Ровно в четыре часа дня тяжелая дверь в кабинет короля распахнулась, и упругой, твердой походкой вошел начальник королевской стражи в летнем парадном одеянии. Оно состояло из синих бриджей, белой рубашки, синего жилета и легкой кирасы с серебряной насечкой, узоры которой, чисто декоративные на первые взгляд, отводили магический удар и лишали силы зачарованное оружие, направленное против носителя доспеха. На парадной перевязи, отмеченной знаком его поста, висел массивный меч в потертых ножнах. Как и Нрэн, Дарис носил свое оружие не для красоты.

  Коротко, но с почтением, поклонившись монарху, Дарис неподвижно замер, ожидая распоряжений. Лимбер покосился на волевое, лишенное возраста лицо, спокойные карие глаза, огонь в которых вспыхивал лишь тогда, когда мужчина смотрел на принцессу Элию. Да, парадное одеяние, чеканная твердость породистого лица, пышная грива на сей раз свободных от обычной повязки волос производили внушительное впечатление торжественности, стойкости и незыблемой верности. Как раз такое лицо послы Жиотоважа должны были увидеть первым, ступая на землю великого Лоуленда - мира Узла. Воин внял рекомендации Элии выглядеть как можно более представительно.

  Король поднялся из-за стола, подошел к правой стене кабинета и приложил ладонь на скрытую под мощной иллюзией стены панель супернадежного сейфа. Повинуясь прикосновению хозяина, отпечатку его физической, магической и божественной сил, а также структуре души, чары допустили проникновение в хранилище. Со стороны могло бы показаться, что рука Лимбера на несколько секунд ушла в стену и вынырнула из ее недр с добычей - массивным медальоном в виде розы на серебряной цепи.

  Лимбер надел цепь на шею воина, тот положил на розу ладонь правой руки, король накрыл ее своей ладонью и произнес традиционную формулировку, четкую и простую, не в пример заумным завываниям магов из полудиких миров, годным только на то, чтобы производить впечатление на слабоумных простаков:

  - Кровью, силой, душой, повелеваю тебе открыть врата к южному телепорту для Дариса Альвионского, начальника замковой стражи Лоуленда, и всем, кого он сочтет нужным забрать с собой туда и обратно.

  Как только ритуальная фраза отзвучала, амулет ощутимо потеплел и стал заметно легче. Обыкновенно выносливому Дарису показалось, что с его шеи убрали пару мельничных жерновов, прокаленных арктической стужей. Волшебная вещь приняла временного хозяина, проверив его верность Лоуленду и волю.

  - Готово, можешь отправляться и доставить в замок компанию дармоедов, - объявил король.

  - Слушаюсь, ваше величество, - улыбнулся уголками рта Дарис и, вновь поклонившись монарху, вышел из кабинета, а Лимбер с тоской покосился на пухленькую стопку текста приветственной речи, заготовленной старательными секретарями, хмыкнул и, смяв бумагу в один огромный комок, метко зашвырнул его в корзину для мусора:

  - Хватит!

  Выйдя из замка, Дарис направился к королевским конюшням, где ждали начальника избранные для почетного эскорта стражи с оседланными вороными лошадьми. Дарис скользнул по отряду придирчивым взглядом: двадцать человек в парадной сине-белой форме, делавшей их столь же похожими между собой, как лошадей масть, были готовы отправиться в путь.

  - Пора. Поехали, - отвязав своего жеребца от коновязи, скомандовал начальник стражи, легко взлетая в седло.

  Вслед за Дарисом отряд, держа строй по четыре человека в ряд, выехал из ворот замка на королевскую дорогу. Проехав пару километров хорошей рысью, чтобы достаточно удалиться от замка и не мешать своими действиями охранным чарам, мужчина придержал коня, дав знак остановится и отряду. Воин переложил поводья в левую руку и положил ладонь правой на врученный королем амулет. Роза начала испускать неяркое серебристое свечение, подчиняясь четкой мысленной команде хозяина. Поперек дороги во всю ее ширину перекинулась высокая, метра четыре в высоту, арка из радужного света. Радужная пелена, продолжая мерцать, словно полярное сияние во льдах, быстро затянула пространство под аркой, скрыв от наблюдателей другую сторону дороги. Выждав несколько секунд, пока пелена перестанет колыхаться, Дарис уверенно направил коня к ее призрачной поверхности и вошел спокойно, словно в воду. В мгновение ока начальник королевской стражи был безвозвратно поглощен радужным светом. С прежним аппетитом, разве что не причмокивая, свет принял в свои недра весь почетный эскорт. Один за другим стражники исчезали в 'воротах', чтобы в следующее мгновение оказаться за многие километры у границ Лоуленда, скрытых невинной янтарной дымкой - сильнейшим охранным полем, за действием которого бдительно следили стражи многочисленных крепостей, застав и постов. То были опытные маги и воины, к чьему арсеналу, после трагического Новогодья в Лоуленде, когда погибла от рук мага с верхнего Уровня леди-мать Рика - леди Джанети, добавились и зеркала Марлессина, отражающие суть и истинный вид смотрящего .

  На широкой, мощеной большими светлыми плитами известняка абсолютно пустой, если не считать одного единственного мужчины, площади в Крепости Южных Врат возник двадцать один пришелец.

  - Точны, как колокола в Храме Творца, - поспешил навстречу гостям огромный, похожий на медведя-гризли мужчина с короткой стрижкой ежиком и пышными бакенбардами - лорд Сандлит - старый вояка, комендант крепости. - Портал открываем через семь минут. Охрана, чародеи и целители уже там.

  - Хорошо, - кивнул Дарис, не ввязываясь в пространные разговоры, и, скомандовав: - Всем спешится. Магиль, Роан, Весиан со мной, остальные ждут на месте, - направился к открытым дверям в зал южного телепорта, у которых караулила внешняя стража - восемь дюжих ребят и пара магов.

  Как только Дарис и трое его людей скрылись внутри, двери тут же захлопнулись, лязгнул закрывший их снаружи тяжеленный засов, зазмеились, вспыхивая витарем и серебром, включившиеся заклятия внешней защиты. Теперь, что бы не проникло внутрь зала через телепорт, оно не сможет выйти наружу без условного сигнала изнутри. Дарис и его люди остановились у самой двери, не мешая страже Крепости Южных Врат делать свое привычное дело.

  На противоположной стене слабо поблескивала вьюжным водоворотом поверхность неактивированного портала, зажатого меж двух массивных колонн с вырезанными на них магическими знаками. В трех метрах от него располагался полукруг зеркал Марлессина, сделанных в полный человеческий рост. Справа и слева вдоль стен стояли мечники, на верхней галерее находились лучники и боевые маги, готовые отразить любое нападение, если телепорт сработает не так, как ожидается. В Крепости Южных Врат такого никогда прежде не случалось, но развалины Алита - древнего западного форпоста - предостерегали от излишней самонадеянности и беспечности. Прежде, чем заступить на службу, каждый страж границ обязан был побывать там и услышать рассказ о маге и горстке воинов, ценой своих жизней сдержавших демонических тварей, прорвавшихся из Темной Бездны в мир.

  Единственным предметом материального мира в зале без окон были часы над порталом. Ровно в пять два стражника шагнули к колонам портала и нажали на отпирающие знаки, маг-привратник выступил вперед и произнес слово-ключ.

  Вьюга портала сменилась мягким гостеприимно-золотистым свечением и в зал шагнул первый, не сказать чтобы особо жданный, но поневоле званный официально гость.

  Высокий смуглокожий худощавый мужчина в серо-зеленой форме, отмеченной на правом плече нашивкой в виде двух сцепленных мужских рук, накрытых сверху более узкой, явно женской ладонью, шагнул из портала, обвел зал быстрым внимательным взглядом прищуренных стальных глаз, держа руку поблизости от кинжала. Два тонких, изогнутых меча в перекрещивающихся ножнах висели у него за спиной. Темные густые волосы гостя были стянуты в хвост, перехваченный по всей длине узкими заколками, похожими на черных ежей и, скорее всего, служили не экзотическим украшением, а весьма мощным средством самообороны, оружием, при умелом обращении не менее опасным, чем меч. В проколотом правом ухе висела черненая серьга с прозрачным переливчатым камнем, не украшением, а тоже знаком должности.

  Одновременно с тем, в ком Элия сразу опознала бы Фаржа ист Вальк, 'женатого и верного', по определению ехидного Грея, из портала вышло еще шестеро солдат в серо-зеленой одинаковой форме, но без экзотической вышивки на плече. Знаком их воинского звания были простые серебряные колечки в правом ухе. На перевязи у мужчин висели ножны со стандартными мечами. Разбившись на две тройки, воины расступились по обе стороны портала и взяли на караул, приветствуя следующего за ними.

  Долго ждать не пришлось. Из золотистой дымки показался эльф со снежно-белыми, ниспадающими до плеч волосами, перехваченными простой полоской серебряного обруча. Белый плащ распахнулся, открывая охристые брюки и тунику цвета молодой зелени, стянутую на тонкой талии кожаным пояском с пряжкой - листом, повторяющей мотив фибулы, скрепляющей плащ, и тонким кинжалом в простых ножнах. Мужчина заскользил к зеркалам легкой танцующей походкой, казалось, его мягкие полусапожки едва касаются камней пола. Глубокие темно-зеленые глаза смотрели на мир со спокойной усталостью обреченного на долгую, почти бесконечную жизнь и облеченного великой властью и долгом.

  Едва не налетев на стоящего в стороне от портала Фаржа, из дымки выпрыгнул тонкий и нескладный, как кузнечик, парень, чье сходство с насекомым усугублялось покроем серо-зеленого камзола и ботинками на высоких каблуках.

  Кузнечикообразный тип, игнорируя сердитый взгляд Фаржа, набрал в грудь побольше воздуха и неожиданно густым басом, наполнившим тишину зала, где до этого жил лишь легкий шорох и шепот, провозгласил в спину эльфу:

  - Высший Вар Монистэль ист Важар.

  Кончики заостренных ушей великого вара нервно дернулись, легкое облачко досады набежало на безупречно-молодое, но казавшееся одновременно, должно быть из-за выражения глаз, невыразимо-старым лицо эльфа.

  Не обращая внимания на недовольство вара, точно так же, как он игнорировал негодование начальника охраны посольства, Кузнечик поднапрягся и выдал на-гора новую порцию воплей:

  - Вара Магжа иста Налидж, Вар Мичжель ист Трак, жрица Кристалла Авитрегона Великого и Благостного - Ижена.

  Статная, фигуристая женщина в золотисто-алом длинном одеянии с провокационными разрезами, долженствующими облегчить посадку в седле, но на деле вызывающими горловые спазмы и учащенное сердцебиение у каждого нормально ориентированного мужчины, выплыла из дымки. Копна иссиня-черных, вьющихся крупными локонами волос ниспадала до середины бедра, чувственный изгиб губ и оранжевые, совершенно кошачьи глаза только усиливали сногсшибательный эффект. Из-за платья и обилия золотых украшений, ни одно из которых не было на ней лишним, она сама еще несколько секунд казалось порождением золотой мги портала.

  Рядом со своей эффектной спутницей почти терялся невысокий субтильного телосложения молодой черноволосый мужчина в каком-то словно вылинявшем серо-синем камзоле и сером плаще со странной переливчатой подкладкой. Парень был носат, как грач, с такими же темными и внимательными, как у птицы, глазами, вот только вместо любопытства птицы там плескалось подернутое тиной озерцо флегматичной циничной скуки.

  Третья гостья оказалась гибкой подвижной девушкой невысокого росточка с огромными вечно любопытными зелеными глазами, кучей черных косичек и, что странно, россыпью веснушек на остром носике. Ее платье с косым вырезом воротника обнажало узкое плечико и странную голограмму на нем.

  К немалому облегчению стражи и самих представляемых, выпалив имена главных лиц посольства, кузнечик замолк и скакнул в сторону, опять едва не налетев на Фаржа. Воин поспешно шатнулся в сторону. Похоже, избегать столкновения с беспорядочно перемещавшимся герольдом - живым олицетворением модели броуновского движения, уже вошло у него в привычку. Менее значимые члены посольства вступили под своды зала Крепости Южных Врат в относительной тишине.

  Пока хранители печати, лютнисты, шайтисты и прочая шушера толкались у портала, Ижена с детским любопытством оглядела ряд больших зеркал и поделилась с Магжей своими соображениями:

  - Зеркала! Вот здорово! Можно сразу привести себя в порядок!

  Юная кокетка-жрица тут же принялась покусывать и без того пунцовые, как свежие розы, губки и расправлять многочисленные косички.

  - Это не зеркала, а вернее, не только просто зеркала, - флегматично заметил Мичжель.

  - Да? Но я же вижу свое отражение? - резонно заметила Ижена и поправила бретельку платья.

  - Это зеркала Марлессина, дитя, - с меланхоличной нежностью ответил за Мичжеля Монистэль. - Магические творения и стражи границ Лоуленда. Они отражают истинный облик любого создания, ни чары иллюзии, ни дар оборотня для них не помеха.

  - О? - глаза и губки жрицы изумленно округлились. - Значит, если бы среди нас были чудовища, их все бы увидели в зеркале?

  - Да, душенька, - покровительственно согласилась Магжа, используя ценный магический предмет в прозаическом его назначении, чтобы поправить соскочивший браслет и локон, пребывающий не на заданном месте в тщательно созданном беспорядке прически.

  - Как интересно! - увлеченно прошептала жрица, жадная до новых впечатлений.

  Пока вары беседовали, ручеек посольских, наконец, перестал вытекать из портала. Как только трое последних серо-зеленых стражей-жиотоважцев шагнули в зал, маг, находившийся на галерее, шепнул запирающее слово-ключ. Золотая дымка угасла, снова сменившись зимней вьюгой.

  Едва портал закрылся, переливчатый звон пронесся по залу от зеркал, вспыхнул жалящий глаза безжалостный свет, на мгновение ослепив людей. Лучи от зеркал устремились куда-то за спины послов и, сплетясь в плотную тонкую сеть, накрыли с ног до головы одного из последней тройки визитеров. Мужчина даже не успел выхватить меч, его глаза остекленели, тело застыло в начатом движении. Несчастная жертва загадочных нитей - ничем не выделяющийся служака средних лет - замер, не в силах пошевелиться и более не осознавая происходящего. Стража крепости и маг тут же окружили спеленатого как младенца мужчину.

  Фарж ист Вальк нахмурился, его рука и руки его людей метнулись к оружию и остановились, повинуясь поднятой вверх руке Высшего Вара и спокойным словам эльфа:

  - Стойте!

  - Доблестные стражи, что с моим человеком? Это опасно? - мелодичный, слегка озабоченный, но мирный голос Монистэля - Бога Улаживающего Конфликты, протянулся первым мостиком понимания.

  Маг - серьезный сухощавый мужчина с чуть красноватыми от недосыпа глазами - кивнул в сторону зеркала Марлессина, отражающего процесс пленения жиотоважца, и так же спокойно, деловито ответил: - Демон-паразит, питающийся жизненной силой хозяина.

  Теперь уже все присутствующие уделили зеркалам заслуженное внимание. Спеленатый серебряными нитями охранного парализующего заклинания изоляции мужчина отражался четко и ясно во всех деталях, но выше шеи жертвы свивалась темная дымка, почти скрывающая его лицо. Вроде бы просто серая мга, кусочек тумана, но почему-то вызывающий непередаваемое ощущение гадливости, желание вымыть руки да и само лицо ароматическим мылом.

  - Вы можете быстро уничтожить это создание? - спросил Мичжель.

  - Легко. Запереть вашего человека в камере с магической защитой и дать ему яд. Умрет хозяин, через пару дней сдохнет лишенный пищи и возможности найти другую жертву паразит, - жестко констатировал маг.

  - Как же так, неужели помочь Дораку уже нельзя? - огорчилась Ижена, сморгнув слезы.

  - Я не говорил этого, жрица. Я лишь ответил на вопрос, как можно быстро уничтожить демона-паразита, - утешил девушку маг. - Лечение - процесс длительный и займет много времени. У нас в Крепости нет постоянного лекаря такой силы, мы вызовем изгоняющего целителя из Ордена Врачующих Души. Только он сможет выманить демона из нитей души больного и уничтожить его, не дав завладеть новой жертвой. Если случай не слишком запущенный и демон не успел сплестись с душой жертвы слишком плотно, вашего Дорака вылечат.

  - А до тех пор? - мягко уточнил Монистэль.

  - Он останется здесь под стражей. Мы не можем пойти на риск и пропустить в Лоуленд человека с демоном в душе, - просто ответил чародей. - Пусть, пока жив носитель, он не опасен, но что если Дораку придет срок и тварь начнет искать новое место?

  - Понимаю, - сдержано кивнул эльф, признавая правоту собеседника. - Позаботьтесь о нем, прошу вас.

  - Это наш долг, вар, - с достоинством поклонился маг. - Все, что в наших силах, для больного будет сделано.

  - Надеюсь, демонов среди нас больше нет? - задумчиво буркнул Мичжель, потирая нос. - Если так и дальше пойдет, до столицы без охраны добираться придется.

  - На этот счет не беспокойтесь, вары, я Дарис - начальник замковой стражи Лоуленда, послан его величеством Лимбером Первым, дабы сопроводить вас в столицу, - заявил воин, приблизившись к главам посольства. - Что касается демонов, то среди вас он был только один и притом весьма слабый. Будь по-другому, магическая защита портала среагировала бы раньше, и он захлопнулся. Поскольку оповещение сработало только после окончания переправы, опасность не была велика.

  - У вас все предусмотрено, - заметила Магжа, оценивая стать Дариса одним беглым взглядом.

  - Сильный мир привлекает паразитов, - коротко и неожиданно двусмысленно заметил воин и предложил: - Соблаговолите проследовать за мной, вары, жрица. Эскорт ждет.

  - А он ничего, миленький, но не в моем вкусе, - непосредственно прямо за спиной Дариса поделилась Ижена своим мнением с хмыкнувшей Магжей. Спина чуть заметно дрогнула, судя по всему, воин усмехнулся.

  У входа в зал стража уже дала условный сигнал, возвещавший благополучное завершение переправы через портал, снаружи раздался звон колокола, защитные узоры на двери потускнели, лязгнул, отодвигаясь, массивный брус засова и двери распахнулись, выпуская посольство на воздух.

  - О, наши вещи! И лошади! И карета! - радостно удивилась Ижена, захлопав в ладоши при виде коней, пары грузовых экипажей и кареты.

  - Доставлены заклинанием грузового телепорта, не требующим столь доскональной проверки на одержимость и злой умысел, которой подвергли нас, - с выплывшим из-под маски флегматичности ехидством подтвердил Мичжель.

  - И не зря подвергли, - хладнокровно отметил Монистэль, не давая парню поиронизировать.

  - Я лучше на Белле проедусь, надоело в карете трястись и пыль глотать! - решила Магжа, взмахом руки повелевая слуге привести ей гнедую кобылу.

  - Тогда и мне Сану, - тут же объявила Ижена и, жадно озираясь вокруг, спросила эльфа: - А вашего Лэйтиана нет, вар. На чем же вы поедете?

  - Я его сейчас позову, - по-отечески тепло улыбнулся жрице Монистэль и переливчато свистнул, скорее даже не свистнул, а извлек из своего горла короткую странную мелодию, похожую на шорох ветра, лошадиное ржание и птичью трель одновременно.

  Неизвестно откуда, не сбоку, не сзади, не сверху, просто где-то рядом послышался легкий цокот копыт и перед высшим варом появился великолепный белоснежный жеребец без седла и уздечки. Его бархатистая шкура искрилась на солнце не просто белизной, а искрами чистейшего света. Конь довольно приплясывал вокруг эльфа. Вар бережно потрепал красавца по холке и птицей взлетел на его спину, вызвав довольный шепоток среди лоулендского эскорта.

  - Что вы там говорили его величеству на прошлом отчетном совещании о безопасности границ? - небрежно поинтересовался Дарис у ставшего ему за последние годы неплохим приятелем коменданта Крепости Южных Врат. Два бывалых вояки всегда найдут, о чем потрепаться за бокалом винца или кружкой эля.

  'Медведь гризли' запыхтел, дернул себя за бакенбарды и обиженно фыркнул:

  - На волшебных эльфийских лошадей защита не распространяется. Я что ж, по-твоему, и единорогов и зверя Счастливчика гонять должен?

  - А это уж как государь прикажет, - очень серьезно ответил Дарис, делая вид, что проверяет подпругу, хотя глаза его смеялись. - Прикажет, и каждого кузнечика ловить будешь, чтобы родословную выспросить. Заодно лишний вес сбросишь.

  Комендант только еще раз обиженно фыркнул.

  - Нам долго ехать? - направив свою смирную каурую лошадку, чья сбруя была изукрашена символами кристалла Авитрегона, каковой красовался и у нее на плечике, к Дарису, полюбопытствовала Ижена.

  - Нет, жрица, - ответил начальник стражи, запрыгивая в седло. - Как только вы соберетесь, я открою врата перемещения из крепости прямо к городским воротам Лоуленда.

  Фарж ист Вальк, прислушивавшийся к разговору, довольно кивнул, оценив экономию времени.

  - Нам оказана высокая честь переместиться к вратам Вечного Града, - с достоинством заметил Высший Вар, подъезжая поближе к Дарису.

  - Или мы настолько безобидны, что получили сие дозволение, тем более после проверки на демоничность, - заметил Мичжель Магже, наблюдая за тем, как отбракованного бедолагу Дорака, словно бревно тащат из зала телепортации в соседнее здание с узкими высокими окнами, которые в случае нужды стали бы замечательными бойницами.

  Дождавшись, пока посольские кончат бестолково суетиться вокруг багажа, вьючных лошадей и карет, образовав при прямом участии Фаржа некое подобие относительно стройной колонны, Дарис вновь воспользовался амулетом и через призрачную радужную пелену врат двинулся небольшой караван, увеличившийся практически втрое за счет жиотоважцев. Вдобавок теперь, кроме знамени Лоуленда над ним реял и стяг Жиотоважа - серо-зеленое двухполосное полотнище с рисунком в левом верхнем углу - тремя руками - символом правления трех Высших Варов, поддерживающими кристалл - Великий и Благостный Кристалл Авитрегона - силу и опору мира Жиотоваж.

  У южных врат Лоуленда - чуда архитектурного гения и вершины дизайнерской мысли самого Вандера - мага-строителя, составившего на возведении столицы целое состояние, на которое без проблем можно было бы прикупить десяток-другой солидных королевств, посольство уже ожидали. В сопровождении герольда и небольшого вооруженного эскорта, достаточного, чтобы соблюсти приличия, но не достаточного, чтобы вызвать ощущение навязчивой слежки, скучали три особы королевских кровей на лошадях из конюшен принца Энтиора, не менее породистых, чем их хозяин. Часть солдат городской стражи еще пару часов назад перекрыла дорогу несколько севернее, направляя поток народа, жаждущего попасть в город или из него выбраться к Малым Южным, а так же Западным и Восточным вратам.

  Элегантный Бог Боли, восседавший на угольно-черном чудовище с горящими красным огнем глазами и явным намеком на острые сабли клыков в пасти вместо стандартного набора лошадиных зубов, тоскливо вздохнул. В очередной раз взбив щелчком и без того пышную пену белоснежных манжет роскошной рубашки, видневшейся под бирюзовым камзолом с черной отделкой, принц вздохнул. После чего капризно заметил, постукивая длинными ногтями по рукояти церемониального меча в россыпи мелких бриллиантов:

  - Что-то Дарис запаздывает.

  - Вряд ли он вообще знает значение этого слова. Если и произошла задержка, то отнюдь не по его вине, - справедливости ради лениво ответил Мелиор, поддерживая разговор и обмахиваясь шляпой с длинным белым пером. Сегодня они с Энтиором не выглядели воспитанниками одного, пусть и дорогого инкубатора. Черный с серебряной отделкой официальный камзол Мелиора был другого покроя, ворот украшала серебряная роза в кругу с исходящими от него лучами - знак Бога Посланника и Дипломата. На бедре покоилась серебряная шпага с эфесом, покрытым бриллиантовой пылью.

  - Дыши пока свежим воздухом, получай удовольствие от прогулки и не тревожься, дорогой, это приятных моментов обыкновенно приходится ждать долго, - успокоила брата Элия. - А вот неприятности всегда оказываются под боком гораздо раньше, чем хотелось.

  - Мудрое замечание, - согласился Мелиор, любуясь безупречным маникюром с новым бесцветным лаком перламутрового отлива и игрой перстней в солнечном свете.

  - Как и все, что исходит из моих уст, - усмехнулась богиня, небрежно поглаживая гриву своего коня - Демона, такого же черного, как Энтиоров Дакнесс, но статью более напоминающего настоящую лошадь без примеси крови нежити. Имечко конь заслужил не устрашающей родословной, а исключительно сволочным характером, сделавшем его ночным кошмаром всех конюхов королевских конюшен. Вот и сейчас гад исподтишка тянулся зубами к боку Мелиоровой кобылы Луны с явным намерением хорошенько цапнуть гордую красавицу.

  Элия предупреждающе ткнула Демона шпорой в бок, и конь тут же покосился на всадницу совершенно невинным взглядом лиловых глаз, а потом и вовсе демонстративно отвернул морду от намеченной жертвы. Дескать, зря коника обидела, хозяйка, он ничего плохого и не помышлял.

  - Вы правы, - признал Энтиор, наблюдая из-под руки за дорогой, над которой перекинулась арка радужных врат. - Они уже здесь.

  Поправив знак Дознавателя - брошь в виде охотничьего рога с обвивающим его хлыстом с шипами на конце - принц дал шпоры коню.

  - Я всегда права, - гордо ответствовала принцесса, щелкнув ногтем по своему отличительному знаку Советника, украшавшему ворот амазонки - броши в виде раскрытой книги, поверх которой было нанесено изображение весов с двумя чашами, и последовала за братом на дорогу.

  - Кто бы спорил, дорогая, - любезно откликнулся Мелиор, догоняя их.

  Эскорт поспешно припустил следом.

  Глава 10. Первые впечатления

  Ижена едва не вылетела из седла, пытаясь получше разглядеть выехавший им навстречу небольшой отряд под знаменем Лоуленда. Ведь во главе, если верить герольду - смазливому юноше, чей голос звучал как звонкий хрусталь, находились принцесса Элия Ильтана Эллиен дель Альдена и принцы Мелиор Альтен дель Меллор и Энтиор Эллиндер Грандер дель Ард.

  Женщина в длинной амазонке, пышная юбка которой волнами ниспадала на круп огромного коня, была прекрасна настолько, что ей невозможно было завидовать или сравнивать с собой. Оставалось только восхищаться совершенством создания Творца. Мужчины тоже были божественно прекрасны: блондин с доброжелательной, чуть ленивой улыбкой и брюнет с бледной кожей и ярко-бирюзовыми, льдистыми глазами.

  Пока герольд Жиотоважа выкрикивал ответное представление, жрица жадно рассматривала богов. Еще звучали последние слова Кузнечика, тщетно пытавшегося перещеголять коллегу из Лоуленда, когда что-то случилось с юной жрицей. Словно зазвучала, натянувшись, какая-то доселе неведомая струна. Ижена почувствовала, как та сила, великая сила мира Узла Мироздания, которую она ощущала как теплую волну с самого первого мгновения в Лоуленде, и которая нарастала все явственнее по мере приближения к столице мира - его сердцу, становясь обжигающе горячей, переполнила чашу ее души. Вид трех богов и музыка их имен стали последней каплей.

  Ижена вздрогнула всем телом, глаза потеряли привычный блеск, став глубокими зелеными дырами в великое ничто, руки судорожно сжали поводья, а потом бессильно обвисли. Голова на тоненькой шейке резко склонилась вбок, разлетелись спутанным облачком косички, на плече вспыхнула и запульсировала голограмма кристалла. В следующее мгновение жрица вылетела бы из седла под копыта лошади, если б не Мичжель. С поразительным проворством для своей тщательно имитируемой флегматичности, он взметнулся птицей со своего седла и, перелетев к Ижене, подхватил девушку сзади, крепко прижав к себе безвольное худенькое тело.

  Ротик Ижены приоткрылся, и все услыхали звучный, но какой-то монотонно-равнодушный голос жрицы, впавшей не то в полуобморочное состояние, не то в пророческий транс, голос, который никак не мог быть голосом женским:

  - Явленья ждут все Мирозданья Силы,

  Тасуется колода Мира

  Срок близок...

  Триада снова вместе, как предрешено,

  Сплетает судьбы их веретено,

  Суть формируется.

  И замысел Творца подходит к завершенью,

  То обретут его прямое воплощенье

  Джокеры!

  - Джокеры! - последнее слово жрица вымолвила еле слышно, словно теряя сознание, но, собравшись, выкрикнула отчаянно и звонко:

  Их хохот сокрушит Вселенных старых суть!

  Пусть никогда не будет все как прежде,

  Но этот путь - один лишь путь к надежде

  Для всех Миров, Существ и Сил - единый путь!

  Выдав заключительный пассаж девушка откинулась на руки Мичжеля так, будто силы навсегда покинули ее тело.

  - Она вещунья, - тихо процедил Энтиор, поглаживая эфес меча, и в тоне его ясно слышалось: - 'Только этого нам не хватало. Мы почти пропали'.

  - Сюрприз, - шепнула одними губами Элия, не зная, что и думать о словах жрицы, перетасовавших все ее устоявшиеся представления о феномене Джокеров, как о чем-то мифическом, интригующем, безусловно предрекаемом, но невообразимо далеком.

  'Понадеемся на то, что леди и дальше будет вещать о высоких материях, не унижаясь до заурядных бытовых предсказаний, - послал мысленную реплику Мелиор. - Но любопытно, кстати, что она имела в виду'.

  'Спроси у Джея, он теснее всех с этой дамой общался, - ехидно предложил Энтиор. - Хотя, я тоже не отказался бы познакомиться с крошкой поближе'.

  'М-м-м?!' - Мелиор тоже принялся оценивать девушку с точки зрения соответствия своим вкусам.

  'Мальчики! Дамочек потом делить будете, давайте для начала их в замок препроводим', - поторопила братьев принцесса.

  Мелиор кивнул и, подъехав к Высшему Вару Монистэлю, коротко, но изысканно вежливо сказал, просияв своей лучшей официальной улыбкой:

   - Лоуленд - Узел Мироздания нашего Уровня в лице детей своих приветствует вас!

  - Приветствуем вас на земле Лоуленда, Высший Вар! Светел ли был ваш путь? - подержала брата Элия. - Не нуждается ли юная жрица в помощи целителя?

  - Быть может, следует поскорее доставить ее в замок? - предложил Энтиор, не прочь взять на себя эту обязанность.

  - Благодарю вас от имени Жиотоважа, ваши высочества, за теплый прием и предложенную помощь, - вынырнув из омута задумчивости, вызванного неожиданным пророческим трансом жрицы, отозвался эльф, приложив руку ко лбу и сердцу. - Светел был путь наш, и тень не коснулась дороги...

  Элия, слушая официальный ответ вара, невольно заглянула в его глаза и утонула в осени вечной жизни и вечной усталости, истомленной мудрости, знания того, что настала пора уходить, но уйти нельзя, пока держит долг, тяжкой мантией траурно-белого плаща вдовца придавившей плечи. Богиня моргнула, и ощущение вечной тяжести и жажды ухода схлынуло так же внезапно, как пришло. Избавляясь от его остатков, принцесса перевела взгляд на Дариса и соседствующего с ним воина, кажется, Грей именовал его Фарж ист Вальк. Стальные глаза мужчины были равнодушно-настороженными, так бывалый охотник смотрит на смертельно-ядовитую змею, прикидывая, с какой стороны лучше обойти тварь, чтобы не потревожить. Послав женатому и верному мужчине, явно опасающемуся ее чар, провокационно-соблазнительную улыбку, богиня вновь перевела взгляд на Монистэля.

  - Пророческий дар Ижены - великий дар Кристалла, а не кара. После транса жрица чувствует лишь легкую усталость и сильный аппетит, но для молодого здорового организма это не смертельно. Не стоит лишать девочку возможности увидеть город в первый раз вместе со всеми, - закончил высший вар.

  - Да, не думаю, что леди Ижена согласится сразу отправиться в замок, в то время, как остальные любуются красотами Лоуленда, - с полуулыбкой кивнул Мелиор в сторону уже почти полностью оправившейся девушки, вновь сидевшей на лошадке совершенно самостоятельно.

  Ижена и правда оклемалась довольно быстро. Как транс проходил, она никогда не помнила изреченного. Записывать ее слова было уделом писца, торопливо строчившего сейчас детальное описание происшедшего и изреченного на магической дощечке. А девушка есть девушка. Она уже вновь увлеченно разглядывала особ королевской крови и загадочным шепотом, разносившимся почти на всю улицу, делилась своими впечатлениями с Магжей:

  - А принцы такие красавчики, разные, но оба красавчики. Только от того черноволосого у меня дрожь по спине, только гляну. Почему бы это?

  - Принц Энтиор - Бог Охоты и Этикета. Посмотри, Ижи, на его брошь - он еще и королевский Дознаватель, то есть допросчик, подходящая работа для Бога Боли и Извращений, - влезая в разговор, вновь флегматично пояснил Мичжель вместо Магжи, чуть поморщившись от того, с каким пугливым восторгом выслушала его наивная жрица. - А еще, говорят, его мать была вампиром, так что и сын кровь за изысканный напиток почитает.

  - Интересно, а принцессе не жарко в таком длинном платье? Как она только не потеет? - уже с наивной непосредственностью маленькой пичуги изумлялась девушка.

  - Мертвые не потеют, - автоматически пошутил Мичжель, не отказав себе в удовольствии поглазеть на прекрасную принцессу. Вид сзади вар счел вполне безопасным для своего психического здоровья, тем более, что богиня вовсю кокетничала с бедолагой Фаржем, не обращая на Трака особенного внимания.

  - Что? - Ижена недоуменно захлопала ресницами.

  - Боги не потеют, если того, конечно, не хотят. Они просто не чувствуют жары, - терпеливо пояснил парень. - Вот и с нашего вара Монистэля в любую жару не капает, а он только полубог.

  - Они такие могущественные, - задумалась Ижена, чувствовавшая, как под мышками становится влажно, а еще ниже, под коленками, и вовсе текут капельки пота, платье жрицы, хоть и с открытым плечом, все-таки не соответствовало жаркому летнему вечеру Лоуленда. - И красивые. Интересно, все боги и полубоги красивые, как вар Монистэль и боги Лоуленда?

  - Если они не боги уродства, то да, Ижена, - фыркнула Магжа, встряхнув буйной копной своих густых волос, при одном взгляде на которые умерли бы от зависти все производители шампуней.

  - И люди бывают не хуже богов, вот взять, к примеру, тебя или Магжу, с вами не каждая богиня сравнится, - галантно заметил Мичжель.

  - Значит, они будут считать нас красивыми? - робко уточнила жрица.

  - Ну конечно, Ижи, а как ты думаешь, откуда берутся полубоги? - ухмыльнулся вар.

  - Мич! - Магжа предупреждающе подняла палец, выгнув смоляную бровь.

  Парень вновь скроил привычную флегматично-кислую гримасу и взмолился:

  - Не увечь меня, светлая вара, а то на меня не только богиня, а и простая смертная шлюха не польстится даже за все деньги моей тетушки Далички.

  Женщина не выдержала и рассмеялась, сменяя деланный гнев на милость.

  - Тш-ш, - предостерег дам Мичжель и кивнул, давая понять, что к ним приближаются посторонние.

  Вар Монистэль, возглавляющий посольство, и принцесса пристроились впереди процессии, ведя неторопливую изысканную беседу, военный эскорт, сопровождавший богов, слился с людьми Дариса, а Мелиор и Энтиор решили составить компанию дамам и Мичжелю.

  Предупрежденные хитроумным Траком, Ижена и Магжа тут же скопировали с его физиономии торжественно-восхищенное выражение, каковое подобает иметь гостям из заштатного провинциального мирка, впервые ступающим на мостовую грандиозной столицы мира Узла - столпа Вселенной и опоры Мироздания, как часто сообщалось в туристических буклетах, доходивших даже до провинции Жиотоваж.

  Впрочем, очень скоро и восхищение и любопытство стало совершенно искренним, ибо Лоуленд стоил и восторгов и благоговения. Давая посольству почувствовать красоту и силу столицы, осмотреть хоть часть его достопримечательностей, эскорт направился к замку кружной дорогой через самые значительные и красивые улицы Лоуленда. Словом, посольство пялилось по сторонам, а народ глазел на послов и вовсю чесал языками, гадая о том, что же это за гости такие, ради которых сам Мелиор сподобился вынести филей за ворота.

  Но в эти минуты Бог Дипломатии вовсе не казался ленивым, наоборот, принц с обаятельной живостью и легким юмором живописал красоты города на пару с Энтиором и отпускал дамам изящные комплименты.

  - А вы правда вампир? - Ижена вклинилась каверзным вопросом, адресованным Энтиору, в хвалебную оду Мелиора Фонтану Дриад из живого каменного дерева на улице Тысячи Фонтанов.

  - Да, - бархатно улыбнулся бог, показав острые кончики клыков. Сейчас принц являл собой просто наилучший образец для рекламы темного образа жизни: прекрасный, смертоносно-утонченный, безжалостный, но при этом невыразимо привлекательный.

  - А я не смогла бы пить кровь. Это такая гадость! Даже когда свою губу случайно прикусишь, и то плеваться хочется. А чтобы чужую? Брр!... - разоткровенничалась Ижена.

  - Жрица Ижена хотела сказать, что ей кажутся странными привычки вампиров, - флегматично перевел Мичжель. - Существа вашей расы - редкие гости в Жиотоваже, мы все как-то больше с демонами контактируем.

  - Милое дитя, - похвалил жрицу Энтиор, только что по головке не погладил, но улыбка его стала несколько натянутой, своим непосредственным хамством Ижена неожиданно сильно напомнила ему Бэль. - Вкус крови во многом зависит от того, кто ее пьет и у кого.

  - А мою вы бы стали пить? - заинтересовалась жрица.

  - Ижи, тебе не кажется, что тема для разговора выбрана несколько неудачно? - тихонько поинтересовалась Магжа, бросая извиняющийся взгляд на грубо прерванного Мелиора.

  - Нет, а почему? - громко удивилась Ижена, ничего не собираясь скрывать.

  'Кажется, ты говорил, что эта девочка в твоем вкусе?' - невинно уточнил Мелиор у раздосадованного брата.

  'Я уже передумал, можешь забрать ее себе', - мысленно процедил Энтиор и под ехидное замечание 'Какой ты непостоянный, брат', вслух пустился в утонченные рассуждения о том, что кровь жрицы - служительницы Сил - неприкосновенна.

  Лорд Дознаватель, легко вытягивающий из любого объекта, отданного в его ловкие руки, нужные сведения, изящно обошел скользкий вопрос полезности крови жрицы. Для многих вампиров она была бы смертельным ядом, но достаточно сильное чадо Тьмы, рискнувшее гневом Сил и отведавшее запретную кровь, вполне могло не только выжить и получить удовольствие от трапезы, но и преумножить собственное могущество. Другое дело, что Энтиору, богу из Мира Узла, в том не было никакой надобности, и девица слишком походила на эльфийскую кузину своим умением задавать глупые вопросы, чтобы принц сохранил к ней сексуальный интерес, залог высшего удовольствия от крови жертвы.

  Мелиор же, нисколько не обрадовавшийся великодушному разрешению брата, вновь взял на себя обязанности гида и принялся за развитие архитектурной темы, переводя разговор в безопасное русло. Магжа и Мичжель, заглаживая неловкость Ижены, принялись задавать умные вопросы в тему.

  Высший вар Монистэль, полуобернувшись в седле, прислушался к речи принца и задумчиво заметил Элии:

  - Ваш брат - настоящий знаток истории города.

  - Живя в Лоуленде, сложно не знать и не любить его. Он велик и прекрасен, те, кому довелось увидеть его хоть однажды, навсегда оставляют здесь кусочек своего сердца, - искренне откликнулась принцесса. - Но вам повезло, что встречать посольство выпало Мелиору, будь на его месте мой брат Элтон с его талантами экскурсовода, я боюсь, мы добрались бы до замка лишь к Новогодью. Вам пришлось бы выслушивать хвалебную оду и родословную каждого булыжника в мостовой. А прихвати он с собой Ментора, то еще и сдавать экзамен на знание Лоуленда.

  - Уверен, это было бы познавательно, - с легкой улыбкой отозвался вар, не ведая о том, что если Элия преувеличила, то лишь самую малость. Элтон и вправду был настоящим безжалостным фанатиком во всем, что касалось любимого предмета. Оставалось только удивляться, как его терпят бедняги студенты тех университетов, где брат преподает, и не только терпят, но еще и умудряются обожать педагога, причем не только студенты дамского пола.

  - Это уже замок? - в радостном нетерпении закричала Ижена, заставив едва заметно вздрогнуть и обернуться даже непроницаемого с виду Фаржа. Девушка указывала рукой куда-то вправо на серебряные шпили, видневшиеся из-за высоких особняков улицы Рассвета.

  - Нет, леди Ижена, - разочаровал жрицу Мелиор. - До замка еще нужно ехать более получаса. А это сияют шпили Храма Творца - одного из величайших мест сосредоточия Силы нашего Мира.

  - А мы проедем мимо? - тут же загорелась девушка и просительно оглядела всех своих спутников. Особенно красноречивые взгляды достались Мелиору, как гиду, и вару Монистэлю, как старшему и главному в посольстве.

  - Нет, - покачал головой принц.

  - Но почему, высший вар? - разочарованно протянула жрица, быстро поправившись, - Ой, ваше высочество.

  Именованный новым титулом принц терпеливо пояснил:

  - Храм стоит на площади, мощеной плитами витаря. Проезд верхом и в экипажах по ней запрещен, не только чтобы не повредить драгоценное покрытие, но и дабы выказать свое уважение к святыне. Позже мы сможем посетить и площадь, и Храм Творца. Вы насладитесь их красотой и проникнитесь ощущением высшей гармонии Вселенной.

  - Обещаете? - уточнила жрица.

  - Если вы захотите, и на то будет воля Сил и Творца, - с иезуитской добросовестностью уточнил условия исполнения желания Мелиор, никогда не дававший пустых обещаний, впрочем как и любых других.

  Как и все боги, блюдущие клятвы, он был очень осторожен во всем, что касалось вопросов дачи слова и обещаний. Подчас даже самую простую с виду клятву оказывалось сдержать невыносимо трудно, а несдержанное слово по закону божественной силы, возвращалось к владельцу ужасным рикошетом. Поэтому-то многие боги либо никогда не клялись вообще, либо оставляли в клятве лазейку выхода. Жрица, не знающая об этих особенностях, допустила очередную бестактность. Монистэль только скорбно вздохнул, понимая, что ротик Ижены можно закрыть разве что кляпом, но это отрицательно скажется на имидже посольства. Оставалось только надеяться, что лоулендцы поймут и поверят, что в вопросах юной служительницы Кристалла Авитрегона не было злого умысла.

  - А где замок? - успокоившись насчет храма, поинтересовалась Ижена, снова завертев головой так, что косички разлетелись в разные стороны.

  - Выше и дальше, - коротко пояснил Энтиор. - Нам нужно будет выехать из города на дорогу к замку, только тогда в зелени великих Садов Всех Миров вы увидите серебряные шпили башен.

  - Великий Лоуленд, великая столица, великий Храм, площадь и замок тоже великий, есть ли здесь хоть что-то, не сочетающееся со словом великий, хоть какой-нибудь заштатный сортир? Я начинаю чувствовать себя ничтожеством, - очень тихо пробормотал Мичжель на ушко Магже, даже не столько для нее, сколько для себя. Женщина едва расслышала его. Зато Энтиор-охотник с его совершенным слухом разобрал все прекрасно и, сверкнув клыкастой улыбкой, мило заметил, не в силах отказать себе в удовольствии урезонить ироничного парня:

  - Рабы, вар.

  - Это добавляет уверенности в себе, - флегматично согласился Мичжель, только в глубине его темных глаз сверкнула зловещая искорка, показавшая, что вар принял унижение к сведению и не забудет его.

  - Как вкусно пахнет... - забыв о храме, замке и вообще обо всем красивом, но несъедобном, протянула Ижена, жадно уставившись на витрину кондитерской лавки-кафе с незамысловато-кокетливым названием 'Сдобные булочки', за стеклом которой возвышались груды печений, пирожных, пирожков, булочек и тортов. Аромат сдобы, корицы, ванили и кофе витал в воздухе, вызывая невольное слюноотделение не только у жиотоважцев, но и у лоулендцев, что уж говорить об оголодавшей после транса жрице. А вид расположившихся за небольшими столиками прямо на открытом воздухе весело болтающих и жующих людей различных сословий, которых обслуживали пышнотелые официантки с собственной сдобой за корсажами лишь еще больше разжигал аппетит.

  - Потерпи, Ижи, у нас пока нет местной валюты, - ласково заметил Мичжель, намеренно провоцируя принцев. - Хочешь галету? У меня еще остался пяток.

  Жрица брезгливо сморщила носик, ясно демонстрируя то, что она думает о столь неадекватной замене, и вздохнула так жалобно, что вызвала бы слезы сочувствия и у саблезубого тигра-людоеда.

  Мелиор был куда опаснее тигра, но тоже посочувствовал жрице. Он легко взмахнул рукой и извлек из воздуха восхитительное пирожное со взбитыми сливками, украшенное ягодами и орехами. Протянув его девушке с галантным полупоклоном, принц заметил:

  - Пусть это лакомство скрасит ожидание ужина, леди. Я лично составлял меню сегодняшней трапезы, надеюсь, она придется вам по вкусу.

  - Нам повезло! Уверен, ужин, выбранный Богом Гурманов, оставит незабываемые впечатления в наших сердцах и желудках, - заметил Мичжель, добавив на сей раз одними губами: - 'Надеюсь, туалет в покоях предусмотрен не один на всех'.

  Отщипывая по кусочку от вкуснейшего пирожного, Ижена спокойно сносила гастрономические соблазны уличных ресторанов и лотков торговцев сладостями вразнос, для увлечения же прочими прелестями города жрица, как и остальные жиотоважцы, была слишком утомлена. Сказывался длительный дневной переход, последний из четырех и самый большой. Чтобы поспеть в назначенный королем Лоуленда срок к южному порталу полному посольству пришлось изрядно поторопиться.

  Кавалькада уже двигалась по улицам Первого Круга - самым богатым и красивым в городе. Обогнув Храм Творца и Храмовую площадь, по Западной улице посольство проследовало на Центральную и далее по Замковой выехало из города. Широкая, мощеная ровными, плотно пригнанными друг к другу каменными плитами дорога ленивой змеей взбиралась к замку, окруженному разноцветьем гигантских Садов. Мичжель, строящий из себя непробиваемого скептика, уставшего от жизни во всех ее проявлениях, едва удержался от того, чтобы не присвистнуть в восхищении. Ижена восторженно захлопала в ладоши:

  - Как красиво!

  Изумленно ахнула Магжа:

  - Какое великолепие! Настоящий лес!

  - Пожалуй, так. Но мы называем их садами, потому что самые первые растения тысячи лет назад сюда были доставлены из сотен различных миров и посажены вручную, - довольно громко пояснил Мелиор, так что его слышала не только тройка послов, но и другие жиотоважцы, ехавшие достаточно кучно, не растягиваясь длинной кавалькадой, как на улицах города. - Время от времени родственники, друзья или просто наши подданные привозят для садов приглянувшиеся им растения: цветы, травы, саженцы деревьев или кустарников. Садовники следят за тем, чтобы они прижились. Впрочем, ныне Сады Всех Миров сами решают, кого принять под свою сень. Их магия сохраняет целостность сада и помогает сосуществовать вместе многим тысячам не похожих друг на друга растений, не нанося вреда друг другу.

  Слушая Мелиора, до сих пор молчавший Фарж задумчиво нахмурился и, разомкнув уста, спросил у Дариса:

  - Вы не принимаете во внимание потенциальную опасность сада? Он располагается совсем рядом с замком. Кто угодно может со злым умыслом воспользоваться этим естественным прикрытием и подобраться к зданию почти вплотную!

  - Сад и есть лучший сторож, - воин позволил себе легкую улыбку. - Не все растения здесь одинаково безобидны. Я давно уже изучаю их, но не могу сказать с уверенностью, что знаю и сотую часть. Не считая магической ограды, которая скорее защищает любопытных от сада, нежели сад от них, это место обладает собственными защитными чарами естественного происхождения. Чужак, лелеющий недобрые замыслы, стоит ему ступить на землю садов, найдет там свой конец.

  - Не запугивайте наших гостей, Дарис, - с мягким укором сказал очень довольный поворотом разговора Энтиор.

  - Ближние к замку ярусы вполне безопасны и, если не сходить с тропинок, то можно наслаждаться их красотой, не опасаясь неприятных неожиданностей, - заверил послов Мелиор с наилюбезнейшей улыбкой. - Вы обязательно должны побывать в валисандровой роще, послушать и посмотреть на шелест ее серебряных листьев, луг у Белой беседки создан для неторопливой трапезы на лоне природы, ни один оркестр не сравнится с музыкальным ручьем Ноута, а пруд камней, сотворенный кузеном Нрэном, дарует спокойствие самой мятежной душе. Впрочем, всего не перечислишь, в Садах Всех Миров сотни уникальных мест.

  - Непременно полюбуемся этими красотами, - заверил принцев Мичжель, мысленно обещая себе, что ноги его не будет в саду, уж лучше сразу в ров со змеями.

  А в стылых глазах Монистэля, напротив, зажглась пара искорок, словно вспыхнули в последний раз угли догорающего костра.

  - Я хотел бы побродить там, - тихо признался он Элии.

  - Конечно, ведь вы гость королевской семьи, значит, для вас, Высший Вар, открыты все ярусы садов. Да, Мелиор сказал правду, они не только прекрасны, но и загадочны и опасны, не любят тех, кто вторгается бесцеремонно или с недобрыми мыслями, впрочем, вас эти предостережения не касаются. Не найдется эльфа, пожелавшего принести зло в живое сердце мира, Дивные никогда не пропадут и не заблудятся в лесу. Сады радостно впустят вас в свои глубины и откроют немало тайн.

  - Уповаю на то, что не только сады не сочтут наш визит за грубое вторжение, - вежливо склонил голову Монистэль. Прозрачный мелодичный голос эльфа был невыносимо печален, но вар не заискивал и не унижался. - Поверьте, ваше высочество, я много думал, прежде чем осмелиться просить короля Лоуленда без промедления принять нас. Но другого выхода не нашел и молю Силы, чтобы наша дерзость не разгневала его величество.

  - О, визиты посольств у нас так часты, что, гневайся отец на каждое, у него уже не осталось бы ни сил, ни времени на что-то другое, - с веселым смехом, заставившим головы почти всех сопровождающих мужчин против воли повернуться в ее сторону, заверила Монистэля богиня. - Тем более, вы привезли с собой пророчицу. Это может быть интересно для нас.

  - Не всем нравятся слова пророков. К сожалению, дар Ижены проявляется непредсказуемо, а слова зачастую столь туманны, что вместо того, чтобы приоткрыть завесу над будущим, лишь добавляют загадок настоящему, - задумчиво констатировал эльф, повернув голову в сторону искренне смеющейся юной жрицы. Сейчас в ней не было ничего загадочно, зловещего или таинственного. Просто молоденькая девчушка, прозрачная для опытного взгляда, как стекло.

  - Таковы все пророки, - пожала плечами принцесса, предупредительно похлопывая по холке Демона, тянущегося к белому плащу Высшего Вара с явным намерением проверить его на вкус. - Но разбирать их речи занятие любопытное. Я с удовольствием занимаюсь этим время от времени. Изречение вашей жрицы заинтересовало меня.

  -Вы разгадали его? - удивился эльф, откидывая с лица светлую прядь длинных волос, которыми играл ветерок.

  - Нет, но оно навело меня на размышления, - относительно правдиво ответила богиня, не раскрывая никаких секретов. - Пророчества о Джокерах - большая редкость в мирах, и они очень стары. Ижена первая из известных мне заговорила о Безумных Шутах снова. Быть может, ее посещали такие видения и раньше?

  - Не припомню, - покачал головой Монистэль, быстро перебрав в памяти предсказания жрицы. - Сожалею, но все ее изречения касались лишь Жиотоважа, боли и испытаний, выпавших на долю нашего народа. Полагаю, на дар Ижены сильно повлияло быстрое перемещение в Мир Узла. Я, всего лишь полубог с заурядным талантом, чувствую его силу, потоком пронизывающую саму мою суть. А жрица с вещим даром...

  Пока посольство восхищенно смотрело на принцессу Элию (мужчины), принцев Лоуленда (женщины), Сады Всех Миров (все любители природы) и слушало рассказы об их (садах) опасных тайнах и красоте, кавалькада приблизилась к замку, окруженному мощными крепостными стенами. Громада его завораживала. Даже Ижена прекратила трещать, как сорока, и только смотрела, сильно запрокинув вверх голову и полуоткрыв ротик.

  Увиденное повергло посольство в очередной культурный шок: вздымались толстые крепостные стены, под их надежной защитой высилась белокаменная резиденция короля - тонкие шпили башен, пронзающие небо, арки огромных окон, стекло и витражи, балконы и целые открытые галереи, барельефы и статуи - изящество и в то же время впечатление неприступного могущества и силы.

  По-прежнему молча, раздавался только звон упряжи, скрип колес, да цокот копыт, посольство въехало через арку ворот мимо гордых стражников в парадных доспехах, которые Дарис загодя приказал надраить до зеркального блеска, на широкий двор замка. К ним тут же кинулись предупредительные слуги, конюхи и каретники в сине-черных ливреях Лоуленда, чтобы увести лошадей и отогнать кареты на задний двор и помочь перенести и распаковать багаж.

  Огромные двери из светлого дерева, словно переплетенного серебряной сеткой, изукрашенной витарем - настоящее чудо кованых роз и шипов - повинуясь неведомой силе (схожей по действию с фотоэлементами урбонистических миров), распахнулись сами, открывая гостям дорогу в роскошный холл замка. Стража, сияя серебряным блеском начищенных нагрудников, гордо топорща усы и крепко сжимая официальные алебарды, застыла в почетном карауле.

  Внутреннее великолепие замка было подстать его внешней грандиозности. В центре холла бил роскошный фонтан в виде вазы из мрамора с золотыми прожилками, оплетенной розами. Мраморная лестница с широкими деревянными перилами, устланная золотистым ковром, вела на второй этаж, гигантская люстра (метра на три, не меньше) свисала с полотка. Каждый предмет мебели - кресла, обитые золотым атласом, несколько широких диванов у стен, канделябры, столики и напольные вазы из тончайшего белого фарфора со свежими розами, что стояли на фигурном паркете светлого дерева оттенка витаря, - все находилось на своем месте, создавая гармоничную картину великолепного целого.

  Принцы, Элия, Фарж, охрана жиотоважцев, члены посольства и Дарис шагнули внутрь. Полы длинного плаща Мичжеля, подхваченные порывом ветра, скользнули по створке дверей, и левый угол плаща вара зацепился за один из серебряных шипов. В это время парень, не подозревавший о коварстве воздушной стихии, сделал шаг и раздался подозрительный треск. Ткань, насаженная на острый шип, не выдержала натяжения и порвалась. Следовавший за Траком Энтиор двумя пальцами с преувеличенной аккуратностью, а может быть и брезгливостью, по непроницаемо прекрасному лицу принца невозможно было прочесть его чувств, освободил плащ посланника из ловушки, и наставительно сказал:

  - Вам следует быть осмотрительнее, вар. Шипы лоулендских роз остры.

  - Я заметил. Вот пакость, - ругнулся Мичжель, печально осмотрев здоровенную дыру в любимом плаще, выдержавшем вместе с хозяином немало испытаний и так банально порвавшемся не где-нибудь, а в дверях лоулендского замка на потеху надменным принцам.

  Энтиор в недоумении вздернул бровь, не понимая, почему Трака огорчила порча одежды, а не собственная показная неловкость. Плащ можно выкинуть и надеть новый, а с репутацией такого, к сожалению, не проделаешь. Это платье носят всю жизнь, не то что другие одеяния. Сам модник принц, гордившийся своей тщательно поддерживаемой репутацией Ледяного Лорда, очень редко облачался в одно и то же дважды, пусть даже костюм по-прежнему сохранял безупречный вид. А вот безалаберный Джей, привязывающийся в вещам, больше чем к людям, и годами мотавший любимые плащи и шляпы, заколдованные от непогоды, стрел или на невидимость, проникся бы искренним горем вара.

  - Ты уже решил здесь остаться навсегда, Мич? - рассмеялась жрица.

  - Похоже на то, - сверкнула насмешливой, но не злой улыбкой Магжа.

  - Это случайность, - буркнул Трак, запахивая плащ таким образом, чтобы дыра не бросалась в глаза.

  - В Жиотоваже есть такая шуточная примета, - пояснил вар Монистэль недоумевающим хозяевам. - Если, впервые заходя в дом, запинаешься за порог или цепляешься за дверь полой плаща, рукавом или подолом платья, то надолго останешься здесь или будешь часто бывать потом.

  'Молю Силы о том, чтобы эта примета имела силу только в Жиотоваже', - мысленно поделился с родственниками Энтиор своими соображениями, оформленными в изящный каламбур. Принцу даже думать не хотелось о том, как долго придется возиться с посольством, забросив собственные важные дела.

  - О! Она восхитительная! Никогда не видела ничего подобного! - мигом забыв о горе Трака, восхищенно взвизгнула Ижена, устремив взгляд в сторону вазы фонтана.

  Мелиор снисходительно улыбнулся:

  - Фонтан в холле сделан по королевскому распоряжению...

  - Да нет, - отмахнулась жрица, удивившись непонятливости принца. - Я о кошке! Какая большая и пушистая!

  Мелиор, собравшийся восхвалять гений архитектора, обиженно поперхнулся словами, приметив отлично вписавшуюся в интерьер роскошную кремовую кошку, что разлеглась во всю ширь на золотом атласе кресла рядом с фонтаном. Появление гостей пробудило ее от спокойного сна под мелодичный шум воды. Киска раскрыла зеленые глаза, повела кончиком хвоста, разглядывая посольство, и снова блаженно прижмурилась, погружаясь в дрему. Видно, кошка решила, что кучка каких-то двуногих не стоит того, чтобы лишать себя вечернего отдыха, тем более что противного Нрэна среди них нет, зато есть покровительница Элия, при которой никто не осмелится обидеть существо из породы кошачьих.

  Принцесса, подавив смешок, заметила:

  - Это Таиса - кошка фаруханской породы, зверушка принцессы Мирабель. Пушистость - черта породы всех фаруханцев, а вот величина, боюсь, исключительная заслуга лоуленской кухни. Избаловали Таису до безобразия, каждый так и норовит сунуть лакомый кусочек, а она никогда не отказывается.

  - Славная кошечка, как такую не баловать, - растаяла Магжа, тоже неравнодушная ко всему пушистому, начиная от густых мужских шевелюр и заканчивая мелкими млекопитающими, за исключением мышей и крыс.

  - Но со всем уважением к красоте и габаритам этого животного, милые вары, мы прибыли сюда, рассчитывая на аудиенцию у его величества, а не у великолепной Таисы, - ехидно встрял Мичжель, уже смирившийся с мыслью о том, что любимый плащ придется штопать.

  Ижена хихикнула, сразу же представив себе кошку на троне в короне и царской мантии.

  - Скажите, принц Мелиор, будет ли нам сегодня позволено засвидетельствовать его величеству свое почтение? - вежливо уточнил вар Монистэль, бросив на Мичжеля взгляд, выражающий легкое неодобрение.

  - Вечером в десять часов его королевское величество король Лоуленда Лимбер Велинтайн Арабен Первый, - Ижена зашевелила губами, пытаясь запомнить, как именно зовут короля, которого в ее присутствии иначе как Лимбером никто не называл, - даст посольству Жиотоважа малую аудиенцию, дабы вы могли вручить ему верительные грамоты и представиться, - ответил принц. - А пока у вас есть время спокойно отдохнуть с дороги в личных покоях и отужинать. Старший помощник управляющего Ларканс Марн проводит вас в отведенные посольству апартаменты. Они располагаются на третьем этаже в западном крыле замка. Если возникнут какие-то проблемы или что-то потребуется, не стесняйтесь беспокоить его, вары. Так же Ларканс расскажет вам о некоторых особенностях замка. Марн!

  В ответ на зов принца к посольству приблизился плотно сбитый, коротко стриженый подтянутый мужчина в черно-синей ливрее. Марн обладал главным достоинством шпионов и слуг, он умел быть незаметным, пока в нем не возникнет нужда, и оказываться рядом по первому слову. Спокойно, без заискивания его темные глаза оглядели гостей, словно делая моментальную фотографию на память. Тонкие губы старшего помощника управляющего сложились в полную достоинства официальную улыбку, он отвесил жиотоважцам легкий полупоклон и сказал:

  - Прекрасный вечер. Прошу, вары, следуйте за мной.

  Словно выводок утят за мамой уткой, вары и их охрана, подавленные размерами здания, покорно направились за Ларкансом вверх по лестнице к своим покоям, где, проведенные по малой лестнице со двора, уже вовсю сновали их слуги, обустраивая быт посольства.

  - А нам прямо сейчас следует зайти на аудиенцию к его величеству, - проводив гостей взглядом, заключил Мелиор с легким вздохом, отлично понимая, что весть о том, что проблема доставлена, не слишком обрадует монарха. И мысль о том, что король твой отец не добавляла оптимизма, скорее наоборот, на ком-нибудь чужом, даже противном посольстве, папаша кулаки пробовать не стал бы, а вот челюсть сына, сморозившего какую-нибудь глупость или совершившего серьезную ошибку, такой опасности подвергалась систематически.

  Не тратя времени на переход по лестницам, Мелиор, Энтиор, Элия и Дарис перенеслись к кабинету короля. Секретарь, проинструктированный Лимбером, тут же распахнул перед ними дверь кабинета. Король прервал заклинание связи, набросал пару строк в огромном кожаном ежедневнике, кивком дал знак всем садиться и емко спросил:

  - Ну?

  - Они здесь, - не отказал себе в удовольствии ответить так же коротко Мелиор, занимая кресло.

  - Проблемы с телепортом были? - уточнил Лимбер у Дариса, занявшего стул.

  Элия невольно задалась вопросом, почему воители предпочитают этот вид мебели, игнорируя диваны и кресла: тактическая необходимость или врожденный мазохизм?

  - Нет, ваше величество, - отчитался Дарис, снимая с шеи амулет врат. Потом воин привстал и с поклоном передал его королю. Не открывая магический сейф при отпрысках, Лимбер временно убрал вещь в ящик стола. - Портал сработал безукоризненно, точно по времени и без накладок. Посольство было почти чистым. Зеркала определили лишь один случай мелкого заражения и тут же изолировали жертву. Незначительная тварь 'нахлебник' у охранника из эскорта. Его оставили в палате Крепости Врат до ритуала изгнания. Жиотоважцы не возражали. Серьезных нарушений в балансе оболочек гостей тоже не выявлено, в услугах целителей они не нуждаются.

  - Тем лучше. Свободен, благодарю, - кивнул Дарису король, и воин вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

  - Что скажете? - спросил Лимбер, и дети задумались, понимая, что отец хочет услышать об их первых впечатлениях от гостей.

  - Мысли и глубокий уровень эмоций они блокируют превосходно, возможно, это не их заслуга, и кроме личной силы, помогает покровительство Источника Жиотоважа и Сил Мира. Запускать принудительные щупы мы не стали, дабы не усложнять ситуацию. Кто знает, какова степень чувствительности наших гостей к постороннему воздействию? Так что пришлось довольствоваться слабым внешним фоном и личными наблюдениями, - тактично начал Мелиор, сцепив руки в замок, только это и давало понять знакомым с привычками бога, что тот слегка нервничает.

  - И? - поторопил Лимбер сына.

  - Сложно сделать серьезные выводы за час знакомства, - предупредил отца Мелиор. - По первому впечатлению они прекрасно ладят между собой, вежливы и доброжелательны, во всяком случае, стараются быть таковыми, их восторг от Лоуленда искренен. Высший вар Монистэль ист Важар спокоен, как озеро в безветренный день, тактичен и погружен в себя, вара Магжа иста Налидж вполне здравомысляща, обворожительно темпераментна, Мичжель ист Трак умен, обладает превосходной реакцией, и остер на язык, - начал перечислять Мелиор.

  - Я с удовольствием укоротил бы его, - с задумчивой мечтательностью вставил Энтиор, поглаживая рукоять кинжала. В ярком видении, представшем перед внутренним оком принца, язвительный жиотоважец уже захлебывался собственной кровью.

  - Жрица Кристалла Ижена - наивное, непосредственное и любопытное существо, вряд ли девушка может хранить в себе опасные тайны, у нее что на уме, то и на языке, но... - подбирая слова, осторожно продолжил Мелиор, надеясь, что самое неприятное за него скажет Элия. Просительный взгляд в сторону сестры был достаточно красноречив.

  - Она пророчица, папа, - проявив невиданное великодушие, вняла мольбе брата принцесса. - Мы стали свидетелями транса. Пока девушка не изрекла ничего опасного для нас, откровения касались старинной страшилки про Джокеров, а вар Монистэль говорил, что прежде все речи Ижены касались лишь проблем Жиотоважа и несли в себе вести из будущего этого мира. Но, Высший вар считает, что явление в Мир Узла 'сбило настройку' жрицы.

  В Лоуленде информация почиталась величайшей ценностью, но именно боги, как никто иной, сознавали всю опасность знаний, полученных несвоевременно или переданных не по адресу. Элия не цитировала слов Ижены, а отец не требовал уточнять детали пророчества, потому что все присутствующие чувствовали на уровне инстинктов: для таких разговоров не место и не время.

  - Что еще? - более мрачно уточнил король.

  - Монистэль дал понять, что только величайшая нужда заставила его явиться в Лоуленд с некой просьбой о помощи, - отозвалась принцесса. - И я верю ему. Эльф слишком далеко зашел по дороге в осень своей жизни, чтобы лукавить. Он уже делает усилие над собой, чтобы существовать, и без крайней необходимости не сделает и лишнего вдоха, тем более не станет играть в поддавки.

  - Вот только рассчитывают ли они в своей нужде на наше великодушие или имеют в рукаве более серьезные козыри? - хмыкнул король, побарабанив пальцами по столешнице, и тут же хлопнул по ней ладонью, будто придавливая сомнения. - Ладно, свободны. Займитесь пока шкатулкой Миреахиля, нам нужно больше информации. Если узнаете что-то важное, доложите до аудиенции, если нет, потом.

  - Как приятно услышать теплое напутствие из отцовских уст, - пустила шпильку Элия, вставая с кресла.

  - Детка, может, хочешь примерить? - устало фыркнул Лимбер, кивнув в сторону лежащей рядом на стуле парадной мантии и возвышавшейся на столике у шкафа короны Лоуленда - сколь прекрасного, столь же и тяжелого шедевра магов-ювелиров из семи разновидностей серебра и драгоценных камней. Как видно, его величество собирался работать в кабинете до самого начала аудиенции и явиться в зал на прием посольства прямо из-за письменного стола. - Два свидетеля королевской крови есть, печати рядом, гербовая бумага имеется, сейчас отречение подмахну, их в советники назначу, - принцы вздрогнули, - и разбирайтесь со всем этим сами, а я буду вас хоть по десять раз на день тепло напутствовать.

  - Папа, за что?! - взмолилась Элия, метнулась к королю и, обвив его шею руками, запечатлела на отеческой щеке дочерний поцелуй. - Не надо! На фиг напутствия, можешь нас даже послать куда подальше, мы не обидимся, ничуточки! Правда, мальчики? - братья, чувствуя, что дело пахнет керосином, с готовностью закивали. - Только эти регалии носи сам! Они тебе так идут!

  - Да ну? - удивленно ухмыльнулся король, откидываясь в кресле и чувствуя, как длинные волосы дочери щекочут его шею.

  - Именно! Несомненно! Как никому другому! - снова закивали дети, особенно выделяя слово 'никому' и с облегчением чувствуя, что гроза проходит стороной.

  - Ты в них такой мужественный, властный и красивый, ни одна женщина не устоит, как Богиня Любви говорю, - заверила отца Элия, поглаживая его плечи.

  - Ладно, подхалимы, убирайтесь, мне надо работать, - заявил Лимбер, хлопнув дочку по заду, и подтолкнул в направлении двери.

  Боги не заставили себя упрашивать и моментально исчезли из кабинета грозного монарха, пока он не передумал и все-таки не решил написать что-нибудь этакое на гербовой бумаге. Тем более, что им действительно следовало поторопиться, чтобы занять место у Шкатулки Миреахиля до того, как начнут возникать нити.

  - Я приглашаю, - произнес традиционную фразу Мелиор, чтобы брат с сестрой смогли последовать за ним, и телепортировался в свои апартаменты. В маленькой овальной комнате, прежде предназначенной для размышлений и вмещавшей лишь большую-большую софу, один книжный столик и висящий в воздухе поднос для напитков и легких закусок, уже все было готово. Предусмотрительно задернуты были белые портьеры с абстрактным черным рисунком в тон ковру, устилающему пол. Так что очертания окна удивительной формы, напоминающие не то кляксу от пролитых чернил, не то амебу, лишь угадывались.

   Книжный столик мореного дуба временно сменил свое назначение. Теперь на нем находилась лишь Шкатулка Миреахиля - светлый ящичек, покрытый замысловатой декоративной резьбой, не имеющей никакого отношения к магическим функциям предмета, но услаждающий взор эстета Мелиора. Шкатулка была приоткрыта. Внутри нее на темном бархате виднелся большой, с кулак Кэлера, прозрачный серо-голубой камень, на его многочисленных гранях переливался свет магических шаров. Камень был оплетен тончайшей паутиной серебряных нитей, касавшейся его граней и стен шкатулки. На эту сложную конструкцию накладывались заклинания, а сама шкатулка содержала многочисленные слои защитных чар, не позволяющих улавливать те, что находились внутри, даже если крышка была открыта. Столик со шкатулкой окружали три глубоких кожаных кресла, а рядом витал поднос с несколькими бутылками лиенского вина, канапе и фруктами. Мелиор остался верен себе, организуя 'пункт наблюдения'. Принц-гурман просто органически был не способен забыть об изысканном дополнении к беседе в виде напитков и закуски.

  Заняв предложенные хозяином места, боги принялись ждать, попивая вино и активировав для начала заклинания банального слежения, так же удобства ради привязанное Мелиором на шкатулку. Члены посольства как раз успели получить от скрупулезного Ларканса Марна первые весьма дотошные инструкции, обеспечивающие относительно безопасное перемещение по замку, и сейчас собирались обживать свои покои.