Дверь захлопнулась. Полицейские отправились дальше.

— Ого! — прошептала Флоелла. — Чудеса.

Она схватила Стэна за руку, потащила его наверх в спальню, пихнула на кровать и, встав у окна, торжественно произнесла:

— Знаешь, кто ты? Ясновидец. Это так называется.

Собственное открытие так ее потрясло, что она даже захлопала в ладоши от радости. И как только она раньше не догадалась? Настоящий ясновидец: видит лица людей, которые должны исчезнуть.

— Ты умеешь читать будущее и заранее знаешь, что с кем случится, — говорила она, с восхищением глядя на Стэна. — Ты видишь внутренним зрением. Вот, например, эти лица: в атмосфере появились тоненькие лучики будущего, ты их почувствовал и тебе показалось…

Какая ему разница, как это там называется. Она до сих пор ничего не поняла. В доме было лицо, а ее «лучики» — это очередная ученая болтовня.

— Надо было сказать им, — проговорил он, колотя кулаком по подушке. — Рассказать про оба лица. Они бы пошли и обшарили бы этот дом.

Стэн замолчал. Он не сказал полицейским ни слова. Когда наступила его очередь, он как будто бы онемел. Открыл рот и не смог выдавить ни единого звука.

Они сидели в гостиной, такие серьезные, важные, настоящие… в общем, настоящие взрослые. Ну зачем он будет позориться со своей дурацкой сказкой про лица в окне?

Парадная дверь снова хлопнула. Папочка ушел в гости к Имельде. Там сегодня какой-то праздник. Они разойдутся часа через два-три, не раньше.

Стэн опять принялся бить по подушке. От абажура на стену падал теплый розовый свет. В новом доме было, пожалуй, не хуже, чем в прежнем. Вещи смотрели со своих мест добродушно, и рядом с ними было не страшно. Здесь нечего было бояться.

А вот за окном…

Стэн приподнялся, чтобы взглянуть за окно. Темно и мрачно. В саду воет ветер, и капли дождя барабанят по мокрым дорожкам.

И черные трубы старого дома нацелились в закрытое тучами небо.

«Притаился, — неизвестно почему снова подумал Стэн. — Ждет чего-то. Или, может, кого-то».

— Стэн, ты как, ничего? — спросила Флоелла.

Он обернулся к ней. Сколько времени он просидел вот так на кровати? Час или год? Флоелла стояла рядом и ласково смотрела на него. Она улыбнулась, чтобы его подбодрить.

Но улыбка сразу растаяла. Флоелла растерянно переводила взгляд с него на какой-то предмет за окном. Щеки у нее были белые-белые, ни кровинки.

— Что с тобой? — спросил Стэн. — Тебе плохо, Флоелла?

Но она не ответила. Стояла прямая-прямая, вцепившись в спинку кровати, и не сводила глаз с окна.

— Стэн, — прошептала она наконец еле слышно. — Ох, Стэн.

— Что? — отозвался Стэн.

Ему было холодно. На ладони, на горло, на щеки навалилось по огромному куску льда.

— Что еще?

Тогда Флоелла зашептала опять — тихо-тихо, он едва разбирал слова:

— Встань. Стэн. Посмотри на тот дом. Там, под крышей, смотри.

Стэн не мог шевельнуться. Он не мог, но знал, что должен.

Надо подняться и посмотреть. На старый дом. На окошко — маленькое, под самой крышей. С трудом, страшно медленно, он встал на ноги и взглянул.

В окне Стэн увидел лицо. Он ждал, что там кто-нибудь будет. Но эти глаза, эти губы и нос… Почему?

Он открыл рот, но кричать не стал. Звать на помощь?

Разве от ЭТОГО можно спасти?

Из окна смотрело лицо. На него, сквозь него. Неподвижное, бледное, страшное. Знакомое. Слишком знакомое.

— Что теперь будет, Флоелла? — простонал он. — Что со мной будет?

Флоелла вцепилась Стэну в плечо. Ногти у нее побелели.

— Видишь? — шепотом спросила она. — Ох, Стэн, посмотри, ведь лицо… Ведь это же ТЫ.