– Куда мы сейчас? – поставил вопрос ребром тролль, едва студенты остались на площади в одиночестве.

– Лично я ужинать, – в унисон бурчанию живота объявила проголодавшаяся после работы и волнений Янка.

– Отличная идея! Айда в столовую, – не дурак лишний раз пожрать, согласился Лис и азартно предложил: – Заодно обсудим, как будем искать преступника.

– Нам же запретили! – нахмурилась встревоженная Иоле.

– Не-не-нет, Полосочка, – помахал пальцем перед носом девушки блондинчик и процитировал: – Нам всего лишь велели молчать о случившемся в башне!

– Почему Полосочка? – удивилась прозвищу девушка.

– По волосам. Меня вон Яна вообще Лисом обозвала, я же не плачу, – выдал вполне логичное объяснение дракончик. – Ну так будем искать-то, а? Это же интересно!

– В первую очередь это может быть опасно, – громким шепотом наставительно возразил Стефаль. Причем было видно, как тяжело дается эльфу роль здравомыслящего старшего товарища. Зеленые глаза посверкивали, и даже одно ухо подергивалось. Старосте до зуда хотелось отложить поднадоевшие нудные обязанности и ввязаться в какую-нибудь авантюру. Особенно если ввязываться придется в компании девушки, чьи пышные формы, отличные от стройно-тощих эльфиек, произвели на скучающего представителя Дивного народа неизгладимое впечатление.

– С чего бы? Мы рисковать не будем, попробуем только втихую чего-нибудь разнюхать, а если получится, сразу декана позовем, – принялся убеждать компанию Лис, скача вокруг друзей. – Решайтесь же! Чего вы такие скучные?!

– М-да, если звать ректора, то как бы она тебя на сотню маленьких дракончиков не порвала за нарушение не буквы, но духа запрета, – резюмировал Хаг и снова почесал затылок. Он являл собой воплощение знаменитой поговорки «и хочется, и колется».

– Если только разнюхать… – начала сомневаться Латте, поддаваясь на провокацию. В кои-то веки, впервые за целый год обучения, ее приняли в компанию не для того, чтобы дала списать сложную контрольную, а просто так. Юной ифринг все было интересно не меньше, чем Лису.

– Думаю, первым делом стоит составить список учащихся с кровью горгон и василисков, обучающихся в академии, и понаблюдать за каждым. Если получится, осторожно побеседовать, – предложил Стефаль, давая тем самым согласие на авантюру. – У меня как у старосты есть допуск к картотеке в архиве академии. Я смогу разузнать про нужных нам студентов.

– Дело, – сдался наконец и Хаг. Его уговорил логичный и относительно безобидный план действий.

– Эй, Янка, ты с нами? – пристал к подруге Машьелис.

– Это может быть опасно, – нахмурилась девушка и недоуменно выпалила: – Слушай, Лис, ты такой странный! То тени шарахаешься, то в следующую минуту в рисковое дело ввязаться готов. Не пойму я тебя.

– Я знаю, что трус! Когда ты еще толком ходить не умеешь, а при тебе родителям глотки режут и тебе череп грозят о стенку размозжить, сложно остаться храбрым, – с отчаянной яростью выкрикнул белый как смерть Машьелис. Он отскочил от компании, нервно сжав кулаки, тощая грудь ходила ходуном. Парень почти задыхался, готовясь обрушить на собеседников волну проклятий. Но не вышло.

Янка охнула и, шагнув к дракончику, обняла его, прижала к себе крепко-крепко, насколько хватало сил русской девицы из тех, о которых еще классик писал, что они есть в селениях.

– Ты… ты чего? – неожиданно тонко пискнул полузадушенный, смущенный, дезориентированный блондин, разом утративший весь запал.

Вздохнув всей грудью, Яна, покачивая друга в объятиях, проникновенно и как-то напевно, что ли, заговорила:

– Сочувствую я тебе и уважаю. Вот. У меня-то родители есть, дядьки, тетки, племянники, бабушка, а ты почти одинок. И такого страха маленьким натерпелся, что мне и представить невозможно. Но ты не трус, ты храбрый, у тебя это… у нас психологическая травма называют… а ты не сдаешься, со страхами борешься. Боишься, а все равно делаешь. Ты – молодец! Не тот храбр, кто страха не знал, а тот, кто поперек его шел! Так мой папка мне сказал, когда я гадюки в лесу до икоты испугалась.

– Это точно! Уважаю! Молодца! – нарочито грубовато поддакнул тролль и саданул дракончика по свободному от богатырских объятий Яны плечу.

Что-то хрустнуло. Лис жалобно пискнул и взмолился:

– Спасибо, конечно, ей-ей, Первый Дракон свидетель, я тронут, только если меня еще кто-то из вас зауважал, умоляю, не надо темпераментных признаний. Еще одно, и я не дойду на своих двоих до столовой.

– Мы не будем, – хихикнула Иоле, прикрыв ротик ладошкой.

– Но ты знай, мы тебя все равно уважаем, – по-доброму и вполне серьезно подтвердил Стефаль, сопроводив свои слова поклоном.

Янка выпустила блондинчика из объятий, и Машьелис поспешил демонстративно отпрыгнуть от сочувствующей девушки на пару метров, так сказать, во избежание новой волны сочувствия. И ткнулся лодыжкой в овальную урну с причудливой сетчатой крышкой. Ушиб ногу, сдавленно чертыхнулся сквозь зубы.

– Похоже, мусорка тебе тоже сочувствует, – хохотнул Хаг. – Вон как накинулась!

– Это не урна, а ловушка для частичек листьев Игиды, – автоматически поправил тролля староста и нагнулся, чтобы поправить пострадавший от столкновения прибор.

– Это из-за которых все иномирное портится? – деловито уточнила Яна, по-новому оглядывая урну, вокруг которой сгрудилась компания. – Значит, полностью частицы собрать не получается. Жалко, свои привычные вещи менять не всем хочется.

– Насчет вещей ты, конечно, права, только ловушки для частиц не для того ставят, чтобы имущество оберегать. Частицы Игиды входят в состав специальных смесей, которыми наносятся знаки Игиды на предметы и пустые листья Игиды. На пустышке появляется нужный рисовальщику знак, пригодный для использования его создателем. На втором курсе вы этим будете заниматься.

– А что с предметами? – заинтересовался ушибленный дракончик.

– Знаки, нанесенные на них определенным образом, придают предметам свойства артефакта, – пояснил Стефаль. – Это подраздел изучения знаков Игиды, именуемый артефакторикой.

– Нам ни о чем таком пока не говорили, – почти обиделся тролль.

– Всему свое время. Сначала малыш ползать учится, дальше ходить, а уж потом бегать, – наставительно объяснил эльф, невольно переключаясь на менторский тон старосты, применяемый в беседах с младшекурсниками. – Как я уже сказал, об этом вам лишь на втором курсе говорить будут, когда созданием знаков на лабораторных займетесь. А к артефакторике раньше третьего-четвертого курса приступать и вовсе смысла нет. Пока изображения и смысл основных знаков постигайте.

– Гонг в башне из артефактов? – тут же сделал предположение Лис.

– Конечно, – согласился староста. – Таких предметов в академии и за ее пределами, в мире Игиды и сопредельных мирах, много. Мастера достигли невероятных вершин в искусстве нанесения и комбинирования знаков.

– Не поняла. В академии три факультета: пророки, летописцы и блюстители пророчеств. Где учатся на артефакторов? – практично заинтересовалась Яна.

– На любом из факультетов. К работе со знаками для сотворения артефактов не у каждого душа лежит. Особые склонности нужны, чтобы силу свою в знаки влить, в нужное русло ее направить, четкий замысел воплотить в реальность. Я, к примеру, и простенького медальона-храна, как у тебя на шее, сделать не смогу, – спокойно, без горечи из-за отсутствия таланта, объяснил Стефаль. – Слишком много значений вижу для знаков и должного длительного сосредоточения на простой комбинации не удержу.

– А как узнать, есть ли у нас такой талант? – оживился Лис, чуя возможную выгоду.

– Только попробовав. Наш декан на втором курсе индивидуальный рецепт чернил для вас подберет, сами их сварите, будете сначала знаки на пустышках делать, потом, как освоитесь, на предметах попробуете. Тогда и поймете, выйдет из кого-то мастер-артефактор или нет, – изящно повел растопыренными пальцами эльф и чистосердечно прибавил: – Кропотливая работа, порой нудная. Я рад, что лишен дара. На пустышку листа знак нанести способен, но не более того. Активировать и блюсти пророчества сложнее, опаснее, но куда интереснее.

– Оно-то так, а денежки лишними никогда не бывают, – задумчиво пожевал губами дракончик, быстро переключившийся от переживания застарелой душевной травмы к меркантильным подсчетам вероятностной выгоды.

Янка молча кивнула, соглашаясь с мнением Лиса. Такая профессия показалась девушке более подходящей для добывания верного куска хлеба, чем блюдение непонятных пророчеств. Бегать где-то и чего-то совершать ей совсем не хотелось, а вот если бы удалось получить эдакую доходную специальность, то перспективы в жизни недоучившегося животновода открылись бы неплохие. Во всяком случае, если в чернила декан не совал каких-нибудь немыслимо вонючих ингредиентов, работа обещала стать более спокойной, чистой и денежной. А что еще нужно для нормальной жизни? Разве что семья. Так с родными никто видеться не запрещал, вот отучится, а там и в поселок благодаря местной магии, то есть чудесным листикам Игиды, ходить можно будет, как в соседнюю комнату. Сломал листочек с нужной закорючкой и шагай. Одно плохо, с рисованием, особенно с черчением, у Янки всегда беда была. Ни таланта, ни склонности, но, может, для артефакторики они не очень важны?

На этом собрание вокруг «урны» друзья сочли законченным и двинулись дальше. Так за познавательной и даже местами душещипательной (если вспомнить про откровения Лиса) беседой компания добралась до столовой. Оказалось, физическая работа и нервные переживания здорово стимулируют аппетит. Даже силаторх на раздаче и тот малость повыпучил и без того выпуклые глаза, когда пятерка студентов, вторично явившихся в столовую, нагрузила подносы изрядными горами еды. Тролль же кроме обычной снеди прихватил миску с горкой серых камешков.

– Странное печенье, – сунул нос в поднос напарника любопытный Машьелис.

– Потому что не печенье, а камни, – усмехнулся Хаг и, закинув в рот несколько штук, смачно захрустел гравием.

– Фу, – сморщил нос разочарованный в лучших гастрономических чувствах дракончик.

Янка, напротив, отнеслась к причудам тролля с пониманием. Требует организм напарника толченые камни, и пусть. Мало ли чего и кому надо? Потому и такое разнообразие блюд в столовой, часть из которых предусмотрительно прикрыта плотными непрозрачными крышками, чтобы аппетит традиционному большинству не портить. Краем глаза девушка видела, как вчера кто-то в дальнем углу зала хрумкал нечто червеобразное и шевелящееся. Приглядываться, заботясь о собственном аппетите, не стала. Сейчас же, вступаясь за Хага, рассеянно заметила:

– А я в школе все время мел ела, с доски брала и грызла потихоньку. Мама мне кальция глюконат купить предлагала, только он невкусный, мел лучше.

– Точно, мел вкусный, хотя кремний вкуснее, – одобрительно согласился Хагорсон и закинул в рот очередную порцию гравия.

– О, Привратник Покровитель, с кем я связался! – закатил глаза дракончик, Стефаль лишь улыбнулся.

– С кем судьба спутала, с тем и связался, – цинично объяснил Хаг, со стуком приземляя поднос на столешницу под тихий смешок Иоле.

Выбранный еще вчера стол снова пустовал, потому ребята заняли традиционное место и вдохновенно погрузились во второй по счету, но не по значимости ужин. Поначалу они даже не разговаривали. Только какой-то занудный долговязый вервольф – староста третьего курса, и сине-зеленая дриада – начальствующая на четвертом, пытались переманить Стефа за свой стол с меркантильной целью. Все нудели о необходимости обсудить важные вопросы, касающиеся факультета.

Стефаль, разумеется, вежливо отказался, чем заслужил два укоризненных взгляда и упрек в стиле: «И охота тебе, наш великий начальник, возиться с малышней!»

– Грахд, Иви! Я просто ем, и они едят, а вы со своими вопросами накинетесь так, что еда комом в горле станет. Вот будет первое собрание старост, все обсудим, – ответил терпеливый эльф.

Домогавшиеся его длинноухого тела удалились с тяжкими вздохами и более не приставали, так же как и несколько симпатичных девиц. Те лишь стреляли в красавчика-эльфа глазками, хихикали, улыбались, томно вздыхали и краснели.

– И правда, чего ты с малышней связался? А Стеф? Тебе же с нами ску-у-учно! – подколол старосту Машьелис, многозначительно покосившись на Янку. Девушку, вернее, ее формы он считал основной причиной, приведшей Стефаля за стол первокурсников и отверженной ифринг.

– Лучше ваше расследование буду контролировать я, чем вы ввяжетесь в какие-нибудь неприятности, – аккуратно отложив вилку, здраво ответил эльф, а потом вздохнул и неожиданно откровенно (наверное, недавняя спонтанная исповедь Лиса повлияла) признался: – Надоело! Думал, банально устал от ответственности, отдохну в родном лесу, сольюсь сознанием с Великим Древом, поброжу по потаенным тропам, пройдет. Не помогло. Раздражение вернулось сразу, стоило ступить за врата АПП. Здесь слишком шумно, лезут с делами без перерыва все, кому не лень, или на шею вешаются! Я уже к своей комнате в общежитии без пары сокурсников вечером боюсь подходить, чтобы в домогательстве никто не обвинил. Вы – первые, кому от меня ничего, кроме общества, не надо. Я чувствую!

– Мы рады твоей компании, а староста ты там или первокурсник – не важно, – тут же откликнулась Янка, преисполнившись самого жаркого сочувствия к замотанному жизнью, таящему застарелую боль от потери напарника юноше. Разве что, к великому огорчению эльфа, прижимать его к пышной груди не стала.

– Точно, – тут же поддакнула Иоле, радующаяся обществу.

Предрассудки из-за особенностей ифринг и сплетни на факультете за целый год успели изрядно подпортить жизнь оптимистичной девушке. Стеф, конечно, всегда общался с ней благожелательно, утихомиривал особенно вредных девиц, но дружить даже не пытался, чтобы не быть превратно истолкованным и не навлечь на голову бедняжки еще больших бедствий в виде ревнивых пустоголовых студенток.

– А мы тебя до дверей комнаты совершенно безвозмездно готовы провожать, – хихикнул Лис, наверное, предвкушая шуточки над рьяными поклонницами старосты.

– Благодарю вас всех, – улыбнулся эльф, обвел заканчивающую ужин компанию внимательным взглядом, полез в поясной кошель за пластинкой листа Игиды и сломал его. – Я купол тишины поставил. Силы залил немного, на полчасика должно хватить.

– А когда нам такие сумки дадут? И как ты не путаешься, выбирая листок? – тут же сыпанул вопросами Лис.

– На втором курсе, – коротко улыбнулся эльф. – А выбирая лист в своем кошеле, никто не путается. Такова сила Игиды. Я использовал листок, чтобы мы могли спокойно прикинуть план действий и разработать стратегию. Итак, нам пока известна одна горгона – Дайла Фальрейн с пятого курса нашего факультета. Сегодня, завтра я поработаю в архиве с информацией по студентам и составлю список всех обладателей дара василиска и горгоны.

– А с горгоной что делать? Надо бы как-то узнать, где она была, когда на ребят в башне напали. У тебя с ней какие отношения? – подбросил вопрос Хаг, побарабанив когтями по ровной плитке стола, застеленного голубой скатертью.

– Никаких романтических или дружеских отношений, – с честным облегчением признался Стефаль. – Она очень вздорная особа, к кругу ее поклонников я не принадлежу.

– Хм, значит, запросто подкатить не удастся, – прикинул Лис и бросил взгляд на Иоле.

– Я с ней ни разу не разговаривала. Такие как Дайла, едва меня завидят, сразу морщиться начинают, словно я чем-то воняю, – сказала девушка, тщательно расправляя складочки на той самой скатерти, которую простукивал тролль. Обиды в ее голосе отрепетированно не звучало, но и без того было понятно, насколько неприятно ифринг такое предвзятое отношение.

– Дуры они все! – снова решительно объявила Яна, потянулась и погладила подругу по плечу: – Плюнь на них и разотри! Ты красивая, умная и добрая!

Парни дружно поддакнули.

– Спасибо, – расчувствовавшись, хлюпнула носом Иоле, не избалованная добрым отношением, и дернула за уголок скатерки так, что вазочка со столовыми приборами бумкнула на стол и веером рассыпала содержимое по скатерти. Попадись в компании студент-предсказатель, небось не упустил бы шанса погадать на столовых приборах, толкуя их расположение. Но поскольку девушки-блюстители были лишены пророческих талантов, им осталось лишь устранить результаты нечаянной диверсии. Зато звон и стук посуды простимулировал и без того изрядную фантазию дракончика. Он прищелкнул пальцами и залихватски выпалил:

– Коли так, Стеф, представь меня горгоне сегодня. Прикинусь лишившимся мозгов поклонником, может, что и сумею выведать у Дайлы.

– Ты не боишься? А вдруг она настоящая преступница? – осторожно спросила Иоле и замерла с лишней вилкой, не донесенной до вазочки.

– Конечно, страшно, – чистосердечно, чего уж там, все за столом были в курсе его психологической проблемы, признался Машьелис, – но знакомиться надо. Я же вас в это дело втянул. К тому же кому, если не мне? Хаг не красавец, Стефу от девиц и так тошно, а другого симпатяги, готового на все ради крупицы информации, у нас под рукой нет. И вас, девчата, под парней не замаскируешь. Ты, Иоле, слишком щупленькая, а Янка, напротив, хм, слишком выпуклая.

– Да, до молодого дракона Дайла может снизойти, – порозовев при откровенном намеке на прелести землянки, торопливо согласился эльф, высоко оценив перспективность затеи блондинчика.

Янка на «выпуклую» не обиделась вовсе. Только посмотрела на Лиса гордым взором мамаши, чей карапуз самостоятельно сделал первую пару шагов. Учуявший вспышку материнского инстинкта дракончик опасливо отодвинулся от подруги и торопливо зачастил:

– Я знаю, что ты мною гордишься, Донская, я сам собой горжусь, только больше не обнимай и не прижимай к своим… мм… выпуклостям, а то я расчувствуюсь, сломаю стол, и тогда уж нас точно из столовки выпрут. Тот силаторх с раздачи и так посматривает подозрительно.

– Он магию Игиды чует, вот и проверяет, чтобы мы ничего не учудили, – со смешком объяснил Стеф, а Янка добродушно усмехнулась и отвесила Лису ласковый подзатыльник.

– Значит, сегодня постараемся проверить горгону, потом узнать про других и… чего еще? – подытожил Хаг и обвел взглядом сотрапезников.

– Хорошо бы в лечебницу заглянуть, узнать, как ребята. Может, у них еще что-то из памяти выпало… и вообще… – находчиво предложила Иоле. Переборов изначальную стеснительность перед малознакомыми парнями, она вела себя довольно бойко, только старалась держаться поближе к Яне.

– Отличная идея, Полосочка! – одобрил Лис. – А нас пустят?

– Навестить сокурсников? Должны, наверное. Если только особый режим в изоляторе не установили, – задумался Стефаль. – Тогда не пустят.

– Самострел, – степенно предложила Яна.

– Чего? – удивился Лис.

– Я могу обо что-нибудь удариться, синяк будет сразу и большой, а лекарств с собой у меня нет. Чем не повод, чтобы навестить врача? – растолковала девушка.

– Простая аптечка есть на этаже общежития в общем зале, рядом с гонгом вызова, я упустил вчера этот момент, – поспешно, пресекая травмоопасную затею, возразил староста. – Не надо себя травмировать, Яна! Мы придумаем другой способ или подождем, пока первокурсников выпустят, и только тогда попытаемся их разговорить.

– Давайте сначала с горгоной разберемся. Глядишь, к тому времени с лекарским корпусом чего-нибудь сообразим, – прогудел Хаг. – Куда нам идти-то, покажешь?

– Обычно компания Дайлы собирается в сквере за Лапой, занимает зеленую беседку рядом с музыкальным кругом. Там желающие выступают до отбоя, – дал справку Стефаль, следящий за времяпрепровождением блюстителей, так сказать, по долгу старосты. – Для Дайлы Фальрейн поют многие поклонники.

– Значит, нам туда, – объявил Лис. – Пошли знакомиться! Может, и я так проникнусь, что сам запою романтические куплеты.

На этой ноте ужин, совмещенный с совещанием, подошел к концу. Юные следователи покинули полупустую столовую. Не забыв, разумеется, поблагодарить силаторха за стряпню. Хотя Янка, уходя, вздохнула украдкой. Но «украдка» была замечена глазастым Лисом, который стребовал с подруги пояснений:

– Что приуныла? Не наелась?

– Каши хочу молочной. Овсянки! Может, на завтрак будет? – мечтательно причмокнула девушка. – Вкусно тут кормят, но я кашку по утрам очень уважаю.

– Освянка? Никогда не ел, – помотал головой дракончик, энергично прыгавший вокруг друзей. Идти точно по дорожке к скверу ему казалось скучным, нерастраченная энергия требовала выхода. Потому Лис легко балансировал на бордюре, потом, перепрыгнув на скамью, прошелся по ее спинке, слез, сделал колесо на газоне и снова вернулся к компании.

– Овсянка, а не освянка, – солидно поправила Яна. – Вкусная питательная каша, очень полезная для желудка! Завтра погляжу, если ее сварят, обязательно тебе покажу.

– Договорились, – кивнул Машьелис, фанатом гастрономии не являвшийся, зато жуть до чего любопытный, какой бы темы его любопытство ни касалось.

За Лапой в живописном сквере, куда Стефаль привел компанию, оказалось многолюдно и шумно. Студенты располагались на все еще зеленой газонной траве замечательной густоты, на ковриках или деревянных скамейках, частью в беседках. Молодежь вела разговоры, смеялась и слушала разнообразную музыку. Из пяти уголков сквера доносилось пять разных мелодий, они каким-то чудом умудрялись не мешать друг другу, а, перекликаясь, создавать шестую. В западной стороне сквера, куда указал друзьям староста, на невысокой круглой сцене сидел длинноволосый парень с завивающимися колечками рогами и тренькал то ли на арфе, то ли на гуслях.

Яна плохо разбиралась в музыкальных инструментах. Своей музыкальной школы в поселке не было, а на уроках в обычной школе вечно пьяный баянист разучивал со всеми классами одну и ту же песню про любителя-рыболова. Если же был совсем хорош, то ставил пластинку с Моцартом и тихонько похрапывал в уголке, пока ребятишки стояли на ушах под мажорную музыку бессмертного классика.

Беседка из обычного дерева, густо увитая каким-то разлапистым плющом до зеленого состояния, располагалась метрах в семи от сцены. С одной стороны она дополнительно закрывалась высокими кустами с ярко-алыми и темно-зелеными пятипалыми листьями. Благодаря тому что плющ уже начал увядать, внутри хорошо просматривалась горстка студентов: несколько ребят и пара девушек. Одна из них явно была дриадой – слишком много зеленого в волосах и платье из цветов никак не могли принадлежать искомой горгоне. А вот вторая отличалась роскошной гривой черных волос. Поскольку девушка сидела спиной к публике, больше ничего разглядеть не удавалось.

– Это Дайла, – шепотом, указав головой на брюнетку, определил цель староста.

– У меня есть план! Стеф, официальных представлений не надо, ничему не удивляйся и подыгрывай мне! – оживился Лис и потянул эльфа за собой, делая при этом вид, что лениво прогуливается.