Гад конвоировал Янку, столь пристально рассматривая ее со скепсисом и подозрительностью во взоре, что девушка не выдержала и спросила:

– Чего вы?

– Да вот гадаю, как ты ухитряешься при абсолютном отсутствии склонности к авантюрам влипать в опасные приключения, Яна, – вздохнул декан и почесал свой выдающийся, несмотря на маскировочную иллюзию, нос. – В твоем мире все шло так же?

– Нет, у меня была самая обычная спокойная жизнь, пока вы с ректором Шаортан меня сюда прялкой не выдернули. Я вообще не люблю приключения, – честно ответила девушка, не знающая, сожалеть ей о той жизни, что была, или начинать привыкать и радоваться новой. Слишком волшебно и суетно все получалось, но ведь неплохо.

– Не любишь приключения, да ну? – хмыкнул Гад.

– Да, – твердо заверила начальство Янка, спускаясь по последнему пролету лестницы Башни Судьбы. – Это только со стороны приключения, а как посмотришь изнутри – так это не приключения, а неприятности. Но какой же нормальный человек неприятности любит? Только больной, мазохист или тот, кому для получения удовольствия острые впечатления нужны. А я покой люблю.

– Значит, раньше не было, – покачал головой дэор, делая какие-то свои выводы. – Ну-ну, посмотрим…

– А чего смотреть? Вы же сами нас в неприятности втянули, – сварливо отметила Яна. – Если бы вы Лису с Хагом отработку в башне не назначи… – Девушка резко осеклась, осененная, или, скорее, стукнутая, неожиданной догадкой, и возмущенно запыхтела: – Вы нарочно!

– Что? – невинно вскинул бровь Гад.

Вот сейчас он точно вел себя как распоследний гад, оправдывая собственную кличку.

– Вы с ректором нарочно ребятам отработки в Башне Судьбы назначали! Это все из-за пророчества? Того самого, с вводной лекции, печать на котором взломал Картен, а мы с ребятами в это время желтым светились? Так?

– Конечно, – невозмутимо, даже не думая извиняться или оправдываться, подтвердил декан. – Любое пророчество, прозвучавшее в АПП, должно быть исполнено! Такова заповедь академии и факультета блюстителей.

– Значит, вы нас подставили! Так? – разгневанно потребовала ответа Янка. Сейчас она злилась даже не за себя, а за то, что взрослые и вроде бы ответственные лю… да какие они люди – нелюди! – самым банальным образом, как пешек на игральной доске, толкнули студентов туда, где им следовало находиться, чтобы исполнилось пророчество. Гада хотелось взять за грудки да встряхнуть хорошенько.

– Яна, мы присматривали за вами и за Леорой. Особенно после того, как вы отдали мне ее волос. Хотя она, Теобаль, Иоле и Йорд изначально обозначились после срыва печати как фигуранты пророчества. А сияла как точка концентрации пророчества Башня Судьбы. Никакой опасности не было, – терпеливо и чуть устало пояснил декан. – В академии преподаватель не может причинить существенный вред студенту – вас защищают силы покрова Игидрейгсиль. Впрочем, студенты с успехом травмируют друг друга и сами себя настолько часто, что лекарский корпус никогда не лишится практики. Ты можешь возмущаться из-за того, что вас с напарниками не поставили в известность о деталях пророчества, но слишком рискованно было информировать необученных блюстителей. Вы и Картен с Максимусом могли нарушить естественный ход исполнения пророчества.

– Ясно, – пробухтела Яна, отвернулась от дэора и тут же снова нахмурилась. – Эй, но мы ведь желтым светились, а не зеленым. Значит, надо было что-то делать.

– Вот вы и действовали, а мы вас чуть-чуть подтолкнули, – улыбнулся Гад. – Максимально связали ваше внеурочное времяпрепровождение с точкой исполнения пророчества. Этого оказалось достаточно. Блюститель должен следить за исполнением пророчества, порой корректировать обстоятельства, очень редко – использовать прямое воздействие, но чрезмерные усилия могут принести не меньший вред, чем недостаточные.

– А как определить, где какие? – запуталась Янка, застыв на последней ступеньке статуей, смахивающей на те, которые выходили из-под леденящего взора горгоны.

– Практика, опыт… – развел руками декан. – Учись, все придет в свой черед. Помни только – это Академия пророчеств и предсказаний! Здесь вымысел становится правдой, а та с нашей помощью обращается в легенду.

Янка только тяжко вздохнула, пробормотала под нос что-то, что можно было трактовать и как «спасибо, дорогой декан», и как «а не пошел бы ты к черту со своими нравоучениями», да поплелась прочь. Идти в общагу, встречать там Иоле и напарников, рассказывать им обо всем, случившемся в башне, никакого желания не было. Потому Донская почесала затылок, мысленно ругнувшись на дурную привычку, как банный лист, прилипшую от тролля, и потопала к лесопарку.

– Эй, Яна, – раздался позади не то чтобы совсем уж робкий, но какой-то неуверенный голос Йорда.

– А? – Девушка удивленно обернулась. За разборками и спорами с Гадом она как-то совершенно подзабыла об ошивавшемся поблизости студенте-василиске. – Чего?

– У меня просьба. – Тихий и очень серьезный голос Йорда свидетельствовал о том, что просить тот собирается не зубочистку или пару медяшек до стипендии, а как минимум Янкиного первенца. Потому вопросительное «да?» прозвучало настороженно.

Василиск аккуратно взял собеседницу за руку, отвел к ближайшей скамье. Та не пустовала, но стоило Йорду зыркнуть на развалившегося на ней второкурсника-пророка, как того будто ураганным ветром сдуло. А ведь парень даже не нахмурился и ничего такого-эдакого не сказал. Только посмотрел. Щупленький, симпатичный юноша с черной татуировкой на шее и длинной челкой, закрывавшей четверть лица.

Янка присела и со вздохом уточнила у замявшегося василиска:

– Так чего хотел?

– Пожалуйста, не говори Иоле об окаменении, – попросил Йорд.

– Ты сейчас вообще о чем? – не врубилась в тему девушка.

– Не рассказывай ребятам и Латте о том, что возлюбленные Леоры обращались в камень.

– Ты нас подслушивал! – обвинила Янка парня.

– Да, – ничуть не стыдясь, согласился тот. – Я увидел, как кто-то под отражающим щитом зашел после тебя в Башню Судьбы, подкрался к двери, услышал достаточно, чтобы понять, что в одиночку со зрелой горгоной мне не справиться, и через гонг-артефакт в холле башни позвал на помощь мастеров. А гонг в комнате Прялки Судьбы не слышно.

– Ясно, – протянула Янка. Негодование на василиска исчезло. Парень всего лишь хотел помочь и, между прочим, защищал ее, как умел. – А почему ты хочешь, чтобы я про камень не рассказывала?

– В этой части дара я такой же, как Леора, – хмуро признался Йорд, сцепив руки в замок и свесив их между коленями. – Мне очень нравится Иоле, и я не хочу, чтобы она, испугавшись, решила со мной расстаться. Проси за молчание чего пожелаешь. Смогу – дам.

Янка покусала нижнюю губу, поразмышляла, похмурилась, подергала себя за основательно растрепавшуюся косу, поковыряла деревянную планку скамейки, нагретую солнышком, и заключила:

– Не скажу. Ничего мне не надо, глупость какая. Только, Йорд, ты уверен, что Иоле ничего не грозит? Я про «глянул, и можно статую в парке ставить».

– Ничего. Я давно понял, она моя избранница, только подойти не решался. А теперь, после знакомства, ее метка уже проявилась в рисунке моей сути. – Парень коснулся шеи и счастливо улыбнулся.

– Тогда почему ты решил, что Иоле испугается? – удивилась Янка, вовремя прикусив язык, чтобы не ляпнуть, что и у ифринг отросли волосы – верный знак выбора единственного.

– Не хочу волновать и пугать ее. Пусть ждет чуда, а не чудовища, – вздохнул Йорд, сцепив на пару мгновений руки в замок.

– Для нее ты и есть чудо, она ведь тоже о паре мечтала и очень боялась, что не сможет отыскать, – спокойно сдала одну из тайн Латте соседка и в последний раз предупредила: – В общем, я промолчу. Только учти: тайное всегда становится явным. Рано или поздно.

– Поставлю на поздно, – усмехнулся светловолосый красавец, чьи волосы были достаточно схожи с волосами Леоры, чтобы попасть под подозрение и вытянуть счастливый билет на знакомство с девушкой своей судьбы. Расцепив пальцы, Йорд встряхнул ими, встал со скамьи, выдохнул с облегчением: – Спасибо!

– Сочтемся, – отмахнулась Янка, решив предоставить двум редким созданиям – ифринг и василиску – разбираться между собой без посредников. Между двумя третий, даже самый лучший, все равно выходит лишним.

Переговорив с Йордом, Донская поплелась в сторону лесопарка. После всех «башенных» событий мысль о необходимости упражнений с пустышкой Игиды заняла лидирующее место в голове нерадивой студентки. Лень ленью, но раз пошла такая пьянка, учиться надо поскорее. Это только официально начинают блюсти пророчества во втором семестре второго курса. А кто его знает, сколько еще неофициальных предсказаний и неприятностей, завязанных на них, на голову свалиться может, не дожидаясь назначенного педагогами срока? То-то и оно, пожалуй, точно даже пророки не предскажут! Увы, учиться надо было не срочно, а очень срочно.

Теплое солнышко ласково скользило по спине девушки, поглаживая ее лучиками – остатками света перед неизбежным закатом. А Янка, уверенно выбрав нужную тропку, топала к чудесному местечку – нагретому за день стволу над неглубокой речушкой. Она уже представляла, как, цепляясь за кору и боковые сучки, осторожно заберется по пологому стволу и сядет, свесив ноги к воде, достанет лист и постарается наполнить его энергией.

Громкий хохот парней и девичий визгливый смех вырвал Яну из состояния, близкого к предвкушению. Она замерла столбом, уставившись на компанию из четырех студентов. Судя по мантиям, пророков-третьекурсников. Те сидели на ее дереве и пили явно не сок, передавая из рук в руки флягу.

– Чего уставилась? – задиристо выкрикнула девица с короткой стрижкой и вздернутым носом, который так плотно облепили веснушки, что часть лица казалась такой же рыжей, как и пламенеющие волосы.

– Иди отсюда, малявка, это наше место, – поддержал свою спутницу парень.

– Место не куплено, – буркнула Янка, горько вздохнула и, пробормотав сквозь зубы: «Да чтобы вы провалились!» – пошла назад по тропинке. Заниматься совершенно расхотелось. Сзади послышался какой-то подозрительный треск, а затем звучный плюх, слившийся с не менее звучным и слаженным воплем четырех глоток.

Мстительной Янка отродясь не была, но сейчас вздохнула довольно, радуясь случаю, помешавшему упасть в речку, и заодно наказавшему четырех грубиянов, прогнавших ее именно тогда, когда она в кои-то веки захотела заниматься. Девушка почти ощущала, как накапливается и мало-помалу течет по руке тонкий ручеек силы.

В конце концов, студентка решила попробовать позаниматься в общежитии. Открыть теплую воду, набрать побольше в ванну, сесть и накачивать энергией листик Игиды прямо там, в водной среде. Пусть на комфортное лесное место ванная комната не очень-то и походила, но тоже была удобной и, самое главное, свободной от посторонних.

Можно было бы, конечно, напроситься в гости к Стефалю, чтобы посидеть под деревцем. Староста факультета добрый парень, небось, пустил бы, но заниматься у кого-то на глазах, даже если эти глаза тактично отведены в сторону – все равно не получится. Так что ванная оставалась самым приемлемым вариантом. Уж из собственной-то ванной ее ни одна скотина не попрет. Иоле все равно, небось со своим василиском допоздна гулять будет.

Стоило Янке закрыться на защелку, как в дверь комнаты бесцеремонно забарабанил чей-то кулак, опровергая тезис о возможности уединения. Хорошо еще девушка не успела раздеться. Гадая, кого это черти принесли, студентка дотопала до порога и распахнула створки во всю ширь. Сверху вниз на Яну с исследовательским интересом взирал Гад.

– Опять вы? – вяло удивилась девушка.

– Скорее, опять ты, – поправил ее мастер и спросил, намекая, что негоже держать гостей на пороге, особенно если эти гости – декан твоего факультета: – Здесь поговорим или ко мне в кабинет пойдем?

– Заходите, – посторонилась Яна, давая Гаду возможность вытереть ноги о новый желтый коврик, ставший заменой скоропостижно скончавшемуся от действия кислоты предшественнику. Феера не соврала, грязи на яркой обновке не оставалось, да и полоски от когтей Ириаль коврик прикрывал.

– Чай, варенье? – предложила девушка, исполняя долг гостеприимной хозяйки.

– Земляничное? – сразу заинтересовался декан.

– Оно самое, – уже теплее улыбнулась Яна и захлопотала по хозяйству. Самонагревающаяся, стоило лишь поставить на нее чайник, плита-артефакт кипятила воду проворнее обычной, потому спустя три минуты Гад и Янка уже сидели в креслах и дули чай с вареньем. Декан, отправляя в рот ложку за ложкой, довольно жмурился, шевелил носом и аж причмокивал. Опустошив всю вазочку и допив чай, аккуратно отставил посуду и, соединив подушечки пальцев, начал разговор:

– Мы с тобой говорили сегодня в башне о приключениях и твоих способностях их находить.

Топот, удар двери о косяк, и с последними словами декана слился возмущенный крик Лиса:

– Врут они все, ничего Янка не делала! У нее и магии-то нет!

В дверях стояли запыхавшиеся, какие-то подкопченно-промороженные и мокрые одновременно Хаг с Машьелисом, за их спинами маячил взволнованный Стефаль.

– Вы вообще о чем? – растерянно спросила компанию девушка, обводя взглядом потенциального обвинителя и потрепанных защитников.

– О, если твои напарники немного помолчат, я смогу объяснить, – иронично усмехнулся Гад, залез глазами в пустую вазочку из-под варенья, не нашел ни одной ягодки, с сожалением вздохнул и продолжил, одним-единственным кивком головы велев студентам заходить, закрывать дверь, рассаживаться, молчать и не отсвечивать.

– Итак, – задумчиво зажмурился декан, – не далее как десять минут назад ко мне в лабораторную ввалилось четверо мокрых, грязных и напуганных третьекурсников с факультета предсказателей. Студенты громко жаловались на поведение одной моей студентки-первокурсницы. Имени они не назвали, но описали довольно точно, чтобы я смог определить личность. Так вот, ребята заявили, что эта самая студентка ни с того ни с сего сбросила их, несчастных, коротавших досуг на природе, в речку. В водах коей они едва не захлебнулись и лишь чудом смогли выплыть и выбраться на сушу. Я расспросил жалобщиков поподробнее. Выяснилось, что «коротать досуг» – означает распитие спиртного, «ни с того ни с сего» – насмешки и оскорбления, а «сбросило» – что дерево, на котором они сидели, надломилось и рухнуло в заводь, где воды самое большее по пояс.

– Я же говорил, Янка ни при чем! – не утерпел-таки и вставил свои пять копеек в беседу Лис. – Совпадение! Удачное! Так этим пьянчугам и надо!

– Очень удачное, – миролюбиво согласился декан. – Но совпадение ли? Видишь ли, Яна, одна из четырех «утопленников» – оборотень-лиса – обладает чрезвычайно острым слухом, и она уверяет, что обиженная первокурсница, уходя с полянки, промолвила: «Да чтобы вы провалились!» После чего, собственно, и свершилось историческое падение в точном соответствии с пожеланием.

– Сказала, – пожала плечами Янка, постукивая ложечкой по ободу чашки, – обидно было ужасно. Я позаниматься хотела, а место оказалось занято. Но Машьелис прав, колдовать не умею, ничего я им сделать не смогла бы. Все просто совпало.

– И вообще, чего эти жалобщики к вам приперлись? Надо было все претензии нам как напарникам высказывать, – с показным миролюбием пробухтел Хаг, пряча за подлокотник руку, сжимающуюся в пудовый кулак.

– Провидцы, – философски пожал плечами Гад.

– Это синоним слова «ябеды»? – фальшиво удивился Лис и нехорошо прищурил глаза.

– Нет, – покачал головой декан. – Руководство факультета приучает своих студентов решать любые проблемы не путем прямого конфликта с обидчиками, а опосредованно. Слишком много пророков, не имевших такой хорошей привычки, не может пожаловаться на продолжительность жизни.

– А чего не может-то? – простодушно удивилась Янка, подумав: а не заколдовывает ли что-то предсказателей?

– Потому что умирают рано, – сухо объяснил Гад с мгновенно ставшим серьезным лицом. – И мне, кстати, весьма интересно, откуда вы, ребята, узнали о происшествии?

– Предсказатели очень громко надеялись, что Яну после их жалобы накажут неизвестно за что, – скромно объяснил ушастый, а потому, вероятно, обладающий острым слухом Стефаль.

– Это они зря. Пожалуй, уведомлю декана Виолетт. Пусть подыщет своим подопечным отработку для воспитания большей осмотрительности при высказывании претензий, – с истинным удовольствием протянул Гад.

Он аж зажмурился от предвкушения. И Янка сразу поняла, что декан пришел не ругать ее неизвестно за что, а понять, объяснить и наверняка защитить. Девушка встала и вытащила из буфета последнюю банку с земляничным вареньем. Поставила ее перед Гадом с коротким пояснением:

– Это вам, спасибо.

– Разговор это не отменит, – предупредил сладкоежка-дэор, однако предупредил после того, как спрятал баночку в карман мантии.

Янка прыснула и еще раз сказала:

– Я не колдовала. Мне жаль, если ребята-предсказатели ушиблись. А если только намокли – не жаль. Мне хотелось на том дереве посидеть, вот я и обиделась.

– Понятно, – почесал свой нос-хобот декан и небрежно уточнил: – А покалывания в ладонях, тепла в теле или, напротив, холодка, как от легкого ветерка, ты не чувствовала?

– Чуть-чуть тепла, – согласилась Донская, вернувшись в кресло, и пояснила: – Я же заранее представляла, как струйка силы в листок потечет.

– Что ж, Яна, не знаю, поздравить тебя или посочувствовать, это уж ты сама решишь, но сила у тебя есть, пусть и проявилась лишь в АПП, – торжественно провозгласил Гад. – Ты приговорщица!

– Кто? – испугалась непонятного слова девушка, даже голову в плечи вжала.

– При-го-вор-щи-ца, – медленно и четко, по слогам, повторил декан. – Редкий дар. А шэ-дар его не отображает, потому что цветовая индикация магии в точности совпадает с цветом артефакта в неактивном состоянии.

– То есть я их действительно в воду сбросила? – ужаснулась девушка, прижав пальцы ко рту. – И, когда чего-то кому-то в сердцах пожелаю, навредить могу?

Янка, никогда не отличавшаяся злобностью нрава, испугалась по-настоящему. Припомнила одно из самых распространенных «добрых» напутствий «чтоб ты подавился» и только представила, что могла такое в шутку пожелать кому-то из соседей по столу, забравшему последнее печенье. Стало даже не страшно, а тошно и гадко. Девушку прошиб озноб, она съежилась и обхватила себя руками.

– Ты это брось! Какая разница, кто ты, если ты – это ты, наша Янка! Никому ты ничего со зла не сделаешь! Не умеешь ты так злиться! – ввинтился в разговор Машьелис и, подскочив с дивана, плюхнулся в широкое кресло рядом с напарницей, бесцеремонно подвинул ее к самому краю и сжал в объятиях. Чуть ли не до хруста, как недавно она его. Смотрелось, может, слегка комично: статная, фигуристая девица в объятиях тощенького паренька, но Янка задышала ровнее и чуток расслабилась.

– Вот-вот, – прогудел Хагорсон и переглянулся со Стефалем. Ребята досадовали на собственную недогадливость. Чего им стоило поступить как Лис, а не медлить в растерянности?

– Ну-ну, не все так плохо, прав Машьелис. – Гад уловил настроение студентки, наклонился и похлопал ее по спине. – Ты, Яна, девушка грозная, но справедливая. Без причины никого не обидишь, а уж если захочешь обидеть по делу, то не пожеланиями-приговорами, а кулаком. Может, оно и не очень прилично для воспитанной девицы, зато для контроля за силой приговорщицы – идеальный вариант. В том числе и для тебя идеальный, а не только для хм… жер… то есть объектов приложения силы приговорщицы.

Лис прыснул и, поняв, что кризис миновал, вернулся к друзьям на диван.

– А поконкретнее можно? – насторожилась девушка, отвлекаясь от переживаний и страхов.

– Можно. – Учитель охотно принялся делиться со студентами сведениями. – Видишь ли, приговорщица отличается от обычной проклятийницы несколькими особенностями. Самая важная из них – изреченное пожелание непременно должно быть справедливым. Если приговор, взвешенный на Весах Правосудия, признается незаслуженным или чрезмерным, он возвращается к приговорщице в равном, тройном или десятикратном размере.

– Ох, – если бы Яна, ошарашенная перспективами, не сидела, то сейчас точно села бы там, где стояла. – А… кто и где взвешивать будет?

– Силы Правосудия, разумеется, как незримые помощники Творца. Вам о них на основах Мироздания еще будут говорить, – небрежно уточнил мастер.

Лис удивленно присвистнул, лица Хага и Стефаля стали очень серьезными. В отличие от Янки они явно понимали или слышали хотя бы краем уха, о чем ведет речь декан.

– А можно сейчас немного, хотя бы конспективно? – Учиться, как уже говорилось выше, Яна не очень любила, но если от знаний зависит твое здоровье, а то и жизнь, приоритетам свойственно меняться.

Декан потеребил нос и все-таки решил удовлетворить просьбу студентки, не перегружая ее на старосту и напарников землянки и не отсылая к суровому мастеру Ясмеру. Может быть, пожалел, а может, подумал, что портить отношения с поставщиком земляничного варенья не в его интересах, или, третий вариант тоже имел право на существование, решил таким образом немного постращать студентку, дабы неповадно было с ходу кого попало приговаривать. Как бы то ни было, Гад дал воистину краткий конспект темы:

– Вселенная во всем ее многообразии бесконечности создана Творцом. Силы – создания чистой энергии – сотворены им ради соблюдения Законов Равновесия и гармонии миров. Среди множества этих Сил существуют Силы Мироздания, Времени, Равновесия, а так же Силы Двадцати и Одной. В их число входят Силы Справедливости.

– А… э…. – чувствуя, что начинается страшенная мигрень, Янка с облегчением выдохнула, когда Гад замолчал, и осторожно уточнила: – А как они выглядят?

– Никак, я же сказал, незримые. Силы – создания чистой энергии. Могут проявляться в виде переливов света, могут никак не проявляться. Могут оглашать свою волю, но это редко, если только в храмах Правосудия, чаще просто действуют, – обрадовал студентку мастер и утешил: – Они абсолютно беспристрастны, так что можешь не опасаться, что тебя накажут несправедливо. Ты девушка разумная, не выходи при оглашении приговора за рамки здравого смысла, и все будет в порядке.

– А меня кто-нибудь учить этому приговариванию будет? – хмуро поинтересовалась Донская.

– Хм, – задумался Гад, – видишь ли, сейчас ни на одном из пяти курсов в АПП нет студентов с таким талантом.

– Что радует, – мгновенно встрял Машьелис.

– Не спорю, – хмыкнул декан и продолжил: – Потому я поговорю с одним из мастеров, изучавшим искусство проклятий в целом и приговоры в частности. Возможно, он согласится тебя обучать со следующего года. Раньше опасно, дар и русло энергии для его наполнения для начала должны сформироваться.

– А если мастер не согласится? – хмуро уточнила Яна.

– Тогда будешь заниматься по книгам и сдавать зачеты мне, – «успокоил» дэор и с легким стеклянным стуком встал с кресла. – А пока воздержись от каких-либо пожеланий в адрес обидчиков. Лучше, как вы там говорите, «бей в пятак».

– Утешили, – буркнула девушка под нос уже гораздо менее испуганно, чем раньше. Как-то ее сразу примирило с действительностью столь практичное «обучательное» отношение к страшному таланту и наплевательское отношение к ее новым способностям напарников. И вообще, если подумать, Лис, к примеру, своим даром заморозки мог натворить ничуть не меньше, чем Янка случайным приговором. Наверное, не в таланте дело, а в том, как его использовать. Если кто-то полезет к ребятам или Иоле, то пожелать от души чего-то «доброго» Яна точно сможет, и это будет справедливо! Кто к нам с мечом, тот от меча и того. И если каким-то там незримым энергиям что-то покажется несправедливым, ну и пусть, зато она друзей защитить сможет.

Приметив состояние студентки, Гад усмехнулся и напоследок, уже у двери, обрадовал всю компанию еще разок:

– Отработки по мытью лестниц в Башне Судьбы с вас снимаю. Все, что могли, вы уже натворили и исполнили.

Декан испарился, наверное, пошел смаковать подаренное варенье, а друзья переглянулись.

– Это он о чем? – хмуро поинтересовался тролль у комнаты.

– Это он о нас, – вместо комнаты хмуро ответила Янка, принявшая и понявшая суть объяснений дэора, но все еще не одобрявшая их. – О том, как мы в пророчество попали. Гад сегодня сказал. Мастера для этого всех нас, в том числе и Картена с Максом, в башню совали, чтобы мы то пророчество, произнесенное на первой лекции, исполнили.

– Пророчество? – сделал стойку дракончик и удивленно констатировал: – Странное дело, я его теперь помню. Интересно, а сказать смогу или выдам частушку про болтушку? Как там у Циреции было…

Лис полуприкрыл глаза, поднатужился и процитировал:

– Антиболтушку сняли, – резюмировал Стефаль, с интересом прослушавший кривоватые стишки.

– Надо же, – удивилась Янка, тоже только сейчас вспомнившая текст, изреченный Цирецией. – Ведь так и сбылось. Отмеченные Древом – это преподаватели и студенты АПП, прялка наши с Хагом и Лисом нити связала, когда в академию тащила. А знак Судьбы – это лист с ЕЗУ, который я подарила Леоре и который она сегодня использовала, меняя свою долю. Когда лист рассыпался пылью, в башню сразу прибежали мастера, и Теобаль признался горгоне в любви. Они поцеловались, а эльф не превратился в камень.

– Ага! Мы все знаем! Когда с факультативов шли, Йорда видели в обнимку с Иоле. Он про башню и Леору все рассказал… хих, приговорщица. – Машьелис смерил подружку хитрым взглядом, подмигнул ей и объявил: – Хорошо, что у горгоны все благополучно устроилось. Все ведь точно предсказала девица. Хотя, пока не сбудется, ни демона драного не разберешь. И как мастера в этом шарят?

– Потому и шарят, что мастера, а нас, оболтусов, еще пять лет учить будут, – добродушно усмехнулся Хаг.

– А пока они нас всех в темную пользуют, – фыркнул дракончик. – И Янку в особенности. Ты давай, напарница, отдыхай, а то еще обидишься и проклянешь меня, несчастного, как-нибудь ужасно.

– Вот прямо сейчас, недержанием, – мрачно пообещала Яна, вспомнив приключения Картена в лекарском корпусе.

– И не жалко тебе своей комнаты? – удивился тролль, давно успевший оценить уют девичьего уголка.

– Отсроченным, чтобы до своего сортира добежать успел, – поспешно внесла коррективы девушка.

– Я ее уже боюсь, – громким шепотом поделился Машьелис со Стефалем. – Может, сбежим, пока не поздно?

– Поздно, – с философской рассеянностью заметил староста-эльф, явно думая о чем-то своем, и мечтательно улыбнулся. – Да и вам от выбора шэ-дара никуда не деться.

– И чего делать? – искательно заглядывая эльфу в глаза, то есть откровенно паясничая, проскулил дракончик.

– Получать удовольствие от хорошей компании, – серьезно растолковал староста.

– Тогда хоть чая налейте со смородиновым вареньем, – капризно потребовал Машьелис, косясь на шкаф, где хранились припасы. – Без него удовольствие неполным будет. А ты давай, Янка, рассказывай, чего в башне было.

– Так я уже, – удивилась девушка, снова наливая чайник и ставя его на нагревательную пластину.

– Так я подробностей хочу, а не скорописью. Раз уж мы должны получать удовольствие, давай, рассказывай! – повторил требование парень.

– Ладно, – поднимаясь, чтобы присмотреть за чайником, улыбнулась девушка. Мимоходом она ласково взъерошила мягкие кудряшки блондинистого дракончика по прозвищу Лис и украдкой вздохнула.

Это что же творится? В академии еще первая циклада не закончилась, а они уже всем гуртом в пророчество угодить успели! А сколько еще впереди всякого разного? (Того самого, что декан нынче поименовал «приключениями», а сама девушка иначе как неприятностями не называла). Яна, хоть и не была предсказательницей, но местом пониже спины чувствовала – «всякого» случится больше чем достаточно, не будь они блюстителями пророчеств АПП!

Но здесь и сейчас Янке было тепло и уютно, а в глубине души таилась твердая уверенность: пусть будут приключения, они с друзьями все равно со всем справятся. Даже с маячившими где-то очень далеко экзаменами и зачетами. Отличная ведь подобралась компания: тролль, дракончик, василиск, эльф, ифринг и человек в придачу. Напарники – так и вовсе сильные и умные-э-э! В беде точно не бросят, может, даже списать дадут!