Конец лета, пять вечера, небо чуть подёрнуто лёгкой дымкой, на далёком горизонте виднеется размытая полоска беловатых облачков. Трёхмоторный реактивный лайнер Боинг 727 летит на высоте 28 тысяч футов. Он приближается к долине реки Теннеси на юго-юго-западе и направляется от нью-йоркского аэропорта имени Кеннеди к Новому Орлеану.

Радист не без труда протиснулся через узкую дверь, поддёрнул брюки, дружески кивнул командиру корабля, сел за свой пульт, надел наушники и начал манипулировать выключателями и тумблерами аппаратуры. Командир на секунду остановил взгляд на радисте, не заметил никакой озабоченности в его лице, потом поглядел через плечо на вид, открывавшейся внизу. Солнечные блики сверкали на поверхности воды. Командир потянулся к микрофону, отключил негромкую музыку, транслировавшуюся в пассажирский салон, нажал кнопку, переключавшую магнитофон на микрофон.

– Леди и джентльмены, говорит командир корабля. Справа и почти под нами расстилается озеро Уоттс Бар. Пассажиры левого борта могут видеть дамбу и озеро Чикамауга. Впереди на востоке люди с острым зрением могут полюбоваться на величественные горы Смоуки…

Он аккуратно отложил микрофон, снова зазвучала музыка. И почти в то же мгновение на панели интеркома, внутреннего переговорного устройства, вспыхнула сигнальная лампочка. Командир наклонился и нажал кнопку.

– Слушаю?

– Командир, это Кларисса. У нас неприятности!

– Какие неприятности?

– Один пассажир заперся в туалетной комнате вместе с Милли. – Голос стюардессы звучал напряжённо, будто она опасалась, что её неправильно поймут. – Знаете, это не обычное приставание, командир. Это попытка захвата самолёта. – Девушка старалась говорить спокойно, но волнение выдавало её.

Радист удивлённо повернул голову. Второй пилот начал подниматься с кресла, но командир лайнера Литтлджон жестом остановил его.

– Где наши охранники?

– Один сейчас здесь со мной…

– Как реагируют пассажиры?

– Они ничего не подозревают. Пока.

– Вот и отлично. Пусть так и остаются в неведении. А теперь передай трубку охраннику.

Короткая пауза, потом – мужской голос:

– Привет, командир. Похоже, получилось так: один из пассажиров прошёл в туалетную комнату, и никто не обратил на это особого внимания. Оказавшись рядом с туалетом, он приставил ствол пистолета к виску стюардессы, и заставил её войти внутрь. Я разговаривал с ней через дверь. Пока что у неё всё в порядке, но она говорит, что этот тип вооружён пистолетом и ножом, а, кроме того, у него в руках бутылка с нитроглицерином, по его утверждению. Эта жидкость, как сказала девушка, маслянистая и желтого цвета. – Охранник прокашлялся. – Ну, что прикажете делать?

– Ничего, – ответил командир быстро и уверенно. – Возвращайтесь на своё место. Милли вынуждена говорить за него, потому что он зажал её между собой и дверью. Так что идите и сядьте в кресло. Пусть Кларисса ведёт переговоры. А я намерен связаться с Нью-Орлеаном и получить от них дальнейшие указания.

Радист уже переключился на передачу: он вызывал диспетчерскую Нью-Орлеана. Лицо командира оставалось суровым и уверенным.

– Кларисса, – вызвал он стюардессу через микрофон внутренней связи.

– Да, командир?

– Повесьте на дверь туалета вывеску «Туалет на ремонте». И задёрните занавески. У Милли по-прежнему всё в порядке?

– Да, сэр. Хотя, одну минутку… она что-то говорит… – пауза – Командир? Она говорит, что угонщик требует изменить курс и лететь на Джексонвилл. Говорит, для дозаправки.

– А куда он вообще хочет лететь? У нас хватит топлива хоть до Кубы. Скажи Милли, пусть она напомнит ему, что у нас не 747-ой.

– Да, сэр. Она пока ничего больше не говорила.

– А как его зовут, этого угонщика?

– Он зарегистрировал билет на имя Чарльза Вагнера из Хартфорда. Занимал кресло 16-С у прохода. Я подавала ему ланч после вылета из Кеннеди….

– Как он выглядит?

– Он похож, – голос Клариссы звучал неуверенно, – на кого угодно, на любого из пассажиров. Лет тридцати с чем-то, волосы длинные, но негустые…

– Он много спиртного выпил?

– Нет, только пиво. Я уверена, что он не пьян. Так что мне теперь делать?

– Ничего. Постарайся выглядеть очень занятой. Это на тот случай, если кто-то заинтересуется, почему ты задержалась в салоне. Не забудь повесить табличку на дверь туалета, и задёрнуть занавески. Дай мне знать, если…

– Диспетчерская в Новом Орлеане. Они засекли нас, – перебил командира радист.

– Пошлите сигнал бедствия «Мэйдей»! У нас на борту угонщик, – сказал командир в микрофон.

– Его условия?

– Он запер нашу стюардессу в туалетной комнате. Вооружён, возможно, держит в руках бутылку с нитроглицерином.

– Куда он хочет лететь?

– Пока только до Джексонвилла. Говорит, для дозаправки.

– Не отключайтесь, – сказал голос. – Я поговорю с руководством и вернусь к вам.

Командир уставился в пространство, его лицо застыло в неподвижности. Но руки твёрдо держали руль высоты. Тени впереди сгущались. Ожидание казалось бесконечным. В эфире слышалось потрескивание статических помех. Но вот динамики снова ожили. Теперь говорил другой голос, более уверенный, голос начальника.

– Командир Литтлджон? Служба безопасности Нового Орлеана. Получено разрешение на изменение курса, летите в Джэксонвилл.

Второй пилот уже углубился в лётные карты, прокладывая маршрут. Капитан Литтлджон начал плавный разворот, лайнер чуть наклонился. Ему пришла в голову идея, как объяснить пассажирам этот неожиданный крен.

– Леди и джентльмены! – сказал он в микрофон интеркома. – Для того, чтобы пассажиры по другому борту лайнера могли насладиться видом долины реки Тенесси в этот поздний час…

Литтлджон продолжал вираж. Теперь нос самолёта был направлен на юго-восток, вечерняя тьма сгущалась. В наушниках раздался голос службы безопасности.

– Отлично придумали, командир. Со временем, конечно, пассажиры всё узнают, а пока свяжитесь со службой безопасности Джэксонвилла. Они должны быть в курсе. Мы тоже будем держать вас под контролем.

– Роджер, конец связи. – Литтлджон поглядел на карту через плечо второго пилота.

Раздался голос Клариссы.

– Командир?

Литтлджон выпрямился и почти неохотно оторвал взгляд от карты.

– Да?

– Он требует деньги. Выкуп за пассажиров и за самолёт. Требует, чтобы деньги ожидали его там, где мы приземлимся. В противном случае, говорит, что сначала разделается с Милли, потом взорвёт лайнер.

– Сколько он хочет?

– Четверть, – Кларисса споткнулась, – четверть миллиона долларов.

Выражение лица командира ничуть не изменилось. Он взял в руки микрофон.

– Служба безопасности Нового Орлеана? Как слышно?

– Джексонвилл. Слышимость отличная.

– Угонщик требует четверть миллиона долларов.

– Да, мы слышали. Его имя?

– Зарегистрирован под именем Чарльза Вагнера из Хартфорда, штат Коннектикут.

– Что ещё он требует?

– Одну секунду. – Литтлджон отложил микрофон в сторону, но не отключил. – Кларисса, ему ещё что-нибудь надо?

– Да, сэр. Много чего. Наверное, у него было время всё обдумать. Я записала. Сейчас прочту. – Её голос внезапно изменился. – Простите, сэр, но туалет не работает. Нет-нет, второй туалет в порядке. – Это подходил пассажир. Я повесила табличку, но некоторые не читают…

– Ладно, продолжай.

– Да, сэр. Вот список. Деньги должны быть завёрнуты в спальный мешок. Банкноты не меньше, чем пятидесятки и не больше сотенных. Их следует связать в пачки по двадцать пять тысяч. Ещё он требует, чтобы самолёт совершил посадку на полосе 725 в Джексонвилле и как можно дальше от аэровокзала…

– Так, подожди минутку, – остановил её командир – Безопасность, вы всё слышали?

– Да, продолжайте.

– Дальше, Кларисса.

– Да, сэр. Он не хочет, чтобы кто-либо приближался к самолёту. Говорит, что пассажиров он выпустит. После этого он выйдет из туалетной комнаты. Деньги должны быть доставлены, но никто не должен войти в самолёт. Ещё ему требуется… два парашюта…

– Два?

– Так он сказал. Один спортивной модели, второй армейский.

Стало слышно, как представитель безопасности переговаривается с кем-то: «Быстро проверьте, не состоит ли Чарльз Вагнер в какой-нибудь парашютной ассоциации США. Немедленно! Выполняйте!»

– Так, что ещё, командир?

– Кларисса?

– Это всё. Пока. Говорит, дальнейшие инструкции после посадки.

– Ладно. – Литтлджон переключился с внутренней на внешнюю связь. – Безопасность? Прошу очистить полосу 725 для посадки независимо от направления ветра.

– Роджер, конец связи.

– Как насчёт денег, которые он затребовал?

– Деньги будут вовремя. Не знаю, надолго ли ему их хватит, но он их получит. Парашюты тоже.

– Хорошо, – ответил командир. – Ужасно потерять Милли, не говоря уж о лайнере, полном пассажиров.

Ответа не последовало. Микрофон отключили, сосредоточившись на ведении самолёта. Теперь заход солнца находился позади. Тени от гор Смоуки легли на крылья лайнера. Самолёт плавно вошёл в воздушный коридор в южном направлении. Двигатели ровно гудели уже в полной темноте. Внутреннее освещение кокпита высвечивали напряжённые лица пилотов. Наконец далеко внизу появились посадочные огни Джексонвилла и прибрежная полоса пляжа Сент-Августина. Самолёт начал снижение. Командир вздохнул и передал управление второму пилоту, который сразу начал переговоры с диспетчерами. Литтлджон взял на себя нелёгкую работу успокаивать пассажиров. Он нажал кнопку интеркома. Его голос звучал совершенно бесстрастно.

– Леди и джентльмены, говорит командир лайнера. В связи с погодными условиями, мы вынуждены совершить посадку в городе Джексонвилле, штат Флорида. Представители авиакомпании объяснят вам в аэропорту причину задержки и обеспечат всё необходимое. Мы выражаем сожаление за причинённые неудобства. А теперь, прошу вас пристегнуть ремни, привести спинки кресел в вертикальное положение и не курить…