Мальчики-пажи выбрались из-под завала из мебели и печально оглядели последствия катастрофы. Следовало быстро сообразить, что сейчас лучше сделать им: начать убирать весь этот бардак или смыться из комнаты, предоставив принцу Джею объясняться с госпожой самостоятельно. Богиня решила быстрее: телепортировав мальчишек вон, она активизировала заклинание восстановления порядка. А это было непросто в состоянии непрерывной тряски, которой подвергал ее брат.

  - Что делать? - спокойно переспросила Элия, безуспешно пытаясь разжать цепкие, как крючки, пальцы Джея, впившиеся в ее запястья. - Немедленно баррикадировать дверь, кажется, ты уже начал, объявлять боевую тревогу и вооружаться.

  - Зачем? - чуть тише переспросил принц, сам разжимая руки, но только для того, чтобы начать бешено, словно рехнувшаяся мельница, размахивать конечностями.

  - Судя по твоей панике, в замок вторглась как минимум армия Мэссленда, как максимум все твари Межуровнья, - ответила принцесса, предусмотрительно отступая от брата на несколько шагов, пока он не выбил ей ненароком глаз-другой.

  - Нет, только Ижена, - выдохнул Джей, принимаясь рвать на себе волосы.

  - Преследования девицы ввергли тебя в столь бурную панику? - несказанно удивилась богиня. - Когда ты успел заделаться скромником и дать обет целомудрия, милый?

  - Нет, она не гонится за мной, - помотал головой принц. - Но я все равно пропал, Элия. Рано или поздно, но пропал!

  - Рассказывай! - потребовала богиня, видя, что брат почти не играет на публику и его истерика искренна.

  - Вместо талисмана-хранителя эта кукла носит пуговицу с моего жакета, найденную в храме Кристалла! А я-то думал, что оторвал ее в давке на базаре, когда сбывал под личиной барахло! Да не надо обладать нюхом Тарака Родольски, чтобы понять, кому принадлежит эта вещь, и снять с нее слепок памяти! Если меня поставят под Розу, Элия, я даже не смогу отрицать! Демоны, демоны, демоны!!! О демоны Межуровнья, так банально подставиться! Какой позор!

  Конечно, Джей сильно переживал не из-за сотворенного когда-то давно злодейства - воровства и надругательства над женской честью жриц, а из-за того, что оставил улику на месте преступления.

  - А почему никто до тебя не обнаружил улики? - деловито спросила принцесса, привыкшая ловить факты в бурном потоке речи брата.

  - Девица не расстается со своим 'талисманом' ни на секунду, но прячет его под одеждой. Я и сам-то разглядел случайно, сегодня на пляже, а если разглядел я, то когда-нибудь увидит и кто-то другой, - пояснил принц и снова возопил: - Я не достоин божественной силы! Позор! Элия, что делать? Может, убить ее?

  - И это говорит мне лучший вор Лоуленда, а значит, и всей Вселенной, - ласково укорила принцесса брата, потрепав по встопорщенным соломенным вихрам.

  - Ну разволновался, с кем не бывает, - слегка успокаиваясь под влиянием банальной лести, пробормотал принц и, пользуясь случаем, поискал утешения в объятиях Элии. - Не предлагаешь же ты, в самом деле, стырить эту цацку? Да девка ее никогда не снимает. Стоит кулону пропасть, поднимется такой визг, что правда точно наружу выплывет. Пророчица, чтоб ее Твари взяли, как встревожится, неизвестно чего в трансе наболтать может. Видал! И оставить его ей нельзя, и украсть невозможно. Чтоб проклятую девку грюмы сожрали, по этой вещице меня любой захудалый маг сыщет.

  - Значит, нужно сделать так, чтобы не сыскали, - нарочито спокойно в пику темпераментному брату, заключила Элия, отметив про себя настоятельную необходимость выпытать у Джея информацию об очередном пророчестве Ижены.

  - Предлагаешь мне удариться в бега и прятаться где-нибудь в Бездне Межуровнья у твоего драгоценного любовника Злата, пока жрица по воле Сил Смерти в другую инкарнацию не отправится? - снова забегав по комнате, ядовито уточнил принц, не думавший, что сестра способна на такую жестокость.

  - Нет, Злат тебя в свои владения не пустит, он порядок любит, а ты мебель крушишь и слуг пугаешь, - безжалостно отрезала Элия. - Я думаю, есть другой способ решить проблему, без краж и убийств.

  - Не томи! - взмолился принц, подавляя желание тряхануть таинственную сестрицу за плечи и тем ускорить процесс. Но бог понимал, что инстинкт - плохой помощник в общении с принцессой. Богиня, как любой уважающий себя лоулендец, терпеть не могла, когда какую-то информацию из нее пытались выбить силой. Элия сразу становилась похожа на рассерженную кошку, получить помощь от которой было куда затруднительнее, чем увесистый подзатыльник и когтистую зуботычину.

  - Мы не будем лишать девочку ее игрушки, а просто позаимствуем талисман на время, чтобы очистить его от отпечатков личности, - предложила богиня. - Даже непоседливая Ижена нуждается в снах, а ручьи в Садах Всех Миров текут в любое время суток. Их ток и небольшое заклинание идеально очистят кулон от печати личности. Если кто-то позже попытается считать с украшения память, то увидит лишь текущую воду. Все знают, что Ижена купалась в озере Лоуленда, и вопросов, откуда на кулоне эти воспоминания, забивающие все остальные, не возникнет. Удачное совпадение! Как раз сегодня мы обсуждали с варом Монистэлем целительные силы вод.

  - Когда начнем? - нетерпеливо спросил Джей, начиная планировать операцию.

  Элия села сама, кивком послала брата в кресло и, дождавшись пока он перестанет ерзать, заговорила.

  - Сегодня, - решительно ответила принцесса. - Мешкать не стоит, миссия посольства близится к завершению, и жиотоважцы могут покинуть Лоуленд уже завтра. Магжа, конечно, прелесть, но не в привычках его величества удерживать посольства от такого благородного шага.

  - Значит, наверняка мы можем располагать только одной ночью. А что если влюбленную девицу одолеет бессонница, и Ижена будет бродить по замку в пустой надежде повеситься мне на шею, или ее сон чуток, как у старого эльфа? - нахмурил бог светлые брови, нервно сплетая гибкие пальцы, казалось, вовсе лишенные суставов.

  - Воспользуемся магией шкатулки Миреахиля, я попрошу Мелиора сплести заклинание Тенета Сновидений, - решила предусмотрительная интриганка. - Из этой ловушки девица, страдай она хоть от неразделенной любви, хоть от бессонницы, сможет выбраться только утром. А чтобы нас не обвинили в незаконном применении чар к члену посольства, находящемуся под покровительством Сил Мира, наложим заклинание не на саму жрицу, а на ее ложе. Соблюдение буквы закона прежде всего!

  Джей, проследив за логикой сестры, довольно рассмеялся и потер руки, словно уже сейчас был готов пустить их в ход. Вертикальная складка озабоченности на его лбу разгладилась, как не бывало.

  - Телепортируешься в спальню жрицы, снимешь кулон и принесешь в Сады к ручьям у заводи золотых кувшинок Лорилей. Если уж оставлять воспоминания о воде, пусть эту будут красивые воспоминания. Я буду ждать тебя там с часу ночи. Звездный свет утроит силу воды и чар очищения, - заключила принцесса.

  - Ночное свидание с Богиней Любви в благоуханных Садах Лоуленда! Я поспешу к тебе, дорогая, как на крыльях! - возвышенно воскликнул принц, расслабляясь настолько, чтобы пошутить. - Только не забудь предупредить безумного Нрэна о том, что это деловое свидание ради спасения если не жизни, то свободы твоего любимого брата! И караулить нас с мечом будет лишним!

  - Наш гениальный стратег Нрэн по воле его величества отправляется сегодня в Альхасту, поэтому все предупреждения излишни, - со снисходительной усмешкой заверила Джея богиня. - Можешь не опасаться его несвоевременного вмешательства в ритуал очищения.

  - Хвала Творцу! - откинувшись на спинку кресла, искренне ответил принц, недолюбливавший чересчур серьезного брата и побаивающийся его длинного меча. - А то решит, что омовение чужого амулета в ночной тиши в моем драгоценном обществе компрометирует твое доброе имя, и вознамерится смыть сей позор моей божественной кровью. Кувшинки это может и порадует, а вот некого Джея Лоулендского и его мамочку вряд ли!

  - Стало быть, Джей Ард дель Лиос-Варг, можешь компрометировать меня своим обществом без боязни немедленного возмездия, - заключила принцесса, сделав незначительный акцент на слове 'немедленного'.

  - Я уже говорил, что ты самая любимая моя сестра?!! - проникновенно воскликнул Джей, и его подвижное лицо озарилось светом непритворной благодарности.

  - Но, дорогой, если уж на то пошло, я у тебя вообще единственная сестра, - резонно возразила богиня с невольной улыбкой. - Мирабэль-то приходится вашему высочеству кузиной.

  - Не важно, - отмахнулся от этого возражения принц, соскальзывая со своего кресла и припадая перед богиней на одно колено. - Даже если бы у меня была целая дюжина сестер, ты все равно была бы самой любимой!!!

  Поймав изящные ладони принцессы в свои, Джей запечатлел на каждой из них по несколько признательных поцелуев.

  Положив руку на пушистую макушку брата, Элия ласково шепнула:

  - У меня дюжина братьев, но я рада, что есть каждый из вас. И ты! Без шуток и проказ Джея в Лоуленде было бы куда тоскливее.

  - А мне иногда хочется, чтобы родственников было поменьше, - хмыкнул принц, добавив мечтательно: - Тогда бы мне доставалось больше твоего внимания!

  - И стервозности, - намекнула богиня, легонько дернув брата за ухо.

  - Да, об этом я как-то не подумал, - признал Джей, вспоминая, как от приступов дурного настроения Элии содрогается Лоуленд.

  - Таковы мужчины! - ехидно улыбнулась принцесса, подтверждая постулат о своей уникальной ехидности. - Без крайней необходимости стараетесь головой не пользоваться, все больше на рефлексы полагаетесь, а потом бежите к женщинам с воплем: 'Я погиб, что делать?!'

  Джей обиженно фыркнул, но Элия уже примирительно подняла руку и изрекла:

  - Но ты еще можешь искупить свою вину рассказом о том, что именно сегодня напророчествовала жрица Кристалла Великого и Благостного и как она умудрилась впасть в транс на прогулке.

  - О, рецепт прост, но вряд ли кто-то захочет его испытать, - таинственно протянул принц, предвкушая увлекательное повествование.

  Элия нахмурилась и погрозила брату пальцем. Тот показал сестрице язык, но все-таки завершил фразу:

  - Мы играли в прятки. Ижена и Бэль лазили по деревьям. Наш грозный брат, разумеется, я имею в виду Нрэна, узрел сие безобразие и решил отшлепать девицу за непристойное поведение. Она же вместо того, чтобы рыдать и молить о пощаде, взяла, да и выдала ему пророчество. И поделом! - восторженно заключил принц с мстительной ухмылкой на узких губах. - Видела бы ты рожу Нрэна! Его так перекосило, словно любимый меч в нужник уронил.

  - Догадываюсь, кузен всегда терпеть не мог гадалок. Но боюсь, рецепт изготовления пророчеств подходит только жрице Кристалла Авитрегона, на Бэль, например, он не действует. Мало ли ее Нрэн шлепал, - печально улыбнулась принцесса и спросила: - Но что именно изрекла Ижена? Можешь воспроизвести дословно?

  - Я похож на склеротика? - моментально обиделся Джей, заподозренный в том, что не может запомнить нескольких строчек.

  - Пророчества не всегда остаются в памяти тех, для кого не были предназначены, - терпеливо пояснила свою мысль принцесса.

  Теперь уже насторожился принц. А ведь верно, Бэль, даже когда осталась с братом наедине, больше не вспоминала о стишках подруги и не сыпала вопросами. Прикусив губу, Джей мысленно повторил накрепко запомненные слова и, вздохнув с облегчением, процитировал, стараясь даже подражать завывающим интонациям жрицы:

  Твой клинок Троим защита,

  Сам ты меч в руках умелых,

  И Троим, что кровь связала,

  Посвятишь свою ты Силу,

  Присягая зову сердца...

  Ферзь колоды! Меч Триады!

  - Ого! - выдохнула глубоко пораженная принцесса. - Еще одно!

  - Что? - моментально переспросил бог, охочий до новостей не меньше Рикардо.

  - Я думаю, это второе пророчество, как и первое, изреченное Иженой, тоже о Джокерах, - с фанатично загоревшимися глазами, пылко ответила богиня. - Они не названы прямо, но упомянутые тобой понятия Триада и Колода характерны только для немногочисленных известных пророчеств о Джокерах. Их еще называют козырными картами Колоды Творца.

  - А первое? - опасно прищурившись, уточнил принц. - Кажется, сестрица, ты забыла упомянуть о какой-то малости?

  - Ты слышал второе и запомнил его. Думаю, не будет вреда, если я прочту тебе первое, - решила Элия. Богине очень хотелось обсудить услышанное с кем-нибудь, и ее магическое чутье не имело ничего против кандидатуры Джея. - Ижена произнесла его, едва ступив на землю Лоуленда перед Мелиором, Энтиором и мной. Слушай!

  Явленья ждут все мирозданья Силы,

  Тасуется колода Мира

  Срок близок...

  Триада снова вместе, как предрешено,

  Сплетает судьбы их веретено,

  Суть формируется.

  И замысел Творца подходит к завершенью

  Да обретут его прямое воплощенье

  Джокеры!...

  Их хохот сокрушит Вселенных старых суть!

  Пусть никогда не будет все как прежде,

  Но этот путь - один лишь путь к надежде

  Для всех Миров, Существ и Сил - единый путь!

  Джей молчал несколько минут, укладывая в памяти первое откровение жрицы, а потом в легком замешательстве, прикрытым легкомысленным тоном, обратился к Элии:

  - Сестрица, скажи, а Ижена впервые разразилась прескверными стихами о Шутах именно в Лоуленде или и в храме время от времени выдавала подобные вирши?

  - В том-то и дело, что нет, - веско ответила принцесса, довольная верно поставленным вопросом. - Она и раньше обладала даром прорицательницы, но весьма слабым. Я говорила с Высшим варом Монистэлем. Эльф уверил меня, и я склонна полагаться на его слова, что все прежние пророчества Ижены были четко привязаны к Жиотоважу и касались его внутренних проблем.

  - Но тогда почему жрица изменила своему обыкновению? Я не пророк и не толкователь пророчеств, может, все дело в силе нашего мира? - принялся рассуждать вслух бог, потирая подбородок.

  - Или в том, что Силы сплели судьбы так, чтобы в нужное время в нужном месте оказалась та, кто способна воспринять откровение и те, кто способны его услышать, - закончила за брата Элия, более сведущая в пророчествах и немало времени посвятившая исследованию особенностей этого 'творчества'. - Подходящие уста еще не главное, не менее важны и уши.

  - Даже так... - прикусил губу принц. - Что ж, есть повод для гордости, нас признали достойными. Ты считаешь, что Джокеры - миф, которому не меньше сотен тысяч лет, - явятся в Лоуленд и, возможно, сие эпохальное событие свершится по меркам Сил скоро?

  - Я ничего не могу сказать наверняка, - помотала головой богиня. - О таких материях слишком опасно даже строить предположения!

  - Не говори мне, что ты боишься! - недоверчиво протянул Джей.

  - Боюсь? - задумалась принцесса, постукивая ноготками по подлокотнику кресла. - Нет, проявляю разумную предусмотрительность, дорогой. В течении, как ты уже сказал, сотен тысяч лет пророки - Истинный Глас Творца - говорящие о Триаде, имеют странное обыкновение исчезать без следа или скоропостижно прощаться с жизнью. Тоже происходит и с их записями, от которых остаются только обрывки, и со свидетелями их откровений, в число которых попадают не десяток людей, а миры!

  - Так, может, потому и был выбран Лоуленд? У нас Глас так просто не забудется, и Мир Узла щелчком пальцев в порошок не сотрешь? - с энтузиазмом предположил принц. - Тем более, если верить второму пророчеству, Нрэн избран для того, чтобы служить Мечом Триады! Поглоти меня Мэсслендская трясина, это предсказание было явно о нем! Как я им сочувствую, этим бедным Джокерам! И за что им такая кара: иметь дело с нашим твердокаменным братом!?

  - Очевидно, Ижена имела в виду именно Нрэна, - согласилась богиня. - Никого более подходящего поблизости от прорицательницы не наблюдалось. А если бы откровение касалось тебя, дорогой, то употребили бы скорее выражение 'Отмычка Колоды', но никак не 'Меч', - не без ехидства улыбнулась принцесса.

  Джей польщено ухмыльнулся и бесшабашно заявил:

  - А чем Силы не шутят, вдруг, и правда, мы еще на Джокеров поглядим? Придут же они за своим 'мечом'?

  - Должны прийти, если хотят собрать Колоду, - задумчиво подтвердила Элия.

  - А ведь ты, сестрица, о Джокерах пророчества собираешь, - уверенно предположил принц и почти потребовал. - Не кажется ли тебе, что настала пора поделиться ими со всеми, если 'срок близок' и события, согласно предсказанию, неизбежно затронут нашу семью!?

  - Предсказания всегда очень туманны, особенно предсказания о Триаде. Последнее, изреченное Иженой, наверное, одно из самых ясных из всех мною ранее слышанных или прочитанных, оно единственное касается конкретной персоны, - нахмурилась Элия и взволнованно заключила: - Если б не это, я никогда вообще не завела бы этот разговор. Знание - самое опасное из сокровищ. Ты спрашивал, не боюсь ли я, Джей? Так вот, скрывала я известные мне пророчества из опасения за вас! За свою смерть от любопытства я еще готова ответить, но не за смерть или терзания родных. Не в этот раз. Только ты можешь понять мой страх, ибо тоже помнишь боль потери! Если ты настаиваешь, я поделюсь с тобой всем, что знаю. Давай вместе решим, нужно ли знание нашим родичам, и стоит ли оно риска!

  - Сестра, - хрипло пробормотал Джей, взметнулся с кресла, подхватил Элию в объятия и крепко прижал к себе, перед его глазами, так же как и перед мысленным взором принцессы, сейчас стоял наполненный дымом зал альвионского замка, где погибла некогда вся семья.

  Надежные, сильные руки брата, легкий аромат его духов - васильки и ромашки, стук верного сердца заставили богиню расслабленно вздохнуть и ткнуться носом в плечо Джея.

  - Да, я понимаю твои опасения, сестра, но иногда незнание еще более опасно, чем информация, - тихо, но твердо сказал принц, не размыкая кольца рук.

   Через несколько минут Элия промолвила:

  - Возможно, ты прав. Пророчества о Триаде туманны, но в большинстве своем они говорят о том, что Джокеры - Безумные Шуты, обладающие грандиозным могуществом, придут в миры и принесут с собой сокрушительные изменения, характер которых неизвестен. Я много размышляла над теми крупицами знаний, что угодили мне в руки, и кое-что постигла. Безумный Шут - сложное понятие, означающее не душевнобольного мага, а непредсказуемое, независимое ни от кого и ни от чего веселое существо, лишенное страхов и сомнений, ведомое только Высшей Волей Творца, подобно Жнецам, Исчезающим или Теням. Джокеру будут присущи не безрассудство и эксцентричность, а смелость в дерзаниях, авантюризм, оригинальность и некая особенность, назвать которую можно 'дурачество Творца', а это в некотором роде гораздо более высокое качество, чем божественная мудрость.

  - И что в этом знании опасного? - усомнился Джей.

  - Не что, а кто - поправила брата принцесса. - Безумцы, жаждущие безграничного могущества, готовы на все, чтобы объявить себя Джокерами. Мы уже сталкивались с такими тварями. Орден Созерцающих и Плетущих не одинок в своих мечтах. Они охотятся на пророков и пророчества с единственной целью - подогнать их под себя. Глупцы, забывшие или не ведающие еще о паре особенностей Джокеров: первое - их узнает любой, поэтому невозможно притвориться Джокером, и второе - истинный Джокер не будет стремиться к власти, она придет сама, как и любое бремя, как плата за неизмеримую силу.

  - Я уже почти сочувствую этим парням, в смысле Джокерам, и куча дел им и Нрэн в придачу, - признал Джей, слушая богиню с неослабевающим интересом. - Но и завидую, сколько всего можно натворить, имея безграничную силу...

  - Да, творить им придется многое. Об этом говорит еще одно, не менее связное, чем речь Ижены, пророчество, ведомое мне. Хотя, знакомство с ним едва не стоило жизни, - призналась Элия. - Это пророчество Авара Расторда, Гласа Творца из мира Авантес. То, что успела прочесть, я запомнила дословно, прежде, чем была уничтожена книга, более ценная, чем все, что я когда-либо открывала. Авар предсказывал: 'Ждите, они придут, и все изменится по воле Его, ибо они будут ее воплощением. И каждый узнает Джокеров. Их будет трое. Великая Триада, боги, творящие Идеи, боги, крушащие устои. Те, кого миллионы лет ждали миры, те, перед кем склонятся могущественнейшие, и Силы будут стоять у них за спинами. Они будут играть с мирами, тасуя их как колоду карт, и смеяться над нами смехом Творения, повергающим в прах и воскрешающим. А еще говорю о Колоде...'

  - И что о колоде? - загорелся Джей. - Ведь об этом толковала и Ижена.

  - Больше я ничего прочесть не смогла, пришлось обратиться к более важному занятию - спасению собственной жизни, - с горьким сожалением признала богиня. - Но теперь Ижена продолжила дело Расторда, открыв нам одну из Карт в Колоде Триады.

  - Да, убивать девицу ни в коем случае нельзя, - с легким неудовольствием признал принц, расставаясь с запасным вариантом избавления от личных неудобств во имя высшей цели, и жадно предложил. - А не можем ли мы оставить ее под каким-нибудь предлогом в Лоуленде, вдруг Ижену снова посетят видения?

  - Нет, - покачала головой принцесса. - Не стоит играть со Светом Творца. Что суждено, Ижена изречет, но не более, нам и так предстоит решить, что делать со знанием, обладателями которого мы стали.

  - Надо собрать семью и все им рассказать, - уверенно заявил Джей, ловя вопросительный взгляд сестры. - Чем больше свидетелей, тем труднее заставить их замолчать. Нрэн, конечно, будет брыкаться, но правдивость моих слов подтвердит, а у тебя имеются два очевидца. Пусть братья будут в курсе, как знать, не слыхал ли кто из них других пророчеств о Шутах, но не придал им особого значения. Стоит рискнуть! Чем Силы не шутят, может, время Триады не за горами. Поглядим!

  - Что ж, поглядим, - согласилась богиня, смиряясь с опасным предложением брата, необходимость которого давно назрела.

  - Значит, разберемся с пуговицей, выпроводим посольство, и я объявляю сбор от твоего имени! - обняв напоследок сестру, вместо прощания воскликнул Джей.

  Принц умчался, а богиня добросовестно постаралась загнать в глубины сознания терзавший ее на всем протяжении разговора с братом вопрос: 'Какую роль судил Творец ее родичам в своем грандиозном замысле?' Даже размышлять над такими вещами в одиночестве принцесса считала небезопасным.

  Теперь Элия была почти уверена, что Триада выйдет из королевской семьи Лоуленда. Логика и интуиция богини одновременно пришли к этому потрясающему выводу. И в самом деле, едкой иронии, энергии, изобретательности, талантов и авантюризма родичам было не занимать. Слава о похождениях принцев недаром гремела по ближним и дальним мирам. А уж в чем в чем, а в возможностях братьев перевернуть с ног на голову устройство Вселенных и сами незыблемые законы Мироздания принцесса была убеждена на все двести процентов. Элию и слегка страшила и без меры интриговала такая перспектива.

  'Все в длани Творца!' - решила богиня и улыбнулась, отбросив сомнения.

  Видно, во власти и в воле Творца было также 'даровать' королю Лоуленда две вечерние аудиенции вместо одной запланированной. Когда до назначенного послу Жиотоважа часа оставались считанные минуты, из прихожей перед гостиной для малых аудиенций, расположенной на четвертом этаже замка, послышались подозрительные звуки.

  - Ваше высочество, пожалуйста, остановитесь, его величество готовится к аудиенции, - попытался заикнуться Гермит.

  - Я не отниму у его величества много времени, - веско обронил принц Нрэн, устремившийся к цели с упорством всесокрушающего ядра из парадокса .

  - Но... - речь секретаря оборвалась на полуслове, послышался звук удара. Именно так что-то относительно мягкое обычно соприкасается с чем-то большим и твердым. По-видимому, бедолагу Гермита, возомнившего себя по меньшей мере несокрушимым столбом, не тратя сил на болтовню, банально отшвырнули с дороги. Более благоразумная стража сочла, что угрозы переворота или покушения на монарха нет, и предпочла расступиться добровольно, не вступая в пустые, чреватые физическими травмами, пререкания с военачальником. Об этом короля возвестил шорох и чуть слышное позванивание амуниции.

  Нрэн вошел в помещение и направился прямиком к Лимберу, демократично восседавшему не на высоком кресле, подчеркивающем его королевский статус, а на широкой мягкой скамье с изогнутой спинкой.

  Резная мебель из серо-серебристого клена ландари с голубыми прожилкам гармонировала со светло-серым, словно подсвеченным изнутри стальными искрами, камнем пола и бледно-голубой с дымчатыми разводами тканью стен. Несколько серебряных ваз с чеканкой и гобелены дополняли сравнительно скромное убранство комнаты. Серо-голубые тона, использованные в ее оформлении, располагали к спокойной, уравновешенной беседе, но не расслабляли, а скорее настаивали на деловой лад.

  - Ты еще не в Альхасте? - многозначительно приподняв бровь, поприветствовал племянника король, впрочем, без особого гнева. Нрэн никогда не беспокоил монарха по пустякам или из пустой прихоти.

  - Пока нет и, прежде чем отправлюсь туда, я желаю кое-что узнать, - категорично заявил принц, скрестив руки на груди.

  Лимбер понял, что упертого племянника не переупрямишь, и взмахнул рукой, повелевая ему поведать о причинах своего недовольства.

  - Не держи меня за идиота, дядя! То, что я исполняю приказы без лишних разговоров, еще не значит, что я их не обдумываю, - процедил Нрэн. - Армия не может играть в маневры до бесконечности, а четких указаний по предстоящей военной кампании до сих пор не получено.

  - Ну, кампания у нас скорее миротворческая, - задумчиво хмыкнул король.

  - Как не назови, - скривился Нрэн, никогда не замечавший за Лимбером склонности к лицемерию.

  - Не скажи, племенник, не скажи, - теперь уже откровенно улыбнулся государь, предвкушая недоумение воителя. - Наши войска присутствуют в Альхасте с единственной целью - недопущение войны между Дзаайни и Витчбааром.

  - Не вижу смысла, - нахмурился воин. - Чем плохо получить еще одно измерение под руку Лоуленда? С нашей помощью войска дзаайнийцев одержат стремительную победу без серьезного ущерба для обоих миров, и Мэссленд лишится весьма сильного плацдарма для будущих атак.

  - Со своей точки зрения ты абсолютно прав. Но по некоторым соображениям нам нельзя привлекать пристального внимания ни Сил, ни богов к этому региону, - нехотя просветил стратега король. - Придется тебе и дальше играть в маневры в Альхасте, выполняя роль стопора для аппетитов Дзаайни. Впрочем, недолго. Вняв посланному по неофициальным каналам предупреждению, они уже оставили в прошлом планы по завоеванию мира демонов. Но отводить войска прежде, чем дзаайнийцы вернуться на исходные позиции, не стоит.

  - Хорошо, я понял, - согласился принц, понимая, что именно сейчас подробностей касаемо того, почему именно завоевание Витчбаара невыгодно Лоуленду, ему не дождаться. Но, судя по тому, как носились в замке с посольством Жиотоважа, дело касалось именно этого захудалого мирка, не давшего вселенным ни одного сколько-нибудь стоящего воителя.

  Прошло не больше нескольких минут после того, как смирившийся, но не слишком довольный Нрэн покинул короля, и в залу скорее вплыл, чем вошел Высший вар Монистэль ист Важар.

  На полуэльфе было свободное снежно-белое одеяние просителя, символизирующее чистоту помыслов и просьбу об откровенности. После обязательного, согласно межмирового дипломатического протокола, принятого в Лоуленде, обмена официальными приветствиями, Лимбер знаком повелел удалиться герольду и секретарю, потом предложил послу присаживаться.

  Восприняв действия короля как предложение к неформальной беседе, полуэльф положил принесенный с собой продолговатый футляр из коричневой кожи на маленький столик из дерева ландари. Опустившись на мягкую скамью поодаль от Лимбера, высший вар сказал:

  - Ваше величество, прежде всего, позвольте поблагодарить за предоставленную аудиенцию. Я высоко ценю время владыки Лоуленда и постараюсь не докучать ему пустыми формальностями...

  Узрев благосклонный кивок короля, Монистэль понял, что избрал верный тон. Закончив вступительное слово, объясняющее намерение вара разрешить проблему, не привлекая остальных членов из экономии государственного времени, что король Лимбер, припомнив многочисленную свору, начиная с хранителя печатей и заканчивая шайтистом, горячо одобрил, Монистэль перешел непосредственно к делу.

  - Государь, я прошу, я умоляю вас, как монарха Мира Узла, как Хранителя Равновесия, встать на защиту Жиотоважа, коему угрожает вторжение имперской армии Дзаайни, собирающейся завоевать Витчбаар - наших соседей, - посол щелкнул замочком футляра и извлек из него свиток. - Жрицы, провидя несчастья, давно уже предостерегали нас от этого зла, а теперь и донесения из миров подтверждают обоснованность их тревог.

  Привстав, Монстэль с поклоном подал прошение королю. Не чинясь, Лимбер взял бумагу.

  - Заклинаю, государь, дайте ответ, как скоро вы сочтете возможным рассмотреть нашу нижайшую просьбу? - взмолился Монистэль, пока король разворачивал свиток и наскоро пробегал глазами по тексту, дабы убедиться, что речь действительно идет об армиях и угрозе вторжения, и ни единого упоминания о проделках Джея в петиции нет.

  Лимбер, не торопясь, свернул свиток снова в аккуратную трубочку и с достоинством мудрого и всевидящего владыки великого мира важно изрек:

  - Ваша просьба уже рассмотрена, Высший вар. И решение принято. Войска Лоуленда, своевременно направленные в Альхасту, стали одной из причин, по которой империя Дзаайни оставила мысль о завоевании Витчбаара. Империя намерена ограничить свои военные действия в регионе маневрами.

  Из уст Монистэля вырвался невольный вздох облегчения, а глаза заблестели подозрительной влагой. Лимбер насторожился, опасаясь того, что, оставив свою эльфийскую выдержанность, высший вар рухнет на колени и с рыданиями начнет лобызать край королевской мантии. Но обошлось малыми жертвами.

  - Благодарю, ваше величество, - воскликнул Монистэль и отвесил государю Лоуленда глубочайший по меркам эльфов поклон. - Это больше того, на что мы смели надеяться. Да благословят Силы вашу мудрость и милосердие! Жиотоваж - не богатый мир, но все, что мы только сможем предложить, ваше!

  - Оставьте ваши рассуждения о долге, вар, - милостиво повелел король. - Лоуленд видит свою прямую обязанность перед Силами и Творцом в охране мира, где обитает столь выдающаяся пророчица, как жрица Ижена. Пусть вашей единственной платой за наше покровительство будет подробная запись всех ее откровений. Берегите это сокровище, чтоб не коснулось его крыло беды...

  - Проницательность короля Лоуленда не знает пределов, - покаянно опустил голову Монистэль, нервно сцепив пальцы. - Вам известно даже это... Впрочем, разве можно ожидать иного от властителя мира Узла. Я клянусь вам, ваше величество, как поклялся некогда самому себе душой и честью вара, в том, что Жиотоваж приложит все силы к тому, чтобы трагедии в Храме более не повторилось. Утроена охрана, в нее включены маги, а покои жриц находятся под постоянным наблюдением. Кроме того, служительниц Кристалла учат сражаться без оружия...

  Только чуть заметно расширенные зрачки показали бы очень внимательному наблюдателю, что Лимбер донельзя удивлен столь любопытному повороту разговора. Учуяв важную информацию, монарх придал своему лицу выражение сурово-снисходительного внимания и терпеливо дослушал доклад вара об отладке системы безопасности в Храме.

  - Но то, что стряслось, не могло не оставить последствий, - многозначительно констатировал король, направляя беседу в нужное русло.

  - К величайшей скорби! - горько воскликнул мужчина. - Наши маги и провидцы оказались бессильны, как и Совет Трех Варов. Ведомый тревогой, я пришел в Храм хоть и первым, но все равно слишком поздно для того, чтобы застать мерзавцев. Молюсь Кристаллу, чтобы тварей, осквернивших Храм и надругавшихся над жрицами, постигла заслуженная кара. Если возмездие не в людских руках, то в воле Сил, - на удивление воинственно для своего обычно миролюбивого состояния, воззвал к высшему правосудию Монистэль. - Жрица Кальзина не снесла позора и ушла от нас к Свету Кристалла, а Дарка нашла в себе силы и мужество жить с памятью о той черной ночи. Я могу только ежечасно благодарить Кристалл за то, что Ижена - самая чувствительная, нежная и чуткая из наших драгоценных жриц - ничего не помнит о случившемся. Мы не стали напоминать ей о боли и зле. А почетная стража до сих пор считает, что проспала ограбление храмовой сокровищницы. До разговора с вашим величеством я думал, что об истинном положении дел известно только Совету Трех Варов, Фаржу ист Вальку и Дарке.

  - Вы сделали все возможное, чтобы защитить Храм и жриц Кристалла Авитрегона, - решительно заверил высшего вара Лимбер. - Но я могу предложить вам кое-что еще. Надеюсь, вы не отвергнете помощь моего сына Рикардо, Бога Магии, в плетении защитных чар для вашей святыни.

  - Теперь я понимаю, для чего, ваше величество, вы завели этот разговор, - изумленный невиданным милосердием и мудростью короля Лоуленда, Монистэль теперь был готов молиться на государя мира Узла, как на свой ненаглядный Кристалл. - Не ради укора, но ради высокого желания протянуть руку помощи.

  Лимбер скромно промолчал о том, что и разговор он начинать даже не думал. Но уж коли вар Монистэль его завел, то король сделал все, чтобы вызнать у посла информацию о наличии каких-либо улик против Джея, а потом предложил услуги Рикардо. Предложил, разумеется, ради того, чтобы сын проверил все на месте и в случае необходимости стер следы, не уничтоженные временем.

  - Мы с глубокой благодарностью примем любую вашу помощь. Невыразимо отрадно сознавать, что Лоуленд стал защитником нашего мира, - заключил Монистэль и, на сей раз не удержавшись, рассыпался-таки в цветистом потоке истинно эльфийских благодарностей.

  А Лимбер в очередной раз глубокомысленно промолчал о том, что из его слов вар Монистэль мог бы понять, что помощь и охрану Жиотоважу Лоуленд обещал лишь до тех пор, пока жива жрица Ижена.

  Когда Монистэль сделал паузу, король заметил:

  - Уверен, ваши спутники, весь Жиотоваж с нетерпением и тревогой ждут решения Лоуленда. Я глубоко уважаю ваше стремление донести до них утешительные вести. Начальнику королевской стражи Лоуленда Дарису будет отдан приказ: сопроводить посольство до врат телепорта. К сожалению, раньше второй половины завтрашнего дня все приготовления не могут быть завершены.

  - Ваше величество необыкновенно любезны, - только и осталось признать Монистэлю, немного даже ошарашенному тем, с какой скоростью король решил все проблемы и выставил из Лоуленда посольство. Но, вспомнив о том, что таких миров, как Жиотоваж, а, следовательно, и просителей, у Лимбера немало, спорить с владыкой Лоуленда, выдвигая просьбу о задержке, Монистэль не стал. Сердце его, как угадал Лимбер, стремилось на родину.

  Высший вар склонил голову в полном уважения и признательности прощальном поклоне и покинул комнату. Едва за ним закрылась дверь, как король сбросил с плеч мантию и стянул с головы корону. Прежде, чем отправиться отдыхать, символ монархии еще нужно было вернуть в кабинетный сейф-хранилище, открывающийся в целях безопасности только дланью законного монарха. Сняв формальную тяжесть власти, бог сплел заклинание связи, чтобы поделиться с дочерью результатами переговоров.

  Казалось бы, теперь Монистэль мог успокоиться, его миссия увенчалась необыкновенным успехом. Разговор с королем принес Высшему вару утешение, но оставалось что-то еще, что-то на грани интуиции и сознания, продолжавшее тревожить покой полуэльфа.

  Но ни многовековой опыт, ни магическая сила, ни туман Зеркала Вод не могли обнаружить причину беспокойства. Монистэлю осталось только отступить, удовлетворившись сознанием достигнутой победы и верой в то, что Жиотоваж спасен, а любая тень преодолима.