…В лесу на склоне, на камнях Николай развел костер из сушняка. Рольф уселся на толстую корягу, протянул руки к огню. Наконец-то застегнул свой потертый плащ!

Не та одежда чтобы бродить по горам и лесам.

— Нравится первобытная жизнь, бродячая?

Рольф усмехнулся, потрогал наушники на шее.

— Не такая уж первобытная. Успел в твоем домике зарядить плейер. Соскучился по музыке.

— Чего слушаешь?

— Рамштайн.

— С ума сойти. Понимаешь чего они орут?

— Я же немец.

— А говоришь по-русски.

— Это ты говоришь по-немецки.

— Бред несешь. Я по-немецки ни слова не знаю!

— Но я слышу тебя и понимаю, и говоришь ты без акцента.

— Можно?

— Пожалуйста.

Николай приложил к уху наушник. В несколько голосов ему злобно проревели в ухо:

— По-русски же поют!

— Нет, по-немецки! — начал злится Рудольф. — Зачем ты меня подкалываешь?

— Лады! Не будем об этом. В магию веришь?

— Еще бы! У меня бабка была ведьма! — расхохотался Рольф. — На шабаш до восемьдесят лет летала на швабре от Икеи!

— А после восьмидесяти?

— На инвалидном кресле!

Посмеялись, выпили по пиву за российско-германскую дружбу, потом взялись за тушенку.

— Хлеба не хватает… — пожаловался Николай.

— Без хлеба вкуснее. — не согласился Рольф, быстро орудуя в банке вилкой из перочинного ножа.

— Ты как понял что не на Земле?

— На небе нет инверсионных полос — такого в Европе не бывает. При ясной погоде всегда видно от самолетов следы.

— Ага…По дому соскучился?

— Пока еще нет. Тут прикольно и я еще дракона не видел живого. Завидую тебе!