Не отличающаяся острым слухом Дивного народа стража не чуяла ни малейшей угрозы, воины несли почти формальную ночную вахту – стояли на посту чинно, но без особого трепета. Мужчины отлично понимали, что только абсолютный безумец может попытаться проникнуть в Хранилище, великолепно отлаженная защита коего была настроена на свободный доступ лишь для кровных родичей Лимбера и нескольких избранных персон. Ну откуда было знать бедолагам, что нынче ночью один превосходный экземпляр абсолютного безумца избрал Хранилище своей мишенью?

Элегор остановился в конце длинного коридора, стараясь не выйти на свет. Ему незачем было подходить ближе. Бог и так чувствовал присутствие ближайших четырех стражников, полных достойного спокойствия и малой толики вялости. Ночная охрана. Других живых существ не было.

Пока все складывалось именно так, как нужно было герцогу.

Проверив на всякий случай, насколько легко выходит из ножен меч, Элегор пошевелил пальцами и шепнул пару словечек. Словно невидимая бабочка, с его уст сорвалось и полетело вперед заклинание. Накрыв четырех стражей у дверей Хранилища, оно мягко опутало их своей паутинкой. Глаза мужчин невидяще уставились в пространство, тела замерли неподвижно, заклятие глубокого сна с примесью поддерживающих видимость бодрствования чар овладело беззащитными людьми. Их охранительные перстни-талисманы, как и кирасы, были рассчитаны на отражение атак многих разновидностей магии, но даже лучшие колдуны Лоуленда и прочих миров не могли сотворить абсолютной защиты, включающей защиту от магии Звездного Тоннеля Межуровнья.

Теперь уже Элегор не прятался, уверенно выйдя на свет, он быстрым и твердым шагом – в самом деле, разве герцог Лиенский, друг принца Лейма, не имеет почетного права передвигаться по замку в любое время дня и ночи – двинулся к дверям Хранилища, освобожденным от бдительной стражи. Следовало поторопиться, чтобы проникнуть внутрь помещения до того, как через коридор проследует патруль. Не то чтобы Элегор трусил, но свидетелей задуманной каверзы иметь не желал.

Вот только как проникнуть внутрь? Герцог слышал от Лейма о мощнейших охранных заклинаниях Хранилища, изобретенных гением по части магии – королем Леорандисом и его другом, магом Валкиром. Но молодость презирает опасности, ей не свойственны компромиссы, а уж тем более они никогда не были свойственны раздосадованному, чувствовавшему себя обойденным по части приключений герцогу Лиенскому. Он решил рискнуть и, положившись на защитную магию Тоннеля, найти в чарах зазор, достаточный для того, чтобы Хранилище впустило его.

Каждая жилка в теле молодого бога подрагивала от возбуждения, когда он решительно, не давая себе ни малейшего шанса одуматься, положил руку на дверную ручку – кольцо в пасти льва. Элегор приготовился к тому, что проснутся охранные чары, и в глубине собственного «я» уже призвал силу Тоннеля, но… Ничего не понадобилось. Раздался еле слышный щелчок, и дверь подалась назад.

Герцог восхищенно присвистнул. Ай да Лейм, и Леорандис с Валкиром хороши! Оказывается, Хранилище охраняется только стражей, а все россказни о великих чарах, способных испепелить вора или наглеца на месте, – не более чем искусная мистификация, поддерживаемая тысячелетиями! Перед таким авантюризмом стоило снять шляпу. Но поскольку головного убора на голове у герцога не было, он отвесил двери поклон и скользнул внутрь. Потолок и панели стен излучали не бьющий по глазам, но вполне достаточный для зрения свет.

О! О содержимом Хранилища магического вооружения не зря рассказывали легенды! Недаром дворяне Лоуленда мечтали хоть одним глазком взглянуть на это великолепие! Любой субъект, даже никогда не державший в руках ничего острее вилки и столового ножа, смог бы оценить находящиеся здесь предметы. Герцог же Лиенский просто замер на несколько мгновений, не в силах справиться с охватившей его исследовательской жаждой. Огромная зала с высокими арками, длинные, словно уходящие в бесконечность – вперед и в стороны – полки и стойки с оружием и доспехами неудержимо манили мужчину. Собственный тонкий клинок эльфийской работы, закаленный в росах и остуженный на грозовом ветру кудесниками из Дивных, показался Элегору не таким уж и замечательным. Вот если бы можно было в этой коллекции, любовно собираемой королевской семьей столько веков, выбрать себе меч по руке! Герцог готов был биться об заклад хоть на собственную буйную голову, что ни одного пустячного предмета в Хранилище не было.

Яростное, манящее сверкание, блеск, тусклые всполохи – синие, зеленые, красные, – тысячи оттенков и переливов диковинных металлов действовали завораживающе. Они словно гипнотизировали молодого бога, просили: «Посмотри на меня! Нет, на меня! Возьми! Попробуй!» Элегор даже сделал шаг к первой из стоек, где покоились похожие, но в то же время различные, словно братья, мечи из тусклого серебра, с эфесами, словно сбрызнутыми алмазной пылью, но страстное желание доказать леди Ведьме, что «маленький винодел» и впрямь что-нибудь стоит, победило.

«Нет! Я пришел сюда не в игрушки играть!!! – Не без сожаления герцог отвернулся от искушающих душу клинков. – Мне нужно найти шкатулку с картами. Она где-то здесь. Заклятие поиска привело сюда!»

Пусть карты нельзя было искать с помощью магии, чтобы не будоражить королевскую семейку, но заклятие поиска по внешним параметрам и тактильным ощущениям бог, который касался предмета совсем недавно, сотворить оказался в состоянии. Чары довели авантюриста до дверей Хранилища и заглохли, поглощенные мощнейшим фоном.

«Теперь надо искать дальше, но как? Здесь столько магии!» – Досада на пропавшее заклятие и мысль о цели помогли мужчине справиться с собой.

Словно очнувшись от наваждения, Гор физически почувствовал сильнейшее напряжение магического поля, создаваемое тысячами волшебных предметов, большая часть из которых, как бы великолепны они ни были, предназначалась для одного – убивать. А ауры таких вещей (даже не будучи великим магом, герцог знал это отлично) являлись самыми опасными. Молодой бог едва не подпал под власть внушаемых ему жажды обладания и смерти. Теперь он ощущал опасность – на груди и затылке появились мурашки, от силы Хранилища слегка потрескивали волосы. Сейчас Элегор наконец смог выделить и зацепить краем сознания могущественные чары, наложенные на помещение, чары, основным назначением которых было не охранять сие место от чужаков, а напротив, сдерживать мощь вещей, содержащихся здесь. Да, не Хранилище следовало беречь от врагов королевства, а самих врагов – от тех убийственных, соблазнительных предметов, которые покоились тут.

«Найти шкатулку!» – снова напомнил себе о цели визита герцог и впервые испытал легкую тень сомнения: а удастся ли ему задуманное? Одно дело – плести заклинания в собственной магической комнате и совсем другое – здесь, среди предметов, норовящих поймать его в ловушку чар. Но миг сомнения миновал, и Элегор тряхнул головой, прикидывая, с какого конца Хранилища лучше начать поиски, чтобы успеть отыскать ларчик до смены стражей.

Гор закрыл глаза и, настроившись на поиск, вызвал мысленный образ шкатулки – такой, какой запомнил по Семейному Совету у Элии и видению в Бартиндаре. Темное дерево плотной текстуры, прожилки, аромат хвои и ощущение тепла в ладонях при прикосновении.

Внезапно что-то мягко толкнуло Элегора в спину, будто игривый жеребец ткнулся мордой. Герцог мгновенно обернулся с обнаженным клинком в руке. Никого и ничего! А уж лошади точно позади мужчины не было. «Какие лошади на втором этаже замка, в Хранилище оружия, глубокой ночью? – насмешливо фыркнул Гор. – Лошади животные смирные, ночью предпочитают спать, если, конечно, сумасшедший всадник не вздумает отправиться по делам. Моим вот с хозяином не повезло».

Осененный внезапной догадкой, бог прекратил иронизировать, поспешно вернул меч в ножны, снова прикрыл глаза и вызвал мысленный образ шкатулки. Толчок в спину последовал незамедлительно. Стараясь удерживать в сознании цель и одновременно глядеть по сторонам, чтобы не налететь на стойки с оружием или доспехами, Элегор послушно двинулся вперед. Ощутив тычок в правое плечо, свернул направо, и так, подгоняемый толчками в спину, прошел почти до половины залы Хранилища и замер, когда толчки прекратились – как раз напротив весьма впечатляющего доспеха из черненого металла, инкрустированного драгоценными каменьями – изумрудами и желтыми китринами.

«Она здесь? – спросил себя Элегор и сам же ответил: – Ну-ка, проверю».

Бог почесал пятерней в затылке и, решительно откинув забрало шлема, сунул руку внутрь, даже не подумав над тем, что его могли банально заманить в западню. Правда, госпожа Удача благосклонна к смельчакам и идиотам. Какое именно качество в данной ситуации проявил Элегор, вопрос спорный, но ему повезло: ликующе ухмыльнувшись, парень извлек из доспеха шкатулку.

– Спасибо! – поблагодарил герцог своего неведомого благодетеля или благодетельницу, опустил забрало и для проверки открыл шкатулку.

На Элегора с добродушной улыбкой глядел с портрета принц Кэлер. Бог был изображен в привычной дорожной одежде: при мече и неизменной спутнице странствий – гитаре. Прочитав подпись на карте и поспешно захлопнув крышку, герцог восторженно выругался и прошептал: «Значит, они за день отыскали еще одну карту. Надо же, Кэлер – Туз! И, разумеется, ничего мне не сказали. Ну держись, леди Ведьма! Я с тобой расплачусь той же монетой!»

Всякие угрызения совести моментально оставили вспыльчивого бога, он горел желанием поскорее приступить к реализации своего каверзного плана. Теперь, полностью сосредоточившись на своем замысле, он не видел помех в магии Хранилища, да что там, он почти не замечал их.

Смахнув со столика рядом какие-то замызганные полировочные тряпки, Элегор водрузил на него шкатулку, простер над ней руки и призвал силу Звездного Тоннеля Межуровнья, после чего торжественно заговорил. С уст бога с готовностью сорвалось банальное детское заклинание, звучавшее на старолоулендском весьма красиво: «Отыщи мою потерю, приведи меня к ней!»

Даже самое простое заклинание, если в него вбухать побольше энергии, действует на самые сложные объекты – такой постулат герцог взял за основу колдовства, приплюсовав к этому факт ничтожности резонанса от простейших, примитивно сконструированных чар. Кроме того, силу Тоннеля в мирах вообще способны были чувствовать единицы существ.

Идея оказалась хороша, это признала бы даже Элия, но обидевшийся на вредную приятельницу Элегор не собирался делиться с ней своим гениальным замыслом, благодаря очевидной простоте такое решение не пришло в головы хитрозадым принцам, явно перемудрившим с осторожностью. Лейму бы Гор, конечно, все рассказал и пригласил поучаствовать, но Лейма в Лоуленде не было. А значит, герцогу не осталось ничего иного, кроме как использовать заклятие самостоятельно и утереть нос одной высокомерной зазнайке, а заодно и всей ее надменной семейке.

Заклинание поиска сформировалось и зависло над шкатулкой, словно ястреб, высматривающий добычу. Элегор усилил приток энергии, увеличил мощность чар до предельной нормы. Было тяжеловато удерживать рвущиеся из рук магические нити, но герцог оказался упрям и силен. Словно ловчий, он сдерживал охотничью птицу, дожидаясь благоприятного момента. Мгновение это неотвратимо приближалось, теперь все зависело только от сосредоточенности мага.

…Приволакивая от титанической усталости ноги, оставляя после себя пласты полузасохшей грязи, отваливающиеся с высоких сапог, по ночному замку брел Рэт Грей. Узнать знаменитого и неимоверно перепачканного шпиона можно было только по острому длинному носу.

«Ненавижу, – бормотал мужчина, изредка опираясь на стену и оставляя грязные разводы, впрочем, они быстро выцветали благодаря постоянно действующему заклятию чистоты, – как я ненавижу грязь. Вы несправедливы ко мне, Силы! Почему Проныра Фаргюзон жрет пиво в тавернах да лапает жирных баб, собирая слухи, Косой Грогер поет слезливые баллады и лезет под юбки высокородным дамам в Прайгоне, а умнице Рэту достаются роль бродячего торговца и лужи, моря, океаны грязи, куда бы он ни пошел?! Ненавижу! Пора в отставку!»

Каждый раз, выпутываясь из очередной передряги и являясь в Лоуленд с ворохом поистине бесценной информации, Грей жестоко клял злую судьбу и обещал себе бросить опасную и грязную (его смущала не щекотливость поручений, а именно грязь органического происхождения) работу. Но, побывав с докладом у короля и получив в казначействе по расписке его величества несколько увесистых мешочков со звонкими монетками, отмокнув в ванне и налопавшись любимого шоколада, шпион начинал думать, что жизнь не так уж плоха. А через некоторое время, проглотив несколько килограмм шоколада и вкусив все прочие удовольствия, которые можно купить за деньги, Грей решал, что она и вовсе замечательна. Но вскоре опять начинал отчаянно скучать по интригам, опасностям и приключениям. Так и получалось, что за очередное тайное королевское поручение Рэт брался с энтузиазмом. Потом, конечно, набултыхавшись в грязи, востроносый шпион вновь начинал клясть свою горькую участь и мечтать об отставке. Вот только никто, в том числе и сам Грэй, не принимал этих желаний всерьез.

Но поскольку на данный момент процедура вручения денег, ванна и шоколад были лишь отдаленной перспективой, а в ближайших планах стояли обязательная сдача магического оружия и отчет Лимберу (в том случае, разумеется, если его величество еще не отправился почивать), шпион пребывал в весьма мрачном расположении духа.

Рэт в очередной раз оттолкнулся от стены и вполз на лестницу. Цепляясь за перила и медленно поднимая ноги, двинулся наверх, продолжая для поддержания бодрости костерить всех и вся.

«И вообще, могли бы в качестве поощрения за мои выдающиеся заслуги ножик оставить», – нашел новую тему для бурчания Грей, невольно коснувшись рукояти оружия, спрятанного под курткой.

На задание шпион выбрал одну из своих любимых вещиц, обладавшую целым комплексом магических свойств. Сделанный из материала, иногда называемого «живая сталь», или витрактиум, клинок мог менять свою форму. Из широкого ножа в полторы ладони длиной он, к вящему и, как правило, последнему удивлению недруга, легко трансформировался в длинный узкий меч. Оружие могло изменять и гарду, придавая ей вид, характерный для мира, в котором пребывало. И еще одним бесценным качеством обладал «ножичек» Рэта. В присутствии активно недоброжелательных лиц он нагревался, предупреждая владельца об опасности, поэтому-то шпион и носил его под одежкой, так сказать, ближе к телу. Причем все эти волшебные свойства оружие проявляло только в руках настоящего хозяина, «представленного» клинку по всем ритуальным правилам.

Рэту замечательное оружие пришлось по сердцу, он дал ему остроумное имя «Сюрприз» и частенько брал с собой, отправляясь в миры по заданию короны, вот только возвращать на место патологически не любил. Грей вообще не любил отдавать то, что взял. Но правила есть правила, они одни и те же даже для самых выдающихся шпионов, а окончательно ссориться с Нрэном разведчик не собирался. Благодаря откровенной благосклонности принцессы Элии великий воитель и так посматривал на длинноносого проныру весьма косо.

Спеша покончить с неприятной процедурой, Рэт фыркнул и быстро заковылял по коридору – туда, где пребывали на своем неизменном месте парни из стражи, как всегда, более походившие на столбы, нежели на живых людей.

– Прекрасная ночь, доблестные воины! Все ли спокойно в великом Лоуленде? Хранилище не пытались взять штурмом? – по своему обыкновению поприветствовал охрану Грей, впрочем, не надеясь на иной ответ, кроме красноречиво-недоброжелательных взглядов. Почему-то при виде Рэта стража никогда не пускалась в пляс от радости.

Но на сей раз стражники и глазом не моргнули, как стояли, уставившись в пространство невидящими взорами, так и остались стоять.

– Эй? – подозрительно прищурившись, позвал мужчин Рэт и пощелкал пальцами перед глазами ближайшей к нему пары. Результат – ноль целых, хрен десятых. Стража по-прежнему безмолвствовала. – Заснули, что ли? – недоуменно предположил шпион и, встряхнувшись, прогнал тягучую дремотную усталость, окинул коридор и двери цепким взглядом.

Тихо, ни звука, ни шороха, вот только массивная – тараном не вышибешь – дверь в Хранилище притворена, но не заперта.

– Что за демоны? – нахмурился Грей и на всякий случай сунул руку под мышку, пощупал «Сюрприз». Нож был прохладным – никакой опасности для владельца. – Хм… – Шпион почесал свой длинный нос и, вынув клинок, недолго думая от души ткнул тупым концом под дых первого попавшегося, удивительно лопоухого стражника, этой его особенности не в силах была скрыть даже роскошная шапка волос.

Мужчина моргнул, уронил алебарду и, согнувшись пополам, сдавленно захрипел. Падая, алебарда задела древком пару охранников по другую сторону дверей, а своего напарника стражник невольно угостил ударом локтя, когда раскачивался на полусогнутых, пытаясь восстановить дыхание.

Сонные красавцы пробудились и, нахмурившись, недобро уставились на Рэта. Оклемавшаяся жертва экстренных мер подобрала оружие, встала по стойке «смирно» и настолько зловеще, насколько могла, спросила:

– Жить, что ль, надоело, крысеныш? Чего задираешься?

– Это вам, ребятки, жить надоело, раз на посту дрыхнуть надумали, давно, видно, Нрэн и Дарис к вам на вечерний компот не заходили, – нарочито лениво ответил Рэт, но «Сюрприз» незаметно перехватил поудобнее. – И кого ж вы в Хранилище перед сном пропустили?

– На посту спать не положено, – неуверенно, ощущая, что какая-то часть времени проскользнула мимо, ответил лопоухий владелец падучей алебарды, – а в Хранилище пусто.

– Да? – несказанно удивился Грей. – А дверь что ж, теперь по уставу не запирается? Пока я гулял, новый закон издали?

– Дверь? – Все четыре стражника резко обернулись и как загипнотизированные уставились на притворенную, но не закрытую на замки дверь в Хранилище.

– Она самая, – с ухмылкой подтвердил шпион. – И сдается мне, ребятки из бдительной стражи, что вы, как ни отпирайтесь, только что бессовестно дрыхли под сонными чарами прямо на доверенном вам посту.

– В Хранилище чужой? Объявлять тревогу? – насторожилась охрана.

– Погодите! Под силу ли чужаку одолеть охранные чары? Может, кто-то из принцев пошутить надумал, новые заклятия проверяет, – остановил мужчин предусмотрительный Рэт. – Давайте-ка я вперед пройду, все равно мне ножик на место нужно положить, посмотрю, а вдруг там внутри и нет никого, тревогу вы всегда объявить успеете.

– Ну давай, – обдумав выгодное предложение, согласился лопоухий страж, робко надеясь на то, что им еще удастся избежать разноса начальства.

– Не поминайте лихом, ребята, – насмешливо попрощался Грей. – Ежели что, пусть в мою урну с прахом положат плитку шоколада, а склеп чтобы сухой был, и никакой грязи! Проконтролируйте, а то в кошмарах вам являться стану!

– Иди уж, – усмехнулся ушан и добавил: – Удачи!

Тайны, секреты, загадочные происшествия – только они могли пробудить полусонного Рэта и вернуть на время его усталым членам гибкость и силу. Он снова внешне стал совершенно энергичен и бодр, только его тело знало, как потом придется расплачиваться за растраченные остатки сил. Шпион аккуратно приоткрыл дверь на полторы ладони и проскользнул в Хранилище.

Никакого погрома, тишь и гладь, никаких посторонних, не считая… Ого!.. Герцога Элегора Лиенского, замершего вдалеке рядом со столиком, склонясь над какой-то невзрачной шкатулочкой с нелепо растопыренными ладонями. Не будучи выдающимся магом и тем более никогда не имея дела с энергией Звездного Тоннеля Межуровнья, Рэт не мог почуять плетения заклинания из силы этого загадочного Источника.

Расслабившись (ведь Элегор был безумцем, способным на самые сумасшедшие шуточки, но точно не изменником и вором), Рэт Грей, прежде чем выяснять, что, собственно говоря, делает Лиенский глубокой ночью в столь специфическом месте, решил отомстить ему за собственное волнение и потерянное время. Сунув «Сюрприз» назад за пазуху и тихонько подкравшись к жертве, не замечавшей ничего и никого вокруг, шпион похлопал герцога по плечу и весело гаркнул ему прямо в ухо:

– Решил обокрасть Хранилище? Хорошее дело! В долю возьмешь?

Герцог вздрогнул от неожиданности и на долю секунды перестал следить за напитанным энергией заклинанием. Этого хватило, чтобы тонкие нити чар рванулись из его пальцев со скоростью камня, выпущенного из баллисты. Магия вышла из-под контроля творца. Нити заклятия свились в некое силовое торнадо, захватившее Элегора и ничего не подозревающего Рэта, находившегося с герцогом в непосредственном физическом контакте. Комнату потряс беззвучный взрыв, и мини-торнадо исчезло из Лоулендского замка. Сумасшедшей каруселью заметалось оно по мирам, не в силах окончательно определиться с ведущим направлением. Условия поиска, заданные при составлении, тянули его одновременно в несколько разных сторон.

Элегора и бедолагу Рэта волшебное торнадо болтало, крутило и перетряхивало с интенсивностью взбесившейся бетономешалки или же гигантского миксера, но из столь взбалмошных типов вряд ли могло получиться хоть сколько-нибудь путное блюдо. Шпион даже не мог смерить негодующим взглядом так бессовестно подставившего его приятеля, ибо изо всех сил старался удержать в желудке рвущийся наружу обед. А этот безумный герцог, похоже, поссорился с головой окончательно. Вместо того чтобы искать способ выбраться из урагана, он заливисто хохотал и издавал громкие ликующие крики, перекрывающие даже свист ветра в ушах.

Через некоторый промежуток времени, показавшийся несчастному Рэту вечностью, взбесившийся вихрь все-таки закончил метания и, избрав путь, целенаправленно понесся туда, куда его тянуло сильнее всего. Элегор снова восторженно закричал.

– Ты что, сумасшедший? – проорал на ухо богу шпион, когда в безумной болтанке торнадо мужчины в очередной раз оказались рядом.

– Да! – вцепившись в руку Рэта, радостно согласился Гор, и впрямь похожий на безумца с фанатично горящими серыми глазами и стоящей дыбом копной черных волос. Герцог восхищенно завопил прямо на ухо спутнику поневоле: – Оно сработало!

– Что? – изо всех сил завопил в ответ Грей, рассчитывая, что у чокнутого Лиенского лопнут барабанные перепонки.

– Заклятие поиска! – заорал в ответ Элегор столь же неистово, полагая, что громкий голос Рэта является следствием проблем со слухом.

«И я должен радоваться?» – собрался было спросить полуоглохший Грей, но пыль забилась в нос мужчине, и он чихнул раз, другой, третий. Четвертый чих прозвучал неожиданно громко, поскольку вой и визг ветра резко оборвались. Смерч стих. Выполнив свое предназначение, заклятие распалось на составляющие, «великодушно» выпустив из загребущих лап две жертвы. Падая вниз сквозь темное, красно-коричневое, цвета запекшейся крови небо, герцог успел заметить внизу что-то, похожее на бурый ковер с грязно-зелеными, серыми, белесыми и черными пятнами. Ближайшее серое пятно оказалось высохшим, нелепо раскорячившимся в разные стороны деревом, на ветки которого рухнули Рэт и Элегор.

Грей по-кошачьи изогнулся, минуя острый сук, желавший познакомиться с его ребрами, и с влажным чмоканьем ушел на посадку вниз, герцог же попытался ухватиться за ветку. Осклизлая поверхность дерева не давала надежной опоры пальцам, но Гор пытался, как пытался сделать что-то конструктивное всякий раз, когда оказывался в заведомо безнадежных ситуациях. Правая рука его вцепилась в сук, вторая нащупала какой-то странный, мягкий, покрытый грязно-желтым мхом вырост на толстой ветке. «Вырост» расползся под пальцами бога, и соскальзывающая рука в последний момент нащупала что-то небольшое и сухое, оказавшееся внутри. Рефлекторно схватив добычу, Элегор услышал зловещий треск и рухнул в грязь метром левее Рэта. Не выдержавшая веса бога ветка приземлилась рядом, обдав парочку и без того перемазанных дальше некуда аэропутешественников фонтаном вязких, вонючих брызг.

– Драные демоны, болото! – удивился герцог, пытаясь выпростать руки из вязкой грязюки, чтобы рассмотреть находку, но почувствовал, что трепыхание только сильнее засасывает его в глубину, и, не глядя, сунул вещицу, чем-то похожую на кисет, в карман. – Куда это нас занесло?

– Знакомые запах и консистенция грязи, – выплюнув изо рта порцию оной, задумчиво констатировал Рэт, после того как ползком, с ловкостью змеи, добрался до выступающих из вонючей жижи корней дерева. Кое-как умостившись на самом крупном, шпион попытался протереть забрызганные глаза.

Относительную тишину, нарушаемую только хлопаньем поднимающихся на поверхность особенно крупных пузырей грязи и поскрипыванием на ветерке скелета дерева, вероятно, скончавшегося от тоски по своим сородичам, разорвал раздавшийся вдали жуткий, подобный последнему крику пожираемой заживо души, леденящий вой.

– Знакомый вой, – по-прежнему меланхолично заметил Рэт, печально изучая покрытые грязью руки, и, словно очнувшись, в панике придушенно завопил:

– Мэсслендский патруль! Мы в Живых Топях Хеггарша!

– Ого! – восторженно выдохнул герцог. Пытаясь подражать Рэту в искусстве передвижения по грязи, он оттолкнулся от почти полностью погрузившейся в трясину обломанной ветки и тоже пополз к раскоряченному остову дерева, чьи мертвые корни цеплялись за некое подобие твердого клочка суши.

– Ого? – негодующе переспросил Грей, сжав кулаки. – Ого? Да ты и правда совсем рехнулся! Чего ради тебе взбрело в голову искать Мэсслендские болота? Выбирал наиболее экзотический способ самоубийства?!!!

– Такое приключение! – продолжал радоваться перемазанный с ног до головы Элегор, устраиваясь рядом с Рэтом на массивном омерзительно-осклизлом корне и ставя ногу на кочку, поросшую какой-то противно-белесой, словно никогда не видевшей солнца, травой.

Рэт неожиданно прекратил беситься и нарочито медленно и четко, чтобы до приятеля дошло очевидное, сообщил:

– В Мэсслендской Топи не действует телепортация. И почти не действует никакая магия, кроме мэсслендской. Вообще! А вздумаешь заклятия плести, Топь пробудится и начнет нас засасывать. Так что лучше даже не пробуй! Колдовать можно только на тропах, а они появляются только под ногами мэсслендских патрулей, рыщущих в поисках нарушителей. И я от всей души молю Творца, чтобы один из патрулей нашел нас раньше, чем вольные гончие, учуявшие запах чужаков. Тогда мы, если у патруля будет благодушное настроение и желание поразвлечься, может быть, выживем и, может быть, сможем доказать непричастность официального Лоуленда к нашему вторжению, а иначе войны между Мирами Узла не избежать.

Внимательно выслушав приятеля, герцог тут же попытался вызвать силу Звездного Тоннеля и потерпел неудачу: вроде бы доступная, сила проходила между пальцами, как уходит вода из красивого, но дырявого кувшина.

– Не действует, поверь, и из сырой мощи ничего не сварганить, – заметив, что Гор упорно складывал руки в жесте призыва силы, настойчиво повторил Рэт. – Грязь эта поглощает энергию, ей все равно – какую.

– Но ты же бывал в Мэсслендских Топях и уходил от гончих, – с новой надеждой вспомнил Элегор давние слухи, бродившие в лоулендской королевской семье и достигшие его ушей благодаря Лейму.

– Уходил, – скривился, но не стал спорить Рэт, – только для этого, дружок, мазь особая нужна, которая нюх острозубым тварям отбивает, и ступоходы, чтобы бежать по болоту. А нынче я их с собой захватить не догадался.

– Тогда дело дрянь, – похлопав по эфесу меча, оптимистически согласился Элегор и прислушался ко все нарастающему хищному вою зверей. Судя по интенсивности звука, их размер был поистине чудовищным. – Значит, ждем патруль, обаятельно улыбаемся при встрече и начинаем его дружно убалтывать. Не все ж мэсслендцы как на подбор кровожадные демоны?

– Не все, конечно, не все, – подозрительно покорно согласился Рэт и вежливо пояснил: – Только патрульные. Принц Дельен – Страж Мэсслендских Границ – их не хуже гончих дрессирует и на кровь натаскивает.

– Дельен… Знакомое имя. – Элегор заметно помрачнел, припоминая типа из посольства, с первой же секунды официального знакомства на балу вызвавшего у него сильнейшую антипатию. И то, как быстро эта мразь снюхалась с Энтиором, только подтвердило справедливость первого впечатления.

– А, слыхал, видать, – не без мрачного удовлетворения констатировал Рэт, ожесточенно почесав грязный острый нос, и машинально сунул руку за пазуху – проверить, на месте ли «Сюрприз»: сталь без магии все равно сталь.

– Да, – признал молодой бог, но, все еще не падая духом, предположил: – Сам-то он небось в Топи не лезет, грязь, вонь, никакого удовольствия. А с патрулем как-нибудь разберемся, и лучше поскорее, а то гончие уже близко. Может, покричать надо?

– Давай, – решив, что терять ему уже нечего (погибать бесцельно в зубах бешеного зверья неохота, а от допросов он со своей Печатью Молчания все равно застрахован), согласился Рэт и предложил: – Вот только давай уговоримся, что будем врать мэсслендцам, чтобы складно вышло. Ну, например… – И шпион с ходу сварганил абсурдную по своему совершеннейшему идиотизму историю.

– Пойдет, – решил Элегор и тряхнул головой так энергично, что брызги грязи вновь полетели во все стороны. – Давай орать.

Рэт кивнул, раскрыл рот и завопил как резаный:

– Спасите! Убивают! Помогите! Доблестные стражи проклятых болот! Спасите!

– А-а-а! – присоединил свой голос к крикам Рэта герцог, не утруждая себя произносить членораздельную речь.