Темный женский силуэт проскользнул на более светлом фоне окна девичьей спальни, задернутого плотными ночными шторами. Он остановился не у кровати под легким балдахином, а рядом с креслом. Там, опустив растрепанную головку на мягкие перила, свернулась клубочком хрупкая фигурка эльфийки. Даже во сне руки девушки бережно обнимали тихо посапывающую пушистую кошку Таису и малютку дикати, в меру сил утешавших ее.

На щеках девушки виднелись высохшие дорожки слез, длинные ресницы слиплись стрелками, но лицо Бэль было умиротворенно-спокойным. Она смогла заснуть лишь тогда, когда почувствовала, что с Элией все в порядке, а до того мига, игнорируя причитания заботливых горничных и борясь со сном, несла вахту на тот случай, если старшим братьям понадобится ее помощь в исцелении любимой сестры.

— Солнышко мое, — ласково улыбнулась взрослая богиня и бережно перенесла сестренку в кровать, попутно звездный набор облачил девушку в ночную сорочку.

Рука Элии потянулась поправить одеяло, соскользнувшее с остренького плечика, и Мирабэль распахнула глаза, засветившиеся радостью при виде кузины.

— Эли! — вскрикнула эльфийка и, выпрыгнув из кровати, повисла на шее сестры. — Ты выздоровела! Я так боялась за тебя! Как замечательно, что Лейм и Нрэн смогли тебя спасти! Мне так жаль, что я сама не смогла пойти, я такая слабая и бесполезная, не справилась с болью!

— Что за глупости? Ты умеешь прекрасно исцелять тело, видишь изъян в тонких структурах, а это уже немало. Врачевать же подобные недуги мало кому под силу. Подчас самое главное вовремя поставить диагноз и позвать на помощь. Ты привела ко мне тех, кто сумел помочь. Ты вылечила меня не в меньшей степени, чем Лейм и Нрэн, — серьезно ответила Элия, обнимая сестренку.

— Правда? — недоверчиво уточнила Мирабэль, потершись носиком о плечо кузины и вдохнув такой знакомый, такой успокаивающий аромат.

— Истинная правда, — серьезно подтвердила богиня. — Ты не могла приблизиться ко мне из-за обостренного восприятия деформаций силы, но именно эта чувствительность позволила тебе ощутить происходящее и определить тех, кто помочь в состоянии.

— Неверное, — задумчиво согласилась Бэль и нахмурилась. — Ой, я, наверное, обидела Джея.

— Джея? — удивилась Элия, не понимая с какого бока к ее проблеме примешался пронырливый братец.

— Его. Мы с замочками учились работать, когда колючки закололись и ты закричала. Я не знала, как объяснить все брату, почему-то мне казалось, что Джею ничего говорить нельзя, поэтому я сказала, что пока больше не хочу учиться, и убежала. Как ты думаешь, он на меня сильно рассердился?

— Я не думаю, что брат на тебя обиделся, дорогая, — погладила по спине сестренку принцесса. — У него часто меняется настроение, поэтому на твою перемену он тоже сердиться не должен. Сейчас уже поздно, тебе пора спать, поговоришь с Джеем завтра, но если хочешь, я загляну к нему и объясню, почему ты убежала.

— Хочу, спасибо. Я тебя так люблю, Элия, — тонкие ручки постарались как можно сильнее обнять сестру.

— Я тебя тоже люблю, моя хорошая, — ответила старшая богиня, — а теперь спи, а то не успеешь посмотреть все сладкие сны, приготовленные тебе медовой феей.

— Ага, — успокоенная Мирабэль зевнула, аккуратно прикрыв ротик ладошкой, и, свернувшись клубочком в кровати, мгновенно заснула, прежде, чем сестра подоткнула ей одеяло. Таиса и крошка дикати потихоньку перебрались из кресла под бочок юной хозяйки и тоже сладко засопели.

— Совсем еще дитя, — с мягкой снисходительностью качнула головой Элия, покидая спальню кузины, — надеюсь, Творец, ей не придется повзрослеть слишком быстро.

В чем-то Богиня Любви даже завидовала сестренке, той беззаботной легкости бытия, которую омрачали лишь придирки строгого Нрэна и подколки Энтиора. В семье Бэль любили и баловали. Каждый слуга в замке охотно шел на поводу у веселой шалуньи и потакал ее желаниям. Вспоминая собственное детство, прекрасная принцесса не могла не замечать разницу. Ее, до обретения силы богини и начала расцвета женственности, большинство родственников небрежно игнорировало. Зато потом молоденькой красавице пришлось выдержать немало сражений, чтобы доказать безжалостным, циничным, могущественным мужчинам свою силу и завоевать истинное уважение и любовь. Что ж, Элия не жалела о прошлом, оно стало превосходной школой и закалило характер, отточило до совершенства искусство укрощения и обольщения, сделало из легкомысленной, наивной девчушки прославленную Розу Лоуленда. Вот только иногда богиня задумывалась над тем, какой она могла бы стать, если б ей изначально доставалось столько тепла, заботы и любви, как Мирабэль.

Гирлянда мелких колокольчиков-бубенчиков на входе в апартаменты принца Джея подняла мелодичный трезвон. Она была навешанная владельцем столь хитроумным способом, что миновать преграду, не поднимая звуковой волны, мог только сам принц, да и то лишь пользуясь талантом Бога Воров, отмыкающего любые запоры и проникающего сквозь любые двери.

Сонный молоденький слуга вытаращил глаза на ночную гостью — прекрасное видение в шелесте темно-синего шелка, оттененного светлым водопадом волос — и вмиг подлетел с табурета. Резная мебель этой модели симметрично располагалась между множеством одинаковых дверей, ведущих в глубину апартаментов бога или не ведущих никуда. Двери ловушки, фальшивые двери, настоящие — разобраться в прихожей-шкатулке из дерева и золота мог только сам принц, затеявший игры с многомерным пространством.

Элия даже не стала пытаться повторить трюк брата, она одарила вихрастого паренька с лисьей мордашкой легкой улыбкой, от которой светлая кожа его моментально стала пурпурной от макушки до кончика подбородка. На лице краска не остановилась и принялась завоевывать территорию шеи.

— Джей у себя? — спросила принцесса.

— А-а-а-г-мх, — промямлил парень, смешался еще больше и беспомощно указал рукой на вторую дверь по левую сторону от себя.

— Спасибо, — вторая улыбка едва не остановила сердце юноши, его спасло, пожалуй, только то, что богиня покинула прихожую, оставив как воспоминание лишь тонкий запах роз.

Принц сидел в кабинете на низком кресле, привычно перекинув одну ногу через подлокотник, и раскладывал на широкой круглой столешнице с бортиками пасьянс из девяти колод. Пальцы мелькали с неуловимой быстротой, карты летали туда сюда, отбрасывались, перекидывались с одного края на другой, укладывались стопой, распадались веером. Действо сие производило гипнотический эффект не меньший, чем пассы опытного гипнотизера. Правда, вряд ли у последнего на столе стояла бы початая бутылка «Алого Заката», а под ножками кресла перекатывалась батарея опустевших товарок. Тару помельче Джей сегодня игнорировал, отпивая прямо из горлышка.

Своим появлением Элия нарушила увлекательный процесс пьянки-релаксации. Карты зависли в воздухе и упали на стол, Джей резко вскинул голову, прищурившись, посмотрел на сестру и выпалил:

— Хочешь сыграть?

— Кошелька не прихватила, — отшутилась Элия, проведя ладонью по складкам юбки.

— А я разве предложил ставить деньги? — пристально следя за ее движениями, дернул углом рта принц, машинально тасуя карты так, как не снилось и виртуозу-иллюзионисту.

— На раздевание я с тобой тоже играть не буду, — улыбнулась богиня, припоминая одну из любимых забав брата.

— А на желание? — склонил голову бог и взгляда не отвел, чтобы женщина видела, какое пламя полыхает в резко выцветших почти до белизны глазах.

— Джей, я не затем пришла, — ответила Элия.

— А зачем ты пришла ко мне ночью? — выделяя последнее слово, выдохнул мужчина. Он взметнулся из кресла, отшвырнул его ногой и придвинулся практически вплотную к принцессе. Уже не расслабленно-отстраненный, а напружинившийся, преисполненный энергичной готовности действовать.

— У тебя застежки запутались, — промолвила Элия, кивком указывая на грудь принца, где ряды золотых фигурных цепочек съехали налево. Пальцы богини легли на замочки и перестегнули первую пару, коснулись и голой кожи. Бог вздрогнул как от удара током.

— Как ты любишь дразнить меня, — выдавил сквозь зубы Джей, сжимая руки в кулаки, чтобы не схватить Элию и не оборвать мучительно-сладостной пытки.

— Разве ты не любишь, когда я тебя дразню? — резонно ответила на вопрос богиня, интимно склонившись к самому уху принца.

— Обожаю, — выдохнул мужчина, придвинувшись еще плотнее, — мне нравится все, что ты со мной делаешь, не по вкусу только одно — слишком редко и слишком мало! А еще я ненавижу, когда меня игнорируют!

— Обиделся, — заметила Элия, имея в виду недавнюю встречу в коридоре.

— Да, этот длинный хрен меня сегодня просто достал, — наморщил нос принц, разумеется, имея в виду кузена-воителя, и пожаловался на куда более серьезную обиду, чем проповедь святого Нрэна: — А ты просто прошла мимо…

— У меня были на то веские причины, дорогой, — мягко ответила женщина, — как и на то, чтобы прийти сейчас.

— Вряд ли ты скажешь, что передумала и решила завалить меня прямо здесь, — криво усмехнулся Джей, наслаждаясь остротой чувств, напряжением, натянувшим каждый нерв до предела. Прикосновения Элии к застежкам на рубашке, жар полыхающего желанием тела, явственный интерес в глазах богини, тот, который она иногда давала ощутить и безмерно льстивший мужскому самолюбию принца — как все это будоражило кровь.

— Бэль волнуется, не оскорбила ли тебя, умчавшись так поспешно с урока. Я пообещала извиниться, чтобы малышка могла спокойно заснуть, — объяснила богиня.

— У девочки завелись собственные дела и секреты, — небрежно пожал плечами бог. — С чего мне беситься? Она никогда не злила меня специально, — многозначительный взгляд достался Элии, — поэтому ей не за что просить прощения.

— Твой ответ подразумевает необходимость извинений с моей стороны? — выгнула бровь принцесса.

— Можешь в качестве оправдания поцеловать меня, — намеренно легкомысленно предложил бог, в общем-то не слишком надеясь на положительный ответ, однако, рассчитывая на некую компенсацию моральных, да телесных, по правде говоря, страданий.

— Поцеловать? — рука Элии соскользнула с застежек рубашки значительно ниже, огладила и плотно прижалась к ткани, туго обтянувшей напряженную плоть.

Тон божественно прекрасной соблазнительницы, ее близость, выпитое вино, недавние злость и обида, трансформировавшись, вылились в яркую вспышку всепоглощающего возбуждения. Джей не выдержал, схватил богиню в объятия и, запрокинув голову, заорал, содрогаясь всем телом.

— Так тоже неплохо, — прохрипел принц, малость отдышавшись. — Обижай меня почаще, если будешь так извинятся. Можешь начать прямо сейчас.

— На сегодня хватит, — усмехнулась Элия, щелкнув брата по острому носу.

Пока принц получал удовольствие, богиня новоприобретенной силой наскоро просканировала его структуры и к громадному облегчению не нашла никаких отклонений и болезненных пристрастий, в каковое могла перерасти тяга Джея к удовольствиям, стимулированная силой неопытной Пожирательницы Душ.

— А завтра? — мгновенно заинтересовался бог, усмотрев потенциальную выгоду и намек на обещание.

— Завтра будет другой день, — подмигнула Элия принцу и телепортировалась из его покоев.

— Стервоза, — блаженно потянувшись, хмыкнул Джей, смахнул со стола карты и одним махом осушил бутылку до донышка. Конечно, он понимал, что просто так принцесса никогда и ничего не делает, но сейчас ему было наплевать на мотивы Богини Любви, уж слишком хорош был результат.

Лейм вернулся к себе вымотанным донельзя, но безумно счастливым, на губах его играла блаженно-мечтательная улыбка. Бог Романтики шел словно в полусне, заново переживая все мгновения ночи. В таком состоянии принц прошел в гостиную, собираясь немного посидеть в тишине, и рассеянно огляделся.

Одно из кресел было занято — в нем спал герцог Лиенский, не ведая о том, что сейчас копирует манеру принцессы Мирабэль. Правда, зверьков вокруг не крутилось, замковые не полезли бы к сумасшедшему богу ни за какие коврижки, а личные питомцы Элегора сами бузили где-то в мирах. Впрочем, спал герцог по-волчьи чутко, едва Лейм вошел, подхватился с кресла и бодро, будто и не смыкал глаз, спросил:

— Как, спас Леди Ведьму?

— Спас, — улыбнулся принц и удивился постоянству друга: — Ты до сих пор ждал, чтобы спросить?

— Не-а, я к себе смотаться успел, вещи сбросил, кое-что по мелочи сделал и вернулся, — пожал плечами Элегор внешне беспечно, но внимательный принц видел, насколько друг тревожился за Элию и какое явное облегчение испытал, увидев умиротворение на лице вошедшего.

— То предсказание оказалось правдивым, — отметил Лейм, присаживаясь на зеленый диван. — Хорошо, что ты вовремя рассказал о нем, друг. Элия смогла взять под контроль силу Пожирательницы, используя скрытые резервы могущества Богини Любви.

— Ага, — слегка нахмурился герцог, раздумывая над тем, что если сбылось одно предсказание, то весьма вероятно окажется истинным и второе, напрямую касающееся его. Вот только, как оно обыкновенно бывает с предсказаниями, Элегор пока даже не представлял с какого бока приступить к его расшифровке, да и вообще стоит ли этим заниматься. Поэтому выгнал сомнения и заявил, даже в мыслях не допуская возможности смерти подруги:

— Приболей леди Ведьма, в Лоуленде стало бы скучно!

Выдав сие заявление, мужчина ухмыльнулся и прибавил:

— Ну ты ее довольно долго лечил! Кстати, мнительный ты мой дружище, заметь, лечил ты, а не великолепный Нрэн!

Лейм чуть смущенно моргнул и поправил во имя справедливости:

— Вообще-то мы помогали Элии вместе и не только помогали.

— Э-э-м, — на сей раз настала пора чуток смутиться нахальному герцогу. — Но, похоже, в любом случае, все прошло удачно?

— Пожалуй, мы слишком разные, чтобы одного предпочли другому, — улыбнулся принц, закрывая тему для друга и для самого себя.

Ночь уже перевалила на вторую половину, когда Элия вернулась в покои, впрочем, вовсе не затем, чтобы предаться просмотру сновидений. Было еще кое-что, вернее кое-кто, не терпящий проволочек и пустого ожидания. Оскорблять этого кое-кого принцессе было совершенно не с руки.

Приблизившись к зеркалу, Элия провела запястьем по стеклу, давая магической поверхности ощутить биение своего пульса, и позвала:

— Злат?

Вместо ответа из зеркала, ставшего густым серебристым туманом, привычно вынырнула мужская рука с великолепным маникюром (на сей раз лак был черным с тонким инистым узором), схватила Элию за запястье и дернула на себя. Богиня, не ожидавшая такой выходки, потеряла равновесие и провалилась в «зазеркалье». В силу физических закономерностей, временами властных даже в парадоксальном Межуровнье, богиня по инерции продолжила движение и по ту сторону стекла со скоростью прямо пропорциональной усилиям, приложенным Драконом Бездны.

Короче, женщина с такой силой ударилась о грудь Злата, что они оба, потеряв равновесие рухнули на дивный и очень жесткий малахитовый пол. Элии еще повезло, она повалилась сверху на Злата. Тот, хоть и не обладал мягкостью толстяка, все равно оказался куда более приятным при тактильном контакте, нежели холодный камень. По крайней мере, в нынешней форме.

— Какая ты сегодня пылкая, — выдохнул остатки не выбитого принцессой воздуха Повелитель Межуровнья и усмехнулся, перетекая в стоячее положении, а заодно поднимая богиню. — Знал бы, выбрал залу с полом помягче.

— Это меня твой маникюр так возбудил, — пошутила принцесса, украдкой потирая отпечатки пальцев, неохотно выцветающие на запястье.

Причинить ей боль мужчина не хотел, но временами допускал промашки с соизмерением силы. Впрочем, не обладая сверхъестественным могуществом Повелителя Межуровнья, братья Элии случалось тоже перегибали палку. Признаваться в этом, открыто демонстрируя собственную уязвимость, богиня совершенно не собиралась. Такова была извечная лоулендская привычка сокрытия слабостей. Если о них никто не узнает, значит не сможет ударить.

— Находишь, симпатичный? — самодовольно ухмыльнулся Злат, повернув пальцы так, чтобы на ногтях поиграли переливы голубого и зеленого света, свободно льющегося с потолка. При таком освещении на хищное лицо мужчины ложились весьма причудливые тени, да и черно-золотые с изумрудными вставками одеяния играли новыми красками.

— Твой стиль, — согласилась Элия и собралась было направиться к выбранному креслу, однако Злат удержал ее. Почти бесцеремонно развернул к себе, пальцы со стильным маникюром бережно, но цепко ухватила подбородок, малахитовые глаза впились изучающим взглядом, прошлись по лицу принцессы, кажется, видя гораздо больше, чем безупречно прекрасный лик, сводящий мужчин с ума.

— Ты изменилась, — наконец завершив осмотр, совершенно серьезно заключил Повелитель Межуровнья, отпуская богиню из живых тисков, и спросил, подводя к дивану:

— Расскажешь, что случилось?

— Похоже я просто помирилась с собой, — пожала плечами Элия после некоторой паузы, присаживаясь рядом со Златом, он захотел сесть вместе и перебираться в кресло богиня не стала. Как было обещано прежде, принцесса рассказала другу обо всех перипетиях насыщенных событиями дней.

— Приручила расплеталочку, убила Пожирателя Душ, вызвала призрак серого пламени, подвластный лишь избранникам Межуровнья, — веря и не веря, качнул головой Злат.

— Ты не сердишься за демона, ведь формально он твой подданный? — невинно захлопала ресницами принцесса.

— О нет, — протянул Злат, откидываясь в кресле, и не то в шутку, не то всерьез отметил:

— Знаешь, моя дорогая, с тобой воистину жизнь полна неожиданностей. Я уж подумываю уступить тебе трон! Перед столь грозной Повелительницей любой демон падет ниц.

— Хочешь перепихнуть на меня свою работу и слинять под шумок? Не выйдет! — мгновенно отреагировала женщина, впрочем, как отметил Злат, даже не ставя под сомнение свою способность справиться с управлением Межуровньем.

— Не выйдет, — неожиданно серьезно согласился Дракон Бездны, чуть склонив голову, длинные черные волосы занавесом опустились на лицо. — Чтобы стать Повелителем Межуровнья, надо убить предыдущего.

— Тогда тем паче, — беспечно, с шутливым возмущением подхватила богиня, панибратски ткнув собеседника локтем в бок, — мне это совершенно не выгодно! Вместо надежного могущественного друга получить кучу его проблем! За кого ты меня принимаешь?

— Ты — Элия, — просто ответил мужчина, хотя, на мгновение принцессе показалось, что он хочет сказать что-то совсем другое, но Злат уже перевел тему: — Так значит, темная песнь Бездны более не страшит и не манит тебя?

— Не страшит, — согласилась принцесса, потершись щекой о плечо мужчины, — а насчет «манит», конечно, я слышу ее зов, он весьма притягателен, но мне есть, что противопоставить этой тяге. Я окунулась в личную бездну и смогла выплыть. Не скажу, чтобы мне хотелось когда-нибудь повторить подобное, но я справилась и кое-что поняла. Могущество Пожирательницы Душ, которого страшилась все эти годы, — просто сила. Как ее использовать зависит от меня самой, моей силы воли, самоконтроля, намерений. Конечно, дар этот может причинить огромный вред, но и пользу принесет немалую. Обладая им, я смогу лучше защищать семью, всех, кто мне дорог!

— Вот они твои личные цепи, — усмехнулся Повелитель Межуровнья.

— И крылья, — не споря с первым утверждением, дополнила его богиня с задумчивой полуулыбкой. — Кстати, а тот серый огонь, ты его назвал призраком пламени, которым я уничтожила тело Черного Бога, это врожденное умение Пожирателей Душ? Упоминания о таком я не встречала прежде.

— Нет, — после едва уловимого колебания, ответил мужчина, опустив ресницы. — Пламя — символ и знак того, что ты можешь претендовать на большую власть, ибо истинное серое пламя — способность Повелителя Межуровнья, а его призрак — знак соперника или спутника Повелителя Путей и Перекрестков. Того, кто может воссесть по левую руку от него на Троне Бездны. Его выбирает сама Бездна. Исходя из того, что мои инстинкты, не имеющие ничего общего с рациональным мышлением, не требуют твоей немедленной смерти, я склоняюсь ко второй версии.

— Ну если бы ты склонился к первой, я бы уже тут не сидела, — спокойно согласилась Элия, не проявляя ни малейшего признака панического ужаса и не порываясь немедленно скрыться из резиденции Повелителя Межуровнья.

— Настолько мне доверяешь? — поразился спокойствию женщины Злат, он выглядел почти испуганным.

— Я не доверяю тебе ни на диад, лишь глупец поверит Дракону Туманов! — парадоксально возразила принцесса, продолжая наслаждаться теплом мужественной близости Повелителя. — Я просто тебя люблю, настолько, насколько способна любить дорогих мне существ. А того, кого любишь, нельзя бояться.

— Да, тогда приходит куда более могущественный страх, — неожиданно резко посерьезнев, одними губами шепнул Злат, сцепив руки в замок, он все еще чувствовал себя неуютно, открываясь. — Страх за кого-то.

— За все приходится платить, речь только о том, какой монетой мы предпочтем рассчитываться по счетам, — согласилась Элия и поинтересовалась:

— Жалеешь о смене приоритетов?

— Нет, выражаясь языком твоего рыжего братца, мне нравится система бонусов, — коротко усмехнулся мужчина, проведя пальцем по щеке богини. — Я перестал скучать, дорогая моя.

— Да уж, о королевской семье Лоуленда можно сказать, что угодно, но с нами не соскучишься, это наверняка, — прыснула принцесса.

— Кстати, прежде чем мы перейдем к обсуждению очередного пополнения коллекции, раздобытого герцогом и ритуалу передачи ковра, я хотел бы увидеть в действии сочетание сил Богини Любви и Пожирательницы Душ, — вкрадчиво заметил Злат, и в малахитовых глазах затанцевали темно-золотые искры.

— Только увидеть? — в нарочитом удивлении приподняла бровь Элия, лук губы изогнулся в намеке на провокационную улыбку.

— Не только, — с мгновенной гримасой неудовольствия, подразумевавшей отсутствие склонности к вуаеризму, поправился Повелитель Межуровнья и продемонстрировал свои намерения более явно, приближаясь к манящим устам красавицы.

После процедуры детальной проверки, устроенной Повелителем Путей и Перекрестков, Элия нежилась на пушистом изумрудно-золотом ковре, больше похожем на огромную шкуру какого-то экзотического зверя и задумчиво рассматривала потолок. Нежные потоки голубовато-зеленого света сменились рассеянным мерцанием, похожим на свет ярких звезд, среди которых свивали свои мощные тела мозаичные изображения пары великолепных драконов: голубовато-стальной и малахитово-черный.

— Когда это тут успели появиться ковер и мозаика? — запоздало удивилась богиня, разбирая пальцами черную гриву Злата.

— Подхалим, — лениво хмыкнул Повелитель Межуровнья, жмурясь от удовольствия, как большой хищник, каковым, собственно и являлся. — Герцог не зря зовет тебя леди Ведьмой. Ты успела очаровать даже мой замок.

— Он просто встретил, наконец, того, кто сможет оценить по достоинству его эстетическое великолепие, — фыркнула принцесса, не смирившись с обвинениями в соблазнении чужой недвижимости. Хотя, понятие «недвижимость» в применении к резиденции Повелителя Путей и Перекрестков было более чем условно. — Ты-то воспринимаешь его старания как должное, нет, чтобы спасибо сказать!

— Спасибо? — неподдельно удивился Злат, произнеся это слово так, будто только-то вычитал его в словаре. — Не забыла, дорогая моя, я Дракон Бездны, а не белокрылый ангел?

— Элементарная вежливость и хорошие манеры не имеют ничего общего с расовой и профессиональной принадлежностью, — наставительно заметила принцесса, куснув собеседника за мочку уха. — Возьми к примеру Энтиора, темный бог самой высокой пробы, но какие манеры!

— Хочешь, чтобы я был похож на твоего брата? — недобро нахмурился Злат.

— Зачем? Ты мне нравишься именно таким, — бесцеремонно расправляя соболиные брови устрашающего Дракона Бездны, пожала плечами богиня. — Я лишь говорю, что порой прекрасные манеры пугают куда больше открытой враждебности и откровенной злобы. Полагаю, это правило в достаточной степени универсально, чтобы действовать и на ряд видов демонов Межуровнья.

— Возможно, — приходя в прекрасное расположение духа, усмехнулся Злат. Сама того не ведая, принцесса предложила ему новую увлекательную забаву и спросил, меняя тему:

— Кстати о вероятностях, очередной стала находка новой карты из набора Либастьяна. И опять отличился герцог, — Злат небрежно извлек пластинку из воздуха и стряхнул с нее пепел, наваленный Элегором сверху в шкатулку в качестве изоляционного материала. — Полагаю, его участие в процессе особенно порадовало Мелиора.

— Я еще не оповещала брата, — нахмурилась Элия. За всеми заботами, касающимися Пожирателя Душ, богиня не нашла времени на столь серьезный разговор.

— Будешь оглашать новость на очередном Семейном Совете? — полюбопытствовал Повелитель Межуровнья.

— Слишком зачастили мы с Советами, как бы не взбудоражить Силы, — прикусила губу принцесса, — пожалуй, мне опять придется устраивать праздник для друзей и родственников.

— А почему бы этим не заняться кому-нибудь из твоих братьев? — выгнул бровь мужчина, недовольный тем, какую ношу взваливает на себя богиня. Очередной сбор родственников был лишь частным случаем из общей закономерности, под которую подпадало и самостоятельное уничтожение Пожирателя Душ. Злата до глубины души поразило, что Элия даже не подумала позвать его на помощь в столь критической ситуации.

— Причина — список приглашенных и семейные отношения. Только на мое приглашение откликнутся все, и только я могу пожелать пригласить всех братьев, вкупе с твоей устрашающей персоной и душкой герцогом, — с неизменной логичностью объяснила богиня и усмехнулась, представляя бурную реакцию Элегора, получившего пригласительную карточку от Энтиора. — Впрочем, Мелиора нужно предупредить заблаговременно, он никогда не простит, если потеряет лицо на Семейном Совете.

— Не простит? Тебе? — недоверчиво переспросил Злат.

— Не простит мне, а отомстит кому-нибудь другому, — расширила рамки объяснений принцесса.

— Мои демоны добрее и сговорчивее твоих родственников, — ухмыльнулся Повелитель Межуровнья, но спорить с решением Элии больше не стал.

Принцесса кивнула и бросила заклятье вызова для Мелиора. Абонент был найден сразу, но «за кадром» несколько мгновений веяло некоторой нерешительностью, Будто бог решал, откликаться или нет. Элия усилила интенсивность зова, и брат отозвался. Несколько затуманенная картинка вместила интерьер роскошной комнаты с креслом в котором расслабленно возлежал нагой принц, откинув голову на низкую спинку и расположив руки на широких подлокотниках. По обоим сторонам кресла пристроилось две совершенно обнаженные очаровательные близняшки с кукольно-красивыми личиками. С великим прилежанием, граничащим с благоговейным поклонением, занимались они ногтями бога. Играла тихая умиротворяющая музыка, курилась ароматическая лампа, исполнялся ритуал маникюра. Контролировать видимость со своей стороны богиня не стала, зная уже, что кроме лица и туманов вокруг при диалоге между измерением и Межуровньем, ничего не увидишь, если не прикладывать дополнительных магических усилий или не зваться Повелителем Путей и Перекрестков.

— Элия, драгоценнейшая, извини за неподобающий вид, — с томной расслабленностью, балансирующей на грани чувственного намека, промолвил Мелиор.

— Я настаивала на разговоре, поэтому ты прощен, дорогой, — объявила Элия, не поддерживая игривого тона. — Я не отниму у тебя много времени. Хотела лишь сказать, что найдена еще одна картинка сумасшедшего с твоим ликом.

— Моим? — всякая нега моментально покинула нервно дернувшегося Мелиора.

Острые ножнички маникюрщиц, не успевших вовремя отдернуть лезвия, прочертили красные полосы по пальцам принца. Девушки едва не погибли на месте от ужаса, бог же и вовсе будто не заметил ранок.

— Поздравляю, Всадник-Посол, — промолвила Элия. — До Совета у тебя будет возможность все обдумать. Там и увидишь материальное подтверждением моих слов.

— Спасибо, сестра, — поднеся руку ко лбу, выдохнул пораженный Мелиор, впрочем, резкая вертикальная складка меж бровей и пара продольных успели разгладиться. Лик бога снова был безупречно прекрасен. Какие бы чувства не обуревали его, они надежно укрылись за идеально-мужественной маской.

— До встречи, дорогой, — улыбнулась Элия и отключилась, лукаво шепнув напоследок: Жаль, картинка сегодня мутновата была. Вероятно, проблемы со связью… — а потом, повторяя маневр Злата, принялась задумчиво озираться:

— Кстати о вероятностях, а где мое платье?

— Вызови новое Звездным Набором, кажется, я немного попортил прежнее, — не испытывая ни малейших угрызений совести по столь незначительному поводу, предложил Злат.

— Жаль, мне так нравился синий шелк арадов, — слегка огорчилась Элия.

— Тебе стоит лишь заикнуться Туолису. Архонг завалит тебя рулонами паучьего шелка и каменьями, — хмыкнул Повелитель Межуровнья. — Мой демон от тебя без ума.

— Туолис — прелесть, — согласилась богиня с невольной улыбкой, — он такой непосредственный и любопытный. Чем-то напоминает мне молодого Диада.

— Надеюсь, твои суждения не получат широкой известности в мирах, иначе репутации Бездны будет нанесен непоправимый урон, — рассмеялся Злат, погрозив пальцем принцессе.

— Мои суждения о Бездне касаются лишь меня и по большей части истинны лишь для меня самой, — согласилась Элия, вполне трезво оценивая уровень смертоносности «обаяния» архонга арадов и Повелителя Путей Перекрестков, проявляющийся по отношению к большей части созданий, существ и сущностей. — Дракону Туманов нет нужды запугивать меня ради сохранения тайны.

— Ну вот, а я-то собирался хорошенько тебя позапугивать, — «расстроился» мужчина, ненадолго покрепче прижав к себе богиню.

— Позапугивай по другому поводу, — великодушно предложила принцесса в тон собеседнику, и его и ее интонации говорили отнюдь не об ужасах.