Новый хозяин Лиз занимал целый дом в Серебряном квартале Неймегена.
Двухэтажное здание выстроено квадратом с обширным внутренним двором. Здесь во дворе у дверей в помещения первого этажа толпились подмастерья, слуги. Рядом с пересохшим старым фонтанов в центре двора возвышалась куча корзин и сундуков. «Они что-только въехали сюда?»
Лиз, появившаяся в сопровождении слуги с геранью в руках привлекла всеобщее внимание. Десятки взглядов метнулись навстречу. Слегка покраснев, Лиз не сбавляя шага прошла через расступившихся молодых мужчин и подростков к горе багажа и обнаружила там господина живописца.
Сидя на обшарпанном табурете, мэтр Тоффини быстрыми движениями свинцового карандаша наносил на бумагу профиль сидящего на крае чаши фонтана кудрявого юноши. Черные вьющиеся кудри натурщика вызвали у Лиз острое желание подойти и потрогать их. Седые короткие волосинки, обрамлявшие плешь мэтра такого желания не вызывали.
— Приехала? — спросил через плечо мэтр.
— Да, господин Тоффини. Доброго дня…
— Марко, проводи Элизу в ее комнату рядом с мастерской.
Из толпы молодых людей выдвинулся худощавый брюнет в берете, в потертом коричневом костюме, коротко поклонился.
— Я-Марко. Идете за мной, сеньора.
Они поднялись на второй этаж по каменной лестнице на галерею.
Двери комнат выходили в этот открытый ветрам и солнцу коридор со скрипучими полами.
— Вы родственница мэтра?
— Нет, я его шлюха…
Юноша споткнулся.
— Что вы сказали?!
— Ничего.
— Вот ваша комната. Элиза?
— Да?
— А ваши вещи?
Девушка прижала горшок к груди. Там под слоем земли лежали все ее сбережения — горсть серебра и дублон, подарок мэтра Тоффини.
— У меня нет вещей — только то что на мне и вот этот цветок. Вы любите герань?
— От его запаха у меня нос чешется, — поморщился молодой человек.
Пыльная комната с узким оконцем и деревянными ларцами. Кровать с высокой спинкой даже без матраса. Серая паутина на окне и по углам.
Поставив цветок на подоконник Лиз отправилась вниз. Познакомилась с кухаркой Ивонной, взяла у нее тряпки, веник, ведро. Засучила рукава.
Через два часа вспотевшая, но довольная девушка обозревала результаты. Пыль и многолетняя паутина исчезли. Мебель оказалась резной и очень красивой. В чистое оконце падали дробящиеся на части лучики света.
В дверь постучали.
— Да, да!
Вошел мэтр Тоффини.
Окинул комнату цепким взглядом.
— Ты не белоручка, я вижу! Но больше никакой уборки! Ты натурщица — это твое главное занятие. Идем.
— Куда, хозяин?
— Не называй меня хозяином. Зови — мэтр. Этого достаточно. Идем обедать, конечно!
Обедал мэтр в просторной комнате здесь же на втором этаже. Четверо юношей беседовали у окна, дожидаясь мэтра. По его знаку для Лиз принесли табурет. Сели вокруг круглого стола.
— Элиза натурщица. Она будет здесь жить. Не раскатывайте губы, ребятки! — грозно объявил мэтр и вооружившись ложкой указывая по очереди, познакомил:
— Марко ты уже знаешь. Вот этот курносый смехотунчик — Лоренцо. Верзила — наш Геракл — Вальтер по кличке «Скала». А этот кудрявый красавчик — Антонио. Они мои самые лучшие ученики, Элиза. Чур не зазнавайтесь, ребятки! Они будут мастерами, ты еще увидишь! А теперь за дело!
С большого блюда сняли крышку. Жаренное мясо разных сортов в обрамлении свежих овощей и зелени блестело соком и источало аромат от которого взволновался желудок.
Марко разлил в кружки из кувшина красное вино, не обойдя и Лиз. Мэтр заботливо положил своей рукой ей на оловянную тарелку сочный кусок свинины и ножку цыпленка.
Тоффини поднял кружку над столом.
— За новый заказ, ребятки, да хранит господь епископа рирского!
— Аминь! — дружно ответили подмастерья и сдвинули кружки.
После обеда не тратя время на послеобеденный отдых мэтр отвел Лиз в свою мастерскую-длинную светлую комнату наполненную странными запахами и не менее странными и непривычными предметами. Вдоль стен несколько странных предметов на деревянных ножках, прикрытые белеными холстами.
— Это пахнут краски, моя красавица.
Внимательный живописец заметил как девушка морщит носик.
Лиз усадили на резное кресло в расслабленной позе с подбородком на ладошке. После еды и вина она осоловела. Глаза закрывались сами собой.
— Отлично! Просто отлично! Томность во взгляде и нега! Отлично!
Пришли и сели напротив на скамьи Марко и кудрявый Антонио с листами желтоватой бумаги, прижатой к дощечкам. Мэтр вышел, а подмастерья взялись за свинцовые карандаши. Такого не было никогда в ее жизни, а уж за последний год тем более.
Молодые, и надо сказать, приятные, мужчины ежеминутно ласкали ее взглядами на расстоянии, а она знала что ей не нужно снимать одежду и отдавать им свое тело за деньги. Непривычные чувства и странные мысли овладели Лиз. «Это все на самом деле? Я не сплю?»
Неужели и впрямь сегодня не надо терпеть грубые ласки незнакомых и дурно пахнущих порой мужчин? Неужели это закончилось? За что ей такая милость?!