Палаточная жизнь изрядно надоела, а ночевать в аббатстве в часе езды от лагеря опасно и хлопотно. За два дня мои арбалетчики выстроили посредине лагеря балочный дом в два этажа и состоящий из пяти комнат. На первом этаже большая комната для совещаний, комната для пажей и дежурной охраны и кухня с очагом. На втором этаже две спальни. Бернадетта с радостью взялась обустраивать уют. В Хагерти были оправлены люди за тканями, мебелью и посудой.
Чтобы занять людей я распорядился провести состязания среди арбалетчиков. Был объявлен приз-500 талеров.
Все свободные от дозоров роты взялись за арбалеты. Даже горцы из пехоты проявили интерес. Два дня в ротах били по мишеням и, наконец, определились чемпионы по одному от каждой роты. Напротив моего нового дома были устроены трибуны с навесом от солнца и дождя. Были установлены мишени, спилы деревьев с красными и черными кругами. Мы с Бернадеттой, пажи и офицеры разместились на трибунах и начались соревнования.
На охоту в горах я сам ходил с арбалетом. Арбалетная стрела или еще как ее называют - болт, летит почти на 300 шагов. Прицельно можно стрелять и с большой уверенностью попадать шагов со ста. Все зависит от размеров цели и, конечно же, от самого стрелка, его глазомера, твердости рук, опыта. .
Соревнование вначале мало интересовало Бернадетту, но потом она прониклась общим азартом и, выбрав из десяти стрелков наиболее ей симпатичного-курчавого парня из роты Макнилла горячо переживала за его неудачи.
Судьей на этих соревнованиях был как ни странно мой королевский коннетабль-Сэмюель Жасс. Около двух тысяч зрителей собрали эти состязания. Кое-кто даже спорил и делал ставки на стрелков.
Скрипели тетивы. Щелчок и буря восторга или свист и обидные выкрики промахнувшемуся.
Трое стрелков получивших самое большое число очков перешли к последнему состязанию. На высоком шесте, локтей в десять, врытом в землю, закреплено чучело птицы, не больше ладони величиной. Стрелки должны выстрелить по очереди с расстояния пятьдесят шагов и тот, кто собьет птицу будет объявлен победителем и получит звание "Король стрелков".
Трое стрелков готовились обстоятельно, проверяли натяжение тетивы, оперенье стрелы.
Прозвучала команда.
Стрелки, накинув поясные крюки на тетиву, вставили ноги в стремя и почти одновременно взвели до защелки.
Стальной крюк всегда болтается на поясе арбалетчика в специальном кольце. Когда надо натянуть лук, ложе держат вертикально, повернув желобом к себе и направив стремя вниз.
Арбалетчик ставит ногу в стремя и зацепив коготь за центр тетивы, распрямляя колено, тянет арбалет вниз, тетива натягивается вверх и закрепляется защелкой. Остается только поднять ложе к плечу, вложить стрелу и, прицелившись, нажать на спуск. Пехота обзывает арбалетчиков "топтунами" - так как во время боя арбалетчик топчет стремя своего оружия без передышки, обеспечивая скорострельность.
Стрелки выстрелили, но ни один не попал в птичку.
Гул разочарования пронесся над толпой зрителей.
-Вот же мазилы! За что ты платишь им деньги, Грегори! - возмущалась Бернадетта.
-Выстрелят еще раз, кто-то да попадет. В бою человек гораздо более крупная мишень, чем эта птичка.
Стрелок из роты Макалистера со второго захода сбил птичку и стал победителем под одобрительные крики присутствующих. Он и получил из моих рук кошель с 500 талерами.
Примерно лет 35 , коренастый, чернявый со шрамом на лбу.
-Как тебя зовут, стрелок?
-Джон Комбер, ваше величество.
Я махнул рукой. Трубачи, рядом с трибуной подняли трубы и переливчивые серебристые звуки разнеслись над полем. После того как трубы затихли, я объявил:
-Джон Комбер объявляется "Королем стрелков" и получает главный приз, а также должность сержанта!
Зрители встретили мое объявление одобрительным ревом.
Я вернулся в палатку, что была разбита рядом с построенным домом. Бернадетта отправилась в свою палатку, видимо опять сплетничать с Молли и играть на ее лютне. Баронесса легко сошлась с девчонкой - певичкой из Гартунга, и они много времени проводили вместе к моему облегчению.
Перед ужином я планировал перечитать Военные анналы графа де Вилье, что прихватил с собой из Корнхолла. Свежее издание заинтересовало меня. Мемуары полководцев превратились в мое любимое чтение. . .
Но мои планы были нарушены. Вошел Говард и доложил о том, что ко мне прибыл посланник из Давингтона. В палатке появился нежданный гость-барон Хэрри Эльсинер.
В черненом полудоспехе, но без поножей и шлема, в красном большом берете с перьями, заколотыми золотой брошью.
Он как всегда элегантно мне поклонился. Я поднялся ему навстречу.
-Приветствую вас!
Он не назвал меня никак, ни "государь", ни "милорд".
-Приветствую вас, мой друг! Вы опоздали, только что закончились состязания стрелков, было довольно забавно!
Мы присели напротив друг друга в походные мягкие кресла.
-Говард, пусть принесут вина! Прошу извинить меня, мой друг, но вина из монастыря Святой Жильберты не имеется!
Лицо барона было напряженным.
-Говорите, Хэрри, я не думаю, что вы просто проезжали мимо и решили заглянуть на огонек к старым знакомым!
-Меня послал король Руперт! Мост заблокирован вашими людьми, и они стреляют в каждого кто приближается!
-Они выполняют мой приказ, Хэрри!
-Поэтому я переплыл Шелл на баркасе в Давингтон и уже из города прибыл к сюда.
Я последний вестник мира, Грегори. . . Король приказывает тебе как своему вассалу отвести войска за Клайв, а захваченные города и замки вернуть их хозяевам. Ты должен отречься от короны Севера. . . . В случае отказа ты будешь лишен графского титула и пожалованных короной земель. Армия короля придет, чтобы наказать тебя и твоих людей за мятеж и беззакония. . . .
Хэрри говорил, но не смотрел мне в лицо. Он боялся меня? Или это королевское поручение было тягостным для него?
-Архиепископ готовит послание об отлучении вас от церкви. . . . Вам лично грозит анафема и интердикт всем вашим землям, включая Корнхолл.
Это было уже серьезно. До анафемы мне не было никакого дела, но интердикт грозил опасными и непредсказуемыми последствиями. На территории, находящейся под интердиктом, не работали храмы, не проводились религиозные праздники, не отправлялись обряды - крещение, отпевание, венчание. . . .
-Хэрри, я не вассал короля Руперта! Ни мой отец, ни я не давали вассальную клятву какому либо государю или сеньору! Я король севера, Хэрри! Руперт или признает это или погибнет! А указ о графском титуле не имеет никакого смысла - я король по праву рождения! Драконы были повелителями этого мира без всяких грамот и вассальных клятв!
Я-дракон и я беру то, что принадлежало моим предкам!
Хэрри, наконец, поднял голову и посмотрел в мои глаза.
-Я видел дракона. . . в ту ночь, когда вы исчезли с королевского приема. . .
Вы ведь обратились драконом?
-Ты сомневался в этом?
-Да. . . я сомневался. . . архиепископ сказал, что это было дьявольское наваждение, морок магия, . . . что человек не может превратиться в огромное крылатое существо. . .
-А сейчас ты продолжаешь сомневаться? Ты веришь священнику, а не своим глазам?
-У дракона были ваши глаза, Грегори. . .
-Что с королевой - матерью?
-Она отправилась в замок Иглвуд, по велению его величества.
-Ты видел ее после турнира?
-Нет, королева не появлялась на приемах, и ее отъезд был внезапен.
-Переходите ко мне, Хэрри! В моем королевстве ты сможешь занять достойное место!
-Я не могу, Грегори! Я дал вассальную клятву герцогу Лонгфордскому, как и мой отец и как мой дед. Герцог привел своих рыцарей к королю. Сейчас под стенами Гвинденхолла собралось около десяти тысяч копий. Мои люди там тоже. Мы обязаны повиноваться королю. Поднять на вас меч - страшно и горько! Но отказаться повиноваться королю-позорно.
-Ты знаешь, каков мой ответ Руперту?
-Скажите мне его. . .
-Ответ очень простой-нет! Если Руперт не признает мое королевство к северу от Шелл, то я перенесу войну на юг, и мы проверим, смогут ли остановить дракона десять тысяч копий!
Хэрри встал. Виноватый взгляд. Руки теребят толстые перчатки.
-Берегитесь, Грегори! На вас уже объявили охоту и попытаются убить в облике человека.
Прощайте!
Я вышел из палатки следом и молча смотрел, как он садиться в седло и в сопровождении трубача и пажа с белым платком на конце копья, покидает мой лагерь.
-Грегори, это был Хэрри? Почему ты не оставил его на ужин?
Бернадетта уже была рядом. Обиженное лицо и поджатые губы.
-Хэрри привез мне требования короля Руперта.
-Ты их принял?
-Конечно, нет.
-Будет война. . . .
-Она уже началась, дорогая моя! Оглянись вокруг! Я взял один город и теперь подошел к другому. Воины гибнут, селяне разбегаются. . . . Война уже идет, просто на ее шахматной доске появились новые фигуры. . . .
Пропустить мимо ушей предупреждение Хэрри я не решился и нашим конным прогулкам по окрестностям пришел конец. Бернадетта быстро нашла себе развлечение.
Она на следующее утро потребовала для себя и для Молли по арбалету.
Девушки принялись расстреливать мишени. Мои пажи Дуган и Томас были отряжены взводить арбалеты, но кроме них нашлось много желающих помочь дамам. Мои латники толпились вокруг девушек, расточая комплименты и восхищаясь их успехами. Желающих натянуть тетиву было более чем достаточно. На четырех пиках был, растянут из сукна навес от солнца, и стрельба продолжалась до обеда.
-Мои руки отваливаются! - стонала Бернадетта за обедом в моей палатке. - Я, кажется, обзавелась мозолью на пальце от этого противного тугого спуска!
Я помалкивал. Обмакнув в соус куриную ножку, я держал ее у рта моей подруги, а она, закатывая глаза, жаловалась мне на неудобный тяжелый арбалет, на слепящее солнце, на боль в коленях и руках. При этом она не забывал кушать из моих рук откусывая маленькие кусочки, поминутно вздыхая.
-Ты совсем меня не жалеешь!
-Жалею, и больше не позволю тебе браться за арбалет, чтобы ты не портила свои крохотные пальчики.
Распахнутые зеленые глаза, обиженное лицо.
-Мы с Молли после обеда продолжим занятия! И ты нам не сможешь запретить!
-Но твои больные руки?
-Они в полном порядке, Грегори! Ты. . . ты. . . ты просто толстокожий горец!
Девочка решительно забрала из моей руки куриную ногу и быстро обработала своими белыми зубками.
После обеда обе подруги явились к мишеням. Пажи с печальной миной несли следом арбалеты и пучок стрел.
-Они делают успехи, Грегори!
Жасс стоял рядом со мной. Бернадетта наводила оружие на мишень, но косилась при этом на меня.
-Кто из них более точен?
-У Молли более твердая рука. . .
Всадник проскакал по лагерю, до самой моей палатки. Фостер спешился.
-Ваше величество, с южного берега Шелл в Давингтон переправляются воины!
-На лодках они много не переправят!
-Они наладили три паромных переправы! Войска идут потоком!
-Остроумно! Жасс поднимай армию! Пусть все наденут доспехи!
В Давингтоне звонили колокола. Королевская армия пришла на помощь беднягам.
В сопровождении роты арбалетчиков я вдоль берега Шелл проехал максимально близко к Давингтону. Паромные переправы было хорошо видно. Паромы набиты войсками под завязку и движутся еле еле. На южном берегу огромное скопление конницы и пехоты.
Сегодня они переправятся в город, а завтра с утра выйдут в поле.
Но здесь не было десять тысяч копий. Может быть треть. . .
Каждое копье-это рыцарь, оруженосец и от пяти до десяти вооруженных слуг.
Тем не менее, в Давингтон переправлялось 10-15 тысяч воинов.
Если к ним добавиться гарнизон, то выйдет около 20 тысяч!
Против моих 6 тысяч. . .
Где же остальные люди короля? Ждут у южного предмостного укрепления или направлены в обход вдоль берега Шелл?
Проще смять оборону на северном берегу и провести армию по мосту. Путь в обход займет не менее двух недель. Паром у Шеллсбери не сможет быстро переправить большое войско. Эти варианты отпадали. . .
Мне нужно ждать штурма предмостного укрепления со стороны моста. И мне там не удержаться-ведь бастион это не замок и не крепость. Если Руперт не считаясь с потерями, бросит свой людей через мост-он его захватит. Тогда меня возьмут в клещи со стороны моста и со стороны Давингтона.
Что же делать? Отступать?
Горской пехоте не уйти от рыцарской конницы. Бросить пехоту на истребление и с конницей отступить к Корнхоллу? Все равно, через неделю, максимум десять дней вся армия Руперта будет под стенами Корнхолла. С кем мне его оборонять?
Отступить немедля, сейчас в Хагерти за его стены? Хагерти превратится в большую ловушки. Не потребуется даже его штурмовать. Мои воины съедят все припасы и можно будет взят нас голыми руками. В любом варианте придется бросить бомбарды.
Я вернулся в лагерь и изложил свои сомнения Крейгу и Жассу.
-Они пойдут по мосту нет сомнения, и мы его не сможем сломать, даже один пролет до утра! - заявил Жасс.
-Жаль мост не деревянный! - высказался Крейг. - Тогда бы мы его просто сожгли и конец проблеме!
Мысль, неясна пока ускользала от меня как ускользает от ногтей тонкая заноза в ладони. Ты пытаешься ее ухватить, а она никак не поддается. . .
-В военных анналах графа де Вилье описан случай штурма замка Гранвю в Конфландии.
Был проведен подкоп под стену, причем стена, после того как грунт из-под нее был выбран, стояла на деревянных сваях. Их заложили хворостом, полили смолой и свиным салом и подожгли. Сваи выгорели, и стена обрушилась под собственным весом!
-Жаль подкоп под устои моста невозможен!
-Вместо хвороста и сала можно использовать порох. . . Говард пошли людей за Уэсли!
Я поймал ускользающую мысль! Самое главное место каждой арки-это замок-камень распирающий ряды идущие с двух сторон в центре. Выбив его можно разрушить всю арку.
Пролеты моста через Шелл имели арочное строение. Подложить под центр арки бочонки с порохом и поджечь. Точка равновесия-замок арки будет разрушен и пролет упадет в воду.
Вместе с прибежавшим, запыхавшимся Уэсли мелками на столе мы набросали конструкцию, позволяющую подсунуть бочонки с порохом под арку пролета.
Я назначил Уэсли старшим по этой работе. Доски, бревна погрузили на повозки и три сотни солдат поспешили к мосту. Три сотни арбалетчиков их прикрывали. Уже стемнело. При свете факелов шла суматошная работа.
Давингтон и южный берег напротив моста сияли огнями.
Люди Фостера приплыли в лодке и подтвердили - основная часть армии короля Руперта разбила лагерь на южном берегу. Их не менее 30 тысяч.
Мучительное колебание овладело мною. Бросить все и отступить-пока еще есть время и возможность или попытаться повернуть ситуацию в свою сторону?
Каменный мост шириной в десять шагов с каменным парапетом казался несокрушимым.
Вернувшись в лагерь, обнаружил встревоженную Бернадетту у палатки.
-Грегори, что случилось? Говорят армия короля просто огромна, и она идет на нас?!
-Армия пойдет на нас завтра. Ночью рыцари не воюют. Иди отдыхай.
-Что ты решил? Скажи?
И я малодушно вывалил все новости, включая численность армии короля и наше бедственное положение на голову моей юной подруги.
Она выслушала меня молча, только стиснутые в замок кисти рук выдавали ее волнение.
-Ты не должен отступать, Грегори! Ты - дракон и истинный король! Ты победишь! Я верю!
С уважением я посмотрел в ее глаза, в сумраке они казались черными.
У сестер Соммерсби имелся рыцарский характер!