В один прекрасный день, как только Тито показался в Секретной комнате, к нему тут же прилетел вопрос:

— Ты хочешь посмотреть на разные подземные сооружения волшебников?

Тито этот вопрос застал врасплох. Он ненадолго задумался. На его взгляд, прогулка под землёй в обществе Ролевера могла получиться бы очень и очень интересной. Тем более, что любознательный Тито любил всё новое и неизведанное им. И тем более в этот список входили постройки магов. Юный маг расплылся в довольной улыбке, но та скисла, как только Тито подумал, что его выход из школы не может остаться незамеченным. Он сказал:

— Я бы, конечно, не прочь прогуляться, но выбраться незаметно из Школы я не сумею.

— Я помогу, главное — тебя смутил только этот факт. А значит, сегодня мы точно погуляем. В путь! — торжественно поднял в воздух кулак Ролевер.

Он повелительным жестом заставил проём, ведущий к озеру отодвинуться и сказал Тито:

— Я наведу на нас с тобой заклинание невидимости, ты не против, я надеюсь?

— Конечно же нет! — радостно сказал Тито. — Я всю жизнь мечтал побывать невидимкой!

— Мечты сбываются! — напевно произнёс Ролевер. Он вытянул над Тито руку, после вытянул над собой.

Тито глянул вниз и выдохнул:

— Ма-ма моя.

Мальчик не увидел своих ног, он видел только ковёр комнаты. Тито оглянулся на Ролевера и, увидев его, непонимающе спросил:

— Почему я тебя вижу, ты же невидим?

— Невидимки видят невидимок, — просто ответил Ролевер. — Проходи уже, нельзя тянуть время, у нас его итак маловато, — указал он рукой на проход.

Когда они выбрались из прохода, Ролевер взглядом приказал Тито взять его за руку и, как только, Тито коснулся его руки, всё вокруг замельтешило, поплыли разноцветные пятна и солнечные брызги фейрерверка затопили Тито, потом он почувствовал, будто его кудато тащит. Тито зажмурился, а когда открыл глаза, то обнаружил, что стоит в очень красивом месте.

Тито стоял в окружении дубов-великанов. Их кора было потрескавшейся, видавшей виды, наверное, дубам было лет по сто. Росли могучие великаны на ярко-зелёной траве, которая выглядела так, точно за ней кто-то бережно ухаживал и подстригал её былинка к былинке. Ноги Тито упирались в широкую дорожку из белоснежного мрамора. Казалось, будто он светился и его острые луяи кололи глаза юному магу. Впереди Тито увидел кусты роз. Они росли на равном расстоянии друг от друга и их цветы радовали глаз. Пышные, но мягкие лепестки в окружении изумрудной листвы. Но Тито также уловил и шипы, которые были длиной в пол его мизинца и наседали на веточках так тесно, что сорвать хоть один чудесный цветок казалось невозможным. Дорожка вела к огромному фонтану, который и окружали замечательные розы. В фонтане спокойно можно было бы устроить целый плавательный бассейн. Вода в нём была прозрачна и было видно устланное подобранное одинакового размера золотистыми камешками, ровно устлавшими дно. Однако больше всего внимания привлекала статуя в центре общего великолепия.

Это был образ невероятной красивой девушки, державшей в руках кувшин, из которого лилась вода в фонтан. Статуя была, скорее

всего, из чистого золота. Лицо девушки было очень печальным, но оно казалось живым, а приглядевшись к нему повнимательнее, Тито к большому удивлению заметил, что она дышит. Дышит очень тяжело, но всё же дышит!

Когда вся вода вылилась из кувшина, девушка тяжело опустилась на колени и зачерпнула кувшинов воду, потом так же тяжело поднялась на ноги и принялась выливать воду. Её лицо при этом приняло мученическое выражение.

Тито был очень ошеломлён этой картиной блистающей перед ним на всякий случай протёр глаза: девушка продолжала тяжело

дышать.

— Не правда ли, невероятно красивый фонтан? — спросил Ролевер с какой-то очень странной интонацией в голосе.

Тито кивнул головой и с трудом перевёл взгляд на Ролевера:

— Да, это очень красиво, но почему-то на меня находят только грустные мысли, — ответил Тито. Он смотрел на лицо Ролевера

очень внимательно, даже сам не понимая почему. То ли хотел угадать, каким будет фраза, то ли понять, что чувствует этот маг, в котором до сих пор Тито видел столько тайного.

Выражение лица волшебника было тоже очень печальным, почти таким же, как и у девушки, но он чуть улыбнулся и ответил:

— Этот фонтан называется Фонтаном Мучения. По легенде, вот эта самая девушка была чудовищной лентяйкой живущей на Земле стлтения назад. Целые дни она могла лежать на берегу маленького ручейка и смотреть на воду. Однажды мимо пруда проходила старуха с огромным кувшином на своём горбу. Старуха поглядела на девушку и попросила у неё скрипучим голосом: "Красавица, прошу тебя, помоги мне набрать воды в этот кувшин. Стара я стала, не вытащить мне его полным из воды. Коли поможешь мне, награжу тебя я очень щедро. Помоги же мне, девица!" Девушка даже не взглянув на старуху проговорила лениво: "Тащи сама, старая карга. Не видишь что ли, что я занята? Отстань!" Разгневалась старуха и внезапно обратилась она молодой девушкой и сказала зловеще: "Если не можешь помочь, мучайся теперь, пока слёзы человека, теряющего самое дорогое, что у него есть, не прольются на твои руки!" Сказала это девушка и в то же мгновение превратилась лентяйка в статую, а маленький ручеёк собрал свои воды и наполнил ими огромный фонтан. И с тех пор вот она здесь. — закончил Ролевер.

Тито очень внимательно слушал своего взрослого друга, а в конец спросил:

— Эта легенда — правда?

— Легенда, на то и легенда. Что-то в ней есть правдивое, а что-то и лживое. Никто не знает. Пока девушка не оживёт… — Тито заметил, что при этом слове бывшая лентяйка вздрогнула. — … никто не узнает, что было. Сюда приходит множество магов и обычно целью их является поплакать здесь. Они скрывают свои слёзы до последнего и в итоге несут их сюда. Я уверен, что вода уже стала солоноватой он слёз, попавших в воду. Но до сих пор, как ты видишь, девушка не ожила… Значит, слёзы всех тех были фальшью.

Тито вновь взглянул на девушку и с сожалением сказал:

— Мне её жаль.

— Мне тоже. Но если верить легенде — она сама виновата в своей участи… Пойдём дальше? — спросил Ролевер.

— Конечно, пойдём. Только подожди минуту…

— Собрался плакать? — иронично спросил Ролевер.

Тито только рассмеялся в ответ и его смех слился со смехом Ролевера. Интересно, а когда в последний раз слышало это место звуки смеха, а не всхлипывания?

Тито подошёл к фонтану. Он опустил руку в воду, которая оказалась ледяной, будто бы и не согревало её ясное солнце, сияющее над верхушками деревьев. Тито зачерпнул воду и осторожно пропустил её между пальце. Прошептал тихо-тихо, как умеет ветер в минуты усталости:

— Когда-нибудь я сорвусь и все слёзы, что собрались у меня на сердце а давят на меня прольются. И тогда я приду сюда и подарю их тебе… Возможно, они исцелят тебя и меня сразу.

Тито поднял голову и ему в глаза заглянули глаза статуи. Они показались Тито ярко-синими, такими, как иногда бывали у Ролевера. Девушка из фонтана цепко запомнила слова Тито и тот ощутил, что она будет ждать…

Следущее место, где оказался Тито было Самым прекрасным парком, который доводилось видеть Тито.

Кругом росли необычные деревья на которых висели необычные плоды. Солнце здесь было необычайно ярким и Тито внезапно заметил, что возле солнца сияет луна с веснушками звёзд на тёмном небе. Кругом росли огромные цветы такой живописной окраске, названию которой мальчик не смог был дать названия. К тому же они источали тончайшие ароматы. Тито дышал глубоко и мерно, любовался прекрасным видом и прислушивался. Его чуткий слух уловил, как вдалеке журчит звонкий ручеёк, а в глубине дивных кустов и деревьев искусно поют птицы.

Тито с восторгом оглядывал этот чудесный парк, но тут Ролевер сказал:

— Наверняка, ты бы ни за что не догадался, что в этом месте погибло великое множество волшебников.

— Что?! — спросил Тито. — В этом замечательном месте, невозможно!

— Очень даже возможно, — усмехнулся Ролевер, глядя Тито в глаза. — Многие маги считали, что это лучшее место на Земле, и оставались здесь жить дикарями. За какие-то там две недели они теряли все свои магические навыки, и превращались из людей в обезьян… Странно, что их сейчас не видно, наверное, попрятались при нашем появлении или спят… Но иногда случается и по-другому. Если маг опытнее и старше, то он, под действием чар остаётся здесь на определённый срок, а потом — хлоп! — как будто мышеловка захлопнется и он остаётся здесь навсегда. И тогда пейзаж менялся, приходила серость и сырость, дул победоносный ураганный ветер, появлялись хищные животные и ядовитые змеи. Маг погибал, мало кому удалось здесь долго протянуть. Поэтому это место назвали Раем Смерти.

Тито в ужасе смотрел в глаза Ролеверу.

— Не может быть, — наконец прошептал он.

— Может, поехали дальше?

На этот раз они матерелизовались в гигантской пещере. Теперь Тито мог сказать точно, что они находятся глубоко под землёй. Даже глубже места жительства магов. Ролевер и Тито пошли в глубь пещеры в кромешной темноте.

— Здесь на работает магический свет, — тихо пояснил Ролевер.

Шли они долго, но наконец впереди забрезжил тихий луч света. Он всё приближался и приближался и наконец Тито оказалася в тесной пещерке. Тито поднял голову и увидел над собой точечку света, не известно как проникшую так глубоко в землю.

Сначала Тито не приметил в пещере ничего особенного, но потом он обнаружил в дальнем углу пещеры огромный сундук, который вначале принял за огромный булыжник. Да и сундук мало чем отличался от него. Такой же серый, покрытый мхом, непонятной формы, так, что угадать в этом сундук можно было лишь по выпуклой каменной крышке и крохотному замочку, висевшему на нём. Тито направился поближе к сундуку и услышал, как Ролевер направился следом за ним.

Их шаги гулким эхом взметнулись вверх, словно потревоженная стая птиц. Тито думал, что до сундука не очень далеко, но ошибся

он шага и шага, пока совсем не отчаявшись не захотел развернуться обратно. Ролевере вот уже стояло у сундука, разглядывая его, как старого знакомого. Но стоило Тито повернуть назад, как он оказался прямо возле Сундука.

— Он не подпускает и не отпускает, — пояснил Ролевер.

Тито принялся тщательно оглядывать сундук. Он его буквально приковал к себе и глаза Тито никак не могли от него оторваться. На вид этому сундуку можно было спокойно дать тысячу лет. Он весь был прогнивший, сырой и от него ужасно несло плесенью и чем-то ещё, чему Тито не знал названия, но это был поистине ужасный запах. Тито осторожно провёл рукой по сундуку и ощутил жизнь, под его неровной прохладной крышкой. В тот же момент его захватила сташная жажда и потребность открыть его, узнать, что

скрывается там, в глубине его, какие неизведанные сокровища таятся под тяжёлой крышкой… Вдруг это то, что искал мальчик с начала своей жизни…

— Ага, если ты искал от начала своей жизни смерть, то ты благополучно до неё добрался, — ехидно заметил Ролевер.

Тито отбросило от сундука поближе к Ролеверу и тот положил на плечо юному магу свою тяжёлую ладонь. Тут же из мальчика ушла губительная жажда раскрытия сундука и он спросил у Ролевера:

— Что это за сундук?

— Это сундук несбывшихся надежд и мечты, — но он тут же торопливо добавил, заметив, как заблестели у Тито глаза. — Этот сундук, если открыть его, подарит тебе всё, о чём ты мечтал, он откроет перед тобой мир грёз, но лишит главного — жизни. Тебя засосёт внутрь и будет держать там такая сила, которую ты и представить не можешь. Попадя внутрь ты станешь ещё одним усилителем его мощи и очередному магу, который забредёт сюда будет ещё сложнее вырваться из объятий… Открыть этот сундук и остаться в живых может только очень сильный волшебник, владеющий большой силой воли. Вот так. — ответил Ролевер, в темноте его глаза горели ярко-ярко.

— Волшебник, вроде тебя? — спросил Тито не задумываясь над своими словами, так как ему до сих пор ужасно хотелось открыть этот сундук.

— Ещё сильнее, — невозмутимо ответил Ролевер.

— Кто может быть ещё сильнее? — поинтересовался Тито, пожирая взглядом сундук.

— Много кто… Но помни — как бы тебя не поглощали твои мечты, иди к ним лишь естественным путям, пробивая себе путь лбом и ставля на душу и тело множество ран. Сундук — это наятоящая смерть и, я уверен, души умерших волшебников хранятся здесь… Нет! Я даже не уверен, я ЗНАЮ, что здесь много сильных душ, — если бы Тито сейчас взглянул на Ролевера, он заметил бы опасное выражение глаз друга, но Тито уставился лишь на сундук.

— Знаешь, похоже, нам пора уходить отсюда. А то этот проклятый сундук точно тебя засосёт.

* * *

В тот же самый день Тито спокойно сидел за ужином в опустевшей Светлой столовой.

Мало-помалу из него ушла жажда вскрытия сундука, на смену ему пришли общие впечатления от прогулки. Мало того, что это развеяло Тито, так это дало пищу его любознательным мозгам.

У Тито из головы никак не хотел теперь выходить образ обречённой на долгие-долгие мучения девушки. У неё в синих глазах было столько печали, сколько воды в фонтане. Тито было безмерно жаль её, и из-за этого он ощущал себбя слабаком.

Тито ел, не замечая, что кладёт в рот. Очнулся он только тогда, когда заметил, что на него во все глаза пялится щупленький мальчик с его курса. Тито только сейчас понял, что сжевал полную салфетницу.

— Тьфу! — Выплюнул Тито остатки салфетки в пустую тарелку и рассмеялся, спугнув этим мальчика.

Но тот всё равно украдкой косился на него. Наверное, заподозрил Тито в психическом расстройстве и решил найти поддтверждения долгим наблюдением. Тито захотелось запустить в мальчишку чем-нибудь, потом захотелось крикнуть ему нечто обидное. Но Тито сдержался и просто пошёл в свою комнату. Однако мальчишка последовал за ним походкой тени и Тито пришлось применить одно хорошое заклинание ускорения, чтобы отделаться от назойливого паренька.

Тито едва нашёл в себе силы сделать уроки и выслушал от Часов длинную нотацию, что раньше ученики были более стойкими и могли продержаться на ногах, ни разу не вздремнув несколько дней. Когда Тито огрызнулся на Часы и предложил им занять свой мозг каким-нибудь важным делом типа восстанавления истории в полном порядке, те обиделись и оскорблённо орали на Тито полчаса. Причём орали так — сначала довольно тихо, потом всё громче и громче. В конце концов они достигли своего пика и верещали уже так, точно им отрывают стрелки и маятник… Хотя Тито уже был готов это сделать. В итоге Тито нагрубил Часам по-полной, так как его запасы терпения улетучились и Часы замолчали. Стоило начаться тишине как Тито почувствовал себя последним гадом. Часы обиделись так, что даже накрыли циферблат тёмным дымом, словно не желая, чтобы Тито смотрел им в глаза. Наверное, теперь Тито придётся долго уговаривать Часы простить его. Тито чувствовал, что перегнул палку, тем более, что сказал самую обидную вещь для часов — они не двигаются с места, сколько бы секунд не отстучали их стрелы. Почувствовав приближение сна Тито рухнул в постель, накрыв лицо одеяло, словно пытаясь скрыть краску горячего стыда, затопившего его полностью.

В итоге Тито долго лежал без сна, усталось резко прошла. Мальчик встал с постели и, одевшись, пошёл в Секретную комнату.

Когда Тито вошёл в неё, то понял, что никого там не было. На всякий случай Тито позвал:

— Ролевер!

Никто не откликнулся. Тито пожал плечами и открыл первую попавшуюся книгу под названием: "Что такое добро?"

Содержание книги было непонятным и Тито, прочитав несколько страниц, захлопнул её.

Внезапно взгляд Тито упал на тайный проём, ведущий к озеру. Он был открыт и Тито, помешкав минуту, вошёл в тёмный тоннель.

Через некоторе время Тито, пятясь задом, вышел из проёма, предусмотрительно закрыв его. После он оглянулся и замер. Мальчик закрыл глаза, снова открыл. Повторил это несколько раз, на всякий случай протёр глаза. Картина не поменялась.

То, что заставило Тито проделывать всё это, было поистине невероятным. Вместо привычного леса, неба, солнца и слегка шумящего вдалеке озера перед Тито простёрля совершенно другой пейзаж.

Везде было очень темно и разглядеть окружение было нелегко. Мальчик стоял в огромной тёмной пещере. Слева от него высилась громадина замка, а кругом, куда не кинешь взгляд, была серая пустота. Лишь посредине, где раньше было синее озеро, сияло ровной гладью чёрное озеро. Нигде не было ни единого намёка на растительность, следы пребывания живых существа. Тито оглянулся на замок и тот на его глащах опал серым песком. Каменная пустыня сомкнулась над Тито.

Тито счёл разумным не зажигать никаких огоньков, чтобы не привлечь к себе ничьё внимание. Он пошёл к воде сосредоточенно вглядываясь в темноту. Мальчик коснулся глади озера своей рукой и вдруг та исчезла, оставив после себя лишь серое облако испарины.

Внезапно что-то привлекло внимание мальчика. Тито резко повернул голову и на секунду ему показалось, что он потерял под ногами опору. Перед Тито высилось огромное чудовище. Оно очень напоминало дождевого червя невероятных размеров. Однако тело этого существа было словно бы заковано в броню, из гигантской круглой пасти торчали клыки, семь жутких жёлтых глаз смотрели, не мигая на Тито. Неожиданно чудовище зарычало и метнулось к остолбеневшему мальчику.

Расстояние до этого между Тито и червём-переростком было метров в тридцать и юный маг незадумываясь кинулся было бежать, но неожиданная мысль заставила его остановиться. Он слишком медленно бегает и чудище настигнет его слишком быстро. Поэтому не оставалось ничего другого, как принять бой с этим червем-переростком.

Тито вытянул руку и, собравшись, выкрикнул:

— Трансильвас!

Он понял, что заклинание сработало, так как колоссальная туша червя отлетела назад и с хлюпаньем ударилось о землю.

Тито, пользуясь временной слабостью противника закутал его в огненную сетку, которая могла сдержать его минуту, две и кинулся бежать к проходу, ведущему в Секретню комнату. Но вдруг вспомнил, что замка больше нет, то есть нет и укрытия. Но тут Тито заметил стеклянный домик в котором была лишь одна комната — его Секретная комната. Мальчик кинулся туда.

Тито бежал изо всех сил, но когда до двери оставалось каких-нибудь шестьдесят метров, мальчик услышал за спиной шум преследования. На его ум пришло одно заклинание, которое он читал только вчера: "Меготронс!" Если верить утверждением Ролевера, это заклинание было способно переместить мага на небольшое расстояние. Тито ещё не пробовал его, но так как другого выхода не оставалось, мальчик решительно произнёс на бегу:

— Меготронс! — он сосредоточился на стеклянной дверце и, чудо! — увидел её прямо перед своим носом.

Мгновенно мальчик нырнул в комнату и захлопнул за собой дверь. Всего через секунду Тито услышал, как гигантский червь ударился с противным чпоканьем в стену. Внутри комната осталась прежней, её стеклянные стены заменились на привычные каменные и к одной из них Тито прижался, пытаясь унять бешено танцующее сердце.

Услышал чей-то голос:

— Я ждала тебя, Тито.

Тито в страхе повернулся на голос и увидел… золотую статую той самой девушки, из фонтана.

— Вы… что вы… как вы… — сбивчиво начал он.

Нежным, как колокольчик голосом девушка сказала:

— Ты поклялся освободить меня от моей участи, так освободи, не кидай слов на ветер… — она протянула к Тито свои тонкие золотые руки.

Тито широко раскрытыми глазами глядя на неё, прошептал:

— Я освобожу, но как? — спросил он с дрожью в голосе.

Девушка улыбнулась странно знакомой улыбкой…

— Тебе всего лишь нужно пожертвовать собой, — сказала она, коснувшись своими руками плеча Тито.

— Пожертвовать? — спросил он. — Пожертвовать? — повторил он. — Как?

Девушка продолжала улыбаться.

— Очень просто. Тебе всего лишь нужно открыть этот сундук. — Она указала одной рукой на сундук, который Тито узнал бы из миллиона и в кромешной тьме. Другой рукой девушка тем временем продолжала держать плечо Тито, словно бы от страха, что он убежит от неё. Её руки всё сильнее и сильнее впивались в плоть Тито и он отпрыгнул от неё.

Юный маг посмотрел на сундук и сердце его ёкнуло. От сундука веело холодом и тем же странным запахом. Тито, как завороженный, смотрел на сундук и против своей воли ответил золотой красавице:

— Конечно, я открою его.

Опять-таки против своей воли Тито зашагал очень медленно к сундуку. Приблизившись, он протянул руку и погладил крышку. Та медленно отодвинулась в сторону. Тито показалось, что, вопреки словам Ролевера, его не затянет внутрь. Тито ошибся. Мальчика с силой потянуло внутрь сундука и он услышал чей-то скрипучий смех. Тито повернул голову и увидел, что золотая девушка становится безобразной старухой с горбом, из легенды Ролевера. Потом Тито перестал что-либо видеть. Ему казалось, что его тело сжалось до невероятно маленьких размеров. Через секунду Тито начал видеть и первое, что он увидел, это был очень знакомый ему дом синего цвета.

Тито с радостью кинулся к нему, раскинув руки и широко распахнув глаза. Тито подбежал к двери и дёрнул её на себя. Любимый запах карамели приятно защекотал нос. Тито кинулся на кухню и увидел женщину невысокого роста. При звуке шагов, женщина повернулась и Тито увидел её лицо: огромные серые глаза с нежностью смотрели на него, такие же черты лица, как у него излучали радость, на нежных, чуть бледных губах играла вымученно-счастливая улыбка, немного закрываемая светлыми вьющимися

волосами. Рядом с ней откуда-то появился мужчина высокого роста. Его густые каштановые волосы были аккуратно причёсаны, острые зелёные глаза оглядывали Тито, резкие черты лица, грустная улыбка под тонкими каштановыми усиками…

Тито закричал радостно и в то же время неуверенно и с большим недоумением:

— Мама!… Папа!…

— Титонька! — крикнула мама своим мягким нежным голосом…

Преобразилось всё вокруг. Тито сидел в кровати знакомой комнаты тяжело дыша. Он весь покрылся потом и всё его тело

дрожало. Тито ощутил, что по его щекам текут слёзы, горячие и большие. Тито смахнул их с лица и откинулся на подушку. Значит… значит, это всего лишь сон? Такой ужасный вначале и более ужасный в конце.

Тито лежал, раскинувшись по кровати и чувствовал себя жалким червяком. Он ничего не мог сделать, ничего! Он был слаб, жалок и в его распоряжении были лишь жалкие навыки в магии. Тито никак не мог сдёрнуть с себя пелену ужасного сна, который часто его мучил. Но обычно он был немного другим. Обычно во сне приходили картины его прошлого, врезавшиеся в память мальчика как раскалённое железо оставляет свой след на коже, прожигая мясо… И во сне это железо жгло Тито так сильно, что он потом не мог уже уснуть. Такие сны приходили часто, почти каждую неделю. А сегодняшний сон, хотя и был немного мягче для Тито, но переполнил чашу терпения юного мага.

Тито встал и стал одеваться, тихо, чтобы никто его не услышал. После ссоры с Часами те вряд ли ему помогут себя выгородить, если Тито поймают. Потому сегодня приходилось рассчитывать лишь на себя. Юный маг медленно вышел за дверь, и закрывая её услышал тихий вздох Часов.

Мальчику повезло — его никто не остановил. Надсморщики вечернего порядка все были далеко от него и Тито, знающий переходы в замке не хуже них быстро успевал прятаться. Только один раз Тито едва не наткнулся на одного — на Конфетий Красова, который неизвестно зачем бродил ночью по замку.

Наконец Тито оказался в Секретной комнате. Он был уверен, что Ролевер спит и ему придётся его будить. Поэтому Тито удивился, когда застал Ролевера бодрствующим, полностью одетым. Он сидел в кресле и сквозь его пальцы просачивалась золотая материя. Голова Ролевера была низко опущена, но услышав шаги он вскинул голову. Выражение его лица было повседневным, но Тито таки успел уловить, что это была поспешно натянута маска безразличия ко всему.

— Так поздно? Не боясь, что тебя застукают и исключат? Случилось нечто страшное, да? — спросил Ролевер, который даже не придал голосу никакого оттенка. Поэтому его слова повисли липкой паутинкой в воздухе.

— Мне очень срочно нужно с тобой поговорить, — жёстко сказал Тито, даже не ощутив перемены. Он опять оказался во власти того сна и эта власть его подгоняла.

Ролевер вновь опустил голову, точно ничто не могло его отвлечь ночью.

— Неужели это настолько срочно, что нельзя потерпеть до утра?

Тито сорвался и его понесло по бушующим волнам в неизвестном направлении:

— Мне нужно знать!… Необходимо! Существуют ли способы вернуться в прошлое? Есть ли шанс когда-нибудь исправить то, что случилось?! Я хочу изменить!… Это важно!.. Невозможно!.. Есть ли способы продвигаться во времени, есть ли шанс вернуть то, что было утеряно?!.. Оно сжигает меня, оно сжигает меня! Каждый день — борьба, чтобы не взорваться нужно постоянно следить за собой, чтобы не угробить жизни нужно следить, вечно быть настороже!.. Я не… я перестел верить многим, я стал таким недоверчивым!.. Моя жизнь… Её нет! Она разлетелась на куски так давно, что их и найти-то невозможно, не то что склеить!.. Это просто страшно и я больше не могу! Убейте меня, пожалуйста. — сначала Тито кричал, но на последнем слове силы его будто бы оставили и оно было произнесено шёпотом.

Вначале Тито метался по комнате, заламывая руки, потом сполз на ковёр и спрятал лицо в руках.

Никакой реакции со стороны мага. Полная тишина, прерываемая глухим дыханием Тито. Он задыхался и едва не терял сознание.

— Тито! — этот возглас прорезал тишину, словно острый нож разрезал кисель. — Нет таких способов. Всё случившееся когда-то становится частью тебя, а ты же не можешь отрезать от себя… кусок плоти и потом, сделав его лучше пришить обратно. Ты изменишься, а если попадёт заражение? Ты просто погибнешь, — сказал Ролевер. Его голос звучал не тихо и не громко, бессильно, если можно так сказать.

После длинной поузы он продолжил:

— Прошлое? Оно прошло и надо жить сегодняшним днём, единой секундой. А если не сможешь, всего через месяц вновь захочешь вернуться и изменить… Эта жизнь — она не игра, нет! Это твоё отношение к миру. Если отчаиваешься — всё плохо, если радуешься — всё хорошо… Но что бы не случалось с тобой, знай, это в одинаковой мере влияет на других людей… И поступки других так же влияют на тебя. Кто-то тебя проклинает в уверенности, что ты виноват в их грехах. Кто-то верит, что ты — добро и делаешь лишь хорошие вещи. Однако ты должен жить своей жизнью, плыть по течению, которое принадлежит лишь тебе. Вмешаться в твою жизнь сможет любой человек… Но вот удержаться в ней — вряд ли.

Голова Тито была также была уронена на руки, но Ролевер знал, что юный маг его слышит и внимает ему.

— Каждый день — борьба?.. Каждый день — чудо! Но ведь есть Светлое и Тёмное, так почему бы и дню нельзя быть или одним чудом, или другим? Подумай, а что случилось бы, если каждый — каждый! — человек получал то, что хочет без боя? Захотел один человек денег, быть королём — и вот оно, сбылось! Смешно — он станет одним из миллиона королей и тогда захочет новой цели. Всемогущество, а? Как такая идея? И вот он вновь один из миллиона "мудрецов". Хлоп! А почему бы мне не стать первым во Вселенной? И он первый, но все остальные также первые. И так далее. И что же будет, что?! Да не будет жизни! Жизнь станет неинтересной, как если бы ты перечитывал одну и ту же книгу сотни раз. Ты знаешь, что будет впереди и потому тебе неинтересно. А если пробиваешь дорогу сам? Если твои ноги стёрлись в кровь, руки болят, голова разбита. Но ты идёшь и пробиваешь свой путь лбом и расчищаешь его руками. И ты пройдёшь наверх, если только приложишь усилия. Но чем выше ты стоишь, тем выше риск, что тебя столкнут вниз подлецы, которые никогда ничего не делали и поднимались вверх трудом миллионов рабов. Мудрец спрыгнет сам и внизу засмеётся звонко и громко. А знаешь почему? Да потому, что его пусть уже пробит им и он сможет вновь, с лёгкостью по нему подняться… Если захочет. А если нет, то немного отдохнёт и пойдёт пробивать себе путь ещё куда-то…

Ролевер замолчал и тишина разлилась водой вокруг. Тито молчал и не менял позы. Но его дыхание выровнялось.

— Твоя жизнь не разлетелась на куски. Ты просто отчаялся. Перед тобой не было цели, такой, к которой можно идти не стыдясь. Ты лишь жил надеждой изменить то, что когда-то изменило твою судьбу…

— Да откуда вам знать, какой была моя жизнь?.. — спросил Тито агрессивно.

Ролевер его будто не услышал:

— …, сделало тебя личностью. Ты — личность, причём сильная, выкованная из лучшей стали, на горячем огне и охлаждённая льдом Вселенной. Трудности нас закаляют, чем больше мелких трудностей, тем человек становится устойчивой. А если нет в жизни трудностей, человек ломается или осыпается, как глиняный горшок, не закалённый огнём. Форма есть — смысла нет.

— Вам не понять меня, — упорно повторил Тито.

— Ошибаешься… Порой человек, столкнувшийся с трудностью выше его сил и не словавшийся, лишь подогнувшийся считает, что он такой единственный, что он и только он самое несчастное существо… Но я знал одну женщину. Она была слепа, слаба и казалось, мир отказался от неё. Но она не отказалась от мира. Она боролась, пересилила себя и помогла нескольким народам магов, которые были на краю гибели. Она была сильным воином, которого не согнул бы ни один враг, и те, кто шёл следом за ней, видя, что им предводительствует на вид такое соабое существо, использовал всю свою энергию и крошил врага. В старости все от неё отвернулись, приписав победы лишь себе, своей храбости. А старушка осталась жить в бедности. Она так и не прозрела и слепой видела истинное… Она знала, что когда победит всех, все отвернутся от неё. Но она спасала…

— Причём здесь это?

— При всём. Ты не один такой! Есть те, у кого проблем ещё больше, чем у тебя и они не ломаются, не кричат о помощи. Наоборот, обычно такие люди выглядят весёлыми. они улыбаются, шутят, но их сердца и души — закрыты на замки. Они решают проблемы деловито, не останавливаясь. Отняло ли у тебя руки — борись! Проблемы бы с сердце — борись! Борись, борись, борись! Жизнь — не малина, но она дарит божественный нектар тем, кто прошёл через муки ада с улыбкой на лице. — тон Ролевера возвысился, он поднял голову и Тито наконец взглянул на него.

Друг выглядел разгорячённым. Глаза метали молнии, лицо стало камнем, статуя, а не маг!

— Ролевер, помнишь мы сегодня перемещались к сундуку Несбывшейся мечты?

Голос Тито дрожал, и Ролевер с наигранным удивлением пистально посмотрел на друга и ответил:

— Конечно помню.

— Так вот. Мне очень важно знать: если тебя засасывает в этот сундук, мечта сбывается?

На минуту, показавшуюся Тито вечностью, Великий маг задумался, потом ответил:

— Сундук — сгусток великой энергии. Его предназначение: заманивать с свои недра магов и впитывать их энергию. Но ходили слухи, будто один выбравшийся из сундука маг рассказывал о том, что мечта действительно сбывается, когда ты находишься в этом сунду-

ке.

Ролевер замолчал, а Тито чувствовал, как его сердце с бешеной силой стучит о рёбра, грозясь выпрыгнуть из груди в любой момент. Ролевер продолжил:

— Однако тот же маг рассказывал, каким образом сбывается мечта: сначала ты попадаешь в сундук, потом ты видишь то, о чём мечтал долгое время… Маг говорил, что чувствовал, как из него выходит магия, но был так поглощён своей мечтой, что не обратил на это никакого внимания. Он очнулся только тогда, когда понял, что в нём не осталось ни капли магии. Тогда маг увидел, как рушится его мечта. Он остался в каком-то сером неуютном месте, где кругом бродили огромные чудища, похожие на червя, но куда

более больших размеров. Маг сражался с этими чудищами, как обычный человек и считал тех, кого сумел победить. Когда он одержал победу над шестью сотнями шестьидесятью шести чудищ, он увидел портал перед собою. Маг кинулся к нему и через минуту он оказался там, где двадцать четыре года назад его затащило в сундук.

Маг стал обычным человеком, вся его мощь исчезла и после того, как он рассказал эту историю остальным магам, его изгнали из волшебников. Свои дни он дожил бок о бок с людьми. Такова цена сбыче мечт.

— А если мечта связана с прошлым, значит она… Значит ты попадаешь в прошлое? — спросил Тито, впиваясь в лицо мага своими серыми глазами.

Лицо Ролевера окончательно стало каменной маской. Вдруг он спросил спокойно:

— Откуда у тебя шрамы?

Тито удивил вопрос.

— От прошлого, — ответил он. Тема его шрамов была самой нелюбимой для Тито.

— И всё же?

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Для меня это важно, — хладнокровно ответил Ролевер.

Взгляд у Тито стал стеклянным.

— Нет, — сказал, как отрезал. Тито даже чувствовал, как это слово падает куда-то в глубину. — Нет.

Ролевер взглянул на него понимающим взглядом, но ничего не сказал, однако Тито почувствовал, впервые почувствовал, чего хочет маг. Ролеверу явно хотело узнать побольше о прошлом Тито, но Могучий волшебник молчал.

Внезапно Тито принял решение: если он хочет иметь хотя бы одного друга, он должен рассказать ему про то, что тот хочет знать.

Тито начал свой рассказ.

— Мне было семь лет и моя жизнь была невероятно красива. Мой отец был состоятельным магом и у нас было всё, что мы хотели.

Я рос беззаботным, но никогда и ни при каких обстоятельствах не ссорился с родителями. Друзей у меня почему-то не было уже тогда и мама и папа были моими единственными друзьями. Они всегда меня понимали и редко, если я что-то делал не так, прощали.

Мне казалось, что это счастье будет вечным, но я ошибся. Впервые в жизни настолько серьёзно ошибся, что потом был готов прыгнуть с обрыва и умереть. Вы знаете, наверное, про Разорителей? Про этих шакалов, которые нападали на магические поселения и грабили их магию…

Я помню ту ночь так, словно она была только неделю назад. У меня была привычка гулять ночью, но не очень до позна, часов до трёх ночи, до четырёх. И вот я забрёл на окарину нашего города и уже шёл назад, когда почувствовал, что за мной кто-то идёт. Я успел вовремя спрятаться и тот человек меня не заметил. Я много слышал про Разрушителей, много читал про них и понял, что это один из них — разрушитель-разведчик. Он проверял, спят ли жители, или нет — вдруг у них какой-то праздник.

Потом разведчик свистнут что-то и из-за далёких деревьев вышла огромная тень из сотен разрушителей. И все они шли к городу… Я был маленьким и потому так сильно испугался, что едва не кинулся бежать в лес. Но я любил родителей и хотел предупредить их, но мои ноги меня не слушались. Страх сковал меня окончательно, когда один из разрушителей прошёл совсем недалеко от меня. И я кинулся бежать, но в темноте от страха не разобрал дороги и в итоге мчался в противоположную от моего родного дома сторону города.

Я опомнился, когда прозвучал первый взрыв. Как по сигналы проснулись все дома и за дверь выскакивали мужчины, женщины и дети в пижамах. Первые кидались в сторону взрыва, женщины руководили планов эвакуации детей. Две из них повели детей, стариков и больных в безопасные места. Меня также хотели увести, но я наконец успокоился и кинулся в сторону своего дома.

Я бежал так быстро, что окружающее казалось смазанным и неясным. Странно, что меня не успели убить. Когда я добежал до своего района, то увидел толпу людей, атакующих других людей. Среди них я видел маму и папу. Все они сражались, перемещались, падали, вскакивали или нет, боролись, брызги огня и раскалённых сфер делали поле видимости большим. Меня заметила моя тётя и вскрикнув, она окутала меня плотным шаром защитного купола. Но истратив на меня все свои силы она ослабла и не в силах больше бороться просто кинулась на луч огня, посланный против её мужа.

Нас разделяло не очень большое расстояние, поэтому я испугался ещё больше, но мне не оставалось ничего другого, чем смотреть на них. Тем более, что я почему-то не мог оторвать от них взгляда.

Я следил взглядом за отцом, в напряжении, когда услышал его страшный крик. Он кинулся бежать к очередной упавшей фигурке и его спину поразило смертельное заклинание.

Я закричал, но меня, естественно, никто не услышал. Я забегал по своему крохотному свободному участку, молотя кулаками по защите. Но ничего не помогало, наведённых заклинаний хватило до утра. Я плохо помню, что было дальше, я находился в страшном состоянии и неизвестно, что случилось бы, если не нашли бы меня утром люди.

Я стал сиротой. Разорители ушли, их победили, но я навсегда лишился родителей. И прежней жизни. Всех моих близких родственников перестреляли в ту страшную ночь.

Я оказался в детском доме. Это место я возненавидел сразу, как только впервые переступил его порог. Это было яркое здание с ярко покрашенным полом и стенами. Все вещи были яркими и вызывающими, но они не могли отвлечь внимания от серости, исходящей от воспитанников.

Меня сразу не просто не полюбили, а возненавидели. В первый же день меня побили все тёмные, а горстка светлых решила не вмешиваться. Я постарался дать отпор тёмным, но куда там! Их было так много а я был совсем один, им по пятнадцать-шестнадцать, а мне всего восемь. Такой была моя жизнь — сплошные нападения, вечные раны.

Воспитатели не вмешались. Они вообще не интересовались жизнью воспитанников — главное, что мы были и не умирали, а на остальное можно было и наплевать! Всем нам приходилось работать на них. В детдоме не было уборщиц, поваров и прочих, всю работу выполняли мы — воспитанники, причём без магии. С шести часов утра и до часу ночи нужно было работать, тебе давали всего час на отдых — полчаса обед, полчаса ужин. Еда скудная, холодно, тяжело. Прибавь к этому то, что меня всё время били, я вообще не понимаю как выжил! Ладно, боролся, шёл вперёд.

Иногда я хватал простуду, но на это никому не было дела. Однако однажды я заболел серьёзно. Я плохо помню название болезни, кажется камбриит. Я был в бреду, я помню, как я кричал, когда в моей памяте всплывал тот день, когда погибли

мои родители. Я помню, как меня били по лицу, когда я кричал слишком долго.

Чудом меня вылечили, но беды не кончились. После этого, меня каждую ночь мучили кошмары, я лишился ещё и сна. Итак и день и ночь — пытка. Секунда тянется как час, а час медленно перерастал для меня в день.

Хуже всего, что меня никто не поддерживал — опять ни одного друга. Оказывается, что я ошибся, когда думал, что меня донимали. После болезни всё перешло в большее. В детский дом привезли одного молодого мага — семнадцать лет. Он сразу стал главарём — жестокий, сильный, безпринципиальный. А я сразу стал его первым врагов, по той простой причине, что стал первым, кого он увидел в нашем детском доме.

И в один день ко мне подошла компания — девять крепких мальчишек, элита, которые хотели проучить меня за придуманные провинности. Они напали на меня. Недавно прибывший ударил меня по лицу огненной плетью. Вам никогда не понять этой боли. Она прожигает лицо до костей и во всём теле после такого удара прыгают осколки стекла. И я потерял власть над собой и впервые в жизни взорвался по-настоящему. Раньше я читал про такое только в книжках. Ощущение у меня при этом было такое, будто из меня выскользнула вся злоба, все обиды и вся грязь. И взрыв прозвучал как смертельный крик для тех девятерых. Сам я ничего не понимал от тупой боли в лице и теле, потому, когда я открыл глаза, то ошалел.

Вокруг — серая поляна. Детского дома не видно нигде. Небо и то посерело, а солнце словно выцвело. Интересно, я их убил, или на Детский дом всё же были наложены какие-то чары против полобного?..

Я потерял уверенность в себе, в жизни, в дружбе, во всём!!! Я просто пошёл в неизвестном направлении и шёл до тех пор, пока не упал без сил. Мне исполнилось десять лет именно в тот день.

Когда я очнулся, то лежал в хлеву на сене. Я прикоснулся к лицу и почувствовал под пальцами следы удара — глубокие полосы и следы ожогов. Было больно и я бессильно уронил руку… Что-то было потом, встречу с тем человеком, чья жизнь на меня повлияла я не помню. Скажу ещё только, что стал жить в огромной семье из шестнадцати детей их родителями и родителями родителей. На мою долю выпала честь помогать маме семейства и бабушке. Младшеньких было семеро, остальные помогали отцу и деду в поле. Жил. Работал жизнью…

Казалось бы, я должен был стать суперзлым, но я таким не стал. Казалось бы, я должен был всех ненавидеть, я не ненавидел. Казалось бы, я должен был пакостить всем и вся, но нет. Я помнил добрую маму, всегда спокойного отца и не мог в честь их памяти стать злым. Не мог!!! А должен был бы!!! Я всех жалел и что самое интересное я всегда был готов помочь любому, нуждаещемуся в помощи. Даже в детском доме я взваливал себе на плечу ношу, превышавшую ту, которая должна была достаться мне, беря на себя часть заданий для совсем уж слабых детей. Никто не обращался ко мне за помощью, но принимали её охотно. Благодаря этому я научился очень быстро справляться с огромным количеством работы, в следствии чего в многодетной семье я стправлялся с делами так быстро, что у меня было свободное время.

Я стал учиться магии. Я увлёкся ею с головой. Я научился колдовать без заклинаний, бросая сгустки огня. Однажды меня заметила хозяйка того странного дома и меня выпороли за занятия магией, так как во всей остальной семье навыки магии сводились к простым бытовым вещам. Меня это не остановило, меня пороли ещё раз восемь. Я стал умнее, я делал маскирующие

чары и меня никто не замечал.

Я рос и настал момент, когда мне надо было ехать учиться в среднюю школу — каким важным казалось мне это! Меня отправили в это место — единственного из того дома, кто пожелал учиться в школе.

Я считал, что здесь будет прекрасно, но я ошибся.

Все эти шесть лет я вспоминал родителей, их смерть и начинал злиться на их убийц, гуляющих, быть может, сейчас на свободе и на себя, за бессилие.

Я помню до сих пор, как боялся ложиться спать, чтобы не увидеть снова тот кошмар. Помню, как от усталости засыпал при работе, помню как просыпался от собственного крика, вызванного появлением кошмара и помню как меня пороли чемто острым за то, что я нарушал распорядок.

Те шесть лет прошли как в огромном ночном кошмаре. Однако когда я появился в этой школе, кошмары перестали мучить меня так часто. Всего раз в неделю, не каждый день…

Я познакомился с тобой и ты стал моим первым, лучшим другом, и кошмары почему-то перестали мучить меня и я так радовался этому! И вот сегодня опять ужасный кошмар, связанный с реальностью живыми путами, очень сильно связанный с нею заставил меня вспомнить о родителях с новой силой.

Я готов пожертвовать всем, что у меня есть сейчас, чтобы только увидеть их снова! Как мне их не хватает! Но я боюсь, что они меня не примут. Пойми, если бы я не струсил тогда, я бы предупредил всех и хоть кто-то сумел бы спастить. Но я испугался и погубил многих, в том числе и детство.

Тито замолчал, глядя вдаль, сквозь стены и любой, самый непроницательный человек смог бы понять о чём-сейчас думал Тито. Тито снова пережил то своё воспоминание и куда ярче, чем во всё предыдущие годы. Тито буквально видел, как они идут к нему — рука об руку и улыбаются ему. В смысле годы.

Тито очнулся и посмотрел на Ролевера. Тот сидел в очень странной позе: он обхватил голову руками, а сам стоял на коленях.

— Я так и знал, так и знал! Я не мог прочитать воспоминания твоего прошлого, и понял, что они слишком страшные. Когда читаешь мысли, они проглядывают перед мысленным взором обладателя. А я не могу заставлять невинного человека мучиться. По своему опыту пониманию самый большой кошмар. Моя жизнь — не сахар, но я умею смеятся, когда откусываю самый отравленный кусок. И смех убивает гниль.

Моя жизнь не заладилась с того момента, когда нужно было поступать в школу. Я хотел учиться в этой школе, но мои родители настаивали, чтобы моё обучение прошло в совсем молоденькой школе, которой едва исполнилось шесть лет. Моё отец — он очень влиятельный человек, то есть богатый. А значит предполагалось, что я буду учиться на "отлично" даже если ничего не буду знать. Я отказался. Мои отношения с отцом всегда были натянутыми и сейчас тонкие струны лопнули и отец заявил, что или я буду учиться в новой школе или — скатертью дорожка, иди на все четыре стороны. Я выбрал второе и с тринадцати лет началась моя жизнь скитальца. Благо, у меня над головой была крыша.

Часы сначала принимали меня так, будто я был дикарём. Потом они начали жаловаться на то, что я постоянно удираю из Школы и шляюсь где-то, не говоря им где. Учителя отмечали меня как свободномыслящего подростка и, всё же помня про моего отца, хотя он и отказался от меня официально, побаивались делать мне выговоры.

Я переходил уже на третий, предпоследний курс — мне уже исполнилось шестнадцать лет и последние свои каникулы я решил провести со своими друзьями в очень красивом королевстве — в Королевсте Молнии.

Ролевер махнул рукой в сторону шкафа и из него послушно выпорхнул мысльвить.

— Дальше можешь сам посмотреть на мои мысли, так ты быстрее поверишь в случившееся.

* * *

Утро было очень красивым: лазурь небесов была лишь слегка подёрнута тонкой рябью перьевых облаков сквозь которую пробивался желток солнца. Королевство Молнии было по истине великолепным. Ролевер стоял со своими друзьями на высокой башне, а под ними расстилалось королевство. Домики небольшие, одноэтажные, все разные, но чем-то похожие. Высокие крыши или красного или жёлтого солнечного цвета. Окошки круглые, чистенькие, прикрытые кружевными занавесками — кружева вообще были достопримечательностью этого места. Их плели мастерицы из тоненьких паутинок огонька и получалось так красиво, что дух захватывало. Крылечки небольшие, сами домики выкрашены в разные цвета. В каждом дворе было по маленькому садику, цветы которых благоухали и сливались в единый дивный аромат, который летал по городу и заставлял носы принюхиваться.

Ролевере увидел Замок Королевства Молнии — он возвышался над огромным озером, и его отражение слегка подрагивало, наверное, внизу дул лёгкий ветерок. Замок Королевства был огромным, но что-то в нём создавало ощущение лёгкости. То ли это белый цвет его, то ли пылающие языки молний на каждом шпиле золотого цвета. Причём молнии были настоящими — они сгустки энергии, которые подпитывали магию всех тех, кто был родом из Королевства. Разрушить замок значило бы отнять у жителей магию. Конечно же, возле замка был самый прекрасный сад в Королевстве. Ролевер внимательно придвинул увеличительную трубу к саду, но тот не подпустил его и молодой человек понял, что на Замке присутствуют определённые чары.

Домик, в котором поселились Ролевер и его друзья был небольшим, всего две комнаты. Но так как друзей было трое, то это было не страшно. Ролевер жил в комнате один, предоставив своим друзьям бесценное удовольствие всё время находится бок о бок рядом друг с дружкой.

Ролевер с друзьями спустились с огромной башни и побрели гулять по городу под весёлую болтовню. Много красивого проносилось мимо них: чудесные мосты из дерева, которые искусные мастера украсили резьбой, мосты из камня, в которых блестели самоцветы. Множество фонтанов — каждый бил маленькими молниями, которые распадались искрами. Обычно возле них было шумно — гром от ударов маленьких молний всё же был.

В центре города было красивее остального. Там была старинная часовня с живой огромной кукушкой внутри, большая арка по преданию тот, кто пройдёт под ней тысячу раз станет самым счастливым человеком, там был разбит парк, в котором невозможно было ссориться, в парке было множество красивых беседок, увитых белыми розами. В центре также располагался мраморный памятник Королю. Тот скончался в страшных муках всего несколько лет назад.

Ролевер внимательно вглядывался в лицо Королю. Он слышал о нём много хорошего и столько же плохого, но был уверен, что второе всего лишь ложь. Лицо Короля было мягким, увидеть это начинающему Величайшему магу не помешал даже камень. Скульптор, изваявший памятник, наверное, долго работал над глазами. Но выполнил он их безукоризненно. Чистый взгляд в окружении множества маленьких-маленьких морщинок. Глаза улыбались, а улыбка была спокойно и величественной — такой, какой и подобает улыбаться Королю.

Друзья гуляли весь день и завалились в дом совсем измученные и вымотанные. Они наспех перекусили и завалились спать.

На следующий день ребятам захотелось посмотреть на Фонтан-гору, гору, украшенную больше двадцатью фонтанами, но Ролевера тянуло в Главный лабиринт. Лабиринт Королевства молнии был самым огромным и запутанным лабиринтов в мире. За всю историю его существования, дошёл до центра и обратно только один маг — Король. Даже создатели этого чуда остались замурованными там навсегда. Что интересно, лабиринт не позволял магу оставлять на себе каких-либо значков и сжигал любую нить. Потому Ролеверу ещё больше хотелось проверить себя и дойти до середины. Однако ребята боялись туда идти и Ролевер, посмеявшись над их трусостью пошёл один.

По городу было приятно ходить — чистый, словно только что умытый, благоухающий, он заставлял улыбаться до ушей. Ролевер дошёл до лабиринта за несколько минут, хоть и шёл медленным шагом. В лабиринт вело несколько дорожек, всего около сотни. Предположив, что почти половина из них заканчивается тупиком, Ролевер полностью доверился интуиции и шагнул в одни из ворот лабиринта.

Так и бродил по нему, спокойно, не боясь даже, что может заблудиться. Ролевер полностью полагался только на себя, уже в этом возрасте в нём было много магии, сильной магии. Не зря же он столько раз удирал из школы и неделями изучал какую-то отрасль магии. Так бесцельно бродив по лабиринту Ролевер решил проверить время. Но карманные часы он достал неловко и те, выскользнув из кармана скромно ударились о землю.

Ролевер нагнулся поднять их и услышал громкий крик. Его спина автоматически разогнулась.

— Есть здесь кто-нибудь? — кричал кто-то.

Ролевер подошёл к высокой цветущей стене, из-за которой доносился голос и вежливо ответил:

— Кого-то здесь пока не видно, но зато здесь есть я.

— Да? Очень хорошо, что здесь есть Я! Моя сущность тогда может попросить его о помощи, — насмешливо отозвалоль с другой стороны.

— Жаль только, что Я в этом месте гуляет впервые и большая часть переходов ему неизвестна.

— Пусть тогда попетляет здесь и поищет меня! — приказал голос и Ролевер, помешкав, ему подчинился.

Ролевер петлял долго, но наконец в очередной раз повернув, столкнулся нос к носу с невысокой девушкой. Та отошла от него на несколько шагов. Так, слегка раскачиваясь она смотрела на Ролевера и улыбалась.

— Ах, вот как выглядит Я, а то моя сущность уже от любопытсва чуть не полезла через стену.

Ролевер тоже внимательно изучал незнакомку. Прозрачные голубые глаза улыбались прямой улыбкой, ничего не пряча от того, кто её видел. Чёрные ресницы вокруг глаз резко выделялись. Тонкие брови, насмешливо приподнятые вверх. Линии лица довольно резкие, но приятные. Прямой нос был в строго вертикальном положении, то есть девушка не задирала голову вверх. На её прямую спину падали густые светлые волосы. На ней было простое голубое платье и с первого взгляда Ролевер понял, что это обычная небогатая девчонка. Её можно было назвать довольно симпатичной…

— Взаимно, — кинула девушка Ролеверу и в её глазах загорелся огонёк молнии.

Ролевер удивлённо заморгал, но стойко ответил:

— Читать чужие мысли нехорошо.

— Каждый живёт своими правилами и сам решает, что хорошо, а что нет, — пожала плечами девушка и бросила:

— Выводи меня отсюда, что ли.

— С какой стати? Ты нагло лезешь мне в голову и грубишь, не буду, — обрубил Ролевер серьёзно и укрепил защиту своего сознания.

— И всё равно я увяжусь за тобой и ты меня выведешь рано или поздно, — улыбнулась девушка, выставляя напоказ крепкие белые зубы.

— Не гримасничай, на обезьянку становишься похожа, — посмеялся Ролевер и получил в грудь несильный толчок магии.

— Надо же так было сказать девушке, которая включает своё обаяние, — нахмурилась девушка.

— Включаться надо побыстрее и попроще. А вообще я непрошибаем, — иронично ответил Ролевер.

Он почувствовал, как кто-то нагло опять попытался пробиться в его сознание, но на этот раз у неё ничего не вышло. В отмеску Ролевер попытался почитать её мысли, но встретил перед собой такую крепость, что его едва от неё не отбросило.

— Ладно, пошли, я сегодня добрый, — смилостивился Ролевер.

— Я сегодня тоже добрая, — многозначительно сообщила девушка.

— Боюсь представить какой ты бываешь в гневе, — насмешливо сказал Ролевер.

— Увеличь свой гнев с сотню раз, поймёшь, — уклончиво ответила та.

— Взрыв что ли? — предположил маг.

— Неужели ты так злишься? А я-то представила себе разбушевавшегося хомячка, — отозвалась девушка.

— Хомячки опасные животные, они больно кусаются. А представь хомячка, владеющего ещё и магией к тому же…

— Ладно, представила, помолчи уже, хомяк-мутант, — букрнула девушка.

Именно из-за этого Ролевер продолжил разговор.

— Как ты вообще здесь оказалась? — спросил он.

— Ногами дошла, представляешь?

— А зачем ноги потопали, не слушаются, да? Знаешь, бывает, бывает… Но только у тех, у кого совсем слабая воля, — сочувственно сказал Ролевер.

— Да, не слушаются совсем совсем. Что посоветуете, доктор? — перескочила на тон Ролевера девушка.

— Почаще сидеть дома, желательно привязывая себя верёвками к чему-нибудь или, лучше к кому-нибудь.

— Боюсь, меня не так поймут, — критически покачала головой девушка.

— Трус?

— Боюсь, не значит, что трус. У этого слова много значений. Вообще-то, — огрызнулась девушка.

— Ты запомнил всё? — вдруг спросила девушка.

— Если ты о переходах, то да, — отозвался Ролевер.

Они замолчали. Ролевер запомнил каждый поворот до тех пор, пока шёл здесь. У него была цепкая память, из которой редко пропадал хоть один кусочек. Поэтому он спокойно шёл к выходу. Уже у самых ворот девушка остановилась. Она порылась в кармане своего платья и вытащила плотную вуаль. Накинув её на лицо она быстро выскочила из лабиринта, не сказав ни слова прощания или благодарности.

Ролевер посчитал её вредной девчонкой, недостойной даже его внимания. Понимая, что смысла возвращаться в лабиринт сегодня нет, так как был уже вечер, Ролевер решил пойти домой.

Маг пришёл в дом раньше своих друзей, он прождал их ещё около получаса. Зато когда те пришли, то сразу навалились на Ролевера делиться впечатлениями. Они так шумели, что переполошили всех птиц в саду и те с громкими испуганными криками улетели в неизвестном направлении с желанием растрезвонить всем птицам, что в этом доме живут психи и сюда лучше не соваться. Вечер прошёл в приятном разговоре, который Ролевер быстро промотал в своей памяти и выделил только фразу о том, что его завтра потащут с собой на гору.

И друзья сдержали слово. На рассвете они потащили Ролевера на гору. Она оказалась далеко от дома. Шли они чуть ли не целый час, но выносливый Ролевер этот час будто и не заметил, но один из его друзей, едва приметив скамейку, с радостным криком кинулся к ней, распугав по пути магов.

Гора двенадцати фонтанов была необычным местом. Здесь находилось можное биополе, заряженное магией. Когда-то здесь построили полукругом двенадцать фонтаном, но когда произошёл сдвиг магической плёнки, здесь появилось биополе. Оно раскидало прекрасные фонтаны по всей горе. Найти их было сложно, друзья Ролевера за вчерашний день нашли только четыре, зато убеждали друга, что хоть и ходили в разных направлениях, но напоролись на один фонтан трижды.

Так они и продили полдня, рассматривая те четыре фонтана, которые нашли друзья. Они действительно было великолепны. Один — огромный, каменный, внушающий страх, что вот-вот свалится тебе на голову, казался царём. Его шесть ярусов высились в странном порядке — внизу самый маленький и тонкий, сверху — огромные булыжники, с которых скатывались водопады воды. Казалось бы, они должны были бы лишь закрывать плотной завесой все маленькие ярусы, но нет. Вода словно прилипала к меньшему и с каждым ярусом струйка воды становилась всё тоньше.

Второй фонтан, кзаалось, был сделан из чистейшего стекла. Однако прикоснувшись к нему рукой, Ролевер понял, что ошибся. Это был огромный кусок льда, который не таял под солнцем. Этот фонтан был выполнен в форме пирамиды, из макушки которой вырывалась радужная полоска воды. Она стекала по прозрачным стенкам, так, что образовывалась приятная рябь, казалось, будто лёд двигался.

Третий фонтан был выкопан в земле. Он представлял собой яму диаметром в метр. Из земли был он и вылеплен. Три яруса, устойчивые настолько, что вода не ломала земляные стенки. Спадая до основания ямы, часть воды, наверное подымалась обратно магическим способом, а другая часть превратилась в крохотный прудик. В этом прудике было много лилий, кувшинок, на листьях которых сидели разноцветные лягушки — от розовых цветов, до чёрно-белых. Они квакали так громко, что голосов друзей Ролевер почти не различал.

Четвёртый фонтан был самым роскошным. Он представлял собой четырёх ярких павлинов, которые выглядели как живые. Их хвосты переплелись между собой, образуя замысловатую корзинку, внутри которой пробивались струи воды, опадали и кидались ввысь с новой силой, взлетая почти на десять метров от земли.

Налюбовавшись на фонтаны вдоволь, ребята разошлись с тем планом, чтобы быстрее найти остальные восемь. Ролевер шёл спокойно, почти не горя желанием найти очередной фонтан. Ему сейчас больше всего на свете хотелось побыть в тишине и он наслаждался ею, вовсе не желая, чтобы его мелодию одиночества прерывал плеск воды. И вдруг как по мановению руки, раздался плеск воды.

Ролевер вздохнул, смирившись с судьбой и пошёл к фонтану. Тот оказался довольно постеньким, по сравнению с остальными. Четыре яруса. Непонятный цвет, больше всего напоминающий собой покрашенную скамейку, краска на которой со временем облупилась и сквозь синее проглядывает грязно зелёное. Вода тоже была какой-то грязной, точно текла из болота. Эта вода падала плотной стенкой, загораживая от глаз Ролевера противоположную сторону.

Маг присел на край фонтана лицом к воде, сложив ноги по-турецки. Он спокойно сохранял равновесие и был уверен, что не упадёт. И вдруг Бабах! Полетел в фонтан.

Тот оказался на удивление глубоким. Ноги Ролевера не коснулись дна. Он всплыл на поверхность и уцепился за край фонтана в уверенности, что его сильные руки не подведут. Но те как нарочно налились слабостью и Ролевер висел как мокрая сосиска.

— Вам помочь, господин? — насмешливо поинтересовался знакомый голос.

Ролевер поднял голову и увидел перед собой лицо девушки, которую вчера вытащил из лабиринта.

Сообразив, что выглядит до крайности нелепо, весь мокрый и грязный, да ещё и висящий на слабых руках, Ролевер насупился, а девушка звонко рассмеялась.

— У тебя такая смешная моська! — воскликнула она.

— Я тебя сейчас покусаю. — ответил Ролевер.

— Но-но! Сначала выберись оттуда, — помахала пальце перед носом у упорно задирающего голову вверх Ролевера, сказала девушка.

Ролевер предпринял ещё одну попытку выбраться из фонтана. Но только потерял ещё больше сил.

Применять магию на Горе Фонтанов было запрещено, потому что мага могло расплющить биополем, а иначе бы Ролевер уже давно использовал какое-нибудь простейшее заклинание.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — заинтересовано глядя на попытки Ролевера высвободиться из фонтана, спросила девушка приторным голоском.

В Ролевере играли противоречивые чувства. С одной стороны он понимал, что не сможет выбраться из фонтана самостоятельно и без помощи магии, но с другой стороны ему не хотелось казаться слабаком и получать помощь от девушек. Поэтому он промолчал, доверив девушке самой сделать выбор.

Та пожала плечами и спокойно уселась на край фонтана и стала зачёрпывать воды ладонями. Ролевер пережил секунду напряжения, когда ему захотелось скинуть девушку вниз. Он удержался. Что-то ему подсказывало, что та спокойно прыгнет ему на спину и предпочтёт помучить его и добить, прежде чем выбраться.

Прошло, наверное, около часа. Перед Тито пронеслась битва друх упорных осликов. Оба ослика подходили друг другу по ослизму, но один из них находился в напряжённой ситуации, поэтому он сдался на милость победителю.

— Ладно, помогай, — сдался Ролевер.

А девушка всё также как и час назад зачёрпывала воду руками.

— Что значит, "ладно, помогая", — передразнила девушка Ролевера. — А где же элементарное пожалуйста?

— Кажется, вчера кто-то не мог сказать не только "пожалуйста", "спасибо", но даже "пока"! — отреагировал как ёж Ролевер — выставил вперёд колючки.

— Ай, ладно, помогу тебе, — буркнула девушка.

Она спрыгнула на землю и протянула Ролеверу обе руки. Тот ухватился только за одну.

— Я не смогу его вытащить, — сказала девушка и вдруг легко, точно пёрышко извлекла Ролевера из фонтана. — Видишь, какая я!

— Скорее не ты, а фонтан… Он делает всё наоборот? — наконец догадался Ролевер.

— Угумс, — подтвердила девушка, критически оглядев Ролевера. — А ты, наверное, заболеешь. Столько времени провёл в холодной воде.

Ролевер подозрительно посмотрел на руки девушки. Она их проворно спрятала зи спины. У Ролевера побелело лицо.

— Коза! — заорал он.

Он мгновенно понял, что девушка старательно охлаждала воду в фонтане до сотояния минус двадцать. Магия это магия, но значит, что в воде магия могла бы работать! А эта коза молчала.

Ролевер кинулся на девушка и сшиб её на землю.

— Я буду оооорать! — предупредительно проорала она в полёте.

— И что дальше? — поинтересовалась она, по хладнокровности напоминая холодильник или вентилятор.

Ролевер опешил. Если бы она была парнем, он бы её ударил, а она была девушкой и потому он задумался. Но думать было поздно. Он уже придавил её к земле, их лица почти касались друг друга. Вдруг девушка его быстро чмокнула. Ролевер отскочил.

— Учись! — свысока бросила она.

— Я не псих, — ответил Ролевер, который сейчас желал только о том, чтобы его лицо приобрело нормальный оттенок, а не пунцовый. Желание сбылось — он умел владеть собой.

— Я тоже, — отбила атаку девушка. — Ладно, мне пора, я и так с тобой тут долго провозилась.

— Не любишь проигрывать?

— А кто любит?

— Не знаю, кто-нибудь.

— Но ты в их число точно не входишь. Ты не сдался бы, если бы я не остудила воду, — бросила девушка. — Выигрывать — это мой принцип.

Это она сказала уже удаляясь, и даже не оборачиваясь.

— Кстати, пока не забыла — меня зовут Мая. Пока.

— Ролевер, — ответил маг.

Но он сомневался, услышали ли его лопатки девушки.

На следущий день он заболел. Не серьёзно, с такой болезнью он мог справиться за один день. И скоро он вновь был на ногах. Друзья опять потащили его к фонтанам, это стало какой-то манией для них — найти их все. Ролевер рассказал про фонтан, но был уверен, что если он даже приведёт друзей к фонтану и скинет их в воду, те всё равно не заметят фонтан. Но сколько он им об этом не говорил, те упорно тащили его вперёд.

Убедившись же в правоте его слов, друзья не обиделись. Они упорно пошли искать фонтаны сами, бросив Ролевера на съедение совести. Ролевер опять бродил в поисках тишины и так опять забрёл к фонтану. Ролевер решил сразу же повернуть обратно, вспомнив все свои приключения здесь. Но мысль о том, что здесь может находиться Мая, остановила его. Ролевер подумал, что если подкрадётся к ней тихо, то сумеет напугать.

Ролевер осторожно обошёл фонтан вокруг и заметил уверенные лопатки своей недавней знакомой. Тихо-тихо, так, что не хрустнул ни один листик под ногой, Ролевер подкрался к девушке, готовый издать банальное "Бу!" Но при последнем шаге девушка вдруг стала спиной назад падать и ловко ухватилась за шею Ролевера.

— БУ! — воскликнула она ему в лицо, Ролевер заметил своё перевёрнутое отражение у неё в глазах.

Мая отцепилась от его шеи и спокойно спружинила на траву — бесшумно, как кошка.

— Здесь твоя магия слабеет, а моя — нет! Я легко могу прочитать твои мысли, а ты снова встретишь глухую крепость! — усмехнулась она краем рта.

Ролевер насупился и потопал к выходу с поляны фонтана.

— А ты знаешь, эти фонтаны не просто украшения… Какие ты уже встречал? — раздался задумчивый голос девушки.

Ролевер замешкался, но потом описал те фонтаны, которые видел.

— Ага… Каменный — это терпение. При определённом раскладе он способен помочь. Ледяной — хладнокровия, самообладания. Вырытый в земле помогает увидеть глубины своих недостатков или достоинств. Павлиньи хвосты — гордость… А этот фонтан — фонтан мудрости, в нём столько всего, что и понять нельзя. — пояснила Мая.

— Ладно, пойду на поиски остальных. — сказал Ролевер, но Мая его остановила…

Дальше Ролевер промотал длинную приличную часть своих воспоминаний, заменив их короткой мыслью. "Так завязалась наша дружба и стала укрепляться".

Потом в мысльвите возникла новая картинка.

Наверное, в Королвевстве Молнии проходил какой-то праздник. Цент города был украшен, всё сияло и цвело. В воздузе парили магические шарики, блестящие и поющие голосами птиц. На высокой часовне красовалась вывеска, созданная из молний "Парад основания".

Сначала проходило торжественное шествие, в котором Ролевер и его друзья принимали активное участие. Потом на берегу огромного озера проходил пир, на который собрался весь город. Наевшись от пуза все двинулись к Горе Фонтанов, поклониться ей. По преданию именно от этой горы началось создание Королевства. Первая молния подземного мира ударила именно сюда. Мая как-то раз прозрачно намекала Ролеверу, что один из фонтанов пробило этой молнией. Поклонившись горе все пошли к центру города, где должна была быть произнесённой речь Королевы. Вообще вся королевская семья сегодня должна была прийти в центр и Ролевер не хотел упустить случая повидать знатных особ.

Увидев огромную процессию, он разочаровался. Толпа людей в несколько десятков метров решительно загораживала от Ролевера знатных особ. Поэтому ему пришлось применить простенькое заклинание и поменяться местами с одним из тех, кто стоял в первых рядах. Это прошло успешно.

Ролевер увидел на возвышении перед собой королевскую семью. Возвышение было ничем иным как часть огромного памятники Короля. Ролевер принялся внимательно изучать лица родных памятнику. Вот лицо Королевы. Оно прекрасно, но лишего мягкости, твёрдый каменный отпечаток не придавал её глазам доброты. Они, казалось, метали молнии. В них горела ненависть ко всем, кто окружал Королеву. Но она пыталась мило улыбаться, но это придавало только странности её лицу. На её густых чёрных волосах красовалась Корона.

Про это украшение головы ходило много слухов. Говорили, что тот, кто наденет её на голову, станет самым умным магов в мире. Но Ролевер не питал иллюзий на счёт Короны. Вещь не могла дать чего-то глупому, жестокому человеку. Это человек украшает вещь, а не вещь человека. В данном случае Королеву не украшала Корона. Она казалась глупой шапкой, которую напялила на себя распоясавшаяся выскочка. Ролевер перевёл взгляд на памятник. Вот Короля Корона украшала. Даже камень не скрыд этого сокровища. Король стоял, приподняв голову, точно Корона была пушинкой, хотя и сделана она была из колоссального куска золота, украшенного тяжёлыми рубинами. Но Король вскидывал голову, точно лев встряхивал гривой. А Королева опускала голову, не в силах удержаться от такой тяжести. Но при этом в её облике было так много гордости и высомерного презрения, что хватило бы на целый город с лихвой. В лице Короля было же всего только мягкое снисхождение, так как он понимал своё превосходство, но ни за что бы не кичился им.

По правую руку от Королевы стоял её старший сын. Или же наследник Короны и Власти. На вид ему было столько же лет, как и Ролеверу. Но так много различий в них было. Наследник гордый, словно павлин, распушивший хвост, он был облачён в яркий голубой наряд, расшитый золотом, серебром и мелкой россыпью бриллиантов. На голове маленькая корона, но как лихо на была сдвинута на затылок! Шикарные густые волосы Наследника скрывали самые крупные камни на короне. Поэтому он то и дело дёргал головой, откидывая их назад. При каждом этом жесте в толпе раздавались восторженные женские "Охи" и "Ахи", а одна молоденькая дама даже упала в обморок, не выдержав обворожительной улыбки юного Наследника. Но лицо юноши было пустым. Ролевер тут же понял, что толкового правителя из него не выйдет. Ни ума в глазах, ни смелости в чертах, ни элементарного чувства сильной гордости, чёрточки которой лежат ближе к губам. Даже решительности и той не видать. Пустая кокетка в мужском костюме…

Если он составит неучдачную партию, его жена будет править Королевством без особых усилий задавив конкуренцию в лице Мужа. Единственное, что Ролевер рассмотрел в его лице, так это самомнение, зашкаливающееся самомнение.

Тито же, глядя на картину перед ним наконец сумел нормально рассмотреть Ролевера в его семнадцать. Решительное лицо, каждая чёриочка которой говорит сама за себя. В глазах ум, огонь насмешки прожигает всё вокруг. Но насмешка ещё не с оттенком злобного пренебрежения, а просто насмешка человека, привыкшего полагаться только на себя в жизни. Вот около его губ проглядывали те чёрточки, которые сам Ролевер назвал чертами сильной гордости. Голова приподнята вверх, Тито заметил, что на Ролевера часто поглядывали люди в толпе. Маг их чем-то притягивал, но чем, они не могли или не хотели понять. Однако Ролевер был одет бедно. Оставшись без поддержки отца и без его помощи он сам зарабатывал себе на жизнь с тринадцати лет в каникулы. Его волосы были всклочены, но это не мешало им выглядеть так, точно каждая волосинка знала своё место…

А между тем взгляд Ролевера метнулся к старшей Дочери Королеве, которая стояла от неё по левую руку. Тито видел, как вздрогнул Ролевер. Да и Тито тоже вздрогнул — Мая собственной персоной.

Вот кто здесь выделялся ярче других! Своим поведением она притягивала взгляды, хоть и мирно стояла на месте. Головая всё также не задирается наверх, может чуть-чуть приподнялся подбородок, заметив Ролевера. Но вот стоит Наследница, а она всё же не так сильно похожа на простую Маю. Лицо стойкое, не выражает ни единой мысли. Но в глазах смех, не просто даже смех, а истеричное ржание. Казалось, всё вокруг её забавляло, а сама роль её как Наследницы приводила в буйство. На губах играла лёгкая улыбка. Руки мирно сложены на богатом, но довольно скормном платье для Наследницы. Ноги вместе, взгляд блуждает по своим подданым. И в нём нет и тени презрения или насмешки над их низким положением. Она улыбается каждому глазами, кто заслужит чем-то её молчаливого одобрения. Тому же, кому оно не доставалось, преподносилась колкая молния. Ролевер получил одну из них. Её взгляд, секундно устремлённый на него немо вопрошал: "Зачем ты пришёл?"

Ролевер сравнил её со статуей отца. Копия. Выражение такое же, вот почему она в первую их встречу показалась Ролеверу чем-то знакомой.

За Королевой и её старшими детьми стояли младшие — всего трое детей, двое мальчиков и совсем маленькая девочка — миниатюра матери. А рядом с Наследником возвышался ещё один юноша. Ролевер слышал про него многое. Говорили, что это лучший друг и наставник Наследника. Он был из одной из самых богатых семей мира магов. Поговаривали, будто бы старшую дочь собираются выдать за него замуж. Ролевер рассматривал того. Он был высок, в лице читалась серьёзность и замкнутость. Лицо очень красивое, не лишёное ума. Достойный молодой человек, знающий своё место и державшийся скромно, но торжественно на заслуженном им месте. Ролевер не выделил в нём недостатков, хотя и смог бы, если бы хоть слегка принял усилие.

Почувствовав на себе чей-то взгляд молодой человек глянул в сторону Ролевера. Их взгляды встретились и ни один не отвёл глаза в сторону. Ролевер блеснул глазами, в ответ получил вспышку молнии. Молодой наставник отвёт взгляд.

Ролевер поймал взгляд Маи и открыл крепость сознания ей, предусмотрительно загнав все ненужные сейчас мысли в дальний тайничок. "Ты предала. Ты врала, ты всё время притворялась. А сама лишь забавлялась надо мной. Мне от этого паршиво и я ухожу. Запомни — ты заслужила лишь моё презрение!" — подумал её Ролевер и воздвигнул крепость. Теперь уже ни один маг в мире не сумел её пробить. Ролевер отвернулся и пошёл сквозь толпу, даже не выслушав ответ Маи.

Маг принял твёрдое решение сейчас же собраться и уехать из Королевства Молнии, по возможности не возвращаться сюда больше. Он пришёл в маленький домик, напоённые ароматом цветов, проникающих сквозь распахнутые настежь окна и двери. Зайдя в дом, он захлопнул вход в дом и закрыл дверь на щеколду. Ролевер собирался быстро, но не наспех. Каждая вещь ложилась в чемодан ровно на своё место. Ролевер наблюдал за тем, как они красиво танцуя собираются по всей комнате и бессильно падают в чемодан, как человек после долгого утомительного дня.

Вдруг в окно комнаты его друзей что-то взобралось. Дождавшись, пока его последняя вещь скроется в чемодане, Ролевер вошёл в другую комнату. Надо заметить, что хоть домики Королевства Молнии и были одноэтажными, но располагались на внушительном фундаменте, так что окна располагались на высоте примерно двух метров над землёй.

Поэтому тот, кто первый раз хотел пробраться в дом, не сумел этого сделать. Но вот в окно влетело расплувчатое пятно и, удачно сбив с ног замешкавшегося Ролевера, сбило его с ног и они вместе пролетели к стене. Мага неплохо приложило о деревянную стену. Но большим было удивление. От него резко отскочила одна вздорная девчонка и, отпрыгнув от него на метр взорвалась словесной бранью:

— Это я-то предала?! Я-то обманула?! Да это ты дебил! Ты бы перестал со мной общаться, как только узнал, что я — королевская дочь! Со мной с рождения никто не общался из-за этого, а это очень неприятно, если ты такой идиот и не понимаешь!!! Забавлялись над ним — да я не такая! Я нормальный человек, а не чокнутая истеричка! — на высокой ноте вскрикнула Мая. — Презрение его… Это я могла бы тебя презирать, но заметь — не презирала… А ты знаешь, что я прочитала в тебе, когда мы впервые встретились?! Конечно, не знаешь — ты же кретин! Я прочитала, что ты нормальный маг, который способен понять многое, и прощать тоже умеющий, а ещё неплохо идущий по жизни в одиночку, со смехов преодолевая всё! Неужели я ошиблась? — резко выдохнула Мая.

Ролевер раснодушно пожал плечами, развернулся и пошёл дальше собирать чемодан.

Мая издала звук, похожий на шипение.

— Я-то думала, ты ещё и смелый, оказалось, спасовал перед обычным… — девушка замекшалась.

— Обманом? — подсказал Ролевер, выдвигая ящик тумбочки и вытаскивая из него некоторые книги.

— Нет, перед тем, что он оказался не таким пронырой! — разубедила его Мая.

— Не волнуйся, то, что я не понял того, что важная шишка для меня ничего не значит. Я не люблю быть игрушкой в чужих руках.

Ролевер покидал книги в кармашек чемодана и полез под кровать. С другой стороны под неё забралсь Мая.

— Я не играла, я дружила. — сказала она.

— Не верю.

— Вот видишь — ты уже не можешь со мной общаться как прежде. Всего лишь потому, что узнал, что я выше тебя по происхождению.

— Твоя душа намного ниже.

— Дурак!

— Оманщица!

— Упёртый осёл! Может, теперь воздух подогреть, чтобы ты сдался?!

— Теперь я выиграю, теперь я смогу использовать магию.

— Слишком уверен в себе.

— Имею право.

— Не имеешь! Пока не победишь того, кто сильнее тебя раза в два!

— Тебя что ли?

— Дурак! Я разве про себя говорила? Но во всём магическом мире найдётся немало тех, кто сильнее тебя во всём.

— А я буду верить в себя! Мне с этим спокойней живётся.

— Я так тоже когда-то думала, а потом столкнулась с тем, кто сильнее меня. И проиграла.

— Интересно кому?

— Тебе, балда! Тебе!!!

Дальше Ролевер опять промотал изрядный кусок памяти, заменив его высказыванием.

"Дружеские отношения сменились чем-то большим. Конечно, её семье это не понравилось. Но нам было чихать на них, даже когда их воины нападали. Она сильная, я тоже сильный. Мы стоили их воинов и побеждали часто."

Ролевер замедлил прокрутку памяти и показал Тито моменты их схваток с воинами. Тито поразился. Разгорячённые лица двух противников отряду воинов состоящему из пятидесяти человек минимум. Доходило до шестидесяти пяти, но они тянули.

"Мы побеждали и побеждали. Общались и общались. Иногда мои друзья приходили мне на выручку, мы были крепко связаны путами дружбы, потому что на Светлой стороне имели общие взгляды и с первого же курса преодолдевали всё самое сложное бок о бок. Они также навлекли на себя гнев королевства, но умело прятались. Они — истинные друзья. Но однажды…"

Появилась новая картинка.

Лес. Огромное дерево, в дупле которого сидели Ролевер и Мая. В руках Ролевера лежал лёгенький конверт, который, сложившись бумажным самолётиком прилетел к нему прямо в дупло. Ролевер распечатал конверт и прочитал короткое послание, написанное тонким убористым почерком.

"Ролевер, я бросаю вам вызов. Я вызываю вас на магичсекую дуэль, где должны присутствовать только Вы и я. Никаких низостей с моей, стороны, клянусь, — слово "клянусь" было выжжено и горело, точно маленькая молния. Словом Молнии не разбрасываются, можно верить. — Но и Вы должны дать гарантии со своей стороны. Пришлите ответом на этом письме в этом конверте. Он найдёт меня. Но дайте слово! С бесконечным презрением, Коральд Батц"

Ролевер нацарапал что-то на листочке. Тито впервые видел почерк Ролевера, но ему казалось, будто он видел его часто. Твёрдые уверенные буквы стлались по листку, никаких завитушек. Как и слово Ролевера, почерк был простым, но веским.

"Принимаю Ваш вызов, уважаемый Карольд. Даю гарантии" — последнее предложение загорелось маленькой молнией. Ролевер запечатал послание в конверт, тот сложился самолётиком и, кружась, полетел в неизвестном направлении.

— Кто такой Коральд Барц? — поинтересовался Ролевер у Маи.

— Ты не знаешь?! Ну ты и дурачёк… Впрочем, ты мой дурачок! Коральд — мой братец. Старший, — ответила Мая, взлохмачивая волосы Ролевера. Обычно, когда она так делала, он потом не мог уложить их в обратно более менее приличную причёску.

— Твой братец показался мне несколько… Не храбрым, — заметил Ролевер.

— Он трус. Последний трус Королевства. Я уверена, это мать заставила его написать тебе. Ради уважения Короны. Но услышав от тебя такой стойкий ответ, братец явно спасует. В общем, не жди ответа на своё послание. Но уверена, что сейчас к нам сюда в укрытие нагрянет целый полк солдат. Так что сматываем удочки и бежив в другое укрытие. Быстро! — скомандовала Мая и ласточкой выпорхнув из гнезда приземлилась точно на ноги, хотя и прыгала с высоты метров пяти. Ролевер спрыгнул следом, за месяцы общения она многому его научила. Кстати, Ролевер уже целый месяц, как не появлялся к Школе. Но его друзья вернулись туда, ибо их родители могли здорово наказать их за самый главный курс.

Они отбеажли в новое укрытие, которое находилось недалеко от дупла, но было лучше скрыто от любопытных взглядов. Всего через пятнадцать минут дупло окружил полк воинов, магов из двадцати пяти. Маги хором ударили по дереву замораживающей молнией и двое из них полезли внутрь.

Не обнаружив в черноте своих целей, маги бестолково побегали по лесу и удалились.

— Твой брат ещё и подлец. Он же дал слово молнии! — воскликнул Ролевер, который еле сдерживал обуревавшие его чувства.

— Он не давал слова. Это обманка, на такую способна только моя мать. — при упоминании о Королеве, брови Маи сами собой сдвигались вместе и сейчас не стало исключением это.

— Ты её не любишь? — спросил Ролевер, решившись наконец.

— Она моя мать, и может показаться странной моя нелюбовь к ней. Но пойми — как только она меня родила, я тут же была отправлена на попечение няне. Отец был занят государственными делами, он редкий день проводил в Замке. Так вот — представь, с рождения моя мать будто забыла про моё существование. Моей матерью стала няня — Ренета. Она была рядом со мной семь лет, пока её служба перестала быть необходимой. Тогда под её опеку поставили мою младшую сестру — Венезениль… Я так плакала, когда Ренета уходила от меня. А она вообще не могла со мной расстаться. Только суровый нрав моей матери мой её унять. — ответила Мая.

— А твой отец, неужели он никогда…

— Отец? Он меня любил. Если у него были свободные минутки, от сразу же шёл и искал меня в Замке. Там минутки растягивались на час, словно бы все дела могли подождать… У отца был хороший помощник, на которого в люблй ситуации можно было положиться, хоть он и был на много лет младше отца… Обычно Короли любят только своих старших отпрысков — первенцев. Моя мать не была исключением. Коральд жил под её неустанной опекой до своих шестнадцати. Потом уже пошли слухи над тем, будто бы он полоумный и матери пришлось выпустить его из-под крыла… А отец не любил Коральда. Если все его дети собирались рядом с ним, мать обязательно подталкивала Коральда вперёд, а он, если мать не успела его вовремя толкнуть, замирал на месте как истукан. Я же не слежила ни за кем. Завидев отца, я бежала к нему, расталкивая всех вокруг, будь то слуги, братья или сёстры, или какие-то знатные особы. А он радовался и смеялся звонко… — Мая замолчала и опустила голову.

Ей наверняка было больно. Но остановиться она не могла.

— Он умер, когда мне было восемь. Тот день был мрачным днём для всего Королевства. Если бы люди знали, что начнётся!.. Отец умер от вражеской стрелы молнии. Её пустил очень могущественный маг, если сумел пробить такое защитное поле!.. Если бы ты видел тот день! Во всём городе стояли рыдания, горькие, будто сердца людей не выдерживали. Весь город пошёл проститься с ним. По обычаю Королей хоронят за несколько миль от Королевства, на каком-то магическом пустыре. Он не подпускает к себе ноги живого. Но стоит приблизить гроб с умершим Королём, как гроб пропадает. И все шли проститься с отцом… А я даже не помню того момента. Всё моё сознание замёрзло. И сердце не стучало громко, оно билось едва слышно, точно ему хотелось лечь рядом с отцом на холодном пустыре…

Голос Маи дрогнул. Ролевер хотел её обнять, но она вскочила на ноги и повернувшись к нему лицом продолжила говорить:

— Он правил, как истинный Король. Король от сердца и души, а не от звания. Все его решения были правильны, не было тех, кто признавал его неправоту. Отец не ставил рамок между рангами. Со всеми людьми он был одинаков. Он никогда не прятал своего истинного лица. Он говорил, что думал, но думал, что говорит. Он неповторим. При нём людям жилось хорошо и спокойно. Но вот мать взошла на престол! — голос Маи опасно поднялся и глаза загорелись. — Она не имела прав брать в руки Корону! Она не имела прав одевать его на голову! — звуки стали рычащими. — По праву Корона должна была перейти заместителю Отца до совершенолетия его старшего сына. Но нет! Она презрела правила! Она переступила через вековые традиция, словно это падаль! Она изгнала заместителя отца! И всех тех, кто его поддерживал. А она глупая, и в управлении Королевством ничего не понимала! Рыба гниёт с головы, и Королевство начало разлагаться с верхушки! Долги, долги, долги! Повышение налогов. Простое население ломает спины, работая не мать! А она всё только думает, как сделать так, чтобы у неё было побольше роскошных нарядов и красоты в Замке!..

Мая приостановилась передохнуть. Ролевер воспользовался случаем её остановить.

— Не надо! Ты не можешь сейчас ничего сделать. Через год Корона перейдёт Коральду. И, может…

— Глупость! Он маменький сынок, она будет править сквозь него, как сквозь липкое тесто! — бросила Мая.

— А по закону ты не можешь стать Наследницей Короны? — спросил Ролевер, он знал законы многих Королевств мира магов, но в каждом они были разными.

— Могу. Если только присутсвует завещание Отца, где стоит его подпись и отпечаток Перстня. А Отец умер слишком резко, так что вряд ли составил Завещание. А я уверена, что оно было бы в мою пользу! — сказала Мая.

— До власти жадная ты, оказывается? — попробывал успокоить Маю Ролевер насмешкой. Но у него не получилось.

— Думаешь, я просто так напяливала простенькое платьице и бегала по Королевству тайной Наследницей? Нет! Я приглядывалась к жизни! А ведь в Замке только и говорили о том, как всем вокруг хорошо живётся и восхваляли Королеву! А я видела настоящее. Я видела людей, гнувших свои спины на длинных полях, от заката до рассвета и от рассвета до заката они работали. Ты и все те, кто презжает поглазеть на город не видят рабских сторон! Вы видите маленькие домики, но почему-то не задумываетесь над тем, как редко вы встречаете их хозяев! На самом деле уже и в городе-то никто не живёт. Почти все домики распроданы знатным особам, сдающих их в аренду. А простые жители спят возле полей, едят возле полей, живут только там! Я пробовала как-то раз поработать сначала на поле сутки, потом на фабрике, на звероразводне. Я не выдерживала, но всё равно им помогала. Притворятся взрослой даже не было необходимости. Там везде используют детский труд. И я работала, брала на себя всё самое сложное. Когда я видела совсем измученные семьи, с людьми скелетами в ней, я давала им денег, которые зарабатывала своим трудом и тем, что копила у себя в комнате Замка, вытряхивая деньги из младшеньких детей. — закончила Мая с блеском в глазах. С таким блеском, что любой лютый голодный волк позавидовал бы.

— Ты молодец, но этим но поможешь. Тут другое дело. Я думаю, что твой отец всё же составил завещание в твою пользу. Он же мудрец один на миллион! Он мог предчувствовать свою скорую смерть или поддавшись какому-то странному чувству написать завещание. И вопрос лишь в том, где оно может быть. — сказал Ролевер.

— Сомневаюсь. А даже если и так мне лишь через два года можно будет править.

— Подождёшь, здесь ставка лишь на том, справишься ли ты, если что. А потому за два года можешь поучиться править государством. Тебе нужен человек, знающий ою этой стороне, — рассудительно заметил Ролевер.

— Помощник отца. Его нужно найти, ты мне поможешь? — тут же загорелась Мая. И тут же перегорела. — Если, конечно, завещание действительно существует.

— А если нет, есть другой план. Ты говоришь, что работала рядом с простыми людьми. А они ведь тоже маги, и неплохие, будь уверена. Если ты сможешь их перевести на свою сторону, что у тебя не должно создать проблем, ты сможешь подготовить восстание и захватить трон силой.

— Исключено. За время правления Королевы было два восстание, одно, под предводительством одного из самых близких отцу людей. Его подавили и сильно наказали народ. Второе было намного сильнее, его организатором был какой-то самозванец из другого царства, решивший пока власть в Королевстве подорвана пробраться на трон обманом. Его убили и всех помощников также казнили. Я не хочу повторять ошибки других. — покачала головой Мая.

— Но ведь я рядом.

— И ты сильный. Но ты не выстоишь против всего Королевства. — засмеялась Мая.

— Ошибаешься, я выстою. И я смогу! — ответил Ролевер насупившись.

Мая не успела ответить, потому что по лесу прокатился голос.

— Ролевер Волориба! Я бросаю тебе вызов. Давай сразимся один на один! Без подлостей! Я тебе клянусь в своей честности! — прокатилось по лесу.

К Ролеверу через телепатическую связь перекатилась маленькая молния. Вот это точно настоящая клятва.

— Ладно, Мая, я пойду, а ты сиди здесь и не выходи. Это честный бой, а ты обязательно вмешаешься, если тебе что-то не понравится! Поклянись мне! — сказал Ролевер. И вот сквозь него проступил тот человек, который сейчас сидел рядом с Тито. Вот момент, когда Ролевер стал Ролевером Великим магом.

— Но…

— Без всяких но — поклянись! — решительно проговорил Ролевер.

Мая неохотно подчинилась, но наверное намеревалась как-то переступить через своё слово. Потому что вид у неё был заговорчесикй.

А Ролевер вышел из укрытий я крикнул:

— Я здесь! Я принимаю твой вызов. Без подлостей.

Ролевер послал клятву таинственному собеседнику.

— Иди к большой поляне, она недалеко от огромного дуба, у которого вся верхушка опалена. А именно справа. — отозвался голос.

Ролевер пришёл на поляну одновременно со своим противником. Тот появился с противоположного конца. Итак, их резделяло всего пять метров. Ролевер узнал молодого человека, стоящего перед ним. Это же самый близкий друг Коральда-Наследника. Тот, который претендовал на руку Маи. Тот стоял, решительно сдвинув брови. В нём не было напыщенности и подлости, тем более трусости. Но Ролевер почувствовал острую антипатию к этому молодому человеку. Он чувствовал в нём какую-то гадкую черту, которая никак не вязалась с этим магом.

— Меня зовут Конфрат Джасов. — пресдтавился он.

— Рад знакомству. Ролевер.

— Много про тебя слышал. Ты наделал много шуму в Королевстве.

Ролевер пожал плечами, для него этот разговор казался лишь фантиком.

— Подпиши бумагу, — кивнул Конфрат на лист бумаги, зависший перед Ролевером.

Тот взял его в руки и принялся внимательно изучать. Это был документ о признании поражения того или иного противника. Странно, Ролевер думал, что будет сражаться до смерти, оказалось лишь до огненных шрамов поражения на лице. Тот, у кого на лице загорятся эти следы, уйдёт из Королевства и больше никогда в него не вернётся.

Документ был написан известным Тито печерком. Поэтому, едва завидев буквы, он вздрогнул от неожиданной мысли, показавшейся ему бредом. Ролевер поставил свою подпись.

— Ну, начнём? — будничным тоном поинтересовался он, возвращая докумен Конфрату.

— С удовольствием, — ответил тот.

Он атаковал первым, но его тонкую токовую молнию Ролевер направил в противоположную сторону. Она летела в своего хозяина, но тот, ловко принял её в себя. Атаковал Ролевер. Это были раскалённые кинжалы огня, их преимущество было в том, что их было около двух сотен и увернуться от них нельзя. А потому нужно было или выставить барьер, жрущий много энергии, или переместиться. Конфрат выбрал второе.

Тито видел, как он появился прямо за спиной Ролевера, но тот, мгновенно его заметив отбросил от себя простым заклинанием. Дистанция перед ним вновь была приличной.

Ролевер атаковал вновь, он пустил четыре раскалённые сферы и, так как внимание противника было занято, переместился прямо к нему под нос. Тот, едва отклонив сферы, столкнувшись нос к носу с магом растерялся и секунда стоила ему полёта по поляне. Наверное, Ролевер намеревался сразу поставить ему шрамы, но Конфрат всё же сумел блокировать удар и потому пролетел в воздухе.

Ролевер переместился поближе к нему, он подождал пока противник встанет на ноги и предоставил ему честь сделать удар. Конфрат использовал глухую огненную стену. Та бешено полетела к Ролеверу, но он закрутился огненной спиралью и взвился на неё в воздух. Оттуда он ударил по Конфрату огненной стрелой. Та царапнула противника по плечу, тот поморщился от боли. Его глаза вспыхнули ярким огнём и он ударил по Ролеверу бешеным вихрем.

Но тот мало того, что увернулся от него, но ещё и умудрился, примешав к вихрю кучу всяких мелких заклинаний, повернуть его против создателя. Тито увидел бледные глаза Конфрата, который не знал, что ему теперь делать. Переместиться в поле километра от вихря стало невозможным и оставался лишь шанс его отклонить или блокировать. Но это заняло бы слишком много сил.

Ролевер закатил глаза, глядя на растерявшегося соперника. Он резко выкинул вперёд левую руку и из вихря выскочила дымовая её копия, которая схватила Конфрата и затащила в вихрь.

Бедняга мотался в нём несколько минут, за которые Ролевер успел восстановить силы. Когда же Ролевер угомонил вихрь, из него кипой тряпья выпал Конфрат. Обезумевший от качки, он стал разбрасывать фонтаны магии вокруг. Но это был жалко. Ролевер подождал, пока к Конфрату вернётся чувства и тогда, глядя ему прямо в глаза, поставил тому на лицо шрамы поражения.

Конфрат взвизгнул от боли. Тито помнил, как это больно, когда твоё лицо полощут огнём. Но, когда он увидел отметины на лице мага, то перестал его жалеть. Это были обычные царапины, но Ролевер постарался сделать так, чтобы они остались навсегда. Тито припомнил, как его лицо рассекло до костей. Он тогда даже не застонал, он взорвался, а это был символ настоящего мужчины. Конфрат заслужил его презрение и презрение Ролевера, потому что тот стоял перед ним и насмешливо усмехался.

Утерев кровь с лица, Конфрат вдруг воскликнул надрывным голосом:

— Она не будет ни твоей, ни моей!

Тито ничего не понял, увидев как лицо Ролевера исказилось. Тот смотрел куда-то вверх, словно не замечая ничего вокруг. Там в небе мелькнула крошечная точка — что-то подсказало Тито, что это была Мая.

Ролевер кинулся куда-то бежать, потом резко вдохнул воздух, словно беря себя в руки. Тито заметил, как Конфрат пытается его остановить, послав какое-то проклятие. Но Ролевер уже не церемонился. Он прижал жалкого мага к земле незримой магией. Тот даже не шевелился.

Когда Мая приблизилась к земле, Тито заметил, что она просто летит, будто лишившись чувств. Ролевер прицелился, поднял руки и Тито заметил, как заколебался воздух, точно Ролевер пустил навстречу падению ветер. Падение Маи замедлилось, но Тито заметил, каким напряжённым было лицо Ролевера. Но вот Мая уже совсем близко к земле. Ролевер опустил руки, та камнем полетела вниз и Ролевер создал большой воздушный батут. Тот поймал Маю и она слегка подлетела вверх, снова упав вниз, но Ролевер уже её подхватил.

Лицо Маи было совсем бледным. Оня вся была холодной, как лёд. Словно умирающий человек.

— Конфрат оказался магом смерти. Они умеют подкинув человека высокого в облака убить его. И если человека не поймают именно на руки на земле, его уже ничто не спасёт, — тихо пояснил сегодняшний Ролевер.

А Ролевер внутри мысльвитя вдыхал частичку жизни в лицо Маи. Постепенно она оживала и через час смогла открыть глаза. Но теперь Ролевер выглядел умирающим. Он отпустил руки Маи, за которые держал её и бессильно упал на землю. Веки Маи дрогнули, она открыла глаза и в них сразу замелькали мысли. Она всё поняла мгновенно. Но всё равно она была слабой и не могла ничего сделать, чтобы спасти их от глах чужих людей, которые в любой момент могли появиться здесь. Конфрат подал им сигнал, когда Ролевер ослаб и часть его магии ослабла также.

Мая просто тихонечко улыбнулась ободряющей улыбкой и прошептала:

— И всё равно мы умрём рядом. Нас не разлучат, слышишь, Ролевер? Ни-ког-да!

Её пальцы нашли его и слабо сжали их. По поляне прошёлся гул, воины приблизились.

Тито смотрел в лицо Ролевера — он же не сдался. Если бы сдался, не сидел бы сейчас рялом с ним и не показывал воспоминания.

Но Ролевер на картинке спокойно лежал на земле, не предполагая никаких попыток сопротивления. И вдруг…

От Ролевера пошли огненные волны, всё чаще, чаще, вокруг заклубился дым, а пламя всё нарастало и нарастало.

— Мая, ты не пропадёшь, я вернусь, когда буду сильным и всё верну. Всё! Я клянусь тебе! — услышал Тито мысли Ролевера, которые маг передал девушке.

— Я верю. Верю тебе… Приходи скорей! — отозвалась она тихим эхом.

Теперь пошли глухие толчки от земли, словно бы начиналось настоящее извержение вулкана. Прозвучало громовое "Бах!", потонувшее в огромных кусках живого пламени. Оно рвало своими клыками всё, до чего могло дотянуться и сжигало последние воспоминания о Королевстве молнии. Потом исчезло всё, Ролевер приоткрыл глаза и заметил только серое пятно вместо Королевства. И рядом не было никого… Хотя нет — вон то маленькое пятнышко, со всех ног несущееся к нему.

Конфрат… Неизвестно как спасшийся Конфрат. Он летел на Ролевера с поднятым кинжалом из огня, готовый вот-вот опустить руку на грудь Ролевера и с силой отнять у него жизнь.

Ролевр закрыл глаза. "Сколько можно бороться?" — услышал Тито его мысль.

Но когда маг открыл глаза Конфрата рядом не было. Над Ролевером стоял Директор. Он улыбался очень доброй улыбкой. Тито представил свою реакцию, если бы он был Директором и узнал, что его ученик разбамбил Королевство. Он бы наказал Ролевера. Но Директор лишь добро улыбался. Потом он присел на корточки перед Ролевером и заговорил.

— Мне столько говорили про тебя. Просили принять меры. Чтобы не стало слишком поздно. Но я отмахивался — это твоя жизнь, говорил я, и тебе решать, что в ней делать. Но мне каждый день продолжали жаловаться на тебя. Гадкие маги! И я пришёл сюда. Как видишь вовремя, чтобы увитеть твою битву с этим гадом. Может, я и отрёкся от тебя, но ты всё же мой сын… — Тито поперхнулся и едва не пропустил остальные слова. — … и я должен был помочь тебе хоть один раз. Помог?

— Отстань. — пробурчал Ролевер, переворачиваясь на живот, скрывая лицо от глаз отца.

— И как ты думаешь — найдёшь в себе силы восстановить Королевство?

— Да.

— Самоуверенный болван! Откуда в тебе это?! Хотя да, это всё твоя мать, это её гены говорят сами за себя! — пробурчал Директор.

— Уходи, я не нуждаюсь в твоей помощи, — прорычал Ролевер.

Тито впервые видел его, потерявшгим контроль над собой.

— Ухожу, ухожу. Но запомни — ты не сможешь вернуть её. Она потеряна для тебя вместе с этим Королевством. Она будет жить в нём, представь. Ведь она бросила семью ради тупого тебя! А её семья — не божьи одуванчики, хотя я был бы рад породнится с ними. И даже если тебе удастся вернуть Королевство, в твои сорок, например. Её там не будет. Семья её уничтожит. Понимаешь? — заметил Директор. Он взлохматил волосы Ролевера, тот взбрыкнул головой. В ответ раздался смех.

Директор уже отошёл на пару метров, но повернулся и сказал:

— За такой поступок — уничтожение Королевства не просто исключают из Школы, а сажают в тюрьму. Но сейчас многие знают истинное лицо Королевства, а я знаю твою историю. Настоящую. Поэтому, считай, что ты отделался лишь переводом на Тёмную сторону… Нет, это точно гены твоей матери! Вот приду домой, всё ей выскажу! — заявил Директор и пошёл прочь.

Картинка изображения исчезла.

* * *

Тито смотрел на погасший экран и никак не мог собраться с мыслями. Всё смешалось в его голове.

— Увлекательно, неправда ли? — спросил Ролевер и его голос прозвучал насмешливо.

Тито посмотрел на него, не понимая, как он вообще может говорить так спокойно. Но вспомнил, кто такой Ролевер и успокоился.

— Увлекательно, не то слово. Твоё прошлое — это кошмар, — заявил Тито, облакачиваясь на спинку кровати.

— Нормально. Я просто много проматывал. На картинке перед тобой прошло не меньше полугода. И половина этого времени была чудом, — сказал Ролевер, потягиваясь. Он явно уже взял себя в руки.

Они помолчали, каждый думая о чём-то своём.

— Ты сильный? — спросил Тито наконец.

— Я почти готов. Но я не знаю, что нужно делать для того, чтобы вернуть убитое взрывом, — ответил Ролевер.

— А ты ищещь?

— Конечно. Я ищу как ищейка, но пока что мало пользы мне это принесло. Здесь, наверное, существует нечто большее, чем просто тупая магия, — сдвинул брови Ролевер.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Тито.

— Есть магические предметы — в них вся соль. Они могут помочь мне, но я не знаю, какой из них мне нужен. А ты представь — их миллионы. И чтобы найти один единственный, нужно перебрать все.

— Обратить за помощью к Римеону Ниферентьевичу, — не без иронии предложил Тито.

Ролевер внимательно посмотрел на него.

— Извини, что не говорил про него. Но я был не уверен, можно ли тебе доверять. Сейчас уверен, что можно… Но обратиться к нему за помощью я не могу. Он больше мне не родной человек, мы по разные стороны пропасти, — произнёс Ролевер.

— Но ведь есть какой-то выход. Может, существует маг способный тебе помочь…

Ролевер звонко рассмеялся.

— Послушая, твои слова меня поражают. Магический предметов миллионы, магов столько же. Какая разница?

— Ладно, пусть будет по-твоему… Тогда нужно попробовать обратиться за помощью к чему-то… Неживому, понимаешь? К какому-нибудь предмету, находящемуся рядом с местом взрыва, или искать ответ в просмотре воспоминания взрыва. — настойчиво говорил Тито.

— Это более разумно, — заметил Ролевер. — Но эти пути не кажутся мне правильными.

— А если обратиться к истории?

— В истории не было случая восстановления взорванного, — ответил Ролевер с улыбкой.

Тито почти признал своё поражение. Но не признал, просто замолчал. На этот раз молчанин нарушил Ролевер.

— Помнишь Конфрата? Точнее его шрамы… Когда я впервые увидел шрамы на твоём лице, я тут же вспомнил Конфрата и мне захотелось сделать с тобой что-то плохое. Но это словно перезарядило меня и я спокойно стал с тобой общаться. Я не знаю, наверное, не будь у тебя на лице шрамов, я наверное тут же стерел бы тебе память, — сказал маг.

Тито промолчал, Ролевер продолжил.

— Наверное, я чувствовал вину перед Конфратом…

— Ты?! Да это он должен чувствовать вину перед тобой! — воскликнул Тито, поражённые словами друга.

Тот улыбнулся.

— Тяжесть вины не зависит от сделанного. Может, он натворил много зла для меня, но я тоже не остался в светлом ореоле, я ответил ему. И потому чувствую свою вину, — ответил он наконец.

— Глупость. Ты не виноват перед ним и тем более… — Тито замешкался и не закончил, смутившись.

Ролевер понимаще хмыкнул.

— Я знаю, что ты хотел сказать. Твоё лицо рассекали до костей, а на лице Конфрата всего лишь мелкие царапины… Хотя шрамы у него на всю жизнь, а твои можно убрать, — сказал Ролевер.

— То есть? — не понял Тито.

— Огненными полосами бил тебя по лицу не сильный маг. Я намного его сильней и смогу запросто убрать следы его магии.

Тито замер, словно окаменел. Ролевер прищёлкнул пальцами. В его руках появилось большое зеркало, Тито встал на ноги и заглянул в его зеркальную поверхность. На него вновь нахлынули волны отвращения к самому себе. Он вспомнил, как ненавидел своё изуродованное лицо, но потом всё же нашёл в себе силы перевести злость на тех, из-за кого он носил следы…

Ролевер понял по глазам Тито, что тот думает. Величайший маг пробормотал что-то и Тито увидел своё новое отражение. Это было симпатичное мальчишечье лицо. Его можно было бы даже назвать красивым. Все черты плавильные, нет ни одного недочёта в работе скульптора.

Глаза Тито загорелись ярко. Ролевер улыбнулся, предвкушая победу, но тут прозвенел решительный голос Тито.

— Верни шрамы.

— Зачем? Они только портят тебя, так ты не будешь пользоваться популярностью у девушек, — как Ролевер мог шутить в ответсвенные моменты жизни?

— Я не я без них. Они — главная часть меня. Ты думаешь, я не впитывю твои слова? Ошибаешься, они все в списке моих ценных советов. А ты говорил, что нельзя уничтожить прошлое, чтобы не повредить настоящее. Я не хочу менять свою жизнь, не хочу терять своё прошлое. Оно было, но осталось в моём сердце, и на лице в виде шрамов. Для кого-то прошлое — лишь неощутимые мысли, для меня — это нечто большее. Каждый раз, прикасаясь к шрамам, я вспоминаю и горькая доля меня подстёгивает и заставляет идти вперёд. Я остановлюсь на месте, если ничему будет меня тащить вперёд! — так же решительно заявил Тито.

Он посмотрел на своё отражение вновь и увидел шрамы. К нему пришло чувство облегчения. Зеркало из рук Ролевера исчезло, тот сказал:

— Всегда трудно отказаться от того, что могло бы тебя изменить. Вот в мире людей много людей отдали бы богатсва, лишь бы быть красавцами и красавицами. Они ценят только плотское. Вот главное различие между ними и нами. Для магов важнее то, что у них в головах, их мысли и чувства, воспоминания и идеи. Отсюда рождается магия, она течёт именно от этого. Магов изгнали люди именно потому, что не понимали их, начинали боятся. Страх затмевает разум. Люди не додумали до конца, что творят и в конце концов лишились магов. Когда все жили рядом, была гармония, тело и мысль жили рядом. А теперь их разделяет земля… Глупо так, да?.. Но знаешь, об этом мы можем договорить и завтра… Сейчас уже четыре утра, а тебе ещё на уроках сидеть завтра. Так что иди, — сказал Ролевер, хмурясь всё больше и больше.

Тито уже подошёл к проходу, ведущему наверх, но всё же развернулся и пришёл обратно к Ролеверу. Он наконец решился сказать то, что сидело у него в мозгах, как только погас экран мысльвитя. Ролевер вопросительно приподнял брови.

— Я знаю Конфрата. И он в замке, — заявил Тито.

Глаза Ролевера блеснули.

— Не может быть! — ответил он. И по тону было слышно, что он действительно не верит в свои слова.

— Его имя в стенах этого здания — Конфетий Красов. Он преподаёт практику защиты магии, — продолжил Тито. — Я узнал его по почерку. Никто кроме него не может так писать. Слишком много характерных букв и следов.

Ролевер опустил голову, словно признавая себя поверженным. Всего лишь милисекунда. Он вдруг быстро вскинул её.

— Если это действительно он… То… — Ролевер замолк, взвешивая вероятность возможного. Чтобы облегчить ему задачу, Тито открыл для друга свои мысли и Ролевер мигом считал нужное ему.

— Ты не поверишь, но сегодня ровно пять лет, как это произошло. Пять лет назад Конфрата едва не убил я. Пять лет назад он едва не убил меня. А так как добраться до меня сейчас он не в силах, то пойдёт к тому, кто помешал ему сделать это пять лет назад.

— К твоему отцу?

— Да, — отрезал Ролевер. — Иди в свою комнату и не высовывайся из неё. Сегодня тяжёлая ночь…

— Плевать! Мне надоело прятаться! Я хочу действий…

— Обязательно лезть в гущу событий? Конфрат сильный, он наверняка накапливал свои навыки. А ты не выдержишь его атаки…

— Я хочу быть в центре событий! Я помогу тебе если что…

— Упёртый осёл! Я могу тебя заморозить и оставить здесь… Но ладно, пошли, только не высовывай носа дальше моего плеча. Лишь следи и ничего больше!

И они побежали к выходу из Секретной комнаты.