Выбор нового места дислокации компания оставила за воителем. А посему перемещение совершилось быстро и почти до болезненного резко, как обычно, когда через миры проходил Нрэн, Кратчайший путь между двумя точками реальностей никогда не означал самый комфортный, а если понятия совпадали, то лишь по чистой случайности.

Из тускло освещенного подземелья с сушеными покойниками в разноцветных бисерных тапочках боги перенеслись в почти кромешную ледяную мглу. Острыми иголками сыпали мелкие черные снежинки, налетавшие вместе с порывами ветра не только сверху, а и со всех сторон и даже снизу.

— Высоковато, — оценил Элегор и отошел от разверзшегося прямо под носками сапог края крыши, широкой как турнирное поле. Не знай герцог Нрэна, педантичное и на свой манер тошнотворно-справедливое высочество, непременно решил бы, что тот собрался под шумок избавиться от невыносимого типа. Даже будь ты хоть тысячу раз «этот живучий Лиенский», если хорошенько тюкнуть по голове, то очнуться и мягко слевитировать до земли не успеешь. Неудачное перемещение и привет, вернее, прощай герцог!

— Сойдет, нам отсюда не прыгать без парашюта. Зато лишних глаз нет, — переключившись на ночное зрение, прикинула Элия обстановку. Вокруг никого. Лишь где-то далеко внизу еще теплились редкие огоньки людских душ. Тусклые, едва мерцающие светлячки, погибающие во тьме и холоде. Богиня прищелкнула пальцами и почти машинально воздвигла заклятье защитного купола с обогревом. В разрушающихся мирах магия обычно действовала неплохо, а уж в расползшемся по швам до такой степени и вовсе можно было творить что заблагорассудится.

— Иногда я думаю, стоит ли защищать людей, если они так стремятся уничтожить сами себя, — разомкнул губы Нрэн и выдал удивительно длинную для себя сентенцию.

Ледяная мгла вокруг, смертоносное излучение пронизывающие воздух — плоды людских забав с мощным оружием, изничтожившим все живое, — наглядно свидетельствовали в пользу мрачных рассуждений воителя, знавшего толк в искусстве смерти.

— Стоит, дорогой, чтобы в следующий раз у них был шанс все сделать иначе. А если в игру вступит Бог Пожиратель Душ, такого шанса не будет ни у кого, — уверенно ответила богиня и повела плечами, меняя летнее платье на удобный брючный костюм по лоулендской моде. Заодно женщина материализовала просторное кресло, в котором утонула с блаженным вздохом.

Может, кому-то было необходимо для сосредоточения и напряженной работы мысли сесть на жесткий стул с прямой спинкой и принять позу «а ля проглоченный кол», а вот богине, как и братьям Мелиору с Энтиором, лучше всего думалось, когда тело пребывало в максимально комфортной позе. Для этой цели вполне годились диваны, кресла, постель или ванна. На сей раз Элия выбрала кресло, хотя, признала самой себе, ванна на верхотуре многоэтажки умирающего урбо-мира смотрелась бы по меньшей мере оригинально!

Нрэн встал за правым плечом кузины, Элегор же обзавелся предметом мебели — высоким табуретом с причудливыми перекладинами для ног, вероятно, позаимствованном в каком-нибудь баре. Умостившись на кожаном сиденье, герцог продолжил разговор так, словно он и не прерывался перемещением по измерениям:

— Слушай, Элия, ты ведь как-то рассказывала, что Пожирателей Душ скидывали в Межуровнье. Так, может, Злат знает, как с ними совладать?

— Соблазнительная идея, — почти согласилась Богиня Логики, — только Злата вмешивать в проблему Уровней нельзя, взявшись помогать нам, действуя фактически против своего потенциального подданного, он рискует утратить суть Дракона Бездны. Кроме того, я все равно не стала бы рисковать применять методы Межуровнья на Черном Боге Пожирателе Душ, методы той среды, в которой пожиратели устроились как дома. Действуя наугад, мы рискуем лишь добавить чудовищу силы. Одного такого промаха, полагаю, достаточно!

— Ты о чем? — забеспокоился герцог.

— О действиях Скалистого Источника Безумия, — вместо Элии объяснил Нрэн.

— Черный Бог прошел через плотскую смерть и возродился. Эта неприятная процедура многократно умножает силу не только светлых богов, — проинформировала Элегора принцесса, потершись спиной о спинку кресла. Кузен тут же положил ладони ей на плечи и принялся массировать их, Элия довольно мурлыкнула и закончила: — Просто данных о темных, подвергшихся подобным испытаниям немного. Добровольно страдать не в обычаях черных душ.

— Поэтому ты так отчитывала Источник? — догадался бог.

— Именно, — подтвердила принцесса.

— Значит, на сей раз нам нужно убить его наверняка, — оптимистично подытожил Элегор, крутанувшись на табурете, у этого монстра стиля хай-тек оказалось крутящееся сидение.

— Убить с учетом того, что он практически неуязвим, — раз, к нему смертельно опасно приближаться на расстояние, достаточное для проявления силы Пожирателя Душ, — два, нам неизвестно точно насколько велика безопасная дистанция — три, — безошибочно указала самые уязвимые места будущих планов Элия.

— Чтобы убить, надо знать как, чтобы знать как — необходимо изучить, чтобы изучить следует приблизиться, а если приблизиться на расстояние, требуемое для изучения, мы умрем окончательно. Вряд ли с Пожирателем Душ, читающим души, прокатит игра в шпионов, — хмыкнул Элегор, оценивая «прелесть» замкнутого круга, почесал скулу и предложил: — А кто-нибудь не мог сделать эту работу по изучению за нас? Неужели не сохранилось никаких сведений, историй, легенд, заклинаний, анекдотов, наконец? Давай порасспрашиваем Клайда, Эйрана, наведем справки у других магов, богов, хранителей знаний, жрецов, у Сил, у того же Связиста!

— Вопросы такого рода опасны. Они не только подразумевают желание услышать ответ, но и дают информацию о вопрошающем. Искать сведения очень рискованно, — прикусила губу Элия, взвешивая настоятельную потребность в знаниях и риск, связанный с их получением. — Черный Бог такой мощи почует, когда заговорят о нем. А из нашего маленького штаба, маскируемого энергиями разрушающегося мира, серьезного поиска не проведешь. Впрочем, ты прав, что-то делать надо! Начнем! Клайд о Пожирателях более моего не знает и каждой крупицей новой информации регулярно делится, его спрашивать бесполезно. А вот что касается Эйрана, смысл есть. Маги Мэссленда любят древние темные тайны поболее лоулендских. Вызывай его!

— Какое доверие! Считаешь, со мной Эйран будет более откровенен? — выгнул бровь герцог, не в силах удержаться от ироничного возмущения, вызванного излюбленной привычкой принцессы командовать всем и вся. То, что командует леди Ведьма с умом, не исключало приступов справедливого гнева от этой ее «милой» манеры.

— Считаю, так будет безопаснее. После заклинаний на крови мне лучше перестраховаться и не высовываться без крайней необходимости, — вернула ироничную улыбочку приятелю Элия, напомнив о пока мимолетном внимании Черного Бога к своей персоне. — Да и тебе лучше воспользоваться энергией Звездного Тоннеля. Ее труднее отследить в мирах.

Герцог неохотно кивнул, признавая правоту леди Ведьмы, и почувствовал себя почти счастливым. Для того имелось целых два повода: они все-таки ввязались в серьезную переделку в мирах — раз, и Элия, коль начала так рьяно командовать, снова обрела уверенность в своих силах — два.

Элегор закинул в пространство заклятье вызова и приготовился чуть-чуть подождать. Обыкновенно, Эйран, старый приятель герцога, сведшего знакомство с будущим принцем Лоуленда еще в ту пору, когда тот был «простым» подданным Мэссленда и звался просто Эйраном из Черной Башни, откликался на зов бога через несколько секунд, максимум пару минут или не откликался вовсе. Тогда срабатывал сигнал-сторож, оповещавший о невозможности немедленного диалога.

На этот раз Бог Магии и Политики отозвался почти мгновенно, он даже развернул экран связи, давая возможность собеседнику разглядеть нечто среднее между оранжереей и комнатой отдыха. Впрочем, неплохо зная оригинала Эйрана, герцог был почти уверен, что это ни то, ни другое. Черно-красное кресло-кровать, на котором полулежал бог, и многоярусный стол-шкаф находились среди парящих по плавной траектории прозрачных пузырей, содержащих растения с яркими соцветиями. Причем парение происходило под тихую вальсовую мелодию. Плавное кружение воздушной «клумбы» действовало почти гипнотически.

— Привет, Гор, — вальяжная улыбка скользнула по губам мужчины, он повернул голову, и черно-оранжевые волосы живописно рассыпались по кожаной спинке кресла. Скользнули по смуглой от природы шее. Тонкие пальцы поманили один из пузырей с яркими малиново-золотыми шарообразными головками цветков. Легко пройдя сквозь преграду, удерживающую внутри и слой компоста и само растение, отщипнули один из лепестков и тщательно растерли его перед лицом. — Извини, я работаю.

— Над чем? — с жадным любопытством спросил герцог, заинтересовавшись, чем это таким важным можно заниматься, валяясь босиком в свободном домашнем костюме радикального темно-красного невероятно стильного цвета.

— Подбираю рассаду для сада у башни и леса. Хочу добавить несколько ярких мазков, — ответил Эйран, вдыхая аромат растертого лепестка.

— А в чем польза? — не удержавшись, уточнил Элегор, прекрасно знавший, что практичный друг никогда и ничего не делает просто так, повинуясь капризу.

— Пыльца каждого оказывает наркотическое действие, характер галлюцинаций, правда, различается. Каринголлия, к примеру, — Эйран еще раз потер пальцы, — вызывает мягкие эротические грезы в небольшой дозе и жуткие некротические кошмары при передозировке. Зидастор, — длань бога указала на невинный с виду вьюнок с нежными голубыми граммофончиками цветков, — расслабляет мышцы, дает ощущение полета и совершенно гасит ощущение опасности. Фарантика, — мужчина кивнул в сторону пышно-перистого белого соцветия с глянцевым изумрудно-зеленым стеблем и толстыми кожистыми листьями, — вызывает мучительные сомнения решительно во всем от возможности дышать до необходимости собственного существования. Презабавный эффект, уверяю тебя! Впрочем, довольно лекций. Каждое из растений гармонично вписывается в заданные условия биогеоценоза, и обладает различными дополнительными преимуществами (стойкие красители, эфирные масла). Так что, сейчас мне осталась лишь эстетическая сторона выбора. Хочешь присоединиться?

— Спасибо, в другой раз. Я только спросить, ты не знаешь, как можно убить Бога Пожирателя Душ? — грянул вопрос герцога.

— Натравить на него другого пожирателя, — с задумчивой полуулыбкой ответствовал привыкший к самым неожиданным, парадоксальным и оригинальным вопросам приятеля Эйран, отщипывая еще один лепесток каринголлии.

— А по-другому никак? — несколько приуныл Элегор. Надежда расправиться с пожирателем по-быстрому, воспользовавшись каким-нибудь древним мэсслендским народным способом, сдохла в зародыше.

— Точной справки не дам, я не вдавался в детальное изучение вопроса. С чего такой интерес к столь отвлеченной теме, мой друг? — повел бровью маг, подманивая к себе очередной цветочек, напоминающий букет миниатюрных подсолнухов фиолетового цвета.

— Если бы к отвлеченной, — вздохнула богиня. Покинув кресло, она подошла к высокому табурету Элегора, чтобы принять более активное, чем роль стороннего слушателя, участие к беседе.

— О, так это тебя заинтересовала проблема пожирателей, дорогая, — оживился Эйран, уже знакомый с истоками темной силы сестры. — Я знаю немного, ворох старинной чепухи, не более того, впрочем, если пожелаешь, займусь вопросом более плотно.

— Пожелаю, — согласилась принцесса.

— И как будет оплачен мой труд? — бог приподнялся на локте, возбуждено поблескивая глазами. — Не кажется ли тебе, дорогая, что ответы на твой вопрос стоят ответов на мой.

— Новогодье в Лоуленде не прошло для тебя зря, — улыбнулась принцесса тому, как быстро новый брат перенял привычки старых, и согласилась. — Я слушаю твой вопрос.

— Без свидетелей, — намекнул Эйран, сужая радиус луча, а, следовательно, и зону общения до одного собеседника, и опуская купол безмолвия. Ноздри тонкого носа подрагивали, и богине почему-то показалось, что оранжевые полоски в волосах бога запылали особенно ярко. — Скажи, почему ты отказалась от фантов на Колесе Случая, выпавших в картах на мой круг?

— Ты не привык к воздействию силы любви, — пожала плечами богиня. — У других родичей с годами, проведенными бок о бок со мной, выработался частичный иммунитет. Я могу играть без риска, во всяком случае, без особого риска лишить их рассудка. Со временем ты тоже сможешь принимать участие в развлечениях на равных, я с удовольствием предвкушаю эти забавы.

— Значит дело не в том, что я недостаточно нравлюсь тебе? — педантично уточнил мужчина.

— О нет, — томно протянула Элия, и от одной этой интонации бога пробрало так, как не прихватило б и от целого сада каринголлий.

— Вот видишь, пожалуй, еще рановато, — улыбнулась богиня, послав брату воздушный поцелуй.

— Но когда-нибудь?… — прошептал он, полузакрыв глаза, чтобы видеть одновременно Богиню Любви и ярчайшие образы, мелькавшие перед мысленным взором.

— Когда-нибудь, — согласилась принцесса и потребовала. — Теперь твой ответ!

— Мне неизвестно верного способа убить Бога Пожирателя Душ, кроме того, что я уже назвал. Яды, иные смертоносные твари, заклинания и оружие его не берут. Впрочем, это не значит, что способа не существует. Из древних легенд могу припомнить «Эпос Жатвы Душ», занудная вещица, до наших дней дошли лишь обрывки сочинения, повествующего о длительной борьбе сил и живых созданий с подобным божеством. Убить его им оказалось не по плечу. Единственное, чего добились противники Пожирателя Душ, собравшего такую жатву, от которой миры приходили в себя сотни лет, — расчленить тело врага, распихать его части по мирам, затаиться и с ужасом ждать возвращения кошмара. Печальная и довольно глупая история, достаточно глупая, чтобы походить на правду.

— Они дождались, — коротко просветила мага богиня.

— Вот дубль хрень, — ругнулся Эйран, разом стряхнув с себя остатки эротического морока.

— Раньше он так не ругался, — отметил герцог.

— Испортили, — тихо прокомментировал Нрэн, стоически терпевший флирт кузины с братцем. Если отключали звук другим, точно флиртовали! Бог был абсолютно уверен, так же как и в том, что дальше флирта у Элии с Эйраном ничего пока не зайдет, вот Джей или Энтиор, к примеру, представлялись ему куда более опасными кандидатурами. Первый был слишком нагл, напорист и весел, второй слишком близок богине по крови, чтобы их списать со счетов.

— Увы, воспитанность родича — самая маленькая наша проблема и ее неразрешимость не вызовет серьезных потрясений в рамках Уровня, — фыркнула принцесса. — Давайте вернемся к Пожирателю. Ты сможешь аккуратно, не поднимая лишнего шума, навести справки в других источниках, Эйран?

— Договорите потом. Что-то странное приближается, — бросил Нрэн. Меч возник в его руке неуловимо даже для глаз других богов.

— Я поищу, свяжусь, как только что-то выясню, — оперативно доложил маг, прежде чем Элегор разорвал заклятье связи.

Предлагать помощь Богу Войны и лучшей колдунье Лоуленда было бы не просто дурным тоном, тут попахивало открытым оскорблением. А о злопамятности Нрэна легенд ходило не меньше, чем о его высочайшем воинском мастерстве. Только круг распространения был значительно уже, потому что большую часть индивидуумов, имевших несчастье вызвать неудовольствие бога, воитель переправлял в иную инкарнацию незамедлительно. Исключение делалось лишь для родственников и покрываемых родственниками «преступников». Насчет мстительности Элии сплетен не ходило, поэтому политик Эйран полагал, что ее следует опасаться более кузена. Бог помедлил секунду, давая собеседникам возможность пригласить его принять участие в «веселье», не дождался и закруглили разговор.

— А поконкретнее, Нрэн? — осведомилась Элия, начиная параллельное сканирование пространства в попытке собрать дополнительные данные.

— Опасное, нездешнее, я не вижу его, только чую, оно очень быстро перемещается. Было внизу. Сейчас поднимается, — отчитался бог и указал направление между двумя высотными домами, сильно загораживающими обзор и так-то не идеальный при стандартно отвратительной погоде разрушающегося мира.

— Если не видишь, как определяешь скорость? — удивился Элегор, пусть не столь молниеносными как у Нрэна, но четкими и выверенными движениями извлекая из сумки лук, натягивая тетиву и накладывая на нее стрелу из запаса благословенных Богом Войны. Какие бы твари ни завелись здесь, вряд ли им придется по вкусу такой гостинец!

— Я воспринимаю движение, — отрывисто, а самое главное чрезвычайно понятно объяснил воитель, ничего не поведав касательно того, как именно проходит сей загадочный процесс. Времени на сантименты не было, а даже будь этого добра у Нрэна хоть целая вечность, вряд ли б он сподобится просветить герцога касательно своих талантов.

— Элия, — герцог обратился к принцессе, — насколько нам нужно быть смирными здесь? Уходим или ждем, даже если придется сражаться?

— Дождемся и поглядим, с чем придется иметь дело, в любом случае защитный купол продержится несколько секунд даже против Разрушителя, — предложила богиня, прохаживаясь по крыше. — Хотелось бы уточнить, случайно ли забрело в эти края сие «опасно-нездешнее» создание, или оно послано по наши души.

— А если послано, мы примем бой? — подкинул второй вопрос дотошный Элегор.

— Вот оно, — указующий кивок воителя прервал процесс детализации плана.

Над окоемом плоской крыши поднималась темная, еще более темная, чем сумрак мира, и в тоже время прозрачная амебообразная студенисто-подрагивающая масса, обрамленная пребывающим в непрерывном движении соцветием щупальцев с присосками, крючками и когтями. Это сплошное колыхание одновременно завораживало и вызывало тошноту пополам с омерзением.

— Это что за птичка прилетела? — хрипло вопросил Элегор.

— Одна новость у меня хорошая, герцог, — поделилась принцесса, застыв на месте.

— Да ну? — удивился герцог. — Неужто эта тварь не мучает, а убивает быстро?

— Нет, убивает она как раз медленно, и жертва гибнет в невообразимых мучениях, когда на куски разрывают ткань души. Однако, сия тварь не посланник Пожирателя, она — создание Межуровнья, а, следовательно, никому, кроме Лорда Бездны, неподконтрольно. Впрочем, в большинстве случаев расплеталочка действует самостоятельно. Миры с разрушающейся структурой, особенно урбо-миры, ее излюбленные охотничьи угодья, — менторским тоном, весьма похожим на тот, которым читала лекцию в университете о сути Законов Равновесия, объяснила Элия, в пику мужчинам не испытывая перед жутчайшей тварью ни малейшего трепета.

— Оно смертно? Уязвимые точки? — потребовал отчета Нрэн, неотрывно следя за тварью, все еще колышущейся за гранью защитного купола. Он, как и герцог Лиена, прекрасно знал, кого именуют расплеталочками, насколько и чем опасна эта тварь, питающаяся энергией нитей души, выдираемых из душ живых созданий. Опасный и одновременно очень полезный монстр, именно такая тварь по велению Злата спасла принца Рика от участи более горькой, чем смерть, разделив его душу и дав свободу душе Клайда.

Элия только пожала плечами в ответ на вопрос воителя. Смертность расплеталочек была вопросом скорее академическим, чем лежащим в области практики, лишь чуть менее условным, чем конечность жизни Бога Пожирателя Душ. Подобравшийся к зоне поражения монстра объект неизбежно оказывался в зоне доступа его щупальцев, поэтому никто не пытался охотиться на расплеталочек. Во всяком случае, никто из присутствующих не слышал об удачных опытах такого рода, а неудачники замолчали навеки, свидетелей же таких забав отыскать было более чем затруднительно.

— Интересно, нам просто сказочно повезло: воскресший Пожиратель, расплеталка, — или кому-то наверху мы настолько осточертели, чтобы наша кончина стала навязчивой идеей? — хмыкнул Элегор и внес предложение:

— Если милое создание не с весточкой от Злата — надо мотать!

— Нет, погоди, — подняла руку Элия, останавливая мужчин, готовых схватить ее в охапку и телепортироваться. Богиня пыталась сообразить, отчего от расплеталочки исходит до странности знакомое, в буквальном смысле слова родное ощущение силы, а когда сообразила, высказалась так крепко, что недавняя ругань Эйрана показалась невинным младенческим лепетом:

— О…….!!!!

— Решила изгнать тварь крепким словцом, а я-то думал этот трюк только с айварами проходит, — удивился Элегор, чуть ослабив стрелу на тетиве.

— Создание под воздействием моей силы, — сделав несколько шагов по направлению к гигантской амебе, объявила принцесса.

— Это делает его менее опасным? — недоверчиво уточнил Нрэн, знавший за собой прямо противоположенный эффект, и меча не опустил.

— Не знаю, нужно проверить, — нахмурилась принцесса.

Ей предстояло столкнуться с последствиями своей безумной выходки, когда доведенная до отчаяния отказом Повелителя Межуровнья помочь Рику, она сама отправилась на охоту за расплеталочкой. У богини был план: отыскать тварь и ударить ее силой любви, чтобы добиться подчинения, а потом приказать помочь брату. Элия успела только «облучить» расплеталочку, когда Злат вмешался и буквально похитил женщину с поля боя. Отследить результат своего сумасбродного эксперимента принцесса сразу не смогла, а потом надобность отпала. Повелитель Межуровнья, признав за собой должность Ферзя Колоды Джокеров, добровольно оказал помощь в излечении Всадника-Торговца.

Сейчас Элия испытывала нечто вроде мук совести. Никто не давал ей права сознательно мучить невиновную тварь своей силой без всякой на то причины и тем паче совершенно забывать о самом факте ее существования. Создание Межуровнья, пребывая под воздействием силы любви, могло натворить в мирах неисчислимое множество бед, ответственность за которые ложилась на плечи богини, и пятнало ее душу.

Пока лоулендцы созерцали и обсуждали расплеталочку, та успела подняться над крышей и зависнуть над защитным куполом, не делая, впрочем, попыток прорваться внутрь. Зато разнообразные и разноужасные конечности твари с медленно-плавного шевеления «а ля актиния» пришли в бешеное мельтешение.

— Срочно требуется сурдопереводчик, — машинально прокомментировал Элегор.

Принцесса же благодаря связи с расплеталочкой ощутила неистовый прилив радости твари. Он был подобен ликованию пса, потерявшего обожаемого хозяина, сбившего в кровь лапы, запаршивевшего и отощавшего в столь же тщетных, сколь и упорных поисках и все-таки обретшего свое солнце и счастье — господина и повелителя. Расплеталочка ликовала от встречи и одновременно робела: вдруг ее позабыли, не захотят принять и прогонят прочь. Связь, установленная силой любви, помогла Элии истолковать действия твари и ее мотивы с неожиданной легкостью, действуя лучше самого искусного магического адаптера.

— Нет, он не опасен, ни мне, ни вам, — резюмировала богиня и прибавила: — Герцога вообще не воспринимает как нечто съедобное, тебя, Нрэн, полагает условно съедобным, как плесневелый прогорклый сухарь в голодный год. В целом, вы, мои лорды, воспринимаетесь сим созданием как бесплатные приложения к моей драгоценной персоне, а потому в разряд гастрономический не попадаете.

Неожиданно мужчины даже загордились тем, что их души не по зубам расплеталочке. А Элия прошла сквозь защиту к демону. Тварь как будто что поняла со всех «лап» устремилась к принцессе, замельтешила вокруг, бешено переливаясь уже не прозрачной чернотой, а нежнейшими оттенками цвета, сплетая и расплетая устрашающие конечности в танце ликования. Даже не сведущие в логике твари боги поняли, та выказывает радость и живейшую готовность служить Элии.

— Где это ты обзавелась столь примечательным домашним зверьком? — подивился Элегор, убирая стрелу в колчан.

Нрэн помедлил и тоже вернул меч в ножны. Вести себя иначе, означало выказать недоверие к суждениям кузины, а такого она прощать бывала не склонна.

— Когда искала лекарство для Рика, не рассчитывая на помощь Злата, — ответила женщина.

— А не нашла ли ты микстуру поядренее для Пожирателя Душ? — не без радостного злорадства оживился герцог.

— Совсем не уверена, — Элия, невольно улыбнувшись неиссякаемому энтузиазму и бодрости духа Элегора, начала рассуждать вслух, предоставляя возможность расплеталочке плясать вокруг. — Почти наверняка одна она ничего сделать не сможет, но если для «микстуры» использовать пяток-другой ее сородичей, которым я смогу объяснить, что именно требуется сделать и заставить исполнить…

— Я же говорил, ты найдешь выход! — расплылся в умиротворенной улыбке герцог.

— Ты сумеешь заставить их слушаться, — отметив, как лебезила перед кузиной тварюшка из Межуровнья, Нрэн теперь был абсолютно уверен, что монстры любого уголка Вселенной мало отличаются друг от друга в жажде подчиняться Богине Любви. Никакого значения не имеет, ходит ли жертва обаяния Элии на двух ногах, имея антропоморфную форму, или пестрит щупальцами.

— Попробую, — согласилась принцесса под давлением столь могучей коллективной поддержки. — Если смогу сообразить, как она действует, и убедиться, что команды воспринимаются однозначно.

Для начала принцесса сосредоточилась на простейшем ментальном приказе и довольно кивнула когда, повинуясь легчайшему посылу, расплеталочка элегантно переместилась вдоль периметра крыши, а потом молниеносно возвратилась обратно. «Зверек» без промедления отреагировал на повеление. Элия довольно кивнула, и герцог заключил:

— Слушается!

— Простейших команд, — охладила энтузиазм приятеля предусмотрительная богиня. — Натравить расплеталочку на пожирателя — элементарной задачкой не назовешь. — Мне нужно подняться на более высокий уровень контакта, возможно через призму своей силы я смогу уяснить, как именно следует отдавать команды, и самое главное, что именно приказывать.

— Вперед, удачи! — напутствовал ее Элегор.

Элия несколько раз глубоко вздохнула, очищая сознание, и подозвала расплеталочку к себе. Протянула вперед руки, два некрупных гибких отростка чудовищной амебы осторожно, практически ласково опустились на ладони принцессы, словно тварь и впрямь опасалась причинить малейший вред обожаемой хозяйке. Богиня отстранилась от всего внешнего, сосредоточившись на контакте с расплеталочкой, на познании естества создания Межуровнья.

Постепенно все, находящееся вовне, исчезло. Растворилось само понятие течения времени, осталось лишь бесконечно растянутое «сейчас». И возникло озарение. Принцесса поняла, как управлять демоном-расплетателем, она осознала то, как именно разбирает тварь душу добычи и поглощает энергию. Но Элия постигла не только и не столько то, к чему стремилась.

Спровоцированные теснейшим контактом с низшим демоном, в душе Богини Любви и Логики распахнулись настоящие врата в бездну, казавшуюся опаснее и глубже Бездны Межуровнья. Принцесса вступила в полное владение своим страшным наследством — кровью Пожирателей Душ. Она познала его суть, власть и темную силу, уяснила, чем расплеталочка отличается от истинного Пожирателя, распускающего душу на тончайшие нити, доставляя жертве величайшее и смертельное наслаждение, коему невозможно противостоять.

Не нужно было более собирать по крупицам противоречивую информацию о древних монстрах и робко, на ощупь, использовать ту толику, что могла позволить себе без осквернения божественной силы, без риска спровоцировать необратимые изменения тонких структур. Теперь Элия просто знала. Богиня словно вскрыла пухлый конверт «до востребования» залежавшийся на почтамте сознания. Страшное знание теперь стало частью ее «я». Вместе с кристальной ясностью чудовищности деяний расплетателей и пожирателей пришло не менее чудовищное искушение хоть раз попробовать эту силу, попробовать нити души на вкус. От противоречивых эмоций принцесса застонала и разорвала контакт с тварью, отдавая команду отдалиться на противоположенный конец крыши.

— Элия! — встревожено воскликнул Нрэн и устремился к богине.

— Не подходи, — воскликнула принцесса, отшатываясь от кузена, слишком неуверенная в том, что ей достанет сил противостоять искушению, если любовник коснется кожи.

Принц приостановился, услыхав просьбу, и задрожал всем телом, как нервный жеребец, раздираемый противоречием. С одной стороны, Элии говорила «стой», с другой, интонация ее голоса звала приблизиться, искушала, обещала немыслимое блаженство, то самое, запредельное, на грани и за гранью жизни и смерти. Неистовая, как океанский прилив жажда захлестывала мужчину, и теперь уже с его губ сорвался глухой стон.

— Элия, что происходит? — насторожился герцог, чувствуя изменения в силе богини. Но, не реагируя на них так, как Нрэн.

— От взаимодействия с расплеталочкой раскрылась моя сила Пожирательницы Душ, она его манит, — шепнула принцесса с нарастающим ужасом, — Гор, это бездна и я не могу закрыть врата!

— Ты справишься, как всегда! — мгновенно ухвативший суть происходящего, уверенно выпалил Элегор и заорал, бросаясь к Нрэну: — Стой же ты, болван! Это опасно! Как ты не понимаешь!

Герцог был готов повиснуть на воителе, драться, кусать, лягаться, плеваться, танцевать голым, словом, делать все, чтобы отвлечь бога от принцессы.

— Я знаю, мне плевать, — выдавил воитель, согнувшись, точно от сильного ветра. — Я хочу всего, что она может мне дать, хочу, чтобы она взяла меня так, как хочет, всего без остатка…

— Убирайся, нет, нельзя, — замотала головой богиня. Прикусив до крови губу, женщина ощущала себя на вершине гигантской волны, несущейся с бешеной скоростью, она боролась за то, чтобы не утонуть, не быть поглощенной этой чудовищной силой, не раствориться в ней без остатка. Сила Любви слишком тесно смешалась сейчас с силой Пожирательницы, но Элия нашла спасение в обращении к Логике. — Я хочу другого! Я хочу наслаждаться твоим телом, разумом и душой вечность! Ни один, даже самый сладостный краткий миг блаженства не заменит этой потери! Того, что тебя не будет во Вселенной рядом со мной!

— Ты хочешь меня? — позабыв о существовании на одном пласте реальности с ними кого-либо, кроме возлюбленной, выдохнул Нрэн.

Речь богини подействовала, она выбила принца из состояния жертвенной готовности и бездумного стремления к смертоносному пламени Пожирательницы, трансформировала его тягу в более привычную эротическую форму. И это чистая страсть помогла Элии справиться с бушующей жаждой Пожирательницы Душ, переплавила его в силу женского желания.

— Если бы не некоторые проблемы с самоконтролем, дорогой, я разложила и поимела бы тебя прямо здесь, — пообещала принцесса, давая воображению бога, да и своему собственному новую тему для фантазий, переключая самоубийственный порыв в более (относительно, разумеется) безопасный.

Теперь воителю удалось заставить себя держаться на расстоянии от возлюбленной, давая Элии возможность перебороть темное искушение. Соблазн немедленно попрактиковаться в «игре на душу» практически исчез, смытый страхом потери близких. Кто, как не они, в первую очередь испытали бы действие этой жуткой силы?

Установка ментальных блоков, такая привычная с подростковых лет магическая процедура, на сей раз давалась богине с величайшим трудом. Мощь Пожирательницы Душ сопротивлялась, не желая смириться с забвением.

Элия упрямо боролась. Смирение никогда не числилось среди добродетелей богини, а философское спокойствие — единственная принимаемая ею альтернатива смирению, не смогло бы помочь. За сохранение своей сути и силы без осквернения принцесса намеревалась бороться до последнего. Дать волю инстинктам хищницы, позволить им управлять, значило бы предать саму себя. Да у любви была темная сторона, кому, как не Богине Любви, было знать о низменных тайнах страсти, но применять талант Пожирательницы Душ в своей профессии Элия не желала! Не потому, что это явилось бы одним из величайших нарушений Законов Равновесия, страх наказания никогда не останавливал принцессу. Против таких поступков восставало истинное «я» богини, то самое внутреннее глубокое чувство правильности, которое вело женщину. Именно оно, брошенное на чашу весов, рядом с истинной любовью к родным, одержало верх над темным искусом.