Грей не обернулся, услышав звук открываемой двери кабинета. Вчера, разговаривая с Кейном, он признался, что ему одиноко без Дженнифер. Теперь он пребывал в подавленном состоянии и ни с кем не хотел разговаривать. — Грей…

При звуках ее голоса он резко обернулся. Его серые мученические глаза смотрели на нее с крайним изумлением, в них вдруг вспыхнула искра надежды. После двух недель одиночества и отчаяния Дженнифер, наконец, пришла к нему. Может быть, она хотела поговорить с ним. А может, решила принять его извинения. В голове Грея пронеслась сотня возможных предположений.

— Мне надо поговорить с вами, — заявила она.

Грей встал и учтивым жестом указал на кресло:

— Садитесь, пожалуйста.

Дженнифер села, удивившись вежливости Грея. Прежде он никогда не вставал, когда она входила в комнату. Да и вообще прежде не делал ничего, чтобы показать, что считает ее леди, достойной уважения.

— Чем могу быть вам полезен? — все так же учтиво спросил он. Во взгляде его светилась надежда.

— Мне надо поговорить с вами о Диане.

Надежда тут же погасла в его взоре.

— О Диане? — повторил он упавшим голосом. — А что вас интересует?

— Мне надо узнать, как она умерла.

— Я уже говорил вам, — ответил Грей как-то слишком поспешно, вспомнив, как в Уильямсбурге она, держа его за руку, усомнилась в том, что он убийца. Он вспомнил, как ее нежность растрогала его сердце. Вспомнил, как они были вместе.

— На этот раз я хочу знать всю правду.

Грей долгое время не отрываясь смотрел на нее.

— Вы говорили с Кэтрин, — сказал он, наконец. Дженнифер кивнула. — Очень хорошо. — Он поднял руки в знак того, что сдается. — Я скажу вам правду. Это я убил Диану.

Ее словно ударили кулаком в живот. Она ведь до сих пор не верила словам Кэтрин и Кэри. Хотя признание Грея многое объясняло — его жестокость, непрерывное ощущение своей вины, непредсказуемое поведение и презрение к самому себе.

— За что?

— Мы поссорились, — ответил Грей таким ровным голосом, словно они разговаривали о погоде. — Она… она сказала мне, что беременна. И заявила, что поскольку собирается через семь месяцев подарить мне наследника, то не хочет разделять со мной супружеское ложе… и никогда больше не будет.

В его голосе слышалась настоящая мука, Дженнифер могла себе представить, как такой отказ любимой должен был ранить его.

— Для меня это стало ударом, — продолжил Грей ровным, спокойным голосом. — Я знал, что она не испытывала удовольствия, когда мы занимались любовью, но никогда не предполагал, что она может навсегда выбросить меня из своей постели. Мы поссорились. И когда она покинула мой кабинет, я… я напился.

Дженнифер обратила внимание на то, что в его объяснении отсутствовал третий. Очевидно, тот поцелуй Кэри был здесь ни при чем. И у Грея даже мысли не было об измене Дианы. Разумеется, она сама никогда бы ему не призналась. И он об этом тоже ничего не знал. «Но если он ничего не знал о ее тайных связях, — подумала Дженнифер, — то с чего бы ему убивать ее?» Ссора по поводу исполнения супружеских обязанностей едва ли могла служить поводом для убийства.

— И что было потом?

— Что было потом, я не имею ни малейшего представления, — сказал Грей. — Я ничего не мог вспомнить. Проклятие! Если бы только я вспомнил…

— Но если вы ничего не помните, — вполне резонно заметила Дженнифер, — то почему считаете, что вы ее убили?

— Кэтрин нашла меня в десяти футах от трупа. Лицо Дианы было поцарапано, она была вся в синяках. Я будто бы признался, что убил ее. Я ничего не помню, кроме того, что видел ее тело. Я…

Он замолчал со страдальческим выражением лица. В душе сожалея, что вынуждает его снова вспоминать об этой ужасной трагедии, Дженнифер упорно продолжала задавать вопросы:

— Так, выходит, вы считаете, что убили Диану только со слов Кэтрин?

Грей резко выпрямился и как-то странно посмотрел на Дженнифер.

— Вы что, предполагаете, что Кэтрин могла солгать?

— Вот именно.

— Но зачем, черт возьми, ей делать это?

— Чтобы выгородить кого-то другого. — Дженнифер многозначительно замолчала. — Может быть, и себя.

— Я так понимаю, что вы подозреваете, будто это Кэтрин убила Диану, — сказал Грей после недолгого раздумья. — Но это просто смешно. Они, конечно, не были подругами, но у Кэтрин не было никаких причин для убийства моей жены.

— Напротив, как раз были. — И Дженнифер коротко передала рассказ Кэтрин о том, как она сломала ногу. — Теперь понятно? — И так как Грей все еще скептически кривился, энергично добавила: — Грей, это единственное разумное объяснение! Вы не убивали Диану. Я знаю, что не убивали! У Кэтрин были причины, и она лгала вам, чтобы отвести подозрения от себя.

Грей откинулся в кресле и в задумчивости переплел пальцы.

— В вашей версии есть несколько слабых мест, Джен, — сказал он. — Если убийца не я, то с чего бы мне оказываться в лесу в десяти футах от трупа?

Дженнифер растерянно замолчала.

— Я об этом не подумала. — А потом призналась: — А может, Кэтрин переправила вас туда, чтобы создать видимость того, что это вы виноваты?

— В такую даль? У нее бы не хватило сил оттащить меня туда. И подсадить на лошадь. И она тогда еще не оправилась от перелома, не забудьте. Нет, Дженнифер, наверное, все-таки это сделал я сам.

— Вы были смертельно пьяны, — возразила она. — И ей было нетрудно отвезти вас в лес или попросить кого-нибудь это сделать.

— Может быть. Но вы забыли, что Кэтрин всем подряд врала о том, где я был в ту ночь. Если она пыталась выставить меня убийцей, то зачем ей было говорить, что я провел ночь в конюшне?

— Я не верю, что она хотела выставить вас в качестве подозреваемого. Наверное, она стремилась убедить вас в том, что вы убийца, чтобы отвести подозрение от себя. В конце концов, вы так любили Диану, что могли бы отомстить Кэтрин за убийство. А вот почему она лгала всем… Она же зависела от вас, Грей! Вы были ее защитником. И если бы вас повесили, то что сталось бы с ней?

— Хороший довод. Но вы забыли об одном важном факте. У Дианы не только было перерезано горло, ее еще избили и изнасиловали. Диану убил мужчина. В этом нет сомнения.

— Точно, — согласилась Дженнифер. — Кэтрин убийцей быть не могла.

Пусть и недовольная тем, что ей не удалось оправдать Грея, она почувствовала облегчение от того, что Кэтрин была невиновата. В конце концов, Кэтрин уже много месяцев была ее лучшей подругой. И представить ее убийцей… О, это ужасно!

Тайна разгадана не была, но все же… Грей смотрел на нее со смешанным чувством печали и ненависти к себе самому.

— Я убийца, Дженнифер. Жаль, теперь вы все знаете, но гораздо хуже то, что я лгал вам в Уильямсбурге. Мне не передать словами, как я обрадовался, что вы тогда поверили мне. Если бы только я был достоин вашего доверия. Я хочу… — Он вдруг замолчал и отвернулся. — Впрочем, то, чего я хочу, не имеет никакого значения. Не будь я таким трусом, давно бы уже качался в петле. Вы заслуживаете лучшего человека, чем я. — Он вздохнул и закончил хриплым шепотом: — Все уже слишком поздно для нас.

Дженнифер едва слышала его. В стремлении разгадать тайну смерти Дианы и оправдать Грея она упустила из вида еще одну, последнюю часть загадки. Слова Грея, все еще звучавшие в ее голове, вдруг принесли ей озарение. Мужчина убил Диану. Мужчина… Мужчина!

Наконец она поняла, кто убил Диану.

Она не стала высказывать Грею своих подозрений, решив, что и так уже сделала много необоснованных обвинений за этот день. На сей раз прежде, чем что-либо сказать Грею, она должна найти неопровержимые доказательства. Но интуиция подсказывала ей, что она права.

Она вдруг решительно встала, быстро прошла через комнату и присела на подлокотник его кресла.

— Я все еще не верю, что это вы убили Диану, — сказала она. — Несмотря на все доказательства, я не верю. Я люблю вас. — Она взяла его за руку. — Еще совсем не поздно. Грей.

Грей встретился с ней взглядом, и она увидела в нем такую боль, которую невозможно было скрыть.

— Я уже говорил вам, — холодно произнес он, — что меня мало интересуют неумелые и неопытные женщины.

К его удивлению, Дженнифер только улыбнулась.

— Это больше не сработает, Грей, — ласково проговорила она, погладив его по голове. — Я знаю, зачем вы это делаете.

Грей пытался не обращать внимания на те эмоции, которые у него возникли.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — проговорил он, удивившись собственным чувствам.

«Наконец-то я вас поняла, — подумала она. — Поняла, почему вы не позволяете мне любить себя». Она вспомнила его слова, сказанные с такой горечью: «Вы заслуживаете лучшего мужа, чем я». Наконец-то она поняла, почему он держал ее на таком расстоянии и почему так злобно нападал на нее каждый раз, когда она пыталась ускользнуть из-под его опеки.

— Вы снова пытаетесь прогнать меня, — прошептала она, наклонясь и целуя его в ухо. — У вас ничего не выйдет.

Почувствовав ее губы у себя на щеке. Грей весь напрягся.

— Дженнифер… — выдохнул он, хватая ее за руки и пытаясь оттолкнуть. — Вы не понимаете…

— Нет, я понимаю.

— Нет, не понимаете, — возразил он, пытаясь отстраниться, но она уже целовала его в шею. — Я убийца, пьяница и эгоистичный выродок, Дженнифер. Вы заслуживаете лучшего. Вы молодая и красивая женщина, а я всего только…

— Мужчина, которого я люблю, — закончила за него Дженнифер и протянула ему руку. — Пойдемте наверх, Эдвард!

Услышав свое настоящее имя, Грей с недоверием посмотрел на жену. Он все прочитал у нее на лице. Не было никаких сомнений в том, что она любит его. Совершенно незаслуженно.

Он больше не мог противиться ее любви. И принял ее протянутую руку.

В доме было тихо. Они не встретили никого, поднимаясь по лестнице. Дженнифер провела его в свою комнату. Там было темно, только лунный свет пробивался сквозь венецианские жалюзи. Закрыв за собой тяжелую дверь, она повела его в глубь комнаты, но он вдруг остановился.

— Вы и впрямь хотите этого, Дженнифер?

Она только кивнула в ответ.

Затем, поднявшись на цыпочки, коснулась губами его подбородка. Он еще медлил какое-то мгновение, а потом вдруг обнял ее, и она поняла, что победила.

— Пожалуйста, поцелуйте меня, — прошептала Дженнифер.

Грей жадно прильнул к ее губам. Стоило ему лишь коснуться ее губ, как его тут же охватила всепоглощающая страсть. Подхватив на руки, он понес ее через комнату к кровати и бережно уложил на покрывало. Он долго не отводил от нее глаз, любуясь ее красотой, потом сел рядом и наклонился, чтобы поцеловать снова.

Как только их губы вновь слились, она осторожно запустила руки в его шевелюру. Их волосы смешались — ее светлые и его темные. Но вот она уже коснулась его щей, провела рукой по спине, сунула руку под рубашку…

Вот этого он уже выдержать не мог. Тотчас прервав поцелуй, он взял ее лицо в свои руки и в волнении выдохнул:

— Как вы красивы…

— Вы красивее.

Ее слова поразили его сильнее, чем ее ласки. Никто до сих пор не называл его красивым. Он опустил голову и снова страстно поцеловал ее в губы, потом опять оторвался.

— Я не хочу пугать вас, — прошептал он ей на ухо, полагая, что у нее есть все причины бояться.

Но она только улыбнулась и поцеловала его в щеку.

— Я не боюсь. Я люблю вас, Эдвард. Люблю вас дольше, чем вы думаете.

Она и в самом деле не боялась. Грей между тем принялся целовать ей шею, потом спустился ниже и губами обследовал декольте. Добрался даже до сосков, правда, сквозь тонкую ткань.

— Эдвард…

Грей нехотя оторвался от нее. Так и есть: она испугалась его страсти и сейчас попросит, чтобы он перестал.

— Да? — хрипло отозвался он.

— Мне кажется, что одежда стала нам своего рода помехой.

Муж отрешенно посмотрел на ее серебристый в лунном свете силуэт, а потом от души рассмеялся.

— Да, — согласился он. — Я вполне согласен с вами.

— Не расстегнете ли вы мое платье? — спросила она, садясь и поворачиваясь к нему спиной.

— Буду более чем счастлив помочь вам, мадам, — ответил Грей с наигранной чопорностью. Попытавшись справиться с непрошеной веселостью, он наклонился к ней и поцеловал ее в шею сзади. Тотчас забыв про все на свете, он стал расстегивать крючки с головокружительной быстротой.

— Осторожно, — прошептала она, — не порвите платье!

— Ничего, я куплю вам сотню таких же, — пообещал он охрипшим голосом.

Кое-как он ухитрился освободить ее от платья, расшнуровал корсет, потом снял с нее холщовые нижние юбки с китовым усом. Наконец, развязав вышитые подвязки, Грей стащил с ее ног шелковые чулки. Оставил на ней только полупрозрачную сорочку, считаясь с ее стыдливостью. К его удивлению, она встала, стянула через голову рубашку и предстала перед ним совершенно нагая.

Улыбнувшись, она посмотрела ему в лицо.

— Не хочу, чтобы нам что-либо мешало, Эдвард.

— Ну, конечно, — кивнул он.

Настала ее очередь смеяться.

— Ну, теперь, — сказала она, овладев собой, — мне придется снимать вашу одежду.

Она наклонилась вперед и начала расстегивать его панталоны.

— Вы не хотите сначала снять мою рубашку? — поинтересовался Грей.

Она дерзко улыбнулась:

— А почему? Не ее очередь.

Когда она сняла с него панталоны и стянула чулки, Грей сам лихорадочно сбросил с себя рубашку.

— Не хочу, чтобы нам что-либо мешало, — повторил он слово в слово. — Вот теперь никаких препятствий.

Обняв Дженнифер за талию, он положил ее на пуховый матрас, и они слились в поцелуе. В тот последний раз, когда они занимались любовью, он решил быть нежным, сейчас же его просто разрывало от страсти. Она была так красива, так чувственна, так желанна, что он утратил самообладание.

Грея объяло жаркое пламя. И ничего не смог сделать, чтобы загасить его.

Его руки были повсюду, ласкали ее шелковистую кожу, упругое тело, какое он не видел ни у одной из женщин, которых знал. Она была изящной, но сильной, нежной, но крепкой. Нащупав ее маленькие крепкие груди, он принялся пальцами ласкать соски, и она, извиваясь и вскрикивая, обняла его.

Грей весь напрягся, как натянутая струна, когда ее пальцы прошлись по его спине.

— Дженнифер, — хрипло прошептал он. — Погладьте меня. Пожалуйста.

Она с удивлением посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Вам нравится? — прошептала она, коснувшись напряженных плеч.

Закрыв глаза, Грей кивнул. Какое же он получал от этого удовольствие!

— Где еще?

— Везде, — отозвался он. Он словно просил ее о милости, как неуклюжий подросток свою первую женщину. Прикосновение ее рук приводило его в болезненный экстаз и гнало прочь все мысли о благоразумии.

Дженнифер робко провела руками по спине, потом, коснувшись его ягодиц, осторожно скользнула к чреслам.

— Здесь? — еле слышно спросила она.

— Да, — прошептал он сквозь сжатые зубы. — Да. И там…

Он взял ее за руку. Дженнифер даже испугалась, ощутив в своей руке готовую к бою мужскую плоть. Дыхание Грея участилось, стало сбивчивым, она же осторожно сжала свой кулак и с восторгом вслушивалась в его приглушенный стон. Наконец он резко остановил ее.

— Я сделала вам больно? — испуганно спросила она.

— Едва ли, — прерывисто выдохнул он.

— Хотите, я поглажу вас еще?

— Нет.

— Почему?

— Потому что, — выдавил он со стоном, — вы сведете меня с ума.

Дженнифер посмотрела ему в лицо, освещенное лунным светом. В нем читались страсть и желание обладать ею.

— Что ж, — сказала она, гораздо смелее касаясь его плоти, — вы подали мне неплохую мысль.

Снова ощутив ее руки, Грей больше не стал сдерживать себя. Осторожно раздвинув ее ноги, он погрузился в нее с жадностью и страстью и задвигался неистово и ритмично. Восторженный крик Дженнифер слился с его мучительным стоном.

Их охватило жаркое пламя любовного экстаза.

Грей не стал возвращаться в свою комнату. Просто ему не хотелось оставлять ее одну. Теперь она покоилась у него на груди, а он, уставший и умиротворенный, бережно охранял ее сон.

В голове его роились разные мысли, ведь их все еще разделяла его недоказанная вина. Он убийца. И ничто и никогда не может изменить этого.

Спустя мгновение Грей принял решение. Завтра, приехав в Уильямсбург, он признается в своем преступлении. Пусть его повесят, он этого заслуживает.

И в первый раз за долгое время на душе его стало легко.

Грей, по всей видимости, заснул, и Дженнифер, подперев голову рукой, стала внимательно изучать мужа.

Проживая с ним рядом уже более года, она тем не менее редко смотрела ему прямо в лицо, потому что боялась выдать свои чувства. Впрочем, он всегда выглядел старше своих лет, всегда был какой-то усталый и морщинистый. Теперь же лицо его показалось ей неожиданно молодым.

«А он хорош», — думала она, разглядывая его орлиный нос, резкие очертания темных бровей, чувственные губы. Нет, слово «хорош» для описания его внешности не подходит. И «привлекателен» тоже не то.

Он был красив, она так ему и сказала во время их близости. Ее очаровала его строгая мужская красота.

Дженнифер долго смотрела на него словно загипнотизированная. Как же давно она в него влюблена, а он только теперь доказал, что тоже неравнодушен к ней.

Может быть, он пока еще не любит ее, но, несомненно, полюбит. Обязательно. Она докажет ему, что он не убийца, и он освободится от осознания своей вины и отплатит ей любовью.

Ее все еще переполняло ощущение их близости, она до сих пор вновь и вновь переживала короткий счастливый момент единения их тел и душ. Столь острое ощущение счастья мешало ей оторваться от созерцания красоты мужа.

И все-таки сон сморил Дженнифер. Но едва она задремала, как вдруг послышался звук открываемой двери. В любое другое время она бы испугалась, но присутствие Грея придало ей смелости. Затаив дыхание, она прислушалась.

Лунный свет выхватил из темноты силуэт человека, который тихо крался через комнату.

— Дженни?

— Кэри? — с удивлением прошептала она.

Она все равно бы узнала его по голосу, даже если бы он не назвал ее этим именем, которое здесь никто не применял.

— Дженни, мне надо поговорить с вами.

— Идите прочь! — шикнула она.

— Я пытался забыть вас, — отозвался Кэри, — но не смог. Пожалуйста, послушайте меня. Я хочу вас. И хочу с того момента, когда мы впервые встретились там, в графстве принцессы Энн. Это просто недоразумение какое-то, что вы оказались связанной с мужчиной, который не способен удовлетворить вас, вашу страстную натуру. Когда я сегодня поцеловал вас…

— Шш, — негодующе зашипела Дженнифер, моля Бога, чтобы не проснулся Грей.

Она хотела было выскользнуть из постели, чтобы прогнать Кэри, но вдруг вспомнила, что на ней ничего нет. Пожалуй, это отнюдь не лучшее решение.

— Вы так страстно поцеловали меня сегодня, — продолжил Кэри уже смелее. — Я немногое могу вам предложить, но если вы отдадитесь мне…

— Боюсь, — раздался насмешливый мужской голос, — что леди уже занята.

Сердце Дженнифер оборвалось. Грей проснулся! Интересно, что он услышал? Она молча проклинала Кэри. Будь он проклят! Ведь она же ясно дала понять ему сегодня днем, что не станет его любовницей. Неужели мужчины не способны достойно переносить отказы?

Последовало тягостное молчание, а потом Кэри недоуменно произнес:

— Вы же сказали, что спите одна, Дженни.

— Я… — начала, было, Дженнифер, но тут же замолчала, боясь, что ее слова могут быть неправильно истолкованы Греем. Боже, что он теперь думает? На месте Грея любой придал бы этой фразе Кэри однозначный, порочащий Дженнифер смысл.

— Вы совершенно правы, мистер О'Нил, — загрохотал Грей с презрительной усмешкой. — Леди и на самом деле невероятно страстная, но мне вполне удобно там, где нахожусь, и я вовсе не желаю освобождать эту теплую постель для вас.

— Но…

— Вон! — взревел Грей с такой дикой яростью, что Кэри выскочил за дверь без всяких разговоров.

Едва он ушел, как Дженнифер дрожащей рукой коснулась мужа.

— Грей… — начала, было, она.

Он с омерзением отпрянул, будто она обожгла его, и сел в кровати.

— Так, — ехидно усмехнулся он, — значит, сегодня вы встречались с Кэри в лесу. Когда вы приглашали меня к себе, вы, видимо, забыли, что уже назначили свидание своему любовнику.

— Он мне не любовник! — с жаром возразила Дженнифер, тоже резко вскакивая.

— Да полно вам, дорогая, — сказал Грей бесстрастным тоном. Пламя погасло, уступив место смертельному холоду. — Вы не заставите меня поверить в то, что ваша кровать пустовала прошлой ночью. Женщина с такой страстной натурой едва ли в состоянии спать одна. И судя по всему, вы уже давно знакомы с Кэри и все это время с ним встречаетесь.

Дженнифер смотрела на него как на сумасшедшего.

— Я же была девственница, когда вышла за вас замуж, — возмущенно отозвалась она.

— Так-то оно так, — согласился Грей, — но есть масса способов, с помощью которых женщина может удовлетворить мужчину. Лично я предпочитаю полное обладание женщиной, но этот бесхарактерный тип наверняка удовольствовался бы меньшим.

Он смотрел на Дженнифер и видел ее лицо в ореоле из лунного света. А это стройное, совершенное тело, манящие формы… Да, она просто ангел! Падший, разумеется!

Даже теперь, когда он злился на нее, его плоть однозначно реагировала на ее красоту. Дыхание его участилось при взгляде на ее фигурку, но он не поддался соблазну. Она была не ангелом, а ведьмой. Только ведьма могла заставить так гореть его тело. Только ведьма могла заставить его забыть свою злость, вытеснив ее другими, совсем уж примитивными эмоциями.

Грей протянул руку и легонько дотронулся до ее щеки. Она не могла рассмотреть его лица в темноте и не знала, о чем он сейчас думает. Смущенная и испуганная столь резкой сменой его настроения, она пока противилась желанию убежать.

Да, между ними теперь целый мир. Их объединяла только страсть. Если бы они вновь занялись любовью, она могла бы еще раз показать ему, как много он для нее значит, и, возможно, тогда он и согласился бы выслушать ее объяснения.

Но вот Грей снова сжал ее в своих объятиях, и она задохнулась от его поцелуев.

Робкий протест Дженнифер был тут же подавлен грубостью его губ. Этот поцелуй был совсем не похож на те, которыми они обменивались ночью. Все происходящее теперь напоминало жестокое наказание. По своей многолетней привычке подчиняться Дженнифер не стала защищаться, она испугалась, но оставалась послушной и пассивной. И все же в какой-то миг она отшатнулась.

— Что не так, Дженни? — презрительно хмыкнул Грей. Она не преминула отметить тот насмешливый тон, с которым он произнес ее старое имя. — Вам не нравится, поцелуи О'Нила лучше?

Дженнифер ничего не ответила, только крепче стиснула зубы. Она знала его уже достаточно хорошо, чтобы понять, что под этим насмешливым тоном он прячет душевную боль, и не хотела больше его расстраивать. У него есть все причины сердиться, потому что из слов Кэри он мог сделать любое заключение. Он казался ей таким сильным, таким мощным, а оказывается, так легкораним…

— Отвечайте же мне! — взревел Грей. — Что, Кэри целует лучше, чем я? А мне прежде казалось, что вам нравятся мои поцелуи.

— Раньше все было не так, — прошептала Дженнифер, поежившись от прохладного воздуха. Она знала, что лунный свет вырисовывает каждый изгиб ее тела, и ей стало очень стыдно и неловко.

— Ах да, — пробормотал он, — это потому, что раньше я не знал о вашей любви к другому мужчине. А я-то думал, что вы ничуть не притворяетесь и на самом деле любите мужа. Каким же дураком я был!

— Но так оно и есть! — воскликнула Дженнифер, желая, чтобы луна скрылась за облаками и он перестал есть ее тело жадным взглядом. — Я люблю мужа. И… — Она поколебалась, а потом спокойно договорила: — Я и на самом деле люблю вас, Эдвард.

Она не видела его глаз, потому что он опустил их, но тотчас уточнил:

— В самом деле? — Дженнифер уловила боль в его насмешке. Грей рвал ее сердце на части. — У вас странный способ доказывать свою любовь, миссис. В постели с другим мужчиной…

— Я не спала с Кэри О'Нилом, — перебила она звенящим от негодования голосом. — Но да, он целовал меня!

Грей тотчас выскочил из постели. С него хватит! Его сердце разбито, надо немедленно где-то скрыться.

Про себя проклиная свою коварную жену, он быстро собрал одежду и, не сказав ни слова, вышел из ее комнаты. Дженнифер пребывала в полном расстройстве.

Если бы она знала, что Грей тоже был недоволен! Но она не могла это знать. И ей осталось только рыдать в подушку, потому что Грей не поверил, что она любит его.

А он ее не любил.

* * *

Грей лежал без сна в своей обитой дубовыми панелями комнате. Ему почему-то не верилось в вероломство Дженнифер. Она занималась с ним любовью с такой страстью и нежностью, о какой только может мечтать мужчина, с ней он испытывал счастье, которого прежде никогда не испытывал… И надо же, после этого она еще ждала прихода своего любовника!

Он вспомнил, как она тихо шептала: «Я вас люблю», и сердце его наполнилось горечью. Это было так ужасно: свет, только что блеснувший в темноте, тут же угас! Хрупкая, непрочная связь, установившаяся было между ними и привязывавшая его к реальной жизни, разрушилась, и он остался наедине со своими мечтами.

Но никакие мечты его более не спасут. Теперь ему все понятно. Когда-то, в прошлые времена, он так и жил в горе, и ему даже нравилось страдать, но вот появилась Дженнифер… Будь она проклята!

Пожалуй, Дженнифер, такая притягательная для многих, тоже виновата в том, что он так печален, решил, было, Грей. Но тут же обвинил себя. Только он виновен в той невыносимой обстановке, которую создал и от которой сам же страдал.

После длинной, одинокой ночи, в течение которой он без конца ерзал и крутился на месте, в комнату проникли первые золотые лучи солнца. Грей сразу же вспомнил длинные шелковистые волосы Дженнифер и понял, что ему уже не заснуть. Он сердито оделся, не особенно заботясь о своем виде, и поспешил на конюшню, где приказал оседлать своего жеребца. Увидев грозное выражение лица хозяина, рабы бросились седлать жеребца.

И уже через несколько мгновений он галопом мчался на своем скакуне. Он на время забыл о том, что собирался ехать в Уильямсбург, ему просто хотелось побыть одному. Он не смог бы смотреть ей в лицо за завтраком, ибо при одном воспоминании о ее красоте у него щемило сердце.

Многие мечты проходят без следа, но воспоминание о прошедшей ночи нельзя стереть из памяти.

— Где, черт побери, моя жена?

Кэтрин с трудом поборола испуг и желание спрятаться куда-нибудь подальше. На лице Грея читалось что-то другое, не то обычное недовольство, к которому она уже привыкла, а что-то мстительное, жестокое и дикое. Только с большим трудом ей удалось сохранить спокойствие.

— Мне кажется, утром она вышла к реке. По-моему, она была чем-то расстроена. — Грей так зло осклабился, услышав это, что она поспешила добавить: — Вы хотите ее видеть? Я пошлю за ней кого-нибудь из рабов.

Грей и на самом деле хотел ее видеть, спросить, почему ей не хватает одного его, почему она отдается ему так, будто жалеет его… и вообще, потребовать от нее объяснений. Как она собирается жить после всего того, что произошло между ними прошлой ночью?

— Нет. — Он отрицательно покачал головой. — Нет, мне надо заняться делами.

И, повернувшись, взбежал вверх по лестнице. Войдя в комнату жены, Грей с треском захлопнул за собой дверь и подошел к письменному столу.

Безумство прошлой ночи лишило его всякой логики, но утром, после верховой прогулки, он остыл. И кое-чем заинтересовался. Он знал, что Дженнифер вышла за него замуж девственницей. Кэри проговорился, что в лесу они целовались, но, может быть, у них и не было настоящих интимных отношений.

Насколько он знал, Кэри иногда наезжал в Уильямсбург и, вполне возможно, встречался с ней в каких-нибудь укромных местах на плантации. В этих случаях он должен был посылать ей записки, назначая встречи. Если Дженнифер достаточно глупа и сентиментальна, она обязательно сохранила их. Откинув крышку бюро, Грей начал доставать из ячеек бумаги.

Большинство писем было написано его собственным твердым почерком. Любовные письма его юности к Диане — он отложил их в сторону. О, его умершая жена никогда не разочаровывала его, как Дженнифер. Он нашел несколько неоконченных писем к нему Дианы.

Наконец после непродолжительных поисков он нашел письмо, написанное неумелой рукой Дженнифер. Кляксы и корявые буквы свидетельствовали о том, что оно писалось очень давно. Дата наверху подтверждала это. Грей схватил его, словно ключ к разгадке.

Удивительно, но письмо было адресовано ему самому!

Оно было написано с ошибками и начиналось словами:

«Мой дорогой Эдвард.

Я хотела бы уметь (последнее слово перечеркнуто и исправлено тоже на неправильно написанное) рассказать вам про свою любовь. Вы даже не догадываетесь, что значите для меня. А если узнаете, то боюсь, вообще забудете думать про меня».

Грей с трудом расшифровывал эти коряво написанные слова. Черт возьми, почему она обращается к Эдварду? Ведь прошло много месяцев, прежде чем она набралась смелости называть его Греем. И только вчера напомнила ему его настоящее имя.

Неужели она и в самом деле любила его уже тогда, так давно? Он вспомнил, что она вчера шепнула ему на ухо: «Я люблю вас дольше, чем вы думаете». Он тогда не поверил в ее искренность. Любить такого эгоистичного и мрачного выродка, каким он был тогда?! Не верится что-то.

Его сердце стало потихоньку оттаивать.

После нескольких подобных признаний письмо обрывалось. Видимо, она посчитала не в силах передать всю глубину чувств таким бедным языком. Впрочем, в другой ячейке он обнаружил еще одно письмо, написанное вполне приличным почерком, хотя и не каллиграфическим:

«Мой любимый Эдвард.

У меня сердце разрывается на части, когда вы смотрите на меня так сердито, как сегодня. Когда ваше лицо холодно и хмуро, я с трудом выношу ваше общество. Временами мне хочется убежать из Грейхевена и больше сюда не возвращаться. Но, Эдвард, тогда я лишусь вас! Странно, почему меня так страшит моя любовь к вам?»

Грей пришел в неописуемый восторг. Благодаря этим письмам он заглянул в ее сердце. Она писала о его душе, называла «верным Эдвардом», говорила о своей любви к нему и заканчивала грустными словами, что желала бы, чтобы он чувствовал к ней то же самое, что высказывал в письмах к Диане.

Дважды прочитав эти слова, он откинулся на спинку кресла и устремил взор в пространство. По крайней мере теперь ясно, почему Дженнифер полюбила его, — она прочитала его письма к Диане, и они глубоко растрогали ее. Она полюбила его таким, каким он был восемь лет назад. Больше того, она убедила себя, что тот, прежний Эдвард все еще существует.

Странно, но он был скорее польщен, чем оскорблен тем, что она отважилась прочитать эти письма, чтобы лучше узнать его. Теперь, когда он все понял, трудно было заподозрить ее в любовной связи с кем-либо еще. К тому же лгать она не умела. Она призналась, что любит его, и призналась совершенно искренне. Ее письмо было лучшим тому доказательством.

Значит, он ошибался?

Грей с опозданием понял, что Кэри мог просто преследовать ее. А что, если он предлагал ей стать его любовницей и был отвергнут? Даже если бы Кэри спал с ней, как он заключил из того ночного разговора в ее комнате, то в этом, возможно, не ее вина. Такая одинокая, она хотела заполнить пустоту своей жизни… А может быть, боль от неразделенной любви вынудила ее искать счастья на стороне?

Постепенно он стал смотреть на ситуацию другими глазами и с сожалением признал, что вел себя неправильно.

В бюро он нашел и другие письма, разбросанные по разным ящичкам, безнадежные письма женщины, влюбленной в мужчину, который уже давно потерял способность любить. У Грея даже защемило в груди от сострадания к ее боли и горю.

А вот писем от Кэри он не обнаружил. Озадаченный и едва ли не готовый признать, что она не делила ложе ни с кем, кроме него самого, он задумался относительно тайника в бюро.

Его взгляд упал на дверцу орехового дерева посредине. Ну, конечно! Если она хотела скрыть какую-то записку, то она явно спрятана за ней. После непродолжительных поисков в полумраке он нашел ключ и открыл дверцу.

То, что он там обнаружил, ошеломило его.

Полчаса спустя Дженнифер, войдя в комнату, увидела его рыдающим.

— Эдвард, — прошептала она, испуганная его отчаянием. — Что случилось?

Ее муж поднял голову, и она в ужасе отшатнулась. Он вовсе не был пьян. Это были слезы трезвого мужчины, в душу которого безжалостно наплевали.

— Скажите мне, — произнес он, глядя на нее воспаленными глазами, — вы знали об этом?

— О чем? — спросила жена в явном смущении, а потом увидела открытую дверцу секретера, разбросанные повсюду письма и все поняла. Грей нашел послания любовника к Диане, откуда было совершенно ясно, что она изменяла мужу.

— О Боже, — прошептала она. — Мне давно надо было сжечь эти письма. Эдвард, мне так жаль!

— Вам… вам не о чем сожалеть, — с надрывом проговорил Грей. — Я думал, я верил, что она… — Он покачал головой, стараясь подавить рыдания. — Каким же я был дураком!

Дженнифер с готовностью сделала шаг вперед, дабы успокоить его, прекратить муки, которые слышались в его голосе, но он остановил ее красноречивым жестом.

— Нет. — Голос его немного окреп. — Не подходите ко мне. Я должен все обдумать.

Грей поднялся, проскользнул позади нее и двинулся по ступеням лестницы. Его плечи поникли, и весь его вид говорил о поражении. Глядя на него, Дженнифер ощутила невероятную жалость, но она тотчас овладела собой, как только он захлопнул за собой дверь кабинета.

Она со злостью подумала, что сейчас он напьется до бесчувствия.

Разве этот глупец не понимает, что пьянством ничего не поправить?

— Да будь ты проклят, Грей! — бросила она в пустоту. — Будь проклят!

— Мне нужно поговорить с вами.

Кэри сидел в гостиной, лениво попыхивая трубкой.

— Добрый день, Кэтрин, — удивился он. — Чем могу быть полезен?

Кэтрин присела на обитую кожей скамеечку у горящего камина: на улице, несмотря на весну, все еще было прохладно.

— Я беспокоюсь о Дженнифер, — начала она без всяких преамбул.

«Я тоже, — подумал Кэри. — Беспокоюсь, потому что она влюблена в этого лунатика. Я должен был помешать ее замужеству год назад. И сделать своей любовницей. Надо было предложить ее дяде больше денег. Надо было…»

Нет, прочь эти бесплодные рассуждения! Дженнифер замужем и влюблена в Грея. Теперь с этим уже ничего не поделаешь. Ровным счетом ничего.

— Почему?

— Грей очень сердит на нее, — чуть запинаясь, сказала Кэтрин. — Я не знаю, что между ними произошло, но…

— Вы что, опасаетесь, что он может убить ее? — перебил ее Кэри. Кэтрин, ничего не сказав, заметно побледнела. — Я знаю, что все эти годы вы лгали. Говорили всем, что в ту ночь Грей был на конюшне, когда на самом деле именно он убил Диану. Разве не так? — Она не проронила ни слова. — Кэри пожал плечами, как бы удивляясь ее упрямству. — Ну ладно, пока отложим выяснения. Скажите мне толком, чем вы так встревожены?

— Грей целый день сидит у себя в кабинете. Утром он был таким сердитым, что я не на шутку испугалась. Не знаю, в чем дело, но думаю, это как-то связано с Дженнифер. — Она поколебалась, а потом взглянула на него в упор. — Прошу вас, Кэри, последите за Дженнифер, чтобы с ней ничего не случилось.

Кэри глубоко затянулся и задумался. Он знал причину ссоры Грея и Дианы, пусть даже Кэтрин она неизвестна. Он сам был всему виной. Как же глупо он поступил, невольно став причиной еще одного скандала, точно такого же, который привел к смерти Дианы!

А эта ссора может привести к смерти Дженнифер. Нет, он не допустит этого.

— Хорошо, — кивнул он. — Я глаз не спущу с Дженнифер сегодня ночью. И, Кэтрин.

— Да?

— Не беспокойтесь, я как следует, присмотрю за ней. Обещаю вам.

Дженнифер в этот день не видела Грея. Расстроенная размолвкой с мужем, она даже радовалась отсутствию О’Нилов. И в общем-то была благодарна Грею за то, что тот не выходил из кабинета. Ей вовсе не хотелось видеть его в мрачном настроении. И потом, он наверняка бы рассвирепел, если бы узнал о том, что она собирается предпринять.

Сегодня ей не надо разыгрывать из себя хозяйку за обедом. Кэтрин и Кэри поедят в буфетной, а Грей вообще ничего есть не будет. Судя по всему, он захочет залить свое горе алкоголем, напившись допьяна. Сама она тоже ничего есть не стала, хотя слуга-раб принес ей еду прямо в комнату. Она была слишком взволнована и абсолютно утратила аппетит.

Всю вторую половину дня Дженнифер провела у себя в комнате, в компании с Уильямом. Чуть раньше она послала слугу с запиской такого содержания: «Я принимаю ваше предложение. Встретимся в девять на берегу реки».

Ей некогда было раздумывать, опасен ее план или не опасен. Она хотела доказать раз и навсегда, что Грей не был убийцей.

В восемь тридцать она вышла из дома.

Хотя она старалась не шуметь, Грей все-таки услышал ее шаги в холле. Встав с кресла, он вышел из кабинета и двинулся за ней следом.

В руке у него был пистолет.