Потрясенные боги вернулись в квартиру на Царесской с богатым уловом. Причем даже у Тэодера и Ноута сие душевное состояние не являлось наигранным. Как сохранить не внешнюю, но внутреннюю невозмутимость, когда ты оказываешься втянутым в игру Творца, во время которой тебя переставляют, как пешку на доске… ну пусть не как пешку, а как ферзя… а все-таки странно и почти страшно. Теневые боги прежде не думали, что власть Сил простирается в техномирах так далеко, чтобы не просто наблюдать, но и подталкивать к конкретным действиям, причем молниеносно и незаметно. Режиссуру парочка мафиози обыкновенно считала своей исключительной привилегией, а нынче получила весьма существенный щелчок по носу и предупреждение заодно. Словом, ими разыграли партию для получения результата, высокоэффективную и стремительную партию, выигрыш в которой покрывал все внутренние проблемы и недовольство. А уж Кэлер, неизменно принимавший жизнь такой, какая она есть, во всей пестроте красок, и вовсе был абсолютно доволен.

Две новые карты Колоды Либастьяна и щит Унгира – это было куда больше, чем боги рассчитывали найти на Вируке, и уж конечно куда больше, чем ждали в Лоуленде родичи. Поставив щит в коридоре, бард и взломщик в одном симпатичном лице скептически оглядел ношу и, потирая подбородок, обратился к кузенам:

– Прикрыть бы его чем-то. Не тащить же по мирам прямо так. Мы-то с демонами пока драться не собираемся, да и людей мимоходом разума лишать не дело. Они и без нас, болезные, чокнутся, дай только волю.

Тэодер в ответ беззвучно открыл встроенный шкаф-гардероб, снял с верхней полки черную плоскую коробочку в четверть пальца толщиной и в пол-ладони длиной. Встряхнул ее и протянул родичу уже разложенный черный пакет такого размера, что без проблем можно было упаковать не только жалкий щит полувеликана Унгира, но и как минимум полторы мантикоры в придачу.

– Годится! – одобрил Кэлер и, старательно нацепив на артефакт непрозрачный мешок, еще обмотал его сверху поданной вторым кузеном, не оставшимся в стороне от процесса, тонкой светлой бечевой с кратковременным клейким эффектом. Будучи единожды намотана, держала веревочка намертво, высыхала на воздухе быстро и больше ни к чему ненужному не липла. Устранялась лишь с помощью режущих предметов.

Оставив творение рук своих, Кэлер довольно улыбнулся и пошел в комнату за сумкой. Ноут, просительно глянув на Тэодера и получив в ответ короткий разрешающий кивок, последовал за принцем. После некоторой заминки (бог подбирал слова) он спросил у родича:

– Кузен, скажи, ты абсолютно уверен в том, что мы купили щит Унгира?

– Ну конечно, – улыбнулся Кэлер, и серебровласому принцу показалось, будто кузену хочется по-дружески потрепать брата по голове. К счастью, бог воздержался от такой фамильярности, Ноут не любил частых прикосновений, считая близкий телесный контакт слишком интимным, недопустимым в повседневном общении, а порой и откровенно опасным. – Спаянные драконьим пламенем чешуйки под руками поют, помнят полет и жар, дышат магией.

– А отражение? – решился на еще один вопрос принц. Откровенные беседы не были его коньком, но неутоленное любопытство на этот раз оказалось сильнее. – Оно такое, как говорил Повелитель Межуровнья? Истинная душа?

– Наверное, – пожал могучими плечами Кэлер, застегнув замок на кармане сумки, и постарался ответить кузену: – По мне – отраженье как отраженье. Ничего особенного. Всей-то разницы, что в обычном зеркале вглядываться надо, чтобы себя различить, а тут сразу все как на ладони.

– Спасибо, – серьезно поблагодарил Ноут за обстоятельный ответ. Он понял, что имел в виду бог бардов. Тот никогда не таил своей сути ни от себя, ни от других, просто умел быть разным, поворачиваясь той стороной своей многогранной натуры, в какой мир и он сам нуждались в данный момент.

Тэодер слушал разговор братьев, стоя у двери, и только задумчиво кивал то ли своим мыслям, то ли соглашаясь с родственниками. Кэлер повесил сумку на плечо и, держа в руке добытые карты, задумчиво констатировал:

– В Лоуленд нам их тащить нельзя. Если никто из Сил и магов ничего не унюхает, так Элия, сестренка, разбушуется, не уймешь. Связисту отдадим, или и ему – опасно?

– Полагаю, излучение щита на некоторое время прикроет эманации карт, – резонно заметил Ноут, руководствуясь не столько знанием магических закономерностей, сколько логикой. – Мы ведь не смогли сразу вычленить их силу у Филодо. Если не вскрывать оправу, всплеска силы не будет.

– Отлично! А я думал, только у меня от драконьей безделушки нюх заложило, – просиял Кэлер и, хозяйственно ухватив одну ненужную газетку (за неимением лишней древесины их делали из каких-то водорослей, потому оливковый отлив был неотъемлемым признаком бумаги) из стопки на столе, весьма профессионально завернул покупку и сунул ее в большой нагрудный карман. – Тогда самое время домой собираться. Связист небось заждался на границе.

Согласные реплики кузенов и незаданные вопросы касательно должности, обозначенной на карте Моувэлля в Колоде Джокеров, были заглушены раздавшимся у входной двери звонком – звуком тихим, приятным, но раздражающим самим своим возникновением в неурочный час.

– Кого это демоны ночью принесли? – удивленно сдвинул брови Кэлер. Он считал кузенов парнями деловитыми, подчас даже весьма серьезными и совершенно неспособными на авантюрные выходки и знакомства с людьми, шатающимися по чужим квартирам в неурочный час. – Вы гостей никаких не ждете?

Тэодер и Ноут синхронно покачали головами. Последний подошел к камере наблюдения рядом с дверью и совершенно не по-джентльменски выругался. На площадке переминалась с ноги на ногу его давешняя попутчица из лифта – девица с челкой и нарушенной координацией движений.

– Твоя краля? – с усмешкой поинтересовался у кузена бог бардов, изучая «красавицу». Ноут издал мученический стон и коротко поведал родственникам о собственных злоключениях и страхах, касающихся их последствий. Если настырная девица повадится шляться в квартиру, ему не останется ничего другого, как сменить адрес.

– Не переживай ты так, – Кэлер снисходительно, правда, совсем не обидно, ухмыльнулся. – Отвадим твою куколку.

– Она не моя, – процедил принц, поджав губы. Упрек в столь дурном вкусе уязвил самолюбие эстета Ноута.

– Тем более отвадим, – утешил кузена Кэлер, все-таки не удержавшись от легкого покровительственного похлопывания по плечу, стойко перенесенного жертвой. – Вы, ребята, ступайте пока в комнату, я займусь этой шмарой.

Странное словечко как нельзя более подходило раскрашенной и нелепо остриженной дамочке, сменившей свой оригинальный плащ на не менее уникальное нечто, похожее на крохотный, едва прикрывающий пупок халатик или ночную сорочку.

Принцы послушались брата и покинули плацдарм будущего сражения. Судя по тому, как быстро девица сумела вычислить место проживания приглянувшегося ей кавалера, она отличалась немалым упорством. А полное отсутствие чувства такта с лихвой возмещалось бесстыдной наглостью. Это же надо, заявиться среди ночи на квартиру к незнакомому мужчине! Так в Лоуленде не поступали и шлюхи! Ноут полагал, что легко уладить дело не удастся даже Кэлеру, привыкшему усмирять самых задиристых и настырных драчунов. Впрочем, другого легального и не затратного выхода принц все равно не видел, поэтому решил довериться кузену.

Бог пиров лукаво подмигнул братьям, меняясь прямо на глазах. Четкие очертания его лица немного отяжелели и расползлись, синева вновь прорезавшейся щетины сделалась отчетливее, глаза утратили яркий блеск. Красавец-бог стал похож на вполне симпатичного, пусть и без особых претензий, человека. Это было даже не маскировкой, а своего рода частичной мимикрией.

Кэлер перетащил упакованный щит в ванную, запихнул куртку и сумку в коридорный шкаф, снял высокие ботинки и носки и сунул их туда же на нижнюю полку. Затем, расстегнув три верхние кнопки на рубашке и взлохматив волосы, чтобы придать себе окончательно одомашненный и чуть сонный вид, нараспашку открыл дверь.

Лениво прислонясь к косяку, бог прогудел, почесывая могучую грудь:

– Привет, крошка. Ты заблудилась или ищешь кого?

Девица вперила взор свободного от челки глаза в мускулистый торс принца, потом опустила вниз к босым ногам, задумчиво перебирающим длинными пальцами, от неожиданности отступила на шаг и проблеяла первое, что пришло в ее пустенькую головку:

– А разве здесь живет не такой светловолосый молодой мужчина с таким мечтательным взглядом?

– А-а-а… ага, – тряхнул головой принц, будто осмысливая вопрос девицы, и громко рыгнул. Почему-то аромат, вылетевший из его рта, сочетал в себе утонченные нити запахов чеснока, соленой рыбы, грибов-навозников и перезрелого дуриана. – Живет. Обычно. Он и его темненький дружочек. Только у них сейчас отпуск, укатили на курорт отдохнуть, расслабиться, – Кэлер нахмурил брови, поднатужился и выдал следующую фразу как мудреную для личного интеллекта цитату: – …придать новую свежесть своим отношениям.

– Отношениям? – беспомощно захлопала тяжелыми от лиловой краски ресницами ночная гостья, сделав еще один шажок назад. Она стала похожа на глупого мотылька, упрямо долбящегося о толстое стекло фонаря. До света не добраться, только пыльца с крылышек опадает. Для полного совпадения с образом мелкие частицы краски действительно посыпались на щеки незваной гостьи.

– Ну да, – громко пустив пахучие ветры, подтвердил Кэлер с широкой улыбкой гонца, принесшего добрую весть. – А меня их знакомый за квартирой присмотреть попросил, чтобы парни не дергались, могли спокойно расслабиться. Какая ж тут любовь, если о шмотье каждый час вспоминаться будет? Охрана-то охраной, а живой человек всяко надежнее, цветочки опять же есть кому полить и рыбок покормить…

– Тогда я пойду, – пригорюнилась дамочка, сжав воротничок халатика так, словно это было ее разбитое на мелкие осколки и грозящее развалиться пустое сердечко.

– Чё? Уже? – удивился Кэлер, почесав затылок пятерней. – А то оставайся. У меня-то прибор на обе стороны работает, не пожалеешь, – мужчина положил руку рядом с молнией брюк, будто и впрямь намереваясь продемонстрировать собеседнице свое оборудование во всей могучей красе и, возможно даже, в полной боевой готовности.

– Нет-нет, я пойду, – шмара торопливо развернулась и понеслась к лифту, едва не теряя малиновые туфельки на высоких тоненьких каблучках. Развевающийся халатик открывал вполне аппетитную попку, опоясанную тонкими лиловыми, как тушь на ресницах, веревочками.

– Не хошь как хошь, – философски пожал плечами отвергнутый принц и крикнул вслед девице, проявлявшей поразительные проворство и ловкость, ничуть не вязавшиеся с гипотетически нарушенной координацией: – Парням-то чего передать? Или, может, они тебе денег должны?

– Нет, нет, ничего не надо, – уже пребывая в лифте и относительной безопасности, отказалась от всех претензий на прошлое, будущее и настоящее внимание светловолосого незнакомца соседка, сраженная красноречием и красотой Кэлера.

– Ну не надо, так не надо, – протянул принц, шумно захлопнул дверь, громко расхохотался и крикнул: – Вылезайте, парни! Ноут, домогавшаяся тебя малютка убралась восвояси и вряд ли решит вернуться. Я ей не понравился.

– Странно, – чуть приподняв бровь и задумчиво оглядывая колоритный образ неотесанного мужлана, созданный кузеном, покачал головой Тэодер.

– Сам удивляюсь. И с чего бы, я ведь такой видный парень? – ухмыльнулся Кэлер, еще раз почесал могучую грудь и принялся споро застегивать рубашку. По мере того как с едва слышным звяканьем соединялись треугольники кнопок, облик принца обретал истинные черты. Спустя несколько секунд он снова выглядел как бог, а не как дурная штамповка с него.

– Спасибо, – чистосердечно поблагодарил родственника Ноут, несколько смущенный оригинальной трактовкой своих чисто деловых отношений с Тэодером. Щеки музыканта подернулись розовым флером румянца.

– Да не за что, братец, я неплохо развлекся, – ухмыльнулся принц, вытаскивая схороненный щит и одеваясь.

Боги быстро собрались в путь. Теперь, чтобы покинуть заболоченные земли Вирука, им не нужно было выходить под ночное небо, щедро дарящее очередной порцией дождя случайных прохожих, или, того хуже, переноситься на то самое болото, с кочки которого они начали свой знаменательный путь. Урбанизированный мир был явно не прочь избавиться от божественных носителей магии и, как только трое лоулендцев приготовились к телепортации, охотно выпихнул их прочь.

Кэлер, ничего не имевший против воды как таковой и даже дождей в частности, терпеть не мог единственной их разновидности – обильных затяжных осадков. Бога, воспринимающего практически любую сторону жизни со спокойным удовлетворением, ловящего своеобразный кайф даже от пребывания в тюрьме, раздражала вязкая хлюпающая под ногами пакость, в которую превращали землю непрекращающиеся потоки дождя. Если у Мелиора или Энтиора каким-то образом получалось преодолевать слякоть без всякого урона для туалета, то Кэлер, как нарочно, вылезал из луж перепачканным, точно всласть навалявшийся в грязи боров. Не спасали ни заклятия, ни высокие зачарованные сапоги, ни плащи (сволочи, даже самые дорогие, моментально начинали протекать!). Опытным путем принц уяснил, что спастись от мокрых объятий проклятущей мерзости он может только одним способом – не встречаться с ней. Вот только, как начал подозревать бог, грязь питала к нему тайную страсть и всеми силами пыталась найти дорогу к неприступному сердцу возлюбленного, иным образом Кэлер не мог объяснить своих частых встреч с ненавистной «особой».

Поэтому, выбравшись с Вирука, принц испытал истинное ликование при виде песчаного берега, парящих в синем небе птиц, мелких ракушек в россыпи песка, поблескивающего на солнце, и безграничного морского простора. Вот эта вода была правильной: она занимала положенную ей Творцом нишу и не пыталась перекроить по своему образу и подобию последние клочки суши. Тэодер и Ноут разделяли удовольствие брата, хоть и в более сдержанной, чем пляски со щитом на песке, форме.

– Привет, ребята! Вы его достали! Класс! – восторженно завопил Связист, подкинув богов в воздух и вновь шмякнув их на песок так неожиданно, что лишь врожденная ловкость помогла мужчинам удержаться на ногах, а разница в силе тяжести – не увязнуть по колено.

– Достали, – довольно отдуваясь, согласился Кэлер. – Спасибо Повелителю за точную наводку! Вот, кстати, для него подарочек, так сказать, в благодарность, – принц вынул из-за пазухи зеленую газетку с картами. – Не забросишь прямо сейчас? А то потом со щитом завертимся да позабудем, притащим в Лоуленд, папа заругается, а Элия так вовсе головы открутит и скажет, что так и было.

– Ладно, сейчас сгоняю, – сдался Связист, солидарный с принцем в нежелании вызвать гнев грозной Элии, мгновенно заподозрив, что не зря бог бардов так настойчив в своей просьбе, наполовину скрытой шутливыми намеками на важность поручения. – Вы только никуда не уходите!

– Подождем, камешков покрасивее сестренке в коллекцию соберем, – покладисто поддакнул принц, не развивая тему потенциальной хохмы: вот сейчас, блин, на обзорную экскурсию по Уровню усвистим, и ищите нас с гончими Энтиора.

Плюхнув щит подальше от воды, Кэлер опустился на корточки и принялся ворошить мягкий мелкий песок, выбирая самые яркие камешки и ракушки. Кузены охотно присоединились к нему, одобрив намерение принца порадовать маленьким подарком сестричку.

Непоседливый Связист благодаря дополнительным силам, обретенным после посещения Звездного Тоннеля, со скачками по Уровням и в Межуровнье справился быстро. Боги едва успели набрать в носовой платок Кэлера небольшую горку сокровищ, способных прельстить Мирабэль.

– Все, парни, ваш подарочек у Злата! – на всю ивановскую завопил Посланник, заставив птиц, парящих в непосредственной близости к принцам, перебазироваться подальше от орущей пустоты.

Будь большие птицы чуть поумней, могла бы родиться какая-нибудь занимательная религия о Гласе Небесном, над расшифровкой слов коего веками стали бы ломать перья в теологических диспутах лучшие птичьи умы. Но, увы, вопль Сил практически пропал втуне. Лишь помотал головой Кэлер, как медведь, отмахивающийся от усердных пчел, и поморщились его кузены.

– Спасибо, – опустив узелок из платка в карман брюк, поблагодарил принц, подхватывая щит и брошенную на него, чтобы не жариться попусту, куртку.

– Благосклонно ли принял наше подношение Повелитель Межуровнья? – полюбопытствовал Ноут, отстраненно гадая, являются ли розовые и сине-зеленые полоски в небе признаком надвигающегося заката или это выкрутасы обожающего спецэффекты физически незримого собеседника.

– Может, и так, – чуток поразмыслив, согласился Связист. – Он как глянул на сверток, так чего-то по-своему, по-демонически, брякнул. Но разворачивать посылку не стал. Радовался он подарочку или крыл вас распоследними словами, хрен разберешь. Я это наречие не разумею и просить перевести не стал, у него и так там запарка. Потом, коли хотите, сами спросите, только сначала я вас в Лоуленд отправлю и сдам с рук на руки Элии. А там уж лезьте к Злату с вопросами. Пусть принцесса головы лично вам сворачивает, а не мне за то, что не доглядел.

– Тебе чего ж, Элия страшнее Злата кажется? – ухмыльнулся Кэлер, гордясь сестрой как семейным и национальным достоянием.

– А тебе нет? – ответил вопросом на вопрос Связист, скопом подхватывая принцев и переправляя их в королевский замок.