В ночь, когда Лаки отправился на разведку, на остров к университету на бронетраках явились имперские гвардейцы. Приплыли по морю, не вступая в конфликт с повстанцами. Почему имперцам так важен нейтралитет? Империи выгоден мятеж? Или слизням? Кто и что стоит за событиями на Сабине?
Имперцы прибыли не для того чтобы помочь в обороне, а для того чтобы вывезти на космопорт граждан империума, то есть тех у кого имелся в теле чип. У них был сканер и толпа желающих выбраться с осажденного острова давила на хилое оцепление. Гвардейцы пропускали только счастливчиков с чипами. На Сабине вживление чипов осуждалось церковью как дело безбожное и греховное, как некая дьявольская отметина и потому чипами обзаводились лишь те кто иногда покидал планету, типы вроде дона Корвальо.
Донам без чипов не понравился такой подход к селекции. Завязалась драка. Кто применил оружие первым непонятно. Гвардейцы, потеряв лейтенанта, начали бить на поражение. Им ответили….
— Они уплыли…А мятежники услышав пальбу пошли в атаку…Они прорвались…
— Что с госпиталем? Ты видела Стефанию?
— Там взорвалась граната…
— Что??!
Лаки выскочил из контейнера, едва не упал на пандусе. Его попытались остановить караульные, но он всех расшвырял.
Злясь на свою больную ногу, захромал по дорожке через парк, в сторону подземного тира.
«Граната! Дикари гребаные! Но что граната?! АКР — вещь прочная…Стефани была далеко от входа. Надо ее вытащить!»
От грянувшего неподалеку ружейного залпа поневоле вздрогнул и остановился. Стреляли за медицинским корпусом, обгоревшим, черным. Там же уже берег?
Лаки оглянулся и словно увидел знакомый парк впервые. В тени под высокими платанами, на газонах раньше любили отдыхать в обеденный перев студенты, а теперь…Окровавленные и полураздетые трупы валялись по парку, среди разгромленного, грязного лагеря беженцев. Где же люди? Живые…Добравшись до входа в подземный тир остановился как вкопанный.
Это была не простая граната….Газон просел ямой, значит бетонные перекрытия потолка рухнули….Вход оказался завален обломками.
Он принялся разбирать завал.
— Я сейчас, милая…Сейчас…
Руки работали, а в ушах звенело и голова стала тупой.
Под рухнувшем потолком АКР не уцелеть….У них не бронестекло…Что за гадство!?
— Сеньор! Здесь опасно!
Его попытались оттащить от входа. Он отмахнулся. Набежали потные, грязные пеоны, обвешенные оружием. Хватали за руки и дико мешали.
Правая нога сковывала еще движения, но драку он устроил в полную силу.
Тому в почку, этому в кадык, а этому просто поддых! Воющие пеоны отлетали от доктора в зеленой одежде как ошпаренные.
Тогда кто-то очень злой и решительный саданул прикладом по затылку…
…Голова болела так что нельзя было пошевелить глазами под опущенными веками. Тошнило и туман в голове не желал рассеиваться.
«Еще и сотрясение мозга…»
— Сеньор Раски, вы меня слышите?
— Да, Лора…
— У вас кровотечение было носовое. Сотрясение?
— Верно. Сделай два кубика первина внутривенно….
— При сотрясении?
— Не спорь, Лора….Просто сделай как прошу.
Инъекция помогла быстро. Лаки открыл глаза и увидел над головой потолок приемного отделения. Рядом стоит Лора в зеленом процедурном халате. Волосы убраны под шапочку, синяк припудрен.
— Вот видишь…Помогло…
— Вас принесли охранники и положили здесь. Пришел бородатый, здоровенный палач и приказал мне вас лечить, иначе обещал отдать роте своих головорезов…
Лора всхлипнула и покачнулась.
— Что с госпиталем?
— Простите, сеньор Раски…Но там все погибли…Все….
«Это я виноват…Я убил Стефанию…Надо было вчера вытащить ее из АКР и тогда бы был хоть какой-то шанс…»
— Она погибла, сеньор….Поплачьте, будет легче…
Лаки сжал зубы, перенес еще один приступ головной боли.
«Сначала я прикончу этих подонков…»
Он видел Стефанию веселую и грустную, смеющуюся и сердитую. Сотни выражений ее лица перелистала память, как странички знакомой книги…
«Это не может быть правдой… Она жива и она выбралась…Она и из худших положений выпутывалась…»
Со стола он спустился вопреки протестам Лоры. В груди стыла боль и ком засел в горле.
— Что с раненными в АКР?
— Я проверяла данные. Все в порядке. Состояние стабильное. Что с женщиной? Она не ранена и нет никаких повреждений.
— У нее туберкулез в последней стадии. Она жива?
— Да. Давление нормальное и с мозговой активностью все в порядке. Вам самому надо в АКР, сеньор.
— Переживу, как нибудь…..Мне нужно выйти и найти Стефанию…Похоронить хотя бы! Ты мне поможешь?
Лора подошла к стене и открыла штору на окне под потолком.
За окном была тьма.
— Мы вчера покинули Сан-Педро….Уже целый день в пути…
— Сколько времени я был без сознания? Сутки?
— Чуть больше.
«Один. Опять один!.Без Стефании…без связи…Жребий брошен… Alea jacta est…»
Лаки забрался в шкафчик в процедурной, прямо из пузырька хлебнул спирта. Стремительно обожгло пищевод и вспыхнуло в желудке.
— Сеньор вас будет ожог!
— Так надо, Лора…Выпьешь?
Ей он разбавил спирт водой из под крана пополам. Старинный рецепт медиков. Лора выпила махом и не поморщилась. Stepan с Савы одобрил бы ее поведение.
Сава очень далеко…Оказывается там он был счастлив…Как часто, оглядываясь в прошлое, мы с удивлением узнаем, что там, в этих ничем не примечательных временах мы были реально счастливы.
— Вы знаете, сеньор Раски…Гранату в госпитале взорвали еще до того как мятежники ворвались на остров…
Лаки встрепенулся.
— Вот как? Ты сама это видела?
— Я была рядом…Несла свежий реагент для АКР….
— Расскажи подробности.
Потребовалось еще две порции спирта чтобы Лаки наконец мог уснуть на кушетке, в отсеке рядом с АКР. Мягко светилось окошко за которым спала все еще живая сестра Мария.
«Почему так не справедливо устроено в мире? Тот кто дорог для тебя-уходит так рано…Почему люди без которых вселенная была бы чище и лучше-живут так долго?»
Лора прикрыла Лаки тонким одеялом и он провалился в сон без снов. В черное беспамятство…И это было облегчением.
Оставив в Сан-Педро гарнизон, обойдя стороной космопорт, армия мятежников двинулась по прибрежному шоссе к Сан-Мигелю-второму по величине городу на южном побережье.
Трак с хирургическим отделением следовал в обозе, среди тракторов с телегами и лошадей с повозками. Здесь были люди всех возрастов. Женщины, дети, старики….Пьяные, возбужденные, делящие с руганью добытое в городе барахло.
Армия пеонов двигалась вперед как древняя орда.
Сан-Мигель располагался на побережье, как и Сан-Педро и сюда сбежали из столицы доны с челядью. Опять побегут? Куда?
На южном побережье портов и крупных городов не было. На север? В Санта-Монику?
Повстанцы заняли позиции на высотах над городом. Полоса костров в сумерках выглядела зловеще, словно море огня надвинулось на притихший город. На окраинах видны вспышки выстрелов. Там шла перестрелка возле цехов кожевенного завода. Об этом ему авторитетно и почтительно сообщил Фернандес, один из пяти охранников, приставленных к госпиталю.
Сан-Мигель славился на всю Сабину своими кожами. Здесь делали седла, одежду, обувь. Крепко, качественно и с особым мастерством наносили тиснение и узоры. Все доны щеголял в сапожках местного производства. С острыми носами и на высоких каблуках любой коротышка становился видным красавцем. Фернандес как и все охранники мечтал о сапожках с узорами на голенищах и переживал о том что вряд ли ему что достанется. Первыми к городу подошли люди Малыша Пепе и завязли в бою. Доны успели подготовиться к обороне, устроив завалы и баррикады на всех улицах, а в ближайших домах огневые точки. Флайеров у повстанцев не было и поддержки с моря тоже. Будут брать штурмом в лоб?
— Сеньор Раски, сестра Мария хочет вас видеть.
— Сейчас, Лора.
Лаки отдал недокуренную сигару Фернандесу. Кивнул другим охранникам и вернулся в контейнер.
Неделя была напряженной. Раненые, больные дети, рожающие пеонки, умирающие старики…Кого только к нему не приносило!
«Ты хотел больше практики? Получи и распишись!» — ехидно ворчал внутренний голос. Нога зажила и головная боль прошла. Внешне он был теперь совершенно здоров, а внутренне….Иногда он казался самому себе роботом или пустой оболочкой человека. Просто руки делали то что умели, а он, настоящий он, сидел в глубине и ни на что не реагировал. Пустота образовавшаяся в душе со смертью Стефании ничем не хотела наполняться.
Он стал очень популярен. «Док Марти» — так его звали все. Он помогал всем без исключения. Он спасал всех кого мог. Даже щедро вливал свою кровь тем кто балансировал на грани. Помогало. Для людей он становился кудесником, волшебником и даже немножко колдуном.
Его шатало от слабости и малокровия. Прорезался зверский аппетит. Он мог слопать за один раз огромную тарелку свинины тушеной с бобами, невзирая на дьявольски острые приправы. Его тело быстро регенерировалось, но требовало много энергии. Благодарные пеоны заваливали «дока Марти» всякой снедью. Приемное отделение пропахло не дезинфекцией, а копчеными окорками, которые Лора развесила под потолком. Антисанитария дикая, но зато запас пищи всегда под рукой.
Сестре Марии становилось лучше с каждым днем. Она покинула АКР и перешла просто на постельный режим. Она самостоятельно дышала и больше не кашляла кровью. У нее оказалась мягкая и можно сказать, солнечная улыбка. Не зря пеоны так ее почитают. Просто местная святая!
— Сестра Мария?
— Сеньор Марти. Я ощущаю себя совершенно здоровой.
Она стояла в приемном отсеке возле шкафчика с прозрачной дверкой за которой стояли многочисленные разноцветные сосуды с растворами. Полностью одетая, в своей монашеской рясе.
— У вас крепкий организм.
— Дело не в организме. Вы помогли господу и сохранили мне жизнь. Это знак свыше. Я еще нужна в этом мире. Я должна что-то сделать.
— Я сделал все что мог.
— Моя благодарность вам не имеет границ, сеньор.
— Будет вам, дорогая сестра.
— Я знаю что вы спасли мою жизнь и благодарна господу и божьей матери за то что не позволила вас расстрелять.
— Может быть вы спасете от смерти еще кого-то нужного людям?
— Господь направит меня так как необходимо.
— Я бы не отказался от пары помощников. Сестра Лора с ног сбивается. Может быть среди пленников есть медики?
— Я узнаю, сеньор. До встречи. Храни вас бог.
Сестра Мария перекрестила Лаки и вышла из контейнера.
«Ей бы поправиться немного и помыть волосы, была бы красавица….»