…Перевал — каменистое и безжизненное местечко встретил путников пронизывающим ледяным ветром.
У Рольфа оказался в похудевшем рюкзаке толстый шарф и он им обмотал голову, оставив только щель для глаз. Лохматый плащ с капюшоном, похожий на кавказскую бурку, Николай удерживал обеими руками, чтобы ветром не сорвало.
Они брели вверх по склону, держась за густую шерсть Ральфа и хоть как то, прячась от ветра за его тушкой. Дышать тяжело… Дышишь полной грудью, а воздуха не хватает, словно невидимые пальцы давят за горло…
Тупо переставляли ноги, стараясь не считать шаги… Должно же это когда-то закончится?!
Закончилось внезапно.
Первым остановился Ральф.
Николай посмотрел вперед, оглянулся. Подъем завкончился. Мир и впереди и позади закрыт слоем облаков. Словно весь мир утонул в белом клубящемся молочном океане, и только они одни остались на острове между заснеженных вершин!
— Рольф! Мы дошли!
— Куда?
— Смотри — мы на перевале! Впереди спуск — будет легче!
— Вот черт! И, правда! Охохо!
На пронизывающем ветру они прыгали как дикари и шлепали друг друга замерзшими руками.
Вниз вел такой же каменистыйсклон, на котором ни травинки, ни кустика…
Только теперь ветер дул в спину и помогал быстрее идти…
К концу дня они спустились в слой облаков и в густом тумане избавились от ветра. Сели под скалой в совершенном отупении. Ральф опустился на камни и, закрыв глаза тут де уснул.
Рольф ковырялся в банке с полузамерзшей тушенкой. Николай есть не стал. Хотелось пить. Вода кончилась еще вчера…От подсоленной тушенки хотелось всегда пить еще сильнее. Вокруг ни былинки, ни травинки и костер не из чего развести.
— Ты чего не ешь?
— Не хочется…
Николай лег спиной к теплому боку Ральфа.
— Сил не будет идти.
— Погрузишь на Ральфа тогда.
— Не дури, Ник.
— Дай поспать, ага?
— Ладно, спи…
Николай закрыл глаза. Он все же смог уйти из зачарованной долины…Или это еще один тест от Дальдантиль?
«Доберусь до дяди Федора и никуда больше ни ногой! Маша выкрутиться сама, я думаю…»
Все равно было неприятно на душе. Где-то бродит несчастная толстуха, одинокая и покинутая всеми. На кого ей рассчитывать? На саму себя? Погибнет же дура…
На утро жизнь наладилась. Ральф привел их к горной речушке у края ледника.
— Вода это жизнь! — сообщил Рольф — Черт, даже зубы ломит! Как из холодильника!
Флягу наполнили водой, перекусили.
— Слушай, Ник, Ральф уже два дня ничего не ест, как бы не сдох.
— Зато пьет много — смотри.
— Пьет, как верблюд…Расскажи мне про этого твоего друга Федора.
— Я же рассказывал.
— Понимаешь, я как то не уверен, что хочу у него осесть. Здесь такой интересный мир, а я еще ничего не видел. Пойду с Ральфом дальше бродить.
— Бродячая жизнь не по мне.
— Зря. Я на Земле автостопом всегда путешествовал — за так по всей Европе поездил.
— Автостоп тут не прокатит.
Рольф засмеялся.
— Какой автостоп, если и дорог нет!
Низкий горловой вой донесся издалека.
Парни смолкли, завертели головами.
Ральф перестал хлебать воду и насторожился.
— Кто это? — с дрожью в голосе тихо спросил Рольф.
— Даже знать не хочу. Надо дальше двигаться.