Хагерти не открыл мне ворота.  Другого собственно и не ждали.  

Я приказал разбить лагерь недалеко от дороги ведущей к городским воротам.  

Арбалетчики засучили рукава и вырыли вокруг лагеря ров.  Землю набросали внутрь,  и получился вал.  Несколько обезопасив себя от внезапного нападения,  я выслал дозоры на юг в сторону Давингтона.  

На следующий день подошли основные силы-горская пехота под командой Крейга и Жасса.  

Я приказал также и для пехоты создать укрепленный лагерь с валом и рвом.  Теперь по обе стороны дороги имелись укрепленные лагеря.  Засиживаться долго в осаде я не планировал и на следующий день обе бомбарды были установлены прямо напротив ворот вне досягаемости вражеских арбалетчиков.  

Под белым флагом в город отправился барона Гринвуда,  но коннетабль Хагерти - граф Синклер не пожелал вести переговоры.  Видимо он был зол за прошлогодний позор,  когда я,  захватив ворота,  проехал с тремя ротами до порта и обратно не встретив никакого сопротивления.  

Фостер доставил мне сведения о городском гарнизоне.  

Две тысячи пехотинцев из них половина лучники и арбалетчики.  В распоряжении графа Синклера не было конных рыцарей.  Внезапной вылазки не стоило опасаться.  Горожане не были настроены,  драться всерьез и умирать за герцогиню Бронкасл.  Хагерти был владением этой семейки около пятидесяти лет.  Герцоги держали город за горло много лет и преданные им люди здесь не водились.  Фостер также представил мне интересное предложение одного старого знакомого.  

Жасс предложил направить обоз в ближайший лес для заготовки фашин-чтобы завалить ров перед воротами,  но я решил попробовать другой метод.  

С утра,  сразу после завтрака бомбарды начали обстрел.  Вся моя армия наслаждалась ранее невиданным зрелищем.  

Гром,  молния и черный мячик снаряда улетал к башне ворот.  

Каждой удачное попадание сопровождалось криками восторга и одобрительным свистом.  Ворота были проломлены первыми же выстрелами.  Остальные снаряды крушили башню и находящиеся рядом стены.  Обломки сыпались в ров.  В Хагерти бил набат на колокольнях.  Но находиться у ворот воины гарнизоны были не в состоянии и торчали на стенах,  подальше от башни ворот.  В обед был сделан перерыв,  чтобы поесть и охладить бомбарды.  Потом обстрел продолжился до сумерек.  

К вечеру все затихло.  

Но в городе не спали и видимо пытались заделать пробоины в воротах и стене.  Огни факелов метались там во множестве.  

Начальник над бомбардной командой,  один из помощников Мадзини,  по фамилии Уэсли явился ко мне с докладом.  Выходило,  что снарядов хватит только еще на три дня такой бомбардировки.  

Утром стрельба была продолжена и к полудню два верхних яруса башни рухнули вниз,  в ров,  засыпав его на протяжении примерно двадцати шагов.  Это событие вызвало бурю восторга в наших лагерях.  Бомбардиры стали самыми главными и уважаемыми людьми в моей армии.  Все хотели с ними подружиться или выпить эля.  Моя армия быстро начала приростать-но только не воинами.  Торговцы едой и элем,  гулящие девки,  разные бродяги слетались отовсюду как пчелы на мед.  Я запретил чужакам входить в лагерь,  но за его пределами возник новый лагерь.  Там всегда можно было найти выпивку и сговорчивых девок.  Если осада продлиться месяц,  то в этом лагере обитателей станет не меньше чем в моей армии!

Жасс предожил разогнать этих прилипал,  послав несколько рот горцев.  

Я отклонил это предложение.  Воины должны сбрасывать напряжение,  а если нельзя сцепиться с врагом,  то расслабиться очень даже нужно.  Несколько тысяч молодых мужчин и без женщин - это опасная и непредсказуемая сила.  

Люди Фостера крутились в этом стихийном лагере,  и все сомнительные личности были под присмотром.  

На третий день Хагерти ждал штурма,  но я приказал провести смотр своих отрядов и потом объявил выходной день.  Крейг и Жасс были удивлены,  но вопросов не задавали.  В положении короля есть и хорошие стороны!

Подремать после обеда мне не дали.  К моей палатке в сопровождении конных горцев приехала Бернадетта.  Ее сопровождал конный паж,  смутно знакомый мне подросток. . .  

-Ваше величество не прогонит свою сестру?

Я помог ей сойти с коня.  На несколько мгновений баронесса оказалась в моих объятиях.  

-Вы не скучали по мне,  Грегори? - шепнула она мне на ухо,  привстав на цыпочки.  

-Безумно!

-Обманщик! - она ущипнула меня на руку.  

-Прошу в мою палатку! Вы голодны,  баронесса?

-После конной прогулки у меня всегда разыгрывается аппетит!

-А ваш паж?

-Это мой брат-Ричард! Вы не помните его,  государь?

-Рад видеть,  тебя,  Ричард! Ступай к моим пажам-они тебя покормят.  

Расположившись в походном кресле,  я наблюдал за Бернадеттой.  Она обгрызала куриное крылышко и болтала без умолка.  

-Представляете,  Грегори,  какая скука в нашем замке?! Отец запирается в кабинете на весь день,  сестра бродит по коридорам как призрак и не говорит ни слова.  Вы же знаете мой характер?! Скучное сельское житье не для меня! Я так обрадовалась,  узнав о том,  что вы здесь,  рядом! Ричард просто боготворит вас и мечтает о службе у вас,  государь!

Пустая болтовня ее,  почему-то не раздражала.  Может быть,  я на самом деле скучаю среди мужчин без женской болтовни и их извечного кокетства. . .  

Мысли об Адель не доставляли удовольствия.  Но Бернадетта похожа на нее и не похожа одновременно.  

-Вы удалили Адель в изгнание,  и я ни о чем не знаю?! Но ваш гнев,  надеюсь,  на меня не распространен,  ваше величество?

-Нет,  Бернадетта,  на вас я не держу зла. . .  

Запив свой короткий обед вином,  Бернадетта устремилась ко мне.  Не успел я моргнуть,  как она уже была на коленях у моих ног,  а ее руки сжимали мои.  

-Расскажите мне,  Грегори,  в чем причина вашей размолвки?!

Знакомый блеск зеленых глаз. . .  

Я рассказал Бернадетте о предательстве Адель.  

-Ох,  бедный Грегори. . .  - ее глаза наполнились слезами-Моя неблагодарная сестра разбила вам сердце! Чем наша семья может смыть этот позор и вернуть благосклонность вашего величества?

Бернадетта не теряла времени даром.  Плутовка явилась занять освободившееся место в моей жизни и в постели и не особенно это намерение скрывала. . . Я осаждал Хагерти,  а Бернадетта явилась брать в осаду меня.  

Неделю уже у меня не было женщины. . . В памяти всплыло обнаженное тело Бернадетты в палатке под Гвинденхоллом.  Она стояла спиной ко мне и расчесывала волосы после купания.  Тогда я принял ее за Адель,  сходство фигур двух сестер было просто удивительным. . .  

-Я веду осаду,  моя дорогая сестрица,  и не смогу уделять вам достаточного времени,  увы!

-Даже несколько минут в вашем присутствии для меня бесценны!

Ее рот приоткрылся,  и розовый язычок медленно прошелся по краю верхней губы.  Зеленые глаза чуть сощурились.  Я ощутил напряжение внизу живота.  Бернадетта разбудила мою похоть.  

Но к счастью или,  к сожалению,  нам помешали.  

Пришел Дуган и сказал,  о том,  что Фостер ждет моего приема.  Бернадетта резво поднялась с колен и,  улыбаясь,  покинула мою палатку.  

Молли у костра пела,  акампанируя себе на лютне.  Ее лицо печально-задумчиво и взгляд устремлен вдаль.  

 Она пела,  а я слышал голос Сью.  Моя сестра тосковала и печалилась.  При свете костров лица окружавших меня людей казались родными и близкими.  Но рядом не было ее,  моей единственной и любимой Сью. . . и только это имело значение. . .