— Лорас!
Командир телохранителей выскочил из-за палатки, застегивая на бегу пряжки панциря. Оруженосец бежал рядом со шлемом в руках.
— Что случилось, донна?!
— Люди Морены собираются нас атаковать сейчас! Поднимай всех! Скорее!
— Что случилось?!
С факелом в руке во главе толпы горцев возник Гор дель Сорве, одетый и в доспехах, словно и спать не ложился. Спал стоя как конь тыкдымский?.
В лагере, разбуженном криками эльфийской девы, нарастал шум. Загорались костры и факелы.
«Ну и что дальше?»
Маша обернулась. В палатке пусто — клятый Хандану опять улизнул.
«А если он соврал?»
Сотни взглядов скрестились на эльфийской деве.
— Мой лазутчик сообщил о том, что Морена, пойдет в ночную атаку. — Сказала негромко Маша. — Моего коня и мой меч.
Лорас (вот что значит военный!) не долго тупил, залез в седло коня, спешно подведенного слугой, выхватил из ножен меч. Заревел во всю глотку:
— Поднимайте людей, господа! Все к обозу! Встретим врагов сталью! С нами Дева!
Потрясая мечами и топорами завыли горцы:
— С нами Дева!
Через несколько минут Маша уже сидела в седле и окруженная конными рыцарями рысила к границе лагеря, там, где днем предусмотрительный маршал Требо приказал огородиться обозными повозками, связав их между собой веревками. Бегущие горцы устремившиеся к границе лагеря, размахивая оружием и факелами, перекрыли дорогу.
«Пацаны хотят подраться — это круто! А если Хандану соврал?!»
Маша покрылась мурашками. Разоралась, всех перебудила…Что если напрасно?
«Ну и где же наш противник?»
Внезапно заныли зубы, вся верхняя челюсть. Маша схватилась руками за обе щеки, но тут же боль исчезла. Вспыхнуло синем светом кольцо на пальце, а потом впереди, на телегах и повозках зазвенела сталь и раздались вопли боли.
«Напали все же…»
Услышав звуки боя, она на миг испытала облегчение.
— Что там, Лорас?!
— Лорас там впереди, донна! — ответил ей кто-то.
Она попыталась привстать в стременах. Из-за рослых рыцарей, ее окружавших, почти ничего нельзя разглядеть. Колыхался под легким ветерком ее личный штандарт, освященный в соборе Орланди — золотой олень на синем фоне.
Метались впереди факелы, звенела сталь, но орали при этом совсем не страшно. В полуфинале футбольном на стадионе пострашнее орут!
— Что там? Где же маршал? Да пустите меня туда!
Рыцари Машу не пускали. Окруженная охраной она ругалась и дергала поводья, но с места не могла съехать.
Она не знала, что люди Морены, повязав на шеи куски белых тряпок, приблизившись к лагерю в темноте, толпой лезли на телеги и под ними, оттесняя горцев. Как только это получилось, веревки, что связывали телеги вместе были порублены и враги начали растаскивать это ограждение, освобождая проход для своей конницы. Кто-то поджег несколько телег с поклажей, и пламя чадно взметнулось вверх.
На опушке леса разгоралось зарево. Кавалеристы Морены зажигали факелы, чтобы видеть, кого будут рубить. Серебристо запела труба, призывая к атаке.
— Горцы бегут! Спасайте Деву! — крикнул кто-то.
Маша судорожно оглянулась. Сзади никого. Где же маршал? Где Конрад со своими рыцарями?
Огибая ее конвой, густо и молча побежали горцы в лохматых плащах, а за ними следом бежали черные фигуры с белыми тряпками на шее, размахивая сверкающими мечами.
Град, стальной град загрохотал по доспехам и щитам.
Со стонами валились из седел рыцари охраны. Завизжала лошадь, валясь на землю и брыкаясь в агонии всеми четырьмя ногами. Арбалетчики Морены, добежав до лагеря через головы своих начали расстреливать группу рыцарей, оказавшуюся на направлении главного удара. Теперь Маше все стало хорошо видно.
«Блин, что такое случилось?!»
Кольцо на пальце сияло, так что глазам больно, но нет защиты как там, в ущелье…Почему? Долго размышлять не пришлось.
Подбежавшие вражеские мечники сдернули Машу с седла и, прижав к земле, начали крутить руки. Первые мгновения, грянувшись об землю спиной, она замерла от боли, но потом стала отчаянно отбиваться, пожалев, что не надела стальные рукавицы. Крики, ругань, стоны, удары по железу и чавкающие удары по человеческой плоти…
Потные, вонючие козлы навалились со смехом. Сопротивление их разозлило, и кто-то врезал Маше в челюсть кулаком, так что зубы зашатались…
Нахлынула паника мутной волной…Маша завизжала…
Валяясь на земле среди трупов она визжала на невероятно высоких частотах. Своего визга она не слышала…Она оглохла и ослепла… Она истекала криком…
Она не видела, как вражеских воинов от нее смело как взмахом невидимой огромной руки…
Она не видела, как бесятся кони, сбрасывая всадников и как, храпя, они несутся обратно в лес, топча всех кто попадется на пути…
Она не видела, как бежали от нее сжимая головы обеими руками безоружные воины обеих армий…
Когда воздух кончился и дико задрало горло, девушка мучительно закашлялась. Продолжая кашлять, поднялась на ноги. Пылающие рыжим огнем повозки…вокруг черные недвижимые тела…
Подняв со второй попытки с земли длинную палку с грязной тряпкой на конце, опираясь на нее, она побрела в сторону реки. Каждый вдох отдавался болью в боку и в груди, земля шаталась под ногами… Под сапогами чавкала грязь.
«Откуда грязь? Зачем? Дождя же не было…»
Эльфийская дева брела по кровавой грязи, опираясь на свой собственный штандарт.