея, запонка, встреча Олега со странным парнем, к тому же Градов. Ощущение было, что все трансформировалось в огромный снежный ком, который катится под горку, а я, раскинув руки в стороны, пытаюсь его остановить. Наивная, ему ничего не стоит расплющить меня.

— Спасибо, что подбросили до дома. На кофе приглашать не буду так, как мой мужчина очень ревнив, — произнесла я и пожала плечами, вспоминая сцену между мной и Костей, которая сутки назад разыгралась на глазах Волокитина. Думаю, если Олег еще узнает и про капитана, то наверняка лопнет от гнева, а мне пока он нужен целёхонький, чтоб выведать причастен ли любимый мой к утреннему переполоху в галерее.

— Олегу Николаевичу передавайте пламенный привет, — серьезным тоном произнес полицейский.

Я вопросительно взглянула на него, приподнимая брови от удивления, и еще раз прокляла сегодняшний день за количество событий, которые не желали укладываться в моей голове.

— Ваша осведомленность вводит меня в ступор, — честно призналась я, продолжая стоять болванчиком.

— Ничего сверхсекретного, просто имел возможность познакомиться не так давно. Он же юрист, — пожал плечами Андрей Борисович.

— Не город, а большая деревня какая-то просто. Если я вам больше не нужна, то смею откланяться, ибо стоять на щебне босиком занятие малоприятное, — театрально поклонившись, поспешила я ретироваться.

— Если что я знаю, где вас искать, Катерина, — бросил он мне вдогонку.

— Товарищ капитан, это сейчас прозвучало как угроза, — крикнула я в обратную.

Он лишь улыбнулся, махнув рукой, и поспешил надавить на газ. Проводив «Ауди» взглядом, я поплелась домой. Настроение было на нуле, не хотелось ни с кем говорить, никого слушать, а уж тем более видеть. Сейчас цель номер один — подумать, расставить все по полочкам, расфасовать мысли, отсеивая лишнее. Разглядывая камни у себя под ногами, я и не заметила впереди стоящего мужчину, оттого со всего маха ткнулась головой ему в спину. Отпрянув от неожиданности и распахнув шире глаза, медленно подняла голову, цепляясь взглядом за искусственную преграду на моем пути. Парень медленно обернулся, только мне достаточно было уже одного взора на его одежду, чтобы понять элементарное — мы сегодня уже встречались.

— Привет, жадина, — ухмыльнулась я. — Вот и свела нас снова судьба, — сузив зрачки, уставилась на него, пытаясь придать себе более грозный вид.

Сомнительно конечно, что он примет меня всерьез, но очень уж интересно чего он тут отирается, тем более смотрит так, словно перед ним привидение. Однако, кажется, он слегка растерялся, потому как попятился назад, и едва ли не начал креститься, будто перед ним не хрупкая девушка, а сам черт.

— Ты меня преследуешь?! — возмутился он.

Хотелось сразу сказать, что он «полный кретин» или весьма наивный. Но вовремя вспомнив, что я вроде как воспитанная дама, решила и дальше вести себя деликатно, правда получилось не очень.

— Я что-то не заметила рядом твой «звездолет» или коня на крайний случай, так что досчитай до десяти, выдохни и прими как должное, что ты совершенно не в моем вкусе. И, вообще, я тут живу, а вот что ты тут делаешь очень даже любопытно узнать!

Он с испугом взглянул на меня, словно его поймали за действием, носящим криминальный характер. Парень пошатнулся, а через секунду сорвался с места будто вспомнив, что забыл дома выключить утюг. Поначалу мне тоже хотелось проделать подобный фортель, но прикинув, что вряд ли смогу развить такую же скорость, плюнула на это дело и просто осталась в роли наблюдателя.

— Сумасшедший дом, — только и смогла выпалить я, наблюдая за его удаляющейся фигурой.

Однако, это конечно может быть и простым совпадением, но червь сомнения уже глубоко засел внутри и теперь так просто в одиночку мне с этим не разобраться. И не придумав ничего лучшего, я набрала номер Кости, пока, еще не решив окончательно, что же хочу от него получить

 

Глава 7

Теплый ветер касался нежно волос, играя прядями, дотрагивался до тела, словно пытался сгрести в свои объятия и никому не отдавать, присвоить, завладеть. Зеленые ветви шуршали высоко над головой, будто перешёптывались, стараясь чтобы их секреты не услышали посторонние, им же сверху все намного виднее, чем вечно суетящимся людям внизу.

Мы так редко поднимаем головы в небо, чтобы посмотреть и постараться понять, как в вечной беготне и спешке забываем о самом главном, не оставляем себе возможности и времени, чтобы насладиться простыми вещами. Редко звоним, пишем, редко видимся с друзьями, списывая на занятость, и вечно откладываем все на потом.

А завтра все может измениться, жизнь может сделать крутой вираж, оставляя самых важных где-то позади, и они уже не кажутся нам идеальными, мы уже ценим их меньше, ведь в нашей жизни появляются другие интересы, другие люди, другие сны.

В редкие минуты одиночества я часто возвращаюсь мыслями в прошлое, туда, где восемь лет назад встретила Костю. Его лазурные глаза напоминали чистый небосвод в душистом мае, когда кажется, что все лучшее впереди, все рассветы будут обязательны счастливыми, а дни наполнены радостью и волшебством. Отчасти все так и было, хотя может мы тогда проще ко всему относились, в силу молодости и неопытности не надумывали себе несуществующих проблем, жили одним днем. Хотела бы я вновь вернуться туда?! Не знаю. Хотелось бы мне вновь быть такой же счастливой, легкой и беззаботной?! Конечно, да!

Если быть уж честной до конца, то стоит признаться самой себе, что определенное место в моем сердце Градов занимал всегда. Были чувства, да и есть сейчас. Но если, тогда я не знала любовь это или нет, просто мне не с чем было сравнивать, то теперь все настолько сложно, что даже страшно заниматься самокопанием, стараясь понять собственное глупое сердце.

Я никогда не сравнивала Костю с Олегом, они были разные, как небо и земля, как снегопад и песчаная буря. Разные, начиная от характера и заканчивая отношением ко мне. Дока всегда отличала забота, дружелюбие, он легко шел на контакт практически со всеми, начиная от родных и заканчивая пациентами. Он без остатка отдавался работе, считая ее вторым домом, он любил свою профессию, любил людей.

Олег же, словно бы в противовес — часто вспыльчивый, резкий, демонстрирующий силу и власть. Наверное, на контрасте с Градовым он и казался настоящим мужчиной: сильным, волевым, безапелляционным. Только настоящие мужчины — они иные, не смогу с точностью сказать какие, но явно в первую очередь они должны быть опорой своей женщине, а не стараться посильнее задеть ее, отыскать слабое место и постоянно давить на него.

Олегу со мной повезло больше, чем мне с ним видимо. По одной простой причине: я обладала терпением. Иначе бы через несколько месяцев после начала отношений собрала вещи и ушла, я словно противоречила сама себе. В душе готова была сиюминутно хлопнуть дверью, пожелав ему счастья в личной жизни, а на деле просто сжимала зубы и терпела. Трусиха, что и говорить! Поэтому редкие встречи с друзьями были для меня отдушиной, островком умиротворения, тепла, где всегда постараются понять нелогичность поступков, поддержат даже если я тысячу раз не права и растрачиваю жизнь на сущую глупость.

Вот и сейчас вместо того, чтобы понять первопричины странного поведения Олега, просто-напросто попросив его объяснить, я стою около подъезда, подставляя лицо теплому ветру и верчу в руках мобильный, готовая сорваться и позвонить Градову. Знаю, что как бы он ни был занят всегда найдет возможность выслушать, подсказать, понять. Понимания — вот чего, пожалуй, мне так давно не хватает.

— Градов у аппарата! — зычно пропел Костя на том конце провода, когда я все же решилась и набрала его номер.

— А можно как-то не так фамильярно и без приколов! — фыркнула в ответ.

— Катя, ты слишком серьезна, расслабься, оглянись вокруг — жизнь прекрасна.

— Твоему оптимизму можно только позавидовать, — покачала я головой, пытаясь понять, как лучше подвести к нужной мне теме. — Но порой твой тон, Кость, ужасно достает.

— Если б я хотел и любил доставать, — ухмыльнувшись, произнес док: — То выучился бы на акушера.

— Костя, — засмеялась я, — тебе тридцать лет, а ты ведешь себя, как мальчишка.

— Уже и пофлиртовать нельзя, — не унимался Градов. Он вообще может когда-нибудь серьезно?!

— Ладно, что там у тебя произошло, чувствую не просто так звонишь, чтобы услышать мой чудесный баритон.

— От скромности ты не умрешь, Кость, — вздохнула я и принялась рассказывать о случившимся с утра, при этом расхаживая вдоль палисадника, напрочь распугав всех соседских котов, которые довольно облизывались при виде толстых голубей.

— Катя, — тяжело вздохнул Костя через десять минут, когда все подробности были озвучены. — Ты сведешь с ума любого, вот как ты умудряешься находить себе неприятности?! Я прошу тебя только об одном: не лезь никуда, ради Бога. Дождись меня, завтра-послезавтра я должен буду появиться в городе, мы встретимся и спокойно поговорим, а уж потом будем решать, как быть.

— Ты думаешь у меня шизофрения?! — печально промолвила я, уже жалея, что все рассказала. Теперь Градов наверняка уверен, что я почти дошла до кондиции, когда мне можно поставить диагноз и запереть меня в комнате с мягкими стенами.

— Кать, ну шизофрения тоже неплохо, удобно даже, по крайней мере, всегда есть с кем поговорить и посоветоваться, — вновь засмеялся Костя.

— Градов, — рявкнула я в трубку, — еще одна шуточка подобная и… — никак не получалось у меня придумать достойную месть.

— И что?

— Я тебя укушу, — вырвалось в ответ.

— Если это будет нежно и в интимной обстановке, то я «за» обеими руками, — не остался в долгу док. — Катюш, я прекрасно знаю, как ты умеешь себя накрутить, довести до точки кипения, но прошу, пожалуйста, потерпи немного. Обещаю помочь, правда еще не знаю даже как. Но вместе мы разберемся. Главное держись подальше от своего дракона и на улице будь осторожнее, этот плешивый мне не нравится, — добавил Костя, имея в виду парня в клетчатой рубашке.

— Хорошо, постараюсь. Извини, что втягиваю и сваливаю на тебя свои проблемы. Просто мне действительно не с кем поделиться. Сам понимаешь к родителям не пойду, Ольга дама замужняя, тем более зная какая она инициативная, — махнула я рукой, — остался только ты.

— Ну вот и прекрасно, видишь и я сгодился хоть на что-то.

— Кость, не говори ерунды, я тебя очень ценю, всегда так было и будет.

— А что полицейский, он тебе не показался странным?! — поинтересовался док, немного помолчав.

— Не знаю, обычный вроде, но вот с Олегом он знаком и, кажется, не питает к тому добрых чувств.

— Может пересекались в процессе, а твой… — чертыхнулся Градов, — любит поумничать, где не надо. Как он еще не отхватил ни от кого остается только диву даваться.

— Отхватить-то не сложно, — согласилась я, зная прекрасно характер Волокитина, уверена, что желающих съездить ему по физиономии наберется немало, — вот никак не могу избавиться от ощущения, что вляпался он по самые…

— Да пусть хоть с головой его засосет в эту трясину, главное, чтобы вдали от тебя. Будь подальше от эпицентра, я тебя умоляю. Мне плевать на твоего Волокитина, но не хочу, чтобы тебя задело при раздаче.

— Буду стараться, мистер всезнайка, — улыбнулась я, вычерчивая ногой на камнях невидимые узоры.

После разговора с Костей стало немного легче, будто часть непосильной ноши сбросила, даже вздохнула как-то увереннее с надеждой, что эта история закончится хорошо. Желательно, чтобы для всех. Но внутренний голос, уже изрядно надрываясь, кричал, что тешить себя иллюзиями пустое занятие. Всем хорошо вряд ли будет, кто-нибудь да останется не удовлетворён исходом.

Градов прав в одном — главное, чтоб меня не зацепило, уж очень не хотелось влезать в передрягу и не только потому, что я девушка и априори должна заниматься иными вещами, а не бегать по городу, воображая себя агентом разведки. Хотелось другого: спокойной, размеренной жизни, домашнего уюта, уверенности в завтрашнем дне. Способен ли дать мне все это Олег?! Я уже начинаю сомневаться.

Квартира встретила меня тишиной и прохладой. После изрядного пребывания под палящим солнцем, полумрак дома казался чем-то инородным, но вместе с тем таким приятным и долгожданным. Захотелось вытянуться в полный рост и просто лежать, разглядывая потолок. Но непонятное чувство тревоги овладело мной, стоило только перешагнуть порог спальни. Все вещи вроде бы на своих местах, как и были оставлены пару часов назад, но вместе с тем что-то изменилось. Я пробежала взглядом по всем поверхностям, но не заметив ничего, вздохнула, однако, в голове уже сработала сирена, сигнализирующая об опасности.

Я волчком закружилась на одном месте, взгляд беспорядочно бегал по стенам, полу, кровати, ощущение было, что даже структура воздуха изменилась. Принюхалась посильнее, что-то еле уловимое скользнуло, будто чужой запах. Но никак не получалось выхватить эту деталь из общей массы. Словно в огромной коробке с пазлами я ищу необходимый фрагмент среди множества похожих.

Может и вправду фантазия разыгралась на фоне всех утренних событий?! Необъяснимо, но если кому рассказать, то скорее всего они покрутят пальцем у виска и, возможно, будут правы. Я слегка поежилась, будто на меня сейчас смотрят сотни пар глаз и, прихватив вещи, отправилась в ванную комнату. Срочно необходимо было восстановить душевное равновесие, а контрастный душ, по-моему, лучший способ.

Сквозь струи воды, стук в дверь показался набатом. Кто-то очень требовательно барабанил по ту сторону стены. Выключив воду и накинув на плечи халат, поспешила проверить, кому там неймется. Иначе еще пару секунд и в стене появится брешь.

Олег стоял на пороге весь всклокоченный, глаза горят, руки сжаты в кулаки, еще немного и пламя вырвется у него из ноздрей, а Костя прав — Волокитин, в некоторые моменты и впрямь напоминает дракона. Подумав об этом, на лице моем появилась улыбка.

— Что смешного? — отодвигая меня плечом, произнес Олег и вошел внутрь.

— Настроение хорошее, — развела я руками.

— Твоя компания на тебя плохо влияет, — прорычал Волокитин.

— Они-то сейчас при чем? — мои брови поползли вверх от подобного заявления. Похоже ребята для Олега являются костью в горле, и он теперь так и будет к месту и не к месту приплетать их.

— Пока ты с ними не встретилась, вела себя более адекватно, — нахмурился он, прошествовав на кухню.

— Пока я их не видела, то чувствовала себя загнанной лошадью, которой, кажется, хватило бы еще пара шагов, и она б упала и сдохла. Олег, почему ты вечно ко всем придираешься? — не выдержала я, вопрос уже давно вертелся на языке и это касалось не только моих друзей, но и других аспектов жизни.

— Я смотрю мозги тебе промыли не слабо, — фыркнула он, скрестив руки на груди и взглянув надменным ледяным взглядом. — Мне нравится больше, когда ты послушная. Сидишь смирно и не лезешь ни во что.

— Если тебя такая нужна, то ты не по адресу. Загляни на досуге в иные места и приобрети себе куклу. Она будет молчать круглыми сутками и смотреть на тебя распахнутыми глазами полными восхищения, — в душе искра обиды разгоралась все сильнее, а Олег своим ветром только способствовал, что случайное возгорание перерастает в настоящий пожар, который может уничтожить окончательно хлипкие постройки в виде наших отношений.

— Не загоняйся, деточка…

— А то, что? — выплюнула я ему в лицо вопрос. Что он сделает: хлопнет дверью, наорет?! Так уж не раз проходили, сколько было таких вот экзерсисов и снова, спустя какое-то время он все равно возвращался.

Олег презрительно взглянул на меня, я б сказала даже с каким-то чувством брезгливости, а мне захотелось в этот момент опустить что-то тяжелое и крупногабаритное ему на голову.

Вот только не стоит забывать, что я все же дама, пусть не всегда, но вроде как должна быть нежной, ласковой, воспитанной. Да и тяжести поднимать вредно для здоровья.

— Тут нет твоего дружка и заступиться некому, — начал он, поглядывая на свои широкие ладони.

Я лишь вздернула нос кверху, демонстрируя равнодушие к его словам, хотя внутри в тот момент все клокотало от бессилия, вряд ли я смогу достойно противостоять такому оппоненту, по крайней мере, физически точно силы не равны. Да в общем-то и Олег никогда ранее не проявлял агрессию в отношении меня. Ну мог, конечно, накричать, стукнуть кулаком по столу, выругаться, но чтоб поднимать руку, нет, не думаю, что он способен. Хотя, возможно, я его просто плохо знаю.

— И когда стоит начинать бояться? Прямо сейчас или подождать до момента начала активных действий в моем отношении? — старалась говорить я как можно ровнее, дабы не выдать волнение.

— Катя, ты правда такая идиотка или просто хорошо претворяешься?

— Милый, ты сам себе противоречишь. Буквально утром ты утверждал, что из меня вышла бы плохая актриса, — пожала я плечами, наблюдая, как лицо Олега искривляется от злой гримасы. Ощущение было, что еще чуть и он лопнет от собственного яда. — Кстати, коль заговорили о друзьях, то тебе пламенный привет от Андрея Борисовича, — выдала я с издевательской усмешкой.

Кажется, Олега перекосило не слабо: щеки покрылись румянцем, в глазах молнии. Челюсти сжаты так, что не удивлюсь, если услышу треск от ломающихся зубов.

— Какого Андрея Борисовича? — процедил он, рассматривая мое лицо, будто на нем розы расцвели.

— Извини, но фамилию не помню, он вроде бы не называл, а я и не спросила, но думаю тебе вскоре придется с ним встретиться в казенном учреждении.

Олег побледнел, глаза забегали по поверхности кухонного стола. Он сейчас был похож на зверя, пойманного в капкан. В голове сотни процессов, по тому как было напряженно его лицо, я с легкостью сделала вывод, что он сопоставляет и прикидывает, где мог оступиться и из-за чего ему прижали хвост. Выкладывать главный козырь — рассказывать про запонку я пока не торопилась.

— А что ты так разволновался или есть из-за чего? — с издевкой заглянула я в его глаза, пытаясь отыскать там хоть немного света, но увы, кроме непроглядной тьмы там ничего не было. Олег все дальше и дальше отходил на ту сторону, отдалялся от солнечного света, погружаясь во мрак мыслей, действий, в темноту реальности. А я упорно не желала следовать за ним, предпочитая одиночество, но на стороне справедливости.

— Где вас черт свел? — прохрипел Олег.

— Если бы ты меньше выискивал поводов, чтобы упрекнуть меня в неверности, развале отношений, то был бы в курсе, что утром пытались вскрыть мою галерею.

Волокитин нахмурился, сдвинув брови к переносице, почесал подбородок, в общем всеми силами пытался создать впечатление, что эта новость для него является сенсацией, но вот беда в том, что он тоже являлся плохим актером и Оскар сегодня отправляется другому, чей артистизм не вызывает у судей вопросов.

— А я-то здесь при чем? — развел он руками, но я слишком хорошо знала его эмоциональную сторону, поэтому с полувзгляда заметила, как подрагивают его пальцы, еще пару минут и Волокитин сорвется с низкого старта, чтобы рвануть к двери и укатить в неизвестном направлении, где будет мерить шагами пространство, переживая, где ж он промахнулся.

Только жаль, я не могу предугадать и даже предположить, что же именно он сделал, в чем замешан. Да и вопрос, зачем он пытался или кто-то с его подсказки желал проникнуть в галерею. Ему не хуже меня известно, что поживиться там особо нечем. Холсты с набросками, краски, мольберты?! Даже если картины из выставочного зала, но их так просто не реализуешь на черном рынке, к тому я же Рубенс и не Пикассо, чтобы за мое творчество люди готовы были подписаться под это грязное дело.

— Мне вот тоже интересно, а при чем здесь ты? Не хочешь поговорить на эту тему. Меня разрывает от любопытства.

— Это не твоего ума дело. Не стоит лезть куда не следует, все равно не поймешь, — грубо произнес он, тем самым показывая лишний раз, что собственно ни во что меня не ставит. Точнее окончательно ломая то, что есть. Олег сейчас действовал как слон в посудной лавке, давил и крушил то немногое, хрупкое, что пока еще было между нами.

— Хорошо, — пожала я плечами, не желая спорить, просто не было в этом смысла. Своими вопросами я только нарвусь на новую порцию нелицеприятных выражений, а оно мне совершенно не нужно. — Олег, тебе не кажется, что мы зашли в тупик?

— Милая, мы уже давно там, я тебя тяну в обратном направлении, но ты упорно бьешься лбом о стену, не желая разворачиваться.

— А есть куда возвращаться?

— Ах, ну да, я и забыл, у нас теперь же на арену вышел докторишка. Он благородный рыцарь, спасающий души, а я лишь путаюсь у тебя под ногами! — выпалил Олег. Его голос наращивал децибелы, и еще немного стены содрогнутся от звука мужского голоса.

— Ты несешь такую чушь, — покачала я головой. Очень не хотелось впутывать дока сюда, он правда не при чем. Все портиться стало уже давно, и надо признать, что наши взгляды с Волокитиным изначально были полярны.

— Катя, запомни простую вещь: ты от меня никуда не денешься. Даже если я буду на расстоянии, то никакой доктор мне не конкурент. Ты это очень скоро поймешь.

— А тебе не кажется, что это уже лишнее. Я не боюсь угроз, шантажа. И если ты будешь вести себя по-человечески, то и отношения, возможно, наладятся.

Олег покачал головой и развернулся в направлении двери. Молча дошел до порога. Уже выходя обернулся и зло бросил:

— Ты сама-то веришь в свои слова?!

Верю, очень верю. Наверное. Мысли-цепи сковывали мое сознание. До зубного скрежета хотелось быть уверенной, что я смогу вновь прочувствовать то, что когда-то зародилось в моем сердце в отношении Олега. Где-то там в глубине боролись две половины: одна прагматичная, которая считала, что рядом с Волокитиным я буду чувствовать себя всегда уверенно и стабильно, а вторая — фантазерка и мечтательница, которая пыталась убедить сердце, что мое место не здесь, а там…рядом с другим человеком. Просто нужно не бояться, выйти из зоны комфорта, пусть сначала будет непросто и придется пробраться через бурелом, но только после ливня бывает на небе радуга. Иначе невозможно, иначе никак. Можно сколько угодно уговаривать себя потерпеть, подождать, только время никак не желает чуть приостановиться и замедлить бег. Оно летит вороной тройкой, наплевав на преграды и проблемы.

Я медленно опустилась на пол, подтягивая колени к груди и уткнулась в них лбом. От мыслей раскалывалась голова. Будь я умная — попыталась бы переубедить Олега, но видимо «думать» — это не мое, поэтому протянув руку к тумбочке, взяла телефон и написала сообщение: «Приезжай. Ты мне нужен». Не раздумывая нажала отправить, и, уставившись в противоположную стену, стала ждать. Надеюсь Градов все правильно поймет.

Не успела я себя похвалить за смелость, как взгляд упал на поверхность ламината в комнате. Робкие солнечные лучи закатного солнца блеснули на полу, подсвечивая нечто странное. Я, словно ошпаренная, вскочила на ноги и рванула в спальню. Встав на четвереньки, будто ищейка, принялась разглядывать напольное покрытие.

— Что за ерунда? — промычала я, практически лежа напротив того, чего здесь быть не должно. Теперь с еще большим волнением начала ждать решения Кости. С ним безусловно мне будет спокойнее.

Резко вскочив с пола, подбежала к входной двери и повернула замок до упора, посмотрев подозрительно на нее, набросила еще и цепочку. След ботинка, несомненно принадлежащего мужчине, вгонял в ступор и обескураживал, а еще пугал. Ладони вспотели от волнения, я рефлекторно обернулась, продолжая чувствовать себя неуютно в своем же доме. Хотелось спрятаться, укрыться с головой, не покидало ощущение, будто стою обнаженная в центре огромной площади. И в то же мгновение все немного стало проясняться. Не зря мне показалось изначально, что кто-то невидимый присутствует в комнате. Однозначно, в мое отсутствие здесь кто-то побывал и этот, пока что неизвестный субъект не потрудился быть осторожным.

— Чертов дилетант, — вырвалось у меня. — Ничего, погоди немножко, еще встретимся.

Вот, пожалуй, теперь я действительно разозлилась. Все уже не казалось мне случайным и нелепым, похоже док прав, и меня вполне реально могло зацепить осколками от предстоящего взрыва.

 

Глава 8

Я долго ворочалась в постели и никак не могла уснуть. Казалось бы, после такого насыщенного дня глаза должны закрыться сразу, как только голова коснется подушки, но нет… Мозг продолжал активно работать, выдвигая все новые версии и трактовки событий. За окном постепенно становилось тише, город погружался в настоящий сон, такой недолгий, летний. Еще несколько часов и на востоке серой дымкой забрезжит рассвет, а небо озарится жемчужным светом.

Посильнее натянув одеяло до подбородка, я продолжала взирать на темный потолок, разглядывая тени от высоких тополей. Градов так и не ответил, наверное, посчитал все шуткой, а может просто ему сейчас не до меня. В принципе он ничем мне и не обязан, так что права никакого я и не имею, чтобы разочаровываться. Тем более еще не до конца все решено с Олегом и пока мы вроде как вместе.

— Боже, — простонала, закатывая глаза, — кому я вру. Давай, подруга, признай, что не тянет тебя к Олегу уже давно, ты ему благодарна за то, что было, но видимо пришло время, когда каждый должен пойти своим путем… или нет?! Дожила, — подумала я, уже сама с собой говорю, еще немного и начну верить в инопланетян.

«Черт, а ведь все-таки немного обидно, ну мог хотя бы смайлик прислать!» Мысли не давали покоя, возвращая и возвращая к этой безобидной на первой взгляд смс.

— Ну и не надо, — пробурчала я в итоге и, надув губы, отвернулась от окна, нахлобучивая на голову подушку.

Постепенно сон начал брать превосходство над мыслями и переживаниями, и глаза потихоньку закрылись. Веки дрогнули и я, глубоко вздохнув, провалилась в сновидения, как в воздушную яму.

В какой-то момент мне показалось, что слышу звук дверного звонка и поначалу никак не могла понять, где же это: в реальности или все-таки в моем сне, который был насыщен событиями. С недовольным выражением лица я спустила ноги с кровати. Комната до сих пор тонула в темноте, значит спала я не так много, видимо прошло часа два всего. Думать, кто мог явиться в такой час мозг отказывался, ссылаясь на то, что ему тоже необходим отдых. Шаркая ногами по полу и пытаясь смахнуть сонный морок с сознания, я подошла к двери и распахнула ее. Да, не удосужилась посмотреть в глазок, но в тот миг мне уж было как-то все равно, хотелось наконец-то вернуться в свою постель, тем более, когда пришло осознание, что проблемы-проблемами, но отдых лишним не будет.

Я распахнула ресницы, потерла глаза, все еще сильно сомневаясь, а действительно это реальность или все-таки подсознание, будто миксером смешало все ингредиенты в одном блюде, предоставляя мне шанс самой разгадать эту тайну.

На пороге с взволнованным лицом стоял Градов и это в два часа ночи. Я попыталась сформулировать вопрос, какого собственно…ммм… дьявола он тут делает, но все слова так и повисли в воздухе.

Костя, не дав мне произнести и слова, резко шагнул вперед и обхватил меня за плечи, запечатлев поцелуй. В то мгновение, кажется, в моей голове взорвалась хлопушка, обсыпая цветным конфетти и серпантином все вокруг. От разноцветных деталей рябило и я, руководствуясь непонятно чем, только сильнее прижалась к нему. Кажется, Костя никогда еще не целовал меня с таким… удовольствием. Да он вообще меня не целовал, количество попыток, которые можно засчитать равнялись от силы пяти.

Внутренний голос молчал, мозг тоже не вопил во все горло, что сейчас я веду себя не очень хорошо, лишь сердце трепетало, внутри все вздрагивало от прикосновений дока. Его теплые губы нежно касались моих, он был настойчив, но в то же время осторожен, думаю все-таки Костя старался быть мягким, но дыхание выдавало его и будь воля дока мы бы быстро продвинулись в направлении спальни.

— Градов, — прошептала я, еле оторвавшись от его губ. Если честно очень не хотелось прерывать поцелуй, наверное, это ощущение всепоглощающей ласки, заботы, обожания, было намного сильнее, чем взывания к совести. Но гнать коней тоже не хотелось, помня, что тише едешь — дальше будешь.

— Что, Кострова? — так же шепотом ответил он.

— Ты что здесь делаешь в такой час?

— Получил твое сообщение, — упершись своим лбом в мой, тихо произнес док.

Я нервно сглотнула или скорее возбужденно, желая прервать зрительный контакт, но это было выше моих сил. Никак не получалось оторвать взор от этих глаз цвета топаза. Они завораживали, заставляя позабыть обо всем, в них было столько огня, столько нерастраченной нежности, сладости, чуткости.

Его губы буквально в миллиметре от моих и как тут не поддаться искушению прикоснуться, почувствовать их вкус, отдаться во власть его рук, спрятаться за ним, как за стеной. Уверенность — вот что исходило от Градова, он наполнял верой и решимостью все вокруг. И даже я, которая всегда во всем сомневалась и предпочитала взвешивать все решения по сто раз, сейчас готова броситься в его омут и плевать на количество чертей, что там обитает. Главное — ощущать его рядом, его дыхание, запах, вкус. Слышать голос, чувствовать себя нужной. Собственное сердце выступило в роли предателя, оно как-то слишком резко начало к нему тянуться, отогреваться под ласковой улыбкой, внимательным взглядом, который не изучал, а излучал добро и любовь.

На меня никогда и никто так не смотрел и даже Олег, клявшийся в любви, никогда, ни единого раза не давал мне почувствовать себя в мужском плену, где оберегают, защищают и сытно кормят. Не люблю сравнивать людей, но именно сейчас резко почувствовала разницу: один потреблял, другой предпочитал отдавать.

— Сообщение, — промолвила я, касаясь его губ своими пальцами, очерчивая их контур, — ты неправильно подумал.

Костя отпрянул от меня и взирал теперь с недоумением.

— Ну уж извини, — развел док руками. — Нда, глупая ситуация, но…

— Мне понравилось с тобой целоваться, Кость, — чуть улыбнувшись, продолжила я, видя его потерянный вид.

— Уже радует, — фыркнул он, — ладно, забудем о непонимании и перейдем к главному, что случилось?

— История будет длинная, — потянула я его за руку, — для начала холостой и симпатичный док может пройдет внутрь и сварит нам кофе, пока я попытаюсь привести себя в порядок.

— Давай, — согласился он: — Как там любил Наполеон говорить: «Лучше страдать с кофе, чем вообще ничего не чувствовать».

— Кость, ты меня поражаешь, откуда такие познания?

— Читаю на досуге, — махнул он рукой, — не забывай я ж холостой…

— И вредный, — ущипнула я его за бок. — Иди уже, дитя рассвета…

Костя перешагнул порог, разулся и направился в ванную комнату, чтобы вымыть руки.

— Док, — окликнула я его, пряча глаза в пол, — спасибо.

Градов внимательно посмотрел на меня, улыбнувшись, и протянул руку, я проделала подобный жест и наши ладони соединились.

— Ты в любое время можешь обратиться ко мне, Кать, — произнес он вкрадчиво, вкладывая в свои слова очень многое, все то, что хотел сказать, но молчал и мы оба знали почему.

Я кивнула в знак согласия, зная, что и он всегда может рассчитывать на меня. В любое время и в любую погоду, несмотря на наши порой непростые отношения, я приду, он ведь мой друг или все-таки больше, чем друг?!

— Только формулируй свои желания более ясно, — подмигнул он мне, чмокнув в макушку, и отправился мыть руки.

Пока я ковырялась в шкафу, пытаясь найти хоть что-то, Костя успел сварить кофе, ароматы которого витали, кажется, в каждом уголке квартиры. Вывалив часть вещей на пол, я плюхнулась на колени и принялась рассматривать одежду. Непонятно отчего снова показалось, что за мной кто-то наблюдает незримо.

— Совсем уже крыша едет, — пробурчала я себе под нос, извлекая шорты из огромной кучи разноцветных вещей.

Никогда не думала, что из-за жизненных неурядиц стану такой дерганной и везде мне будет мерещиться подвох и опасность. Но надо признать, тот факт, что нахождение в квартире Кости на меня действовало успокаивающе. Сменив сорочку на джинсовые шорты и майку и собрав волосы в конский хвост, я поторопилась к Градову.

Док стоял у окна и любовался ночным городом. И было в этой картине — «мужчина на моей кухне», что-то удивительное, сакральное и до боли в груди родное. Словно так и должно было быть и нет в этом ничего странного.

В воздухе расплылось умиротворение и спокойствие, будто меня кто-то укутал в теплое одеяло и нежно пел на ушко колыбельную. Осторожно на цыпочках я приблизилась к Косте и не смогла удержаться от того, чтобы не коснуться его. Рука самопроизвольно потянулась к его плечу, а в следующий момент я уже обнимала Градова, прижимаясь щекой к его широкой спине.

— Ты сильно нервничаешь, — невозмутимо произнес он. — Это из-за моего визита?

— Нет, — также спокойно ответила я: — Просто вся ситуация выбила меня из колеи. Вот живешь себе мирно, никого не трогаешь и в один момент все переворачивается с ног на голову. Если так посудить, в принципе ничего такого глобального не произошло, но веришь или нет чувствую себя, как на пороховой бочке.

— Ждешь, когда рванет? — усмехнулся Градов.

— Да, — сухо произнесла в ответ. — Мне кажется, все мое тело напряжено до предела, а самое гадкое, что не знаю верить ли Олегу.

— Есть повод сомневаться в нем?

— К сожалению, есть. И даже не один. Не знаю, как я раньше не замечала, может просто не обращала внимания, принимая все как данность. А сейчас, точнее сегодня словно прозрела, будто долгое время была слепой и внезапно стала зрячей.

— Кать, — повернулся он ко мне лицом, — все что зависит от меня — я сделаю. Только будь со мной откровенна, это моя единственная просьба.

— Спасибо, Кость, — прильнула я к его груди, — хорошо, что ты у меня есть. Даже не представляю, чтоб без тебя делала.

— Без меня б ты подалась к Ольге, а та бы за короткий промежуток времени развернула бы настоящую военную кампанию, подозревая каждого второго.

— Вот поэтому я и рада, что она наконец-то вышла замуж. Теперь забот прибавится и на разные фокусы некогда будет отвлекаться. Кость, после нашего с тобой разговора, — перешла я к главной новости, собственно в связи, с которой и было отправлено ему сообщение, — в общем, в моей квартире кто-то побывал.

— Что значит кто-то? — сурово произнес Костя, присаживаясь на стул и увлекая меня за собой.

Я удобно устроилась на его коленях, уткнувшись носом в шею и вдохнула аромат такого близкого мужчины. На мгновение показалось, что голова закружилась, а мысли, сбившись в кучу, внезапно взорвались огромным фейерверком и упали к ногам горячими искрами.

— То и значит. Посторонний, я уверенна. Сразу, как только вернулась поняла что-то в квартире не так. Но долго не могла сообразить, что именно. Пока после ухода Олега не обнаружила на полу след от подошвы ботинка.

— Его мог оставить Волокитин, — пожал плечами Градов.

— Не мог, он разувался, к тому же … не знаю, как объяснить. Кожей чувствую, что это был чужак.

— Хорошо, пусть будет так. Тогда вопрос: зачем кому-то проникать в твой дом?

— Самой интересно. У меня здесь нечем поживиться. Не думаю, что как-то связано с инцидентом в галерее. Но принимая во внимание странное поведение Олега, эту его встречу с незнакомцем на улице и пачка, которую Волокитин тому передал, плюс его дерганное состояние…

— Видимо тот, кто проник, имел доступ к ключам. Замок же не взломан, ну не в форточку он же пролез и не прошел сквозь стены, — прервал меня Костя.

— Вот это и пугает, а если б я пришла в тот момент, когда он был здесь. Думаю, закончилось для меня это все печально бы.

— Не нагнетай и не накручивай себя, — погладил Костя меня по щеке. — Разберемся, но все по порядку. Для начала утром я сменю тебе дверные замки. Ключи отдашь только родителям. Так мы сузим круг, а Олегу скажешь, что в свете последних событий решила перестраховаться. Я б вообще предпочел, чтобы ты переехала ко мне, но не уверен, что снова не взбрыкнешь.

— Спасибо за понимание, — улыбнувшись, произнесла я. На душе стало немного легче, стоило только выговориться, а еще от того, что меня не посчитали сумасшедшей. Хотя казалось, что еще чуть и желтая справка была бы мне обеспечена.

— Погоди раньше времени благодарить, я еще ничего не сделал полезного.

— Сделал, — коснулась я его щеки, заглядывая в омут голубых глаз, — и очень многое. Ты столько лет терпишь мой паршивый характер, хотя мог уже десять раз послать куда подальше, ты срываешься с места, лишь получив от меня сообщение…

— Кать, — перехватил Градов мою руку, поднеся ее к своим губам, — все это объединяется одним простым, но таким значимым словом и мы оба это знаем. Не будем пока произносить его. Для тебя еще слишком рано, а я уже привык жить так…

— Док, — ткнула я пальцем в его плечо, — ты так говоришь, будто являешься аскетом, который прожил полвека высоко в горах и позабыл об истинных чувствах. Будто вместо натурального употреблял все время суррогат.

— В каком-то смысле так и было, — согласился он. — Поэтому сейчас не хочу бежать со всех ног, а потом, достигнув финиша, мучиться одышкой.

Я закатила глаза, поражаясь тому, как Костя любит выражаться аллегориями. Романтик и с этим сложно поспорить, достаточно вспомнить наши выезды за город в летние ночи, когда были только мы, плед и термос с чаем, а еще звездный купол неба. Или заснеженные вершины гор, на которые приходилось взбираться не один час, а потом счастливые и уставшие мы, распластавшись, валялись на белом холодном покрывале, подставляя носы солнцу.

— Кофе, наверное, уже остыл, — прервал мои воспоминания Градов.

Я сползла с его колен и уселась на стул, отхлебнув напиток из фарфоровой чашки.

— Кстати, Катерина, а ты в курсе, что одна наша общая знакомая несколько лет назад была подружкой Волокитина?! — как бы между делом поинтересовался Костя.

Я вытаращила глаза и начала перебирать в голове всех наших знакомых в возрасте от двадцати до бесконечности. Этот процесс занял у меня минут десять, все это время пока я разгадывала шифры, Костя сидел и нагло ухмылялся, созерцая мой задумчивый вид.

— Ну и чего смешного?! — так и не сообразив кого он имеет виду, возмутилась я.

— Просто ты так сильно думаешь, что кажется еще чуть и тебя разорвет по швам. Не дуйся и не морщись, — фыркнул он.

— Мои морщины будут на твоей совести, Градов. Давай уже открывай карты, — изнемогала я от любопытства.

Костя лишь загадочно улыбнулся, бросив на меня странный взгляд, будто бы я должна понять или прочитать между строк. Увы, я была слишком непонятлива, поэтому одарив его пламенным взглядом, заскрипела зубами.

— Ну, Кость, раз сказал «а» говори и «б», иначе я так не играю. Нельзя так с девушками, мы создания любопытные и пока не удовлетворимся ответом, будем сами мучиться и готовы замучить и окружающих.

Градов сделал глоток и, взяв мою ладонь в свою, медленно произнес:

— Это Алиса.

— Кость, вообще вот не смешно, — прикусывая губу, ответила я.

— А кто сказал, что должно быть смешно. Сам поразился, когда узнал.

— Интересно какая птица принесла такие новости?

Немного сомневалась я в его словах, никак не могла даже визуально представить их вместе.

— Мир не без добрых людей, — пожал он плечами, уходя от ответа.

Что ж не хочет похоже выдавать своего информатора. Но каков Олег, сделал вид на свадьбе Ольги, что они не знакомы. А еще возмущается почему наши отношения скатываются в пропасть, да им туда прямая дорога, пока есть такие секреты. Может она и про меня знала, отсюда такая неприязнь с ее стороны. Правда мне от этого не легче, было обидно и неприятно.

В то время, когда Олег считал, что я наставляю ему рога и всячески порчу репутацию, сам хранил скелеты в шкафу, остается только удивиться тому, как он повел себя в ее присутствии. А она тоже хороша, заискивала перед ним, глазки строила, хотя кто знает, может чувства в душе Алисы еще присутствовали и ей тоже было обидно видеть и слышать как подтрунивали друзья над Волокитиным. В какой-то момент, буквально на долю секунды в моем сердце даже появилась жалость к этой девушке, возможно она тоже одинока и тоже хочет любви. Вот только проблем у нее, наверняка, сейчас гораздо меньше, чем у меня.

— Понятно, что многие не желают ворошить свое прошлое, но делать вид, что ничего не было, претворяться, что они видят друг друга в первый раз — это уж слишком, — выпалила я с нескрываемой злость.

— Видимо у них на это были причины. Скажу честно: мне они, в общем-то, неинтересны.

— Ага, — вскочила я со своего места и начала отчаянно жестикулировать, — причины значит, ну, Волокитин, ну паразит. Знаешь что, Костя, вот теперь я похоже по-настоящему свободная девушка, — твердо заявила, глядя на Градова, и со злости стукнула кулаком по столу с такой силы, что зазвенели блюдца.

Костя ничего не ответил, он меня прекрасно знал, понимал, что сейчас мне необходимо выпустить пар, а вот уже потом, желательно ближе к обеду со мной можно будет решать насущные вопросы, которых накопилось с лихвой.

Теперь-то уж, когда у меня развязаны руки и без зазрения совести я могу подозревать всех, в том числе и Волокитина, жизнь показалась не такой и серой. Все-таки есть в ней светлые моменты и важные люди, один из которых вот прям сейчас сидит напротив и сверлит меня своим аквамариновым взглядом.

 

Глава 9

Следующая неделя после головокружительных событий прошла достаточно ровно и спокойно, я старалась не забивать голову и не придумывать себе лишние проблемы. Днем еще как-то получалось — спасала галерея, пленэры, встречи с Костей, которые были урывками. Мой друг являлся трудоголиком, к тому же сейчас, когда вкалывал на две ставки было непросто отыскать хотя бы лишнюю минуту, чтобы побыть вдвоем. Но док каким-то немыслимым образом ухитрялся делать сюрпризы, при чем весьма и весьма приятные. Он мог заявиться среди ночи, подарив один — единственный поцелуй на пороге квартиры, и снова раствориться в пространстве, оставляя меня ожидать следующего подарка.

Да и мы прекрасно отдавали себе отчет, что пока не будут расставлены все точки над «i» вряд ли наши отношения выйдут за рамки дозволенного.

Олег упрямо не желал отвечать на мои звонки, хотя раньше за ним такого не наблюдалось, ему достаточно было только одного пропущенного от меня, как он тут же со скоростью Бэтмена прилетал спасать угнетенных и обиженных.

Я несколько раз порывалась приехать к нему и уже решить наконец-то вопросы, касающиеся наших взаимоотношений. Находиться в подвешенном состоянии — непросто. С одной стороны, был Костя, который пока еще держался мужественно и не переходил границы, с другой, все-таки еще присутствовал Волокитин и пусть незримо, словно английская королева, которая царствует, но не правит. Но сам факт того, что мы с Олегом не смогли прийти к консенсусу в последнюю нашу встречу меня выбивал из привычной колеи. Конечно, мне хотелось проявлять к Косте больше внимания, и хоть пока я старалась держать свои чувства и эмоции под амбарным замком, но робко и как бы между прочим позволяла себя целовать при встрече и скажем прямо весьма не по-дружески. А по ночам, зарываясь в одеяло, мне становилось ужасно стыдно, хотя головой понимала всю сложность нашего положения, которое пока еще не стало бедственным, но боюсь — это не за горами.

— Кать! — раздался полушепот за моей спиной.

Я, не спеша, словно в замедленной съемке обернулась и уставилась на зовущего пустым взглядом.

— Кать, — снова повторил женский голос, — ты что заснула или медитируешь? Не пугай меня, а то я подумаю, что твои краски токсичны.

— Тоня, — выдавила я из себя, — ты что-то хотела? Я просто немного задумалась в процессе.

— Ну да, — кивнула Антонина в ответ. — Видимо о чем-то важном. Сидишь так уже полчаса. Смотри, весь фартук заляпала краской.

Я перевела взор на свои колени и смогла убедиться, что помощница права, действительно кисть с краской так и не донесена была до холста, чтобы сделать несколько мазков, а застыла на полпути. Рука отчаянно сжимала ее, а сама я похоже все это время созерцала белое пространство холста.

— Ты в последнее время потерянная какая-то. С Олегом проблемы?

Тяжело вздохнув, я отложила кисть и взглянула пристально на Тоню, ну что ей ответить?!

— Проблемы на всех фронтах. Какие-то требуют незамедлительного решения, какие-то могут подождать…

— Катерин, мы обе прекрасно знаем Олега, — скривилась она недовольно. — Поговори с ним, самой же легче станет, ну чего в самом деле ты себя изводишь. Рано или поздно все равно придется. Я до сих пор поражаюсь, что ты в нем нашла?

Ее последняя фраза меня удивила, никогда ранее не замечала, чтобы Тоня с неприязнью относится к Волокитину, но сейчас вся гамма неприятных эмоций отражалась на ее миловидном лице.

— Он тебе не нравится? — посмела поинтересоваться я у нее.

— Кать, только без обид, — попросила Антонина. Я согласно кивнула, а она продолжила: — Внешне очень нравится, вот прям мой идеал. Но, — подняла она указательный палец вверх, — стоит узнать его ближе и сразу появляется ощущение, что лучше бежать и чем дальше, тем надежнее.

— Ты его боишься?

— Сложно выразиться, скорее опасаюсь. То и дело ждать подвоха — очень сложно, а от него именно ждешь и знаешь, что не за горами то время, когда удар будет нанесен. К такому, спиной страшно поворачиваться. Поэтому лучше реши все и сразу, чтобы потом не было слишком больно.

— Спасибо, Тоня, я попробую прислушаться к твоему совету. Пока что он еще мой мужчина.

— Любимый? — подозрительно взглянув на меня, спросила помощница.

— Был, — резко ответила я и поднялась со своего места.

Да она права, поговорить нам с ним надо немедленно. Вымыв руки и приведя себя в надлежащий порядок, я направилась в контору Олега.

За два года побывать на его рабочем месте мне не довелось ни разу, он не приглашал, а я и не пыталась настоять. Поразительно, но порой мы начинаем лучше узнавать человека только в момент, когда решаем с ним расстаться.

Без проблем преодолев пост охраны, сославшись на то, что являюсь девушкой Волокитина, а он был достаточно уважаем в офисе, я с легкостью была допущена в главное здание. Осталось только не заблудиться в этом бетонном лабиринте коридоров и отыскать нужный мне кабинет. Интересно, а есть ли у него секретарша?! Этот факт мне тоже не был раннее известен, поэтому я чувствовала себя сейчас поистине разведчиком. Все было мне в новинку и зеркальные стены холла, отдававшие холодом, и кадки с диковинными растениями, выставленные в нишах. Даже люминесцентные лампы здесь являлись произведением искусства. Мраморные полы розового цвета, начищенные до блеска, создавали впечатление, что ступаешь не по каменной поверхности, а по чудесному весеннему полю. Я некстати вспомнила скандал, обсуждаемый в прессе об отмывании денег дольщиков и усмехнулась, видели бы люди это убранство, думаю были бы неприятно шокированы.

Странно, но коридоры были пусты, лишь камеры наблюдения временами издавали странный писк и сверкали зелеными огоньками. Минут через десять, все еще блуждая среди зеркальных стен, мне навстречу прошествовал мужчина в строгом темном костюме. Я быстро мазнула по нему взглядом и пошла дальше, практически не обратив на того внимания. Но пройдя еще каких-то шагов десять, резко остановилась, словно меня пронзила молния… Рыбьи глаза… Холодок пробежал по спине, неприятно начало саднить внутри. Нет, я не могла ошибиться. Это был именно он — парень в клетчатой рубашке. Но что он тут делает?! Наверняка узнал меня, но даже не моргнул глазом, ничем себя не выдал, хорошо, что я не жалуюсь на память. Профессиональный навык, отточенный годами, когда с первого и единственного раза можно набросать портрет человека на бумаге. Даже то, что он был сейчас в костюме никак не могло меня сбить с толку. Кем бы парень не являлся, но наличие его здесь уже не плюс в копилку Олега. Кстати, хватило только вспомнить о нем, как Волокитин не преминул появиться, медленно шагнув из-за угла, он сначала даже напугал меня, погрязшую в своих размышлениях и совершенно забывшую о цели своего визита. Я отскочила в сторону от неожиданности и едва не растянулась на скользком полу.

— Катя? — шокировано произнес Олег. — Что ты тут делаешь?

— К тебе пришла, — попыталась я выровнять дыхание. — Помнится наша последняя встреча закончилась не очень приятно. Думаю, нам стоит поговорить и разрешить все недоразумения.

— Недоразумением ты называешь наши отношения? — вскинул он бровь и его глаза вспыхнули. Олег начал чеканить слова, а я рефлекторно попятилась назад, уже догадываясь, что снова все закончится скандалом.

— Пришло время перестать мучить друг друга, — как можно спокойнее произнесла я, стараясь сдерживать поток бранных слов, которые хотелось обрушить на Волокитина в эту минуту. — Олег, неужели нельзя все решить, как взрослые люди, почему всегда тебя тянет устроить спектакль, к чему эта театральщина?

— У тебя учусь, — сквозь зубы процедил он.

— Да пошел ты! — выкрикнула я и в пустом коридоре мои слова, отрикошетив от зеркальных стен, разлетелись эхом.

Я развернулась, понимая, что это все. Больше нам нет места в жизни друг друга. Совру, если скажу, что мне было больно в эту минуту — ни черта подобного, обидно — да, несомненно.

— Побежишь к своему доку? — выпалил Олег.

— Не твоего ума дела к кому и зачем я побегу. Хватит, — покачала головой, мысленно проклиная тот день, когда наши отношения переросли в романтические, — мне до икоты надоело жить вне ведения и контроль твой уже поперек горла. Ты никогда не мог нормально сесть и решить проблему, считал, что я на тебя должна богу молиться, — начала наступать на него, странная уверенность проснулась в моей душе, а говорить правду в глаза все-таки приятно, — но ты, Олег, ошибся, я не кукла, которая будет все терпеть бесконечно.

— Да, ты не кукла — она пластмассовая с нее взятки гладки. Но ты, Катя, просто конченая дрянь, спать за моей спиной со своим докторишкой, — покачал он головой, сжимая кулаки, — а потом строить праведницу…

— Ты совсем ополоумел что ли?

— Я вам не дам спокойно жить, помяни мое слово, — прорычал Олег, скроив злобную гримасу.

— Иди к черту, тебе там самое место, — фыркнула я и застучала каблуками по полу, убегая от Олега. Хотелось быстрее на свежий воздух, вдохнуть глоток, чтобы не расплакаться от горечи, которая застряла в горле комом.

Я ни разу не обернулась назад, Олег все сказал, вот кем он меня считал все время: куклой, дрянью, игрушкой, изменщицей. Как ему могло вообще прийти подобное в голову, но что есть, то есть. Слава богу, что все это позади, что он позади.

Однако интуиция упорно нашептывала, что без потерь не обойтись и неприятности практически подошли к порогу.

Порассуждав немного, я пришла к выводу: лучшее, что сейчас могу сделать так это пройтись. И вроде бы камень с плеч свалился, но руки предательски дрожали, а в голове был туман. В таком состоянии садиться за руль весьма рискованно, куда полезнее будет немного пройтись, подышать воздухом, разложить все по полочкам. Прогулки успокаивают, заставляют нервную систему отдохнуть, к тому же я не могу придумать куда хочу в данный момент поехать.

В голове крутились кадры из прошлого, где сюжет до приторности банален и заранее известно какой будет финал, достаточно немного напрячь мозг. Как часто мы выбираем не тех, ищем, рассматриваем, придираемся, а в итоге идем за худшим вариантом, искренне надеясь, что сумеем переделать, перевоспитать, перетерпеть. Подсознательно знаем, что это не наше, что картина не сложится, но упрямо, как стадо ослов прем напролом, а потом посыпаем голову пеплом, страдая и кусая губы до крови. Но расшатывание нашего внутреннего мира, разрыв его на куски не самое страшное, куда обиднее — потеря времени. Если обернуться назад, то можно завыть от обиды и беспомощности, как жаль, что его нереально вернуть.

Я медленно брела по тротуарам среди сотни прохожих, влилась в этот поток, который нес будто по течению. Окружающий меня мир, словно перестал существовать, я не слышала звуков, не видела, что творится вокруг, я просто шла и считала шаги, которые эхом отдавались в моей голове.

Видимо поэтому я не сразу заметила темно-синий внедорожник. Он выскочил из переулка в тот момент, когда толпа смело шагнула на зеленый сигнал светофора, я тоже двинулась в след за ней и, когда до противоположной стороны дороги оставалось каких-то пару метров раздался оглушительный визг тормозов. Я даже не успела ничего сообразить, как за долю секунды распахнулась задняя дверь джипа и меня буквально за шиворот втащили внутрь.

Всю мою меланхолию как ветром сдуло и я, лежа на животе на коленях незнакомого мужчины, пыталась трепыхаться, как бабочка, пойманная в сачок.

— Лежи спокойно, кукла, — грозный бас раздался над самым ухом, а потом здоровая ладонь уперлась мне в спину, придавливая к сидению.

— Может соизволите представиться для начала, а потом будете командовать? — попыталась я пойти на контакт с неизвестными. Конечно, в моем незавидном положении лучшее бы молчать и вообще притвориться слепоглухонемой, но характер не тот, увы.

— Сань, — засмеялся незнакомец, что удерживал меня, — а барышня-то юмористка.

— Да? — удивился неведомый мне Саня, скорее всего это был парень, что вел автомобиль, — ну сейчас приедем она нас и повеселит.

После его слов как-то все веселье быстро улетучилось, и я решила попридержать язык за зубами, пока неприятности действительно не переросли в катастрофу. Сердце предательски ударяло о ребра, и как бы я не пыталась унять свой страх, но трясущиеся конечности выдавали меня с потрохами. К тому же лежать было очень неудобно, голова оказалась ниже пятой точки, а нос мой упирался в сидение. Я вновь завозилась, пытаясь улечься поудобнее, за что получила шлепок по попе.

— Совсем что ли обнаглел, упырь, — вырвалось у меня, — руки убрал.

— Не наглей. Будешь шумно себя вести, кляп вставлю и мешок на голову нацепим.

— Мне нельзя, — пискнула я, — у меня клаустрофобия.

— Дуру из себя строить будешь в другом месте, — рыкнул тот, что восседал впереди.

Как я поняла, всего мужчин было трое в автомобиле, одного звали Саша, интересно, а как остальных и чего им от меня собственно нужно?!

— Слушайте, возьмите мою сумочку, там есть немного денег, только отпустите меня, — попыталась я захныкать, но попытка не была засчитана.

— Деньги? — хмыкнул впередисидящий. — Немного?! Да за тебя твоему дружку придется существенно раскошелиться.

— Э, ребята, — попыталась я пояснить несведущим гражданам, — боюсь, вы ошиблись. Мой парень — врач, сами знаете сколько они зарабатывают, вы ж телевизор смотрите?!

— Ты чего несешь, идиотка. Какой врач? Твой мужик юрист в строительной фирме.

— Ага, бывший мой! — довольно произнесла я. — И он для меня даже снега зимой не пожертвует, потому что мы расстались сегодня. Он получил отставку.

— Да твою же мать, — стукнул Саня кулаком по рулю, вывод был сделан мной от того, что сработал клаксон.

— Что будем делать? — поинтересовался тот, что сидел рядом со мной.

— Что и запланировали, а там посмотрим по обстоятельствам, — решительно произнес Саша, похоже он являлся лидером среди этой троицы.

Я печально вздохнула, но в то же время с удивлением отметила, что страх немного отступил, ситуация малоприятная, но парни вроде не совсем отморозки. К тому же никак нельзя допустить, чтобы мне закрывали лицо, мои глаза — мое спасение. Я художник и память у меня фотографическая, так что, если меня все же спасут, составить фотороботы труда не составит. Теперь главное — не бесить их, но в то же время хорошенько присмотреться. Ясно одно: капают похоже под Олега.

Я мысленно выругалась, в очередной раз проклиная Волокитина, даже сейчас, когда мы расстались, он все равно создает мне неприятности. Мысли роем кружили в голове, предлагая идеи одна экзотичнее другой. Интересно, что там делают героини сериалов в таких случаях? Влюбляют в себя похитителей? Нда, с этим точно будут большие проблемы. По своей природе я очень брезглива и вряд ли смогу даже, зажмурив глаза, пойти против себя.

Может попытаться сбежать, выпрыгнуть на очередном сигнале светофора?! Эта мысль показалась мне достаточно привлекательной, и я уже начала размышлять как бы ловчее проделать данный трюк, но тут как назло машина притормозила, а потом свернула на проселочную дорогу. Камни, скорее всего щебень, неприятно стучали по днищу джипа, похоже мы скоро доберемся до пункта назначения, а я совсем пригорюнилась, это ж надо так попасть — вот и польза от прогулок.

— Эй, подруга, ты там не уснула часом? — достаточно грубо тряхнул меня за плечо парень, сидящий впереди.

— Вить, ты б поаккуратнее с ней, товарный вид портить настоятельно не просили, — вновь зазвучал голос Саши.

Вот услышанное даже в какой-то мере очень порадовало, раз есть приказ не трогать, то парни вероятно будут вести себя прилично и уж распускать свои руки не станут.

Джип вполне ожидаемо вскоре притормозил и спустя несколько минут меня выволокли на свет божий. Приперли к дверце внедорожника и убедительно посоветовали не верещать на всю округу, распугивая соседей. Я качнула головой, пообещав вести себя прилично и не орать во все горло. Хотя тут все спорно, я ж девушка могу и передумать все же.

Тот, что сидел рядом со мной в автомобиле, взял меня под руку и потащил следом за собой. Поначалу он напоминал орангутана. Высокий, широкий, и лицо не очень приятное. Короткие темные волосы, деловой костюм с красивым галстуком, даже кольцо на безымянном пальце не ускользнуло от моего взора. Его зеленые глаза являлись украшением такой малоприятной внешности, они придавали живость лицу, потому как нос картошкой и тонкие губы не позволяли парня отнести к разряду красавчиков. Остальных мне первоначально разглядеть не удалось, так как, выбравшись из машины, они сразу направились к дому. Я плелась следом, временами спотыкаясь о колдобины на тропинке и проваливаясь каблуками в чернозем.

Наконец-то меня втолкнули в маленькое помещение, судя по наличию плиты — это была кухня, и не совсем ласково усадили на табурет. Я прижала сумку к груди, взирая с испугом на троицу. Если быть честной до конца, то и остальные двое не внушили доверия. На их физиономии можно было прочитать без переводчика, что типы они весьма опасные и привыкли решать проблемы просто и доступно.

— Что вы будете делать со мной? — еле выговорила я, переводя взгляд с одного на другого.

— Ты не слишком ли любопытна? — ухмыльнулся Саша.

Его я узнала по голосу. Крупный мужчина с рыжими волосами и большим количеством веснушек. Да с такой внешностью только в цирке выступать, а не в бандитах бегать. Достаточно будет одной ориентировки и его тут же поймает любой патрульный. Он смотрел хмуро, тщательно меня разглядывая, его взгляд я ловила то на своем лице, то на ногах. Он словно изучал меня, сканировал, наверняка думая, чем же я могла заинтересовать его босса или кто-то там у них отдает приказы.

— Можно мне позвонить? Мой друг будет волноваться.

— Волокитину наберешь позднее, — спокойным тоном произнес Саша и выхватил у меня сумочку. — Это тебе не пригодится, милочка. Посидишь пока в подвале, ужина сегодня не будет, так что, если будешь себя хорошо вести завтрак доставим по расписанию.

Я жалобно пискнула и снова дрожь охватила мое тело. Но вот сейчас страх был не за себя, а за Костю. Мало ли что он там напредставляет, не сумев дозвониться до меня, а если эти придурки еще и ответят на звонок, то я потом вряд ли смогу заслужить его прощение.

— Пожалуйста, можно я хотя бы напишу смс?

— Обойдешься, — схватил меня рыжий за плечо и с силой толкнул в сторону, указывая пальцем на маленькое черное отверстие в полу.

— Я туда не полезу, — упершись пятками в пол, попыталась попятиться назад. Слезы текли ручьями по щекам от ужаса, от безысходности, от понимания, что если меня посадят туда, то шанс на побег будет равен нулю.

— Нет, вы поглядите на нее, — прошипел Саня, — она еще торговаться вздумала. Не хочешь по-хорошему, дорогуша, тогда будет иначе. Мы же спокойно можем нарушить идиллию и наплевать на приказы…

— Не надо, — пропищала я, еле шевеля языком.

Особо не церемонясь, меня втолкнули внутрь, и я с грохотом упала на бетонный пол, ударившись бедром.

— Поганое завершение отвратительного дня, — констатировала я, потирая ушибленную ногу и стараясь, чтобы глаза быстрее привыкли к темноте.

Собравшись с силами, кое-как удалось подняться, и я принялась изучать пространство, обойдя по периметру помещение и основательно прощупав стены. Вывод у меня был следующим: закуток является цокольным, три стены бетонные, одна из реек. Сквозь доски видны малюсенькие зазоры, благодаря чему тонюсенький лучик света проникает сюда сквозь заросли лопухов и крапивы.

Что ж это отлично, по крайней мере, можно попытаться совершить диверсию, сомневаюсь, что парни снизойдут до того, чтобы даже гипотетически рассмотреть вариант моего побега.

 

Глава 10

Спустя час мои глаза полностью привыкли к темноте помещения. Я сидела на холодном полу, поджав ноги, и старалась прислушаться к тому, что происходит наверху.

А там была могильная тишина. Ни звука, ни голоса, ни скрипа половиц. И куда они все только подевались?! Я вроде бы не слышала звук двигателя, а значит троица все еще пребывает в доме.

Но с каждой минутой мои мысли все дальше и дальше уходили от обдумывания незавидного положения, в котором я оказалась по воле случая. Стоило только прикрыть веки, и перед глазами всплывал образ Кости. В это мгновение я бы многое отдала, чтобы оказаться сейчас рядом с ним. С человеком, который готов перевернуть мир, чтобы найти выход, с его улыбкой все намного проще. Легче пережить трудности, легче дышать, легче жить. Удивительно-странные мы существа — люди, можем бок о бок находиться с человеком и на протяжении многих лет игнорировать его чувства, а потом словно тумблер срабатывает в сердце и все думы и мысли сосредотачиваются на нем одном. И так просто этот образ не выжечь из сердца, не вытолкнуть из головы, напротив, хочется с разбега бросаться в этот омут, совершенно наплевав, что он кишит чертями.

Поймет ли он правильно меня, простит ли теперь… И так все запутано, а сейчас мое отсутствие, мое молчание может быть расценено им, как попытка возвращения к Волокитину.

Снова и снова я искоса поглядывала на деревянную стену, как будто что-то новое откроется для моего глаза. Вряд ли у меня получится ее проломить или расковырять, но ночь — это мой единственный шанс. Потому что Олег не даст за меня ни копейки, скорее доплатит, чтобы бравая троица меня прикопала в лесочке неподалеку.

Неожиданно над самой макушкой раздалась тяжелая поступь шагов. Мое тело в ту же секунду напряглось, я словно подобралась, сосредоточилась, ожидая чего угодно. Прекрасно понимая, что чуда не случится, и вряд ли меня извлекут из подземелья и отправят на все четыре стороны, как бы наоборот ситуация не обострилась.

Противный лязг замка над головой, а следом и луч искусственного света ударил по глазам, я зажмурилась, отползла в спасительный полумрак.

— Эй, милашка, твой хахаль нас уже достал своими звонками. Тебе придется ответить, но быстро и ничего лишнего, поняла?

— Я не буду разговаривать с Волокитиным, — гордо выкрикнула я.

— Ты мне еще условия тут ставить будешь? По-моему, ты в край обнаглела.

— Сами виноваты, — фыркнула в ответ и сжалась в комок, ожидая худшего.

Однако рыжий Саша немного нагнулся вниз и заглянул под пол, протягивая мне мобильный и сообщая, что я должна буду сказать. Я нехотя взяла у него телефон и обнаружила огромное количество пропущенных вызовов, но не от Олега, а от Кости.

Сердце болезненно сжалось, а на глазах начали наворачиваться предательски слезы, которые вмиг покатились крупными каплями, словно дождь ударил по лицу. Больше всего на свете мне не хотелось врать своему мужчине.

«Мой мужчина» — вдруг сообразила я, что подумала именно так, «мой», как приятно это осознавать, как приятно начинать все с чистого листа, и пусть наше полотно кто-то неудачно заляпал черной краской, но мы же сами в состоянии дорисовать на нем звезды и лунную дорожку.

На заплаканном лице появилось подобие улыбки, как хорошо, что в полумраке Саша не мог видеть это хитрое выражение моей физиономии. Надеюсь Костя не забыл, как в юности мы переговаривались шифрами, почему бы и не тряхнуть стариной. Пытаясь унять волнение, я дрожащими пальцами набрала его номер, Градов ответил мгновенно, словно только и ждал сигнала.

— Костя, — слишком непосредственно произнесла я, помнится Волокитин заметил, что актриса из меня препаршивая, надеюсь док тоже думает также.

— Катя, — протараторил он, — родная моя, я с ног сбился уже, куда ты пропала?

— Кость, все в норме, — кажется голос дрогнул, и я, сглотнув слезы, продолжила: — Честно, как в моем любимом фильме, ты же его помнишь?!

Градов тяжело задышал в трубку, я на расстоянии ощутила его напряжение и мандраж. Как же мне хотелось его сейчас успокоить, сказать, что пока мне никто не причинил вред. Но я отчётливо помнила, что лишнее слово и кара будет неминуема.

— Помню, — тревожно произнес он. — Я постараюсь найти тебя.

— Я тебя тоже, — произнесла я в конце, практически выкрикивая в трубку, которую начал выхватывать у меня Саша.

Костя понял, я даже не сомневалась. У него отлично работает логическое мышление, и если бы он не пошел по пути спасения жизней, то точные науки сейчас бы приобрели отличного профессора.

— Умница, — прошипел рыжий. — Завтра с утра позвонишь Волокитину и назовешь сумму и место доставки.

— Он не раскошелиться, глупая затея, — не смогла промолчать я в ответ.

Они либо придурки полные, либо действительно наивные и слишком плохо знают моего бывшего. Да он за копейку удавиться, а тем более в ситуации, где мы с ним чужие люди. Олег слишком злопамятен и рассчитывать на его помощь явно не стоит.

— Это мы еще посмотрим. Не захочет платить, получит свою цыпочку по частям в конверте, — зло рассмеялся Саша и захлопнул крышку подпола.

Я привалилась спиной к бетонной стене и покачала головой, удивляясь своему невезению. Как в песне из советского фильма, может и меня мама родила в понедельник, оттого все в жизни наперекосяк.

Можно сколько угодно ныть и жалеть себя, а еще рассчитывать на чудо, на помощь, можно присосаться, как клещ и тянуть жизненные силы из другого, въехать на чужом горбу в рай, но тогда, что именно «ты» будешь представлять собой? Субстанцию из кожи и скелета?! Пустое место в глазах окружающих? Ноль в своих?!

Резво вскочив, я ринулась к деревянной перегородке, вцепившись в нее пальцами, попыталась расковырять короткими ногтями рейки. Куски дерева занозами вонзались в кончики пальцев, через полчаса ковыряния мне почудилось, что я практически не ощущаю свои конечности. Руки зудели, щипали и болели, а пальцы кажется были содраны в кровь. Я уже готова была вгрызться зубами, когда сняла туфли и просунула тонкий каблук в зазор между досками.

— Что ж проверим, — прокряхтела я, воодушевившись подобным зрелищем, — так ли прочны шпильки, как обещает производитель.

Поместив каблук меж досок, я потянула лодочку в одну сторону, словно пытаясь отодвинуть доску. Она немного заскрипела, но гвоздь, пусть и ржавый никак не давал ей волю. Усилив давление на каблук, я более настойчиво повторила маневр и доска, снова крякнув, вернулась на место, но вместе с тем пространство между ней и соседней увеличилось. Немного приостановив свою бурную деятельность, я прикинула: для того чтобы выбраться отсюда, мне необходимо будет выломать хоть бы реек пять. Иначе высока вероятность, что я просто застряну.

Закатав рукава блузки до локтя, я вновь принялась за свое грязное дело. Во мне будто открылось второе дыхание и даже проснулся азарт, при этом периодически я останавливалась с целью прислушаться, что там творится наверху. Подойдя поближе к люку, я встала на цыпочки, но единственное что удалось расслышать, так это монотонное звучание телевизора. Что ж это даже хорошо, главное, чтобы парни находились в доме, а не вышли случайно покурить на крыльцо, а тут и я, появившаяся из-под земли.

Последний луч солнца озарил узкую щель перед моим лицом, а я почувствовала себя Дюймовочкой, которую злая мышь собралась выдать замуж за крота, и та прощается с солнечным светом навечно. Я с тоской взглянула на прощальный луч, но постаралась взять себя в руки и не раскисать раньше времени. Нельзя сдаваться пока не испробованы все варианты.

Увлекшись стеной, которая только с виду выглядела так, что стоит дунуть и она падет, я чуть не пропустила момент, когда скрипнул засов люка. Резко вскочила с пола, но не удержалась и снова растянулась на холодном бетоне, теряя окончательно в полутьме свою обувь. На всякий случай отползла в противоположный угол, чтоб не привлекать внимание и свернулась клубочком. Чем меньше ко мне придирок от этих деятелей, тем безусловно проще. Не помешает пустить противнику пыль в глаза, а еще все же они люди, хоть и выглядят сущими бандитами, по сути таковыми и являются, если принимать во внимание факт того при каких обстоятельствах я сюда была доставлена.

Крышка люка ударилась о поверхность пола и в помещение проникло немного света от одинокой лампочки, которая болталась на длинном шнуре в маленькой кухне. Я крепче обхватила руками свои плечи и посильнее зажмурилась.

— Спишь что ли уже? — прохрипел Витя.

Я даже приоткрыла один глаз от удивления. Отчего-то мне казалось, что сюда вновь заявится Саша и лично все проконтролирует. Не скажу, что испытала радость от созерцания его напарника — не то время и, не то место, так что не увидев для себя ничего интересного, я демонстративно отвернулась к стене.

Парень стоял в двух метрах от меня и как ни в чем не бывало прожигал спину своим стальным взглядом. Минут через пять я уже начала нервничать, прикидывая варианты какого собственно он забыл здесь и раз явился, чего тогда молчит, как рыба.

— Чего вылупился? — спросила я не очень вежливо, повернувшись к нему лицом.

— А кто мне запрещает? — развел он руками.

— Законодательство запрещает. Слышал может есть такая книжечка «Уголовный кодекс» называется? Так вот, — вскочила я на ноги, — там имеются подробные санкции за ваш идиотский поступок, уловил? — вскинула я подбородок, не переставая смотреть парню в глаза.

Он слегка поежился, то ли половины не понял из моей пламенной речи, то ли просто смеется надо мной. А может действительно испытывает удовольствие от того, что пугает людей, доводя их до дрожи.

— Вот язва-то! — фыркнул он. — Говоришь тебя Волокитин бросил?! Ну-ну, понятна теперь причина. Язык бы укоротить не помешало, — произнес парень и пошел к люку.

— Придурок, это я его бросила, — топнула ногой, пытаясь найти взглядом, чтобы запустить в Витю. Но к разочарованию ничего путного не нашлось, а туфли я пожалела, негоже разбрасываться орудиями труда.

Витя пропустил все мимо ушей и спокойно, даже вальяжно, словно павлин в курятнике, покинул помещение.

Казалось, что время остановилось. Секунды мучительно превратились в минуты, словно уснули вместе с природой. Сквозь щели послышались трели сверчков и потянуло ночной прохладой. Если перестать двигаться, то не пройдет и пары часов, как я окоченею и это несмотря на летнюю пору. Ночи все же надо проводить в теплой постели, а не на грязном полу в полуподвале.

— Костя, — прошептала я, стараясь не расплакаться, — найди меня, пожалуйста. Я понимаю, что подкинула тебе непростую задачу и ты сейчас сходишь с ума от неизвестности и безысходности, но ты моя последняя надежда. Даже если случится чудо и у меня получится вырваться из этого плена, я не смогу одна. Мне страшно.

Понятно, что Градов никогда не услышит эти слова, но сейчас мне просто необходимо было выговориться, и пусть собеседником будет всего лишь тишина летней ночи.

Силы начали потихоньку меня покидать, веки слипаться, похоже сказывалось перенапряжение сегодняшнего дня. Никогда бы не подумала, даже в самых смелых фантазия, что смогу попасть в такую передрягу. Я всегда отличалась правомерным поведением и поступками, никогда практически не лезла на рожон. Даже автомобильных штрафов не имела, а тут теперь полный комплект. Вот бы еще знать, где я оступилась в жизни или какой поворот оказался не туда.

Пытаясь перебороть сон, я через “не могу” поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась к рейкам. Вновь просунув каблук, я в этот раз добавила еще и ребро ладони. Напряглась из последних сил, кажется, даже покраснела от натуги, но к небывалой радости доска поддалась и с тихим звуком упала на траву с той стороны. Что ж не густо, но первый шаг сделан, к тому же до рассвета время еще есть.

На ликвидацию последующих четырех я затратила примерное еще часа полтора-два. Тяжелое это дело оказывается быть взломщиком. Не веря собственным глазам и продолжая с опасением поглядывать на дверцу подпола, я, согнувшись, попыталась протиснуться в узкий проем. С горем пополам сделать это мне удалось, правда снова не обошлось без эксцессов, я распорола юбку о ржавый гвоздь, да к тому же угодила лицом в крапиву. Но это все такие мелочи по сравнению с тем, что испытывала душа. Она ликовала, несмотря на то, что пока еще рано говорить о спасении.

Поднявшись на четвереньки, я осторожно выглянула из зарослей крапивы. Верхний свет в домишке не горел, однако, телевизор работал, до меня прекрасно доносился голос диктора, а еще, кажется, мужской храп.

Пробуя не шуметь и не шуршать, я аккуратно протиснулась между стеблей жалящей травы и побежала. Калитка на счастье была не замкнута, да и особой тревоги она не вызывала, так как с разбега ее и ребенок вполне может перескочить, нужна только сноровка и хорошая скорость.

Оказавшись наконец-то вне территории дачного участка, я первым делом осмотрелась, пытаясь понять в какую сторону надобно держать путь. Дорога от дачного домика расходилась в трех направлениях, и где именно трасса понять непросто. Но внимательно присмотревшись к грунту, обнаружила важную деталь, насыпь щебня заканчивалась приблизительно через два дома, следовательно, мне точно не направо. Где-то вдалеке слышен был гул автомобилей, значит иного выхода нет, как двигаться по прямой, надеясь, что не забреду в тупик.

Стараясь держаться в тени зарослей, которых здесь было просто навалом, я медленно шла вперед, оглядываясь каждые пятьдесят метров. Ковылять в туфлях по щебёнке занятие неприятное, пару раз я спотыкалась, проваливаясь каблуками между камней, но скинуть обувь все же не решилась.

С каждым шагом волнение только нарастало, и мне все казалось, что еще чуть и мои похитители обнаружат пропажу. Мало того, что у них автомобиль, так еще и численное превосходство, к тому же у парней в рукаве имелся еще один козырь. Думаю, они лучше меня ориентировались на местности и вряд ли будут петлять кругами.

В очередной раз обернувшись, я заметила вдалеке автомобильные огни, быстро юркнув в ближайшие заросли лопухов, коих тут было до черта, присела и вжала голову в плечи. Вокруг противно жужжали комары, норовя проникнуть за ворот блузки, я, сжав зубы, молча терпела, потому что близка была уже точка надрыва. Хватит казалось еще капли, и я расплачусь или начну кричать во все горло, и как бы не уговаривала себя бороться и не сдаваться, нервы были на пределе. Все-таки я не Рэмбо, а обычная девушка, которая выезжала на природу ради вдохновения и поисков локаций для написания картин, а не шныряла по кустам в непроглядной тьме, прячась от опасных личностей.

Автомобиль тем временем приблизился к моему укрытию, а я, кажется, забыла, как это — дышать.

Тишина. Немая, мертвая. Лишь писк комаров вокруг нарушает ее, показывая, что здесь еще кипит жизнь и умирать от страха раньше времени не стоит. Машина плавно проследовала дальше по дороге, я приподняла голову из своего убежища и проводила ее взглядом. Да, скорее всего ребята уже бросились меня искать.

Стоило только выбраться вновь на дорогу, как уже с другой стороны, скорее всего с трассы послышался звук приближающегося автомобиля.

— Они издеваются что ли, — пробурчала я себе под нос, отступая в тень раскидистой яблони.

Но нет, на сей раз я ошиблась, вместо джипа, по грунтовке медленно ползла серебристая «Тайота». Не успев даже ни о чем подумать, я стремглав выскочила на дорогу и чуть не угодила под колеса. Сама удивилась своей прыти, но казалось, что кто-то невидимый меня толкнул в спину, заставляя сделать этот прыжок. Спасибо водителю, у которого имелась отменная реакция и он успел затормозить в последний момент. Руками уперлась в капот, и в свете фар, наверное, больше напоминала зомби. Волосы рассыпаны по плечам, блузка из кипельно-белой превратилась в серую с черными вставками, юбка разодрана, к тому же босиком, туфли я скинула, когда выбиралась из зарослей. Не говоря уже о руках, которые были полны заноз, воспалились и местами кровоточили.

Дверь со стороны водителя мгновенно распахнулась, а мой язык словно прилип к нёбу. Я стояла, упираясь руками в автомобиль, а глаза застланы пеленой слез. Сил больше не было, страх окончательно парализовал, а все было отдано на откуп судьбе.

— Кать, — услышала я в ночи родной голос.

Сначала показалось, что у меня галлюцинации, потому что поверить в свое везение не могла. А потом теплые руки обхватили меня за плечи и прижали к груди. Все что я слышала в это мгновение — это звук сердца мужчины. Казалось, что оно бьется с какой-то неимоверной скоростью и достаточно секунды, чтобы оно вспыхнуло и разлетелось на осколки в результате взрыва.

— Хорошая моя, — гладил он меня по спине, — я тебя нашел, тихо, тихо, — вытирая ладонью, мои слезы, прошептал док.

Я вцепилась в его плечи, боясь даже на секунду разжать пальцы. Сложно было поверить, что это ни мираж, ни сон, и он не растворится туманной дымкой в воздухе, если я ослаблю хватку. Костя подхватил меня на руки и усадил на заднее сидение, аккуратно накрыл пледом, а сам занял водительское кресло.

— Поспи, Катя, хотя бы немножко, — обернулся док, — сейчас мы вернемся домой, я осмотрю тебя. Не бойся ничего, слышишь. И прости меня.

— За что? — прохрипела я, задыхаясь от потока соленой воды, что катился по щекам.

— За то, что не уберег, — опустив глаза, промолвил он. — За боль, страх, за все.

— Кость, ты чего, — потянулась я израненной ладонью к его плечу, — не болтай ерунды, твоей вины здесь абсолютно нет. Как и моей скорее всего, они хотели шантажировать Олега.

— Я его убью, — прорычал Костя, заводя автомобиль. — Твою ж мать, из-за этого придурка тебе пришлось испытать весь этот ужас. Куда он тебя впутал?

— Без понятия. Не поверишь, наверное, но о его делах мне ничего почти неизвестно.

— Однако похитили не его, а тебя.

— Ага, а эти упыри считали, что они еще деньжат с него срубят за меня. Я таких наивных давно не встречала. Знаешь, что меня удивило больше всего?! Ощущение, что они не профессионалы. Не связали, глаза не закрыли, позволили увидеть свои лица.

— Ты их хорошо запомнила, — усмехнулся Костя.

— Док, ну я ж художник, с закрытыми глазами смогу нарисовать во всех подробностях. К тому же у одного очень яркая внешность.

— Волокитин, наверное, был в гневе, когда ты заявила, что уходишь?

— Да, как всегда, — фыркнула я, закутываясь в плед. — Снова обещал, что о спокойной жизни можно забыть и все в таком роде.

— Вот же сукин сын. Не удивлюсь, если у него ум за разум зашел, и он причастен к твоему похищению.

— Да брось. Так быстро все организовать, нет. Тут что-то другое. Но, Кость, тот подозрительный тип…Я встретила его в офисе Олега. Он сделал вид, что не заметил меня, но…

— Ты его с легкостью узнала, — продолжил за меня Градов.

— Естественно. Кость, а куда мы едем? — поинтересовалась я, вдруг заметив, что кусты за окном сменились на безликие пятиэтажки.

— Домой, — спокойно ответил док: — Ко мне домой.

— А почему не в мою квартиру?

— Потому что тебе необходим медицинский осмотр, а дома у меня есть лекарства, мало ли что, к тому же обработать твои раны на ногах и руках нужно немедленно.

— Боишься, что заработаю столбняк?

— Боюсь, Катя, что придется посадить тебя под замок, — серьезным тоном парировал док.

— А ты опасный мужчина, Градов. Сажай, но только не в психушку. Решетки за окном повергают меня в уныние.

— Запру тебя в четырех стенах, кормить обещаю по расписанию, а по выходным вывозить на лоно природы, чтобы ты малевала свои пейзажи.

— Ты само очарование, док, — фыркнула я и засмеялась. Хотела потянуться вперед и поцеловать его в щеку, но задуманное не получилось, и я завалилась между кресел.

Градов весело засмеялся, краем глаза наблюдая за моими усердными попытками подняться, я показала ему кулак и, застонав, плюхнулась снова на сидение.

— Кость, ты сразу понял, что я попала в переплет?

— Сначала подумал, что ты шутишь. Может решила вспомнить молодость, поэтому и выразилась так. Но потом проанализировал немного ситуацию за последние дни, к тому же упоминание о твоем любимом фильме, так не давали мне покоя, что пришлось позвонить Вадиму.

— Представляю, что тебе довелось выслушать… — закатила я глаза.

— О да, — улыбнулся он, — первые минут пятнадцать я только слушал, не имея возможности вставить и слово. Зато узнал столько подробностей, — хмыкнул Градов. — Кать, если мы когда-нибудь поженимся, будь другом — не посвящай Ольгу во все подробности нашей жизни. Пусть некоторые моменты останутся за дверью спальни.

А вот это поворот, конечно. Хорошо, что в салоне было темно, иначе бы док еще больше рассмеялся бы, увидев, мое румяное лицо. Даже не знаю, что меня больше смутило: информация, которую Градов мог получить от Оли, или заявление о совместном будущем. Хотя может Костя просто упомянул к слову, а я уже сижу и продумываю фасон платья. Глупости!

Замуж я не стремилась, да и в суете событий, как-то было не до этого всего. Даже за два года, что состояла в отношениях с Олегом об этом разговор практически не шел. Он сознательно не затрагивал данную тему, а я считала, что инициатива должна исходить от мужчины. Вот такой замкнутый круг!

— И что дальше? — немного заикаясь, спросила я.

— А дальше, когда Ольга все-таки сжалилась, и как ей показалось рассказала все подробности, трубка перешла к Вадиму. Он в частном порядке связался с кем нужно. К счастью твой телефон все время был в зоне доступа, поэтому отследить сигнал не составило труда. Сама понимаешь, все было проделано не официально, но теперь я Шарову должен по гроб жизни.

— Кость, — улыбнулась я, наблюдая за дорогой, — он и не смог бы тебе отказать. Вадиму дороги воспоминания о том, что ты спас ему когда-то жизнь.

— Кать, я же врач, в мои обязанности входит помогать людям. Независимо от статуса, личного отношения. Все равны и едины.

Что ж врачами видимо действительно не становятся, ими рождаются. Я попыталась примерить слова Кости на себя, но у меня не вышло. Особенно, что касалось «личного отношения», наверное, поэтому у меня и профессия творческая. А от капельниц, уколов и прочего я осознанно держусь подальше.

Подъехав к дому, Костя помог мне выбраться и, с легкостью подхватив меня, будто я ничего и не весила, направился в квартиру. По пути одаривая меня легкими поцелуями, которые напоминали касание крыльев бабочки, до того легкие и невесомые.

Распахнув дверь в квартиру, док пронес меня прямиком в ванную комнату, усадив там на стиральную машинку. Я с недоумением взирала на него, стараясь предугадать следующие действия Кости. Покопавшись в ящичках шкафчика, Градов извлек аптечку и недвусмысленно посмотрел на меня.

— Я не буду при тебе раздеваться, — шикнула в ответ на немой вопрос.

— Ну да, помню, что ты скромная, независимая и куча всего.

— Кость, — протянула я, — мне стыдно.

— Нашла кого стесняться. К твоему сведению дети рождаются после секса, а не потому что красивая птица их приносит в клюве.

— Это ты сейчас к чему? — выпучила я него глаза, пытаясь отыскать ту нить, за которую он только что потянул.

— Это к тому, что скромность, конечно, украшает, но сомневаюсь, что…

— Продолжай! — ударила я его ладошкой по плечу и скривилась от боли. Пальцы горели, словно их подпалили паяльной лампой.

Костя лишь загадочно улыбнулся и приблизился ко мне. Коснулся теплой ладонью моего лица, проведя пальцами от виска к подбородку, я от нежности готова была замурлыкать, как мартовская кошка и, выгнув спину, тереться о его руки.

— Не провоцируй, — еле сдерживаясь, простонала в ответ на его прикосновения.

Не хотелось прерывать это волшебство, но и капитулировать так быстро тоже не входило в мои планы. Чем дольше ожидая, тем слаще итог. Его голубые глаза полоснули по мне мутным взглядом, и он, едва усмехнувшись, кивнул на ванну.

— Давай, грязнуля, я помогу тебе перебороть твою скромность. Первым делом теплый душ, а потом все остальное, — хитро произнес он и потянулся руками к пуговицам на моей блузке.

 

Глава 11

Я изумленно следила за тем, как док легко справляется с пуговицами. Как его пальцы шустро орудуют, расправляясь с моей одеждой, и вот практически не успела моргнуть глазом, а уже сижу перед ним в нижнем белье. И, кажется, боюсь даже поднять на него взгляд, потому что не знаю, что сказать, как посмотреть, как вообще реагировать. Костя видимо ждал до последнего моей реакции, но так и не дождавшись, принялся водить ладонями по моим ребрам. Я слегка дернулась, испытывая странные ощущения. Тепло его ладоней граничило с чем-то доселе неизведанным. Такое количество неподвластных мне импульсов, желаний, эмоций, кажется, я никогда не испытывала. И вот сейчас несколько сущностей боролись внутри меня, каждый старался перетянуть на свою сторону, перекричать, подтолкнуть к активным действиям.

А я лишь продолжала сидеть на стиральной машинке и созерцать взглядом кафельный пол ванной комнаты, забыв о том, что надо дышать.

— Кать, ты чего вся съежилась? Тебе где-то больно? — взволновано произнес Костя, желая вывести меня из состояния ступора.

— Нет, — глухо произнесла в ответ, уцепившись взором за такой спасительный рисунок на полу.

Он пальцами прикоснулся к моему подбородку и медленно приподнял его, заставляя посмотреть в лазурные глаза. Стоило только взглянуть, как земля мигом ушла из-под ног. Они манили, притягивали, заколдовывали. Чем больше я тонула в них, тем больше казалась себе мухой, которая попала в бочку с медом и теперь высвободиться не только не может, но и не хочет.

— Кость, — прошептала я, с трудом подбирая нужные слова, — почему раньше мне было незаметно это все?

— Что конкретно?

— Все, — лаконично ответила я, — вся твоя забота обо мне в таком огромном масштабе. Ласка, тепло, ты не замечал обиды, которые были нанесены мной. Я же жалила в самое сердце, без сожаления пронзала словами, действиями. А ты прощал, — нервный смешок слетел с моих губ.

Насколько человек может быть слеп, повинуясь своим страхам, идя за ними, словно каторжник. А они — поводыри не знают пощады, тянут за собой в черный омут.

— Кать, пусть это и останется в прошлом. Было и было, главное, что сейчас. Жить надо настоящим. Хотя мне до сих пор не верится, что можно тебя обнимать, — улыбнувшись, пробормотал он и тут же показал какими могут быть крепкими объятия человека, который тебя любит. — Целовать, — продолжил Градов, и легонько коснулся своими губами моих, совершенно не углубляя поцелуй, а я даже обиделась немного на него за это.

— Док, не распаляй меня. Рядом с тобой сложно держать себя в руках, — честно призналась я, поражаясь отсутствию скромности. Вроде бы еще пять минут назад готова была запрыгнуть в скафандр лишь бы не сидеть полуобнаженной перед Градовым.

— Кать, я всего-то и делаю, что осматриваю тебя на предмет повреждений, — пробурчал он и вновь поместил руки на мои ребра.

— Если ты также щупаешь свои пациенток, то я готова заставить тебя уволиться и потребовать, чтоб ты лечил животных, а не людей, — фыркнула, задрав подбородок.

Костя задорно рассмеялся, но руки убрал правда ненадолго. Вооружившись пинцетом и антисептиком, он принялся извлекать из моих опухших пальцев занозы и обрабатывать их чудо-мазями, которые имели весьма специфический запах.

Поначалу я старалась не наблюдать за его манипуляциями, а потом втянулась настолько, что сама начала подавать ему тюбики и задавать кучу вопросом. Кажется, Косте искренне было приятно, что я интересуюсь всем, что он творит со мной, не фыркаю и не ною. Да и мне самой было в удовольствие просто быть рядом с ним и неважно уже, что он там делает: трогает, смотрит или вытаскивает щепки из ладоней.

— Сейчас закончу и примешь душ, кожа освежится и телу станет легче.

— А потом? — задала я вроде бы простой вопрос, однако, Костя как-то странно взглянул на меня и хитро улыбнулся.

— А потом я тебя уложу в постель, и ты будешь видеть цветные сны.

— Ты уйдешь? — испугавшись не пойми чего, выпалила я.

— Кать, ну ты чего, задрожала-то?! Никуда я не денусь, не волнуйся. Конечно же, буду рядом с тобой.

Я с облегчением вздохнула, не хотелось оставаться одной, нет, страшно уже не было, весь испуг остался за дверями квартиры. Просто не хотелось оставаться без него. Я бесконечно нуждалась в нем, в этом баритоне, голубых глазах, в его дыхании рядом.

«Черт, какой же я дурой была все это время» — проскочило в голове, и я отвесила себе мысленный подзатыльник.

Если б не тот поцелуй в коридоре на свадьбе ребят, если бы он не примчался, проигнорировал мое сообщение, не будь открытых намеков Алисы на интерес к нему, я так бы и пошла дальше своей дорогой. Остается только благодарить Господа за прозрение.

Костя включил воду, и ванна начала медленно наполняться теплой водой. Запах пены щекотал ноздри и уже не терпелось погрузиться в эту ароматную смесь. Загвоздка состояла только в одном: надо бы выпроводить дока, но он, кажется, не собирался покидать помещение, разглядывая меня с нескрываемым обожанием.

— Я так понимаю ты не уйдешь отсюда, даже если пригрозить тебе санкциями?

Он утвердительно качнул головой и широко улыбнулся.

— Бессовестный, как только не стыдно, — театрально погрозила ему пальцем и осторожно слезла с машинки. — Отвернись хотя бы, — махнула я рукой, пытаясь заставить его повернуться ко мне спиной.

Он нехотя закрыл глаза, я показала ему язык, желая удостовериться, что Градов не хитрит и не подсматривает.

Скинув белье, залезла в теплую воду и блаженно прикрыла глаза.

— Как мало надо для счастья, — пропела я, повинуясь порывам души, которая желала порхать от такого удовольствия.

— Тебе не составить компанию, красавица? — издевательским тоном, произнес он. А я прикусила себе язык, чтоб только не ответить согласием.

— Выход там, — ткнула я пальцем в направлении двери, посчитав, что лучше ему сейчас удалиться, пока мой мозг может еще контролировать тело.

Костя, чмокнув меня в нос, вышел, но дверь не закрыл, сославшись на то, что, когда я решу, что сеанс релакса подошел к завершению, необходимо будет его позвать. Для чего не уточнил, но произнес таким тоном, будто дело касается жизни и смерти.

Вдоволь накупавшись, минут через тридцать я решила, что, пожалуй, достаточно отмокать, но параллельно возник и вопрос: а как быть?! Чистой одежды, увы, у меня не было, белья тоже, да и что-то не видно было полотенце.

— Градов, — зарычала я, — ты демон-искуситель просто.

— Чем госпожа недовольна? — появившись на пороге, с издевкой поинтересовался он.

Я зачерпнула ладонью воду и брызнула в него, не удостоив дока ответом.

— Мне что голой ходить в твоем доме?

— Прекрасная идея. Хотел предложить, но помню, что ты скромная, — хохотнул Костя и протянул мне руку.

— А ты не боишься, что потом заснуть не сможешь?

— Думаешь испугаюсь или… — не унимался Градов.

— Или, — кивнула я в подтверждение его догадки.

— Кать, я восемь лет ждал тебя и думаешь смогу уснуть?! Да у меня б бессонница была только от одной мысли, что ты находишься со мной под одной крышей.

— Отлично, — развела я руками и, досчитав до пяти, поднялась, представ перед Градовым во всей натуральной красе.

В первое мгновение мне показалось, что ему сейчас срочно потребуется нашатырь. Костя побледнел, затем наоборот покраснел, но глаз не отвел. Просто стоял и смотрел, и только венка на его виске усиленно пульсировала. Он сделал шаг навстречу и подхватил меня на руки. Я обвила его шею руками, прижимаясь к груди, вся его рубашка промокла под моей кожей и теперь неприятно липла к мужскому телу.

— Ты издеваешься? — ухмыльнулся Костя, явно нервничая. Похоже мы оба забыли, что нам давно не по двадцать, и сейчас искренне смущались друг друга, но видимо кто-то наверху давно решил все за нас, а значит сопротивление бесполезно.

Его кожа источала запах сандала с нотками меда, я закрыла глаза и, уткнувшись носом в шею, вдохнула полной грудью этот аромат. Воспоминания явились мгновенно, завораживая своей красочностью, легкостью, казалось, что я до сих пор даже помню благоухание полевых цветов, которые охапками дарил мне Костя в то далекое наше лето.

Помню тепло его взгляда: робкого, немного отстранённого. В его глазах читалась целая гамма эмоций, он и сейчас готов сорвать все звезды, преподнеся мне их на ладони.

Не скажу, что док был романтиком, нет. Он трезво смотрел на жизнь, умел ее ценить, как следствие того, что практически ежедневно видит обратную ее сторону. Наблюдает, как люди пожилые и не очень уходят далеко, навсегда, в пустоту.

Для меня — это смелость. Видеть и не сломаться, пропуская через себя всю боль потери.

— Костя, — шепнула я ему на ушко и прикоснулась языком к мочке, провоцируя на активные действия.

Градов шумно выдохнул, разрушая тишину комнаты. Темнота обволакивала и сейчас я могла только ощущать его напряженное, горячее тело под своими руками. Док пытался держаться, соблюдать дистанцию, до нарушения которой остался всего лишь шаг. Такой желанный, но, пожалуй, такой трудный. Мы оба трусили, боялись и одновременно хотели одного и того же.

— Катя, — понизив голос, произнес Костя. Он хотел еще что-то сказать, наверняка важное и нужное, но в этот миг, такой восхитительный и магический, все кроме наших объятий и поцелуев — было лишнее.

— Молчи, пожалуйста. Я все знаю. Не нужны слова, — мой прерывистый шепот, перемежался с поцелуями. Так хотелось объять необъятное, быть как можно ближе, пройти по краю, зная, что пути назад не будет. Что для любого другого близость понятие относительное, но только не для Кости, по крайней мере, со мной.

— Катерина, — отдышавшись после поцелуя, пробубнил Градов, — ты мне нравишься.

Я закатила глаза, благо в темноте комнаты Костя не может это увидеть, иначе бы обязательно съязвил в присущей только ему манере.

— Док, я, вообще-то, чувствую, твоя симпатия настойчиво упирается мне в бедро.

Вот теперь, наверное, и Костя безумно рад, что в темноте мне не видно его пунцовых щек, хотя смутить этого парня не так-то просто.

— Где ты только понабралась подобного, — попытался он сказать серьезным тоном. Но по интонации я чувствовала, как ему сложно удержаться от смеха.

— Ты нервничаешь, как будто сейчас потеряешь девственность.

— В каком-то смысле так и будет, — пробурчал он и поставил меня ногами на постель. Теперь я немного возвышалась над ним, что кстати, было весьма удобно. Потому что вечно смотреть на него снизу-вверх утомляло, а сейчас есть где разгуляться душе.

Обхватив его лицо ладонями, я припала к губам Кости, сначала медленно, потом более настойчиво, проникая языком внутрь. А руки наконец-то можно было запустить в его волосы, которые за лето выгорели на солнце и приобрели пшеничный оттенок.

Его губы манили меня, кажется, я давно не испытывала такого наслаждения от обычного поцелуя, хотя нет, сейчас был необычный. Если бы не моя трусость, глупый страх, то он бы случился еще восемь лет назад. Но тянуть резину, сомневаться, убегать, накручивать себя — в этом деле я просто мастер.

Градов с упоением отвечал на поцелуй, а его руки бесстыдно блуждали по моему обнаженному телу. И там, где они прикасались я тотчас же покрывалась мурашками. Прикосновения пьянили, дурманили и оторваться было уже не под силу. Я еще сильнее прижалась к нему, пытаясь стянуть с Кости мокрую рубашку, но он медленно отстранился, проведя ладонью по моим ключицам. После чего снова подхватил и уложил меня на кровать. Руки сами потянулись к его шее, желая снова притянуть ближе к себе, чтобы утонуть в океане его нежности и сладости. Но док отодвинулся, оставляя меня лежать обнаженную и практически готовую к дальнейшему времяпрепровождению. Внизу живота неприятно заныло, а в голове до сих пор царствовал туман, я взглянула на него, словно через пелену и заморгала глазами, не понимая, почему он внезапно остановился.

— Костя, — погладила я его по щеке, не находя нужных слов. Ну, а что сказать-то, что я хочу продолжения, хочу заняться с ним любовью, черт возьми, хочу этого мужчину так, как не хотела никогда и никого в жизни. Желаю раствориться в нем до капелек росы, что серебряными бусами висят по утру на сочных стеблях травы. Хочу рассыпаться в его руках, как мириады созвездий, хочу кричать пока не сорву голос?!

— Не сегодня, — поцеловал он меня в висок, — ты слишком устала. Тебе необходим отдых.

— А ты злопамятный, док, — фыркнула я, бросив в него подушку, — и как прикажешь теперь спать, когда организм требует разрядки?

— Ну я как-то восемь лет спал, — засмеялся он.

— Хорошо, ночь длинная, может опытом поделишься? — прорычала я, желая сейчас связать его и самой руководить процессом.

— Оставим это на потом, а сейчас я как доктор просто обязан позаботиться о твоем здоровье.

— Градов, а давай сейчас забудем на секундочку, что ты врач и вспомним, что целых восемь лет — сделала я акцент на сроке, — ты пытался образумить непутевое создание, то есть меня, что симпатичный, холостой док — лучший вариант.

— Я и сейчас готов, хотя ты сомневалась, а самореклама-то подействовала, — провел Костя ладонью по моему бедру.

Дрожь охватила тело, словно меня вытолкнули голую на мороз, а я посильнее натянула одеяло и свернулась клубочком, прижимая ноги к животу, стараясь унять сердцебиение. Потому что находится рядом с ним на расстоянии вытянутой руки — выше моих сил.

— Знаешь, что?!

— Что?

— Иди уже сюда, — приподняла я одеяло, — вдвоем теплее.

Последние слова были уже произнесены заплетающимся языком, хотя в голове было много мыслей и желание озвучить их тоже присутствовало. Но Костя прав — сил не было, так что лучшее, что я сейчас могу предложить мужчине — это крепкий здоровый сон.

Я не припоминаю, когда еще я спала так хорошо, наверно, если только в беззаботном детстве. Оттого, едва забрезжил рассвет за окном, разукрашивая спальню в пастельные тона и лаская кожу нежным солнечным лучом, я открыла глаза и какое-то время просто молча лежала, любуясь Костей. Моя голова покоилась на его груди, а руки и ноги по-хозяйски обвивали его тело. «Поза собственника» — сразу же окрестила я свое положение, удивляясь подобной картине.

Градов первый мужчина, в личное пространство которого я так нагло вторглась. Даже с Олегом за два года, что мы жили под одной крышей, кровать так и не стала местом отдыха, оно больше напоминало поле боя. Где каждый из нас пытался отвоевать свое пространство. Я не переваривала, когда он пытался притянуть меня к себе во сне, не пыталась сама быть одним целым с мужчиной. Странно, но раньше подобные мысли меня даже не посещали, они даже настолько близко не подходили к порогу. А сегодня утром вдруг мне хотелось размышлять на эту тему, может только в этот момент и пришло осознание, что те отношения были неудачной репетицией перед настоящим действом?! Как тест-драйв, где давалось время привыкнуть, притереться, понять в самом деле каково это быть с кем-то, не просто видясь несколько раз в неделю, а жить одним домом, строить отношения, вариться в этом котле быта и общих проблем. Так или иначе выводы были сделаны, и неважно сколько еще предстоит пролить крови, слез, потратить иных ресурсов, но, кажется, своего человека я уже нашла, точнее вовремя оглянулась, а он постарался понять и принять, хотя мог бы и проследовать мимо.

Костя тихо заворочался, словно борясь со сном, а потом медленно открыл веки, взирая сначала на комнату, окрашенную в розовый цвет утренними лучами, а потом перевел взгляд на меня. Я искренне улыбнулась, наблюдая за ним, все еще крепче и бессовестнее прижимаясь к его телу.

— Утро доброе, док.

Градов перевел взгляд на часы, что висели на стене и в обычной манере произнес:

— Утро было бы добрее, если бы начиналось ближе к полудню.

— Тебе не угодишь. Посмотри какой чудесный рассвет, рядом привлекательная девушка, ты в собственной кровати, что тебе еще нужно для счастья-то?! — закатив глаза, пробубнила я.

— А кто сказал, что я не счастлив? — изумился Костя. — Очень даже рад, — сгреб он меня в свои объятия, запечатлев поцелуй.

Я, осмелев еще больше, попыталась запустить руку на запретную территорию, но Костя успел перехватить мою кисть, и поднеся к своим губам, нежно поцеловал.

— Нарушители границы будут штрафоваться!

Мои глаза округлились от подобных заявлений, и, кажется, я даже забыла, как моргать.

— Док, ты сейчас серьезно или оттачиваешь на мне своеобразное чувство юмора? — еле выдавила я из себя. Все еще не понимая радоваться, что Костя не пытается перевести наши зарождающиеся отношения в иную плоскость, или стоит на него обидеться за это валяние дурака.

— Катя, не знал, что ты такая нетерпеливая. Так и рвешься поучаствовать, — покачал он головой, а в глазах сверкнули искры. Да он просто издевается надо мной. — Думал у художников выдержка и терпение преобладают над инстинктами, — продолжил Костя.

— Это еще почему?

— Потому что сидеть и таращиться на какой-нибудь куст можете несколько часов, а потом еще столько же его малевать на холсте.

— Костя, — заглянула я в его глаза и покачала головой, — ты не подражаем. Пожалуй, я как-нибудь возьму тебя с собой на пленэр.

— Катя, скажи лучше, где я провинился, постараюсь искупить вину, но только давай без пыток в виде ваших групповых выездов на лоно природы.

— Искупить вину?! — кажется, мой голос дрогнул, и я рефлекторно облизнула губы

Костя взирал на меня с хитринкой во взгляде, словно провоцируя и наблюдая насколько далеко я сумею зайти. Ну что поиграем, симпатичный и обаятельный док?!

Прикоснувшись губами к его плечу, я неторопливо перевалилась на живот и оказалась на нем, его тело обжигало, а глаза наполнились пеленой, Костя пробовал бороться со своими инстинктами, но я прекрасно чувствовала, что они с разгромным счетом одерживают над ним победу.

Оставив дорожку из поцелуев на его груди, медленно спускаясь ниже по животу, я на мгновение подняла взгляд и улыбнулась. Костя вцепился руками в простыни, губы чуть приоткрыты и стоило усилий, чтобы не вернуться и не поцеловать их. Но нет, я еще не закончила начатое. Подобравшись к пряжке ремня, я провела пальцами по кромке одежды, Градов дернулся, напрягся и замер.

«Костя, ну чего ты так нервничаешь?» — проскочила мысль в моей голове.

Языком неторопливо провела на границе одежды и кожи. Док задышал более прерывисто, и теперь каждый его вдох отдавался во мне барабанной дробью. Ловко справившись с ремнем, я приспустила его брюки. Костя издал гортанный звук и замер, я тоже остановилась на секунду, ехидно улыбнувшись.

«Ну все, док, теперь моя очередь руководить» — ухмыльнулся внутренний голос.

Когда брюки заняли свое место на полу, а Костя остался в одном белье, мне стоило изрядных усилий, чтобы не сорваться и не наплевать на собственный план, тут же не воспользоваться ситуацией. Внутри все бурлило, словно магма в вулкане и казалось, что достаточно секунды, чтобы она выплеснулась наружу и поползла вниз, сжигая все на своем пути. Только сейчас я поняла, сколько же потребовалась Градову внутренних сил, чтобы вчера остановиться буквально на последнем шаге.

Черт, я не такая сильная, тем более теперь, когда под моей рукой обжигающая мужская плоть.

С сожалением взглянула на такое желанное тело, но взяла себя в руки и, снова приблизившись рукой к животу Кости, пощекотала его легонько. Док тут же сделал попытку вытянуть меня из-под одеяла, но я с легкостью ушла от его захвата и оказалась на противоположной стороне постели, стараясь прикрыть свое тело руками.

— Это была месть? — фыркнул он.

— Ага, чтоб ты почувствовал себя в моей шкуре? Понравилось? — вскинула я бровь.

— Очень, — лукаво произнес Градов, — особенно, когда твои руки лежали, — опустил он бирюзовый взгляд вниз.

Я лишь покачала головой, приблизившись к его лицу, понимая, что, пожалуй, это мое идеальное утро.

— Ты так просто от меня не отделаешься! За тобой должок! — ткнула пальцем в его плечо.

— Все к твоим ногам, детка, но не сегодня, — вкрадчиво произнес он и практически невесомо коснулся моих губ.

Чудесное утро продолжилось уже на кухне за поглощением завтрака, где я с жадностью уплетала блинчики, даже не обращая внимания, что они слегка подгорели и сейчас больше напоминали по цвету поржавевшую железяку. Но мне искренне было все равно, единственное, что сейчас заботило и по-настоящему было важным, так это новый виток в отношениях с Градовым. Я, словно открывала для себя новый мир, узнавала какие могут быть чувства и ощущения, впитывала в себя, каждой клеткой тела проникала в этого мужчину. Пыталась запомнить все до мельчайшей детали, сохранить это ощущение счастья, законсервировать в себе эту атмосферу добра, безмятежности, наш маленький мир. И бог с ними со всеми, кто ткнет в нас пальцем и бросит косой взгляд, подумав, что мы не имеем права быть такими счастливыми.

 

Глава 12

Как говорится: «После выходных трудно только первые пять дней». Сейчас бы я поспорила с этой крылатой фразой, потому что мне было трудно в любой день, когда доку приходилось заступать на дежурства в больницу. Не видеть его сутки и разговаривать по телефону урывками для меня оказалось испытанием. Хотя Градов шутил, сваливая все на гормоны, и уверял, что скоро эйфория пройдет и я буду даже рада, что по вечерам он не дома. Я спорила на эту тему до хрипоты и в итоге, ему ничего не оставалось делать, как полностью признать, что все-таки он не прав, да и как тут не согласиться, когда в ход шли женские хитрости и уловки.

Очередной понедельник я проводила в галерее, решая всевозможные мелкие проблемы. В частности, требовалось установить камеры наружного наблюдения, проверить противопожарные датчики, от меня требовалось совсем немного — контролировать процесс.

За этим занятием меня и застал Андрей Борисович. Вот кого-кого, а капитана я совершенно не ожидала увидеть.

— Катерина Сергеевна, — обратился он ко мне, стоя в дверях и наблюдая, как я с открытым ртом созерцаю за неуклюжими действиями спецов, которых где-то отыскала моя помощница.

— Здравствуйте, Андрей Борисович, — улыбнулась я и кивком пригласила его пройти, а не топтаться на пороге.

Сегодня капитан был в гражданском, и видя его, ни за что нельзя подумать, что он относится к органам правопорядка. Его простая белая футболка подчеркивала накаченный торс, обычные темно-синие джинсы, на голове подобие хаоса. Ветер растрепал отросшие волосы и теперь бы капитану не помешало причесаться, а если добавить татуировки и вручить гитару, то смело можно отправлять солистом в рок-группу. В обычной одежде он казался моложе на несколько лет и к тому же выглядел немного симпатичнее, по крайней мере, бежать и искать убежище сразу не хотелось.

— Вы прекрасно выглядите, — сделал он мне комплимент. — Обычно по понедельникам все кислые, а вы, Екатерина Сергеевна, благоухаете.

— Хотела бы я тоже самое сказать и про вас, но, — развела руками, — и вообще, это не понедельник виноват, а ваша неблагодарная работа. Кстати, вы явились по поводу инцидента?

— Насчет работы согласен целиком и полностью. Хотел вас вызвать повесткой, но решил, что нам лучше пообщаться в неформальной обстановке.

— Я не против, давайте поговорим. С чего начнем?

— А с самого начала, пожалуй, — сухо произнес капитан: — Новости у меня скудные, улик не обнаружено, зацепок тоже, а версий много. Но в связи с тем, что мотивы не установлены до конца, подозреваемых нет, — вздохнул Андрей Борисович, — дело скорее всего будет приостановлено.

— Что же, вы правы. Поврежден только замок, так что можно сказать — отделались легким испугом. Только ради этого вы и хотели меня вызвать в отдел? — поинтересовалась я, не совсем улавливая смысл. Почему-то мне казалось, что служитель закона что-то недоговаривает.

— Екатерина Сергеевна, а вы проницательная! — ухмыльнулся он: — Есть еще один момент. Поговаривают, что у вас непростые отношения с Волокитиным в настоящее время.

Я в упор посмотрела на капитана, не думала, что он, как местная сплетница ходит и собирает слухи, все же рассчитывала, что отдает предпочтение фактам и вообще откуда у него информация подобного рода. Олег хоть и любит возносить себя, выставляя остальных полным дерьмом, но не побежал же он трубить о расставании на каждом углу.

— Откуда такая информация? В газете прочитали?! — фыркнула я, не очень радуясь подобным утверждениям.

— Земля слухами полнится, — ушел от прямого ответа капитан. — Я же говорил, кажется, что у нас с Олегом Николаевичем имеются общие знакомые.

Я вздохнула, ну раз имеются, значит и врать смысла нет. Уж лучше рассказать правду самой, потому как даже страшно представить с чем сравнял меня Олег в своих рассказах. Даже на миг захотелось услышать его версию расставания.

— Да, вы отчасти правы. Только отношений у нас с Волокитиным никаких нет. Мы расстались.

Андрей Борисович понимающе кивнул, но думаю сделал это только из-за того, что неплохо воспитан. А по сути ему скорее плевать кто там и с кем расстался.

— А в тот период, как все у вас складывалось? — задал он весьма странный вопрос. Неужели подозревает Олега, но с какой стати, ведь запонка у меня, а больше ничего не было обнаружено или все-таки было?!

— В тот период мы были на грани, если говорить откровенно. Андрей Борисович, я не понимаю, к чему вы клоните? Думаете Волокитин может быть причастен? Но какой ему резон это делать? Взламывать замок не имеет смысла, у него имеются ключи от галереи. Как бы я не относилась к нему, но логики в поступке не вижу.

— Влюбленные мужчины порой творят необъяснимые вещи, — пожал он плечами.

А я удивилась пуще прежнего, как он еще дослужился до такого звания со своими-то версиями. Интересно процент раскрываемых дел у него какой?! А то складывается мнение, что капитан, как кукловод разом решил потянуть за все нитки и посмотреть, как задвигаются марионетки.

— Слушайте, Олег может быть еще тем засранцем, — покачала я головой и прикусила губу за свою несдержанность, — но специально создавать подобные проблемы — не вижу смысла, честно. Конечно, вам с позиции власти виднее, и вы спец по причинно-следственным связям, однако…

— Улик прямых на него нет, но поверьте, нужные люди давно капают и рано или поздно ваш бывший может схлопотать срок. А вот вам бы, Екатерина Се…

— Можно просто Катя, — одернула я его.

— Вам, Катя, лучше держать ухо востро. Человек он непростой, и проблемы может создать, поверьте.

— А можно не пугать, а?

— Я просто предупреждаю. Это хорошо, что вы решили камеры установить. Потому что, кажется мне, эта попытка проникнуть сюда еще даст о себе знать.

— Спасибо, Андрей, вы умеете утешить. Что предлагаете, вооружиться дубиной и встать в дверях с целью оберегать свое детище от всяк входящего?

— Предлагаю просто быть внимательней.

— Буду стараться, — закатила я глаза стоило ему только отвернуться.

Ну вот надо же, умеют некоторые посеять целое поле сомнений. Видимо капитану неизвестно что я сильно мнительная, и теперь пока всех не изведу догадками и построением различных гипотез, не успокоюсь. А как хорошо начиналась неделя.

Нет, мне срочно нужен допинг в виде Градова. Желательно принять его крупной дозой и не единожды. Стоило только вспомнить о Косте, как мысли потекли в ином направлении и все слова капитана показались фоном, который с каждой секундой становился все прозрачнее, пока совсем не растворился в воздухе, как легкий флер. Предыдущий день напоминал сказку, в некоторые минуты мне даже казалось, что я сплю и стоит взойти солнцу, как мираж развеется. А вокруг меня снова будут холодные стены одиночества и вечные придирки Олега.

Как ни странно, но он не звонил и вообще никак себя не проявлял. Хотя где-то в глубине души я была готова отразить его нападки. Обычно при конфликтах, он спустя несколько часов обивал пороги, но только не с целью просить прощения, а наоборот — доказать, что виновата в ссоре только я.

С другой стороны, если принять во внимание мое похищение, а по мнению дока, Волокитин был к этому причастен, тогда становится понятным почему он не дает о себе знать. Наверняка притаился, решил выждать момент, чтобы заявить о себе во всеуслышание. Да и слухи, о которых говорил Андрей слишком уж быстро распространились. Будто он направо и налево сетует на судьбу.

Но что-то было в словах капитана, что заставило меня насторожиться, я словно вся подобралась, хоть и старалась не зацикливаться на услышанном, понимая, что это всего лишь его субъективное мнение. А вот с Олегом действительно не худо бы пообщаться и в первую очередь для спокойствия души выяснить каким образом его запонка оказалась на месте происшествия.

— Простите, а где можно найти Кострову? — за спиной раздался незнакомый голос.

Я обернулась, внимательно рассматривая человека, которого ранее видеть мне не приходилось. Паренек невысокого роста в желтой футболке и кепке, в руках держал огромный букет темно-красных роз. Боюсь я даже сосчитать не смогу сколько же там цветов. Парень похоже уцепился за мой помутненный взгляд и поспешил представиться:

— Фирма «Город цветов». У меня букет для Екатерины Костровой, распишитесь, пожалуйста, за получение.

— Неожиданно. А указано от кого? — немного замешкалась я.

Почему-то именно этот вопрос меня сейчас беспокоил больше всего. Сомневаюсь, что они от Кости, он бы никогда не подарил мне подобное.

— Нет. Отправитель пожелал остаться анонимным, — протараторил парень, после чего протянул мне ручку, чтоб я расписалась за получение. Затем уже огромный букет перекочевал из его рук в мои. Под его тяжестью я слегка покачнулась, но все же получилось устоять на ногах. Розы издавали аромат, но он казался совершенно несочетаемым со мной, с этими стенами и обстановкой.

— Спасибо, — поблагодарила я парня и уже хотела развернуться, чтобы отнести цветы, как он продолжил:

— Это еще не все. Подождите минутку, — легко сорвался с места и, выскочив на порог, махнул кому-то рукой.

Далее мне оставалось только переводить взгляд с грузчика на коробки, потому как в галерею начали поочередно вносить огромные ящики с цветами и снова темно-красные розы. Да, с эстетической точки зрения они были шикарны, но вот эмоций не вызывали никаких: ни восторга, ни радости, сплошное непонимание с какой целью такое количество.

Минут через десять вся эта вакханалия подошла к концу, и я оказалась в окружении цветов.

— Кать, ты решила сдать часть площади в аренду цветочной лавке? — засмеялась Антонина, войдя в помещение.

— Скорее думаю перепродать, а деньги пустить на благие цели, — фыркнула я, всучив ей в руки тяжелый букет. — Держи, можешь забрать себе.

— Кто так постарался?

— Не уверенна, но думается мне, что Волокитин приложил руку.

— Ого, — округлила она глаза, расплываясь в улыбке. — Счастливица.

— Да вообще, просто готова прыгать до потолка, — ответила я с непроницаемым выражением лица.

То, что я видела мне совершенно не нравилось. К чему этот спектакль, зачем заваливать меня цветами, которые я не могу терпеть. Розы прекрасны несомненно, но Олег в курсе, как я их не люблю и все равно дарил всегда и даже сейчас продолжает это делать. То ли память у него как у рыбы — пятисекундная, то ли просто делает назло. Но чем не повод теперь встретится с ним.

— Что с этим делать-то будем? — продолжила Тоня, окидывая взглядом все это богатство.

— Раздай посетителям, сделаем людям приятно, — развела я руками, не находя иного выхода.

Я шла, постукивая каблуками по тротуарной плитке, разглядывая прохожих. Настроение постепенно становилось тождественно низким дождевым тучам, что заслонили горизонт, предвещая такой долгожданный дождь. Чем ближе подходила к офису Олега, тем облака в моей душе становились все гуще и сильнее начинали давить на плечи, словно желая пригвоздить мое тело к земле. Что-то неподвластное взору и пониманию выползало откуда-то изнутри, вселяя беспокойство и заставляя сердце ухать вниз от волнения. Помнится, предыдущая наша встреча в этих стенах ознаменовалась скандалом, а еще внеплановым пересечением с подозрительным типом, а кульминацией, вообще, мое неудачное похищение. Интересно доведется ли и сегодня столкнуться с этим парнем в лабиринте коридоров, если да, то, пожалуй, стоит задать ему парочку вопросов.

Каким-то поистине волшебным образом меня без лишних вопросов пропустили на посту охраны. Никто даже не поинтересовался о цели визита, лишь одарили белозубой улыбкой и робким подмигиванием. Я покачала головой, поражаясь бесцеремонности охранников и прошествовала внутрь.

На сей раз в коридорах было достаточно оживленно, сотрудники что-то обсуждали, суетились, однако, лица их были больше встревоженными, чем радостными. Видимо дела фирмы и впрямь катятся под горку кубарем.

— Олег Николаевич у себя? — уверенным тоном спросила я у белокурой секретарши, которая сидела за столом и накручивала прядь волос на палец, покусывая пухлые губы.

Она подняла на меня свои васильковые глаза, внимательно рассмотрев, будто изучала под микроскопом, потом вздернула подбородок и со значением произнесла:

— А вы собственно кто и по какому вопросу?

Я подошла к ней поближе и бросила взгляд на поверхность стола, отмечая, что похоже дела совсем паршивые у фирмы, коли секретари на рабочем месте разгадывают кроссворды.

— Слово «компромат» пишется через «о», — ткнула я пальцем в слово, написанное с ошибками.

После чего развернулась на сто восемьдесят градусов и прошествовала в кабинет Олега, игнорируя правила приличия и не удосужившись постучать в дверь.

— Да неужели, — елейно пропел Олег, наблюдая, как я бесцеремонно усаживаюсь в кресло напротив. — Думал ты уже не явишься.

— Еще скажи, что скучал, — скривилась я, хотелось встать и, громко хлопнув дверью, бежать как можно дальше. Но сначала стоит все решить, чтобы потом сто раз не возвращаться к одному и тому же вопросу.

— Если и скажу, все равно не поверишь, — хмыкнул он, откладывая бумаги в сторону.

— В точку, Олег, ко мне сегодня приходил полицейский…

— И что? — поднял он брови, делая вид, что ему безразлична и явка капитана и я сама.

— Он интересовался нашими отношениями, думаю дознаватель рассматривает всерьез версию о твоей причастности, — спокойно ответила я, не сводя глаз с лица Олега.

Тот услышав мои слова, разом помрачнел и теперь был похож на серую тучу за окном. Рот скривился в ухмылке, за которой скрывалась злость и ярость, глаза сверкнули, а внутри уже закипал котел с ядом.

— Еще один псих на мою голову?! — выплюнул Волокитин. — Вас просто притягивает друг к другу магнитом, и вы решили скооперироваться и пить мою кровь. У меня и без ваших больных фантазий проблем полно.

— А что ты так разнервничался? Или все же капитан на верном пути? — не преминула я уколоть Олега, чтобы остудить его пыл.

— Катя, ты сама так думаешь или докторишка внушил тебе это?

— При чем тут док?! Что ты вечно ищешь крайнего, может стоит хотя бы раз нормально ответить на вопрос, а не строить из себя божьего агнца? — вскочила я со своего места и уперлась руками в стол, теперь мы с Олегом находились в равных позициях и просто стояли напротив, испепеляя друг друга взглядом.

— О, да. Он же у нас ангел, а я демон воплоти, — засмеялся Волокитин, сплевывая в сторону.

— Ты придурок просто, Олег, — процедила я в ответ. — Вечно передергиваешь. Знаешь, я, пожалуй, соглашусь с капитаном. Ты сыграл не последнюю роль в истории со взломом, только вот пока неизвестно какую.

— Да что ты говоришь?! — зло произнес Олег.

Была б у него сейчас возможность, он бы без сожаления придушил меня. Шла я по тонкому лезвию в данный момент и отчетливо это осознавала, но поворачивать назад уже не было смысла.

— Я нашла твою запонку. Так что глупо претворяться святым, Олег. И да, твой благородный порыв с цветами я оценила, только зря потратил деньги и время. Не знаю, чего ты добивался, но получилось только хуже.

Волокитин быстро обогнул стол и поравнялся со мной. Теперь нас разделяло расстояние меньше метра, и я чувствовала все эти импульсы, исходящие от него: ярость, обида, гнев. Самое лучшее для меня сейчас — это ретироваться, оставив его в одиночестве ломать голову над моими словами, но какой-то внутренний демон проснулся внутри меня и теперь готов был идти тараном, доказывая Олегу свою правоту.

— Ты мерзкая лживая дрянь, — произнес он по слогам, сузив зрачки.

Руки его сжались в кулаки, и я приготовилась к тому, что сейчас, возможно, окажусь в нокауте. Нет, Олег никогда за два года не поднимал на меня руку, но и в таком бешенстве замечен не был. В эту минуту его раздирало изнутри, еще миг и он разлетится на куски, как хлопушка на детском празднике.

— По себе людей не судят, — стараясь смотреть ему в глаза, процедила я в ответ. — Кстати, надо будет рассказать Андрею Борисовичу про запонку, — подмигнула Олегу, издевательски улыбаясь.

— Стерва, — схватил он меня за плечо и тряхнул так, что чуть и искры были готовы посыпаться из моих глаз.

— Руки убрал, — прошипела я, ухватившись за его кисти, стараясь отцепить их от своего платья.

— А если не уберу? Нажалуешься лекарю своему?

— Я и сама справлюсь, зачем доку пачкать свои руки о такого мерзавца, как ты!

Волокитин только усилил хватку и, притянув меня к себе, впился своими губами в мои, я что было силы сжала губы, пытаясь помешать ему. Вновь попыталась выбраться из его оков, отчаянно отпихивая крепкое тело Олега, но силы были не равны.

Однако, люди, доведенные до критической отметки, порой выкидывают странные фортели. Нащупав рукой на столе подставку для карандашей, я схватила ее и с силой ударила Волокитина по голове. Конечно, кусок пластмассы — это все что слону дробина, но эффект неожиданности сработал. Олег, словно ужаленный отскочил в сторону, данный эксцесс стал для него полнейшим сюрпризом, впрочем, как и для меня отчасти.

— Меня сейчас стошнит, — пробурчала я, подхватывая с его стола лист бумаги и вытирая им губы.

— Твою ж мать, — заорал Олег, — что ты делаешь, дура. Это договор с подрядчиками.

— Да плевать мне что это, хоть ордер на квартиру. Еще раз тронешь меня пальцем, — сделала я шаг к двери, — и пожалеешь.

— Ты думаешь, что я испугался твоих угроз. Птенец решил учить орла охотиться?!

— Смотри, как бы из охотника ты сам не превратился в жертву, — бросила я слова ему в лицо и громко хлопнула дверью, желая провалиться Олегу в преисподнюю, там как раз его друзья уже заждались.

Выскочив на улицу, я прижалась спиной к холодной стене здания. Прохлада от облицовочной плитки, словно яд растеклась по моему телу, забирая в плен каждую клеточку. Низкие грозовые тучи мерно плыли по небосклону и казалось просто ждали отмашки, чтобы пролиться дождем, смывая пыль с асфальта и тяжесть с человеческой души.

Где-то на западе сверкнула зарница, предвещая скорый ливень, а я от неожиданности шире распахнула глаза, вжавшись в стену. Сейчас бы домой: закутаться в плед, сжимая в ладонях чашку с чаем, сидеть у окна и считать капли на кухонном стекле. А еще бы под бочок к Косте, как же все-таки я по нему скучаю. Уже подумала сорваться и добраться до больницы и, хотя бы пять минут, но понежиться в его объятиях, которые вселяли веру и силу.

И только я начала мечтать, все больше уносясь в своих фантазиях далеко от этого места, как на крыльцо здания выскочил сутулый паренек. Я плотнее вжалась спиной в фасад, стараясь остаться незамеченной. Парень стоял ко мне в профиль, но даже из такого положения было заметно, что он нервничает и кого-то ждет. Сегодня он снова в деловом костюме, ветер разметал его светлые волосы, несмотря на то, что на них было не малое количество геля, парень то и дело заламывал руки и становился на цыпочки, пытаясь кого-то высмотреть. От любопытства распирало, мне до зубного скрежета хотелось понять, чего он так нервничает и кого все же ожидает. Не строительная фирма, а змеиный клубок какой-то, и вот надо же — одна из гадюк решила уползти.

Стоило только подумать об этом, как парень повернул голову в мою сторону. Наши взгляды встретились буквально на полминуты, но как показало время этого было достаточно, при чем обоим.

Он с легкостью сайгака, перепрыгивая через три ступеньки рванул за пределы территории фирмы, я только и успела, что закатить глаза, подумав, что пора переходить со шпилек на кроссовки. Но стараясь не терять ни секунды, рванула следом за ним. Матерясь сквозь зубы и пытаясь не сбить прохожих, я курсировала словно танкер по узким тротуарным дорожкам, огибая деревья и рекламные тумбы. Давненько подобная физическая нагрузка не присутствовала в моей жизни, оттого минут через десять, я, кажется, начала отставать. Но и парень, который поначалу стартанул с такой скоростью, что ему могут позавидовать кенийские бегуны, постепенно начал терять темп. Наверное, стоило крикнуть что-то: «Держите вора» или «Постой, неверный», но я упорно двигалась следом, проклиная того, кто придумал каблуки.

Долговязый периодически оглядывался и скорее всего вздыхал с облегчением, видя, что я не приблизилась ни на йоту.

— Катерина, — раздался смешок слева от меня, — вы куда торопитесь?

Голос я узнала сразу, но старалась не оглядываться, чтобы не потерять скорость.

— Тороплюсь, — задыхаясь, произнесла я. — Отрабатываю вчерашний ужин.

— Не думал, что ты, точнее вы любите бегать, — хмыкнул мужчина, продолжая двигаться со мной параллельным курсом.

— Можно на «ты», — махнула я рукой, желая, чтоб он сгинул отсюда.

— Умница, красавица к тому же и спортсменка.

— Ага, девушка — мечта, — фыркнула я, даже не взглянув на собеседника. Никак нельзя было сейчас терять из вида парня, который словно змея петлял между уличными насаждениями.

— Что ж, мечта, прыгай сюда, помогу. Очень уж мне интересно зачем тебе сдался этот бедолага.

Я мимоходом взглянула на знакомую мне уже черную «Ауди, пассажирская дверца, которой была распахнута, и стараясь не терять драгоценного времени, запрыгнула в автомобиль.

— Андрей Борисович, вы за мной следите?

— С чего бы? — кажется удивился он.

— Уже второй раз подхватываете меня на пути, при том в неоднозначном виде.

— Ну сегодня ты хотя бы обута. Не скажешь зачем тебе этот парень?

— Он разбил мне сердце, хочу догнать и пообещать ему любовь до гроба, лишь бы вернулся, — выпалила я, продолжая сетовать на то, что капитан так не вовремя появился. Правда делала это про себя, чтоб он так сразу не подумал, что у меня явно не все дома.

— Серьезно? — Андрей Борисович от удивления выронил изо рта окурок, который проскочив между его ног, приземлился на коврик. — Черт, — выругался он, стараясь затушить его пяткой, благо впереди вовремя загорелся запрещающий сигнал, и мы вынуждены были остановиться.

— Конечно, — спокойным тоном произнесла в ответ, лишь тень улыбки выдавала, что я блефую.

Этот бедолага, как окрестил его капитан, добежав до арки, ведущей в соседний двор, остановился и принялся крутиться на одном месте, словно флюгер. Наверняка пытался высмотреть меня, но я вовремя сползла на сидении, предложив Андрею Борисовичу самому следить за ним, уж у дознавателя явно больше опыта. Капитан безропотно согласился, думаю, его самого распирало от любопытства, и он готов даже сутками сидеть в засаде, лишь бы узнать в чем причина моего странного поведения.

Автомобиль проехал чуть вперед и, припарковавшись у невысокого заборчика, остановился. Я взглянула в зеркало заднего вида, отмечая, что наш беглец все так же стоит, как видимо ликуя в душе, что смог оторваться. Мой новоявленный товарищ распахнул дверь и размашистым шагом направился к пареньку. Уж не знаю то ли парень родился в рубашке, то ли сегодня звезды были на его стороне, как вмиг из-за угла выскочила патрульная машина и, остановившись напротив, перегородила путь капитану. Этого мгновения было достаточно, чтоб потерять из поля зрения парня, который запрыгнул в мимо проезжающее такси и укатил в неизвестном направлении.

Я выскочила из «Ауди» и бросилась к Андрею Борисовичу, про себя проклиная свою невезучесть, к которой теперь прибавилось и невезение капитана.

Он отчаянно жестикулировал и что-то доказывал бравым парням в форме, которые с каждым словом все больше хмурились, пока вконец не стушевавшись, и не запрыгнули в свой фургон, чтобы покатить дальше.

— Андрей Борисович, неужели вас хотели задержать? — фыркнула я, поравнявшись с ним.

— Почти угадала. Подхожу под одну ориентировку, — ответил он, качая головой, — хорошо, что удостоверение со мной, а то пришлось бы прокатиться в прекрасной компании до ближайшего отделения.

— И ничего не потеряли бы, — немного с грустью произнесла я, — бегун все равно сделал нам ручкой, уехав на такси.

— Ничего, найдется, — коснулся он до моего плеча, немного сжимая, — нарисуйте мне его портрет, сделаем ориентировку.

— А так можно? — удивилась я. — Мы же нарушим его права.

— Насчет можно или нет, пожалуй, я сам подумаю. За вами портрет, — кивнул капитан, подхватывая меня под локоть, чтобы сопроводить до автомобиля. — Я его найду, не знаю для чего этот парень вам потребовался, но раз вы носитесь за ним по городу с одухотворенным лицом, значит он действительно оставил неизгладимый след в вашей девичьей душе.

Я округлила глаза, поражаясь богатому словарному запасу капитана, и улыбка вполне искренняя расплылась на моем лице.

— Вот уж удивили, думаю у вас достаточно работы, чтоб не тратить время на сторонние вопросы.

— Помочь красивой девушке всегда приятно. Сдается мне, Катя, ты знаешь больше, чем говоришь и не скрою: интересны причины такого молчания. Ладно, сможешь сейчас набросать его портрет, поспрашиваю у мужиков в отделе, может где этот хлыщ успел засветиться.

— Хорошо, конечно, — ответила я и, взяв из рук полицейского ручку с листом бумаги, принялась делать наброски, облокотившись на капот. — Подбросите меня потом до больницы?

— У вас что-то болит? — с сомнением взглянул он на меня и в его глазах отразилось небо.

— Нет, просто хочу нанести визит одному человеку, — спокойно произнесла я, стараясь не выдать своей безумной радости от предстоящей встречи с Градовым.

Хоть и на пять минут, но он будет мой. Жаль, что хирурга нельзя вызвать на дом. Сейчас бы несколько часов усиленной терапии в спальне мне бы не помешали.

 

Глава 13

Когда автомобиль Андрея Борисовича затормозил у ворот больницы, с неба уже начал накрапывать дождь. Прохладные капли, соприкасаясь с горячей кожей, создавали контраст ощущений, превращая все в единый коктейль. Я поспешила укрыться под козырьком больничного крыльца и набрала номер Кости, стряхивая серые капельки с волос.

— У тебя найдется для меня лишних пять минут? — сладко проворковала я, едва Костя ответил на звонок.

— Для тебя и десять найдется, — выдохнул он: — Ты где?

— У приемного покоя. Милый, поторопись, у меня уж пар из ушей валит.

Прошло всего лишь несколько минут, как Градов возник на пороге. Я, позабыв о нормах приличия, бессовестно повисла у него на шее и даже несколько пациентов, мирно гуляющих по аллее среди голубых елей, никак не могли мне помешать в выплескивании всех эмоций.

Я с жадностью приникла к груди дока, стараясь вдохнуть такой родной аромат кожи, который сейчас едва был уловим, смешавшись с запахом медикаментов и больничных стен. От Кости веяло стерильностью, надежностью и любовью. Он — моя броня, моя опора, мой щит. И сейчас, находясь в его стальных объятиях, я полностью осознала: вряд ли бы у меня получилось построить долгосрочные отношения с кем-то иным. Олег был этому примером. Я вернулась к тому, отчего когда-то убежала. Поставив во главу угла свою трусость, нерешительность, причинив доку адскую боль. И теперь мне до умопомрачения хотелось залечить, зализать его раны, иссечь все рубцы на сердце, причиной которых была именно я.

Никогда не думала ранее, что смогу испытывать такую бурю эмоций к мужчине. Оглядываясь назад, отчетливо понимаю, что с Волокитиным у меня подобного не было. Там было все проще, прагматично, минимум романтики и максимум реальности. На первом месте у него всегда была работа, дела, а я там…вроде как на втором, но по факту он никогда не принимал меня всерьез, считая молодой, взбалмошной девицей с паршивым характером и странным кругом общения.

Олег искренне не понимал для чего тратить время на никому не нужные любования закатами, зачем срываться с насиженного места и мчаться в ночь на край города, чтобы успеть вдали от людской суеты увидеть метеоритный дождь. Успеть загадать желание, а потом часами валяться на земле, вдыхая аромат свежескошенной травы и наблюдать, как предрассветная дымка укутывает в жемчужный плед.

Наверное, тогда мне нужно было почувствовать эту полярность, чтобы спустя несколько лет познать всю нежность, что может дарить мужчина, который тебя любит. А то, что сердце Кости принадлежит мне, я знала. И пусть он прямым текстом не говорил, что любит, но не всегда слова нужны.

— Каким ветром тебя сюда занесло? — приподнимая бровь, поинтересовался док.

— Ветром желания оказаться в твоих руках, — провела я пальцами по его предплечью, — прикоснуться к губам, — не обращая внимания на блуждающий взгляд Градова, потянулась к нему за поцелуем.

Костя вполне невинно чмокнул меня в губы, но мне было этого недостаточно. Нет, док, я проделала такой путь не ради того, чтоб ты так легко отделался. Оглянувшись по сторонам, и не заметив никого постороннего, поднялась на носочки и, притянув лицо Градова к себе, безжалостно впилась в его губы своими.

— Катя, — прошептал Градов, — ты меня с ума сведешь подобными выходками. Нельзя так издеваться, мне еще до утра дежурить.

— Вот это и печалит, — поджала я губу, с тоской опустив глаза.

— Черт, — процедил Костя и, схватив меня за руку, шагнул в сторону.

Каких-то несколько метров, и мы оказались в стороне от приемного покоя, среди кустов диких роз и зарослей акации, которые служили живой изгородью, отделяя два корпуса. Я, не церемонясь, прижала Костю к стене, а он как видно тоже изнемогая от желания наконец-то расслабиться, подхватил меня под колени, позволив обхватить его бедра ногами.

— Кать, если нас застукают, — покачал он головой.

— Я возьму вину на себя. Скажу, что просто сорвало крышу от симпатичного хирурга и, запугав его, что сама себе вырежу аппендицит, затащила в кусты.

Костя хмыкнул, широко улыбнувшись, и, не тратя время на пустые разговоры, крепче прижал к себе.

— Это сумасбродство какое-то с нашей стороны, но я готов уже взять отпуск за свой счет, чтоб двадцать четыре часа быть с тобой. Что ты со мной творишь?! Я думать ни о чем ином не могу, постоянно ты перед глазами, — словно в бреду шептал он, касаясь ладонями моих плеч.

— Не надо таких жертв, Кость, у нас вся жизнь впереди, — погладила я его по щеке, ощущая, как кончики пальцев колет легкая щетина. — Вдвоем мы сможем все пройти и преодолеть.

Серые тучи продолжили ронять вниз капли дождя, но сейчас он был только во благо, словно остужал наш пыл, не давал разгореться огню дикой страсти, которая полыхала внутри безудержно.

— Градов, если бы ты знал, как я тебя хочу, — мученически прошептала я, уткнувшись носом в его шею.

— Милая, это взаимно, и прекрати уже ерзать на мне. Я не железный, — касаясь моих губ, ответил он.

Его поцелуи дурманили, уносили куда-то в лазурную высь, делали меня невесомой, я с жадностью упивалась этими ощущениями, что дарили его губы и язык, и мне абсолютно не было стыдно, что мы так нагло это делаем под открытым небом.

Внутри давно уже бушевал ураган, грозящий снести все преграды окончательно, разрушить все запреты, унося подальше от людей, сомнений, косых взглядом и вечных пересудов. В эту минуту мир сузился до одной точки — сердца Кости, которое в унисон билось с моим.

— Мне пора, — шепнул он, прерывая такой сладкий поцелуй.

— До завтра, — еле шевеля губами, промолвила я, спрыгнув с него.

— Веди себя хорошо, — коснулся Костя ладонью моего подбородка, заглядывая в глаза полные слез. — Кать, ну прекрати, нельзя быть такой сентиментальной. А если и я сейчас разревусь?!

— Прости, — шмыгнув носом, добавила я: — Слезы заменяют слова.

— Что ты хочешь сказать? — ухватил Градов меня за руку, а сердце болезненно сжалось от чувств к этому мужчине.

— Док, — вытирая то ли слезинки, то ли капли дождя с лица, — я люблю тебя.

И миллиарды созвездий взорвались в моей душе, прогремели словно тысячи фейерверков на Новый год, рассыпая огромное количество горячих искр вокруг. Вознося меня в небо, помещая в другую реальность. Я с содроганием сердца смотрела в лицо Градова, который казалось пребывал где-то за гранью, боясь проронить слово, боясь, что все это волшебство рассеется словно мираж.

— Ты — моя жизнь, — произнес наконец-то он, постепенно возвращаясь в нашу реальность.

Я ощущала щекой тепло его груди и сейчас слышала только стук наших сердец, который эхом звучал в моих ушах.

Костя вернулся на рабочее место, а я еще долго стояла под водой, что стекала с небес. Стояла и не могла поверить, что все происходящее со мной — это реальность, а не сказочный, но такой короткий сон.

Промокшая, замершая, но такая довольная с идиотской улыбкой на лице, которая, пожалуй, присуща многим влюбленным, я вошла в свою квартиру. Конечно, для разнообразия можно было отправиться к Градову, благо его дом находился всего лишь в двух автобусных остановках, но решив, что доку нужно тоже отдыхать, я, прыгая по лужам, направилась к себе.

Квартира встретила полумраком из-за низких грозовых туч за окном, переступив порог и стянув мокрую одежду, я поплелась в спальню и снова какое-то необъяснимое чувство проникло в самое нутро, заставляя тело покрываться мурашками от испуга.

Накинув на плечи халат, осмотрелась: все, как всегда, но почему же тогда здесь мне кажется, будто тысячи глаз наблюдают за мной. Может всему виной сама обстановка и кадры из памяти, когда мы еще встречались с Олегом?!

— Похоже спальня сама намекает, что пора сделать ремонт, — пробурчала я себе под нос, отравляясь в душ.

Шум воды успокаивал, вводил в нирвану, тело начало расслабляться и уже дурацкие мысли о полтергейсте, или что там еще может присутствовать потусторонние на моей жилплощади, постепенно рассеялись.

Замотавшись в полотенце, я вышла из ванной комнаты с намерением порадовать желудок хотя бы чашкой кофе, но звук мобильного заставил свернуть на полдороги в спальню.

— Ничего себе, семь пропущенных, — присвистнула я, перелистывая список на экране телефона, который к тому времени уже перестал разрываться. Только собралась отбросить мобильный в сторону, как он снова ожил в моих руках.

— Да, слушаю.

— Катерина, — прорычал мужчина мне в ухо с такой громкостью, что пришлось немного отодвинуть телефон.

— Андрей Борисович? — хлопая ресницами, пробормотала я в ответ.

— Да, он самый. До вас невозможно дозвониться. Я, конечно, понимаю, что женщине надо звонить несколько раз, сначала, чтоб она нашла свой телефон, а потом ответила, но вы просто бьете рекорды.

Я даже растерялась от подобной наглости, но все же улыбка сама собой расплылась на моем лице, все-таки люблю мужчин с чувством юмора. Ведь когда-то Костя и покорил мое сердце именно этим. И пусть временами мне казалось, что он перегибает палку, но все равно продолжала заливисто хохотать над шутками.

— Спасибо, что не отправили ко мне отряд МЧС. Я была в душе, если вас это успокоит. Кстати, чем обязана?

— Ваш рисунок выстрелил, — фыркнул он.

— Рисунок? — потерла я переносицу, пытаясь понять куда Андрей клонит.

— Кать, у вас память девичья!

— Знаете что, капитан, на девичью память жалуются те, кому давно пора жаловаться на старческий склероз, — как можно серьезнее произнесла я.

— Вот уж спасибо, — пробурчал он, — помог называется, еще и комплимент отхватил.

— Расслабьтесь, товарищ полицейский. Что там касательно рисунка, что-то удалось выяснить?

— Удалось, — пропел он: — А вы фартовая девушка. Один хороший человек неплохо знает вашего бегуна.

— Да ладно, — хлопнула я в ладоши, зажав телефон между ухом и плечом, — он знает где его найти?

— Приблизительно. Только я не уверен, что вы, Катерина, сказали мне тогда правду.

— Про то, что этот парень разбил мне сердце?! — еле сдерживая смешок, поинтересовалась я: — Зрите в корень просто. Если честно он заинтересовал меня своей фактурой, мне бы хотелось написать его портрет, — попыталась зайти с другой стороны, чтобы не вызвать лишних подозрений.

— Да? — все еще сомневаясь, переспросил капитан. — Ну это больше походит на правду. Пишите адрес.

Я схватила карандаш и быстро записала всю информацию в блокнот, параллельно проговаривая вслух.

— Спасибо, Андрей, и моя благодарность вашему коллеге. А откуда он знает, где можно найти этого Михаила? — капитан сработал оперативно, вот что значит профессионал, даже имя узнал.

— У майора дача по соседству. А внешность у вашего натурщика запоминающаяся.

Поболтав еще немного о насущных делах, я с легкой совестью распрощалась с Андреем и, накрывшись с головой одеялом, устроилась на мягкой постели. Однако уснуть долго не получалось, капли дождя отбивали ритм, ударяясь об оконные стекла, а мысли все время возвращались к минутам, проведенным с Костей, и вскоре уже узел внизу живота, который завязался еще туже, начал о себе напоминать.

Нахлобучив на голову подушку, я уткнулась носом в матрас и кажется вскоре засопела. Правда перед этим успела напредставлять себе дюжину картин эротических и не очень, где в главной роли был Костя. Видимо так глубоко проникшись своими фантазиями, сама и не заметила, как отдалась во власть сновидений.

Единственный способ сделать свое утро добрым — это проспать его.

Вчера, пребывая в эйфории, я даже не удосужилась завести будильник, оттого взлохмаченная и перевозбужденная, вскочила, когда солнце уже заглянуло робко в окно спальни, озаряя комнату светом. Раскрашивая мое начало дня в теплые оттенки лета, наполняя день радостью.

Часы показывали начало восьмого, я потянулась, заведя руки за спину, и, потоптавшись возле кухонного окна, решила, что утро самая подходящая пора для добрых дел. Быстро замешав тесто, нажарила ароматных блинчиков и, прихватив банку с вишневым вареньем, отправилась к доку. Правда еще полчаса перед тем, как покинуть квартиру, рылась в шкафу, выбирая наряд. В итоге облачилась в легкий белый сарафан средней длины, так как, судя по всему, день обещал выдаться жарким. Да и сидел он на мне неплохо, идеально подчеркивая талию и остальные заметные части тела. Надеюсь мой мужчина оценит, сегодня вообще все будет только для него.

Птицы весело чирикали где-то там в густых кронах деревьев, а солнце нещадно палило, к тому же после вчерашнего ливня, казалось, что ты находишь в парнике под пленкой. Духота вперемешку с запахом топлива и цветов на клумбах, щекотала ноздри, заставляя, время от времени, морщиться. Яркие шапки гортензии радовали глаз лишний раз, заставляя, улыбаться и восхищаться простыми вещами.

Стараясь не разбудить Костю, который наверняка спит после ночного дежурства, я осторожно открыла дверь ключом выданным мне доком. Этот хитрец, скорее всего, предполагал, что я не премину этим шансом воспользоваться и оказался прав.

Жилище Градова тонуло в тишине, лишь из комнаты доносилось сопение, я на цыпочках прошествовала на кухню, ставя приготовленный завтрак на стол, который похоже плавно перетечет в обед, накрыв его полотенцем. А сама протопала дальше в спальню. Костя лежал на животе, закинув одну руку на соседнюю подушку, не долгая думая, я скинула с себя сарафан и забралась к нему под одеяло, прижимаясь к спине. Градов слегка заворочался и, не открывая глаза, пробурчал:

— Наконец-то, я думал ты никогда не решишься.

— Ты меня плохо знаешь, док, — ответила ему, целуя в плечо. — Сознавайся, в тебя ведь вшит какой-то магнит, раз меня постоянно тянет трогать тебя, обнимать и целовать.

— Тебе просто не хватает любви, — пробурчал он, сгребая меня в охапку.

— Ага, твой косяк, между прочим, — ткнула я пальцем ему в грудь.

Костя продолжил лежать с закрытыми глазами, но довольная улыбка на его губах не давала скрыть все счастье сего момента.

— Провокаторша, — цокнул он языком, проведя пальцами по моему позвоночнику. А я заёрзала, так как его руки будили во мне всех спящих драконов, оставалось лишь удивляться, как он мог оставаться таким спокойным, когда почти обнаженная девушка находится с ним рядом.

— Кость, я завтрак приготовила. А вообще пришла с корыстными намерениями, — пробормотала, проведя ногтями по его плечу.

— Детка, дай мне часика два, и я весь твой, обещаю. Любое твое желание, даже самое чумовое постараюсь исполнить.

Мои глаза сверкнули демоническим блеском, а в душе уже зажегся огонек, желаний у меня было немного, достаточно пальцев одной руки для пересчета, но все-таки предложение такого рода наталкивало на полет фантазии. Я повернулась к Косте спиной и многозначительно улыбнулась неизвестно чему. Что ж два часа, а потом…вот тут надо будет подумать, а чего мне хочется в самом деле.

На каком-то этапе мысли сменились на рассуждения и потекли в ином русле, весьма далеком от первоначальных планов. Я хмурила брови, поглаживая руку Градова, и размышляла, как уговорить дока составить мне компанию, очень хотелось посетить дачу со странным Михаилом. Адрес у меня есть, свободное время тоже, почему бы и не прокатиться.

— Я готов вкалывать до седьмого пота, если каждый новый день будет начинаться так, — убирая прядь волос с моего плеча, Костя принялся целовать мою шею.

— Романтик в тебе никогда не умрет, — поворачивая голову к нему и пытаясь поймать его губы, промурлыкала я, словно кошка.

— Лучше быть романтиком, чем бесчувственным сухарем. К тому же, что плохого, если мужчина счастлив рядом со своей девушкой и не стесняется сказать ей за это спасибо.

— Кость, — развернувшись всем телом к нему, заглянула я в его глаза, поражаясь их девственной синеве, — я вчера кое-что тебе не сказала…

Док вскинул бровь и приготовился меня внимательно слушать. Я, глубоко вздохнув, начала делиться подробностями вчерашнего променада к Олегу и спринтерским бегом по улицам за Михаилом, не забыла также упомянуть, как смогла получить адрес последнего.

Костя хмурился, сжимал зубы и качал головой, но не перебивал, лишь только вздыхал и временами учащённо дышал, в некоторые мгновения мне казалось, что еще одно мое слово и дым повалит у него из ноздрей.

— Катя, я всегда подозревал, что у тебя шило в одном месте… Но кажется я ошибался.

Я вопросительно взглянула на него, ожидая продолжения фразы:

— У тебя там пропеллер, как у Карлсона. Послушай меня, детка. Не лезь никуда, не гоняйся по городу за мужиками сомнительного вида. Ты хочешь, чтоб я поседел или стал заикой?

— Единственное, что я хочу, Градов, так это, чтобы ты поцеловал меня, — показала ему язык, закатывая глаза.

— Ты слушаться меня собираешься или нет? — рыкнул он.

— О, да, мой доминант. Слушаюсь и повинуюсь.

— Катерина, ты неисправима, — засмеялся Костя, целуя меня в макушку. — Что ты там говорила про завтрак?! Пора подкрепиться и отправляться в путь.

Я сделала попытку ухватить Градова за руку, но неуклюже потянулась следом и плюхнулась с кровати на пол, распластавшись, и, недовольно наморщив нос.

Костя стоял надо мной и старался изо всех сил не заржать в голос. Потому что словом «смех» — это назвать было нельзя.

Быстро позавтракав и приведя себя в порядок, мы загрузились в его «Тайоту» и отправились за город, не забыв прихватить фруктов, воду и плед. Оказывается, Градову была неплохо известна данная местность и он утверждал, что тамошние пейзажи оставят неизгладимый след в моей душе. Кстати, своими словами он меня сильно заинтересовал и заинтриговал, поэтому стоило выехать за пределы города, как я начала таращиться во все глаза, стараясь ничего не упустить из вида. И, конечно же, пожалела, что не захватила краски и бумагу. Обилие зелени, полевых цветов, различного колера и ароматов радовало глаз, заставляя улыбаться и подставлять нос солнышку. Давно я не чувствовала себя такой легкой, воздушной, по-детски счастливой. Эти широкие просторы манили своей простотой и пестрым покрывалом, по которому хотелось пробежаться голыми ногами. Костя с улыбкой наблюдал за мной из-за приспущенных очков, периодически предлагая остановиться, чтоб я имела возможность пройтись.

— Давай на обратном пути, Кость. Хочу насладиться всем не на бегу.

— Смотри там внизу есть река, можно даже искупаться, — предложил он в свою очередь.

— А нам еще далеко ехать?

— Около часа, Кать, скоро свернем на грунтовку, там не дорога, а одно название. Но зато срежем угол.

— Откуда тебе известны все эти козлиные тропы? — поразилась я его осведомленности, потому как навигатора в машине не было заметно. Значит, док частенько бывал в этих местах когда-то.

— У отца был дом в этих краях. Он на лето часто меня забирал к себе, так что все тропинки и закоулки мне неплохо известны.

— Скучаешь по нему? — оторвалась я от созерцания пейзажей за окном и коснулась его руки, лежащей на рычаге переключениях передач.

— Иногда. Кать, что ты хочешь узнать от этого Михаила? — перевел тему Градов.

— Хороший вопрос, — пожала я плечами, кажется, только сию минуту понимая, что, наверное, выгляжу глупо.

Бегаю за незнакомым парнем, наведываюсь к нему домой, а с какой целью… сама не могу объяснить. Но это не просто женское любопытство, скорее предчувствие надвигающегося апокалипсиса, который способен уничтожить все вокруг. Выжечь почву, иссушить реки, разрушить все то, что дорого мне. Кто знает, может это интуиция подсказывала, что все происходящее — звенья одной цепи. И только собрав все элементы, разгадаю смысл картины.

— Костя, мне не дает покоя его встреча с Волокитиным, потом он как бы случайно встретился мне у подъезда, в офисе и вот вчера. Сдается мне — играют они не честно, и, хотя я не хочу лишних проблем, но боюсь, что и меня каким-то боком втянули.

— Имеешь в виду галерею?

— Да. Возможно, если бы не та злополучная запонка, я б и голову себе не забивала, но чем дальше разворачиваются события, тем больше укореняюсь во мнение, что все взаимосвязано.

— Хорошо, Кать, проверим. Если тебе от этого станет спокойнее, то я не возражаю. Хотя должен быть против того, что моя любимая девушка похлеще любой борзой идет по следу.

— Вот сейчас даже не знаю начать радоваться или обижаться, — театрально надула я губы.

— А что случилось? — удивился Костя, посматривая на меня из-за очков.

— Ты в одном предложении назвал меня «любимая» и тут же сравнил с собакой.

Костя задорно засмеялся, а я, глядя на него, тоже не смогла сдержать смех.

— И как только жил без тебя все эти годы?! — поднял он бровь, покачав головой.

— Наверное счастливо, — пожала я плечами.

— Наверное, — эхом произнес он.

Вскоре автомобиль начал притормаживать и, остановившись напротив цветущих кустарников с резким запахом, мы поторопились выйти на улицу.

Небольшой деревянный домик, коих в поселке было, как блох на собаке, тонул в зелени, сквозь дощатый забор можно было заметить, что тропинка протоптана, о чем свидетельствовала примятая трава, однако вокруг было тихо. Даже ставни закрыты на окнах, что ж похоже нас не ждали, или наоборот хитрец Мишка подготовился к внезапному визиту.

— Ну что пойдем на разведку? — протянув мне широкую ладонь, произнес Костя.

Я вцепилась в нее, как в спасательный круг и поплелась следом за доком. Обойдя по периметру шесть соток, мы ничего подозрительного не обнаружили. Тишина, лишь пчелы жужжат над ароматными цветами, а над головой кружится облако комаров.

— Как думаешь, если мы проникнем на чужую территорию это будет…

— Это будет нарушение закона, Кать. Твой товарищ коп мог бы и проинструктировать тебя, раз уж по-дружески поделился информацией.

— Док, — дернула я его за руку, — ну ты чего, а?! Ревнуешь что ли? — и вместо того, чтоб сделать серьезное лицо, не сдержалась от смеха.

— Очень смешно. — фыркнул Градов, направляясь к машине. — Тебя постоянно окружают мужики. То Волокитин, то капитан, который вызывает не меньше вопросов, чем этот — кивнул он в сторону дома, — Михаил. А ты еще интересуешься: ревную я или нет. Да черт возьми, Катька, я любого готов свернуть в бараний рог, лишь бы… — взмахнул док рукой.

— Эй, Кость, ты такой смешной, когда злишься. Я тебя обожаю. Хочешь покажу прям сейчас как?! — подмигнула я ему, приспуская бретель сарафана.

Костя облизнул губы, сжал кулаки и скомандовал:

— Быстро в машину.

В первые секунды меня словно парализовало, будто мои ноги приросли к земле и сейчас напоминали больше корни дерева. Все же сделав над собой усилие, я устроилась в автомобиле и Градов, резко дав по газам, помчался в обратный путь. Ехали молча, я то и дело поглядывала на него, отмечая, что Костя слишком сосредоточен на дороге, а руки напряжены так, что кажется он сейчас раздавит руль. Стрелка на спидометре приближалась к опасной цифре, если учесть, что мы движемся по бездорожью.

Неожиданно, когда мои мысли сфокусировались наконец-то на красках, что были нанесены на цветочную палитру за окном, «Тайота» внезапно затормозила, поднимая клубы пыли.

Градов вышел из автомобиля и размашистым шагом направился в мою сторону, а я сидела как болванчик и единственное, что могла делать, так это переводить взгляд с простирающихся полей на Костю.

Он, не разводя церемоний, открыл дверцу и выдернул меня наружу. Не произнося ни слова, подхватил под колени и усадил на капот, сам же протиснулся между моих ног и, не давая мне время на раздумья, впился своими губами в мои.

Его губы обжигали, словно искры бенгальских огней, язык, почувствовав себя хозяином, нагло вторгся в мой рот, где весьма изощренно принялся проделывать сумасшедшие фортели.

— Костя, — оторвавшись от него, прохрипела я, пытаясь остановить эту безумную карусель в моей голове.

— Катя, заткнись ради бога, — процедил он и, сорвав с себя футболку, вновь прижался ко мне.

Его руки блуждали по моему телу, норовя забраться в самые укромные места, отчего я всхлипывала и начинала прерывисто дышать.

— Да пошло оно все к дьяволу, — пробормотала я, скидывая с себя сарафан.

Язык Кости проделывал извилистый путь от моего уха вниз, не забывая останавливаться на стратегически важных участках тела. Едва он коснулся сосков, мое тело рефлекторно выгнулось дугой, а руки уперлись в прохладный металл автомобиля.

Эта просто сладкая пытка, издевательство какое-то. Сотни огней похожих на звезды мельтешили перед моими глазами, а горизонт стал больше напоминать нечто искривленное и мутное, словно я смотрела на него через запотевшую линзу фотокамеры.

Больше всего на свете мне хотелось принадлежать этому мужчине. Не испытывая стыда, я потянулась к ремню его брюк и достаточно быстро справилась с ним, несмотря на то, что руки плохо слушались.

— Док, а вдруг кто увидит… — даже не спрашивая, а скорее констатируя данный факт, произнесла я.

— Не увидит, — еле-еле ответил он, оторвавшись от ласк моего живота. — По пути нам встретилось только одно средство передвижения и то — телега с сеном.

Эти слова стали отправной точкой, спусковым механизмом: я уверенно расстегнула молнию на его брюках и сделала то, что давно хотела. Прикоснулась к сосредоточению желания, просовывая руку под белье. Костя вздрогнул, лишь почувствовав мои пальцы на своем теле, а я немного напряглась… ммм… на ощупь впечатляет…

— Тебе помочь? — шепнул док мне на ухо, усмехнувшись.

— Сама справлюсь, — игриво подмигнув, спрыгнула я с автомобиля и опустилась перед ним на колени, окончательно стягивая лишнюю одежду.

Градов несвязно выругался сквозь зубы, стоило только моим губам прикоснуться к его опаляющей кожи, а я похвалила себя мысленно за храбрость. До мушек в глазах хотелось доставить этому мужчине удовольствие, хотелось самой насытиться им до икоты, стать еще ближе, еще роднее.

Не выдержав долго этой пытки, хотя мне казалось, что пороха в пороховницах и моего запала хватит, чтобы довести все до конца, Костя приподнял меня и снова поцеловал, на сей раз в поцелуе было больше нежности, чем дьявольской страсти. Он почти невесомо касался губ, обводя их языком, прикусывал еле ощутимо. И словно одурманив мой рассудок, ловко стянул с меня трусики и подхватил под колени, резко войдя.

— Люблю тебя, — сорвалось с его губ. — Катя, я люблю тебя больше жизни.

А у меня не было сил, чтобы ответить. Меня вообще здесь не было, весь мой рассудок и чувства улетели куда-то в космос, оставляя за собой светящуюся линию, как делают звезды, когда срываются с небес. Я ощущала лишь амплитудные толчки Кости, ощущала свою наполненность и то, как безумное чувство преданности, любви, нежности растекается по моим венам.

Никогда подобного еще не было со мной. За все двадцать восемь лет, я ни разу с таким остервенением не отдавалась мужчине, и лишь сейчас пришло понимание — я никогда так никого не любила.

— Ты жива? — раздался голос Кости около моего уха, и я почувствовала, как он нежно прикусил мочку.

— Кажется да, — сползая с него и расцепляя объятия, ответила я, ощущая, как язык прилип к небу.

— Извини, не очень романтично все вышло, — заглядывая в мои очумелые глаза, пробормотал он.

— Это лучшее, что могло произойти. Пойду соберу наши вещи.

Мы с Костей так увлечены были друг другом, что не сразу заметили, как теплые летние сумерки начали тихо опускаться на плечи, легкий ветерок колыхал макушки полевых цветов, а солнце далеко на западе уже прощалось с миром до завтра.

— С кем ты разговаривал? — поинтересовалась я, вернувшись с одеждой и охапкой ромашек.

Костя крутил в ладонях мобильный и смотрел куда-то вдаль.

— Алиса звонила! — его слова прозвучали будто набат, а мое сердце сжалось, словно от него кто-то пытался оторвать кусок.

— Чего она хотела? — повернулась я к Градову спиной, давая тому возможность застегнуть мой сарафан.

— Встретиться, — так же спокойно продолжил он.

— Хорошо, — наполнив воздухом легкие, чуть нервно произнесла я, — только мы пойдем с тобой вдвоем. И никаких возражений.

 

Глава 14

— Ты мне не доверяешь? — улыбнулся краешком губ док, следя за дорогой.

Я взглянула на него и тепло разлилось внутри, в полутьме салона автомобиля было спокойно и уютно. Наступающая ночь украла духоту дня и теперь дышать стало заметно легче, к тому же после близости появилось ощущение принадлежности. Словно я срослась с доком, и теперь без крови нас уже нельзя разделить, оторвать друг от друга.

— Тебе доверяю, а вот Алисе ни капли. И не надо так ухмыляться, — ткнула я локтем его в бок.

Костя покачал головой, но уверена, ему льстили мои слова, конечно, приятно всегда знать и ощущать, что ты кому-то нужен, тем более, когда это все взаимно. От одной мысли об этой девушке стало не по себе, внутри все скрутилось, если бы меня сейчас можно сравнить с животным, то наверняка, первая аналогия была бы с ежом.

Я, будто бы вся свернулась клубком и выпустила колючки, а еще хотелось шипеть на всех, кто ближе, чем на два метра приблизится к Градову. Я — собственница! По-другому и не скажешь, и пусть это будет эгоистично с моей стороны, но больше всего хотелось схватить его и спрятать в темный чулан, чтоб такие, как Алиса не таращили свои огромные глаза на моего мужчину. Подумав об этом, я покачала головой, сама поражаясь, что подобное могло прийти мне в голову. Вот что делают с людьми чувства.

— Кать, она ж меня не на свидание приглашает! А по делу вроде как.

— Ага, вроде как, — передразнила я Костю, — все видели, как она на тебя смотрит.

— Как?

— Плотоядно. Слюнями бедняжка аж захлебывается. И если бы не посторонние, то еще тогда перед свадьбой ребят уложила бы тебя на лопатки.

Костя заливисто рассмеялся, уж не знаю, что его так порадовало: моя ревность или мои умозаключения.

Да, мне она не нравилась, и я этого не скрывала, тем более помня о том, как Алиса стала свидетельницей сцены между нашей троицей.

— Обожаю, когда ты злишься, — притянул меня правой рукой к себе Костя, поцеловав в макушку. — Алиса тебе не конкурент. Она не в моем вкусе, слишком заносчива, но и это не главное. Мое сердце, — постучал он себя по груди, — давно забрала одна брюнетка, с черными, как смоль волосами и дрянным характером.

— Думаю ее проблема не стоит и выеденного яйца. К тому же мне хочется взглянуть на ее лицо, когда она увидит, что мы пришли вместе.

— Это типа месть? — вновь засмеялся Костя.

Я подтянула ноги к груди, откидывая голову на сидение, и меланхолично произнесла:

— Ни в коем случае, хотя, — улыбнулась я, — без волос ей будет лучше.

— Катя, — прыснул док в кулак, — только без тяжких телесных, пожалуйста!

— Все зависит от нее, и от тебя, кстати, тоже.

— Договоришься ведь. Мне лично тоже не нравится, что вокруг тебя вьется этот капитан.

— Это временное явление, — пожала я плечами, не видя в полицейском конкурента для Кости, да это и бесполезно. Сердце занято, оно закрыто на амбарной замок, а ключ уже давно в том яйце, которое в утке, ну и так далее.

— Главное, чтоб он не подкатывал к тебе, а то я могу и разозлиться!

— И собственноручно отрежешь ему что-нибудь?

— Катя, какая ты кровожадная женщина.

— Да, — протянула я и потянулась к шее Градова, нежно прикусив кожу.

Костя слегка дернулся, но не отодвинулся, да и куда ему собственно деваться-то с подводной лодки, а дразнить его мне нравилось необыкновенно. Скорее приятно было наблюдать, как он смущенно краснеет, хотя, казалось бы, уже взрослый мужчина, давно не мальчик или он только со мной так?!

Рука скользнула вверх по его бедру, а док нервно прикусил нижнюю губу, тяжело вздыхая. Я с улыбкой победителя сидела и наблюдала за его реакцией, как сбилось дыхание, стало учащенным, поверхностным, как глаза начала затуманивать холодная дымка звездной ночи.

И когда моя рука практически достигла цели, осторожно царапая кожу через брюки, док через силу ухватил мою кисть и, поднеся к губам, нежно поцеловал.

— Катерина, ты просто профи в пытках!

— Да брось, док. Ты просто так очаровательно смущаешься, что сложно удержаться, чтоб не вывести тебя из зоны комфорта.

— Ну-ну, держись, милая, когда-нибудь бумеранг вернется тебе с лихвой.

— Можно уже начинать бояться?! — вскинула я бровь, напряженно думая, в честь чего загорелась в его голове красная лампочка и какие сумасбродные идеи пришли в голову.

Выпытывать не стала, решила, что не все сюрпризы бывают паршивыми. Хотя жизнь с Олегом приучила как раз думать об обратном. Волокитин совершенно, кажется, не обладал фантазией, хотя, возможно, она у него и была, но все-таки прагматизм перевешивал. Оттого все финты превращались в балаган, ну вот как с этими дурацкими розами.

Пока я думала об Олеге и его неумелых попытках быть внезапным и романтичным, мы подъехали к дому. Город, несмотря на летние ночи, практически опустел, лишь в окнах домов горели огни, преимущественно на кухнях, где кто-то допивает последнюю чашку чая, кто-то читает, а кто-то возможно просто философствует о вечных материях.

— Останешься? — поинтересовалась я у Кости, выходя из автомобиля.

— Если ты не против, то с удовольствием, — заключая в свои объятия, произнес он.

— Конечно нет, буду только рада, — пробубнила в ответ, уже потащив дока следом.

Но планы вновь полетели в тартарары, мобильный Кости настойчиво трезвонил в кармане брюк, и Градов с недовольным лицо запустил туда руку, наверняка, уже предполагая, кто мог побеспокоить в такой час.

— Да, — серьезным тоном ответил он.

А я заметила, как быстро сменилось его выражение лица. Если со мной он был бесконечно нежен и ласков, то сейчас лицо сосредоточено, ни одной эмоции, и поди разгадай, что там творится у него внутри. Я прижалась к его груди и закрыла глаза, пытаясь ухватить хоть капельку тепла, крупиночку нежности.

Оппонент что-то промолвил в трубку нечленораздельное, используя немалое количество профессиональных терминов, которые, кажется, я ранее не слышала, но, судя по всему, звонили из больницы. Похоже, эту ночь я вновь проведу в одиночестве, что ж такова доля девушек чьи парни медицинские работники.

— Хорошо, — немного недовольно процедил Кост: — Скоро буду. Спасибо, что сообщили.

— Что-то случилось?

— Кать, мне нужно уехать. Попросили срочно подменить, но зато обещают лишний выходной.

— Надо так надо, — согласилась я, стараясь оставаться понимающей. Костя напоследок поцеловал меня и все тревоги, и мысли сделали мне ручкой, уносясь куда-то в другую галактику. Нехотя я отлепилась от него и махнула рукой, направляясь в подъезд.

— Завтра в семь заеду, будь готова, — напомнил он о встрече с Алисой.

— Не сомневайся. Я буду во всеоружии, — послав ему воздушный поцелуй, скрылась за дверями.

Весь следующий день пока Костя отсыпался после внепланового дежурства, я провела за подготовкой к вечеру. Никак нельзя было ударить в грязь лицом, к тому же неплохо бы показать Алисе, что соперник у нее серьезный в моем лице. А все ее потуги только пустая трата времени, да к тому же Костя уже сделал свой выбор, еще восемь лет назад.

Нанеся вечерний макияж, выбрав красное платье, которое по уверению мамы мне несказанно шло, делая меня очаровательной бунтаркой, я спустилась вниз. Волосы были заколоты сзади невидимками, а флер духов дымкой струился за мной следом.

Градов стоял на улице, привалившись к автомобилю, и поначалу я подумала, что он дремлет. Но заслышав стук каблуков, Костя обернулся и протянул ко мне руку.

— Кать, может к черту Алису и встречу, пойдем назад, — стараясь не привлекать внимания окружающих, ухватил он меня за попу.

— Ну уж нет, я что зря убила столько времени на сборы, — убирая его руку, процедила ему в ухо.

— Я оценил, пойдем назад, — не унимался Градов.

— Держи себя в руках, — поцеловав его в нос, уселась я на пассажирское сидение.

Встреча была назначена в довольно-таки пафосном местечке. Сама бы я туда ни за что не пошла по причине несоответствия цены и качества. Но видимо шатенка думала иначе, что ж спорить не буду, помня прекрасно чьи-то мудрые слова, что вкусы меняются, а безвкусица — никогда. Может и мне в это раз придется по душе. Ведь порой место нам не нравится лишь по причине того, что мы оказываемся там с неподходящими людьми.

От обилия хрусталя на потолке рябило в глазах, я зажмурилась буквально на секунду, чтоб эти сумасшедшие мушки перестали летать перед моим взором. Гранитный пол грязно-зеленого цвета казалось вообще не сочетался с розовыми стенами, отделанными восточными тканями. От подобного колера тошнота подошла к горлу. Что ж мне, как художнику порой не сладко приходится, когда я вижу обилие различных фактур и цветов, сплошная эклектика и нагромождение. Вазоны с цветами я б, однозначно, вынесла на крыльцо, так же, как и убрала бы эти искусственные деревья. Боже, зачем в итальянском ресторане японская сакура?! Мои глаза медленно, кажется, наполнялись кровью, и я уже торопилась пройти в зал и занять место за столиком.

Алиса, надо сказать честно, выглядела отлично. За это время, что прошло с момента свадьбы, она подзагорела, кожа приобрела бронзовый оттенок, глаза смотрели живо по сторонам, а наманикюренные пальцы отбивали ритм на белой скатерти.

Заметив нас, она немного насторожилась и, переводя взгляд с меня на Градова, пыталась сообразить в чем дело. Шестеренки в ее голове активно работали, но вот ответов она пока все равно не находила.

— Приятно вас видеть. И весьма неожиданно, Катя, — целуя в щеку Костю, обратила она внимание на меня.

— Мне тоже, — ответила я, мило улыбнувшись. — Ты шикарно выглядишь, Алиса. Цветешь и пахнешь.

— Спасибо, отдых пошел мне на пользу, — пожала она плечами, бросив недвусмысленный взгляд на Градова, и хищно облизнула губы.

Жаль, но Костя не заметил ее порыв, изучая тем временем меню. Я улыбнулась и погладила под столом колено дока. Он шире распахнул глаза, не подавая вида, что его что-то смущает.

— Алиса, о чем ты хотела поговорить? — вроде как опомнившись, произнес Градов.

Она посмотрела на меня, стараясь понять, связывает ли нас что-то или я просто случайно здесь оказалась. Я сидела с отрешенным видом, словно это все меня мало касается, но уши держала востро.

— Кость, — прикоснулась она к его руке, кажется мои глаза в тот момент напоминали два блюдца, и я еще крепче сжала колено Градова.

— Слушаю, — протянул док, явно теряясь от того, что попал в непростую ситуацию, оказавшись между двух огней. Хотя скорее огнем была я, а вот Алиса больше напоминала товарный поезд, который движется без остановок и не собирается тормозить на станциях.

— Я хочу удалить родинку и мне нужен опытный хирург. Хотя чего скрывать, хочу, чтоб это сделал ты.

— Без проблем, — ровным тоном произнес док. — Правда могу посоветовать более квалифицированного врача для этого.

— Нет, — покачала она головой, — только ты, к тому же родинка находится на весьма пикантном месте, — с поволокой взглянула шатенка на него.

Минеральная вода при ее заявлении чуть не брызнула у меня из носа, но я стоически переносила кокетство Алисы.

Градов молча кивнул, соглашаясь, потому как не видел в этой просьбе ничего криминального, а мне все казалось, что это простая отговорка, уловка, дабы привлечь к себе его внимание.

— Извините, — улыбнулась я, — мне нужно в дамскую комнату.

Ух, внутри все бушевало, и лучшее, что сейчас могу сделать — это выпустить пар, оказавшись подальше от всего этого фальшивого блеска зала и приторных улыбок Алисы.

Войдя в туалет, я склонилась над раковиной и глубоко вздохнула, сжимая кулаки. Душа клокотала, и больше всего хотелось заявить свои права на Костю, чтоб больше ни одна дамочка с хроническим…ммм… в общем, неважно, не претендовала на место рядом с ним.

Вроде бы успокоившись, я направилась к выходу, но стоило только открыть дверь, как нос к носу мы столкнулись с Алисой.

— Что боишься пока ты справляешь нужду, я трахну Костю прямо в зале на столе?! — выплюнула она мне в лицо.

Вот это было очень неожиданно, что в первый момент растерянность полностью овладела моим сознанием, однако, к счастью, это была временная слабость и спустя минуту-другую, я вновь вернулась на исходные позиции.

— Милая моя, ты можешь кого угодно на столе, на полу, да хоть на потолке, используя все свои глубокие познания в Камасутре, но не уверенна, что это даст тебе фору, особенно с Костей.

— А ты непростая. Быстро ж отшила своего жениха и переключилась на другого.

— Ага, вот тебя только забыла спросить.

Алиса выставила руку, упершись в дверной проем, преграждая мне выход, и зашипела, словно змея:

— Лучше по-хорошему уйди с дороги. Он все равно будет моим.

— А если не уйду? — улыбнулась я, уж очень интересно мне стало, чем она вздумает меня пугать.

— Видно мало тебя держали в подполе! — вырвалось у нее, а я впала в ступор.

В подполе?! Какого черта?! Она-то откуда это знает?! Если только Алиса сама не поучаствовала косвенно в моем похищении, но как она могла. Хрупкая женщина, пусть и безответно влюбленная, нет, не может такого быть. Мой мозг отказывался верить в услышанное, пусть она гадюка, спит и видит, как оказаться в объятиях моего мужчины. Но спланировать или заказать похищение — это же кем надо быть?! Бесчувственной, холодной стервой.

— Блефуешь, — покачала я головой, стараясь не выдать себя с потрохами.

— Слушай, сучка, — схватила она меня за руку, — у тебя проблемы со слухом?

— Катись к дьяволу, — повысила я голос, проклиная уже все на свете, — мне плевать на твои фантазии, уважай себя, раз не уважаешь остальных и не суй нос куда не следует. Все места уже давно заняты и третий звонок прозвенел, так что поздно метаться по залу, норовя занять чужое кресло. Адьё! — махнула я рукой и удалилась, оставляя Алису в одиночестве.

— О, — ухмыльнулся Костя, видя мой возбужденный вид, — все-таки сцепились.

— Да ты Нострадамус, док, — хлопнула я его по плечу, — что-то мне уже здесь надоело.

— Мне тоже, пошли отсюда, есть планы и поинтереснее на этот вечер.

Я согласно кивнула и Градов, подозвав официанта, расплатился, после чего мы отправились прочь.

Только выйдя на улицу, я позволила себе рассказать о случившимся, особо подчеркнув то, что Алиса в курсе моего временного пребывания в компании подозрительных личностей. С каждым словом док больше хмурился, и под конец вообще стал чернее грозовой тучи.

— Мне это все не нравится, — вымолвил он, как только я закончила рассказ. — Не связывайся с ней, может нам стоит уехать из этого города? — всплеснул Градов руками, вид его был взволнованный, все прозвучавшее ему сильно не понравилось.

Я распахнула глаза, не веря своим ушам.

— Куда, Кость, у тебя работа, у меня галерея…

— Да куда угодно, все дороги мира принадлежат нам. Стоит только не бояться и сделать шаг вперед.

— Звучит заманчиво, но я пока не готова к подобному, — уткнувшись в его плечо, пробубнила невнятно.

— Что ж, может, когда-нибудь созреешь. А сейчас будь предельно внимательна. Кать, прям хоть охрану к тебе приставляй, чтоб исключить неприятности.

— Я буду осторожна, — пообещала ему в свою очередь. — Не волнуйся, буду держаться от нее на расстоянии. А если что нажалуюсь капитану, — наверное, не стоило его упоминать сейчас, потому что глаза Кости вспыхнули, а губы скривились.

Он схватил меня за руку и потащил в темноту, я только и могла что следовать за ним, стараясь смотреть себе под ноги, чтоб не распластаться на асфальте. Вопросов постаралась не задавать, хотя было любопытно, куда он держит путь. Завернув за угол, Костя прижал меня к стене, свет фонарей сюда практически не попадал, и все что я успела рассмотреть, так это забор из сетки рабицы и пара пустых контейнеров, стоявших друг на друге.

— Где мы? — шепотом произнесла я, ощущая, как прохлада камня растекается по позвоночнику.

— Задний двор ресторана, но не волнуйся, пока не закончится смена здесь никто не появится, — выдал Градов с усмешкой.

— А почему я должна волноваться? — все же решила поинтересоваться, какого мы тут собственно делаем.

Однако ответ на вопрос я получила весьма своеобразный, Градов нагнулся, а его руки беспардонно задрали подол моего платья, чуть ли не до пояса, а потом я почувствовала жар его властных губ на коже бедер и все перестало существовать.

Я отчаянно вцепилась в его волосы и кажется провалилась на много километров под землю от сладкой муки.

— Детка, ты дрожишь как осиновый лист, — оторвавшись от меня минут через десять, протараторил Костя, при этом наверняка хитро усмехаясь.

— Да от такого можно и в обморок завалиться с чистой совестью, — собирая себя по крупицам, сквозь зубы промолвила я.

Градов с невозмутимым лицом поднялся с колен, поправляя мое платье, теперь я снова взирала на него снизу-вверх, точнее просто стояла и хлопала ресницами, еще не до конца придя в себе, после феерических экзекуций.

— Ничего не хочешь мне сказать?! — вздернул он бровь.

— Ты был неподражаем! Устроит?

— Кать, я о другом сейчас, — стаскивая с шеи галстук, произнес Костя, — не хочешь спросить, что мы здесь делаем?!

— Я думала ты мне сейчас наглядно продемонстрировал цель визита! — рыкнула в ответ, пока еще не понимая намеков Градова.

— Скажем так, скрасил время ожидания, — блеснули его глаза, и он довольно улыбнулся, словно кот, наевшийся сметаны.

— Костя, хватит ходить вокруг да около, говори уже, — терпение мое было на исходе, но доку, очевидно, нравилась моя реакция и на его действия, и на слова, особенно, конечно, на действия. Потому что мне казалось я до сих пор не смогла собрать воедино тело и сознание, эти два элемента сейчас жили отдельной жизнью. Ноги подкашивались от пережитых ощущений, и, по-моему, сознание пока что еще не соизволило вернуться из космоса, куда его отправили губы Кости.

— Наберись терпения, милая. Скоро все увидишь.

— Док, ты латентный садист, да? — всплеснула я руками, поражаясь его терпению.

Я б уже все выболтала спустя пять минут, а он вот держится, кремень, а не мужчина.

— Иди сюда, — потянул он следом.

Мы выглянули из-за угла и теперь, я, кажется, начала понимать, о чем толковал Градов. Ну, хитер жук, и зачем он только поплелся в медицину, мог бы идти в разведку и раскрывать чужие тайны на благо родины.

В свете фонаря отчетливо был виден силуэт Алисы, полы ее платья колыхались от легкого ветерка, она скрестила руки на груди и молча слушала мужчину. Я внимательно пригляделась, избегая делать скоропалительных выводов, но глаза не обманешь — рядом с ней был тот самый Михаил.

— Черте что, — выругалась я шепотом, — целый синдикат неприятелей.

— Насчет неприятелей — это ты может преждевременно, а вот относительно синдиката в точку. Теперь понимаешь для чего нам нужно было время?

— Еще как. И хочу сказать, что ты просто взорвал сейчас мой мозг своей дедукцией. Даже не уверенна хочу ли знать, каким образом додумался до такого, но снимаю шляпу. Мы будем вмешиваться или предоставим парочке пообщаться?

— Подождем чуть, — обнял док меня за плечи, словно отогревая.

— Кое-что становится понятным, но вопросов больше, чем ответов.

Парочка меж тем продолжала о чем-то шептаться. Мужчина словно утес нависал над Алисой и на его фоне она казалась болезненно-хрупкой. Однако это все видимость, уж я-то знала. Чем больше наблюдала за ними, тем больше приходила к выводу, что они стоят друг друга.

Внезапно мужчина схватил его за локоть и притянул властно к себе. Девушка попыталась его оттолкнуть, упираясь руками в грудь Михаила, но тот даже не моргнул. Один рывок, и она в мужских объятиях.

— Я сама все сделаю, — вдруг крикнула Алиса, вскинув подбородок, — от тебя все равно толку ноль, чертов пройдоха.

— Следи за языком, пигалица. Ты затеяла опасную игру, — прорычал Михаил, отпуская ее.

— Выполняй приказы и не лезь в барские дела.

— Стерва, — выпалил он, разворачиваясь к автомобильной парковке. — Не заиграйся, — уже на ходу выкрикнул Михаил, исчезая в темноте улиц.

Дорогие читатели, спасибо вам большое за лайки, награды и комментарии. Автору очень приятно. С уважением!

 

Глава 15

Последующие дни текли в обычном режиме, и в принципе ничего экстраординарного не происходило за исключением лишь того, что пару раз за неделю у моего автомобиля скручивали зеркала практически в центре города. Два раза прокололи колесо, а перед выходными вообще слили бензин. И если б я с долей философии не относилась бы к данным потерям, то, наверное, начала уже рвать на себе волосы, когда случайно или нет, задев меня локтем на улице, мимо проходящий парень рванул мою сумочку на себя. Я взвизгнула и еще крепче вцепилась в свое имущество.

— Помогите, — заголосила во все горло. Но и на сей раз не повезло, похоже удача, всерьез обидевшись, отвернулась от меня.

Переулок был пуст, лишь бездомные коты лениво дремали на лавочках под липами.

«Ну, зачем я только поперлась окольными путями», — проскочила мысль, жаль, что не вовремя.

— Гони сумку, — вытащил парень перочинный нож из кармана.

— Помогите, насилуют, — еще громче прокричала я, кажется уже начиная понимать, что вляпалась конкретно. Но желания отдавать свою сумку, на которую я, кстати, честно заработала, не было.

— Отдай, зараза, — процедил он, размахивая ножичком перед моим лицом.

Его темные глаза вкупе со смуглой кожей делали парня похожим на дьявола, еще б хвост и копыта, вообще точь-в-точь. Комплекцией он, кстати, не отличался. В народе таких кличут — доходягами. Так среднестатистический рост, миндалевидный разрез глаз, тонкие губы, кривой нос, точнее с небольшой горбинкой.

— Да подавись, фетишист проклятый, — отпустила я ручку, и, видимо, сделала это весьма неожиданно, что мой противник завалился на спину. Минуты его растерянности мне хватило с лихвой, вместо того, чтоб развернуться на сто восемьдесят градусов и бежать к людям с дикими воплями и радоваться, что осталась жива и здорова, я бросилась на него.

— Это тебе за сумку, осел упрямый, — сбросив туфлю с ноги, ударила я его каблуком по спине.

Бандит — неудачник попытался вывернуться, но куда там. Я уселась ему на спину и со всей силы сдавила его бока своими коленями, забыв напрочь, что мы вообще-то находимся на улице. В тот момент мне было все равно. Адреналин фонтаном ударил в голову, и теперь, кажется, я по-настоящему разозлилась и пыталась отыграться на парне за все события в течение недели.

— Слезь с меня, идиотка, — прокряхтел он, пытаясь, словно вьюн выползти из-под меня.

Я выхватила сумку и с нескрываемым наслаждением принялась наносить ему удары. К сожалению, в ней всего лишь был кошелёк, телефон и ключи, и сейчас я даже пожалела, что предпочитаю клатчи, а не огромные баулы.

— Катя, твою мать, — чуть в стороне раздался вполне знакомый голос, — ты что творишь?!

— Отвали, — рыкнула я в ответ, — не видишь, что ли, сижу.

— А другого места ты для этого не могла найти?

— Пошел в баню, — пробурчала я, продолжая лупить ладонями доходягу, который пытался выставить блок руками, чтобы избежать ударов.

Не дав закончить начатое, меня достаточно грубо подхватили подмышки и стащили с уличного воришки. Тот резво вскочил, даже не удосужившись схватить свой нож, и галопом помчался в подворотню.

— Какого хрена ты делаешь?! — отбрыкиваясь от Олега, который продолжал прижимать меня к себе, завопила я. — Он хотел меня ограбить, к тому же был вооружен.

— Чем? — поднял Волокитин брови. — Вот этим, — носком ботинка он отшвырнул подальше нож. — Это равносильно идти на медведя с вилкой.

— Идиот, — хлопнула я ладонью его по плечу, продолжая злиться, — надо было не меня оттаскивать, а его хватать и сдавать правоохранительным органам.

— А то у них забот больше нет, как разбираться с сумасшедшей бабой и с неудачником.

— Олег, ты же все видел своими глазами. И вообще, что ты делаешь здесь?

— О, как. Тебе оказывается есть дело: где я и что делаю! — принялся он язвить.

Его губы расплылись в самодовольной ухмылке и теперь он вновь всем своим видом показывал, что существует только два мнения: его и неправильное. А мне захотелось пуще прежнего затопать ногами, но какой в этом смысл. Волокитин все равно будет считать себя героем и уверять всех, что он прав. А я снова в глазах окружающих буду выглядеть полнейшей дурой.

— Если честно, то мне плевать на твои дела, правда до тех пор, пока они не затрагивают мои интересы.

— По-моему, ты совершенно забыла где находится твое место, — иронично произнес Олег, продолжая сканировать меня взглядом. — Это плохо кончится, Катя, пока ты была со мной рядом у тебя не было проблем. Но стоило тебе возомнить себя Мата Хари, как трудности посыпались на голову, словно из рога изобилия.

— Конечно, — уперла я руки в бока, — ты же сам и создаешь их мне.

— Я? — удивился Олег, отступая на шаг, — да пока ты у всех на виду не начала путаться с Градовым, все у нас было нормально.

— Нормально? — повысила я тон. — То есть слушаться тебя во всем — это считается нормальным?! Жить, словно в золотой клетке — в порядке вещей?! Да только находясь рядом с Костей, — начала я наступать на Волокитина, — поняла, что значит быть любимой и нужной. Когда никто не давит, не наседает, считая, что я — красивая кукла, которую можно на досуге трахнуть, а на большее она не сгодится. Понимаешь, Олег, ты все делал от противного, но ставя меня даже не на второе и не на третье место, я была в конце твоего списка ценностей, если вообще была.

— А теперь скажи мне, дорогая. Не я ли тебя вывел на позиции лидера, а то бы так и прозябала со своими рисунками неизвестно где, не я ли в свое время помог с галереей?! Может быть это с доктором ты была счастлива два года?

— Целых восемь лет, восемь, Олег… я внушала себе и окружающим, что вполне счастлива без него, что поступила мудро и верно, не удерживая и не обещая ему ничего. Два года уверяла саму себя, что ты тот, кто мне необходим. Взрослый, деловой, хваткий, да вот только сердце у тебя подобно кокосовому ореху, — взмахнула я руками, отбрасывая волосы со лба и продолжая наступать на Олега, пока не уперлась носками туфель в его начищенные ботинки.

— А ты вся такая правильная, мерзавка лицемерная, — сквозь зубы процедил он.

— А я и не оправдываюсь. Кстати, не рано ли у тебя начался склероз?! А что вполне удобно, правда, милый, — едко произнесла я, усмехнувшись, — и не болит ничего, и память не перегружена.

— Ты совсем с ума сошла?

— Какого… — покачала я головой, стараясь не материться, — ты не рассказал, что крутил шашни с Алисой?

— Так ты из-за этого взъелась?! — расхохотался Олег, так ничего и не поняв.

— Мне просто стало интересно, почему ты промолчал, — пожала я плечами.

В глубине души отчетливо засела мысль, что они одного поля ягоды. Оба лицемерные, скользкие и от таких лучше держаться подальше. А еще лучше вообще не встречаться с подобными личностями в жизни. Однако думаю причина расставания этой парочки была проста — оба начали захлебываться ядом друг друга.

— Я не обязан отчитываться перед чужим человеком, — цокнул Олег языком и ухватил меня за плечи, притягивая к себе на опасно-близкое расстояние.

Теперь я могла чувствовать его дыхание на своем лице, он внимательно всматривался в мои глаза, словно что-то искал, но никак не мог обнаружить. Там было пусто, по крайней мере, по отношению к нему. Ничего не екнуло внутри, ни одна струна души не издала даже тихого звука — там все было мертво. Олег сам убил, растоптал, уничтожил все теплое, что так бережно я хранила.

Волокитин медленно приближался губами к моим, и когда оставалось всего несколько миллиметров, я уперлась руками в его грудь, понимая, что нельзя сдаваться, надо противостоять, бороться за себя, за Костю, за наши чувства, которые наконец-то смогли вырваться наружу, словно цветок, проросший сквозь цемент.

Олег перевел взгляд с моего лица, которое не выражало ничего, кроме брезгливости, а потом достаточно грубо оттолкнул меня в сторону, напрочь забывая, что он вроде, как позиционировал себя джентльменом.

— Ну и катись на все четыре стороны, подонок, — выкрикнула я и запустила в его спину сумкой.

Потом опомнившись, конечно, подхватила ее с асфальта и, прижавшись к стене арочного пролета, долго думала над происходящим.

Как же все-таки надоела эта канитель, может Градов прав — стоит уехать, пока вся эта муть не осядет. Олег успокоится, Алиса перебесится, а там глядишь и время само все расставит по нужным местам.

Звук мобильного вывел меня из транса, в котором я пребывала несколько минут, словно буддийский монах, не обращающий внимания на посторонние раздражители.

— Да, — кажется, весьма резко ответила я.

— Эй, ты чего не в духе что ли? Костя плохо старается?! — услышала я звонкий голосок Ольги, судя по звукам, подруга пыталась проделать несколько дел одновременно.

— Оля, ты, как всегда. кстати. У тебя там, что радар где-то есть?

— Ага, чую неприятности носом, как те моряки из «Титаника» помнишь, которые стояли на капитанском мостике?!

— Неприятности, — пробурчала я, ковыряя асфальт каблуком. — Ты немного опоздала, я уже смогла от них избавиться.

— Что снова Олег прохода не дает?

— И он, в том числе. Я, наверное, схожу с ума, но, кажется, что против меня словно все сговорились. Проблемы так и липнут.

— Это все затмение виновато, — пропела она, параллельно ругаясь с кем-то на иностранном языке. — Как с доком дела?

— С ним все отлично, — не смогла скрыть я улыбку, которая только от одной мысли о Градове самопроизвольно появлялась на моем лице.

— Вы уже? — задала Ольга многозначительный вопрос.

— Что уже? — вскинула я бровь, воздерживаясь от ответа.

— Ой, Кать, ну чего ты. Значит да, — ответила Оля сама себе.

— Мы на днях пересеклись с Алисой, — глубоко выдохнув, поделилась я с подружкой информацией, догадываясь, что она сильно соскучилась по сводкам с полей. Да и мне хотелось выговориться, слишком много накопилось, еще чуточку времени и все выплеснется наружу.

— И как? Док успел вас развести по разным углам ринга?!

— Док много чего успел, — воспоминания о том вечере нахлынули соленой волной, и я ощутила жар на лице от смущения. — Она посоветовала мне уступить ей дорогу.

— А губа у нее не треснет? — фыркнула Оля. — Я не успокоюсь пока Градов не женится на тебе. И скорее всего остальные дамочки тоже. Катька, хватай его и тяни под венец.

— Оль, ну он все же не теленок на привязи. Как Вадим? — попыталась сменить я тему.

— Отлично, ему бесконечно повезло с женой, но отдых «овощем» уже набил оскомину, хочет домой. Говорит дела копятся, пока он пролеживает бока.

— Пролеживает? Удивительно, что ты не загоняла его, — засмеялась я, зная неугомонный нрав своей подруги и то, что Ольга терпеть не может сидение на одном месте.

— Кать, я вас обоих очень люблю, — вздохнула Ольга, — только не испорть ничего, пожалуйста.

Разговор с Олей, точнее последняя ее фраза засела в груди занозой. Отчего-то я постоянно возвращалась к ней и на душе начинали царапать кошки. Вроде как еще ничего плохого и не произошло, а траурная одежда уже была извлечена из шкафа. Нервно поежившись, я продолжила идти по улице, мало обращая внимания на окружающих. И сама удивилась, когда ноги привели меня к полицейскому участку.

«Что ж, может стоит войти, давненько мы не виделись с капитаном», — проползла мысль со скоростью улитки. Мозг словно ставил ударение, стараясь, чтоб я обратила внимание.

Бодрым шагом я вошла в прохладный холл и поинтересовалась у дежурного, где мне отыскать Андрея Борисовича.

— Вам нужен Смирнов? — переписывая мои паспортные данные в журнал, переспросил молодой парень, находящийся за стеклом.

— Наверное, — пожала я плечами неуверенно, так как фамилию не знала, но зато подробно описала внешность полицейского.

— Скорее всего он, тогда второй этаж. Дверь напротив лестницы.

Я, не торопясь, поплелась вверх, пересчитывая по ходу ступеньки. Необходимый мне кабинет нашла без проблем, постучав два раза и услышав: «Входите», приоткрыла дверь и вошла внутрь.

Андрей Борисович прихлебывал чай из темно-синей кружки и изучал документы, коими было завалено, кажется, все пространство кабинета. Помимо шкафов с разноцветными папками, в кабинете имелась еще тумбочка, сейф и собственно сам стол с компьютером. Тесно, но зато все необходимое для работы — под рукой.

— Вот так встреча! — поднимаясь с места, протянул он мне свою большую ладонь.

— Внезапно, но, — развела я руками, — так уж получилось. И резко переходя к делу, выдала: — На меня сегодня напали.

Смирнов пододвинул мне стул, а сам уселся в свое кресло.

— Как напали? Когда и где? Ты написала уже заявление. Что от тебя хотели?

Слишком много вопросов за одну минуту. Его взгляд был встревоженным, глаза бегали по моей фигуре, он словно рассматривал причинены ли мне телесные повреждения, но убедившись, что я цела и вполне здорова, кажется успокоился.

— Сегодня незнакомый парень с ножом пытался отнять у меня сумку.

Капитан перевел взор сначала на мой клатч, а потом и на лицо.

— Я отстояла ее, — подняла предмет спора вверх.

— Даже не хочу знать как. Кажется, я уже не должен удивляться ничему после того, как видел вас преследующей того парня.

— Капитан, если честно… проблем целый ворох, кто-то хочет меня либо затравить, либо взять измором. В общем, я не могу все сказать, иначе рассказ получится слишком длинным, но поверьте, что-то здесь не так.

— Кать, я не смогу тебе помочь, если не буду знать всех деталей, — прикоснулся он к моей руке, осторожно сжимая пальцы.

Я, будто ошпаренная, выхватила свою ладонь, исподлобья косясь на Смирнова. Чего это он удумал, да мои дела не супер, но и подобные утешения мне тоже на данном этапе ни к чему.

Если захочу, чтоб меня пожалели, то обращусь к доку, уже он-то зализывать раны умеет.

Щеки снова запылали, покрывшись румянцем. Нет, надо меньше думать о Косте, а то так не далеко до того, чтоб стать нимфоманкой. Но и сдерживать себя в его присутствии — равносильно самоубийству. Чтоб остаться равнодушной — надо быть мертвой.

В кармане пиджака я между пальцев вертела запонку и никак не могла решить стоит ли рассказать Смирнову о своих догадках и об истории, где и при каких обстоятельствах она была обнаружена. А вдруг Олег действительно не при делах, а я своим заявлением сделаю ему плохо. Он хоть и заслужил трепки и того, чтобы посидеть на бочке с порохом, но и я все же не такая мегера.

Мысли раздирали на клочки, а внутренний голос отчаянно спорил с чувством ответственности. И каким бы он не был: мерзавцем, самовлюбленным идиотом, считающим, что весь мир должен крутиться вокруг него, я своим поступком тоже могу обесценить то хорошее, что есть во мне. Кем буду выглядеть со стороны — предателем, озлобленной бывшей девушкой?! Черт, как же все сложно. Выкинуть ее, да и забыть. С галереей все нормально, а значит можно жить дальше.

— Кать, ты меня слышишь?

— Что? — будто рыба, вынырнувшая на поверхность, захлопала я ресницами, озираясь по сторонам.

— Можем без протокола поговорить по душам, — предложил капитан, откинувшись на спинку кресла.

— Я подумаю, обещаю, — растерянно произнесла в ответ, ругая себя за то, что пришла на чужую территорию.

Медленно поднявшись и шагнув к выходу, обернулась и вновь взглянула в лицо Андрея Борисовича. Он не сводил с меня взгляда: рассматривал, изучал, сопоставлял. Скорее ему уже не терпелось узнать все мои тайны, и тут не столько профессионального, сколько личного интереса.

Дверь открылась нежданно-негаданно, а я замерла, лишь вращала глазами, спина покрылась липким потом, руки крепче сжали клатч.

— Привет, капитан, мне понятые нужны, у тебя практикантов нет? — знакомый голос раздался над моей головой.

Ужас, животный страх захватил меня в плен, приковывая ноги к полу, я переводила взгляд с одного полицейского на другого и отказывалась понимать сюрреализм всей ситуации. Буквально в метре от меня находился мой недавний похититель. Сашу я узнала мгновенно, да и как не запомнить-то его — двухметрового амбала с рыжим хаосом на голове и кучей веснушек. Он таращился на меня, нагло разглядывая. Тоже узнал, несомненно, и сейчас скорее всего гадал, что я здесь забыла.

— Привет, майор, — кивнул Смирнов, — нет, уже все разбежались, до обеда надо было приходить.

Саша в упор смотрел на меня, и в его глазах плясали черти, а я почувствовала себя в западне. Наверное, подобное испытывает муха, попавшая в паутину и понимающая, что песенка ее спета. Я тоже оказалась в плену паутины, в капкане, где совершенно непонятным образом переплелось столько всего и уже не ясно кто друг, кто враг.

Попятившись к выходу спиной, я уперлась в шкаф, в результате чего куча папок полетели на пол. Воспользовавшись замешательством мужчин, пулей выскочила в коридор и ринулась вниз по ступенькам, бесконечное число раз оглядываясь.

Теперь точно нет, пожалуй, ни одного места, где я могу почувствовать себя в безопасности. Хотя нет, есть — объятия Кости.

Единственное место куда я сейчас хотела попасть — был дом. Прийти, запереться на все замки и встать под контрастный душ, чтобы упругие струи воды выбили события этого дня из моей головы.

Клубок катился с неимоверной скоростью, запутываясь все больше и больше. И теперь, отнюдь, не просто понять, где же та ниточка, за конец которой стоит дернуть, чтобы распутать этот узел. Эпизоды и факты наслаивались друг на друга и уже начали представлять собой Вавилонскую башню, где каждый говорит на своем языке, а все вместе это превращается в сумбурное многоголосье.

Открыв дверь в квартиру, я сбросила обувь и собралась отправиться на кухню, чтобы заварить кофе. Но шум воды привлек мое внимание, осторожно, стараясь не дышать, я приоткрыла дверь ванной комнаты и обнаружила Костю.

Он стоял ко мне спиной и тер мочалкой плечи. Пытаясь не нарушить картины, не спугнуть мгновение, я ловко скинула одежду и на цыпочках пробралась под душ.

— Не ожидала тебя здесь увидеть! — довольно промолвила я, прижимаясь к его спине.

— Извини, что без предупреждения. Воду горячую отключили на две недели, да и с работы пораньше ушел, вот решил понаглеть и воспользоваться твоей ванной.

— Мне нравится такой расклад вещей. Готова лицезреть подобные картины каждый вечер.

Костя повернулся ко мне, ласково улыбаясь, провел рукой по моим волосам. Я смотрела на него и не могла поверить, что это не сон. Что он рядом, вот так совсем близко, что могу почувствовать его кожей.

— Что случилось? — приподнимая мой подбородок, спросил он строго.

— Проблемы, Кость. Как я устала, мне кажется, что руки опускаются с каждым днем все сильнее. Я искренне не понимаю почему все так, сложно что ли. Почему нельзя просто жить, радоваться, наслаждаться. Где-то здесь, — приложила я ладонь к груди, — неспокойно, тревожно.

— Ты просто вымотана. Столько событий за последние недели, не мудрено чувствовать себя разбитой и потерянной. Катя, все проблемы можно решить, всегда есть выход. Вот когда гвозди забивают в крышку и опускают на два метра, тогда да…Конец. Но пока мы живем, можем двигаться, думать, всегда есть вариант все повернуть в ту сторону, которая нам необходима.

— Я уже всерьез подумываю над твоим предложением уехать.

— Оно в силе. В любой момент можем собрать чемоданы и улететь.

— А работа? — искренне удивилась я легкости, с которой док согласен на смену места жительства.

— Я думаю мне местечко где-нибудь да найдется, — улыбнулся он. — Поворачивайся спиной, ты еле стоишь на ногах. Я тебя вымою и отнесу, буду сегодня твоим рабом.

Я беспрекословно подчинилась и повернулась лицом к стене. Костя выдавил на ладонь немного геля с запахом лаванды и принялся легкими движениями массировать мое тело. Нарочито медленно растирая его по спине, плечам, шее. Тело окончательно расслабилось, и я дабы устоять уперлась руками в стену перед собой. Веки с каждым его движением наливались свинцом, казалось, еще пару касаний и я смогу открыть в себе новый талант — спать стоя. Но не тут-то было.

Его пальцы вдруг скользнули между моих бедер, все ближе и ближе подбираясь к моему естеству. Я вздрогнула, понимая, что док застал меня врасплох. Бежать было некуда, да и не особо хотелось. Он медленно, будто растягивая удовольствие, продолжил поступательные движения, а мне только и оставалось, что прикусить губу лишь бы не начать стонать.

— Кость, что ты творишь?! — прохрипела я, прикоснувшись лбом к холодной плитке на стене.

— Если тебе не нравится… — произнес он, пытаясь убрать руку, но делал это не спеша, давая мне время, чтоб подумать хочу я продолжения или нет.

Я вцепилась в его кисть и целенаправленно вернула руку на прежнее место. Его пальцы продолжили свои бесстыдные движения, а мое тело еще сильнее выгнулось. В какое-то мгновение пришло осознание, что я слабо понимаю, что творится. Стены закачались, меняя цветовую гамму кафеля, а перед глазами запорхали мотыльки с огненными крыльями. Они обжигали кожу, заставляя ее покрываться дрожью. Я призывно выгнула спину, и Костя понял все правильно.

— Боже, никогда не думала, что можно испытать подобное, — кусая нижнюю губу до крови, прошептала я.

Голос дрожал и отказывался слушаться, хотелось впиваться ногтями в эти стены, пронзая их насквозь.

— В присутствии врача — можно все, — прорычал Костя, лаская мое ухо языком.

Шум воды почти не заглушал наши стоны, которые разносились по все ванной комнате. Надеюсь хоть между квартирами звукоизоляция хорошая, хотя в то мгновение мне было все равно: слышит нас кто или нет. Мы просто любили друг друга, жили друг другом, дышали. И нет ничего прекраснее момента — единения двух сердец. Ведь никому не известно сколько эта идиллия еще продлится.

Я поплотнее завернулась в одеяло, сидя на кровати, в ожидании Кости. Может настал момент, когда стоит сделать следующий шаг, стать еще ближе, хотелось озвучить Градову заманчивое предложение, но было волнительно, а вдруг поймет неправильно или скажет, что тороплю события. Все же подобные вещи должны исходить от мужчины, а не от хрупкой девушки, даже если внутри она больше напоминает скалу, а не тростиночку.

— Кость, — подхалимски начала я, — у меня возникла идея.

— Озвучишь? — обыденным тоном попросил он.

— Переезжай ко мне, ну зачем в самом деле тебе жить на съемной, когда нам вдвоем очень даже хорошо.

— Ты серьезно? А может ты ко мне?

— Серьезно, — повторила я. — Освободи место в шкафу, вытащи чемодан и закинь его наверх.

— Кать, я считаю, что… — почесал Градов подбородок. — Освобожу, но настаиваю, чтоб это ты сменила место жительства. А вообще у меня в планах — купить дом за городом. Все больше пространства, да и ты сможешь ловить вдохновение на природе.

— Это будет замечательно, — улыбнулась я мечтательно, уже рисуя картинки в душе.

Костя взял пустой чемодан и ловким движением определил его поверх шкафа, даже если и не согласится переехать, место все же необходимо освободить хотя бы для новой обуви.

Градов все еще стоял на цыпочках и что-то там пристально разглядывал. Я даже не секунду затушевалась, подумав, что сейчас буду выглядеть в его глазах неряхой, испугавшись, что он наверху обнаружил слои пыли.

— Кать, а это что такое? — развернулся Костя в мою сторону, протягивая на ладони маленький предмет черного цвета.

— Что? — округлила я глаза, пока еще не соображая, что за странный прибор в его руках.

— Вот и мне интересно, — присел док рядом.

Мы оба уставились на прямоугольную фурнитуру с глазком, несколько секунд переводили взгляд друг на друга, пока одновременно не покачали головами, поражаясь своей догадке.

— Вот же сукин сын, — сквозь зубы прорычала я.

— Ты сейчас кого имеешь в виду?

— Эту хрень установил Олег, вот только зачем. Кость, он следил за мной, будто я зверь какой-то, понимаешь.

Я вскочила с кровати и заметалась по спальне, сжимая виски руками.

— Следил за мной, еще бы мне ошейник прицепил и любовался. Боже, чувствую себя в зоопарке. Да как он только мог, — в голове не укладывалось. что Олег мог так подло поступить. Следил за мной, не доверял.

— Ты уверенна, что это Волокитин?

— А кто? — всплеснула я руками.

Непонимание происходящего смешалось со злостью на весь мир. Боли не было, обиды тоже. Только злость, всеразрушающая, всепоглощающая, я была похожа на смерч, который стремился пронестись над жилыми районами и оставить после себя руины и горы пепла.

— Не стоит отметать Михаила. Когда тебе звонил капитан и диктовал адрес, ты разговаривала с ним на кухне?

— Нет, кажется здесь. Он продиктовал мне адрес, и я его, да твою же мать… — выругалась я. — Пока записывала, проговаривала вслух.

— Поэтому мы и были на шаг позади, — подытожил Градов: — Моя версия такова, что Волокитин пытался найти на тебя компромат, только пока не ясно для чего, поэтому и встретился с Михаилом.

— Пачка, — почесала я макушку, задумавшись, — там могла быть камера, она же совсем маленькая, чуть больше автомобильного брелока. Или деньги.

— Исключать сейчас ничего нельзя, вопрос в другом — зачем?

— А меня волнует иное, — чуть отдышавшись, произнесла я: — С какой целью с Михаилом встречалась Алиса?!

— Вывод пока что напрашивается один: все они варятся в одном котле.

Дорогие читатели, если вам нравится роман, подписывайтесь, чтобы не пропустить обновления) С уважением!

 

Глава 16

Люблю тишину, к сожалению, в современном мире она нам практически недоступна. Среди постоянных звуков, гула, шумов, так просто не заметить кроткий голосок собственного внутреннего голоса.

Сейчас, когда квартира погрузилась в темноту короткой летней ночи, я задумалась, а что все-таки дальше?! Сможем ли мы не растерять друг друга в этой сумасшедшей гонке, где некто день ото дня вставляет палки в колеса, подло толкает в спину, опрокидывая на лопатки.

Сердце дрогнуло от беспорядочных негативных мыслей, а я покрепче прижалась щекой к груди Кости. В этой непроглядной тьме комнаты его ровное дыхание было для меня маяком. Когда-то Ольга посоветовала мне исчезнуть с радаров Градова, не мешать ему жить, строить планы, мечтать, а сейчас, находясь рядом, я просто не представляю, как вообще жила до этого момента. Ведь он — мое всё. Такой близкий, родной, любимый до невозможности, но больше всего меня пугает страх потери. От одной мысли внутри все сжалось в клубок, а слезы выступили на глазах, грозя обрушиться водопадом соленой росы. Я осторожно, стараясь не разбудить дока, провела кончиками пальцев по его щеке, пытаясь запомнить этот миг. Сама удивилась и испугалась этой мысли, ощущение было паршивое на душе, будто я прощаюсь с Костей.

— Спи, Катя, — шепнул док, перехватывая мою руку, — ты слишком много думаешь.

— Я боюсь тебя потерять, — пытаясь не расплакаться, произнесла в ответ, зажмурившись.

— Кать, — протянул Градов, — я, конечно, понимаю, что ночью так и хочется заняться самокопанием, но это уже перебор. Еще раз услышу подобное — пеняй на себя.

— Накажешь?!

— Обязательно, устрою изощренную пытку, — хихикнул он и крепче прижал к себе.

«Костя, Костя, ты мой островок спокойствия в этом сумасбродном мире, летящим ко всем чертям», — пронеслась мысль. Но озвучить я ее не торопилась, остерегаясь задумки Градова, хотя конечно было интересно узнать, что ж он выберет в качестве наказания.

В его объятиях я постепенно успокоилась, страхи и мысли отступили на задний план, освобождая место сну. И, видимо, он был таким приятным, что утром я обнаружила — проспала. И не одна.

Спотыкаясь, отталкивая друг друга от раковины в ванной комнате, перемазавшиеся зубной пастой в спешке, мы еще долго не могли распрощаться на улице. Страстно обнимались и целовались, словно нас склеили в единое целое, мало обращая внимания на косые взгляды суетящихся прохожих, которые в этот час тоже спешили по своим делам.

Галерея встретила меня тишиной. Утренний свет приятно рассеивался в помещении, придавая ему невесомость. Легкая утренняя дымка, будто кружево окутывала пространство. Я окинула взглядом картины и улыбнулась. Столько труда, сил, времени было вложено во все это. Сколько людей стояли за всем, что есть сейчас. Начиная от моих родителей и заканчивая совершенно посторонними людьми, которые внесли тоже существенный вклад, которые любили сюда приходить, становясь уже практически постоянными посетителями. Они могли часами бродить по залам, останавливаясь у некоторых пейзажей на полчаса, чему-то улыбаясь, возможно вспоминали что-то родное и давно забытое. А я в такие моменты отчетливо понимала, что двигаюсь по верному пути и все не зря.

Звук каблуков разорвал спокойствие моего маленького мира, даже не видя вошедшего, я поежилась, словно электрический ток прошел по моему телу. Медленно, будто готовясь увидеть неприятное зрелище, повернулась и застыла истуканом.

— Не ожидала увидеть? — вскинула бровь Алиса, нагло улыбнувшись. — Вот пришла посмотреть, чем ты вообще занимаешься.

— Не знала, что ты любишь искусство! — стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, произнесла в ответ.

— Хм… захотелось узнать, чем же ты так зацепила дока, неужели этой мазнёй, — ткнула она пальцем в сторону картины с индустриальным пейзажем.

— Наверное, доку больше нравится мазня, чем звуки бормашины, — улыбнулась я краешком губ.

Алиса сейчас однозначно чувствовала свое превосходство, даже несмотря на то, что находилась на чужой территории. Разница была в том, что шатенка готовилась к показательным выступлениям, а для меня это все полнейшая неожиданность и теперь только оставалось ломать голову, каковы ее истинные мотивы.

— Скорее ему нравятся безотказные, — окидывая взором залы, фыркнула она.

— Алиса, если бы так и было, то сейчас бы ты не язвила, а была рядом с ним. Так что, — развела я руками, видя, как ее лицо наливается краской, — не стоит делать поспешных выводов.

— Катя, а твой женишок прав, ты еще та дрянь.

— Да что ты говоришь, кстати, если еще раз пересечешься с Волокитиным не забудь ему передать, чтобы катился в ад. Я и не знала до поры до времени, что вы встречались. Лишь удивлялась, когда Олег рассказывал о бывшей, что она фригидна, поэтому и была отправлена в отставку.

Лицо Алисы вытянулось и побледнело. Она вцепилась в свою сумочку с такой силой, что костяшки ее длинных пальцев побелели. Конечно, я блефовала, даже не знала до определенного момента, что Волокитин с ней знаком, но не могла сейчас пройти мимо и не уколоть ее самолюбие. Возможно, со стороны это и некрасиво, только внутри уже бушевало пламя, и я старалась держать себя в руках, чтоб не вцепиться этой лицемерке в волосы, представляя себя индейцем, желающим снять скальп.

— Слушай ты, — приблизилась она ко мне вплотную, заглядывая в глаза, — уйди с дороги. Ты восемь лет шлялась и жила припеваючи, и сейчас ведь поматросишь и бросишь…

— Я люблю его. Понятно? Если желание приобщиться к искусству пропало — можешь катиться прочь. И желательно нам больше не встречаться… Думаю Михаилу это не понравится.

Алиса вздрогнула, мои слова прозвучали для нее, как гром в ясную погоду, разрывая купол над ее макушкой. Интересно было посмотреть на реакцию девушки. Ведь она считает себя самой умной, что все в ее руках, а чего нет, того можно добиться обманом.

— Что ты несёшь, дура?! Какой Михаил, не выдумывай, — прыснула она от смеха, стараясь выглядеть естественно. Но было заметно, что мои слова выбили ее из колеи, заставляя вскипеть и думать, где же она могла так оплошать.

— Я пока еще доверяю своим глазам, кстати, Костя тоже в курсе. А у него пунктик на девушек в отношениях. Увы, но ты снова отстала от лидирующей группы.

— Мы еще посмотрим, это только первый раунд, — прошипела она, не сводя с меня взора.

После чего резко развернулась и рысью вылетела на улицу. Мне же оставалось только проводить ее взглядом, поражаясь чужой наглости. Явиться сюда и чуть ли не приказывать мне, что и как делать. Глупо лезть со своим уставом в чужой монастырь, тем более ко мне.

— Ох. Алиса, ты слишком меня плохо знаешь. Я ведь часто иду против системы. Не только из-за природной вредности, но и из-за принципов, если тебе конечно ясно значение данного слова, — произнесла я вслух свой монолог, криво усмехнувшись.

После ухода шатенки, как бы я не хорохорилась, но все валилось из рук, больше пяти минут ни на что меня не хватало. Дерганное, нервозное состояние полностью захватило мой разум, все-таки ей удалось одно — посеять зерно сомнений во мне. Перемазавшись краской, уронив палитру, пролив себе под ноги чашку кофе, в придачу поскользнувшись на этой же луже, я решила, что все: с меня на сегодня хватит.

Но кто-то там наверху посчитал иначе, оттого очередной телефонный звонок стал для меня полнейшим сюрпризом.

— Слушаю, — немного нервно ответила я, соображая кому принадлежит незнакомый номер.

— Кать, привет, это Галя, помнишь?

— Привет, — начала я улыбаться, вот кого-кого, а ей была несказанно рада. Этот тоненький голосок маленькой блондинки звучал, как перелив колокольчиков, слушать его было сплошным удовольствием. — Твой звонок стал для меня приятной неожиданностью.

— Я долго думала звонить или нет, и, наверное, если это была другая девушка, мне было бы искренне пофигу. Но…

— Галя, ты к чему клонишь, — занервничала я и начала топтаться на одном месте, выбивая каблуком определенный ритм.

— Кать, тебе ж известно, что мы с Костей в одном отделении.

— Что с ним случилось? — голос мой задрожал с испуга.

— Все с ним нормально. Всю голову прожужжал какая ты прекрасная…

Я встряхнула головой, вообще уже, кажется, мало что понимая, Галя все ходила вокруг да около, никак не желая озвучить главную мысль, ради которой собственно и позвонила.

— Галя, если я сейчас лопну от любопытства, это будет на твоей совести! — чуть повысила я голос.

— Если у тебя нет никак дел, то приезжай, тут Алиса, — выпалила она и притихла. Лишь ее сопение было слышно в трубку.

— Ее там, что каток переехал или бульдозер?

— С виду она вполне здорова.

— Это пока. Скоро буду, — твердо заявила я и отключилась.

Глаза заметались по мастерской, тело охватила предательская дрожь, нет, это была даже не ревность, которая ядом разъедает все изнутри, это была тупая, ноющая боль под самыми ребрами. Словно кто-то мое сердце безжалостно пригвоздил к полу, руководствуясь любопытством, чтоб посмотреть насколько меня хватит в моей выдержке. Схватив ключи от автомобиля, я на ватных ногах поплелась прочь, стараясь не думать о том, что могу увидеть то, что мне очень не понравится.

Больше понедельников я ненавижу только пробки в центре города в обеденное время. Кажется, только здесь можно заехать под “кирпич” и встать в длиннющую колонну таких же.

Больше книг на сайте -

Я ерзала на водительском кресле, то и дело выглядывая в открытое окно, надеясь, что количество машин станет наконец-то меньше и можно тронуться с места. Но куда там! Хотя иногда думается, что только стоя в такой же огромной очереди из автомобилей, можно наконец-то отдохнуть и подумать. Только сейчас не до этого, я уже готова была бросить свой «Форд» и рвануть с низкого старта, ловко перепрыгивая все препятствия. Еще немного посомневавшись в адекватности своей затеи, я включила аварийный сигнал, а оказавшись на улице, выставила еще и знак. После чего помчалась вдоль рядов.

— Девушка, вы куда? — крикнул мне мужчина из соседнего авто, не веря своим глазам.

— Я, кажется, забыла чайник выключить, — отмахнулась от него, хлопнув ресницами. — Извините.

Он что-то еще вполне нелицеприятное выкрикнул мне в спину, но меня это сейчас волновало меньше всего.

Выскочив на проспект, я успела запрыгнуть на подножку троллейбуса, когда тот уже практически закрывал двери салона.

— Ну давай, миленький, только быстрее, — подгоняла я водителя, бубня себе под нос просьбу, словно мантру.

Пассажиров в салоне почти не было, поэтому я заняла свободное место, но спокойно посидеть смогла только минуты три. Снова вскочила и начала перебирать ногами, будто отплясывала чечетку, руки сжимала в кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней, и уже, кажется, готова была расплакаться. Пару раз набрала номер Кости, но он по закону подлости был вне зоны доступа.

Запыхавшаяся, немного растрепанная, я вбежала в приемный покой, но была не очень любезно остановлена медсестрой, которая перегородила мне дорогу своей немалой комплекций и, грозно рыкнув, спросила:

— Вы к кому?

— Я к хирургу, — пискнула виновато.

Глядя на нее хотелось покаяться во всех грехах, лишь бы она прекратила смотреть таким острым взглядом. Я б даже сказала орлиным, ее маленькие темные глаза буравили насквозь, словно считывая информацию с подкорки.

— Приемные часы закончились, на двери имеется расписание, девушка.

— Я, я по личному вопросу, — попыталась сделать вторую попытку, но снова безуспешно.

— Личные вопросы решаются после работы, — резко ответила она и продолжила заниматься своими делами.

Я плюхнулась на скамью в фойе и принялась делать вид, что копаюсь в телефоне. Снова набрала Градова и вновь в ответ противный безэмоциональный голос, что абонент недоступен.

Галя тоже не отвечала, но помня, что она операционная медсестра, можно предположить, что в настоящий момент она действительно занята.

Я продолжила созерцать больничные стены, стараясь не привлекать к себе внимания недоброй тети, и как только она нагнулась, чтобы что-то извлечь из нижнего ящика стола, ко мне пришло понимание, что надо пользоваться ситуацией.

Будто ужаленная, я вскочила и ринулась вперед по коридору. Преодолевая лестничные пролеты со скоростью марафонца, перепрыгивая через три ступеньки, внезапно услышала знакомый голос. Весь мой боевой настрой начал затухать, и я юркнула за ближайшие двери, ведущие в отделение «Пульмонологии», по крайней мере, так гласила табличка на стене. Прижавшись ухом к дверям, я старалась понять, о чем говорит девушка, но так как слышен был только ее голос, предположила, что общается шатенка по телефону.

— Мне плевать, как ты это сделаешь, но машина должна быть готова к сроку, — заявила она кому-то.

Может Михаилу?! Мало ли у нее, даже не знаю, как назвать, подельников что ли. Активности Алисы может позавидовать даже Ольга, которая прочно удерживала пальму первенства по деятельности и не усидчивости. Но вот эта дамочка похоже намерена переплюнуть мою подружку. Это какой же надо обладать наглостью и беспринципностью, чтоб самой приплестись сюда. Наверняка она насочиняла с три короба Градову, лишь бы побыть с ним, пожаловаться какая она бедная и несчастная, а плохая девушка Катя Кострова утром поставила ее на место.

Ее бы энергию да в мирное русло, хватило бы на целую подстанцию.

— Это твоя работа, не забывай, — шикнула она на собеседника, — каждый идет к своей цели тем путем, который считает возможным. Не забывай, ты мне кое-чем обязан. Крайний срок — месяц. Вот только не надо учить меня уму-разуму… — прорычала она и завершила разговор.

Сквозь щель я могла видеть, как Алиса продефилировала мимо и спокойно спустилась в холл.

Немного постояв, я все-таки решилась выйти на лестницу, но теперь уже не знала, как действовать дальше, вернуться к автомобилю или все же попытаться разыскать дока.

Стоило только подумать о нем, как Градов сбежал вниз по ступенькам и резко остановился, рассматривая меня, будто увидел привидение.

Его глаза налились лазурным светом и сейчас были по цвету похожи на простор небосклона, бесконечность, в которую хотелось нырять, как в спасительный водоем.

Он был в белом халате из-под которого выглядывал мятный ворот докторской блузы, и этот цвет шел ему нереально.

— Детка, ты что здесь делаешь, что-то случилось? — дотронулся Костя до моих плеч, не переставая блуждать по мне растерянным взглядом.

— Со мной все в порядке, — промямлила я нерешительно, и уже хотела обнять дока, как снизу послышалась тяжелая поступь, а в следующую секунду недовольная медсестра показалась на лестничном марше.

— Девушка, я же вам русским языком сказала — приемные часы кончились.

— Наталья Ивановна, — пропел Костя, — не гневайтесь, девушка ко мне.

— Константин, личные дела решаются вне рабочего времени, — попыталась она пожурить Градова, но тот лишь хитро улыбнулся.

— Это моя пациентка, — сгребая мою ладонь, невозмутимо произнес Костя. — У нее была травма и сейчас она пришла на контрольный осмотр.

— Ага, — кивнула та, — травма?!

— Вывих, — пожал Градов плечами.

— Наверное головы, — пробурчала медсестра, тяжело вздохнув, и отправилась вниз, махнув на нас рукой. — Развели бордель, не больница, а проходной двор, — еле слышно донесся до нас ее голос.

Мы переглянулись с доком и улыбнулись, провожая ее взглядом.

— Травма значит?! — вскинула я бровь.

— Надо же было как-то отвести подозрения.

— Костя, вот ей Богу, если еще раз подобные выходки со стороны Алисы будут, то без травм не обойдется, — прошипела я, ущипнув дока за живот.

— Не думал, что ты обладаешь даром телепатии?! — хохотнул он.

— Док, в том нервном напряжении, в котором нахожусь я уже немалое время могут проснуться разные таланты. Если она еще раз припрется сюда, то первая помощь ей не поможет. Понял?! — ткнула я в него пальцем.

— Обожаю, когда ты злишься, — поднял он руки ладонями вверх.

— Черт, Костя, я все утро на взводе, бросила машину на площади посреди дороги, бежала сюда сломя голову, а ты стоишь и ехидничаешь.

— Иди ко мне, — протянул он руки, касаясь моей щеки, — я соскучился.

Костя прижал меня к своей груди, пытаясь поцеловать, но кто-то же должен оставаться в трезвом уме, поэтому я увернулась от его губ, продолжая свою гневную тираду.

— Ты не представляешь сколько всего я успела надумать пока добиралась.

— Мне даже страшно предположить, родная. Пойдем со мной, — потянул он меня наверх.

Я подчинилась, стараясь не задавать вопросов. Помнится, в прошлый раз, когда молча пошла следом — не пожалела. Но тогда дело было ночью и бог с ней, с подворотней, но сейчас белый день за окном, и мы находимся на его рабочем месте.

Костя завел меня в отделение хирургии, направляясь широкими шагами по длинному коридору, я трусила следом, стараясь не отставать, и не сильно стучать каблуками по гранитному полу.

Подойдя к помещению с надписью «Ординаторская», он распахнул двери, пропуская меня вперед. Я переступила порог, все еще не понимая для чего он притащил меня сюда. Сейчас меня больше волновали мысли о том, чтоб не столкнуться ни с кем нос к носу, а то потом замучаешься оправдываться и доказывать, что я просто мимо проходила.

Градов не дал мне сказать ни слова, заключил в объятия и поцеловал. Страстно. Жадно. Вкусно. Не ответить на поцелуй было невозможно, да и вообще все, что касалось Кости было где-то за границами понимания, стыда и прочего. Мне нравилось принадлежать ему: сердцем, душой, телом. Он сам не зная того, раскрашивал мой мир яркими красками, умело смешивая их на палитре, в этом колере не было черного или иных похожих оттенков, только синий, как его глаза, зеленый, как это лето за окном, и вишневый, как вкус его губ.

— Что это? — нащупав у него в кармане что-то твердое, отпрянула я в сторону.

Градов бросил на меня странный взгляд. Интригующий, дерзкий, выжидательный. Потом медленно опустил руку в карман халата и извлек оттуда нечто маленькое. Футляр. Квадратный, обитый бордовым бархатом. Я хлопала глазами, не веря, что он сейчас это сделает.

Док, мило улыбнувшись, подошел ко мне ближе и протянул коробочку.

— Кать, хотел подождать до вечера, но…

— Кость, — только и смогла выдавить я из себя, касаясь нерешительно футляра.

Провела по нему кончиками пальцев, ощутив мягкость ткани. И нерешительно подняла на дока глаза, встретившись с его взором. Он боялся не меньше моего, волновался и только Господь знает, как ему сейчас было непросто.

— Открой, малышка.

Я осторожно приоткрыла футляр, словно боялась, что после этого вся моя жизнь кардинально изменится, не станет уже мне принадлежать, что я просто буду транзитным пассажиром.

В свете солнечных лучей, которые проглядывали сквозь жалюзи, голубой топаз выглядел восхитительно, я бы даже сказала — царственно. Он сиял, переливался, и бесконечно напоминал цвет глаз Кости.

Я стояла с открытым ртом ни в силах вымолвить и слова. Поражена, обескуражена, шокирована. Можно еще подобрать около сотни эпитетов к моему состоянию, но вряд они все будут способны передать то, что сейчас творилось со мной.

— Он, он великолепен, — выдала я, заикаясь, пораженная красотой камня.

— Я рад, если тебе понравилось, — улыбнулся Костя. — Топаз не просто красивый камень, он обладает определенной силой.

Я вскинула на него вопросительный взгляд, желая, чтоб Градов продолжил.

— Он помогает распутывать сложные дела, не терпит лжи, поднимает дух.

— И он обладает моим любимым цветом, — подмигнула я Градову. — Теперь можно сказать ты всегда со мной, — встала я на цыпочки и поцеловала Костю в щеку. — Спасибо, док. Для меня твой подарок бесценен.

Еще раз бросила я взгляд на камень и, аккуратно закрыв футляр, положила его в сумочку.

— Катя, я просто тебя люблю, — спокойно произнес он.

— И я тебя. Жаль мне нечего тебе подарить.

— А у меня уже все есть, — чмокнув меня в макушку, ответил мой хирург.

Несмотря на неповторимость момента, я не могла никак почувствовать себя счастливой, будто камень привязанный к ногам мешал взлететь в высь, расправляя гордо крылья. Поступок Кости был неожиданным, приятным, и хотелось разреветься, потому что словами я не могла выразить все те эмоции, которые жили внутри. Я любила его до дрожи, до разрыва аорты, жила, дышала им. Но он так и не произнес главных слов, а может и не планировал, понимал, что еще не пришло время, может не уверен в себе или во мне.

Мысли назойливыми мухами кружили над головой, а проблемы уже наступали на пятки с каждым днем все больнее и больнее.

— Куда ты сейчас? — кажется, во второй или третий раз переспросил Костя.

Я витала где-то высоко и далеко в своих зефирных мечтах и не сразу услышала его вопрос.

Кольцо из белого золота с великолепным камнем продолжало будоражить мои мысли и чувства. Очень хотелось поинтересоваться у Градова к чему оно и, значит ли, что данный подарок гипотетически намекает на переход отношений в иной статус, но я помалкивала. Слова будто застряли на половине пути и комком сидят в горле.

— Наверное заберу машину, если ее еще эвакуатор не подобрал, — пожала я плечами. Собственный голос заставил вздрогнуть, он был потерянный, отстраненный и слишком глухой.

— Кать, с тобой точно все в порядке?

— А что? Хочешь заняться моим лечением, пропишешь свечи, постельный режим?! — вскинула я бровь, поглаживая дока по груди.

— Детка, осторожнее…Организм у меня молодой, — призывно улыбнулся Костя, целуя в шею.

— Док, я не против экспериментов, но давай не будем осквернять еще и твое рабочее место, — улыбаясь, высвободилась я из его объятий.

Сделала это, конечно, нехотя, но помня прекрасно сердитую медсестру внизу на посту, желание как-то сразу пропало

— Тогда до вечера? Я часам к шести буду дома, — произнес Костя, и распахнув дверь, проводил меня до выхода.

Мы гордо прошествовали мимо недовольного взгляда медсестры, делая вид, что никого и ничего не замечаем.

На улице кипела жизнь. Сигналы автомобильного транспорта, духота, шум, вдалеке раздавались сирены машин скорой помощи. Такой резкий контраст по сравнению с больничными стенами прошелся по груди, словно клинок кинжала.

Голова закружилась на мгновение, то ли от спертого воздуха, содержавшего в себе пары дизеля и дорожной пыли, то ли от близости Градова, который настойчиво прижимал меня к себе и, кажется, не намерен был выпускать.

— Кость, мне пора.

— Да, — спокойно произнес он, но рук не разжал.

— Эй, ты вообще где?! Здесь или в другой реальности?! — щелкнула я пальцами перед его носом.

Градов улыбнулся краешком губ, ласково глядя на меня.

— Иди, — наконец-то промолвил он, и взмахнул на прощание рукой.

Я встала на цыпочки, поцеловав его в небритую щеку, потерлась носом об его шею, вдыхая аромат кожи. И еще крепче прижалась к его плечу.

— Док, я тебя люблю. Никогда в этом не сомневайся.

Костя вопросительно взглянул на меня, будто я произнесла несусветную чушь и теперь раздумывал, как понимать мои слова. Очень хотелось знать, что сейчас за мысли бродят в его умной голове, отчего он задумчивый, будто завис где-то над пропастью и прикидывает, как ловчее преодолеть расстояние до тверди под ногами. Его душевная канатная дорога раскачивалась от порыва ветра, а он продолжал упорно балансировать, не желая попросить о помощи.

— Иди, детка, — шепнул он, нагибаясь к моему уху, после чего, кажется, мое лицо сравнялось по цвету со спелым томатом.

— Костя, ты сейчас действуешь, как инквизитор, так нельзя, — погрозила я ему пальцем и направилась по своим делам.

К моменту моего возвращения на проспект — пробка рассосалась, к удивлению, никто не проткнул колеса моему автомобилю, не слил бензин и не вытащил магнитолу.

«Что ж, можно себя поздравить, неужели жизнь налаживается», — промелькнула мысль, и я поторопилась сплюнуть через плечо, дабы не сглазить.

Ожидая возвращения Кости с работы, я готовила ужин, что-то мурлыча себе под нос и виляя бедрами, танцевать я любила и петь тоже, но делать это предпочитала наедине сама с собой. Так как прекрасным слухом и тем более голосом похвастаться не смогла, а исполнять арии и прочее нравилось. В общем и получалось, что вокал — не мое, но меня это слабо останавливало.

Когда раздался звонок в дверь, я радостно направилась открывать и даже не взглянула в дверной глазок, а зря… Может зная, кто там за дверью, я б несколько раз подумала, прежде чем впускать Олега в квартиру.

— Какой попутный ветер тебя сюда занес?! — опуская приветствие, поинтересовалась я у него, стоя на пороге.

— А что я теперь должен заранее оповещать, чтоб прийти в гости к своей девушке?! — фыркнул он и, отодвигая меня плечом, протиснулся внутрь.

— Начнем с того, что я не твоя девушка. А во-вторых, ты сам недавно утверждал, что твои дела меня не касаются, так как я чужой человек, вот теперь то же самое могу сказать и про тебя.

Волокитин засунул руки в карманы брюк и теперь наглым образом рассматривал меня. Его взгляд колол не хуже иголок, обжигал. Он своими глазами, будто ставил на мне клеймо, метки, навешивал ярлыки, словно я его собственность.

От такого пристального взора стало не по себе, пожалуй, это первый раз, когда мне действительно стало страшно в его присутствии по-настоящему. Холодок пробежал по спине, заставляя съежиться, закрыться на сто замком, не подпуская его к себе ближе, чем на несколько метров. Я инстинктивно попятилась назад, будто загнанный в клетку зверь, не зная, чего именно ждала, но чувствовала, что опасность близко, ходит практически на расстоянии вытянутой руки.

Олег с усмешкой наблюдал за бурей внутри меня, да, он понимал прекрасно, что застал меня врасплох, что ему удалось меня выбить из колеи и теперь он знал в каком направлении двигаться дальше.

— А ты изменилась?! — вдруг выдал он, прищурив глаза, и я отчётливо увидела, как морщинки пролегли у него меж бровей, словно он постарел на несколько лет. — Из котенка превратилась в тигрицу. Но все равно до дрожи опасаешься меня, ведь я прав?!

— Катись отсюда, — выдавила я из себя, ощущая, что превращаюсь в кролика под его змеиным взглядом, смотрю, как загипнотизированная в его лицо и боюсь сделать шаг в сторону.

— А ты не очень-то любезна, Катерина.

— Олег, а тебе не кажется, что ты заигрался. Кстати, какого черта ты установил камеры? Желал собрать на меня компромат, что за бесплатные шоу для извращенцев?!

— Да, милая, желал посмотреть, как ты трахаешься со своим доком. Так же кричишь или молчишь, как рыба мороженная, — зло рассмеялся Волокитин, окидывая меня пренебрежительным взглядом.

Тон его голоса был издевательским, такое ощущение, что он явился только ради того, чтоб отыграться на мне за свои неудачи, выпустить пар. Словно у него накипело и теперь он готов обрушить шквал эмоций от разочарований, обид, ярости, готов сбросить на любого, кто ему подвернется. И к сожалению, этим любым оказалась я.

— Ты больной, Олег. Тебе необходимы консультации, а лучше вообще пару недель полежать в психоневрологическом диспансере. Если учесть круг твоего общения, то желательно еще провериться на бешенство, мало ли… — развела я руками.

— Идиотка, — сделал он шаг в мою сторону, сверля взглядом.

Его слова вылетали словно гильзы из автомата, а глаза — пули не были холостыми, они били, скользили по моему телу, причиняя боль, даже на расстоянии.

— Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, так это просто уйти прочь и больше не возвращаться. Олег, все давно кончилось! — попыталась я открыть дверь, но он перехватил мою руку.

Зажав мою кисть в своей стальной ладони, Волокитин продолжил рассматривать меня, будто изучал очередной документ в своем офисе. Внимательно, дотошно, нарочито медленно он скользил своим мерзким взглядом по моей фигуре и краешки его губ расплывались в приторной улыбке. Масляный, похотливый, изучающий… Больше всего мне сейчас захотелось в душ, намылиться как следует и тереть свою кожу с остервенением, смывая всю грязь, которая наслоилась на меня после его прикосновения.

— Отпусти, — резко дернула я руку на себя.

— А если нет, то что?!

— Ты псих?! Тебе так нравится причинять другим боль?!

— Боль… — расхохотался он и звук его голоса разлетелся по квартире, отражаясь от стен миллионами осколков.

Я внутренне вся свернулась в клубок, будто ожидая удара, но Волокитин медлил, он просто сжимал мою кисть, что кажется даже кровь перестала течь по венам.

Холод его пальцев обжигал, причинял адскую боль, мне хотелось кричать, но собственный голос выступил против меня. Слова так и застряли где-то внутри, я лишь могла стоять и ждать, что этому ублюдку на сей раз придет в голову.

Олег резко притянул меня к себе, так близко, что мой подбородок уперся в его шею. Резкий запах туалетной воды ударил в нос, и кажется больше я ничего не чувствовала, кроме этого кошмарного амбре, который с этой минуты ассоциировался у меня исключительно с опасностью и ужасом.

Чувствуя, как слезы выступают на глазах, я попыталась отвернуться, чтобы не показаться слабой, чтобы не выдать гамму негативных ощущений. Не хотелось, чтобы Олег понимал, насколько мне мерзко и тошнотворно находиться в его объятиях. Своими поступками он полностью разрубил тот маленький узелок, что еще связывал нас, рассек его, уничтожил.

— Отпусти, — стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла я.

Волокитин усмехнулся и прикоснулся своими пальцами к моему подбородку. Грубая кожа на подушечках его пальцев царапала мое лицо, словно наждачная бумага коснулась бархата.

— Катя, а чего ты так трепыхаешься? Боишься, что твой обожаемый застанет всю недвусмысленность ситуации?!

— Нет, мне просто противно.

— Хм, даже когда я делаю вот так.

Он провел языком по моим губам, сжимая мое лицо в своих широких ладонях. Я скривилась, мне было противно до обморочного состояния, брезгливо, словно с ног до головы окатили помоями.

Вновь попыталась оттолкнуть его, упираясь ладонями в грудь Олега, но это его, кажется, только раззадоривало. Он поднял мои руки, зажимая их в стальной хватке и прижал к стене над моей головой. Бежать было некуда, только когда пришло понимание всей гадливости ситуации, слезы хлынули по моим щекам.

— Ну, не плачь. Давай я тебя утешу, обещаю, нам обоим понравится.

— Пошел вон, я тебя ненавижу мерзкий ублюдок, — прошипела я из последних сил.

Волокитин с такой мощью прижался ко мне, что на миг показалось, что он может проломить мне грудную клетку. Его вздыбившаяся плоть, которая чувствовалась даже сквозь одежду, упиралась мне в бедро. И кажется его это только заводило. Он освободил свою руку, продолжая удерживать мои запястья над головой и теперь беспардонно забрался мне под майку, шаря там по-хозяйски. Его язык с упорством продолжал исследовать мое лицо, от давления его тела, я начала задыхаться.

Мушки закружили перед глазами противным роем, а ноги начали подкашиваться. Отвратительное чувство тошноты подкатило ближе к горлу и теперь я не знала отчего мне хуже, от действий Олега или от стаи черных мух, что жужжали перед лицом.

— Катя, — шептал он, каким-то нечеловеческим голосом, — ты меня так заводишь.

Я попыталась в очередной раз послать его к дьяволу, но он впился своими губами в мои, его рука больно теребила соски. Не было в этих действиях ни нежности, ни ласки, даже страсти не было. Скорее все направлено на то, чтобы причинить больше боли и физической, и душевной.

— Ну что ты плачешь, глупая девочка, тебе же нравится, что я делаю, нравится?! Отвечай? — заорал он, проводя языком по моей шее.

— Меня воротит от твоих прикосновений, ты самый гадкий, мерзкий человек на земле, — прохрипела я, потому что Волокитин ухватил меня за шею, сжимая ее.

Я словно рыба пыталась поймать хотя бы глоток такого необходимого мне воздуха, но он в своих действиях была намного проворнее меня.

Задрав мою майку, он принялся больно покусывать грудь, оставляя на ней синяки и следы зубов. Единственное, что я могла так это жалобно скулить, пытаясь выскользнуть из его рук, вертелась как уж на сковороде под его телом, но он был сильнее.

— Я тебя ненавижу, — вновь произнесла сквозь зубы, пытаясь предпринять очередную попытку вырваться.

 

Глава 17

Если верить китайским философам, то все, что с нами происходит под небом — временно. И боль, и радость, и счастье, за которое мы боремся всеми силами, выгрызая его, выцарапывая у вечности. Воюем против ветряных мельниц, против несправедливости, против себя. Людям вообще свойственно совершать необдуманные поступки: пробовать угнать каток, пройтись пешком до соседнего города или открыть дверь, не узнав, кто стоит по ту сторону порога.

Всего одна, казалось бы, маленькая ошибка, один неверный шаг, а последствия могут быть весьма и весьма невероятными.

Секунды были подобны часам, время текло издевательски медленно, ему все равно: плохо нам или хорошо. У него свои законы, непонятные человеческому разуму.

В голове гудело, будто я долгое время летала в аэродинамической трубе, а потом резко упала на твердую поверхность. В висках чувствовалась пульсация, она, словно оркестр барабанщиков на совесть выбивала четкий ритм.

— Олег, пожалуйста, не надо, — вцепилась я пальцами в ворот его рубашки, слезы катились ручьями по щекам, голос дрожал и казалось еще секунда-другая и мое сознание точно отключится.

— Как так не надо, нет уж, малышка, мы только начали.

Он толкнул меня на пол, как бесчувственную куклу, как тряпку. Я попыталась отползти к выходу, чтобы позвать на помощь, хотя вряд ли в такое время есть кто дома из соседей.

Волокитин, предупреждая мой маневр, резко схватил меня за лодыжки и подтянул к себе, устраиваясь между моих бедер.

Он был похож на зверя, который в пылу азарта способен на многое, ему ничего не стоит перегрызть глотку добыче. Глаза Олега блестели от этой жестокой игры, он чувствовал свое превосходство над слабой девушкой, видел, что силы мои на исходе и с каждым разом сопротивляться мне становится все сложнее.

Как только его рука попыталась расстегнуть молнию на моих шортах, я взвыла. Наверное, приблизительно так воют волки в полнолуние в глухом зимнем лесу, с такой жадностью, утопающий хватается за кромку льда, с таким остервенением раненный в бою пытается доползти до тыла.

— Чтоб ты сдох, — забилась я в истерике, уже слабо понимая, что вообще происходит.

Все. Я устала бороться. Сдаюсь.

Пальцы разжали ткань его дорогого костюма, и больше всего сейчас захотелось провалиться в спасительный обморок, перетерпеть, забыться в вечном сне. Так унизительно и больно мне никогда еще не было. Да, Олег был жестким, властным, но я никогда не думала, что он может быть таким чудовищем.

Он приподнялся надо мной, сквозь зыбкую пелену слёз его силуэт выглядел размазанным, кажется он торопился избавиться от своих брюк, расстегивая ремень.

Я сильнее зажмурила глаза и молила высшие силы об одном — пусть этот позор быстрее закончится.

Внезапно Волокитин чертыхнулся, а в следующий миг что-то теплое брызнуло мне в лицо. Я даже не успела открыть глаза, как чьи-то сильные руки подхватили меня и прижали к груди. Звук сердца, пульс выбивал запредельные значения, а знакомая до боли ладонь гладила меня по щеке, вытирая слезы и жидкость с металлическим запахом.

— Родная моя, — голос Кости, словно удар молнии пронзил насквозь.

Осторожно открыла глаза, боясь посмотреть на него. Мне было стыдно за все то, что ему довелось увидеть. Больно, потому как я четко ощущала, что в его душе все сжимается от жалости, как кипит кровь от ярости и гнева.

Волокитин завозился на полу, вытирая белым рукавом рубашки пятна крови со своего лица и косо поглядывая на нас.

— Что ж тебе везет, дорогая, — усмехнувшись, произнес он.

Градов расцепил свои объятия и двинулся к нему. Я видела, как пульсирует вена на виске Кости, как руки сжались в кулаки, а сам он сейчас был похож на оголенный провод, одно неосторожное действие со стороны, и он заискрит.

— Я убью тебя, тварь, — прорычал док, хватая Олега за грудки.

— Ты идиот, Градов, ради этой шлюхи готов пойти по статье, — бросил в мою сторону яростный взгляд Олег, — да она всего лишь девка, коих до черта в городе.

— Волокитин. ты мерзкий слизняк и я очень жалею, что не захватил скальпель, потому что таких, как ты надо кастрировать. Мерзкий ублюдок, ты ее чуть не изнасиловал.

— Да ты что, — вскинул руки Олег, — чуть не считается, а во-вторых, она моя девушка…

— Была, — выкрикнул Костя, — теперь она моя невеста, а тебя, гнида, если еще хоть раз увижу рядом с ней — размажу по стене.

— Кишка тонка, — рассмеялся Волокитин. — Ты из себя ничего не представляешь, всего лишь хирург в местном лазарете. Бедняк, живущий на копейки, и что она в тебе нашла, — фыркнул он, окидывая нас взглядом.

Я молча наблюдала, стараясь не вмешиваться, и не лезть на рожон, но последние слова Олега прозвучали набатом. Я могла стерпеть, когда он полоскал меня, мое имя, но оскорблять Костю не позволю никому.

Резко вскочив со своего места, шагнула к Градову, и встав с ним плечом к плечу, выпалила:

— А теперь послушай меня. Ты никчемный, гнилой, пустой человек, ты ничего не знаешь ни о жалости, ни о сострадании, ни о любви. Единственное, что тебя заботит так это людские мнения, деньги и твоя репутация. Ты искусственный, как манекен в магазине. В тебе нет ни капельки жизни, все твое нутро сплошная пластмасса. И я искренне сожалею, что угробила на тебя два года своей жизни, просто смыла в унитаз эти двадцать четыре месяца.

Волокитин лишь усмехнулся, да ему плевать на мои слова, так же, как и раньше. Скорее всего я была просто красивым приложением к солидному мужчине, что-то типа аксессуара, безделушки. А теперь шоры сброшены и только сейчас я вижу, кажется, Олега настоящим.

— Дура, — произнес он, словно выплюнул мне в лицо.

— Катись отсюда, — выкрикнул Костя, — и запомни, еще один шаг в ее сторону, и я тебя убью.

Волокитин подхватил свои пиджак и молча хлопнул дверью. В квартире повисла гробовая тишина, лишь наше прерывистое дыхание нарушало безмолвие.

Я не знала, что сказать доку, все еще теряясь в произошедшем, боясь, что стану для него омерзительной и жалкой. Градов медленно повернулся ко мне, глядя на меня с необъятной нежностью и любовью.

— Катя, прости меня, — промолвил он тихо, дотрагиваясь пальцами до моей щеки.

— Костя… — только и смогла я выговорить его имя, а потом слезы теплыми каплями полетели вниз, бесшумно ударяясь о пол.

Градов обхватил меня за плечи с такой силой, словно пытаясь защитить, спрятать, уберечь. Забрать мою боль себе, чтобы весь этот кошмар превратился в туман, который с наступлением рассвета растворится в воздухе.

После ухода Волокитина я долго стояла под душем. До красноты терла себя мочалкой, желая смыть следы его прикосновений, его запах, его похотливые и обезумевшие взгляды, если бы только можно было вычистить и голову, чтоб не слышать мерзкий голос Олега, то, непременно, навела бы порядок и там. Мне все казалось, что он проник сквозь поры под кожу, засел занозой, и я вовек не смогу избавиться от его присутствия на уровне ощущений. Чувство подавленности, брезгливости к собственному телу, апатия — все смешалось и захватило меня будто в плен. Я сама себе была противна сейчас, боль разрывала грудь, отчаяние, а еще стыд.

Казалось, что Костя теперь и на метр не подойдет ко мне. Ему будет неуютно рядом с девушкой, которую касались руки другого мужчины, и пусть все было в одностороннем порядке, но мысли — паразиты никак не желали покидать мою голову, наоборот внутренний демон лишь подкидывал дровишек в костер сомнений и самобичевания.

Ночью я так и не смогла уснуть, лежала и пялилась в потолок, прислушивалась к мерному дыханию Кости, который во сне все норовил прижать меня ближе к себе. Такая забота и нежность успокаивала, вселяла уверенность, но саднящее чувство тревоги не давало расслабиться.

Я готовилась к переменам, мысленно прокручивала в голове сценарии развития событий, но жизнь — хитрый противник, ей плевать на заготовки, на козыри в рукаве, она любит экспромт и тут уже от нас ничего не зависит.

Лучи солнца играли на стенах спальни, отражались от люстры и рисовали извилистые узоры на поверхностях. Я лениво потерла глаза, отмечая про себя, что дока рядом нет, видимо ночные бдения не прошли даром и ближе к утру сон меня настиг, оттого и не слышала, как он ушел на работу.

На кухне меня ждал завтрак, заботливо приготовленный Костей, а еще букет белых тюльпанов. Я искренне улыбнулась, поражаясь, где он их нашел в конце августа, но видимо для Градова собирать звезды в ладошку не является проблемой. Ведь, если хочешь порадовать любимого человека, то и сто дорог можно пройти босиком.

Подставляя лицо солнцу, которое сегодня наконец-то сжалилось и решило не припекать так, будто мы находимся на Экваторе, я, приободренная, шла по тротуару, улыбаясь прохожим. О вчерашних событиях старалась не думать, нечего ковырять каждый день рану, а потом сетовать, что она не желает затягиваться.

Автомобиль остался на парковке возле дома, а, следовательно, я получила прекрасную возможность подышать свежим воздухом. Вышагивая по проспекту и рассматривая свое отражение в зеркалах витрин, я поначалу мазнула взглядом по мужчине в солнечных очках. Взглянула украдкой и пошла дальше своей дорогой, но сделала всего лишь пару шагов, вновь останавливаясь. Ноги, будто приросли к асфальту, я, стараясь, чтобы меня сразу не заметили, скрылась в тени автобусной остановки. В метрах тридцати уже знакомый мне майор полиции по имени Саша вел интересную беседу с долговязым Михаилом.

— Вот-таки встреча, — присвистнула, вглядываясь в мужчин. — Змеиный клубок просто, и отчего я такая везучая, что постоянно на них натыкаюсь.

Саша что-то доказывал Михаилу, отчаянно жестикулируя руками, тот в свою очередь потупив взор, кивал молча головой. Майор ни разу не оглянулся по сторонам, словно его не заботило, что их встречу может кто-то увидеть. А с другой стороны, полицейский был в гражданском, на лбу Михаила тоже не было написано, что он жулик, с виду просто встреча двух приятелей.

Сейчас больше всего хотелось подойти ближе и, хотя б краем уха подслушать, ох, если б знал Градов чем я занимаюсь, точно б назначил терапию против излишнего любопытства.

Мужчины меж тем пожали друг другу руки, и Саша, достав из кармана пиджака конверт, передал его Михаилу.

— Что же вы, гады, затеяли, — зашипела я, вызывая недоуменные взгляды прохожих.

Теперь оставалось решить: за кем из двоих устроить слежку. Скорее всего майор двинет к участку, а вот куда отправится долговязый?!

Только я собралась выйти наконец-то из спасительной тени, как Саша, снимая очки, замер на полушаге. Наши взгляды встретились, и он лукаво мне подмигнул. Секунд тридцать я стояла, как вкопанная, а потом сама, не отдавая отчет собственным действиям, сорвалась с места и юркнула в ближайший закоулок.

— Ничему тебя жизнь не учит, — бурчала я на бегу, жалея очередной раз о том, что ношу обувь на шпильках. Сзади слышался топот ног мужчин, а значит далеко мне не убежать.

— Стой, дура, все равно ж догоним, — выкрикнул Саша.

— Ага, как же… — прорычала я.

Вариантов было несколько: петлять дворами, стараясь выскочить на проспект, и если будет фора, то успеть поймать такси, либо найти убежище в этом каменном лабиринте. На мгновение я оглянулась, успев заметить, что один из моих преследователей исчез.

«Дело пахнет керосином», — пронеслась шальная мысль и я скривила злобную физиономию.

Впереди замаячила арка, которая вела в соседние дворы, что ж неплохая возможность запутать противников, поплутав в проходных подъездах. Район я знала неплохо, благо в детстве частенько играли в казаки-разбойники и рыскали в поиске надёжного укрытия в близлежащих дворах, а не только в собственном. Вбежав в арку, я притормозила, обдумывая как поступить, а что, если следующий мой шаг приведет прямиком в лапы одного из мужчин.

Окинув взглядом территорию, я недовольно поморщилась, пожалуй, это будет рискованный маневр, но уж лучше так, чем выковыривать доски в подполе. Бросив вперед себя сумочку, я осторожно перекинула ноги, озираясь по сторонам желая остаться незамеченной.

Только я присела, стараясь перевести дыхание, как неподалеку раздались мужские голоса.

— Ну и куда она делась? — поинтересовался Саша.

— Ушла, — разочаровано ответил Михаил, — может сквозь землю провалилась. Не баба, а черт в юбке. В миллионном городе уже который раз на нее нарываюсь.

— Это судьба, — рассмеялся майор.

— Пошел ты. От баб одни проблемы. Лучше держаться от них подальше, — резюмировал Михаил.

— Да это уж точно. Зараза, уходит от меня уже второй раз.

— И хрен с ней, сдалась она тебе. Какая разница, когда ей рот заткнуть сегодня или завтра. В отделение она все равно не пойдет, струсит, а так…пусть пока побегает. Она все равно угрозы не представляет, скорее просто рычаг воздействия, и то сомнительно.

— Ты точно не мог ее проворонить? — прорычал недовольно Саша.

— Вот тебе крест. Не выбегала из арки, может шарахнулась в подъезды или такси во дворах поймала. А что девка красивая, любой согласится подвезти.

— Так-то правда есть в твоих словах. Пойдем отсюда, вонь стоит несусветная. Не удивлюсь, если тут и крысы еще бегают. Не двор, а свинарник, — выругался Саша, а затем послышались удаляющиеся шаги.

Я посидела еще минут пять, прижимая к лицу носовой платок, через который старалась дышать, дабы не упасть в обморок.

Саша был прав в одном: здесь действительно воняет. А теперь и я, кажется, источаю ароматы, весьма и весьма ни женские.

Телефон завибрировал в сумке и я, откинув платок в сторону, поторопилась ответить.

— Доброе, любимый. Как у меня дела? — пропищала я, переспрашивая Костю, — только не ругайся, док. Ты не мог бы сейчас подъехать во двор, где раньше были теплосети?! Милый, лучше тебе не знать, — выдохнула я, игнорируя вопрос Градова.

Ждать пришлось минут пятнадцать, за это время я успела вылезти, осмотреться и, не заметив ничего подозрительного, стала подпирать стену соседнего дома.

— Соизволишь теперь объяснить? — рыкнул Костя сразу же, как только вышел из автомобиля.

— Только не принимай все близко к сердцу, любимый.

— Катя, твою мать, чем от тебя так разит, — зажимая рукой нос, выкрикнул Градов.

Я подошла еще ближе и встала на цыпочки, желая поприветствовать дока поцелуем, но он шарахнулся от меня, как от прокаженной.

— Кость, мне пришлось вжиться в роль бомжа и посидеть в мусорном контейнере.

Док округлил глаза, покачал головой и приготовился слушать. Весь рассказ занял немного времени, но в выражениях я не стеснялась, отчего Костя несколько раз сменил колер лица, а под конец вообще напоминал закипающий чайник.

— Вот уверенна в конверте были деньги, жаль не умею читать по губам, а так интересно.

— Меня больше настораживают слова этого доходяги о том, что тебе необходимо заткнуть рот.

— Но он же и сказал, что я всего лишь рычаг, безобидна для них. Следовательно, смысла нет меня калечить, да и хлопотно очень. Конечно, можно вывезти по частям в лесок, но, а кто будет заниматься грязным делом?! Сомневаюсь, что Михаил сможет, он сам в обморок хлопается, наверное, только от одного слова «кровь».

— Меня больше интересует кто за всем этим стоит и к чему ведут все события. Предположительно Михаил, майор и Волокитин в одной связке, — начал рассуждать Градов, — надо искать, что стало отправной точкой и что может их объединять.

— Ты забыл про Алису, — фыркнула я.

— Погоди, возможно, она вообще здесь не при чем, — отмахнулся Костя. — Придется звонить скорее всего Вадиму. У него есть подступы к информации, по крайней мере, относительно майора будем знать.

— Зря ты списываешь со счетов Алису, я бы поставила на нее. Все проблемы всегда почти из-за женщин или деньги виноваты. Хотелось бы побыстрее во всем разобраться, а то бегать, прятаться и жить на пороховой бочке уже изрядно надоело.

— Ты не женщина, ты, Катя, катастрофа, — сквозь зубы процедил он. — Поехали домой, считай рабочий день у тебя сегодня короткий.

— Может поцелуешь меня, — подмигнула я игриво.

— После того, как пройдешь дезинфекцию, — подытожил Градов, нехотя открывая мне дверцу автомобиля.

До дома мы домчались за считанные минуты. Костя хмурился и был похож на серую тучу в осенний день, из которой вот-вот прольется дождь.

— Док, ну не злись, — заискивающе произнесла я.

— Я и не злюсь, просто беспокоюсь за тебя. Это разные вещи, Катя.

— Да? — вскинула бровь, не очень-то ему веря. — Тогда поцелуй меня.

— А воздушным никак нельзя ограничиться? — поморщившись, промолвил он.

— Сначала воздушные, а потом и секс раз в месяц в темноте, — насупившись, пробурчала я в ответ.

— Моя горячая женщина, — засмеялся Костя, — обожаю тебя.

— Я тебя тоже очень-очень. Ты зайдешь домой или на работу?

— На работу, Кать.

— Очень жаль, я надеялась ты спинку мне потрешь, — подмигнула я ему, очень уж мне нравилось заставлять его краснеть.

— Хватит дразнить, искусительница. Потерпи до вечера, и я весь твой. Кстати, звонил Шаров, они в ближайшие дни возвращаются. Твоя подружка передавала тебе пламенный привет…

— И все? — изумилась я, обычно Ольга куда более разговорчивая и любит давать наставления всем и каждому.

— Не все, — усмехнулся Градов, — но можно я не буду озвучивать остальные наказы.

— Хорошо, док, — согласилась я, подметив, что Градов робко улыбается. Как же оказывается легко его вогнать в краску, уж кто-кто, а Ольга умела. Пожалуй, она и мертвого способна заставить смущаться.

Все же стоило Косте потерять бдительность при подъезде к дому, как я не преминула воспользоваться удачей и, обхватив его лицо ладонями, притянула к себе.

— Коварная моя, — театрально покачал он головой.

— Не строй из себя недотрогу, док, — улыбнулась я и прикоснулась губами к его щеке.

Легкая щетина немного покалывала, но даже если б на его коже были иголки, как у дикобраза, меня б сей факт не остановил. До безобразия хотелось чувствовать его тепло губами, руками, кожей. Хотелось раствориться в этом мужчине, будто сахар в чае, наполнить жизнь новым вкусом, сделать ее яркой, незабываемой, счастливой.

Костя скроил недовольную гримасу, но не отстранился, однако, кажется задержал дыхание.

— Эстет хренов, — ткнула я, смеясь, его в бок локтем. — До вечера.

Градов махнул мне рукой и умчался на работу.

Прохожие шарахались от меня в стороны, а те, кто пытался выглядеть культурным просто старался дышать ртом. Я гордо продефилировала по тротуару, благо Градов доставил практически к подъезду, и принялась искать ключи в сумке.

— Катерина Сергеевна, — окликнули меня сзади.

Я шустро повернулась, уже догадавшись, кто пришел по мою душу. Андрей Борисович сиял как новый рубль в скромных солнечных лучах и расточал улыбки прохожим. Быстрым шагом достигнув подъезда, он вдруг остановился. Видя, как раздуваются его ноздри, я, смеясь, поинтересовалась:

— Не розами пахнет, да, капитан?!

— Эээ… — протянул он смущенно, — Вы где были?

— Я?! — покачала головой, делая вид, что удивлена его вопросом. — Увлекаюсь на досуге индустриальным туризмом.

Смирнов вопросительно посмотрел на меня, похоже капитану не знаком был данный вид досуга.

— Андрей Борисович, такое ощущение, что я вам открыла тайну Вселенной. Может слышали есть такие …ммм… чудаки, которым нравится путешествовать по канализационным люкам, тоннелям метро, мусорным бакам.

— И куда Вас черт занес? — скрестив руки на груди и глядя на меня с усмешкой, поинтересовался он.

— А пусть это останется моим секретом, — подмигнула я нагло капитану. — Вы вообще по какому поводу-то? — поинтересовалась у него, словно опомнившись.

Смирнов сначала хлопнул глазами, будто сам вспоминал какого он собственно здесь делает, а потом с серьезным выражением лица, продолжил:

— По поводу галереи, нашелся свидетель, который видел мужчину. По его описанию мы составили фоторобот…

— И? — начала сгорать я от любопытства.

— И он очень похож на господина Волокитина.

— Вы его задержите? — разволновалась я неожиданно.

Сколько веревочки не виться… но все равно в голове никак не желало укладываться, что Олег мог быть к этому причастен. Я до сих пор не видела смысла во всем этом. Да и представить сложно…хотя когда-то то, что он чуть не сделал вчера со мной тоже никогда не пришло бы мне в голову.

— Пока нет оснований. Но на допрос пригласим обязательно.

— Андрей Борисович, тут вот еще что… — я переминалась с ноги на ногу, сомневаясь правильно ли собираюсь поступить. Внутренний голос молчал, как партизан, предоставив самой возможность решить и сделать правильный выбор.

Я засунула руку в карман сумки, все еще медля, словно от того, что тяну время что-то вдруг изменится. Глупости, надо решаться… Нащупав чертову запонку, я осторожно извлекла ее дрожащими пальцами на свет божий и протянула ладонь капитану.

Смирнов перевел непонимающий взгляд с моего лица на аксессуар, его глаза сделались еще темнее, будто черти в омуте потушили свои факелы.

— Откуда у Вас, Катерина, это?

— Нашла в то утро на пороге галереи, — тихо ответила я, отводя взгляд.

— И все это время молчали… даже не хочу знать почему, — усмехнулся он, сплевывая. — Волнует другое: почему решили сейчас пролить свет на свою находку?!

— Кое-что произошло, — пожала я плечами.

— Видимо серьезное, — фыркнул он: — Это принадлежит Волокитину?

— Несомненно, — кивнула в ответ.

— Отлично, позволите я это у Вас изыму.

— Забирайте, для меня это не представляет никакой ценности.

— Хотелось бы верить, — цокнул капитан языком, после чего достал носовой платок из кармана и завернул в него запонку. — Что ж, если у нас возникнут вопросы, а они возникнут в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, я, Катерина, позвоню.

— Можете ограничиться повесткой, — попыталась я ему улыбнуться, но губы всего лишь нервно дрогнули.

— Думаете найдется дурак, который упустит шанс лишний раз взглянуть на красивую девушку?! — неожиданно весело рассмеялся он. — Мне пока такие не встречались. Что ж, мне пора, — подобрался Смирнов и, попрощавшись, направился к своему автомобилю.

Я проводила взглядом капитана, все еще сомневаясь верно ли поступила в отношении Волокитина. Дурная привычка жалеть негодяев и обездоленных, видимо, неискоренима, что ж все не случайно в нашей жизни, не просто так.

Густые серые тучи затягивали небо, словно анонсируя, что ни за горами осень, а вот какая она будет солнечная и теплая или прольется морем дождевых слез — об этом неизвестно никому. Душа-птица робко шевельнула внутри крылом, будто бы съежилась, ожидая холодов… Я дернула плечом, стараясь отогнать пессимистические мысли, которые медленно и постепенно пожирали меня изнутри.

 

Глава 18

Время бежит, к сожалению, гораздо быстрее, чем я. Вот и оглянуться не успели, а уже осень за окном: багряная, пока еще солнечная и теплая. Ночами правда зябко, зато звезды кажутся ближе — протяни руку и сорви гроздь, а потом отрывай по одной и загадывай желания.

Я любила осень с ее буйством красок за окном, низкими тучами, стуком дождя по стеклам. Есть в ней что-то уютное, когда с чашкой чая в руках, да рядом с любимым.

Костя в последнее время часто пропадал на работе, из-за двух ставок крутился, как пчела в летней период на цветочном лугу. Но каждую свободную минуту старался дарить мне, даже в ущерб отдыху и сну.

Я все дни проводила в галерее, точнее в мастерской. Второе дыхание, открывшееся во мне, кажется, ощущалось тактильно, к концу дня пальцы еле разжимались от кисти, но зато чувство удовлетворения сопутствовало постоянно. В выходные мы дружной компанией выбирались на природу: мужчины удили рыбу, хотя скорее дремали под пение птиц и журчание реки, а я с Ольгой собирала букеты и болтала о жизни, о работе, о планах, ну, конечно, не обходилось и без перемывания костей окружающим.

Очередная холодная ночь в одинокой постели, похожей больше на тюремную камеру, снова была бессонной. Я ворочалась с боку на бок и никак не могла успокоиться, внутри будто все пылало огнем и даже стакан воды никак не облегчал состояния. Меня что-то необъяснимое и чужое гнало прочь из постели, из дома. Гнало туда, где ветер завывал в кронах деревьев, а городские огни на темных улицах отражались от мокрого асфальта ломанными линиями.

Вытащив из шкафа джинсы и свитер, я быстро собралась, не забыв прихватить и куртку. Промозглый воздух ударил в лицо, словно недруг исподтишка. Прекрасно помня наказы мамы не шляться в одиночку по темным подворотням, я завела автомобиль и покатила куда глядят глаза. А глядели они в сторону больницы, где в эту ночь дежурил Костя.

Припарковавшись около шлагбаума, так как внутрь не пускали, я заглушила мотор и просто таращилась на холодные окна госпиталя. Фонарь у дверей, ведущих в приемный покой, медленно раскачивался, отбрасывая тусклые лучи, но и при таком освещении можно было разглядеть крыльцо.

Сама не знаю, что я тут забыла и почему мне так хотелось рефлексировать, глядя на тонкий луч света, не понимала до поры. Пока моя интуиция не сыграла со мной злую шутку. Дверь со скрипом открылась и на пороге возникла девушка, что-то знакомое промелькнуло в ее силуэте. Если бы я была мудрой, то сейчас бы резко дала по газам и умчалась бы домой, но видимо я не мудрая и не умная.

Выйдя из машины, я размашистым шагом направилась к девушке, но вдруг замерла на полушаге. Следом показался мужчина, в нем я без труда узнала Костю. Он что-то говорил спутнице, но из-за завывания ветра слова никак не долетали до моего уха, оставалось только наблюдать. В тени аллеи меня нельзя было разглядеть, а вот перед моим носом открывалась довольно-таки интересная картина. Девушка, развернувшись, встала на носочки и потянулась к Градову. В том, что она желает его поцеловать у меня даже не было сомнений.

— Ах, ты ж гадина, — прохрипела я, сильнее запахивая куртку.

Костя чуть отстранился и губы незнакомки угодили ему в щеку, от этого легче мне не стало.

Я наконец-то снова тронулась с места и преодолела пару шагов, теперь с ближайшего расстояния глаза сразу же узнали Алису.

И, кажется, я даже не бежала, а летела. Неожиданно. вынырнув из темноты, бросилась к доку на шею, обхватывая ногами его бедра и впилась в такие любимые губы поцелуем, достаточно откровенным, ну и пусть.

«Хрен что у тебя получится», — мысленно адресовала данные слова я Алисе, и, наконец-то насытившись своим мужчиной, повернулась к шатенке.

— Алиса, какими судьбами? Геморрой замучил?!

— Катя, ты, как всегда, словно черт из табакерки, — криво улыбнулась она, стараясь скрыть злость. Но получалось у нее это так себе. В темноте глаза блестели, но не от слез, а от ярости, и я ее понимаю, счастье было так возможно и так близко, а тут снова проигрыш на всех флангах.

— Я по делу, а ты? Неужто возраст дает о себе знать и наметились проблемы?!

— Кать, — шикнул тихо Градов, подталкивая меня сзади в спину.

— Я открываю медицинский центр и пригласила Костю сотрудничать! — выдала она с такой интонацией, словно читает доклад.

— Спасибо. Но я настолько редко вижу своего любимого, потому как делю его с двумя ставками, так что делить его еще и с тобой не намерена.

— Катя, ты такая язва, — неожиданно выпалила Алиса, а я даже растерялась, лишь заморгала глазами, как болванчик.

— Алиса, — подал голос Градов, — спасибо. Мне действительно приятно и лестно, но Катя права, я и так тут «зашиваюсь» тем более интернов дали, вообще уйма дел, но у меня есть знакомый профессор, если будет надобность позвони, хорошо?!

— Конечно, Костя, — елейно пропела она и, отодвигая меня плечом, вновь приложилась к его щеке.

В этот миг я почувствовала себя конкретной такой дурой, но включать заднюю уже поздно.

Алиса, наградив меня жалким взглядом, отправилась к такси, которое ждало ее уже за воротами. Наверное, я и вправду выглядела жалко, напридумывала себе гору всего, не удосужившись даже мало-мальски разобраться.

— И что это был за спектакль? — серьезным тоном произнес Костя. — Она тебе ничего плохого не сделала, а ты сразу с нападками.

— Док, ты серьезно? — хлопала я ресницами, находясь в шоке от того, что Градов встал на ее сторону.

— Вполне, Кать, ведешь себя словно задержалась в пубертатном периоде. Обязательно надо было паясничать?!

— Кость, тебе стыдно за мое поведение?

— Да, Катя, мне сейчас стыдно. Потому что ты повела себя, как взбалмошный ребенок, у которого в песочнице отобрали совок. Алиса для тебя, как красная тряпка, но она… — замолчал док на несколько секунд, — просто пришла с предложением о сотрудничестве. А ты успела надумать бог весть что. Катя, это уже паранойя.

— Нда… — протянула я, — неожиданно, но спасибо, что честно. Ловко ты с диагнозом-то, — похлопала я его по плечу.

— Пожалуйста, Кострова. Что ты вообще здесь делаешь в такой час?

— То есть кому-то можно в такой час быть здесь, а мне нет?

— Кто-то не моя невеста, — резко произнес Костя, — поэтому мне все равно, а ты пока еще моя любимая, следовательно, я и волнуюсь.

— «Пока любимая» очень перспективно звучит.

— Катя, прекрати, да что с тобой происходит, а? По-моему, тебе необходим отдых, поезжай к родителям на недельку, собери мысли в порядок.

Я слушала Костю и диву давалась, неужели это все говорит он, казалось, что это какая-то плохо срежиссированная комедия, которая идет на центральном канале в прайм-тайм. Неужели он всерьез считает, что я веду себя ужасно глупо, хотя, наверное, в чем-то прав. Ревность просто рвалась наружу и если бы я не подлетела к ним, то потом бы просто изнемогала от любопытства и рвала б на себе волосы, изводя Градова подозрениями. Хотя сейчас я именно этим и занимаюсь.

— Хорошо, — помедлив, все же решилась ответить, — к родителям, значит. До встречи, док.

Я взмахнула рукой, направляясь к своему «Форду». Костя сделал шаг за мной, пытаясь сказать еще что-то, но я закрыла уши ладонями, не желая слышать, слушать и понимать. А он не попытался больше меня остановить, наверное, решив, что мне полезно побыть одной и подумать над своим поведением. А может ему до изжоги надоела девушка с проблемами, смешно, но ломать так легко, а вот, чтоб построить, иногда, требуется восемь лет.

«Да пошел ты, док, куда подальше», — пробурчала себе под нос, заводя автомобиль.

Стукнула руками по рулю, прикусила губу и попыталась не разреветься от обиды, так горько было внутри, словно кто-то засыпал мне в рот пилюли и забыл поднести стакан воды.

Сейчас я ненавидела весь мир, чертову Алису, Градова с его нравоучениями, а больше всех себя. За несдержанность, инфантилизм, дебильную привычку принимать все близко к сердцу. Несмотря на злость, хотелось плюнуть на все и кричать во все горло, что я до бесконечности люблю Костю, люблю до зубного скрежета, до хруста костей. Что без него я — никто, птица с одним крылом, скрипка без смычка и прочая фигня, которую так любят повторять влюбленные, находясь в эйфории. Но правда такова, что я действительно уже не представляла свою никчемную жизнь без этого мужчины. Посидев еще немного, я дала все же себе отмашку и поехала домой.

— Как там у Митчелл: «Об этом я подумаю завтра». Вот и отлично, а сейчас пусть все горит синем пламенем.

В достаточно нервном состоянии, я подкатила к подъезду, и вот тут меня ждал еще один неприятный сюрприз, правда, лучше бы сидеть мне этой ночью дома, да и маму надо слушаться…

Прислонившись к капоту, и, задрав голову вверх, стоял Олег. Во мраке ночи он напоминал великана, с виду такой надежный, огромный, как стена, который способен защитить от драконов и прочей нечисти, а на деле…на деле просто эгоист. Подбоченившись, он что-то там пытался рассмотреть под сенью звезд, вряд ли мечтает или ждет, когда очередная сорвется с неба.

Я тоже подняла голову, но кроме раскачивающихся проводов ничего не обнаружила. Только странная мысль проскочила, скорее даже страшная настолько, что по спине пробежал холодок. «Я навсегда запомню Олега таким», — мысль жуткая, пугающая до дрожи, до липкого пота.

— Зачем приехал? — присвистнув, поинтересовалась я, пристраиваясь неподалеку от него.

— Ты не слишком любезна сегодня! Чего шляешься одна в такое время?

— Тебе какое до этого дело?! Жизнь моя, да и годков мне уже много, хочу и гуляю.

— С врачевателем своим поругалась? — усмехнулся Волокитин.

— Ты прям оракул, третий глаз нигде не появился?!

— Не хами, мне ничего не стоит раздавить тебя одной рукой.

— Ага, я помню прошлый раз, — хмыкнула в ответ. — Так чего тут торчишь?

— По твоей глупости и тупости я сегодня четыре часа просидел на чертовом допросе в отделении, поэтому теперь имею право торчать там, где душе пожелается.

— И как? Привыкай сидеть — вдруг пригодится.

Олег отлепился от капота и сделал шаг ко мне. Я инстинктивно вжалась спиной в дверь его «Ауди», еще немного и сзади раздался бы треск оконного стекла, но Волокитин ближе чем на полметра ко мне не подошел. Может опасался, что не сдержится и в этот раз, а может ему тоже было противно от моей наглости, похоже я успела «допечь» и бывшего и настоящего.

— Глупые шутки, — скрестив руки на груди, произнес он: — Нахрена ты отдала запонку следаку?

— А что сразу я-то?!

— Дуру не строй, хотя… — махнул он рукой, — больше некому. Ты ж специально это сделала, — повысил тон Олег, — из-за той ситуации. Мстишь значит.

— Может и мщу, ты сам виноват, — повышая децибелы, произнесла я, — несколько недель меня мучила мысль: отдать или нет, промолчать про находку или сознаться. Я не находила себе места, и столько раз пыталась с тобой поговорить, но ты… Да тебе начхать было на мои просьбы открыть мне хоть немного правды о своей жизни. Куда там, ты делал вид, что являешься глухим, — прорычала я.

Слова из меня летели, как пули из автомата, видимо так сильно накипело за все время, что сейчас сдержаться не получалось. Да и ночь похоже способствовала, толкала на откровенность. Ночью мы все намного смелее в своих высказываниях.

Удивительно, но на звук моего голоса, который разрывал тишину сентябрьской ночи никто не обратил внимания, не прозвучали выкрики: «Сейчас вызову участкового», не зажглось ни одно кухонное окно в доме…

Олег слушал внимательно, лишь усмехался местами, а из моих глаз потекли горячие, как смола, слезы.

Злость, накопленная за все время, нашла выход, с каждым словом телу становилось легче, я словно освобождалась от ненужного мне груза, сбрасывала лишнюю кожу, обновлялась. Негатив выходил в виде крика, обличения Волокитина, в виде быстрых ручьев по щекам… Никогда не была плаксой, но события сегодняшнего вечера просто выбили из колеи, я сама не узнавала в себе истеричку, и отчетливо понимала, что завтра пожалею о сказанном.

— Мы изначально были слишком полярны, Катя, — поднимая воротник куртки, как-то спокойно произнес Олег.

Его ровный тон путал, заставлял ломать голову, заводил шестеренки в голове. Я-то ожидала, что после моей тирады он выйдет окончательно из себя, и тогда полетят искры, а мне придется рыть себе окоп в срочном порядке, но я лишь вытерла слезы рукавом, шмыгнув носом, и уставилась на Волокитина, очень уж странным он казался.

— У тебя температура? — спросила я, усмехнувшись.

— Клоуном быть не надоело?! — фыркнул Олег. — Что с тобой творится, что произошло с нами?! Когда мы стали так далеки?!

— Ты сам сказал только что, мы не подходили друг другу и зря потратили время на построение отношений. Все равно ничего хорошего не вышло.

— Но мы могли расстаться хотя бы приятелями, а не врагами.

— У тебя, Олег, потрясающая способность наживать себе недругов и проблемы, в этом мы видимо очень похожи. Но дружить с тобой я не собираюсь, уходя уходи, слышал такое?!

— Катя, — дернул он меня за рукав, привлекая к себе.

Я взглянула в его холодные глаза, которые блестели в темноте ночи, они были настолько же прохладны, как и осенний воздух, что аккуратно обнимал за плечи.

— Что? — сглотнув, спросила я.

— Ты считаешь меня источником всех твоих неудач?

— Олег, ты лишь катализатор похоже… а первоисточник своих проблем, наверное, я сама.

— Я не настолько негодяй, как ты думаешь. И за тот инцидент мне вправду стыдно, извини.

— Олег, уже поздно…в прямом и в переносном смысле, — усмехнулась я, пытаясь вырвать из его пальцев свою руку.

— Катя, — схватился он за голову, поднимая взгляд в небо, — я не имею отношения к галерее.

— Следствие разберется. Не волнуйся, плохой пиар — тоже пиар, — пожала я плечами, — думаю клиентов у тебя меньше не станет. Может наоборот повалят толпами.

— Да плевать мне на них, я о другом… — усмехнулся он, выкрикивая. Неожиданно, но его голос дрогнул… он словно пытался что-то важное донести до моего сознания, но я, привыкшая ожидать от него пакости, продолжала сопротивляться.

Однако его дерганное состояние не смогло укрыться от моего взгляда, слишком хорошо я его знала, и как бы он сейчас не старался выглядеть хозяином положения, что-то не давало ему спокойно жить. Хотя тут не надо ходить к гадалкам, скорее всего причина известна нам обоим. Волокитину не хотелось оказаться по ту сторону решетки.

— Нет, Олег, больше всего ты беспокоишься о репутации, что подумают люди, а вдруг косо посмотрят или тыкнут пальцем в спину. Ты всегда больше заботился о собственной шкуре, а все остальное было лишь приятным приложением. И я, в том числе.

— Дура, — покачал он головой. — Ты просто идиотка.

— Конечно, — сцепила я зубы, сжимая руки в кулачки, — дура, зато ты просто идеал. Пошел вон отсюда. И можешь не утруждаться, больше ты меня не запугаешь.

— Однажды ты поймешь, кто является злом на самом деле, но будет слишком поздно и вот тогда ты пожалеешь о своих словах, сказанных на эмоциях.

— Боже, — простонала я, — а нельзя все вот это, но менее пафосно?! Доброй ночи, — махнула ему рукой и направилась к подъезду.

Даже спиной, на расстоянии я ощутила его разочарование и гнев, эти чувства словно растворились в атмосфере и теперь пытались проникнуть и в меня, словно затянуть в сети, закружить.

Беседа с Волокитиным оставила странный осадок, тоска разлилась оловом в душе. Почему раньше мы никогда не говорили, не высказывали друг другу претензии, а копили, копили… и каков итог… обиды, боль, разочарование. Мы даже не можем сказать друг другу «спасибо» за те два года, что были вместе.

Внутренний импульс заставил меня остановиться, я опустила голову и долго таращилась на мокрый асфальт под ногами, собиралась с мыслями, пыталась разбудить в себе хоть долю храбрости. Развернувшись, отметила, что Олег так и стоит на прежнем месте и снова рассматривает небосвод над своей головой.

— Чертов романтик, — пробурчала я недовольно, злясь сама на себя. — Олег, поезжай домой уже поздно, да и холодно.

Волокотин повернул лицо в мою сторону и устало улыбнулся.

— Хорошо, Катя, сейчас поеду.

Он обошел автомобиль, открыл дверцу и сел, а я все стояла и ждала, когда же «Ауди» тронется с места, словно не доверяла Олегу. Заведя мотор, он мигнул мне фарами и рванул в темное пространство улицы. Мне оставалось проводить взглядом огни, удаляющейся машины, пожелав мысленно тому легкой дороги и доброй ночи.

Главное в жизни все-таки умение прощать, и пусть он еще сто раз всадит мне в душу кинжалы, но зато на страшном суде я смогу заявить, не кривя душой, что да, я пыталась отпустить обиды и у меня, кажется, это получилось. Ведь когда-то он был мне близок, а раз я выбрала тогда Олега, значит он был не совсем пропащим человеком.

Войдя в пустую квартиру, я протопала на кухню, включила чайник и устроилась на стуле, поджав под себя ноги. Спать не хотелось, да и заснешь тут после всего, если, только закинув в себя изрядную дозу снотворного. Подобная идея показалась мне не слишком удачной, оттого я предпочла созерцать темные окна, наслаждаясь тишиной.

Почему все в один момент покатилось под гору, полетело в тартарары?! Я просто хотела быть счастливой, любимой и дарить ответные чувства взамен. Никто не застрахован от ошибок, да и с ними на пару приходит опыт, но никто не говорил, что будет так больно, будто кто-то пытался переломать внутри ребра и кости, превратить в фарш все мое тело. Чувство вины перед Костей за свое поведение начало пробуждаться, словно бутон, оно постепенно раскрывалось во мне. Эмоции…сколько ж мы творим под их влиянием, созидаем и разрушаем, производим и убиваем.

К тому же разговор с Олегом, кажется, забил последний гвоздь в крышку эмоционального гроба. Хотелось забиться в угол, стать невидимкой, взять ластик и попытаться стереть прошлое. Ошибки, промахи, неудачи…жизнь настолько коротка, а вот разочарований в ней, как грязи по осени.

Я долго сидела и размышляла, опустошая одну за другой чашки с кофе. Наверное и просидела бы так до рассвета, но тихая трель телефонного звонка вырвала меня из плена мыслей, возвращая в суровую реальность. Нехотя поднявшись, я прошлепала в гостиную и ответила на звонок.

— Галя? — кажется, ее имя я произнесла по слогам, слишком глубоко было мое удивление.

— Кать, ты только не волнуйся, хорошо?! — вот это мне уже совсем не нравилось.

— Что-то с Костей? — голос мой задрожал, я схватилась рукой за комод, чтобы не упасть. Руки предательски затряслись, все тело охватил озноб, я со страхом, каким-то животным ужасом ожидала, что она ответит…

— Нет, — тихо произнесла она, а я выдохнула.

Но пульс продолжал зашкаливать, я чувствовала, как пульсирует в висках кровь, как занемели пальцы, и сердце — птица, которую заточили в клетку пытается проломить ребра и вывалиться к моим ногам.

— Что тогда, Галя, ради бога не молчи?! — голос срывался и я уже практически кричала.

— Как приедешь, набери мне. Я спущусь и все расскажу.

Я бросила трубку и рванула к двери. Сейчас была готова стерпеть любую боль, любые удары. Главное с Костей все в порядке, он жив, здоров, наверное. Любые обиды, да все что угодно прощу, лишь бы снова утонуть в океане его глаз.

Дурное предчувствие никак не желало покидать, мысли метались, и хоть Галя заверила, что с Градовым все в норме, но что-то темное, глухое уже сидело в моей груди. Оно пыталось прорваться наружу, что-то сказать, заставив меня переосмыслить, иначе посмотреть на все, но уровень переживаний был запредельным.

Я гнала по ночному городу, выжимая из своего автомобиля максимум, игнорировала правила дорожного движения, и если бы мой «Форд» мог взлететь, то это непременно бы случилось.

Бросив машину у ворот, я побежала к приемному покою, совершенно не разбирая, что у меня под ногами. Бежала по темной алее, разбрызгивая грязь из луж, не обращая внимания на прилипшие к подошвам мокрые кленовые листья.

Ночь сентябрьская, темная, чужая… уже дала старт изменениям в моей жизни, и чем быстрее я бежала, тем быстрее они подкрадывались ко мне. Именно тогда, среди этой черноты, в которой лишь фонарь над крыльцом давал свет, я и «заблудилась».

Осень стала отправной точкой для кардинальных изменений, для моего плутания по развалинам жизни, где я с таким упорством пыталась найти живой росток среди каменных валунов. Совершенно забыв, что искать надо в первую очередь этот росток в себе.

 

Глава 19

Ворвавшись в приемный покой, где на удивление было тихо, точно ночью в музее, я дрожащими руками достала из кармана мобильный и набрала Гале.

— Подожди, буду через пару минут, — отрезала она.

Прислонившись спиной к оштукатуренной стене, я уставилась бесцельно на люминесцентную лампу, которая освещала коридор холодным светом, временами моргая, будто норовя перегореть от усталости.

За столом на посту сидела медсестра и что-то писала, лицо ее было сосредоточено, полушепотом она проговаривала какие-то слова, тщательно сверяя с компьютером.

В глубине длинного коридора, который тонул в ночном полумраке заслышался стук каблучков, я уже хотела отлепиться от стены, но мимо продефилировала санитарка, даже не обратив на меня внимания.

— Привет, Ир, — поприветствовала она коллегу на посту, — что работенка появилась?!

— Да вот же, только порадовалась, что смена проходит тихо, как нате вам…

— Совсем плох мужик? — поинтересовалась санитарка, а я полностью превратилась в слух, стараясь не упустить ни единого слова.

— С виду вообще не наш клиент, но вроде мотор завели. Повезли на операцию.

— А кто сегодня дежурит? — не унималась женщина, продолжая расспрашивать свою медсестру.

— Афанасьев с Градовым оперируют, — выпалила та и вновь принялась шелестеть бумагой.

— Ну, эти не подведут. Афанасьев собаку съел на критических, а Костик мужик хоть и молодой, но зарекомендовал себя уже отличным хирургом.

— Будем надеется, — сухо ответила она, — коли взялись должны вытащить. Парня-то жаль, с виду молодой. Эх, вся жизнь впереди, а эти оболтусы гоняют, как умалишенные, себя гробят и окружающих.

— И не говори, — покачала женщина головой и, прихватив электрический чайник в углу, отправилась назад по коридору.

Минуты растянулись на десятки, стрелки часов словно застыли от холода ночи, впрочем, как и моя душа.

Я до сих пор терялась в догадках, зачем нужно было мое присутствие, если уже смогла убедиться, что с Костей все в норме и он сейчас находится в операционной.

Однако пальцы дрожали, а зубы от нервов тоже начинали отбивать ритм, я посильнее обхватила себя за плечи, уговаривая успокоиться и не суетиться понапрасну.

Наконец-то из коридора выскочила Галя, протягивая мне белый халат. Ее лицо сейчас было белее мела, будто она увидела недавно приведение и до сих пор не может прийти в себя.

Я взяла у нее молча халат, ожидая, когда она первая начнет разговор. Хрупкая блондинка не сводила с меня взгляда своих уставших глаз, но смотрели они с какой-то толикой сожаления, будто я что-то потеряла, но пока еще не поняла, что именно.

— Катя, ты присядь, наверное, — засуетилась она, подвигая мне стул.

Я послушно присела на край, сцепила пальцы в замок, но тут же разжала и начала теребить края белоснежного халата. Галя прикоснулась своими теплыми ладонями к моим ледяным рукам и улыбнулась краешком губ. В этой улыбки не было чего-то безмятежного, скорее она желала меня поддержать.

— Галя, — откашлявшись, произнесла я, — что случилось, пожалуйста, скажи, не мучай меня.

— Катя, — опустила она глаза, поглаживая мою руку, — час назад к нам доставили Олега в тяжелом состоянии…

Она еще что-то говорила, долго, временами заглядывая в мои безжизненные глаза, пытаясь отыскать там понимание, но я словно выпала из реальности. Казалось, что вижу все со стороны, ее голос, больничные стены, они стали прозрачными, а сама я превратилась в песчинку, которую с такой легкостью поднял ветер и забросил высоко, ближе к облакам.

Стук в висках, звон, голос Гали бил по ушам набатом, а грудь начала разрываться от боли. Адской, бесконечной, острой, которая клинком проникла в меня, разносясь по всем клеточкам с током крови.

— С ним ведь все будет хорошо?! — уставившись в одну точку на стене — в скол штукатурки, спросила я тихим голосом.

— Костя сделает все возможное.

— Костя, — повторила я эхом ее слова.

Голос бы не мой, он чужой, это не я, это кто-то другой сейчас говорил, шептал, хрипел, будто бы задыхаясь.

Тошнота подступила к горлу, я сглотнула и подняла голову вверх. Белый потолок, как чистый лист, на нем можно нарисовать какие угодно картины, можно взять цветные краски, можно ограничиться единой палитрой… Можно все… Главное сделать это вовремя, успеть сделать, пока кто-то там наверху не посчитает, что пора уходить и начать рисовать свои миры уже иными цветами и в иной Вселенной.

— Пойдем, — коснулась моего плеча Галя, я перевела на нее взор, стараясь сконцентрироваться на ее задумчивом лице.

Слов не было, точнее я не могла их подобрать, хотелось просто кричать раненным зверем, и выплевывать всю боль наружу, без остатка, до тех пор, пока телу не станет легче.

Галя достала из кармана бахилы и, присев, натянула их на мои ботинки. Вцепившись в мое плечо с целью поддержать, потому как меня начало пошатывать, а коварные мушки так и витали перед глазами, она помогла мне подняться на этаж, где шла операция.

Усадив в кресло в пустом коридоре, попросила подождать, да и иного выхода у меня не было. Уйти я не смогла бы, не то сейчас состояние, да и как я могу оставить Олега в такой ситуации, ему нужна помощь, нужна поддержка, ему нужен близкий человек рядом.

Чтобы не происходило между нами в последние месяцы, сколько бы не отравляли друг другу жизнь, но сейчас я не готова, не по морально-этическим, не по другим соображениям оставить его здесь одного.

«Держись, приятель», — прошептала я одними губами, сильнее сжимая кулаки.

За окном медленно забрезжил рассвет. Жемчужные облака с накрапывающим дождиком, все ближе, на цыпочках, осторожно надвигались на город, который кажется замер, ожидая исхода сегодняшней ночи. Дождь, проклятый дождь барабанил по стеклам, постепенно усиливаясь.

Небо плакало, сначала беззвучно, но с каждой минутой гул нарастал и вот он уже звучал так громко, что было ощущение, что мои барабанные перепонки сейчас лопнут.

Дверь с едва слышным скрипом распахнулась, и в коридор шагнул Костя, на его униформе отчётливо были видны капли крови, в руках он держал медицинскую маску.

Встретившись со мной взглядом, он молча стоял несколько минут, просто смотрел на меня своими синими глазами, которые от усталости приобрели васильковый цвет, а потом медленно качнул головой, будто отвечая на мой немой вопрос.

Ноги подкосились и, если бы не стена сзади, я бы точно рухнула на каменный пол. Медленно сползла, ничего не ощущая, все звуки разом собрались в микроскопический пучок, сузились до размера игольного ушка, чтобы потом словно залп фейерверка взорваться в голове сотнями искр.

От этой канонады казалось можно потерять сознание, но боль внутри: нестерпимая, жгучая, не позволяла провалиться в спасительное забытье.

Застланным слезами взглядом я пыталась сфокусироваться на Косте, но ничего толкового не вышло. Его силуэт был размытым, расплывался с каждой секундой все больше, пока вообще не превратился в туманное пятно. Через этот белый кисель невозможно было ничего рассмотреть. Как ни старайся, лишь одна мысль билась в голове, страшная, какая-то нереальная.

«Олега больше нет», — вновь пронеслось внутри, будто порыв ветра отвесил оплеуху.

Градов присел напротив меня на корточки, и только теперь я смогла заметить, что и его глаза полны влаги.

— Прости, — прошептал он: — Я пытался сделать все возможное, но не всегда получается так, как мы того хотим.

— Это все из-за меня, Кость, — слезы покатились по щекам, обжигая кожу лица, скатываясь на колени каплями, чем-то напоминающими дождь за окном.

— Катя, — положил Градов ладонь на мое плечо, — ну что ты такое говоришь, Олег… — Костя сглотнул, — он врезался в опору моста. Подушки безопасности не сработали, у него были минимальные шансы, слишком серьезны были повреждения.

— Ему было больно? — захлебываясь от соленых ручьев, задала я совершенно ненужный вопрос. Но мне так хотелось надеяться, что ему теперь легко и уходил он безболезненно, просто не поняв ничего, просто заснув.

— Кать, — вытирая слезы тыльной стороной ладони с моих щек, произнес Градов: — Нет, ему не было больно. Он ничего не успел понять, все слишком быстро и резко.

Хотелось верить, что док сейчас говорит правду, внутри я чувствовала себя дико виноватой перед Олегом, ведь было ощущение, что не зря он приезжал в этот вечер ко мне, хотел поговорить, он ведь даже попросил прощение… А я… дура безмозглая, Господи, какая же я идиотка… Надеюсь, когда-нибудь он сможет меня простить.

— Пойдем, — Костя забросил мою руку себе на плечо, подхватывая меня и прижимая к себе.

Да, тепло человеческого тела — это, наверно, сейчас лучшее лекарство. Просто ощущать кого-то рядом, кого-то живого, кто не будет лезть в душу, задавать лишних вопросов и кружить вороном.

— Куда мы?

— Домой. Подождешь меня, хорошо?

Я молча кивнула, да мне по большой части уже все равно что делать. На смену горечи пришла апатия, когда хочется сидеть истуканом и пялиться в одну точку, чувствуя, как боль растекается ядом по венам. Кажется, сейчас это можно было ощутить физически, до того она была остра.

— Надо сообщить его родным, — пробормотала я, тяжело вздыхая, — похороны…этим должен ведь кто-то заняться.

— Сообщат, не волнуйся. Впереди еще вскрытие…

— Кость, он приезжал ко мне вечером, буквально за пару часов до аварии.

— Что ему нужно было? — резко остановился Костя и взглянул на меня недоверчиво.

Его взгляд буравил, словно пытался протереть на мне дыру. Неужели Градов мне сейчас не доверял, подозревал в чем-то, ревновал черт возьми?!

— Ничего, — пожала я плечами. — Просто хотел поговорить, извинился за свой поступок.

— Ты же не думаешь, что это был суицид?!

— Я даже поверить не могу, что его больше нет, — закрывая лицо ладонями, простонала в ответ. — Вот был человек и нет, Кость, ну как такое возможно?!

— У каждого свой срок, — философски изрек док и прижал к себе.

Наверное, ему чуть легче, он почти каждый день сталкивается со смертью или видит, как люди ходят по краю, ловко балансируя. Я же не привыкла к такому, да и вряд ли к такому привыкают. Это больно, это тяжело. И даже Костя, у которого не было повода любить Олега, сейчас переживал, хоть и молчал.

— Тебе же тоже тяжело, Кость?

— Конечно. Я обязан сохранять жизни независимо от отношения и обстоятельств. Для меня все равны.

— Спасибо, — одними губами прошептала в ответ.

Костя ничего не ответил, лишь покачал головой.

Я опустилась на пустующую скамью в длинном коридоре и принялась ждать Градова, стараясь отгонять от себя серые мысли, которые стаей кружились надо мной. Пыталась не плакать, кусая губы до крови, лишь стон отчаяния вырывался из груди в виде всхлипов.

Люди мельтешили перед глазами, проносясь по коридору, новый день медленно вполз в эти стены. Новый день, который к сожалению, увидят не все.

Я прикрыла глаза и тут же силуэт Олега на фоне темной ночи возник в голове, сердце болезненно сжалось, что-то внутри меня треснуло, надломилось. Уже не скрывая слез, не пряча свою боль, я взвыла и обхватила себя за плечи.

— Эй, — подскочил ко мне Костя, — тише, тише. Милая моя, девочка, родная моя, пойдем отсюда. Поедем домой, тебе необходим отдых.

— Костя, я не могу его оставить здесь одного. Ему холодно. Он совсем один, — кажется я уже билась в истерике, слабо контролируя свое состояние.

— О нем позаботятся, не волнуйся, — погладил Градов меня по спине. — Я люблю тебя, Катя, слышишь, люблю больше жизни и сейчас для меня важно твое состояние. Думаю, даже Олег бы не одобрил твоих слез, — провел он пальцами по щекам, стараясь улыбнуться.

Его руки, глаза, губы — целый мир, мой маленький мир. Стук сердца в унисон моему пульсу бьет в висках, без Кости я точно не смогу в этом безжалостном, черством мире, не смогу ни минуты.

— Я в душ, а ты приляг пока, — поцеловав меня в висок, произнес док, как только мы перешагнули порог квартиры.

Кивнула молча в ответ, язык словно прирос к нёбу, Костя слишком торопился домой, что меня аж укачало слегка в автомобиле, поэтому сейчас не было желания и сил говорить. Дверь в ванную комнату за ним вскоре захлопнулась, а я плюхнулась на кровать, прикрыв глаза, стараясь перебороть этот калейдоскоп из немых картинок, что периодически всплывал из закутков памяти.

Звук телефона разорвал тишину квартиры, еле передвигая ноги, я подошла и сняла трубку.

— Ну что рада? — прошипел женский голос на том конце провода.

— В смысле? — голова отказывалась соображать напрочь.

— Ты убила его, Кострова. Это ты должна сейчас лежать в гробу, а не он.

— Я не убивала его, — чувствуя, как дрожит голос, прошептала в ответ.

— Кому ты врешь! — рассмеялась Алиса, ну конечно же, я узнала ее сразу. Но почему-то не была совершенно удивлена этому.

— Я не убивала, — повторила еще раз, правда вышло как-то неуверенно.

— Убийца. Ты виновата, — закричала она, а мне вдруг показалось, что Алиса тоже сейчас плачет. Ей тоже непросто, она не может и не желает верить в произошедшее. Ведь когда-то и она была ему близка.

В трубке послышались гудки, а я упала на пол, свернувшись в позу эмбриона. Оглохнуть, ослепнуть, умереть, вот чего мне сейчас действительно хотелось.

— Я не убивала, не убивала, — закричала, охрипшим голосом, ударяя руками по полу, — я не виновата…

Костя выскочил в одном полотенце из ванной комнаты. Одним ловким движением подхватил на руки, я даже не сопротивлялась, позволяя делать со мной все что угодно.

— Алиса, мне звонила Алиса, — прохрипела я, хватаясь за его плечи…

— Катя, ты просто находишься в шоке, вот и мерещится… — ответил Костя.

Он мне не поверил. Ни капли. Подумал, что я схожу с ума.

— Док, она считает меня убийцей, — закричала я, отталкивая его от себя, стараясь отползти подальше и спрятаться в свою раковину, словно улитка.

Градов мне не верил, сомневался, считал, что я выдумываю. Но почему?! Он тоже предполагает, что я явилась причинной этой аварии.

— Катя, — резко произнес он: — Я сейчас вколю тебе успокоительное, ты поспишь. А когда проснешься, мы поговорим.

— Уходи, — зашипела я, подобно ядовитой змее, — уходи, прочь от меня. Ты не веришь.

— Я верю тебе, послушай, — встряхнул он меня за плечи не ласково, — у тебя истерика, ты не контролируешь себя. Всего один укол, больно не будет.

— Да мне плевать на боль, — вскочила я на ноги, — Костя, мне плевать на все. Его смерть как знак для нас, понимаешь. Все неправильно, так не должно было быть, мы не имели право…

— На что, Катя, мы не имели права? Быть счастливыми? Любить друг друга? А кто не давал ему возможности делать тебя счастливой, заставлять тебя улыбаться?! Кто? Я спрашиваю: может быть я или еще кто-то?! Почему я должен был отказываться от женщины, которая является для меня всем. Дьявол, — выкрикнул он, ударяя кулаком в стену, — почему нельзя просто жить, зачем все усложнять.

— Так не должно было быть, — покачала я головой, касаясь ладонями висков.

— Много чего не должно. Например, тех восьми лет, когда я сходил с ума, когда тоска разрывала на куски, ты знаешь, что такое столько времени видеть любимого человека и не иметь возможности его обнять хотя бы, знаешь?! А видеть, как кто-то другой целует любимую девушку, представлять, как ласкает ее, как она улыбается, глядя в чужие глаза? Что, Катя, неприятно слышать? — слова Кости ранили больнее кинжалов, он просто вставлял ножи в мое тело. Каждое его слово резало, рвало, убивало.

— Почему ты столько лет молчал об этом?

— Я говорил, только ты слышать не желала.

— Хорошо, док, ты прав, я виновата, устроит?

— Катя, да что с тобой такое?! Что за сарказм, что за желчь из тебя льется?! — негодовал Костя.

В эти мгновения мне казалось, что он просто издевается, задает глупые вопросы, неужели не понимает, что я сама на многое не знаю ответа.

— Умер человек, который два года был рядом со мной. Неважно, что происходило между нами, но его нет, ты понимаешь? Он не просто для меня пустое место или вчерашний день, — размазывая слезы по щекам, кричала я, словно Градов находился не в метре от меня, а гораздо дальше.

— Я понимаю сейчас одно, что слишком много произошло непоправимого, а моя любимая не Титан, чтоб одной пытаться взвалить на себя весь груз.

Градов подошел ближе, протягивая ко мне раскрытые ладони, будто приглашал довериться, последовать за ним, но я была непреклонна. Забившись в угол комнаты, словно затравленный зверек взирала на него, больше всего мне хотелось промотать время вперед, как видеокассету до того момента, когда боль отпустит, когда уже будет все равно.

Заметив, что я не собираюсь сделать шаг навстречу, Костя развернулся и вышел из спальни. Минут пять его не было, а потом он снова вошел, держа в руке стакан и две таблетки.

— Выпей, и не спорь, я врач и знаю лучше, — скомандовал он, наградив яростным взглядом.

Я робко протянула ладонь, а потом залпом выпила воду, стараясь быстрее проглотить пилюли и провалиться в спасительный сон.

Что было в течение этих трех дней я помню слабо, вроде бы просыпалась, чтоб посмотреть который час, темно или светло за окном, Градов даже уговаривал меня поесть, но дальше ковыряния вилкой в тарелке дело не пошло.

Единственным спасением был сон. Пустой, монохромный и сумбурный. Но именно по ту сторону сознания я ощущала себя целостной, там несмотря на всю сложность все были живы, поэтому и возвращение в эту реальность давалось с трудом.

 

Глава 20

Мужские руки ласково касались моего лица, проводя кончиками пальцев по щекам, очерчивая контур губ, медленно спускаясь по шее. Нет, эти прикосновения не были настойчивы или просящими, они больше напоминали любование.

Мои веки дрогнули, а потом я ощутила на своих губах аромат цитруса: кисло-сладкий, пьянящий, родной. Костя целовал меня осторожно, даже бережно, будто боялся, что я рассыплюсь. За эти доли секунды пришло четко понимание, что я до бесконечности соскучилась по нему, поэтому с такой легкостью и удовольствием ответила на поцелуй, все больше углубляя его.

— Катя, — шепнул нежно Костя, а внутри все перевернулось.

Смесь из огромного количества чувств, напоминающая по своим свойствам больше тротил, казалось сейчас рванет внутри меня. Разнесет все к чертовой матери, опаляя наши сердца.

— Док, ты мое все. Не дай мне, пожалуйста, сломать наши отношения. Помоги мне, прошу тебя, — тяжело давались мне эти слова, но я обязана была их произнести.

Ситуация с Волокитиным открыла мне глаза на одну вещь — не стоит жалеть слов, не нужно откладывать все на потом, размышляя, что времени еще пруд пруди и все само успеется. Нет, завтра может не наступить.

— Все у нас будет хорошо, я тебя никуда не отпущу, никогда, — прижал Градов мое тело к себе с такой силой, что показалось — позвоночник сейчас захрустит.

— Мне уже, наверное, пора собираться?

— Поехать с тобой?

— Нет, — я была категорична. Нечего Косте делать на похоронах Олега, его вины нет перед Волокитиным, а мне вот необходимо попросить прощения.

— Как знаешь, Катя, помни простую истину — все зависит только от нас, практически все. Все наши действия порождают цепочку, где каждое звено — это событие. Я хочу, чтобы в нашей с тобой цепочке все звенья были счастливыми, мы сможем, здесь нет даже сомнений. Главное, чтобы ты доверяла мне.

— Кость, я с тобой. Просто период такой, кажется, будто иду по льду, и каждый шаг подобен риску, неизвестно что там под снегом — твердь или промоина. Думаешь мне не хочется просыпаться и радоваться новому дню, просто потому что светит солнце, а рядом ты?! Да я больше всего на земле желаю этого.

— Но не сейчас… — продолжил Костя, поднимаясь с постели.

Я ничего не ответила, предпочитая промолчать, чтобы снова не переросло все в ссору, вот их как раз только в этот и без того сложный день, мне не хватало.

Неспешно собравшись, я как могла, оттягивала момент выхода из дома, так и не смирившись, что Олега больше нет, страшно было идти. До дрожи, до судорог я боялась увидеть его безжизненное тело в гробу, оттого предпочла сразу приехать на кладбище, затеряться в толпе скорбных лиц, в этой людской массе, где мои слезы не станут предметом обсуждения.

По пути я остановилась, надо было купить цветы, долго вертясь у витрины и выбирая, никак не могла решить какие взять, будто Олегу не все равно.

Наконец-то выбрав белые хризантемы, не знаю почему именно их, наверное, они символизировали нечто чистое, что было в самом начале нашего романа, я продолжила путь.

На кладбище было не протолкнуться, сотни людей выстроились полукругом вокруг гроба, и каждый ожидал своей очереди, чтобы попрощаться.

Я пристроилась в конце шеренги, но неожиданно кто-то дернул меня за рукав.

— Катя, — бросилась ко мне на шею Надя.

Сначала я даже удивилась, увидев сестру Вадима здесь, но вспомнив, что она является подругой шефа Волокитина, успокоилась.

— Ты как? Мы думали ты не придешь. Все ж понимают, что тебе тоже очень сложно.

— Я не могла не явиться, Надь. Мне необходимо попрощаться

— Пойдем ближе к родне, что ты как сирота, — потянула она меня за собой.

Я передвигалась словно по минному полю, каждый шаг давался с трудом. Очень страшно было смотреть в глаза его родным, нет, пугало меня, отнюдь, не осуждение, которое я могла там прочесть, а отсутствие надежды. А еще было боязно, что эта картина навсегда останется перед моими глазами, стоит только прикрыть веки, останется перманентным пейзажем.

Мелкий холодный дождь начался в тот момент, когда прощание практически подходило к концу.

Стараясь не смотреть на безжизненное бледное лицо Олега, я на ватных ногах подошла ближе и коснулась края гроба, сглотнув, попыталась собраться с мыслями, но не получилось. Они стаей перелетных птиц вспорхнули резко в небо, оставляя ветви моей души обнаженными и мертвыми.

Не удержалась, взглянула на него, а потом что есть силы зажмурилась.

Нет, я хочу запомнить его живым, пусть таким, как в ту ночь. Чуть мечтательным, кутающимся в ворот куртки, хочу запомнить те редкие моменты, когда он улыбался, даже эти чертовы бордовые розы, которые Олег так любил мне дарить.

— Прости, друг, меня, — прошептала одними губами и отступила назад, теряясь в толпе.

А дальше будто карусель: крики, плач, причитания… глухие удары комков земли по деревянной поверхности. Безысходность. Отчаяние.

Я прижала ладони к ушам только бы не слышать ничего этого, прикусила губу, чтобы ни закричать, ни броситься к пугающей яме, которая как черта навсегда отсекла настоящее от будущего. Нет, не такой должен быть конец у этой истории. Олег не заслужил этого, рано, еще слишком рано для него…

Внутри все горело, холодный сентябрьский воздух в противовес внутреннему жару действовал анестетиком, благодаря чему я могла дышать, пусть и не полной грудью, но все же.

Люди-тени медленно начали расступаться, разбредаться, небольшими группами покидать территорию погоста. А я все стояла, утопая ногами в глине и подставляя лицо этим серым каплям. Стояла, не в силах уйти, сжимая длинные стебли цветов в руках.

Белое полотенце развевалось на деревянном кресте, поддаваясь порывам ветра. Он по-звериному завывал между высоких полуголых деревьев, раскачивая ветви и заставляя их трещать в вышине.

Я нерешительно сделала шаг к свежей насыпи, опустилась и возложила цветы на сырую землю.

— Олег, — прохрипела я, заламывая пальцы, слезы уже смешались с дождем и сейчас непонятно что текло по моим щекам. — Извини, не могла не прийти. Может ты, конечно, не рад меня видеть сегодня, но… Боже, как это, наверное, глупо звучит… Я не хотела причинить тебе вред, клянусь…У нас было непросто, сложно, но ты обязан был жить, слышишь, зачем ты так со мной?! Неужели ты думал, что мне станет легче, если ты уйдешь насовсем…Волокитин, я ненавижу тебя, — голос дрогнул и незаметно для себя превратился в крик, — ненавижу за то, что ты оставил меня в этом дебильном мире, мы обязаны были разобраться, понять друг друга, простить наконец-то.

Низкие тучи плыли над головой, кучевые фиолетовые облака почти цепляли макушки деревьев, словно нанизываясь. Ветки-копья протыкали эту облачную вату, ранили небо, заставляя его лить слезы в виде острых капель.

— Надеюсь там тебе хорошо, спокойно, и ты, однажды, поймешь почему так получилось…Простишь меня.

— Пришла покаяться?! — хмыкнули сзади, от неожиданности я резко вздрогнула, пошатнувшись на вязкой жиже под ногами.

— Алиса, не думала тебя здесь встретить!

— Отчего? Я что не имею права попрощаться с человеком, который благодаря вам с Градовым обрел дом здесь, — словно гюрза прошипела шатенка.

— Нам?

— Конечно. Прекрасный у вас с Костей тандем. Одна довела, второй действовал спустя рукава.

— Что ты такое несешь? Алиса, давай хотя бы сегодня обойдемся без упреков, обвинений и прочего. Олег не заслужил подобного.

— Точно. Он не заслужил, на его месте должны быть вы.

— Мы? Ты совсем сошла с ума, — я повысила голос, потому что спокойным тоном разговаривать с ней невозможно.

— Катя, не строй из себя невинную овечку. Да и Костя… — скривилась Алиса, — ты ж не станешь отрицать, что он больше бездействовал во время операции. Дураку понятно, что он желал Олегу провалиться сквозь землю. Теперь ваша мечта исполнилась.

— Ты сумасшедшая?! Что ты болтаешь. Костя никогда бы не причинил вреда своим пациентам. Он врач, он обязан спасать жизни.

— Конечно. Но он не страдает амнезией и помнит все плохое, что сделал вам Волокитин, — продолжила она сеять зерно сомнения в моей душе. — Думаешь смог бы упустить шанс поквитаться?! Ха, Градов не слепой и прекрасно видел, что Олег не жилец, поэтому просто поспособствовал переходу того в иной мир.

— Ты врешь, — закричала я, не желая слушать, а тем более верить в ее слова. — Алиса, зачем тебе это, для чего ложь?!

— Лжете вы, а я лишь озвучила истину. Неприятно да?! — улыбнулась она. — Ничего привыкай, тебе еще предстоит не раз подобное услышать. Думаешь так считаю только я, опечалю тебя, но подобные мысли почти у всех родственников Олега.

— Костя не мог, — как мантру повторяла я, совершенно не слушая, что бубнит Алиса. — Не мог, он другой, не такой, как ты. Не лживый, не двуличный.

— Ну-ну, — фыркнула она, — а сама-то уже начала сомневаться ведь, Кострова?!

— Нет, — прорычала я сквозь зубы.

— Посмотрим, — засмеялась вновь она.

Ее голос рвал тишину, он казался каким-то противоестественным, чужеродным, словно ненастоящий, нечеловеческий.

Я плелась по мокрым тропкам, утопая в лужах, шла, совсем не обращая внимания на творящееся вокруг. Слова Алисы застряли в голове, запутались в паутине мыслей и бились, бились, как птица в силке.

— Он не мог, — сжав челюсти, произнесла я. — Костя не такой.

— Катя, — окликнула она меня, — Градов не святой, поверь. Ты его очень плохо знаешь.

Разговор с Алисой произвел удручающее впечатление. Голова и без того раскалывалась на фоне всех событий, так еще и она будто катком проехала по мне.

Ложка в руке постукивала по керамической чашке, кофе вышел не вкусным, но сейчас меня это, вообще, не тревожило. Я пыталась отогнать подальше мысли, словно назойливых мух, запирала душу на все замки, стараясь не пустить туда сомнения. Ну в самом деле, это же Алиса, ей соврать ничего не стоит.

— Кать, ты здесь, ау? — махнул Костя рукой перед моим носом.

— Что, а? Я просто задумалась.

— О чем, если не секрет, — отхлебнул Градов кофе, недовольно поморщившись. — Какая гадость, — пробубнил он, отставляя чашку в сторону.

— Обо всем, док, но давай не будем сейчас об этом.

— Как знаешь. Звонила твоя сумасшедшая подружка, приглашала в ресторан. Но я подумал, что тебе сегодня не до этого будет, поэтому согласился просто на ужин в домашней обстановке.

— Во сколько?

— К семи обещал тебя доставить к чете Шаровых. У Ольги планов громадьё и ей уже не терпится поделиться ими с тобой.

Я улыбнулась, если это вообще можно было назвать улыбкой. Какая-то мученическая гримаса. Конечно, мне очень хотелось встретиться с ребятами, поболтать, рассказать о событиях, которые произошли в моей жизни, но в то же время желание спрятаться, уйти в подполье, значительно перевешивало. Надеюсь своим кислым выражением лица я не испорчу никому вечер.

Остаток дня пролетел незаметно. Костя изучал спортивную рубрику в местной газете, я ж бесцельно шлялась по квартире, меряя пространство шагами. Градов пару раз бросал на меня любопытствующий взгляд, но вопросов не задавал, вообще складывалось ощущение, что он читает меня между строк. Ему необязательно спрашивать, он знает ответы. Вот это меня и пугало в данный момент. Потому как мысли о словах Алисы все же просочились, нашли брешь и теперь медленно, но въедливо пытают мой мозг, заставляя его строить версии — одна хуже другой.

А мне было стыдно, как я могу сомневаться в любимом человеке, Костя никогда бы не пошел против совести, даже если бы это было выгодно для него, нет, глупости все. Он не способен, он не мог так поступить.

— Ты очаровательна в этом платье, детка. Вишневый твой цвет, и я не перестаю восхищаться своей девушкой, — прошептал Костя мне на ухо, обнимая сзади.

Его руки бесстыдно начали блуждать по моему телу, изучая, лаская, дразня.

— Док, нам пора, — попыталась я выбраться из его объятий, стоя перед зеркалом и не отводя взгляда от его лица.

Синие глаза смотрели с хитринкой, я знала, догадывалась, о чем он сейчас думает, но в запасе у нас не было времени, да и после манипуляций Градова пришлось бы переодеваться, а мне сейчас было вообще лень шевелиться. Док нежно прикоснулся к моей шее, оставляя на ней влажный след, тело мое тут же ответило соответствующей реакцией: я вздрогнула и прикрыла веки, позволяя себе сбросить всю тяжесть хотя бы на миг. Книгоед.нет

— Моя Катя, — погладил он меня по плечам.

Теплые ладони скользили невесомо, даря ласку и наслаждение, прикосновения завораживали, расслабляли, я вправду чувствовала в его руках себя фантастически. Я словно создана для этих рук, здесь мой дом.

— Твоя, — прошептала в унисон, поворачиваясь к нему. — Пойдем, иначе Ольга объявит нас в международный розыск.

Всю дорогу я искоса смотрела на Костю, то и дело бросая вопросительные взгляды. Он, кажется, этого не замечал или делал вид, что все по-прежнему, но какая-то невидимая стена потихоньку выстраивалась между нами. При чем кладка формировалась с моей стороны, я сама против своей воли начала отстраняться. Отдавала ли себе отчет, что подобно урагану все разрушаю?! Вряд ли! Где-то в подкорке понимала, что лучший вариант — это просто озвучить свои сомнения, рассказать. Он все поймет, объяснит, но нет…не могла, мне перед самой собой было стыдно, что я так думаю о нем. Наверное, это своего рода предательство…

Ольга, кажется, дежурила у окна все это время, иначе как объяснить, что стоило только поднести руку к звонку, как дверь распахнулась…

— Катька, — кинулась она мне на шею, оставляя смачный поцелуй на щеке. — Ах, как похорошела, зараза, — отлипнув от меня, воскликнула подруга. — Градов, что ты с ней такое сделал, что она превратилась в королеву красоты?!

— Я ее просто люблю, — отодвигая Ольгу плечом, нараспев произнес Костя, входя в гостиную.

— Вадим, слышишь, — заверещала она, — видишь, как любить оказывается надо. Так ночью у нас будет серьезный разговор по этому поводу.

— Оля, — шикнула я на нее, — ну что ты такое болтаешь. Ты очаровательна, а загорела-то как, просто цветешь и пахнешь.

— Отдых еще никому не пошел во вред, — довольно фыркнула она.

— Я думала вы сразу домой отправитесь.

— Успеется, решили пока погостить у родителей, — подталкивая меня ко входу в спальню, протараторила Ольга.

— Куда ты меня тащишь?

— Ну расскажи мне, пожалуйста, — сложила Оля руки домиком, слезно моля о подробностях.

— Ой, — выдохнула я, усаживаясь поудобнее. — Тут часа, наверное, не хватит. Ты ведь в курсе, что случилось с Олегом?

— Да, Катюш, наслышана, — взглянула подруга с сожалением, сгребая мою ладонь. — Жаль, конечно его, хоть он и был… — запнулась Ольга.

Я шмыгнула носом и покрепче обняла подругу, чувствуя, что мне сейчас просто необходимо выговориться, иначе голова треснет, как спелый арбуз.

Оля слушала внимательно, время от времени округляя глаза, бранясь и прожигая меня недовольным взглядом. Инцидент с Алисой я тоже не стала утаивать, конечно, было немного неудобно засорять мозг Ольги таким объемом информации, но стоило лишь ощутить, что с каждым словом мне становится пусть немного, но все-таки легче, и я уже не могла остановиться.

— Охренеть, — покачала подруга головой, как только я закончила свою историю.

— Видишь сколько умудрилась наворотить за такой короткий срок. И как теперь жить с этим не знаю. Ноша тяжела, Оль, боюсь сломаться.

— Как, как?! — всплеснула она руками. — Долго и счастливо. Это тебе ответ на первый вопрос. Градов в тебе души не чает, ты только посмотри на него, да он светится, он гордится, что рядом с ним такая женщина. На него можно медаль вешать.

— Зачем? — задала я достаточно глупый вопрос.

— Да потому что он напоминает пса на выставке. Шерсть лоснится, морда довольная, сыт, ухожен и удовлетворен. Не красней, Катя, — цыкнула Ольга. — Мы люди взрослые, стесняться нечего, тем более у самой вон, Вадим такой же.

— Оль, прости ради Бога, я эгоистка. Даже не поинтересовалась, как ваши дела, — устыдившись своей бестактности, пробурчала я.

— У нас все отлично, как и положено молодоженам. А что с кольцом? Он позвал замуж и почему оно не на тебе?

Я лишь пожала плечами, а что могла еще сделать?!

— Он не звал, да, скажу честно, я ждала, но… — развела руками, — и кольцо у меня дома, лежит в сумочке. Не знаю почему не ношу.

— Ну и дура, — Ольга оставалась собой и не выбирала выражений, — один не произнес, вторая тоже тупорылиться. Так и будете до пенсии ходить вокруг да около. Ты обиделась на него, что он молчит как рыба, он наверняка, — подняла она палец вверх, — тоже, что не стала носить. Я ж говорю: идиоты, — произнесла подружка по слогам.

— Тут еще вот что. Алиса утверждает, что вина в смерти Олега лежит на доке.

— Да иди ты… — скривилась Оля, прикусив губу. — Нашла кого слушать, только не ведись, иначе прощелкаешь свое счастье. Ох, Катька, не спокойно мне на душе. Где там Градов пусть потрогает мое сердце, — ухватила она себя за грудь, закатив глаза.

— Ольга, он хирург, а не кардиолог.

— Да какая разница, — махнула она рукой.

— У тебя есть муж, — попыталась я воззвать к ее совести.

— Вот. Хочешь, чтобы он остался вдовцом?!

— Так, Шарова, заканчивай, — вскочила я со своего места, — нечего подставлять свою шикарную грудь моему парню. Хочешь, чтоб у меня комплексы возникли?

— Наконец-то, — засмеялась Оля, — такая реакция мне нравится. Лицо хищницы, правильно, свое никому не отдавай, вцепись зубами и держи.

— Если бы все так было просто…

— Катя, у тебя имеется дурная привычка все усложнять. Что твой капитан думает по поводу произошедшего?

— Во-первых, он не мой, — шикнула я на подружку, — и оставь свои штучки, не хватало еще, чтоб док услышал. А во-вторых, он особо не делится со мной данными, может что и накопал, только предпочитает молчать.

— Ладно, с ним разберемся потом. У мужа имеются связи, попробую тонко намекнуть, что мне необходимо быть в курсе дела.

— Ты и тонкие намеки, — усмехнулась я, — Оля, спасибо за желание помочь, но может не надо. Не хочу еще и тебя втравливать во все это.

— Катя, ты что думала, я буду сидеть в стороне и наблюдать, как моя подруга ищет пятый угол? Ты мне не чужая, да мы вместе пуд соли съели, — вцепилась Ольга в мои плечи, ласково улыбнувшись.

Я посмотрела внимательно на такую близкую, на мою опору в этой жизни, ее глаза горели задорным блеском, неописуемой красоты огни мерцали в них, сложно было глядя на нее не улыбнуться. Она источала счастье, мудрость, спокойствие, настоящая женщина, жена.

— Девушки, вы еще долго будете секретничать, мы уже успели соскучиться по вашим голосам, — заглядывая в комнату, засмеялся Вадим. — Давайте уже к столу.

— Идем, любимый, — пропела Ольга, подмигнув мужу, и тут же вскочила со своего места, кивком приглашая меня проследовать за ней.

Ужин прошел в непринужденной атмосфере, мы то и дело переглядывались с Костей и как-то все мысли улетучились на это время, предоставляя возможность побыть в гармонии с самой собой, с атмосферой. Ребята много рассказывали, вызывая неподдельные улыбки на наших лицах, оставалось только восхищаться их союзом, сплоченностью, взаимопониманием. Где только с одного взгляда друг на друга можно было считать всю картину, понять состояние. Наверное, в душе я даже немного позавидовала, самую толику, возможно, мне бы тоже хотелось когда-нибудь стать с Костей настолько одним целым, называть его мужем и строить общие планы.

Жаль все хорошее рано или поздно заканчивается, стрелки часов успели пробежать несколько полноценных кругов с той поры, что мы переступили порог этого дома.

— Не пропадайте, — похлопал Вадим по плечу Костю и, чмокнув меня в щеку.

— Кать, — шепнула Оля, когда я уже оказалась в полумраке лестничной клетки. — Носи его подарок, мы думаем, что они не замечают, а на самом деле, все мужики видят. Он оценит, для него это своего рода признание.

— Хорошо, — словно набрав в рот воды, пробурчала я в ответ.

 

Глава 21

Оказавшись на свежем воздухе, я слегка поежилась. Осень резко вступила в свои права и, несмотря на конец сентября, воздух уже не казался приятно-теплым, к тому же серые дожди, что лили последние несколько дней, окончательно поставили точку на ожидании «бабьего лета».

— Замерзла? — обхватив меня за плечи, спросил Костя.

— Нет, док, немного зябко только и всего. Да, как-то резко произошла смена тепла на прохладу, — кажется под этими словами я имела в виду не только перемену погоды, но и изменения в своем внутреннем мире.

Пока еще мне хотелось находиться в его руках, но в то же время, чем больше черепную коробку заполняли крамольные мысли, тем дальше хотелось отодвинуться.

— И это своего рода минус в мою копилку, — улыбнулся Градов.

— А теперь еще раз и для тугодумов! — хмыкнула я в ответ, останавливаясь на полпути.

— Любовь моя тебя не греет, Катерина.

— Градов, у тебя жар что ли? Откуда такие мысли?

— Да все нормально, — махнул он рукой. — Просто ты странная какая-то.

— Кость, вообще-то день был тяжелый, и с утра я не на базар ходила все-таки, — выпалила немного резко, и самой стало неприятно от собственного же тона.

— Извини, — пробурчал Градов, целуя меня в макушку. — Просто желал тебя отвлечь, вижу, что ты вся в себе. На твоем лице читается активный мыслительный процесс.

— Это ты меня извини, — выдохнув носом, произнесла я.

Казалось, что изнутри меня раздирают существа, каждый тянет в свою сторону, что-то нашептывает, советует, болтает без умолку, а я в этом многоголосье посторонних совершенно не слышу шепот собственного сердца.

Одновременно мне хотелось броситься в объятия дока и в то же время бежать без оглядки, туда, где нет людей, где нет бетонных стен, где не слышно ни единого звука. Может быть там, в глухом одиночестве я смогу понять себя и не совершу ошибок.

То, что я уже стою на пути недоверия говорило о многом, и пусть мои собственные думы прерывались отголосками речи Ольги, которая уверяла, что все слова Алисы надо делить на два, обещаниями Градова, что он никогда не причинит мне вред, не обманет, все это меркло в сравнении с какофонией, что творилась у меня внутри.

Костя привлек меня к себе и провел рукой по щеке, мы молча смотрели друг на друга. Он с невероятной нежностью, лаской, безграничной любовью, которая читалась в его глазах и я, потерянная, усомнившаяся в правдивости поступков и слов, я, которая еще вчера пошла бы на край света за ним, сегодня чувствовала надлом, пропасть, растущую с каждой секундой.

Он тоже это ощущал, но не переставал даже на миг бороться за нас, верил, что сможет растопить ту корку льда, что потихоньку начала обволакивать мое сердце.

— Катя, чтобы ты себе не придумала, кто бы не уверял тебя, что мы не имеем будущего, верь в нас, верь в меня.

Его слова летели в мое сердце, как сотни стрел, но, увы, не пронзали, они ломались о стену, и я готова была уже проклясть саму себя за такое отношение. Костя не заслужил этого, но как изгнать демона недоверия?!

— Я верю, док, — обняла я его, уходя от поцелуя. — Верю и люблю.

Соврала или все-таки сказала правду — сложно разобраться, сложно понять собственное “я”.

Слезы выступили на глазах, и чтобы не разреветься я сильнее сжала челюсть, напряглась, свернулась, будто в комок. Нет, я поплачу, но только не здесь и не сейчас.

Костя всю дорогу поглядывал на меня, я же, старательно пряча глаза, отвернулась к окну и теперь наблюдала, как ночные огни города играют на мокром асфальте бликами, рисуют сюрреалистические картины, оживляют бетонные стены.

— Кать, не молчи, — обратился он ко мне. — Я же не слепой и замечаю, что ты напряжена, ушла в себя и, словно мазохистка, мучаешься в искусственно созданном одиночестве. Поговорим?

— Нет, Кость, тебе просто показалось.

— Ну, да. Я, конечно же, слепой и вообще страдаю шизофренией, оттого мне мерещится всякая хрень.

— Не заводись, док.

— А ты перестань вести себя, как феминистка. Черт тебя возьми, Катя, как ты не поймешь, я же люблю тебя, — резко нажал Костя на тормоз, останавливаясь посреди дороги.

— Ты с ума сошел? — цокнула я языком, оглядываясь по сторонам. — Понимаешь, что мог сейчас спровоцировать аварию.

— Да мне все равно, — отстегнув ремень безопасности, повернулся ко мне док и ухватил за плечи, заставив посмотреть в его глаза.

— А мне нет. Прекращай, Костя, чего ты добиваешься?

— Я? — изумился он.

— Ты, кто же еще.

Конечно, потом я безусловно возненавижу себя за эти слова, буду кусать локти и биться головой о стену, но сейчас выбрав тактику, что лучшая защита — это нападение, не преминула воспользоваться шансом и все перевернуть с ног на голову.

Если брать во внимание тот бред, что вылетал из моего рта, то может сложиться мнение, что во всем виноват лишь Градов. Это он страдал восемь лет, он постоянно показывал, что я для него не чужой человек, он первый сделал шаг и так далее. Перечислять можно бесконечно, но все эти плюсы для меня резко стали минусом.

— Отлично, Катя, если не хочешь мучиться, так и скажи, что жалеешь, что все это время я был рядом.

— Сбрасываешь с себя ответственность. Может это я была твоей главной ошибкой?

— Нет, моя ошибка в том, что сейчас вместо того, чтобы схватить тебя в охапку и увезти подальше, мы решаем кто прав, а кто виноват. Хотя среди нас нет таких. Разве взаимные чувства — это грех, это ошибка?

— Иногда кажется, что в нашей ситуации все ошибка, — обхватив голову руками, произнесла тихо я.

— Может хватит себя винить?! — выкрикнул Костя, ударяя по приборной доске.

В его глазах была боль: искренняя, неподдельная. Она разрывала ему душу, но он, как мастер своего дела искусно штопал аккуратными стежками раны, забывая, что швы превратятся все же в безобразные рубцы, а их уже просто так не выведешь.

— Не хватит, Костя, если бы я думала головой, а не иным местом, все бы сейчас были живы, понимаешь?!

— А были бы счастливы, Кать? — задал он вполне логичный вопрос, на который к сожалению, у меня не было ответа.

Его глаза блестели то ли от гнева, то ли от слез, но он же мужчина, они не плачут, просто сжимают зубы и терпят. Терпят до той поры, пока боль серной кислотой не выжжет все внутри, а потом, возможно, как птица-феникс однажды возродятся.

Себя же я ощущала сейчас слоном в посудной лавке, который с такой легкостью перебил весь дорогущий сервиз одним лишь движением, и эти кусочки уже невозможно собрать и склеить, они просто превратились в пыль.

Я молча открыла дверь в квартиру и вошла, лишь Градов задержался на пороге, словно задумался о чем-то. Его лицо не выражало никаких эмоций, слишком спокойный даже, наверное, апатичный, он будто ничего не видел и не слышал. Я внимательно посмотрела на него, пытаясь разгадать причину такого равнодушия ко всему. Неужели виной наш разговор по дороге домой, однако, мысли о том, что он сейчас может просто развернуться и уйти не было. Это мне казалось чем-то нереальным, фантастическим, будто этого просто не может случиться с нами.

За всплесками своих страхов, за чувством вины, которое тенью преследовало меня я не могла даже на секунду подумать, что Костя сможет меня бросить. Просто уйти, легкой поступью перешагнуть через мое сердце. А что было в нем в это мгновение? Вроде любовь, только из пламени она превращалась в маленький тлеющий уголек, только я сама сейчас пыталась задуть его, а надо было бы всеми силами бороться, гнать проклятые мысли, разозлиться на обстоятельства и доказывать, доказывать всем, что Градов мой, мой мужчина.

— Кость, ты еще долго будешь стоять столбом? — приоткрыв дверь, спросила я, ожидая, когда он соизволит пройти внутрь.

— Я думаю лучше мне сегодня переночевать у себя.

— Что? — изумилась я, только вот на миг почудилось, что мое удивление было слишком наигранным.

— Ты не в настроении — это раз, а во-вторых, не хочу тебя раздражать своим присутствием.

— Это не так, — покачала я головой, взглянув на него с упреком.

«Дура, кому ты врешь сейчас. Он ведь уйдет, уйдет и не вернется больше», — кричал внутренний голос во всю мощь.

— Катя, — подошел Костя ближе ко мне, — ты знаешь все о моих чувствах, и понимаешь, надеюсь, каково мне сейчас.

Я молча кивнула, не сводя с него взгляда.

Градов подошел ближе и обнял меня крепко, так крепко, будто бы прощался. Дрожащими пальцами, я вцепилась в его плечи и потянула внутрь, Костя сделал шаг, и мы оказались наконец-то в гостиной. Чувство, что я его теряю, возможно, навсегда, накатило огромной волной, обдав с ног до головы холодными брызгами. Тело вздрогнуло в его руках, я прикусила губу, чтобы не разреветься от боли. Не было больше сил сопротивляться, я запуталась, не знала, что сейчас для меня является первостепенным: его чувства или собственные дурные мысли.

— Выскажись, Катя, тебе станет легче.

Я замотала головой, не желая открывать душу.

— Кость, если выскажусь, станет только хуже. Для нас.

— Нет ничего мудрее молчания, — хмыкнул док, — но сейчас не тот случай.

— Не хочу делать тебе больно, — прошептала я. Голос дрожал, будто бы от холода, я все крепче сжимала руки, цепляясь за его одежду, и желая сейчас провалиться, исчезнуть.

— Подумай хоть раз о себе, Кать, а не о ком-то другом.

— Великодушно, но, наверное, это не самый подходящий случай.

— Знаешь, сегодня, глядя на ребят, я поймал себя на мысли, что отчасти завидую им. Нет не счастью и не любви, потому что этой самой любви и у меня в сердце много, наверное, хватит на двоих, а может даже и троих, а пониманию. Странное чувство… — усмехнулся Костя. — Позавидовал сплоченности, вот этим семейным ценностям. Видимо, это очень приятно знать, что, несмотря ни на что, у тебя есть надежный тыл в виде семьи.

Его слова острой болью резанули по сердцу. «…тыл в виде семьи», эта фраза проникла в самую глубь сознания, я не была для Градова надежным тылом сейчас, я вообще сейчас была больше ничем и никем. Может он прав, необходимо сказать ведь если любишь всегда поймешь и простишь. Надеюсь. Отчего же тогда я больше склона верить Алисе, а не любимому мужчине.

— Кость, — немного отстранившись от него, начала я свою импровизированную речь.

Было сложно делать первый шаг, страшно задеть чувства дока, но он прав, лучше сейчас, чем копить, а потом взорваться в один момент.

— Давай, детка, не бойся. Я постараюсь понять, — улыбнулся Градов краешком губ, еще не подозревая какую правду намеревалась вывалить на него.

— Ты всегда говорил, что готов спасать человека независимо от отношения и его статуса.

Костя кивнул в ответ, скользя взором по моему лицу. Я закусила губу, стараясь подобрать слова, чтоб все прозвучало менее резко.

— Когда ты понял, что перед тобой на носилках Олег, что ты почувствовал?

— Растерянность, пожалуй, — выдержав паузу, ответил Градов. — А потом пришла мысль, что ситуация не терпит промедления и его необходимо срочно вытаскивать с того света.

— Но не вытащил, — потупив взор, произнесла я.

— Да, не смог, к сожалению.

— А не было у тебя мысли, что он не заслужил того, чтобы жить дальше?!

— Ты на что намекаешь? — вскинул Костя бровь. — Не хочешь ли сказать, что я специально медлил… Катя, о, Господи, — обхватил Градов руками виски, подняв голову кверху. — Неужели ты всерьез могла подумать о таком, решила, что человеческая жизнь для меня равняется нулю. Не могу поверить.

— Костя, — схватила я его ладонь, — но ведь ты сам грозился Олегу, что он ответит за свой поступок.

— И ты подумала, что поступлюсь принципами и на первое место выйдут личные обиды?! — повысил Костя голос, все еще не желая верить в то, что слышит подобное от меня.

Да, это удар в спину, по-другому и не скажешь. От кого, кого, а уж от своей любимой док точно не ожидал подобных обвинений. Я прекрасно понимала, что нагло, исподтишка бью его под дых сейчас, что мои подозрения равносильны убийству и чем тогда я лучше тех, кто безжалостно отнимает жизнь у других?!

— Просто элементы сложились словно пазл, и твои слова и все, что произошло дальше. Ведь теперь, когда его нет, нам ничего не мешает быть вместе.

Костя нервно рассмеялся, дернув щекой.

— Вот именно, теперь как раз и мешает. Твои идиотские подозрения и мысли. Катя, я поражаюсь тому, ну ладно одно дело ревновать и накручивать себя, но считать меня убийцей — это ни в какие ворота не лезет. Не ожидал от тебя, милая.

— Прости… — тихо промолвила я, сделав попытку дотронуться до него, но Костя отшатнулся от меня, словно от прокаженной.

Ему было мерзко, брезгливо находиться со мной в одном помещении. Мои слова его обижали, разрывали ему сердце. Я чувствовала эту боль, он захлёбывался от нее, яд проникал во все его органы, медленно разъедая и разлагая их. Я была его ядом.

— Знаешь, Катя, нам в самом деле лучше побыть порознь. Не хочу, чтобы в моем присутствии тебе все напоминало о нем, и ты постоянно терзала себя, что рядом с тобой находится преступник, для которого постулаты жизненные — пустое место.

— Док, — шагнула я к нему, — пожалуйста, ты не так все понял.

— Катерин, не стоит оправданий, мне все понятно. Извини, что перевернул всю твою жизнь с ног на голову, я действительно не представлял, что все может так повернуться. Меньше всего мне хочется, чтобы ты страдала.

— Это пройдет…

— Когда-нибудь обязательно, — усмехнулся он, — надеюсь поздно не будет. Черт, — стукнул Костя кулаком в стенку, сжав челюсть.

Я видела, что он готов взорваться, разнести все подобно смерчу, он не желал так просто сдаваться, отпускать меня, давать время. Не хотел, не мог. Градову тяжело было переступить через собственные чувства, ведь это было равносильно тому, что сделать несколько шагов назад.

Слезы покатились огненными каплями по моим щекам, мне до одурения хотелось прижаться к его телу, целовать, обнимать, шептать что-то невнятное, но в то же время сознание словно парализовано, ноги не могли сделать даже шага.

Я самовольно разжала пальцы, будто отпуская его, отпуская свою жизнь, даря ее кому-то другому. Я «дарила» Костю, прекрасно осознавая, что включаю зеленый свет для Алисы и остальных. Но пока сама не приду к общему знаменателю, не смогу быть искренна с ним.

— Люблю тебя, Костя, — прошептала, глядя в пустоту.

— Не надо, Катя, пожалуйста, — выкрикнул он, прижимаясь спиной к стене, — зачем ты это говоришь, не делай больнее ни мне, ни себе.

— Я не смогу без тебя, — размазывая слезы и дрожа, будто кленовый лист на ветру, заикаясь, произнесла в ответ.

— Сможешь, малышка. И не надо противоречить самой себе.

Костя подошел ко мне почти вплотную, его теплые пальцы коснулись моей щеки, провели немного вниз, очерчивая контур губ. Я закрыла глаза, зажмурилась, стараясь запомнить этот момент, сохранить его в памяти, словно фотокарточку, пронести сквозь ветра и вьюги. Он не поцеловал, не обнял, а осторожно ступая, вышел из квартиры в холодную сентябрьскую ночь, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Я медленно сползла по стене, подтянула ноги к груди и уткнулась в них лицом, дав наконец-то волю своим слезам. Они катились горохом, губы, искусанные до крови, горели, и казалось сил уже не было ни на что. Я собственными руками препарировала нашу любовь. В висках отчаянно пульсировало, и осознание, что он больше не вернется пришло почти сразу. Резко вскочив, словно подстреленный хищник, заметалась по квартире, не зная куда себя деть, будто бы искала пятый угол и не находила. В лабиринте чувств оказалось так легко потеряться, достаточно просто разжать пальцы.

— Дура, какая же ты дура, Катя, — закричала я, подхватывая с комода вазу и целенаправленно запуская ее в стену. — Ненавижу, ненавижу эту жизнь, этот дерьмовый мир, себя.

Ваза, соприкоснувшись со стеной, разлетелась на сотни осколков, которые упали к моим ногам хрустальными каплями. А сверху катились слезы, приземляясь беззвучно на пол, сейчас я оплакивала свою любовь, свою жизнь, нашу общую боль.

Обнаженные серые ветки царапали подоконник за оконным стеклом, будто дикий зверь своими когтями скреб по бетонным стенам в надежде выбраться из заточения. Ветер завывал, отрывая чуть влажные листья от холодного асфальта и поднимая их ввысь. Погода навевала хандру и сплин, вот именно на нее я и списывала свою трехнедельную апатию, когда хочется лежать под одеялом с закрытыми глазами и не шевелиться. Потому что каждое движение причиняет боль, пронизывающую, острую, от которой невозможно убежать и скрыться.

Я вновь перевернулась на другой бок и уставилась в стену напротив, уже отчетливо понимая, что начинаю ненавидеть эту бетонную коробку, которую еще недавно называла «любимым домом». Вмиг все опостылело и стало чужим, наверное, в тот момент, когда Костя перешагнул порог и ушел.

Уже три недели без него, кажется, я разучилась дышать и мыслить, по большей части валялась в постели, переложив все рабочие вопросы на хрупкие плечи помощницы. Тоня поначалу пыталась вытянуть меня из этого кокона, но, промучившись неделю, плюнула и правильно сделала, легче мне не становилось, несмотря на уверения знатоков, что время лечит. В моем случае оно утягивает в торфяное болото.

Почти каждый день я по десять раз набирала его номер, но телефон Градова молчал. Как только светало за окном, пальцы снова суматошно жали кнопки, это превратилось уже в своего рода ритуал, но абонент так и не пожелал откликнуться на мой зов. Аппарат был отключен, а док…он, наверное, поставил жирный крест на мне. Не простил, не понял…

— Иди поешь, — раздался вкрадчивый голос Вадима, — ну сколько можно валяться в постели, бока не болят еще?

Я лишь тяжело вздохнула, кутаясь в одеяло. Сегодня в наряд заступил муж Ольги, с чего-то в последнюю неделю они взяли, что мне обязательно нужна нянька и теперь поочередно несли пост возле моей кровати, стараясь насильно покормить, заставить разговаривать, встать наконец-то. Но получалось у них не очень, хоть они и отчаянно старались, пытаясь воззвать к моей совести и дружеским чувствам.

Конечно, я была им благодарна, но сейчас мне это было не нужно. Это, как сытый голодного никогда не поймет. Боль внутри растекалась оловом, заполняя каждую клетку, она раздирала, обжигала. По ночам, когда оставалась одна, я, словно волк-одиночка, выла. Это даже не было плачем, потому как кажется слезы закончились, высохли, как высыхают мелкие речушки в жаркий сезон.

— Катя, — продолжил Вадим, пытаясь стащить с меня одеяло, — нельзя так убиваться.

— Позволь мне самой разобраться и понять, как надо себя вести в этой ситуации.

— Все можно исправить в жизни. Посмотри на меня, — повысил он голос.

Я нехотя повернулась и уставилась в его лицо. Он был серьезен, даже резок, взгляд задумчивый, но в то же время заметно было, как Вадим напряжен, видно ему эти дежурства надоели до икоты.

— Прости, что тебе приходится здесь торчать. Если ты уйдешь я не обижусь, даже обрадуюсь. Не трать свое время на глупую бабу.

— Эта «глупая баба», как ты выразилась, — ткнул он в меня пальцем, — просто запуталась. И я, между прочим, ее понимаю прекрасно. То, что произошло в твоей жизни собьет с тропы любого, тут мужик бы здоровый растерялся, а ты всего лишь хрупкая молодая девушка. Кать, — присел на край постели Вадим, — послушай. Вы оба мне дороги, каждый по-своему, мы вместе с Ольгой надеемся, что все вернется на круги своя в итоге. Градову тоже необходимо время, Кать, он живой человек, хоть и выглядит как гора, это не означает, что ему не может быть больно.

Я прикрыла лицо ладонями, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, Вадим осторожно коснулся моих рук и убрал их, заставляя посмотреть на него.

— Поплачь, — приобнял он меня за плечи, — станет легче, но может хватит раскисать. Может стоит сделать первый шаг. Он любит тебя, хоть и слова твои задели его сильно, но разве любовь просто так можно выгнать из сердца?!

— Нет, Вадим, он меня никогда не простит.

— Не унывай, — подмигнул он мне лукаво, — ему просто нужно время, чтобы остыть. Мы еще погуляем на вашей свадьбе.

Я сильнее уткнулась в его плечо, уже не скрывая слез, как же мне хотелось бы, чтобы слова Вадима оказались пророческими. Пусть просто Градов будет рядом, пусть все вернется на свои места.

Мне кажется, именно сегодня я открыла для себя Вадима с новой стороны. И безумно была благодарна ему за поддержку, за понимания, чуткость. Его слова проникали в меня, как влага в иссушенную почву, даже ментально я ощутила, как тело наполняется тонусом, захотелось действительно встать и начать двигаться, стремиться, пытаться сделать что-то полезное.

За всеми разговорами мы даже не заметили, как вечер подкрался, набросив на нас октябрьский плед из кружащих листьев и мелкого дождика. Вадим, улыбнувшись, поднялся, потянулся и начал собираться домой.

— Спасибо, — протягивая ему руку, произнесла я, — хорошо, что вы есть у меня.

— Мы всегда будем у тебя, друзья же, — кивнул он и пошел к двери, я сползла с постели и направилась следом.

Только за Вадимом закрылась дверь, как стены снова начали давить, будто помещая меня в коробочку. А я вдруг отчетливо осознала, что мне просто позарез нужен свежий воздух. Быстро вытащила куртку из шкафа, отыскала ботинки, единственной загвоздкой стали ключи, пошарив по карманам и ящикам уже было расстроилась, что не удалось их обнаружить, но к счастью они оказались в сумке.

Выскочив под темный купол осени, втянула голову в плечи, укрываясь от дождя и побрела в холодный вечер.

Слова Вадима бились в голове, и с каждым шагом я слышала их более отчетливо, ноги сами меня несли вперед и, кажется, только когда очутилась под окнами квартиры Кости, смогла перевести дух.

Ночь опустилась на плечи грузом, я вдохнула глубже, пытаясь стряхнуть морок и страх, понимая, что не зря пришла сюда, что поговорить нам просто необходимо. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на горечь обид, что за свое счастье надо бороться.

В некоторых окнах уже зажглись огни, придавая им уют и безмятежность. Я подняла глаза и взглянула на светящиеся окна второго этажа. За прозрачной шторой промелькнул силуэт Кости и сердце болезненно ухнуло, я сделала шаг в направлении подъезда, но будто кто-то меня толкнул в спину, заставляя вновь взглянуть вверх.

За тюлевой занавеской отчетливо было видно, что происходит по ту сторону окна. Девушка, такая знакомая, тесно прижималась к Градову, положив свои руки на его плечи. Он привлек шатенку к себе и уткнулся носом в ее волосы.

Я открыла рот, пытаясь начать дышать, но вместо вдохов смогла только прохрипеть, хватаясь за горло. Боль тугим узлом, свернувшаяся внутри, взорвалась, обсыпая всю мою Вселенную пеплом. Я смотрела на окна и не могла отвести взор, ноги подкосились, будто стали ватными и, потеряв все силы, я просто плюхнулась на колени на мокрый асфальт.

— Девушка, вам плохо? — где-то раздался мужской голос, мир вокруг меня кружился в сумасшедшем танце, все вертелось и переворачивалось.

Сил, чтобы ответить не было, кто-то чужой подхватил меня подмышки и попытался поставить на ноги, я, балансируя на грани, заплетаясь, поплелась прочь отсюда.

Не знаю сколько времени я ходила и где, просто шла, не разбирая дороги, спотыкалась и падая, а сверху капли-гвозди ударяли по плечам, вбивая меня в землю.

Когда ноги уже начали гудеть от ходьбы, а тело задрожало от холода, я опустилась на качели, что стояли на детской площадке перед домом. Дрожащими пальцами полезла в сумку за ключами, как вдруг что-то нежное коснулось моей ладони.

Вытащив маленькую коробочку, долго разглядывала, не решаясь открыть. Это было равносильно тому, что приподнять крышку ящика Пандоры. Но преодолев собственный страх, осторожно приоткрыла футляр и слезы снова градом покатились по щекам. В тусклом свете дворового фонаря, что раскачивался на высоком столбе, топаз переливался всеми гранями. Кольцо, как напоминание о любви Кости, о наших лучших днях.

Я сжала его в кулаке, поднося к губам. Глухой стон вырвался из груди птицей, воспарившей высоко в небеса, боль туманом обволокла тело, а я продолжала сидеть на детских качелях, прижимая самое дорогое, что у меня осталось от Кости.

А слезы ручьями катились по щекам, смешиваясь с осадками, что падали с неба в этой ночной тиши.

Конец первой книги.