Дарет очнулся от того, что его грубо хлестали по лицу. Сморгнул. Подвальную комнату заливал яркий свет магической звездочки — крохотного камешка с заклятьем, закинутого в пустое кашпо под потолком.

Над наемником стояли двое. Мрачный Инзор и очевидно взбешенный Пепел. Лицо альсора бороздили странные серебристые разводы, крылья хлопали по спине, сворачиваясь в немыслимые жгуты и изгибаясь. Заметив, что Дарет очнулся, альсор отступил и попросил брата:

— Спрашивай ты. Боюсь, не сдержусь, убью.

— Где Ника? — обухом по тяжелой со сна голове ударил вопрос Искры.

Дарет мигом вспомнил все. Взгляд уперся в черепки у распахнутой настежь двери, и мужчина глухо застонал. Сложившаяся в голове картина совсем не радовала, и ярость альсора Пепла, которого никто и никогда не видел выходящим из себя, сразу получила свое оправдание.

— Я оставил девушку в коридоре, чтобы осмотреться. Нас провели, как младенцев. Свалили сонным дымком. Защита от ядов не сработала. Помню, я ворвался сюда, а потом только тьма перед глазами, — глухо промолвил наемник. — Возможно, Ника еще где-то здесь, убежала и прячется. Надо обыскать весь дом.

— Вряд ли она здесь, — сказал Эльсор очень четко, будто сам не хотел, но был вынужден принять и осознать свершившийся факт, а проговаривание вслух могло помочь.

— Все украшения и кошель лежат в коридоре, — добавил мрачный Искра. Дивные глаза его сейчас казались не расплавленным живым золотом, а тусклой медью, каковую поленилась начистить ленивая хозяйка. — Защита от ядов не могла сработать, потому что сонный дымок не яд. Но он валит сразу и не меньше, чем на полсуток. Что-то тут не так.

— Мы пили сок драйзы по дороге, — с силой прикусив щеку, чтоб побыстрее прогнать сонную дурную слабость, уронил Дарет, — за два квартала отсюда. Девчонка-разносчица очень вовремя подвернулась.

— Да, драйза — хороший нейтрализатор, ослабила дымок, но на женщин он действует сильнее. Полагаю, Ника до сих пор спит. Но свалило ли ее сразу? Займемся поиском, — рыкнул Эльсор и исчез из комнаты так быстро, что наемник не смог отследить его движения.

Ясное дело особого беспокойства за безопасность альсора никто не испытывал. Волноваться скорее следовало за преступников, окажись они в пределах досягаемости Пепла. Только за подонков, способных украсть ни в чем не повинную девушку, чтобы заманить в ловушку другую, никто из присутствующих переживать не собирался.

Понимая, что за альсором ему не угнаться, Дарет предпочел присоединиться к обыску дома, затеянному другим сыном Владычицы. Первым делом Инзор сложил вещи, оставленные на месте исчезновения Ники, в сумку. Тугой кошель с монетами тяжело звякнул.

— Почему не взяли деньги? — задумался вслух наемник. — Опасались следящего артефакта?

— Или рассчитывают получить куда больше за Видящую, — очень мрачно и резонно предположил Инзор.

Дарет молчаливо согласился. К чему споры? Чтобы увидеть живой принятую в семью Видящую, Владычица заплатит много. Только в любом случае не хотел наемник быть тем, кто получит награду, потому что потом… О, потом Гилиана и альсоры будут мстить и мстить страшно. Хотя он, телохранитель, наверное, этого уже не увидит. Оплошал, одержимый желанием вытащить угодившую в передрягу симпатичную девушку, не подумал, что в самом сердце столицы Альрахана сыщется безумец, способный поднять руку на Видящую, родственницу Владычицы. Понадеялся, наивный, что все дело в банальной и вечной как мир истории с шантажом, которую можно закончить быстро, если действовать аккуратно и под прикрытием магии. Не получилось. Сам виноват. Отца жаль, да и сестер с племяшами напоследок повидать хотелось…

Рыжий альсор бросил на пол, откуда собирал драгоценности, кристаллик с заклятьем следопыта. Красивый белый камешек рассыпался сверкающими бликами, померцал и потух, не давая картинки. Инзор грохнул о каменный пол второй. В подвальных сумерках проявились мерцающие отпечатки явно мужских следов. Вели они в направлении, противоположном тому, где исчез Пепел.

Дарет с альсором быстро и осторожно двинулись по следам врага. Один из наручей-щитов, тот, что был у Ники, Искра вытащил из сумки и нацепил на запястье наемника. Правильно, лишний меч надо поберечь.

За третьей дверью из комнатушки с битыми черепками (что именно там хранили, наемник так и не сообразил) обнаружился закуток. В нем лежало нечто, поначалу принятое за большой мешок из тех, в которых хранили крупные клубни сормалы. Только когда летучая звездочка светового заклятья, вызванного Искрой из камешка, зависла над темным углом, наемник ахнул. Метнувшись вперед, Дарет поспешно сорвал мешковину. Мешок мешком не был. На полу лежала крепко спящая девушка. Илаиана! Несмотря на грязные разводы на лице и пыль, не узнать ее было нельзя.

Какой бы жгучий стыд и тревогу от собственного просчета и исчезновения Видящей не испытывал Дарет, против воли у него вырвался короткий вздох облегчения. Хоть что-то сладилось! Ила выглядела здоровой, лежала естественно, признаки боли отсутствовали, грудь вздымалась от дыхания. Скорее всего, ее усыпили так же, как Нику и самого наемника.

— Спит, — в подтверждение мыслей наемника констатировал Искра. Посмотрел на девушку сквозь зеленый кристалл, бросил на грудь пребывающей за гранью бодрствования девицы еще один — на сей раз желтый и круглый, добавил: — Здорова, будет спать не меньше двух часов. Я вызвал своих, они позаботятся о девушке. Мы продолжаем путь.

Дарету хотелось остаться рядом с Илой, а лучше подхватить на руки и вынести из этого мрачного темного дома на свет сеаля, под его освежающие ветра, дождаться мига, когда затрепещут ресницы на тонком лице, недоверчиво распахнутся глаза, а потом, возможно, на губах девушки заиграет улыбка. Однако наемник взял себя в руки, ставя долг превыше личных желаний, и встал, отворачиваясь от спящей.

Какое бы заклятье не использовал сын Владычицы, полагаться на то, что оно просуществует вечно, не следовало, как не следовало думать, что враг присел отдохнуть, ожидая, пока преследователи разберутся с личными проблемами и возобновят погоню.

Альсор и наемник двинулись по следам. Те уходили в следующую комнату и там исчезали. Совсем!

— Заклятье иссякло? — встревожился Дарет.

— Невозможно, — почесал бровь Инзор, осторожно обходя вокруг последнего четкого следа, горевшего на истершейся каменной плите, словно в насмешку над искателями.

— Если заклятье сработало, то не загаснет на середине, обрываясь резко, как падение в воду с обрыва. Отпечатки врага должны были истаивать постепенно, изменяя яркость, четкость, расплываясь очертаниями и лишь потом сходить на нет, — объяснил альсор более пространно, приглядываясь к каждой трещинке, каждой щербинке в полу и насмешливо сияющему последнему следу — отпечатку узкого мужского сапога.

— Значит, он исчез вместе с Никой прямо отсюда, — вычленил главное Дарет и озвучил главные вопросы повестки дня: — Куда? Как?

Ответом ему стало лишь потрескивание искр в рыжих волосах напарника, закусившего губу и продолжавшего неумолимо нарезать круги по комнате, ступая плавно и мягко, словно в эти секунды он продолжал преследовать врага. Искра весь погрузился в решение проблемы. Нет, он слышал вопрос наемника, принял его к сведению, включая в общий реестр, и в то же время здесь и сейчас для альсора, ставшего сыщиком, в приоритете была не болтовня, а глубокий поиск. Один круг, другой, третий, петля слева направо, петля справа налево, снова круг, так же методично, как двигалось тело, мозг искал отгадку. Рациональную догадку! Никакая магия, кроме магии Владычицы не имела власти на Альрахане. Никому, даже особо посвященным и доверенным, кроме сыновей, Ана не вручала переносных порталов, способных действовать в пределах столицы. Значит, похититель Видящей не мог исчезнуть из дома, вокруг которого Инзор раскинул спокойно спящую сеточку-сигналку. Осенило альсора так резко, что он замер на месте, крепко зажмурился и тряхнул головой, Дарет проследил, как с рыжей шевелюры срываются крупные искры и гаснут, не долетая до стен и пола.

— Подземный ход, — озвучил альсор догадку.

Не мешкая, рыжий сорвал с пояса свой клинок — недлинный меч с чуть изогнутым лезвием, заостренным кончиком и двусторонней заточкой. Тусклые, серо-зеленые, пожалуй, невзрачные камешки, каких масса на каждом пляже, украшали гарду. Они больше походили на обкатанную морем гальку, чем на драгоценности.

Инзор прокусил подушечку пальца и размазал кровь по верхнему камешку. Артефакт, а не одноразовый амулет, завязанный Владычицей на кровь и слово сына, замигал красноватым пламенем. Одновременно налилось жарким светом лезвие. Альсор с размаху погрузил его в камень почти по рукоять и начал резать с той же легкостью, как мясницкий топор пластал бы мягкий сыр, выкраивая кривоватый ромб шириной с полметра. Кусок пола, сложенного из плит, покрытых такой массой трещин, что отследить в них закономерности кладки и формы не представлялось возможным, был прорезан в считанные секунды. И с грохотом рухнул куда-то вниз, в темноту.

— Подземный ход, — мрачная догадка, озвученная Искрой, слишком походила на правду своим отвратительным неудобством, чтобы оказаться ошибочной. Магические приемы ловли похитителя оказались бесполезны. Недруг попался достаточно хитроумный и осведомленный, чтобы воспользоваться ходом под землей. Он выскользнул с добычей из-под предусмотрительно навешенной сети заклинания.

— Подземный, — обреченно согласился с выводом наемник, пытаясь разглядеть хоть что-то в абсолютной темноте провала, куда сбросил завалявшийся в кармане орешек. Тот поскакал, цокая по камням и позволяя определить глубину. Метра два, не больше.

Инзор махнул рукой, посылая подвижную искорку вниз. Магический огонек потух практически сразу, едва пересек границу пола. Альсор надавил на запасной кристаллик и зажег еще один, но и он погас, упрямо не желая светить, едва соприкоснулся с плотной темнотой внизу. Полминуты понаблюдав мучения упрямца, Дарет отлучился в коридор и вернулся с лампой-кашпо, набитой светящимся мхом. Сброшенный вниз, светильник завалился на бок с глухим стуком, но не потух. Инзор спрыгнул практически сразу, вслед за кашпо, подобрал и отошел в сторону, давая дорогу Дарету. Тот присоединился к напарнику спустя пару мгновений.

Отпечатка следов в подземелье не было ни сразу под дырой, ни дальше в подземном ходе. И только когда Искра, опробовавший очередной кристалл-поисковик с нулевым результатом, выругался грубо, попирая приличия, и многозначительно ткнул в стену, стала понятна причина крика. Синий оттенок камня объяснял и погасшие искры, и отсутствие отпечатков. Тауберит. Камень, разрушающий заклинания, основанные на присутствии любого света и сам разрушающийся на прямом солнечном свете.

Большая часть столицы Альрахана — магический ее центр и центр сосредоточия могущества Владычицы — была построена на толстенной монолитной подушке из тауберита. Он служил надежной страховкой от землетрясений и в то же время являлся препятствием для очень многих магических действий под городом. Династия Владык считала сие достоинством камня, прежде Инзор соглашался с предками, но не теперь.

Эльсор, спикировавший на замершую в отчаянии пару преследователей, не требовал объяснений. Одного взгляда на синие прожилки стены оказалось достаточно, чтобы злые, отчаянные глаза альсора налились каким-то вовсе звериным серебром с дикими вспышками ярящегося безумия.

— Мы найдем ее, найдем! — нашел в себе силы утешить брата Инзор, рыжеволосый без страха положил руку на плечо крылатого родича. — Пустим по следу собак.

— Не получится, высокородные лоаны, — весьма своевременно «порадовал» общество Дарет. Наемник сидел на корточках и водил пальцами по полу. На коже оставался едва заметный в слабом свете мха-светильника серый отлив. — Тут все обсыпано серым прахом, значит, Нику тоже обработали и ни один пес след не возьмет.

Пепел скрипнул зубами. Инзор, не говоря ни слова, подобрал с пола корзинку с единственным источником света и двинулся вперед по вырубленному в тауберите коридору. Уже через три шага брат обогнал его и возглавил процессию. До пустой болтовни никто не опускался. Всем троим было ясно: пусть нет следов, но поиски Видящей надо продолжать. Под городом не так много тоннелей, прорубленных в монолите редкого камня. Есть шанс если не нагнать похитителя, то хотя бы отследить точку выхода его на поверхность. А уж там попробовать отыскать следы заново, используя кристаллики с заклинаниями. Возвращаться и звать стражу в качестве подкрепления альсоры не стали, считали, что их сил хватит, чтобы разделаться с мерзавцами, затеявшими опасную игру.

Для вырубленного в столь тяжелом для обработки материале, коридор был относительно высок, метра два в высоту, нагибаться никому не приходилось, но одновременно настолько узок, что плечи едва-едва не задевали стен. Вдобавок он вихлял издыхающим червяком. Текли минуты. Дарет замыкал процессию, шествуя за молчаливыми альсорсами. Наконец, наемник не выдержал и спросил:

— Как думаете, чего они хотят за Нику?

— Ты неправильно ставишь вопрос, — помедлив, ответил Инзор. Он не повернулся на голос наемника, по-прежнему шествовал за братом, держал на весу корзину со мхом в одной руке и меч в другой, смотрел в темноту впереди. — Мы не знаем, нужно ли похитителям что-то за девушку или им, узнавшим о способностях Ники, понадобилось нечто от нее. Понадобилось настолько, что не испугало противостояние с домом Владычицы. Поднять руку на принятую в семью — мать такого не простит никогда.

— Я не должен был соглашаться, — одними губами прошептал Дарет, имея в виду всю авантюру с освобождением Илы, затеянную Никой. — Не должен был вообще ничего ей говорить.

— Еще одно слово и я сломаю тебе шею, — равнодушно пообещал Пепел.

— Подожди немного, вдруг я еще вам понадоблюсь, а потом… Конец-то один будет.

— Ты о чем? — уточнил Инзор.

— Сам же сказал, Владычица Гилиана не прощает. Жаль только, с Илой напоследок перемолвиться словечком не успел, — со спокойной горечью отозвался наемник.

— Дурак ты, — поморщился рыжеволосый альсор в легком раздражении, словно приходилось разъяснять взрослому элементарные даже для ребенка понятия горячо-холодно, темно-светло. — Мать, конечно, будет злиться из-за нашего самоуправства и самоуверенности. Если сразу вернем Нику — не сильно, если потерпим неудачу — изрядно. Но при чем здесь ты? Ты — всего лишь телохранитель, обязанный доложить нанимательнице обо всем, касающемся ее безопасности. Похищение горничной затрагивало эту сферу напрямую. Виноваты мы, сразу не оценившие масштаб происходящего. А теперь действительно помолчи, еще пара фраз и Пепел действительно решит замуровать нас в тауберите навечно и спасать Веронику в одиночестве.

— Сам догадался, или кто умный подсказал? — прежним равнодушно-спокойным тоном уточнил Эльсор. И только крылья, по-прежнему танцующие за спиной танец безумной тревоги, выдавали истинное настроение мужчины.

Он привык к тому, что течение жизни, чреватое для иных порогами, перекатами и водоворотами, предсказуемо и тем удобно. Интуиция и логический склад мышления позволяли альсору просчитывать основные события на много ходов вперед, а сопутствующие им мелочи он оставлял без внимания сознательно, дабы придать жизни толику перца. А вот теперь, когда в его судьбу, неловко мотнув волосами, вторглась девочка с Террона, Пепел, пожалуй, впервые осознал не абстрактное значение слова «тревога», а его эмоциональный вкус. Не сказать, чтобы альсору понравилось. Ощущение беспомощности раздражало! Он не мог просчитать ничего связанного с Видящей. Наверное, да-да, именно потому оно было все так, а не иначе, что Вероника Соколова, глупышка-писательница, оказалась провидицей Альрахана.

Вопрос об убийстве пришлось отложить, когда трое подошли к развилке в тауберитовом коридоре. Тот делился на два совершенно одинаковых братца-близнеца и ни в одном не лежало ли клочка одежды, бусины или волоска, чтобы точно сказать — именно этой дорогой прошел похититель. Ни запаха, ни шороха, чтобы предположить — именно туда утащил похититель Нику, не раздавалось. Нескольких мгновений полной неподвижности хватило Пеплу, чтобы убедиться в этом совершенно точно.

— Разделимся? — негромко предложил Инзор.

— Нет, — отказался Пепел почти мгновенно, даже прежде, чем дал себе труд задуматься, почему решил так. Просто зашагал по левой ветке прохода. Лишь через несколько шагов объяснил, то ли сам только что сообразил, что к чему, то ли счел нужным поделиться информацией со спутниками:

— Коридоры короткие. Оба.

И впрямь, буквально через пару поворотов и стольких же минут быстрой ходьбы Эльсор уперся в тупик. Нет, высота потолка не понижалась, сходя на нет, и не заканчивалась дверью в чей-нибудь подвал или погреб на заднем дворе. Тупик был столь же монолитно «тауберитен», как и весь коридор.

Серый взгляд-рентген смерил препятствие через равнодушно-ненавидящий прицел и предложил:

— Я могу проломить преграду.

— А смысл, брат? Хочешь поразмяться? — миролюбиво уточнил Инзор, пройдя вперед и присев на корточки рядом у стены тупика. Поставил на пол кашпо со светящимся мхом. Теперь стали неплохо видны старые, явно старые царапины. Плита явно задвигалась каким-то механизмом с другой стороны. — Этим путем не пользовались как минимум несколько лет.

Поначалу Дарету показалось, что заскрежетали камни, словно кто-то вот прямо в эту секунду открывает «дверку» с секретом с той стороны, но нет, это скрежетали зубы Пепла. Резко хлопнули крылья, ленты свились в жгуты, будто готовились придушить кого-нибудь, и сероглазый альсор отправился в обратный путь до развилки. Два спутника приотстали, не в силах тягаться с темпом бреющего полета, взятого лидером «забега» по темным недрам Альрахана.

Второй коридор оказался еще короче первого, несколько понижался к концу, примерно до полутора метров и заканчивался он не замечательной во всех отношениях для осадного положения плитой, а вполне себе заурядной дверью. Ясное дело, пытаться подвесить ее на тауберит было делом безнадежным, способным привлечь разве что гения по части изобретения клеящих материалов. Посему дверь была сооружена по методу затычки в бочке.

Взявшись за приклепанную к доскам по центру ручку, Эльсор совершил рывок на себя. Одной стороной ручка с глумливым треском вышла из пазов, но было поздно. Дверь уже была открыта в очередную порцию темноты. Не такой кромешной и куда более пыльной, с острохарактерным запахом. Лаванда, лаванда, лаванда в кубе! Всеохватная и подавляющая! Безлюдной новая темнота тоже была лишь относительно, потому что где-то рядом раздавались громкие, азартно спорящие голоса.

Прислушавшись, Дарет сообразил: никто не ругается, пяток мужчин и одна женщина азартно торгуются. А что изначально торг походил на азартную ссору, так случалось каждый раз, когда квибийцы сталкивались у прилавка с нидорцами. Кресало стучало о кремень, и искры сыпались ворохом. Иначе не бывало от начала времен! Детей влажных джунглей выводило из себя упертое самодовольство и невозмутимость жителей степей. Но при всем при этом, обе стороны получали массу удовольствия от ссоры-торга. Та пора, когда каждый второй торг кончался настоящей дракой, а то и поединком до смерти, канула в прошлое несколько сот лет назад. Именно тогда стороны стали совершать сделки на нейтральной для обеих территории — Альрахане.

Инзор раздавил в кулаке последний кристалл-искорку из запаса и в свете повисшего под стропилами огонька и корзинки со мхом трое преследователей явственно разглядели, куда именно они выбрались из тауберитового коридора. Склад! Громадный, вполовину бального зала во дворце Владычицы, склад! Длинные ряды, настоящие лабиринты полок от пола до потолка были завалены рулонами шерстяной ткани, коврами, ковриками и дорожками самых разных оттенков, цветов и узоров в таком изобилии, что рябило в глазах. А нос переставал ощущать что-либо, кроме аромата лаванды, уже после третьего вдоха.

Снаружи все еще яростно спорили-ругались-торговались, а вот внутри, кроме тканей, ковров и смертоносной цветочной вони, убивающей не только насекомых-шерстеедов, но и неподготовленных к такому амбре людей, не было ничего и никого. Кроме шуток, на складе не было ни души, а ведь должны были бы толпиться покупатели, которых предусмотрительные владельцы снабжали прищепками на нос и ароматическими шариками в пазухи оного.

«Время! У нидорцев пора дневного отдохновения!» — сообразил Дарет причину безлюдности склада.

Вытаскивать товар или пускать покупателей внутрь в пору отдохновения считалось неприличным, а вот всласть поторговаться, если товар выбран и сделка почти совершена — это и для квибийцев с нидорцами — пожеланнее иного отдыха было.

Похититель все рассчитал идеально, чтобы его не застали на пути бегства с добычей. Инзор тихо выругался, сделав аналогичные выводы. Под носом торговцев, самозабвенно спорящих в свое удовольствие, при некоторой сноровке и толике везения можно было унести и все содержимое склада.

Зато снова становилось возможным использовать для поиска похитителя и ценной пропажи магию. Судя по настрою Пепла, желательно было начинать побыстрее! Обыкновенно невозмутимый, почти равнодушный Эльсор был готов сравнять склад с землей, а потом взяться за всех непричастных и околопроходивших в пределах крылатой доступности.

Инзор мысленно поблагодарил мать и свою предусмотрительность. Отправляясь освобождать Нику, альсор прихватил тройной против обыкновенного запас кристаллов-амулетов и артефактов с заклинаниями.

Прямо у входа в тауберитовый коридор Искра раздавил новый кристалл-проявитель с коротким приказом: «Покажи похитителя и Веронику!» И кристалл показал. Невысокий, вероятно сухощавый, под широким серо-зеленым плащом с капюшоном было не разглядеть деталей, человек нес на правом плече толстую скатку большого ковра. Туман, воссоздающий образы, успел просуществовать достаточно, чтобы зрители увидели, как свободной рукой с ближайшей полки человек подцепил на второе плечо еще один ковер и пошел прямиком к двустворчатым дверям со склада уже с парой ковров примерно одинаковых по габаритам. Двигался неизвестный с такой легкостью, будто ноша его была не тяжелее пуха. Лишь у самых дверей пошел иначе, демонстрируя прилагаемые усилия, в точности так, как шел бы любой сильный мужчина с тяжкой ношей.

— Инзор, — голос Пепла можно было использовать вместо криогенной установки. — Заклинание сработало полностью?

— Да, — тихо подтвердил рыжий точность соблюдения развертки чар, долженствующих явить преступника и жертву одновременно.

— Это что же выходит, он девочку в ковер закатал, сволочь? — взрыкнул Дарет. Рука сама собой снова легла на меч. Покромсать бы тот ковер, да в глотку гадине затолкать, чтобы неповадно впредь было девчушек обижать, Видящие они там, или обычные горничные.

— Именно, — прежним тоном согласился альсор. — Пойдем, узнаем, кому продали два ковра.

— Пошли, — согласился рыжий и деловито предложил: — Только давай я спрашивать буду, чтоб нам владельцев склада по всему городу для допроса не ловить.

— Я могу сделать так, чтобы они вовсе никуда не ушли, — мертвым голосом намекнул Пепел.

— Ты все можешь, но давай сделаем так, как я прошу? — миролюбиво, но твердо, повторил предложение Инзор.

Он прекрасно знал брата, видел его разным, но таким никогда. А еще очень-очень рассчитывал, что больше никогда и не увидит. Потому что, судя по шокированной физиономии наемника, даже тому было ясно: от кровавой резни альсора Эльсора отделяет лишь тончайшая, не толще конского волоска, грань. Кто-то вздумал отобрать у Альрахана, у него лично, Видящую, его Веронику, и это выбешивало Пепла невероятно. С бешенством мешался неутихающий страх. Странные чувства будоражили, вторгались в плавное течение мыслей и кололись зажатым в руке без перчатки ежом. Крылья свивались за спиной готовыми жалить змеями.

— Эй, альсор Эльсор, вы бы крылышки-то убрали, иль хоть невидимыми их сделали, разбегутся ведь все, Владычицей клянусь! — откашлявшись попытался добавить свой голос к уговорам Дарет.

Наверное, упоминание титула матери подействовало на Пепла, как легкое успокоительное, или, точнее здравомыслительное. Крылья поблекли и сделались почти неразличимы в полутенях склада, зато глаза сверкающие расплавленной ртутью никак не желали принимать мирно-серый вид. Они одни способны были осветить мирный сумрак, созданный рачительными нидорцами в помещении для предотвращения выгорания тканей.

Азартно наслаждающиеся процессом торга владельцы бизнеса и покупатели были весьма озадачены, когда двери условно пустого от посторонних склада распахнулись, являя процессию из троих мужчин не самого благодушного вида. Причем один из троих и на человека-то походил лишь отдаленно. Но зато он вполне соответствовал слухам и описаниям альсора Пепла, гулявшим по столице второй день кряду. Стражники на дворцовой лестнице оказались людьми разговорчивыми. Рыжеволосый же спутник альсора вполне тянул на портретное сходство со вторым сыном Гилианы — Инзором, а значит, следовало предположить невообразимое: каким-то образом на нидорском складе ковров в столице Альрахана объявились сыновья Владычицы и не за тем, чтобы прикупить половичок в подарок любимой мамочке.

Поздороваться и предложить весь ассортимент со скидкой нидорцам не дали, Инзор почти поспешно, пока дорогой брат не начал задавать вопросы по-своему, потребовал ответа:

— Именем Владычицы! Идет расследование. Ответствуйте без утайки, выходил ли со склада человек в плаще с двумя скатанными коврами на плечах?

— Это вы про торговца Биалина, альсор? — с некоторой неуверенностью уточнил один из мужчин, весьма шокированный явлением из ниоткуда на его складе группы нежданных и незваных альраханцев.

По виду типичный нидорец: коротко стриженный, в штанах до икр, заправленных в мягкие сапожки, и расшитой жилетке накинутой на просторную светлую рубаху. Отличало его от других большое кольцо с ключами на поясе. Хозяйского вида кольцо. На мощеном желтоватым камнем дворе стояло несколько прилавков под навесами, стол со скамьями под тканым тентом, да еще пара построек поменьше склада-гиганта, то есть таким ворохом ключей было нечего закрывать, а значит, либо носили их для вида, либо торговец был владельцем не одного склада.

— Только он по две скатки сразу волочь горазд, — поддакнул из-за плеча ключеносца высоченный крепкий мужик, на чьих плечах чуть не рвалась рубашка. Вроде бы в разговор на высшем уровне вмешиваться не с руки было, да завистливое недоумение так и прорывалось. — Мелкий, мне до плеча, хлипкий с виду, ан прет, что твой мул.

— Это да, — степенно согласился чуть-чуть отошедший от удивления нидорец, поспешно беря инициативу в свои руки.

Не дело ему было пасовать перед подчиненными, да клиентами: двумя словно позировавшими на аллегорию антиподов тощим и толстенным торговцами и низенькой вертлявой женщиной, чьи черные с поволокой глаза однозначно выдавали квибийскую кровь.

— Ничего странного не приметили? — уточнил Инзор, чувствуя, что сейчас не с него, а с Пепла начнут сыпаться искры и все полыхнет, обращаясь прахом.

Ключник приподнял в сомнении плечо, зато низенькая квибийка сказала:

— Плащ… Биалин, как за товаром с утра подъехал, да по складу бродить пошел, капюшона не снимал. Так повод-то у него был! Пол-лица разнесло. Синяк! — женщина цинично хмыкнула, не выказывая ни малейшего признака жалости. — Вчера большой контракт в «Разине с топором» отмечал. Язык, как выпьет лишку, будто репьями обсыпан. Вот его и приголубили! Трое одного!

— Значит, со склада выходил торговец Биалин с двумя коврами и одним опухшим лицом. Так и ушел? — на всякий случай повторил вопрос альсор.

— Почему ушел, высокородный лоан?! Даже Биалин не настолько силен, чтоб самому весь купленный товар на горбу до лавок своих таскать! Фургон у него, расписанный золотыми лоарами с конем битюжьей породы, тех, что идут неспоро, да хоть весь дом волоком утянут! Приехал, стало быть, Биалин, выбирал товар как обычно, один! Не любит он, когда за плечом ходят, в ухо сопят, советы дают. Потом в фургон сгрузил все.

— Все? — нахмурил каштановые брови Инзор, пытаясь сообразить, что с чем не вяжется в нехитром рассказе.

— Ковров нидорских шесть, дорожек длинных, которыми лестницы застилают, отмерил пять скаток, тканей пурпура, да алого по десятку собрал, — добросовестно перечислил ассортимент покупок нидорец и закончил, коснувшись пухлого кошеля на поясе: — Рассчитался честно и уехал! О! Без кучера он сегодня был, так иной раз и такое случается.

— Где его найти? — оборвал методичный процесс припоминания особенностей поведения покупателя Дарет, которому призрачное крыло Пепла неслабо шибануло по запястью, оставляя очевидный синяк.

— Первым делом он к себе на Лоскутную товар везет. «Радуга цвета» его лавка прозывается, — снова поднял плечо владелец склада.

Трое альраханцев направились к открытой калитке в заборе, огораживающем территорию склада и торговую площадку — выгодное, пусть и чреватое увеличением арендной платы дополнение к площадям хранилища. Для возов и фургонов существовали ворота, запираемые на тяжелый брус каждый раз после очередного открытия.

Уже подойдя почти вплотную к забору, Инзор наконец сообразил, какой вопрос остался незаданным и, обернувшись, бросил с ироничной усмешкой:

— От Биалана, должно быть, перегаром несло так, что с ног сшибало?

— Э-хх-о, не-е-т, — удивленно отозвался хозяин склада и его слова подтвердили собеседники.

— От него только шиаменой пахло, зажевал вонь, — припомнила квибийка подробность и, задумчиво прижав два пальчика к краю нижней пухлой губы, проронила: — Раньше-то он никогда травы в рот не брал. Может, девицу завел?

Инзор поблагодарил женщину за информацию вежливым кивком, и преследователи вышли на территорию разномастных складов, объединявших торговцев сопредельных миров и стран вернее всяких подписанных договоров и соглашений.

Компоновка сооружений шла не по географическому, а по товарному признаку, потому волей неволей людям, да и нелюдям, приходилось искать общий язык. Ну а регулярные патрули помогали поддерживать баланс одним своим многозначительным присутствием.

Связаться с Домом Стражи, отвечающим за порядок в столице по переговорному кристаллу и приказать им осторожно оцепить район Лоскутной, уделив особое внимание «Радуге цвета», для рыжеволосого альсора было делом секундным. Увы, вновь запускать заклятье следа толку не имело: слишком много народу топталось у склада тканей, да и от него похититель уехал на фургоне. Потому тратить время на поиск нескольких отпечатков узких ступней, исчезающих прямо за воротами склада, не было резона.

Пепел сделал несколько шагов по брусчатке, а потом просто оттолкнулся, расправил свои странные крылья и взмыл вверх. Терпения двигаться шагом у него не хватило. Инзор задрал голову и рявкнул в небо:

— Спускайся, я открою портал!

Сероглазый альсор действительно ринулся вниз коршуном, нацелившимся на добычу, но лишь затем, чтобы сомкнуть руку на запястье брата, не давая ему возможности раздавить кристалл.

— Фургон, расписанный золотыми цветами, стоит у забора на следующей улице, — даже не побелевшие, посеревшие в соответствии с общим колером, губы Пепла объяснили причину.

Он вновь взметнулся в воздух, показывая дорогу стремительнее и вернее любого заклятья, а Инзор и Дарет сорвались с места на бег так отчаянно, будто от скорости их движения зависела жизнь Видящей.