Элия привела в бодрствующее состояние заклятие-страж, наложенное на кабинет, и вышла в коридор. Последнее время довелось столько перемещаться с помощью магии, что теперь захотелось просто пройтись. Впрочем, желание «пройтись» в то же самое время и, разумеется, по тем же самым коридорам обуяло не только богиню. На пороге апартаментов ее остановил преклонивший колени юный паж.

– Что? – нетерпеливо бросила женщина, слегка досадуя на задержку.

– Отчет, моя леди, – еще ниже склонилась кудрявая головка.

– Слушаю.

– Вчера вечером герцог Лиенский заплатил двенадцать корон, чтобы узнать, от кого вы получили свиток письма с кольцом, – принялся перечислять паренек. Элия ухмыльнулась. А паж, не видя реакции хозяйки, четко и коротко продолжал доклад, по порядку излагая все новости, касающиеся желавших видеть принцессу, спрашивавших о ней и пытавшихся получить некую информацию в обмен на угрозы или подкуп. – …И последнее, ваше высочество, принц Лейм оставил заклятие-звонок, попросил известить его, когда вы покинете апартаменты.

– А сколько он заплатил?

– Он просто попросил, госпожа, – помявшись, признался паж. Было несколько неловко признаваться в безвозмездной помощи, но с неизменно благожелательного к ребятам принца пронырливые мальчишки никогда не брали денег за информацию.

– Понятно. – Богиня небрежно потрепала пажа по голове и вышла из комнаты, не замечая мечтательного выражения, появившегося на лукавой физиономии мальчишки.

Богиня шла не спеша, остановилась полюбоваться новым гобеленом, изображавшим осень в Садах Всех Миров (резная белая беседка на заднем плане делала пейзаж вполне узнаваемым). Как всегда женщина не удержалась и коснулась пальцами статуэтки танцующей девушки из розового мрамора. Камень, согретый лучами солнца, дышал прямо-таки живым теплом, казалось, гибкая плясунья, замершая на месте, вот-вот сорвется с постамента и продолжит чарующий танец.

– Прекрасный день, Элия! – прозвучало за спиной принцессы, и она обернулась на нарочито спокойный голос Лейма.

– Прекрасный день, ты чем-то встревожен, дорогой? – спросила богиня, моментально отметив напряженность позы молодого бога и упрямо сжатые губы, точь-в-точь, как у Нрэна, намеревающегося отчитать провинившуюся Бэль.

– Я счастлив видеть тебя, Элия, – признался Лейм, любуясь прекрасной богиней, – но даже твоя красота, заставляющая трепетать душу, не в состоянии унять моих тревог. Во что втравил тебя Элегор на сей раз? Какое отношение ко всему этому имеют Нрэн и призрак? Что происходит?

– Сколько вопросов, – чуть насмешливо, но без злого ехидства протянула принцесса, покачивая головой. – Однако, мой милый, ни я, ни Гор пока не можем дать честного ответа ни на один из них.

– Утром я говорил с Бэль о взрослении, уверял сестру, что со временем к ней начнут относиться в семье как ко взрослой, приводил в пример свои отношения с родственниками. Оказывается, я соврал Мирабэль, – с горькой обидой признал Лейм, понурившись.

– Не думаю. – Плавно заколыхались длинные юбки, Элия приблизилась к кузену, положила руки ему на плечи и заглянула прямо в зеленые гневные глаза, в глубине которых плясало пламя досады. – Ты вырос, мой дорогой. И причина моей скрытности не в твоей молодости или неопытности. Секрет, обладателями которого стали мы с Элегором, не наш, да и знание его не принесет тебе ничего, кроме ненужных тревог. – Пальчик принцессы погладил губы романтичного бога.

– Это настолько опасно? – пытаясь не поддаться очарованию момента, нахмурился Лейм.

– Для меня – нет, – нашла честный и в меру правдивый ответ богиня, опуская информацию, касающуюся угрозы для жизни Элегора и ловушки, в которой оказался Нрэн благодаря делам прошлой инкарнации. – Я прошу тебя подождать, думаю, дней десять ты узнаешь все вместе с остальными родичами. Полагаю, мы соберем Малый Семейный Совет.

– Я ничем не могу помочь? – почти требовательно уточнил молодой бог.

– Если бы мог, мы без зазрения совести использовали бы все твои таланты, – улыбнулась богиня, – и никакие отговорки о нежном возрасте не спасли бы!

– Никто бы не стал спасаться, – немного успокоившись, ответил на улыбку дорогой его сердцу женщины Лейм. Он наслаждался теплом ее тонких рук на своих плечах, тонким ароматом кожи, легкой щекоткой локона богини, скользящего по щеке, любовался совершенной красотой лика: стрелами ресниц, каждая из которых пронзала сердце сладкой болью, утопал в серебряной глубине глаз…

– Я учту на будущее, – шепнула Элия.

То ли принцу показалось, то ли и правда в словах богини таился некий туманный намек на обещание, только сердце Лейма подпрыгнуло так, словно готово было выскочить из груди, он пылко шепнул в ответ:

– Надеюсь!

Успокоив мнительного кузена (любой ее кузен, сын Моувэлля, обладал поистине уникальным талантом сомневаться во всем и в первую очередь в себе), Элия спокойно направилась к апартаментам Нрэна. Вряд ли воитель ожидал визита гневающейся на него возлюбленной, оттого нежданно явиться пред его очами было для богини особенно интересно. Молчаливый, словно бы немой от рождения, слуга или раб (они у принца вели себя абсолютно одинаково, поэтому идентификации не поддавались) открыл дверь принцессе. Одним-единственным замысловатым поклоном он умудрился не только приветствовать гостью, но и указать ей местонахождение господина. Строгий принц не наказал еще ни одного слугу, впустившего Элию в его комнаты, поэтому женщина стала единственным живым существом, способным проникнуть в покои Нрэна без доклада и применения силы. Впрочем, будь на то нужда, богиня не побрезговала бы и силой. Поначалу она именно так и поступала, теперь молчаливое соглашение, установившееся между принцессой и слугами Нрэна, вошло в более конструктивную фазу, что устраивало обе стороны. Слугам не перепадало тумаков, а Элия не тратила драгоценного времени на их раздачу.

Подобрав юбки, принцесса проплыла в узкий дверной проем, где, пожалуй, Мелиор в его нынешнем состоянии застрял бы, и оказалась в полупустом, как и всякая комната минималиста Нрэна, помещении. Правда, нельзя было отказать этой пустоте в изысканности и своеобразном уюте. Число любимых богом расписных ширм уменьшились до одной, изображающей небесную синь и полет журавлей, зато на стенах появилась изящная роспись – сливовый сад, бушующий нежным весенним цветом, и вечерний берег озера с длинноногими цаплями в тростнике. Жесткие циновки на полу и пара подушек точно соответствовали по своей расцветке гамме пейзажей. У третьей стены, напротив окна, оказалась ниша с белой фарфоровой вазой, по которой шел тончайший узор сосновых веток. В вазе стояли две сосновые лапы и цветущая ветка вишни, словно утверждающая торжество краткой красоты над незыблемостью вечности. Даже стойка с великолепным оружием у окна приняла в этом экзотическом окружении некий умиротворяющий вид.

– Прекрасный день, дорогой. – Голос Элии заставил принца, созерцающего содержимое вазы, резко развернуться. – Ты куда-то собираешься?

– Прекрасный день, кузина. – Нрэн вздохнул, кивнул, почти поклонился возлюбленной, не решаясь приблизиться к ней и опасаясь резкого слова. – Мелиор попросил о тренировках.

– Он уже решился? Отлично! – одобрила богиня. – Погоняй братца на совесть! А впрочем, ты по-другому и не сумеешь.

– Я рад, ты высокого мнения обо мне, – кивнул принц, стараясь сохранить так тяжело дающуюся ему отстраненность в общении.

– Это честное мнение, – возразила Элия. – Такое же прямое, как ты сам, то, какое ты заслужил, дорогой. Я хотела тебя попросить…

– Да. – Нрэн обратился в слух, подавляя желание сграбастать Элию в охапку, прижать к себе что есть силы и завопить: «Исполню все! Говори!»

– Когда освободишься, зайди ко мне, я вызову Элегора. Постарайся детально пересказать ему все, что вспомнишь на белую тему, – осторожно, чтобы Источник Лоуленда, если он вздумает подслушивать богов, все равно ничего не понял, пояснила принцесса. – Мальчику может понадобиться каждая мелочь на том пути, которым он собирается пройти вместо тебя.

– Это абсурд! У него ничего не выйдет! – фыркнул Нрэн, дернув головой. Отросшие волосы, стянутые шнуром на затылке, ударили по спине как хвост норовистого жеребца, отгоняющего приставучих мух.

– Абсурд? Что ж, возможно, ты прав, а может быть, права в своих предположениях я. – Возмущение воителя ничуть не обидело принцессу. – Ведь чем более неосуществимым считается нечто, тем меньше должно возникнуть подозрений, что кто-то решится это проделать. Не суди, не выслушав аргументов, дорогой.

– А если я по-прежнему буду настаивать на абсурдности твоего замысла? – подозрительно уточнил Нрэн, как-то не слишком веря в готовность возлюбленной учитывать его мнение и уж тем более придавать ему решающее значение.

– На абсурдности – пусть, главное, чтобы не на невозможности, – усмехнулась богиня, проведя четкую черту между понятиями. – Мнение стратега будет выслушано со вниманием, обещаю.

– Хорошо, – кивнул бог, временно уступая в споре, и на одном дыхании, словно нырял в прорубь, выпалил: – Как ты считаешь, Элия, мои волосы уже достаточно отросли?

– Достаточно для чего? – «призадумалась» женщина, оценивающе глядя на воителя. – Нормальную прическу по лоулендской моде из них соорудить можно, а вот заплести в косы, как у воителей-моряков, бороздящих Океан Миров на кораблях-драконах, боюсь, пока не получится.

– Достаточно, чтобы нравилось тебе, – понурился Нрэн от насмешливого тона возлюбленной. – Или теперь, – пристальный взгляд желтых глаз метнулся к лицу Элии, – ты отвергнешь меня, сочтя безумцем?

– Все мы чокнутые на свой лад, – пожала плечами принцесса. – И я, из всех мужчин Вселенной выбравшая в постоянные любовники Нрэна Лоулендского, ничуть не лучше.

Быстрая улыбка, полная надежды и радости, сверкнула на мрачном лице бога, мгновенно разгладились вертикальные складки между бровями. Вздохнув, на сей раз с облегчением, Нрэн признался:

– Я боялся, что ты, узнав, как я радуюсь боли, причиненной тобой, отвергнешь меня, не пожелаешь более видеть и знать. Я смотрел, как выцветают шрамы, и мучительно боялся утратить единственную память о том, что ты касалась меня.

– Все зажило? Так быстро? – промурлыкала Элия.

– Почти, – жарко прошептал принц и сдернул через голову рубашку, чтобы принцесса могла убедиться сама. Там, где еще совсем недавно были глубокие кровоточащие царапины, виднелись едва заметные розоватые полоски.

– Ты ведешь себя как стриптизер из второразрядного клуба, – лукаво фыркнула богиня, приблизившись к принцу, и принялась водить пальцами по бледнеющим буквально на глазах отметинам.

– Что ты делала в таком месте? – мигом взревновав, потребовал ответа Нрэн, учащенно и хрипло дыша.

– Разумеется, любовалась симпатичными, прекрасно сложенными мужчинами, – заулыбалась Элия, не отнимая рук от груди бога.

У принца мир поплыл перед глазами, четким осталось только видение прекрасной богини. Жар охватил все тело мужчины, казалось, еще миг, и в том месте, где Элия касалась его кожи, вспыхнет пламя и сожжет его душу и плоть. Нрэн рванул прочный тяжелый пояс из крепчайшей кожи горного нарха и растерзал его, словно лист папиросной бумаги. Массивная золотая пряжка отскочила в угол комнаты…

– Чем это ты занимаешься? – полюбопытствовала богиня.

– Хочу узнать, я не хуже? – пожирая взглядом женщину, резко спросил обнаженный Нрэн.

– О нет… – Голос Элии стал на октаву ниже, глаза загорелись тем огнем, который так жаждал узреть бог. Воздух едва ли не искрился от напряжения, возникшего между любовниками. – Значительно лучше…

Мужчина опустился на колени, обхватил богиню руками, зарылся лицом в юбки и глухо спросил:

– Ты желаешь меня?

– Будь по-другому, ты не был бы моим любовником, – указала на очевидное доказательство принцесса, перебирая мягкие пряди волос Нрэна. – Если тебе, подозрительный кузен, нужны иные доводы, можешь заглянуть в мои покои после занятий с Мелиором. – Улыбнувшись напоследок, Элия растаяла в воздухе. Остался только тонкий аромат ее духов, убеждающий принца в реальности чудесного видения…

Элия успела даже пообедать и выбрать книгу для чтения в библиотеке, прежде чем в ее покоях, просочившись сквозь дверь, в очередной раз возник очередной визитер.

– Ваше склонное давать невыполнимые поручения высочество, – Регъюл остановился на безопасном расстоянии от кресла принцессы и отвесил короткий поклон, – я прибыл для доклада!

– Надеюсь, прогулка удалась? – отложив книгу с официальным возвышенным бредом во славу Белого Братства, поинтересовалась Элия, метнув на призрачного мужчину любопытный взгляд. Когда дух не давал себе труда сосредотачиваться на лоулендской моде, его облик принимал возмутительно урбанизированный характер, ведь погиб шпион Источника именно в таком мире, одетым, как подобает его жителю.

– Не считая того, что ваш ужасный приятель из Бездны таскал меня по Межуровнью и мирам, точно пса на поводке из силы? – возмущенно уточнил призрак, по всей видимости, только-только начавший отходить от пережитого ужаса.

– Не считая, – царственно согласилась принцесса.

– Да, – односложно буркнул Регъюл, нарочито нахально рассевшись в воздухе так, словно под ним было некое невидимое кресло.

– Тогда почему ты называешь поручение невыполнимым? – иезуитски вопросила женщина, постукивая пальчиками по подлокотнику кресла из дорогого дерева.

– От обиды, – признался призрак и нервно замерцал. – Между прочим, вы могли предупредить об ожидающих меня опасностях, принцесса.

– Интересно, зачем? Чтобы заблаговременно хорошенько напугать тебя, лишив всякой способности к соображению? – пренебрежительно фыркнула Элия, откинувшись на спинку кресла. – Это было бы нецелесообразно! Хватит препираться, «благородный призрак», давай, докладывай «светлой богине», какую информацию принес!

– Меня никак не желает покидать ощущение, что ваше хитроумное высочество с разрешения Сил Источника использовало беднягу Регъюла в качестве наживки или разменной пешки на доске, – пожаловался призрак и, уловив недовольство в изгибе брови Элии, начал доклад.

– Когда он, – даже наедине с богиней призрак суеверно избегал называть Повелителя Межуровнья по имени или титулу, – протащил меня через Межуровнье и зашвырнул в нужное место на Уровне, я поначалу даже обрадовался, правда, ликовал недолго, пока не сообразил, на какой именно Уровень вы меня отправили, принцесса. Потом уже начал радоваться тому, что второй раз меня не убить, да и физическое тело более приспособлено к проявлениям ужаса, чем оболочка духа. Конечно, если бы мог – удрал бы, но вряд ли он позволил бы мне вернуться ни с чем, да и не проделать было этого трюка без его помощи. Словом, из пустой большой белой залы с кучей символов солнца потащился дальше, старательно избегая общества живых… – Мстя принцессе за тяжелое задание, Регъюл принялся досконально описывать каждую деталь своей вынужденной экскурсии.

Сказать, что принцесса узнала несколько тонких подробностей, касающихся интерьера, архитектуры и оформления помещений во владениях Белого Братства, было бы сильным преуменьшением. Регъюл добросовестно старался вывести богиню из себя вопиющим формализмом, щедро сдобрил повествование миллионом деталей, однако богиня только милостиво кивала и улыбалась, поскольку сочла столь подробный рассказ отнюдь не лишним перед опасным предприятием. Элия, как и каждый из ее братьев, понимала величайшую ценность информации. Даже боги не могли абсолютно точно предположить, когда и какая из мельчайших частичек знаний может пригодиться по-настоящему.

Мало-помалу Регъюл, сам всерьез увлекшийся описанием своих странствий по замку Братства, добрался до главного:

– Ваши предположения о близости искомого помещения к библиотеке оправдались, принцесса. Именно в сем святилище мудрости, где паслись на нивах знаний неофиты и вполне просвещенные господа в белом, я обнаружил за гобеленом рассвета запертую дверь (у иного скряги, между прочим, в доме засовов поменьше будет!). Вела она в другой зал… – благополучно миновав скрупулезное описание высоких колонн, мраморного сияющего пола и стен, шести постаментов с книгами, установленных в центре зала на шести лучах мозаики, изображающей восход солнца, призрак перешел непосредственно к содержанию томов, хранящих Устав Братства.

– Счастье великое, в этом фундаментальном труде, досконально расписывающем правила братства, оглавление оказалось в наличии, а то пришлось бы мне просвещаться, вникать, – пожаловался Регъюл.

– Не прибедняйся, – зная о фотографической памяти шпиона, фыркнула принцесса, – тебе глянуть на лист достаточно, и он навсегда в памяти осядет!

– Так я, по-вашему, должен всякой бездарной ахинеей мозги загружать? – возмутился такому непониманию мужчина и засучил в воздухе ногами.

– Справедливо, вопрос снимается, – с усмешкой кивнула богиня. – Надо оставить свободное место для наставлений Источника.

– Цитирую нужный вам пункт, принцесса, – приняв шутку, довольно заявил Регъюл. – «Привилегия членства в Белом Братстве по наследству не переходит и на любую последующую инкарнацию не распространяется. Буде то простой послушник или член Совета, коли рыцарь память о былом в себе пробудил и желаньем горит на путь Света стопы направить, надлежит ему заново все обряды пройти и доказать достоинство свое и радение».

– Великолепно! – захлопала в ладоши принцесса, выражая искренний восторг. – Благодарю за службу, Регъюл! Будь ты во плоти, непременно расцеловала бы!

– Я учту на будущее, в каком виде надлежит являться к вашему высочеству для получения благодарности, и капель сердечных успокоительных прихвачу, чтоб инфаркт не разбил от избытка переживаний, – ухмыльнулся Регъюл и продолжил серьезно: – Не знаю и, пожалуй, даже знать не хочу, в какую переделку и чего ради вы, принцесса, сунули свой восхитительный носик, но был рад помочь.

– Все во имя Лоуленда, все во благо Лоуленда, – торжественно приложила руку к груди Элия.

– Значит, коли Источник будет спрашивать, я могу без утайки отвечать? – благоразумно уточнил дух.

– Непременно, – согласилась принцесса, – как только доблестный шпион, утомленный многотрудным поручением пресветлой богини, вернется из миров в Лоуленд после необходимого отдыха в плотской оболочке, настоятельно рекомендованного самой богиней, он тут же поспешит в грот к Силам и даст обстоятельный отчет.

– Ага, – покладисто кивнул сообразительный призрак, – а как «утомленный шпион» узнает, что он отдохнул? Пресветлая богиня пошлет ему весточку?

– Ну конечно, – милостиво улыбнулась Элия. – А если Источник станет искать тебя раньше, в чем я весьма сомневаюсь, вали все на меня!

– Удивительно, – весело изумился Регъюл, предвкушая честно заслуженный отдых, – оказывается, ваше высочество может давать необыкновенно приятные поручения!

– Наше высочество может все! – гордо заявила богиня, высокомерно задрав носик.

– Как хорошо. – Призрак встал со своего гипотетического сиденья, отвесил богине поклон и исчез из комнаты.

– Нет, не хорошо, отлично! – поправила Элия отсутствующего собеседника и, довольно посмеиваясь, потерла ладони…

– Чему ты так бурно радуешься? – десятком минут позже подозрительно осведомился худощавый, сероглазый и весьма симпатичный (если кому по вкусу эдакая искра безумия в глазах) брюнет в элегантном черно-серебряном камзоле.

Герцог Элегор Лиенский возник в апартаментах богини незваным и нежданным, чтобы леди Ведьме не удалось развернуть его назад решительным заявлением о том, что делать пока нечего и нужно спокойно (интересно, как это?!) ждать. Для пущей показательности своего намерения задержаться в гостях у принцессы даже против ее воли бог моментально плюхнулся в кресло и так крепко сжал подлокотники, будто надеялся выдавить наружу тонкую золотую нить, инкрустирующую светлое дерево.

– Жизни, – расплывчато ответила богиня и благосклонно кивнула Элегору: – Молодец, вовремя заглянул.

Дворянин на секунду помрачнел: опять он, совершенно того не желая, сделал все так, как хотелось леди Ведьме, но тут же герцог отбросил обиду как наскучившую игрушку и жадно спросил, чуть подавшись вперед:

– Какие новости?

– Поддельная Карта и настойка пересмешника в процессе сотворения, зато скоро к нам должен зайти Нрэн. Пообщаетесь, – просветила приятеля Элия.

– Зачем? – насторожился Элегор, склонив голову набок. Тщательно уложенная густая шевелюра словно бы только и дожидалась своего шанса – распалась на отдельные пряди, и одна из самых нахальных моментально упала на правый глаз владельца.

Герцог терялся в догадках. Если сам он, сильно напрягшись, еще мог отыскать в беседе с богом войны какое-то мазохистское удовольствие, то уж Нрэн-то точно с большей охотой перецеловал бы всех жаб и лягушек в Садах Всех Миров, чем вступил бы в диалог с сумасшедшим Лиенским. Тем более после того как Элегор стал свидетелем приступа безумства, нахлынувшего на бога в мирах. А может быть, в этом все и дело? Вдруг воитель решил вызвать на дуэль и устранить нежелательного свидетеля? Нет, тогда он не стал бы искать встречи с Элегором в гостиной Элии. Леди Ведьме герцог был пока нужен.

– Чем больше ты будешь знать о Белом Братстве, тем удачнее справишься с ролью Белого Командора Брианэля. Это даже Нрэн понимает, – развеивая туман подозрений герцога, пояснила богиня.

– Ясно. – Элегор, словно лампочка в тысячу ватт, вновь засветился едва сдерживаемым энтузиазмом.

– А тем временем можешь развеяться, почитать, просветиться. – Элия подтолкнула через низкий стол в сторону приятеля массивную книгу-агитку о Белом Ордене, позаимствованную в королевской библиотеке тайком от зоркого ока Оскара Хоу.

Элегор глянул на заглавие, кисло кивнул и принялся прилежно изучать подсунутое чтиво. Леди Ведьма на то и ведьма, чтобы отомстить за вторжение в ее покои без разрешения столь коварным способом. Даже возмутиться нельзя! Сама же вредная женщина, словно в насмешку или ради воспитания силы воли Лиенского, листала великолепно иллюстрированный сборник.

Поистине никто и никогда (а уж тем более Лиенский!) не радовался столь бурно визиту принца Нрэна, как сам герцог в тот благословенный час, когда великий воитель вошел в комнаты богини Элии, дабы спасти не трепещущие под пятой темного угнетателя миры, а одного несчастного дворянина, замученного религиозно-возвышенной мутью.

Нрэн слегка помрачнел при виде вездесущего Элегора, его надежда застать принцессу в одиночестве в который раз с грохотом разбилась о дно пропасти под названием Реальность. Однако несокрушимый дух мужчины выстоял. Кому, как не ему, было не понаслышке знакомо упрямое слово «Долг» (именно с большой буквы). Ничем более не выказывая раздражения, Нрэн вежливо кивнул в ответ на отвратительно бодрое приветствие Элегора. К удивлению принца, сумасбродный герцог, кажется, был искренне рад его видеть.

– Нрэн, не буду вдаваться в подробности, если кратко, план таков, – начала богиня, подождав, пока кузен возьмет стул, перенесет его ближе к уголку, где обосновались Элия с Элегором, и сядет. – Поскольку ты врать не можешь, а если и попытаешься, то провалишь задание, мы, используя немагические средства и помощь Повелителя Межуровнья, собираемся придать облику Элегора внешнее сходство с тобой, вручить безупречно-фальшивую Карту и отправить его на аудиенцию в Белое Братство. Он доложит о выполнении поручения, вернет Совету Карту, разломает медальон ордена и эффектно удалится, не забыв изобразить гнев и разочарование.

– А почему разломает? – с интересом уточнил Элегор, вовсе не из протеста перед разрушительной дерзостью, а просто вникая в роль.

– Потому что хитрожопое Белое Братство обмануло бога войны в лучших чувствах, объявив членом ордена, когда не имело на это никакого права, – торжествующе пояснила Элия, с шумом захлопнув художественный сборник, словно поставила эффектный восклицательный знак.

– Доказательства? – потребовал рационалист и прагматик Нрэн, скрестив руки.

– Их собственный устав! – рассмеялась богиня.

– Когда ты успела туда заглянуть? – ревниво вопросил герцог, который внезапно начал подозревать принцессу в намерении разыграть всю историю самостоятельно. Впервые ей, что ли, притворяться мужчиной, да и Нрэна богиня знает как облупленного!

– Кто сказал, что я заглядывала туда сама? – таинственно протянула принцесса. – У меня есть другие источники, и они не вызывают сомнений. Что скажешь, Нрэн?

– Абсурдно! Остаюсь при своем мнении. Но не невозможно, – нахмурившись, согласился с кузиной воитель, обдумав ситуацию, и обратился уже к Элегору, впившись взглядом в герцога с такой настойчивостью, будто пытался разом найти в нем нечто, чего не мог отыскать до сих пор: – Ты понимаешь, чем рискуешь?

– Я только выгляжу полным идиотом, ваше высочество, – вежливо улыбнулся дворянин. – А на самом деле просто сумасшедший дурак!

– Это точно, – хмуро согласился принц.

– А кроме шуток, – как всегда неожиданно посерьезнел Элегор. – Я готов рискнуть ради такого потрясающего приключения и ради Эйрана, пожалуй, даже ради вас, принц. Мы не слишком любим друг друга, но Стратег и Защитник необходим Лоуленду. Важны его независимость и свобода. Никакая мразь с верхних Уровней не имеет права использовать вас как гончего пса.

– Пусть идет, – неожиданно смутившись, сурово бросил Нрэн. В его голосе слышались отчетливое «потеряешь голову, домой не возвращайся» и неловкость от того, что он, такой зрелый и трезвомыслящий бог, дал уговорить себя, поверил в реальную возможность задуманного Элией трюка.

– Безмерно польщен оказанным доверием, – резко возвращаясь к шутливому тону, кивнул герцог, – пускай даже оказанным от безысходности.

– Элия просила рассказать тебе все, что я помню про Белое Братство, – констатировал Нрэн, привычно проигнорировав шутку.

Так необщительный бог поступал всегда, не считая себя способным тонко парировать остроты. Впрочем, его своеобразный мрачный юмор, на взгляд Элии, тоже имел свою прелесть, вот только мало кто мог в должной мере оценить его.

– Пожалуй, я вас оставлю, мальчики, – прочирикала принцесса с явно наигранным легкомыслием и упорхнула из кресла поглядеть, как идут дела у Джея. Не дымятся ли не выдержавшие божественного напора карандаши или бедная кисточка.

Оставшись наедине с Элегором в уютной гостиной принцессы, Нрэн уставился на светлую столешницу, инкрустированную подобно креслам золотой проволокой, витарем, янтарем, лунником, тигровым и кошачьим глазом так искусно, что казалось, на поверхности дерева лежали настоящие солнцецветы. Неизвестно, какую именно мудрость суровый принц усмотрел в изящной мебели, однако медленно промолвил, словно удивляясь словам, срывающимся с губ:

– Прими мою благодарность.

– Ваше высочество… – Элегор, не нарушая торжественности момента, кивнул со сдержанным достоинством, принимая слова бога.

– А теперь слушай внимательно. – Нрэн углубился в рассказ, припоминая все, что только мог, четко и подробно обрисовывая внешность членов Совета и манеру их поведения, пересказывая всплывшие в посветлевшем после разговора с Элией сознании подробности диалогов.

Принц не обладал эпическим даром, но очень старался компенсировать недостачу таланта добросовестностью. Он мурыжил несчастного герцога, подготовленного чтением эпоса, подкинутого Элией, не меньше, чем призрак Регъюла богиню. По окончании повествования герцог чувствовал себя так, словно он все то время, пока Нрэн вещал, отжимался от пола с парой слонов на плечах.

И как только принц дал понять, что разговор закончен, герцог поспешил исчезнуть из покоев Элии, даже не дожидаясь ее возвращения и без всяких церемоний прощания, дабы мучительница не всучила ему еще пачку литературы, проповедующей идеи Белого Братства. Вдруг она уходила именно за этим? Прежде Элегору не доводилось пересекаться с членами ордена, однако уже заочно молодой бог возненавидел нудных светоносных фанатиков до глубины своей буйной души.

– Совсем замучил мальчика? – насмешливо спросила Элия, появляясь в гостиной и, как частенько любила делать, зашла принцу за спину, положила руки ему на плечи, а подбородок на светлую макушку.

– Если он собрался так рисковать, значит, не мнит себя ребенком, да и ты, давшая свое согласие, не считаешь его дитем, – отозвался Нрэн.

– Мы не считаем, – зарывшись носиком в волосы бога, прошептала женщина. – А вот ты…

– Мне не нравится ваш замысел. Элегор слишком безалаберен и азартен, я не привык доверяться таким богам, но ты будешь стоять за его спиной. Тебе верю. Есть шанс поймать удачу. – Принц помолчал, накрыв своими руками ладони Элии, и пробормотал: – Беду навлекло мое безумие! Если бы мог тогда здраво судить, во что ввязываюсь…

– Посмотрим, во что, – мудро улыбнулась принцесса. – Подчас самые неприятные ситуации возникают лишь для того, чтобы открыть дверь к благоприятным возможностям. А пока… Знаешь, дорогой, Лейм притащил из урбомиров забавное жаргонное словечко «не грузись!». Попробуй последовать этому замечательному совету. Забудь хотя бы на время о бремени проблем!

– Думаешь, легко? – вздохнул Нрэн, подчас слишком высоко ставивший долг.

– Думаю, да, – промурлыкала принцесса, запуская руки под рубашку любовника. – А ты разве не согласен?

– Сейчас? Да, – Нрэн кивнул и, мгновенно развернувшись, приподнял, как пушинку, и посадил Элию к себе на колени.

– Как занятия с Мелиором? – поинтересовалась искусительница, продлевая сладкую пытку. Склонив голову на грудь воина, женщина слушала учащенное биение его любящего сердца.

– Он никогда еще не был столь усерден и ретив, – невольно усмехнулся принц. – Следующая наша тренировка завтра вечером.

– Такой большой перерыв? – удивилась богиня, полагавшая, что Нрэн будет нещадно гонять разленившегося кузена, в кои-то веки добровольно отдавшегося в его руки.

– Утреннюю и дневную тренировки проведет Итварт, – дал справку бог.

– Хитрец, – звонко рассмеялась Элия, ерзая на коленях мужчины.

– Нет, я просто очень-очень соскучился, – жарко выдохнул Нрэн, пьянея без вина от нежного аромата возлюбленной и одного лишь ощущения ее драгоценной близости – величайшего из сокровищ, которое нельзя было завоевать навсегда.

– Говорят, этот недуг излечим, – обводя пальцами четкие контуры мужественного лица, шепнула принцесса прямо в полураскрытые губы принца и поцеловала его долгим, сладким поцелуем.

– О таком лекарстве можно только мечтать, – пылко и жадно воскликнул «больной».

– Тогда предлагаю проверить его в действии, – нежно засмеялась Элия.

– Охотно. – Стальные руки, прежде едва придерживавшие ее, как хрупкий цветок или певчую птицу, сомкнулись на талии богини.

Нрэн оказался тяжелым больным, и первый сеанс, который должен был поставить бога на путь окончательного выздоровления, занял чуть меньше суток. Впрочем, богиня любви прилежно отнеслась к своим обязанностям целительницы, и когда воитель покидал ее, направляясь на назначенную Мелиору тренировку, по губам его блуждала преступная мечтательная улыбка.

А принцессу ждало иное, весьма срочное на ее взгляд дело. Поскольку, занятая «лечением», она пропустила ужин, завтрак, обед и ленч разом, а время следующего ужина еще не настало, Элия не стала ломать голову над именованием обильной как два завтрака и половина обеда трапезы, а сразу занялась едой, источающей соблазнительные запахи. Повара в королевском замке Лоуленда, как и все прочее, бесспорно, были если не самыми лучшими во Вселенной, то весьма близкими к идеалу.

Элия ела не торопясь, отдавая должное искусству кулинаров, и никто – ни пажи, ни назойливые гости, – обыкновенно не осмеливались докучать ей в эти мирные минуты. Однако на сей раз подозрительный шум в коридоре у кабинета грубо нарушил бесценный покой богини. Встревожившись, принцесса ринулась на звук, издаваемый каким-то тяжелым предметом при соприкосновении с дверным косяком.

В распахнутой двери стоял Джей, вернее, увиденное более всего походило на то, что принц пытался каким-то образом прилечь стоя, пренебрегая при этом законами физики. И без того худощавое лицо его, кажется, вдвое потеряло от прежнего объема, бог походил на собственный измученный и взъерошенный, однако безумно довольный призрак. Увидав Элию, принц раздвинул узкие губы в гордой улыбке и выпалил:

– Все получилось, сестрица! Держи! С тебя должок!

Произнеся сей спич, мужчина попытался сделать шаг вперед, ноги не послушались, он закрыл глаза и качнулся. Принцесса едва успела подхватить усердного художника, доведшего самого себя до изрядного нервного истощения. Теперь, выполнив уговор, бог мирно посапывал, прижимая к груди Карту. Подхватив брата на руки, Элия отнесла его в свою спальню и, уложив на постель, щелкнула пальчиками, приказывая звездочкам раздеть мужчину. После бережно укрыла Джея, спящего мертвецким сном, тонким пуховым одеялом, отвела прилипшие ко лбу пряди светлых волос и аккуратно разжала пальцы, доставая пластину.

Рисунок на ней, что и говорить, оказался безупречным. Мужчина, изображенный на картинке, был поразительно похож на Эйрана, но в то же время любой, мало-мальски знакомый с магом из Мэссленда, решительно сказал бы – нет, на портрете не он. Тысячи едва уловимых различий исподволь, с мягкой настойчивостью паука, тянущего жертву в свои сети, делали лживую карту абсолютно достоверной и одновременно совершенно не походящей на оригинал.

– Браво, Джей, – шепотом сказала принцесса, которая верила в брата и тем не менее до глубины души была поражена его искусством. – Будь жив Либастьян, он снял бы перед тобой шляпу! – Наклонившись, Элия осторожно поцеловала спящего принца и на цыпочках вышла из спальни. Дверь тихонько закрылась.