Из дома выскользнула одинокая гибкая фигурка в бесформенном плаще. Сопровождающих — призрака и паука — никто из обычных горожан видеть не мог. Первый просто не желал, чтобы его сейчас видели, потому пребывал в незримом смертными состоянии. Вторая — Теноби — искусно пряталась в косах хозяйки под капюшоном. Но случись какому-нибудь глупцу попытаться ограбить эльфийку, в реальности обоих компаньонов Тиэль он убедился бы немедленно и, скорее всего, предсмертно. От страха, разумеется, умирают считаные единицы, пусть Адрис искусство внушения ужаса и возвел до уровня шедевра. Зато искусство пить силу живых призрак тоже совершенствовал с годами. Все-таки более века практики — это вам не крыса чихнула! Теперь дух мог осушить почти любого разумного в считаные минуты. Что и продемонстрировал не так давно, защищая подругу.

Но Теноби точно опередила бы призрака. Яд шеилд — пауков древних катакомб — действовал мгновенно, а противоядия на улицах Примта с собой в сумке точно никто не таскал. Может, какой-нибудь параноик и обзавелся бы средством, да вот беда — противоядия от укуса шеилд не существовало. Тиэль, заинтересовавшись вопросом, уже взяла толику яда маленького монстра и работала над составом, но даже такой искусной целительнице и травнице пока было далеко до создания противоядия.

Словом, если прошлая попытка ограбления закончилась для вора бесславной гибелью, то нынешняя и вовсе окончилась бы гибелью молниеносной. Беззащитной и одинокой эльфийка лишь казалась, но, к личному счастью воришек и грабителей города, им не взбрело в голову проверить содержимое карманов и кошеля потенциальной жертвы. Дорога оказалась совершенно безопасной и почти скучной. Адрис и Теноби даже немного приуныли от безделья.

Им после пары дней рядом с эльфийкой, чрезвычайно занятой оранжереей и мэллорном, хотелось бы доказать свою значимость и нужность, может, даже получить благодарность и капельку нежности, щедрым водопадом изливавшейся на дерево. Нет, конечно, они ничуть не ревновали, с чего бы? Но все-таки… Все-таки так хотелось кого-нибудь немного попугать сообща, как ту же хитроумную дурочку Элиту.

Очень аккуратно за эльфийкой приглядывали еще несколько типов не самой законопослушной наружности. Взбодрившийся было в предвкушении развлечения призрак даже слетал на проверку и вернулся донельзя огорченным. Первая подозрительная парочка оказалась приставленными к лейдин Тиэль охранниками Взирающего. Этих Адрис помнил по дому Ксара, а, подслушав их разговоры, уяснил и благородную цель слежки. Вторая группа состояла из украшенного шрамами, вернее, уже почти бесшрамного вампира Витальдира и его напарника-орка. Оные были посланы приглядывать за лейдин предусмотрительным и хорошо знакомым с женской мстительностью Нартаром. Просто на всякий случай!

К расстройству Адриса, «сладкие» парочки охранников не спешили даже выяснять отношения между собой. Обменялись какими-то странными знаками, разделили сферы влияния, на этом и успокоились. Причем Витальдир явно опознал одного из Кедровых парней, вампира-полукровку, то ли как просто знакомца, то ли вовсе как старого боевого товарища.

— В Примте скоро уже драться начнут за право тебя защитить, — возмущенно пробурчал призрак, доложивший Тиэль о противоестественной активности среди охранников.

— Не успеют, я слишком быстро хожу, — небрежно отмахнулась эльфийка, хоть и поморщилась при вести о приставленной без спросу охране.

Контроль она не терпела с детства, больше ей не нравился только этикет и попытки ограничить свободу передвижения по Дивнолесью с какими бы то ни было, пусть и самыми благими, целями. Дедушка Кераль махнул на непокорную внучку рукой почти сразу, бабушка Налиэль пыталась некоторое время давить, но, убедившись в бесперспективности попыток, отстала и успокоилась.

Теперь вот в Примте, где, казалось бы, она, изгнанная одиночка, предоставлена лишь самой себе, нашлись желающие таскаться за ней по улицам хвостом. Что ж, пока не лезут в особняк, пусть. На визиты с требованием немедленно убрать бдительных стражей времени было откровенно жаль. Тиэль понадеялась, что рвение защитников без подогрева новыми благодеяниями и в отсутствии реальной угрозы кончится раньше, чем ее терпение. На крайний случай оставался Адрис. Вот уж кого можно было попросить нанести визит ретивым благодетелям и кто с охотой взялся бы за такую забаву, но настолько пока эльфийка не рассердилась. Все-таки и Взирающий, и Нартар зла ей не желали.

В лавку дракона Тиэль проникла столь тихо, что не звякнул и колокольчик. Ученик Криспина, Ераш, обслуживающий парочку пожилых зельеваров, заметил покупательницу и поприветствовал ее легким наклоном головы. Но заговорил ушриес только после того, как клиенты расплатились и удалились.

— Милости богов, лейдин! Мне так жаль, мастер Криспин покинул лавку по срочному делу. Могу ли я заменить его?

— Милости богов, Ераш, — тепло поприветствовала эльфийка юного травника. — Я прошу повторить вчерашний заказ, а мастеру передай на словах приглашение посетить мою оранжерею. Если не вернется сегодня до заката, то завтра с утра. Пригласила бы и тебя, но увы, друг мой, большая часть моих питомцев не любит твоих сородичей и будет сильно волноваться.

— Не тревожься, лейдин, я ничуть не обижен. Знаю, растения Дивнолесья куда более разумны, чем большинство завсегдатаев городских кабаков. Ушриес они чуют инстинктивно и опасаются. Увы, мои предки слишком любили лакомиться магическими растениями. Это, несомненно, пошло им на пользу, подтолкнув развитие, но сыграло злую шутку лично со мной и моим желанием в совершенстве овладеть искусством травника. Жаль, что ушриес лишь внешне похожи на создания иных разумных рас и не дают общего потомства. Я до сих пор в поиске подходящей девицы, союз с которой даст детей, чья аура не станет отторгаться разумными растениями. Пока тщетно! Твое приглашение мастеру передам обязательно. — Ераш отвернулся от Тиэль, принимаясь собирать большой заказ. Его состав он помнил наизусть. Цепкие пальцы так и мелькали между полками. В повторном озвучивании списка подмастерье не нуждался.

В четыре руки — ушриес передавал эльфийке точную меру заказанного товара без всяких дополнительных манипуляций с весами и пересчетом, а Тиэль, в свою очередь, упаковывала необходимое — работа спорилась. Причем, не считая шороха, поскрипывания, стука корешков, шелеста высохших травинок, действовала парочка в полном молчании. Даже Адрис не стал разрушать священную рабочую тишину неуместными комментариями насчет матримониальных намерений ушриес.

Все то время, пока эльфийка помогала сортировать свои покупки и отсчитывала монетки, она словно пребывала одновременно здесь и где-то еще, в месте или времени, отличном от настоящего. Ераш если и заметил состояние Тиэль, с вопросами и уточнениями не полез. За что и был вознагражден сообщением:

— На углу Тихой и Пятнадцатой есть дом ушриес. С красным крыльцом. Знаешь?

— Да, там проживают дальние родичи отца, — ответил юноша.

— Я видела на крыльце девушку с забавной прической — черные косы сложены в несколько колец по бокам головы. Носик чуть великоват, но улыбка милая.

— Шериза, моя троюродная сестра, — безошибочно провел идентификацию по описанию Ераш.

— Попробуй пообщаться с ней, проверь. Мне кажется, девушка любит травы не только в качестве блюда, — отметила Тиэль, не посвящая ушриес в особенности своего восприятия реальности.

В этот миг, словно ставя жирную точку в разговоре, звякнул колокольчик и стукнула входная дверь, впуская мастера Криспина.

— О! Милости богов! Чем это вы тут без меня занимаетесь? — весело удивился дракон.

— Невесту мне ищем, мастер, — сразу же признался Ераш.

— Здесь? — удивился дракон и даже для проформы заглянул под стойку. Не спрятался ли там десяток-другой девушек — кандидаток в жены его подмастерья, исполняя неведомое травнику ритуальное действо? К примеру, кто лучше всех спрятался, тот и невеста?

— Здесь, — заулыбалась Тиэль и уточнила: — Поиск ведем на расстоянии.

— И как успехи? — заинтересовался Криспин, пристраивая плащ на вешалку у входа. Дракону, конечно, более всего хотелось сейчас же, немедленно выспросить эльфийку о действии подкормки на мэллорн. Но остатков титанической силы воли хватало, чтобы оттянуть разговор и даже неторопливо вести обсуждение другой темы.

— Если мои надежды оправдаются, то я женюсь в ближайшее время, — практично объяснил подмастерье.

— Ого, — по-настоящему удивился Криспин, попутно окидывая взглядом горку мешочков и коробочек перед эльфийкой и сводя в беспокойстве брови. Неужели понадобилась вторая доза подкормки?

— Лейдас, если у тебя есть час свободного времени, то позволь мне исполнить свое обещание и пригласить в оранжерею, — предложила Тиэль, успокаивая беспокойство травника.

— Ради такого события я отложил бы все дела, — поклонился дракон собеседнице и привычно велел подмастерью: — Ераш, приглядишь за лавкой!

— Конечно, лейдас Криспин. Лейдин Тиэль, если Шериза — та, кого я ищу, то заранее прошу тебя быть гостьей на нашей свадьбе!

— Вот это скорость принятия решений! А если девушка уже просватана или другого любит? — удивился Адрис, тогда как Тиэль лишь склонила голову, принимая приглашение, и одними губами пояснила:

— Ушриес не свойственны подобные чувства. Возможно, потому они становятся истинными фанатиками в своем призвании. У Ераша есть все шансы получить в жены девушку, чье призвание созвучно его собственному.

— Знаешь, все время забываю, что они всего лишь большие муравьи с лицами людей, — пренебрежительно фыркнул призрак.

— Ушриес как раса еще очень молоды. Возможно, минет несколько тысяч лет, и спектр их эмоций расширится, охватывая другие сферы, помимо работы, — отметила эльфийка, с доброй насмешкой следя за тем, как, едва не подпрыгивая от нетерпения, собирается в гости дракон Криспин.

Он даже метнулся из лавки во внутренние помещения и вернулся с явно потяжелевшей и позвякивающей сумкой. Любопытный дух сунул в сумку голову и с ехидством, к которому примешивалась неистовая зависть давно не пившего спиртного человека, проинформировал подругу:

— Белое эльфийское «Нежный цвет». Или дракону настолько хочется на мэллорн поглядеть, или он, как Ераш, решил остепениться и сейчас к тебе свататься будет. А что, где ему еще такую травницу отхватить с личным мэллорном и целой оранжереей редкостей в придачу?

— Твой карманный призрак, лейдин, опять упражняется в гадостях? — почуяв присутствие духа, безошибочно определил содержание разговора невозмутимый дракон.

— Это его обычное состояние, — вежливо согласилась Тиэль, получила в ответ столь же вежливый сочувственный кивок и возмущенное фырканье непонятого призрака.

Острота прошла мимо цели! Более того, подруга отвечать ничего не стала, а повторно озвучивать свою шутку лично дракону Адрис посчитал скучным. Потому еще раз фыркнул и исчез из видимости для всех, даже для неблагодарной эльфийки. И самым оскорбительным для призрака стало то, что его исчезновения двое, увлеченные беседой об оранжерее, совершенно не заметили! Ераш доброжелательно помахал парочке вслед и остался дежурить, переполненный рациональными мечтами истинного ушриес о будущем, в котором имелись любимая работа, подходящая жена и потомки, способные не только продолжить дело, а и превзойти родителей.

— Никогда не видел Ераша таким счастливым, — отметил Криспин, — разве что когда я согласился взять его в подмастерья.

— Ушриес видят свое счастье в избранном деле. Тебе повезло с подмастерьем, — заверила собеседника Тиэль.

— Пожалуй. Он славный малый, если привыкнуть к некоторой зацикленности на работе.

— У каждой кошки свои блошки, — ответила старой эльфийской поговоркой Тиэль под неожиданный взрыв хохота Адриса, никогда до сегодняшнего дня не слыхавшего этого чудного перла дивного народа.

Эльфийка вообще была молчалива, в отличие от множества особ женского пола, знакомых графу при жизни и после оной. Порой призрак ощущал себя в сравнении с девой из Дивнолесья записным треплом. И тогда ужасному духу, байки о котором как страшилки бродили не только по Примту, но и всему Кавилану, становилось несколько неловко. Впрочем, не настолько, чтобы заткнуться и поиграть с соседкой по особняку в молчанку. Говорила Тиэль редко, но метко, острым словечком, словно стрелой, цель поражала. Сейчас одна поговорка начисто вышибла из Адриса остатки дурного настроения.

Призрак дуться на подругу перестал, летал вокруг, повторял под нос «кошачье присловье» да посмеивался, поглядывая на эльфийку. Может быть, представлял ее в четырехлапом и хвостатом облике, выгрызающей кусачую мелочь? Пожалуй, Тиэль и сама не отказалась бы перекинуться в кошку ради новых ощущений иной ипостаси. Увы, роскошь смены облика не была дарована эльфам. Наверное, при распределении этого таланта меж расами Семь Богов не стали мелочиться. Взяли да отсыпали его разом метаморфам и оборотням, а последней частью дара великодушно наделили драконов.

Тиэль одобрительно улыбнулась чуть замешкавшемуся у крыльца Проклятого особняка Криспину. Призрака тот не боялся, а вот быть представленным мэллорну — легендарному чуду Дивнолесья — о таком покалеченный травник не мог и мечтать. Все-таки чужаки если и допускались на территорию эльфов, приближаться к Роще Златых Крон — сердцу зеленой страны, убежищу Перводрева, права не имели.

Чувствуя смущение гостя, Тиэль взяла его за руку и повела к зале, превращенной в маленький уголок родины. Вещи эльфийка и ее гость оставили в комнате перед оранжереей, Тиэль привычно скинула туфельки, а Криспин замер на пороге, не зная, как быть. Его выручила целительница, снова потянув за руку и шепнув:

— Вежливости ради разуваться не стоит. Просто мне так удобнее и приятнее!

— А если я хочу? — тихо уточнил Криспин.

— Тогда пожалуйста, — улыбнулась эльфийка, и дракон тоже скинул свою обувь.

Оставшись босиком, гость осторожно шагнул под своды оранжереи и, замерев в благоговейном восторге, медленно выдохнул:

— Прекрасен! Как он прекрасен!.. Могу ли я приблизиться?

— Да, он приглашает, — улыбнулась Тиэль новому приступу робости, одолевшей гостя.

Дракон осторожно, не сминая трав под ногами, почти приставным шагом двинулся вперед. Будто опасался, что вот-вот ветви с серебристо-золотой листвой, оплетшие почти весь потолок, гневно встопорщатся, хлестнут тугими плетьми воздух и изгонят чужака прочь. Но нет, крона по-прежнему тихо шелестела, пребывая в относительном покое. Полностью мэллорн не замирал никогда, покуда был жив. Листочки его все время чуть-чуть покачивались, будто разговаривали, и этот неумолчный шелест действовал на друзей леса удивительно умиротворяюще, тогда как врагов, прямо скажем, выводил из себя сильнее скрежета металла по камню, толкая к необдуманным действиям. Сейчас листики плавно, едва заметно двигались и сверкали при свете трех ламп, блистая и своим собственным, и отраженным светом. Свет этот, удивительно схожий с сиянием дневного светила, органично дополнял свечение солнцешаров и ничуть не резал глаз. В оранжерее царил благодатный уют.

Криспин добрался до серебристо-белого ствола мэллорна, встал рядом и очень бережно коснулся коры кончиками пальцев. Замер, прикрыв веки, из-под сомкнутых ресниц дракона покатились крупные слезы. Тиэль не вмешивалась, даже язва Адрис сунул было нос в оранжерею и тут же сдал назад. Пробормотав себе под нос что-то про сентиментальных инвалидов, призрак испытал острое чувство неловкости и предпочел удалиться. Тиэль осталась, но ни во что не вмешивалась, отошла к кусту лирника и присела на траву.

Долго стоял дракон под кроной разросшегося мэллорна, слушал шелест и безотчетно гладил пальцами ствол. А потом нижняя ветка дерева вздрогнула и сбросила в проворно подставленную руку Криспина маленький золотой плод размером с абрикос.

— О? — выдохнул дракон и обернулся к Тиэль с молчаливым вопросом.

— Это подарок. Полагаю, тебе нужно его съесть, — рекомендовала эльфийка. — И лучше сейчас, пока ты находишься в месте силы юного древа.

— Хорошо, — растерянно согласился Криспин и сунул плод в рот целиком.

— Там косточка, — запоздало, вместе с треском на крепких драконьих зубах, предупредила эльфийка, окончив фразу словом: — Была.

Криспин лишь виновато кивнул, соглашаясь с Тиэль, сглотнул с блаженным выражением на физиономии и выдохнул, слизнув с пальцев пару капелек ярко-золотого сока:

— Вкусно. Невообразимо вкусно. Не с чем сравнить, если только с водой из Жизнесвета, пусть я уже почти забыл, какова она…

— Полагаю, ты единственный из созданий иных рас, кому довелось вкусить плод мэллорна, и уж точно единственный, кто и пил из Жизнесвета, и ел плод, — с исследовательским интересом, почти не переходящим грань «помрет-не помрет», отметила Тиэль. — Так что поделиться впечатлениями и сравнить не выйдет. Даже для разных эльфов, как показывают исследования, вкус плодов всегда разнится.

— Благодарю, — низко поклонился Криспин мэллорну и, чуть повернувшись, эльфийке.

Отступил от дерева на несколько шагов, чтобы полюбоваться его изящными контурами, и рухнул на ковер эльдрины, содрогаясь от приступа дичайшей боли.

— Пока не за что, — невозмутимо откликнулась Тиэль, наблюдая за тем, как бьется на подушке бесценных цветов крупное тело гостя. Как трещит ткань рубашки, рвется жакет, как запрокидывается в беззвучном крике голова и закатываются глаза травника, не перенесшего мучений.

Убедившись, что Криспин действительно отключился и ненароком не покалечит ни ее, ни себя в очередном приступе судорог, Тиэль начала действовать. Она достала из кармана одну терпко-кислую черную ягодку усилики из свежего урожая и, подхватив дракона на руки, выволокла его из оранжереи в коридор. Действия одной ягоды, вызывающей кратковременный прилив физической мощи, как раз хватило на то, чтобы дотащить гостя до кушетки в комнате неподалеку. Тиэль сбросила ношу и почти упала на стул рядом.

— Ты его отравила? — не понял задумку подруги призрак.

— Нет, — качнула головой эльфийка. — Подаренным плодом мэллорна невозможно отравиться. Древо преподносит дар лишь с единственной целью — ради полного исцеления. Криспин отведал его, и вот результат.

— Тогда почему твой куст не подарил плод тебе? — с ходу возмутился Адрис, грудью вставая на защиту интересов компаньонки.

— Потому что я отказалась. Ради меня ему и так пришлось потратить слишком много сил, а иначе почему бы я собиралась использовать удобрение во второй раз? Но Криспин поделился самым большим своим сокровищем и сделал это бескорыстно, без надежды на отдачу и выгоду. Я рассказывала вчера древу о его даре, и мэллорн сам принял решение.

— То есть подлечил твоего приятеля-травника до судорог?

— О нет, он сделал кое-что другое. Подожди, друг мой, скоро сам все увидишь, — подмигнула духу эльфийка и склонилась над приходящим в себя Криспином.

— Мне снится или? — Первый хриплый вопрос сорвался с уст изгоя.

— Нижний зал особняка хорош, чтобы проверить, — предложила Тиэль и кивком головы указала направление.

Вдвоем, незаметный паучок и умирающий от любопытства призрак не в счет, они спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору и распахнули тяжелые створки дверей в пустое нутро зала. Когда-то по зеленым, белым и желтым плитам пола, выложенным в виде цветущих гроздей, кружились в танце гости, а сейчас с потолка свисали давно не зажигаемые люстры. Одетые в чехлы мебель и зеркала жались к стенам.

Впрочем, обстановка помещения не волновала Криспина. Его колотило в нетерпении совсем от другого — от предвкушения, смешанного с ужасом разочарования. Оставив спутника на середине пустого зала, Тиэль отошла к стене и предложила:

— Попробуй!

— Боюсь, — выдохнул травник.

— Хуже, чем есть, все равно не будет, — напомнила эльфийка, сдергивая покрывало с одного из кресел и присаживаясь.

Криспин решился. Скинул жакет, сдернул через голову рубашку, стал расстегивать ремень и распускать завязки на брюках. Призрак, онемевший при виде столь наглого использования бальной залы в качестве зоны стриптиза, просто замер в воздухе. Только разевал рот как рыба, подбирая брань, настолько сочную, чтобы нахала пробрало, и не очень скабрезную, чтобы у Тиэль острые ушки не завяли.

А травник, игнорируя возмущение покойного владельца, раскинул руки и закричал, выплескивая свои страхи, ожидания, надежду и бурлящую силу в едином вопле, взорвавшем, кажется, пространство и его тело вихрем силы. Взметнулись чехлы на мебели, порывом ветра повалило пару козеток, заскрипели по паркету ножки тяжелых кресел, тревожно зазвенел хрусталь люстр. Но никто не обратил на это мелкое безобразие никакого внимания.

Кому какое дело до старой мебели и звона, если в центре залы стоит огромный, острозубый, когтистый, хвостатый и крылатый ящер, блистающий изумрудной чешуей природных доспехов, какие не проткнуть копьем, не разрубить обычным мечом, не поразить злым заклятием.

— Держите меня семеро! Твой куст вылечил калеку?! — восторженно выпалил Адрис, разом позабыв про брань.

Дракон же неспешно прошелся по залу. Теперь его природная нагота, прикрытая чешуей, казалась вполне пристойной и никакого блюстителя девичьего целомудрия, равно как и саму Тиэль, не задевала. Странную эльфийскую деву наличие голого мужчины в опасной близости от себя и до этого особо не волновало. К чему маяться глупостями из-за глупых условностей, когда можно стать свидетелем великолепного эксперимента?!

Роскошный ящер, немного привыкнув к телу, распахнул, разминая, крылья и пару раз легонько взмахнул ими. В воздух взмыли остатки пыли, не подъеденные вездесущими растительными шариками-пылеглотами. Парочку этих растений, пасущихся в зале, от поднятой крыльями волны воздуха вымело из убежищ под креслами, подняло над полом и звучно шмякнуло о стену.

— Крылья-а-а! Я снова крылат! — заревел Криспин, привстав на задних лапах, и стукнулся о потолок в опасной близости от покачивающейся на фигурных цепочках люстры, с которой слетел чехол.

— Зеленые, кажется, огонь не выдыхали? — торопливо уточнил призрак, озаботившись степенью пожароопасности гостя. Особняк, конечно, каменный, но мебель-то, ковры, занавески — все гореть способно.

— Нет, они только кислоту вырабатывают, — безмятежно откликнулась Тиэль, любуясь хищной красотой дракона — живым воплощением мощи. Так уж вышло, что до сего дня эльфийке не доводилось видеть ящера в природной форме вживую, только скульптуры, картины и иллюстрации в книгах.

— Так! — мигом взвился к морде Криспина призрак и приказал: — В особняке кислотой не плеваться, обстановку не портить! Тиэль тут еще жить!

— Я и не думал, — удивился дракон, озадаченно почесывая лапой морду, словно граф по ней и в самом деле стукнул.

— Вот и не думай! — рявкнул Адрис и сварливо прибавил: — Чем орать о крыльях, лучше бы помог эльфийке. Ей теперь снова подкормку для мэллорна всю ночь готовить.

Тиэль же вовсе не выглядела усталой или озабоченной. Она продолжала любоваться драконом, правда, щупать его не спешила. Быть затоптанной в приступе благодарности неловким другом эльфийка вовсе не желала. Все-таки Криспин не менял обличье долгие годы и, судя по столкновению с потолком, немного разучился владеть собой в самом прямом смысле слова. Координации зеленому другу следовало учиться заново.

Сконфуженный дракон моргнул раз-другой, очертания поплыли, и снова на плитках пола оказался голый мужчина. Неожиданно Криспин смутился собственной наготы и слишком торопливо принялся собирать одежду. Чтобы не стеснять друга, Тиэль отвернулась и занялась сбором шариков-пылеглотов. Столкновение со стеной никакого ущерба растениям не нанесло, скорее наоборот. Оказавшись на такой высоте, куда сами бы по лепнине стен добирались очень долго, вездесущие уборщики только что не чавкали от удовольствия, поглощая пыль.

— Я не знаю, как благодарить… Ты вернула мне жизнь, — просто промолвил Криспин, встав за спиной у Тиэль. И тут же, резко прервав всякие попытки расшаркиваний, не выдержал. Сгреб хрупкую эльфийку в объятия и, восторженно хохоча, закружился с живой ношей по залу.

— Не я, это сделал мэллорн. Я лишь рассказала ему о тебе, — с улыбкой возразила Тиэль, когда ее наконец опустили на пол. — Ты отдал самое дорогое, что имел, не надеясь на плату или воздаяние. По поступку получил и награду.

— Все равно благодарю и сочту за честь помочь в составлении подкормки, если ты примешь мою помощь, — склонил голову светящийся от счастья Криспин.

Как ни хотелось ему, бросив все и всех, взять лошадь и мчаться за город, чтобы там, на просторе, проверить силу крыльев, вспомнить позабытое ощущение полета, дарующего счастье абсолютной свободы и единения с небом, дракон сдержался. Долг он поставил выше немедленного исполнения желания.

— Хорошо, — согласилась Тиэль и на ходу поделилась с травником своими соображениями: — Смесь я составляю сама, но, думаю, исцеленный дракон как помощник лишним не будет!

И два фанатика углубились в обсуждение особенностей взаимодействия компонентов смеси, фаз их добавления и прочих совершенно чуждых Адрису деталей работы. Он и при жизни в траве ничего не понимал, даже той, дым которой юные глупцы вдыхают с помощью курильниц, не баловался, а уж став привидением, и вовсе растениями интересоваться перестал.