Почему мы любим. Природа и химия романтической любви

Фишер Хелен

2

Животный магнетизм

 

 

Любовь в мире животных

Когда февральские метели укрывают белым одеялом равнины японского острова Хоккайдо, самец красной лисы начинает преследовать самку. Он не сводит с нее глаз и сопровождает ее повсюду. Когда она останавливается передохнуть, он подскакивает к ней, чтобы лизнуть или игриво прикусить ее за морду, а стоит ей подняться, чтобы отправиться дальше, – он уже вновь резво бежит рядом. Пятна его мочи на снегу источают отвратительный резкий запах. Это – брачный период. Пока в стылом воздухе разносится мускусный дух, пара занята ухаживаниями и совокуплением. Это продолжается около двух недель. Затем партнеры метят свою территорию в лесу или в поле и роют несколько нор, в которых будут взращивать потомство.

Знакома ли лисам любовь?

Неиссякаемая энергия, сосредоточенность на одном-единственном партнере, неустанное преследование избранника, всевозможные облизывания и нежные покусывания, которыми лисы награждают друг друга, – все это, несомненно, напоминает поведение влюбленных людей. Однако лисы – лишь один из видов, демонстрирующих нечто, напоминающее человеческую страсть.

С началом сезона размножения или периода брачных боев представители многих видов избирают себе единственного партнера и концентрируют внимание на этом «особенном экземпляре», иногда полностью игнорируя остальных. Они целенаправленно преследуют ее или его. Они бьют, целуют, щипают, обнюхивают, шлепают, хлопают, лижут, тянут или игриво преследуют избранника. Одни звонко поют, другие тихонько ржут. Многие устраивают игрища. В заросших травой равнинах африканского национального парка Серенгети, в джунглях Амазонии и в арктической тундре гигантские и крошечные существа ухаживают за своими избранниками, демонстрируя неиссякаемую энергию. Трудности лишь заставляют их удвоить усилия – точно так же, как барьеры, возникающие на пути людской страсти, лишь раздувают ее пламя. Многие также демонстрируют собственнические инстинкты, ревниво оберегая партнера от соперников, пока не закончится период размножения. Некоторые черты их ухаживаний очень похожи на те, что мы наблюдаем у людей во время влюбленности. Поэтому мне кажется, что животные тоже любят. Большинство из них, вероятно, ощущают это притяжение лишь несколько секунд; других страсть охватывает на целые часы, дни, недели. Но, так или иначе, животные чувствуют некий род симпатии к «особенным» представителям своего вида. Многим из них даже знакома любовь с первого взгляда. Полагаю, именно из этого «животного влечения» произошла и человеческая любовь.

 

Животное влечение

«Это явно была любовь с первого взгляда – она с особой нежностью плавала рядом с новеньким… всячески пытаясь выразить свою симпатию». (1) Так Чарльз Дарвин описывает поведение самки дикой утки, влюбленной в самца шилохвоста – утку другого вида. Что ж, никто из нас не застрахован от ошибок.

Дарвин считал, что животным знакомо влечение. Самец черного дрозда, самка дрозда, тетерева, фазаны – как писал Дарвин, эти и многие другие птицы «влюбляются друг в друга». (2) Дарвин отстаивал идею о том, что для всех высших животных характерны «те же страсти, чувства, эмоции, даже самые сложные, включая ревность, подозрительность, соперничество, благодарность и великодушие». Они «даже имеют чувство юмора, умеют удивляться и проявлять любопытство».

Дарвин – один из немногих ученых, полагавших, что животным знакомо чувство любви. Натуралисты часто описывают проявления гнева и страха у различных живых существ. Они видят, как звери играют друг с другом, и верят, что те испытывают при этом радость. Они говорят о проявлениях удивления, застенчивости, любопытства, отвращения, замечают даже, как животные ревнуют и сопереживают. Тем не менее ученые редко упоминают о любви среди животных, невзирая на то что в описаниях ухаживаний у различных видов все время ссылаются на поведение, характерное для людей в период влюбленности.

Отличный пример – африканские слоны. Течка у самки африканского слона бывает раз в год и продолжается примерно пять дней. Если в течение этого времени она встречает самца и зачинает, ее сексуальность не проявляется в течение 22 месяцев беременности и двух последующих лет, когда она выкармливает потомство. Но и после этого большинство самок не вступают в сексуальные отношения примерно четыре года. Неудивительно, что слонихи весьма придирчиво выбирают партнеров, предпочитая одних и отказывая другим. При этом у самок слона весьма богатый выбор поклонников. Самцы слонов покидают родную семью, во главе которой стоит самка, вскоре после пубертатного периода (который приходится на 10–12 лет) и живут бродячими мужскими группами. Однако возраст сексуальности у самца наступает не раньше 30 лет.

Гон у слона – весьма впечатляющая демонстрация сексуальности. Если вы полагаете, что женщины в коротких облегающих юбках, блузках с глубоким декольте и в туфлях на высоких каблуках открыто декларируют свою сексуальную доступность, – значит, вы не видели слона-самца! Когда у него начинается гон, который продолжается два-три месяца, железы, расположенные по обе стороны его головы между глазом и ухом, разбухают и начинают источать вязкую, клейкую жидкость. У самца постоянно подтекает моча, а пенис покрывается густым слоем бело-зеленых выделений. Запах, исходящий от самца в этот период, настолько резок, что самка способна учуять его еще до того, как увидит. Оказавшись рядом со стадом самок, слон начинает двигаться особой, характерной для гона походкой, демонстрирующей его сексуальность во всей красе: голова высоко поднята, подбородок втянут, уши в напряжении и слегка двигаются, хобот задран вверх. При этом он издает низкое урчание, демонстрирующее его уверенность в себе.

Слонихам все эти истекающие из самца жидкости, его запах и брачная походка кажутся чрезвычайно привлекательными. Самки в течке приближаются к кавалеру, словно девчонки к рок-звезде. Так поступила и Тиа. Много лет натуралист Синтия Мосс наблюдала за стадом слоних с детенышами в национальном парке Амбосели в Кении. Повсюду следуя за ними, она видела, как многие самки выбирали себе партнера – так же, как и Тиа.

Поначалу Тиа не проявляла интереса ни к одному из самцов, которых вокруг нее собиралось все больше по мере того, как ее течка становилась заметнее. Если кто-то из них начинал преследовать ее, она рысью пускалась прочь. Поскольку самки африканских слонов примерно вдвое меньше самцов, опытная дама почти всегда может сбежать или просто ускользнуть от несимпатичного ей кавалера. Именно этим и занималась Тиа. Но когда она увидела Плохиша, пожилого самца-лидера в разгар гона, что-то щелкнуло в ее слоновьем сознании.

Тиа страстно возжелала Плохиша сразу же, как только он явился перед ее взором – со стекающей по щекам жижей, со струящимися по ногам потоками мочи и извергающейся из пениса пеной. Едва учуяв этого мощного самца, молодые слоны разбежались. Но Тиа осталась на месте. Взглянув на Плохиша, она подняла уши, всем своим видом демонстрируя готовность к сексу. Затем она тоже двинулась прочь, но, в отличие от тех случаев, когда ее преследовали молодые самцы, Тиа все время оглядывалась через плечо, пристально следя, идет ли за ней Плохиш. Разумеется, он двигался следом. Она бежала, а он гнался за ней.

Затем пришло время вечного танца природы. Плохиш приблизился к Тиа, и его пенис длиной больше метра показался из-под длинного серого капюшона. Он аккуратно положил свой хобот ей на спину.

Она остановилась, замерла, затем повернулась к нему спиной и, собравшись с духом, встала смирно, раздвинув ноги. Он энергично взобрался к ней на спину и, напрягая мускулы, удерживающие его гибкий пенис, направил его к вульве Тиа и мощно вошел в нее. В такой позе они оставались примерно 45 секунд. После этого Плохиш слез с партнерши, выплескивая остатки спермы в грязь. Тиа, повернувшись, встала рядом с ним, издавая долгое, нежное урчание, и положила голову на его плечо.

Следующие три дня Тиа и Плохиш были неразлучны. Между половыми актами они то и дело нежно похлопывали и шлепали друг друга. Однако, как только течка у Тиа прекратилась, Плохиш покинул ее. Он отправился на поиски других самок, готовых к спариванию. Как писала Мосс в своей прелестной книге «Слоновьи мемуары», «лично я не представляю, почему Тиа решила отдаться Плохишу. Может быть, она увидела в нем нечто, чего я не смогла заметить?» (3)

Может, это была любовь? Временное помешательство? Страстная одержимость? Тиа и Плохиш были заняты исключительно друг другом. Оба демонстрировали, казалось, неисчерпаемую энергию: они ели и спали значительно меньше, чем это обычно делают слоны. При этом они общались, нежно притрагиваясь друг к другу и «беседуя» низкими, мягкими, рокочущими голосами. Тиа, казалось, испытывала истинную, пусть и временную, страсть к этому гордому, мощному, зрелому самцу.

Любовная жизнь бобров куда менее заметна. Однако в период ухаживаний и спаривания они также демонстрируют истинную страстность. Возьмем, к примеру, Шкипера. Он вырос в Заводи лилий в Гарриман-парке, штат Нью-Йорк, где жил с отцом – Главным инспектором и матерью Лили.

Бобры живут небольшими семьями. Они трудятся и резвятся по ночам. Детеныши, как правило, остаются с родителями примерно до двух лет, после чего в одну из вечерних ночей отправляются в самостоятельную жизнь – на поиски партнера, с которым им предстоит построить свой собственный дом.

Именно так и поступил Шкипер: лунным апрельским вечером он и его сестра Лаурель покинули родительский дом. Близкородственное скрещивание для бобров – в порядке вещей, так что в тот вечер брат с сестричкой отправились в ближайшую низину, чтобы выстроить дамбу и обустроить запруду.

Вскоре вода поднялась. У насекомых начался период размножения, они тучами летали над водой, привлекая лягушек, свиристелей и райских птиц. Рыбы откладывали икру. Ветви ивы и ольхи, стебли желтых ирисов стелились по воде вдоль берегов. Шкипер и Лаурель обустраивали жилище. Но однажды Лаурель отправилась за кормом и не вернулась домой. Она лежала на дороге мертвая.

На следующий вечер Шкипер вернулся в Заводь лилий. Все лето он помогал родителям укреплять дамбу, рыть каналы, собирать лилии и играл с младшими детьми – Черничкой и Лютиком. Но когда листья окрасились золотом и багрянцем, Шкипер вновь покинул отчий дом и вернулся в свою заброшенную запруду. Он тщательно восстановил разрушенную дамбу, методично вычистил грязь, вытащив ее на берег и сложив в пирамиды. Затем обрызгал эти земляные холмики смазкой из анальных желез и бобровой струей из специальных подхвостных мешочков – в надежде на то, что эти едко пахнущие «рекламные объявления», сделанные на бобровый манер, привлекут к нему самку.

Природа сделала свое дело. Несколько дней спустя натуралистка Хоуп Райден увидела Шкипера в свете вечерней луны. Он вынырнул из поднимающейся воды; за ним следовала бурая самочка. Они терлись друг об друга носами, плавали неподалеку друг от друга, собирая прутья для укрепления дамбы. Как большинство бобров, Шкипер и его бурая невеста связали себя узами под покровом ночи, ознаменовав этим начало своего союза на всю оставшуюся жизнь. До начала течки у самки им предстояло ждать еще не один месяц.

Были ли они «влюблены»? Райден пишет: «Бобер выбирает себе пару, основываясь на собственных симпатиях – необъяснимых, но сильных, не имеющих отношения к желанию немедленно вступить в половую связь». (4) Замечание Райден очень важно: оказывается, для бобров привлекательность и симпатия – вовсе не то же самое, что сексуальное притяжение.

Тем не менее апрельским вечером пара совершила обряд бракосочетания. Шкипер и его миниатюрная супруга вынырнули из залитой лунным светом запруды, с двух концов держась зубами за один и тот же прутик. Они с таким удовольствием увивались друг за другом, что Райден это напомнило эротическую прелюдию у людей. Они бултыхались и ныряли, воркуя друг с другом нежными, почти человеческими голосами. Они буквально прилипли друг к другу. Должно быть, спаривание произошло под водой; так или иначе, в начале августа миниатюрная супруга Шкипера произвела на свет пару детенышей.

Как и слонов, бобров во время ухаживаний, казалось, переполняла энергия. Точно так же они сосредоточили все свои усилия, пытаясь добиться взаимности от одного-единственного приглянувшегося партнера. Как и слоны, Шкипер и его маленькая женушка нежно прижимались друг к другу и напропалую флиртовали – рискну сказать, как настоящие влюбленные.

 

«Обезумевшие от счастья»

Существует такое множество описаний взаимной симпатии и влечения у животных, что невозможно вспомнить здесь каждое из них. Я читала о том, как устраивают личную жизнь около сотни разных видов живых существ, и в каждом из этих описаний во время ухаживания самцы и самки демонстрируют черты поведения, являющиеся неотъемлемой частью романтической страсти у людей.

Начнем с того, что их переполняет энергия. Они без устали преследуют друг друга, уворачиваются, подпрыгивают, носятся и крутятся, кажется, пребывая на верху блаженства. Ухаживания ласок столь неутомимы, что натуралисты называют их «бойцовскими играми». Самцы носятся, издавая «нервные, возбужденные звуки», в то время как партнерша «игриво скачет рядом со своим избранником». (5) По правде говоря, самка ласки прыгает вокруг самца еще долго после того, как пара закончит совокупление и партнер погрузится в дремотное состояние. У виверр ухаживания бывают столь же неистовыми. Самец летучей мыши-мешкокрыла без устали хлопает крыльями вокруг своей избранницы до самого спаривания. Барсук, обхаживая самку, неутомимо скребет землю лапами, громко урча. Крыса в течке, учуяв запах самца, подпрыгивает, бросает на него взгляд и прыгает снова, шевеля ушами и оглядываясь на него и всем своим видом словно приглашая подойти поближе.

Для крупных животных в брачный период также характерен прилив энергии. Когда у самки шимпанзе начинается течка, вокруг нее собираются самцы. Ухажеры изо всех сил стараются произвести на даму впечатление: они становятся на задние лапы, выставляют вперед эрегированные пенисы, с важностью расхаживают перед ней, топают, раскачиваются из стороны в сторону, трясут ветки, не отрывая взгляда от «прекрасной дамы». Самец и самка гризли синхронно ходят взад и вперед на предписанном природой расстоянии, покачивая мощными боками. Гиены кружат друг вокруг друга, издавая возбужденные клокочущие звуки, похожие на хохот. Усатые киты поднимаются на поверхность океана и машут грудными или хвостовыми плавниками столь интенсивно, что все их тело будто вибрирует. Афалины выскакивают из воды, вновь погружаются и начинают энергично плавать во всех направлениях, то и дело переворачиваясь. Однако, наверное, лучший пример этой неиссякаемой радостной энергии привел натуралист Малкольм Пенни, рассказав о поведении черных носорогов. Самец описывает вокруг течной самки круги, подскакивает на напряженных ногах, фыркает, брызгает мочой, крутит хвостом, кромсает рогом близлежащие кусты, подбрасывает в воздух кучи листьев и топчется на месте – по выражению Пенни, «в точности будто танцует». (6)

«Лишь горы прожили достаточно долго, чтобы понимать вой волка». (7) Однако и мы с вами сегодня кое-что понимаем о волках. Это восхитительное животное обладает одной примечательной особенностью – волки, как и люди, образуют двуполые пары для воспитания потомства. Ухаживают волки весьма старательно. Как описывает Джордж Рэбб, «самец танцует вокруг самки, припадая на передние лапы, словно игривая собачонка, и виляя хвостом» (8).

Даже рыбы и амфибии энергично пляшут во время ухаживаний. Самцы дневных земляных лягушек исполняют «танцы на цыпочках», высоко подпрыгивая перед самкой, чтобы продемонстрировать «товар лицом». Дарвин описывал, как самцы колюшки, завидев самку, «начинают беспорядочно плавать вокруг нее с бешеной скоростью… обезумевшие от счастья». (9) Обезумевшие от счастья – не описывает ли это выражение в точности то, что происходит с влюбленными людьми?

 

Нервозность

В период влюбленности животные, как и мы, демонстрируют нервозность и беспокойство. Мальчишки-подростки часто без нужды суетятся на свиданиях – и точно так же ведут себя обитающие в саваннах павианы. Это обнаружила Барб Сматс, специалист по изучению приматов. Несколько лет она неотступно наблюдала за ежедневными передвижениями этих обезьян по кенийской саванне и описала роман между Талией и Александром.

История началась, когда у самки-подростка Талии была течка. Она долго избегала Александра, самца-подростка, присоединившегося к стае несколькими месяцами раньше. Однако как-то вечером Талия и Александр оказались в паре метров друг от друга на скалах, где стая часто устраивалась на ночлег. Вот как ученый описывает дальнейшее развитие событий:

«Александр смотрел на запад, вытянув острую мордочку в сторону заходящего солнца и наблюдая за тем, как остальные обезьяны карабкаются на скалы. Талия небрежно занималась вечерним туалетом, ее мысли явно блуждали где-то далеко. Каждые несколько секунд она, не поворачивая головы, украдкой бросала взгляды на Александра. Ее взгляды становились все более долгими, она вычесывалась все менее внимательно и, наконец, пристально уставилась на Александра, сидевшего к ней в профиль. Он зашевелился и повернул голову в ее сторону; она опустила глаза и стала пристально разглядывать собственные ноги. Александр взглянул на нее, затем отвернулся. Она вновь устремила взгляд на него, но, стоило ему посмотреть в ее сторону, она опять увлеклась изучением своих ног… Эта игра продолжалась… Затем, не глядя на Талию, Александр медленно двинулся в ее сторону… Талия замерла, на секунду взглянув ему в глаза. Он продолжал двигаться к ней; она встала неподвижно, повернувшись к нему спиной, то и дело бросая на него через плечо быстрые, беспокойные взгляды» (10).

На рассвете Талия и Александр все еще были вместе.

Многие создания природы в период ухаживаний становятся беспокойными. Описывая пару береговых птичек, европейских шилоклювок, Нико Тинберген писал: «Самец и самка торопливо, беспокойно чистят клювами перья» (11). Жирафы, одни из самых грациозных существ на планете, во время ухаживаний «бродят в беспокойстве» (12). А вот как описывает натуралист Джордж Скаллер королеву джунглей: «Львица в разгар течки нервозна, она постоянно переходит с места на место и грациозно трется о самца» (13).

 

Потеря аппетита

Многие животные в период ухаживаний теряют аппетит, что также характерно и для людей в период влюбленности. К примеру, когда изнемогающий от желания слон находит самку в течке, он почти полностью отказывается от еды, отдавая все силы совокуплениям и охране своего «приза» от самцов-конкурентов. (14) Из-за этого в процессе спаривания слон постепенно худеет и слабеет настолько, что его сексуальная страсть сходит на нет. После этого он возвращается в свою холостяцкую группу, где и приводит себя в порядок, отъедаясь и отсыпаясь несколько месяцев.

Самец северного морского слона в период ухаживаний теряет около половины своего веса. С приближением трехмесячного брачного периода они собираются на калифорнийском берегу, и каждый из них стремится захватить себе участок побережья. Они столь ожесточенно бьются за места у моря, что прибрежный прибой зачастую становится красным от крови. Почему они тратят на это столько сил? Потому что скоро сюда прибудут самки: они выведут потомство, и у них вновь начнется течка. Те самцы, которым удастся захватить самые большие участки суши, окажутся обладателями наиболее внушительных гаремов. Вот почему морские слоны ни на час не оставляют свою территорию без наблюдения. Даже такие необходимые вещи, как еда и сон, теряют для них всякую привлекательность.

Орангутаны в этот период также теряют страсть к вкусной пище. Эти неуклюжие рыжие родственники человека живут на Борнео и Суматре, устраивая свои обиталища высоко в ветвях деревьев, примерно в двух метрах над землей. Когда у самца орангутана отрастают внушительные мешки на щеках, что знаменует вступление в пору зрелости, он начинает метить и охранять обширную территорию, на которой растет много плодовых деревьев. Как правило, на этой территории обустраивают свои жилища несколько самок. Каждое утро самец будит всех в окрестностях громким ворчанием и ревом: так он объявляет о своем местонахождении и готовности к любви. Когда у одной из самок наступает течка, он неустанно преследует ее, прыгая по ветвям деревьев. Самки орангутанов способны к оплодотворению лишь в течение пяти дней. Если в этот период самка зачнет, следующая течка у нее наступит лишь через семь лет. Вот почему самец в этот период не отходит от нее ни на шаг, отгоняя любого соперника. При этом самцы орангутана примерно вдвое крупнее самок, а следовательно, менее проворны и едят значительно больше. Неудивительно, что ухажеру приходится отказываться от обедов и ужинов, чтобы держаться рядом со своей верткой партнершей.

Эти требования природы не представляли проблемы для Мешочника – дикого орангутана, проживавшего в национальном парке Танджунг на Борнео. Здесь в 1970-е гг. специалист по приматам Бируте Галдикас изучала поведение этих животных. Мешочник был огромным зверем в расцвете сил, с глазами-бусинками, ворчливым и вспыльчивым. «Однако по меркам, принятым у орангутанов, Мешочник был весьма симпатичным парнем, – пишет Галдикас. – Объектом обожания Мешочника была Присцилла. Когда я увидела Присциллу в компании Мешочника, она выглядела неряшливее, чем большинство самок орангутана. Я думала, что Мешочник выберет более симпатичную партнершу. Однако, судя по тому, как неотступно следовал за ней Мешочник, Присцилла явно не была обделена сексуальной привлекательностью. Мешочник был от нее без ума, не сводил с нее взгляда. Он даже забыл о еде – так был поражен ее ослепительными прелестями». (15) Даже когда у Мешочника выдавалось время поесть, рассказывает Галдикас, он свято чтил джентльменские принципы и всегда предлагал своей леди первой подойти к еде.

Лев в период спаривания отдает самке даже то небольшое количество еды, которое успевает добыть. Джордж Скаллер предлагает чудесное описание этого явления. Как-то раз самец, ухаживавший за самкой, заметил у водопоя газель. Он прервал ухаживания и ринулся к добыче. Задрав животное, он отнес этот вкусный подарок своей возлюбленной и кротко смотрел, как она подъедает все до кусочка, – «поразительно трогательный взгляд любви, если учесть, что сам он был очень голоден» (16).

Думаю, для этого самца химия любовного влечения оказалась сильнее голода.

 

Настойчивость

Животные в ходе ухаживаний демонстрируют недюжинное упорство. Большинству из них лишь несколько раз в жизни выпадает шанс победить соперников, завоевать партнершу и передать свои гены потомству. Неудивительно, что они так настойчивы.

Самец жирафа часами преследует самку, пока она, наконец, не согласится принять его авансы. Львица мурлыкает, призывно катается по земле и игриво шлепает самца лапой, после чего вдруг вскакивает и бежит прочь, отказывая ему в праве прикоснуться к ней. Лишь весьма упорный ухажер способен в конце концов уломать эту своенравную киску. Тиграм приходится проявлять не меньшую настойчивость: самец не сводит взгляда со своей возлюбленной, «замечая малейшее подрагивание ее хвоста». (17) Однако самый забавный пример упорства в ухаживаниях демонстрирует самец землеройки: он неутомимо преследует течную самку и резво бежит вслед за ней, прижав нос к ее заду. (18)

То же неутомимое упорство Дарвин отмечал даже у бабочек. «Ухаживания у бабочек длятся довольно долго, – писал он. – По крайней мере мне часто доводилось наблюдать, как несколько самцов выписывают пируэты вокруг самки; я успевал утомиться этим зрелищем, так и не сумев дождаться, чем закончится их романтическая история». (19)

Настойчивость в ухаживаниях, наблюдаемая у множества видов живых существ – от бабочек до носорогов, – характерна и для человеческой любви.

 

Привязанность

Большинство животных в период ухаживания демонстрируют нежность – самое трогательное свойство человеческой любви. Вот как биолог Ларс Вилссон описывает влюбленную парочку бобров: «Днем они спят, свернувшись рядышком, а ночью периодически приближаются друг к другу, чтобы вычесать и пригладить шерстку партнера или просто посидеть рядом и “поболтать”. В эти моменты они издают особые звуки, тональность и оттенки которых очень похожи на те, что проскальзывают у людей, когда они пытаются интимно выразить свою любовь и нежность». (20)

Самец гризли тыкается носом в бок самки и фыркает ей в ухо, умоляя о благосклонности. Самец жирафа трется головой о шею и туловище партнерши. Тигрица покусывает самца, нежно прихватывая зубами за морду и шею, и грациозно трется об его бока. Парочка морских свинок всегда плавает рядом или один под другим, иногда меняясь местами, но всегда оставаясь неподалеку друг от друга, то и дело похлопывая друг друга, притираясь друг к другу телами, соприкасаясь ртами или изображая нечто наподобие поцелуев. Шимпанзе обнимают своих возлюбленных, поглаживают их, целуют друг другу бедра и животы. Им знаком даже глубокий, или французский, поцелуй, во время которого шимпанзе нежно просовывает язык в рот партнера. Летучие мыши похлопывают друг друга бархатистыми крыльями. И даже тараканы поглаживают усики партнера своими собственными.

 

Щенячья любовь

В своей удивительной книге «Тайная жизнь собак» Элизабет Томас утверждает, что собаки испытывают друг к другу глубокую страсть. Она пришла к этому выводу после того, как познакомила Мишу, симпатичную сибирскую лайку-самца, с Марией – юной прелестной собакой той же породы, принадлежавшей ее дочери. Миша оказался у Томас временно – она согласилась приютить его, пока его хозяева совершали продолжительное путешествие по Европе.

В тот день, когда хозяин привез энергичного Мишу в дом Томас, пес первым делом вбежал в гостиную, начал осматриваться – и тут его взгляд остановился на великолепной Марии. Миша подбежал к ней и застыл. «Мария тут же припала на передние лапы, приглашая гостя поиграть, – пишет Томас. – “Догони меня!” – призывала она всем своим видом. Он не заставил себя упрашивать. Легко и быстро две счастливые собаки кружили по комнате. Миша и Мария так увлеклись друг другом, что не видели ничего вокруг. Миша даже не заметил, как его хозяин ушел». (21)

С того момента две жизнерадостные лайки были неразлучны. Они вместе ели, спали, гуляли. У них родились четыре великолепных щенка. Они растили их вместе – до того черного дня, когда владелец Миши отдал его другим людям, в деревню. Четыре недели Мария почти не сходила с подоконника, сидя на том самом месте, откуда она смотрела, как ее любимого Мишу силой заталкивали в машину. Она чахла от тоски. Понемногу надежды на его возвращение оставили ее. «Мария так и не оправилась от своей потери, – пишет Томас. – Куда-то ушла вся ее жизнерадостность… Она не изъявляла ни малейшего желания найти себе другого постоянного партнера, хотя на протяжении нескольких лет у нас в доме побывали несколько достойных псов». (22)

 

Избирательность у животных

Избыток энергии, сосредоточенность на одном-единственном существе, стремление добиваться его внимания, потеря аппетита, настойчивость, всевозможные нежные шлепки, поцелуи, облизывания, попытки прижаться друг к другу, игривое кокетство – все это поразительно напоминает романтическую страсть у людей. Вы можете называть это как хотите, однако, по-видимому, многие живые существа способны чувствовать любовь.

Однако животные весьма избирательны.

Из всех свойств, характерных как для человеческой любви, так и для других живых существ, пожалуй, ни одно не проявляется так ярко, как разборчивость. Мы с вами вряд ли согласимся прыгнуть в постель с первым встречным, давшим себе труд нам подмигнуть, и точно так же и любое другое существо на планете откажется тратить драгоценное время и силы, совокупляясь с кем попало. Животные отказывают одним претендентам и выбирают других.

Именно так поступают самки летучих мышей – молотоглавов. Во время сухого сезона самцы собираются на шумные сборища на специальных территориях, где у молотоглавов традиционно происходят знакомства и спаривание. Эти места находятся на лесистых берегах реки Ивиндо на территории Габона. Самцы прибывают в сумерках, каждый занимает облюбованное им место. Устроившись, они начинают петь громкими, скрипучими, гортанными голосами, одновременно хлопая полуоткрытыми крыльями в такт песне, отбивая ритм. Таким образом они привлекают внимание к себе. А вскоре прибывают и самки. Они летают вокруг исполнителей, рассматривая то одного, то другого. Когда самка обращает внимание на одного из певцов, он начинает лезть из кожи вон: изо всех сил хлопает крыльями, пение становится громче, рассыпается грохочущим стаккато. Среди этой какофонии все самки постепенно выбирают себе кавалеров, присаживаются рядом с ними и приступают к спариванию. (23)

В стае шимпанзе, которую более 40 лет изучала в Танзании специалист по приматам Джейн Гудолл, Фло была самой популярной. Когда в 1983 г. у нее началась течка, ее постоянно преследовали не менее 14 взрослых самцов. Они сопровождали ее, куда бы она ни отправилась, и даже были готовы идти в палаточный лагерь Гудолл – только бы оставаться рядом с желанной партнершей. Фифи, дочка Фло, также пользовалась популярностью – куда большей, чем ее подружка Пом. У шимпанзе, оказывается, тоже есть фаворитки.

Многие полагают, что эти примеры влечения у животных связаны лишь с гормональным циклом, что течка у самки физиологически вынуждает самцов предпочитать одну женскую особь другим. Однако Гудолл с этим не согласна. Она утверждает, что «предпочтение того или иного партнера, вне зависимости от действия гормонов, очень сильно влияет на поведение шимпанзе». (24) Более того, она полагает, что у многих видов самцы приматов «выказывают особое расположение конкретным самкам, которое не зависит от фазы цикла». (25)

Специалист по изучению поведения животных Фрэнк Бич в 1976 г. сделал тот же самый вывод, заявив: «Произойдет соитие или нет, зависит не только от наличия или отсутствия гормонов секса у самки, но и, в не меньшей мере, от личных симпатий и антипатий». (26)

Итак, самцы предпочитают определенных самок вне зависимости от фазы цикла. Однако и самки предпочитают конкретных самцов вне зависимости от их ранга или статуса. Об этом писал еще Дарвин более ста лет назад. В «Происхождении человека» он отмечал, что даже у наиболее агрессивных видов самки в период спаривания вовсе не всегда оказывают предпочтение самым сильным, мужественным, одержавшим больше всего побед самцам. На самом деле, пишет он, «скорее всего, до или после конфликта между мужскими особями самку возбуждает своим поведением определенный самец, и это бессознательно влияет на ее предпочтения». (27)

Львы, павианы, волки, летучие мыши, вероятно, даже бабочки разборчивы при выборе «второй половины», упорно отказываясь совокупляться с одними и неутомимо ухаживая за другими. При этом их привлекают разные типы партнеров. Самки многих видов (не исключая человека) предпочитают самцов высокого ранга. Некоторым нравятся владельцы наилучших мест для проживания. (28) Других притягивают те, кто может защитить их и помочь в воспитании потомства. Кое-кому самыми симпатичными кажутся самцы с наиболее симметричным хвостовым оперением или самой красной мордой. Что касается самцов, их чаще всего интересуют возраст дамы, ее здоровье, размер, фигура. Но, как пишет Гудолл о приматах, значение личности тоже нельзя сбрасывать со счетов. (29)

Все животные демонстрируют избирательность. Это качество столь распространено, что в литературе о животных мы то и дело встречаем термины, описывающие его, в том числе «выбор партнера для спаривания», «избирательная процептивность», «индивидуальные предпочтения», «фаворитизм», «сексуальный выбор», «сексуальная избирательность».

При этом избирательные животные не замедлят продемонстрировать потенциальному избраннику свои предпочтения.

 

Любовь с первого взгляда

«Она обожала его с того момента, как впервые увидела. Движимая лишь желанием повсюду быть рядом с ним, изливать на него свою страсть, она следовала за ним, куда бы он ни шел. При звуках его голоса она немедленно начинала лаять». (30) Виолетта, пугливый маленький мопс, живший в доме Элизабет Томас в Кембридже, штат Массачусетс, была влюблена в другого мопса по кличке Бинго.

Виолетта демонстрировала все симптомы, характерные для любви с первого взгляда.

В природе подобное поведение встречается часто – по понятной причине: у самок большинства видов существует период размножения. У них есть лишь несколько минут, часов, дней или недель, в течение которых они способны спариться, зачать и передать детенышам свои гены. Они не могут позволить себе тратить многие месяцы, изучая резюме каждого из соискателей. Более того, процесс ухаживания сам по себе может быть опасен: в это время животные подвергаются риску, поскольку на них может наброситься хищник или соперник. Не стоит забывать и о том, что ухаживание требует значительного времени и сил. Мгновенная симпатия позволяет самцам и самкам самых разных видов тратить драгоценную энергию на одного-единственного партнера и быстро переходить непосредственно к спариванию.

Возможно, мы, люди, унаследовали этот феноменальный дар, ведь любовь с первого взгляда знакома множеству мужчин и женщин. В ходе недавнего исследования с участием сотни американских пар выяснилось, что 11 % мужчин и женщин влюбились в тот момент, когда впервые встретились взглядами с партнером. В другом исследовании, проведенном в 1960-х гг. с участием 679 респондентов обоего пола, 30 % участников заявили, что влюбились в партнера с первого взгляда. (31)

Мгновенно вспыхнувшее чувство было знакомо даже президенту США Томасу Джефферсону. Историк Фон Броуди писала: «Неважно, что говорили Джефферсону раньше о Марии Косуэй, – один-единственный день заставил его забыть обо всем ради любви». (32) Женщина с острова Мангайя в южной части Тихого океана говорила точно о таком же чувстве: «Стоило мне только увидеть этого мужчину, и я тут же захотела, чтобы он стал моим мужем. Это чувство удивило меня, ведь раньше я никогда не встречала его». (33) Она вышла замуж за того человека и годы спустя вспоминала об испытанном переживании, утверждая, что это была «уловка природы».

Любовь с первого взгляда – это действительно уловка природы.

 

Любовь с первого вдоха?

Меня не раз спрашивали, может ли запах другого существа запустить механизм мгновенного влечения. Действительно, многие животные мгновенно проникаются чувствами, лишь учуяв запах конкретного потенциального партнера. Однако я сомневаюсь, что подобная любовь с первого вдоха часто встречается среди людей, – и причина тут кроется в эволюционных изменениях.

По крайней мере 30 млн лет наши предки-приматы жили на ветвях деревьев. Чтобы выбирать спелые фрукты и при этом не упасть на землю, острое зрение для них было значительно важнее, чем хороший нюх. В результате у обезьян, включая человекообразных, в мозге развились обширные зоны, отвечающие за восприятие визуальных стимулов, а вот нюх остался сравнительно слабым. Люди в полной мере унаследовали эти свойства. При этом цепи нейронов, отвечающих за зрение, неразрывно связаны с прочими нашими ощущениями, равно как и с нашими мыслями и чувствами. Порядка 80 % информации об окружающем мире мы получаем посредством зрения. Вот почему так много романов, начавшихся в Интернете, заканчиваются, стоит партнерам встретиться лицом к лицу. Визуальные стимулы критичны для романтических отношений.

Поэтому я не верю, что человек способен влюбиться, лишь вдохнув запах потенциального возлюбленного на какой-нибудь вечеринке. Тем не менее я считаю, что, когда запах партнера становится привычным – и любимым, – он может действовать подобно афродизиаку. Я знаю многих женщин, которые любили спать в футболках своих любимых, потому что любили запах туалетной воды, которой пользовался партнер. В свою очередь, вы найдете в западной литературе множество мужских персонажей, вдохновлявшихся ароматом носового платка или перчатки возлюбленной.

Однако вне зависимости от того, что именно запускает механизм влечения, это может происходить в один миг. Когда человек или другое живое существо физически и психологически готовы к этому, то при встрече с более или менее подходящим партнером достаточно малости, чтобы вспыхнуло чувство.

А после этого многие живые существа начинают неумеренно демонстрировать собственничество по отношению к своей драгоценной добыче.

 

Собственнический инстинкт

И душу мне отдай, и всю себя! Припрятать атом атома не вздумай! Не то – умру… [30]

Джон Китс стремился обладать своей возлюбленной целиком и полностью. Многие разделяют его стремление. От птиц до млекопитающих, живые существа готовы биться насмерть ради безраздельного обладания любимым. К примеру, самец медведя гризли во время брачного периода, который наступает в июне, сопровождает самку в течение нескольких дней или даже недель, хотя, заметив другую женскую особь, подходящую для спаривания, тут же устремляется к ней. Наблюдая за жизнью умудренного опытом самца гризли в Йеллоустонском национальном парке, натуралист Томас Макнами писал: «В гнезде из листьев и веток, где они дремали днем, он клал ей лапу на плечо жестом, означавшим защиту и владение… Как правило, одного рыка хватало, чтобы любой оказавшийся поблизости потенциальный соперник обратился в бегство». (34)

Зоолог Дэвид Бараш наблюдал грустный пример проявления собственнического инстинкта среди горных синешеек. (35) С началом сезона размножения самец и самка синешейки вместе построили гнездо и обустроились в нем. Когда самец полетел добывать пропитание, Бараш поместил чучело, изображавшее самца синешейки, на одной из веток неподалеку от гнезда. И тут случился настоящий скандал. Вернувшийся с добычей супруг, увидев «соперника», решительно атаковал его. Затем он с той же ожесточенностью набросился на свою партнершу, жестоко потрепав ее и вырвав пару главных маховых перьев. Она улетела прочь, а самец вскоре вернулся с другой самочкой, вместе с которой и вывел потомство.

Собственнический инстинкт пробуждает во многих существах жестокость, других же ревность вгоняет в депрессию. Помните Виолетту, маленького мопса, влюбившуюся в Бинго, песика той же породы? Виолетта слепо обожала своего «супруга». Они стали партнерами. «Подобно паре юных супругов, они обзавелись собственными привычками и ритуалами – к примеру, любили спать определенным образом», – писала Элизабет Томас. Проблемы у Виолетты начались в тот самый день, когда в доме Томас появилась юная красавица лайка Мария. Томас описывает ревность Виолетты: «Больше всего Виолетту смущало в Марии то, что она очень нравилась Бинго. Не обращая внимания на Виолетту, он целыми днями пытался покорить сердце Марии, вышагивая вокруг нее, опустив уши, с умильным выражением мордочки, ожесточенно виляя хвостом. Виолетта постоянно пыталась заставить его прекратить это». Однако ее попытки были безуспешны, и она «удалялась в дальний угол и сидела там, обиженная и расстроенная». (36)

Наши близкие родственники, обычные шимпанзе и бонобо, тоже могут быть убежденными собственниками, несмотря на то что по природе склонны к беспорядочным половым связям. В разгар течки самка зачастую посещает поклонников одного за другим, совокупляясь, таким образом, с дюжиной ухажеров за день. Большинство самцов в этом случае скромно дожидаются своей очереди. Однако в некоторых просыпается инстинкт собственника: если самец одержим страстью, он настаивает, чтобы его избранница принадлежала лишь ему одному.

Именно так повел себя Сатана, один из обитателей национального парка Гомбе Стрим в Танзании. Джейн Гудолл описывает, как развивалась связь Сатаны с Мифф. У Мифф как раз началась течка, и, конечно, все самцы знали об этом. Утро выдалось суматошное: Мифф скакала от одного самца к другому, раз за разом призывно разворачиваясь задом и совокупляясь с каждым. Но шли часы, и мало-помалу самцы один за другим убегали в кусты – перекусить и отдохнуть. Сатана терпеливо дожидался, пока последний ухажер Мифф сбежит. Затем, когда Мифф ринулась вслед за самцами, он выскочил прямо перед ней на тропу и как ни в чем не бывало двинулся в сторону, противоположную той, куда убежала мужская часть стаи. При этом он постоянно оглядывался через плечо, чтобы убедиться, идет ли за ним Мифф. Она не отставала.

Полчаса спустя Мифф услышала, как остальные самцы зовут ее сквозь заросли. Какое-то мгновение она смотрела в ту сторону, откуда доносились голоса, затем обернулась к Сатане, который в нетерпении тряс ветки, пытаясь отвлечь ее от шума. Она замерла, как будто обдумывая решение, после чего двинулась вслед за Сатаной через хребет к близлежащей долине, подальше от оставшихся ухажеров. (37)

Часто самка шимпанзе во время течки остается в стае и совокупляется почти со всеми самцами. Однако если ее сердце отдано одному из воздыхателей, она может отправиться с ним на окраину обезьяньих владений и оставаться в его обществе от трех дней до без малого трех месяцев. Подобные временные союзы Гудолл называла «поездкой на сафари».

 

Охрана партнера

Поскольку собственническое поведение столь широко распространено в природе, специалисты дали ему название: охрана партнера. (38) По их мнению, это стремление к сексуальной эксклюзивности является одним из центральных аспектов ухаживания у множества видов. Как правило, в качестве охранника выступает самец, оберегающий самку – как от незаконно вторгшихся чужаков, так и от измен по воле самой дамы. И этому есть серьезная причина, связанная с эволюцией. Если самец сумеет изолировать партнершу от других особей мужского пола на время овуляции, она понесет его потомство, и его гены будут переданы далее в вечность.

Самцы тех видов, которые формируют устойчивые пары для взращивания потомства, имеют еще один дарвиновский мотив для того, чтобы требовать от самки сексуальной верности. С точки зрения выживания самцу есть смысл тратить драгоценное время и энергию – строить гнездо, защищать самку, отгонять непрошеных гостей, кормить детенышей – лишь в том случае, если потомство унаследовало его ДНК. Если же его дама сердца путается с другими, он рискует стать рогоносцем. Таким образом, у видов, практикующих социальную моногамию, мужские особи, как правило, крайне резко реагируют на вторжения чужаков во время ухаживаний и создания семьи. К примеру, самцы некоторых видов обезьян отвешивают своей партнерше подзатыльники, если ей вздумается пойти куда-нибудь в одиночку, либо с помощью пинков и толчков заставляют ее постоянно держаться рядом. У множества других видов самцы ожесточенно защищают территорию, в то время как их дамы сердца не покидают ее границ.

Мужчины и женщины, участвовавшие в нашем исследовании, о котором мы говорили в главе 1, также демонстрировали склонность к охране партнера. Особенно это касается мужчин. Они гораздо реже, чем женщины, соглашались с утверждением: «Мне нравится, когда мы не общаемся с ___ несколько дней, потому что это позволяет вновь пробудить чувство радостного предвкушения» (см. п. 4 приложения). Возможно, это вызвано тем, что у женщин обычно больше друзей и социальных контактов, они теснее связаны семейными узами и иными обязанностями, помимо обязательств перед возлюбленным. Однако главная причина, видимо, кроется в неосознанном стремлении мужчин бдительно хранить сосуд, в который может быть заключено их семя. И у них есть на то основания. Согласно недавнему опросу, в котором принимали участие жители США, 60 % мужчин и 53 % женщин признались в попытках «украсть чужую собственность», то есть в попытках увести чужого возлюбленного или возлюбленную и построить с ним отношения. (39) Более того, исследование, проведенное среди представителей 30 культур, подтвердило, что подобное стремление увести чужого партнера равно популярно во всех частях света. (40) Неудивительно, что люди – не меньшие собственники, чем горные синешейки.

Присущее человеку стремление выследить неверного возлюбленного, а иногда – даже убить его, вероятно, объясняется чисто животной тягой к охране партнера.

 

Нескромное предложение

Вся вышеприведенная информация помогла мне прийти к выводу, что природа в равной степени заставляет различных представителей животного мира выделять, преследовать и овладевать избранным партнером для спаривания: в основе влечения у животных лежат химические процессы. И именно в этой химии следует искать истоки романтической страсти у человека.

Какие же химические реакции происходят в это время в мозге?

По-видимому, здесь задействованы два тесно связанных друг с другом естественных стимулятора, имеющихся в мозгу млекопитающих, – дофамин и норадреналин. У всех видов птиц и млекопитающих мозг вырабатывает похожие формы дофамина и норадреналина, используя для этого схожие структуры, ответственные за реакцию на эти натуральные стимуляторы, хотя в частностях эти структуры и сам процесс выработки соответствующих веществ у разных видов имеют свои отличия.

Особенно важен тот факт, что дофамин и норадреналин играют центральную роль в процессах полового возбуждения и усиления мотивации у птиц и млекопитающих. (41) К примеру, лабораторные крысы-самки выражают свои эротические призывы прыжками и беспорядочным метанием – то есть теми формами поведения, которые наблюдаются при повышенном уровне дофамина. (42) А у прерийных, или желтобрюхих полевок – зверюшек, похожих на мышей, – повышение уровня дофамина в головном мозге прямо связано с предпочтениями, которые животное оказывает одному конкретному партнеру. (43)

Позвольте познакомить вас с прерийными полевками. Эти маленькие зверьки живут в лабиринтах туннелей и нор на равнинах американского Среднего Запада. Полевки формируют устойчивые пары, чтобы вместе выращивать потомство. Самец покидает родное гнездо, едва успев выйти из подросткового возраста, чтобы найти себе «супругу». Встретив симпатичную претендентку, он начинает энергичные ухаживания. Он обнюхивает ее, облизывает, тычется носом, напрыгивает; за какую-то пару дней парочка полевок успевает совокупиться около 50 раз. После этого сексуального марафона самец ведет себя, как полагается молодожену: он начинает строить гнездо для будущего потомства, при этом ревностно охраняя даму сердца от соперников и защищая границы своих владений. Около 90 % желтобрюхих полевок проживают с одним-единственным партнером всю свою жизнь. (44)

Однако, как показали исследования, прерийные полевки весьма избирательны. Ученые подсаживали к самцу течную самку, которая, совокупившись с ним, начинала проявлять к нему явный интерес. При этом развитие этой симпатии сопровождалось 50 %-ным ростом содержания дофамина в центрах удовольствия – участках головного мозга, которые связаны со страстными желаниями и зависимостями у людей. (45) В то же время, когда ученые вводили в соответствующую часть мозга самки полевки вещество, снижающее уровень дофамина, она начинала выказывать предпочтение самцу, который оказывался рядом к моменту инъекции, пусть даже она ни разу не вступала с ним в сексуальные отношения. (46)

Таким образом, по-видимому, дофамин играет ключевую роль в механизме формирования влечения у животных.

Норадреналин также вносит свою лепту в этот процесс. Когда ученые помещали каплю мочи самца на верхнюю губу самки прерийной полевки, в ее мозге повышался уровень норадреналина. Это, в свою очередь, приводило к усиленной выработке эстрогена и стимулировало призывное поведение. (47) Следует ли из этого, что для самки полевки данный запах является возбуждающим?

Уровень норадреналина и дофамина повышается также у овец в период течки, когда им показывают фотографии с изображением самцов. (48) Вполне вероятно, на некоторое время самки, участвовавшие в эксперименте, испытывали сексуальный интерес к показанным им баранам.

Норадреналин имеет некоторое отношение даже к характерной для млекопитающих эротической позе, когда самка, припав к земле, выгибает спину и подставляет ухажеру выпяченные ягодицы, тем самым объявляя о своей сексуальной доступности. (49) Человеческим самкам, кстати, тоже знакома эта поза: обычно женщина игриво поглядывает через плечо на партнера, грациозно изогнув спину и подставляя ему зад.

Все эти данные заставляют меня думать, что дофамин и/или норадреналин играют заметную роль в механизме формирования влечения у животных.

Разумеется, в этот процесс вовлечено куда больше химических веществ, имеющихся в головном мозге. Судя по тому, как слоны, лисы, белки и многие другие существа выбирают себе партнера, они не только различают цвета, формы и размеры, но и слышат соблазнительные нотки в голосе, помнят прошлые успехи и неудачи и поэтому нюхают, прикасаются, пробуют на вкус, собирая информацию о потенциальном «супруге». Несомненно, в этих случаях множество химических взаимодействий образуют своего рода цепную реакцию, запускающую чувство животного влечения.

Но все же животные знают, что такое любовь. Тиа, Плохиш, Шкипер, Миша, Мария, Виолетта, Талия, Александр, Мифф, Сатана и почти каждое живое существо на планете – все в какой-то момент ощущали неодолимую тягу к определенному индивидууму. На время поддавшись власти этого влечения, эти влюбленные следовали всеобщему ритму: каркали, лаяли, беспокоились, волновались, горделиво танцевали, неотрывно смотрели, тыкались носами, похлопывали конечностями, занимались сексом – не переставая обожать своего партнера.

Никто не знает, когда мозг животных начал вырабатывать химические вещества, отвечающие за возникновение животного влечения. Подозреваю, это случилось в ту эпоху, когда первые примитивные млекопитающие суетились под ногами у динозавров. Именно тогда в мозге древнейших волосатых предшественников современного человечества в результате эволюции начали развиваться примитивные цепочки, призванные стимулировать их выбрать из потенциальных партнеров, остановившись на ком-то одном. Постепенно эти системы развивались и множились, передаваясь по наследству миллиардам плавающих, летающих, ползающих, прыгающих, скачущих, ходящих и бегающих существ, включая предков человекообразных обезьян и самого человека.

Древние индийцы называли романтическую страсть «вечным танцем Вселенной». (50) И они были правы. Конечно, периоды, на протяжении которых чувствуют привязанность к определенному партнеру бурундук, зебра или кит, весьма различны. Различаются окружающая среда и нужды представителей разных видов. У крыс влечение длится, вероятно, лишь несколько секунд. Слоны сохраняют «влюбленность» около трех дней. Собаки зачастую испытывают страсть в течение долгих месяцев, сохраняя привязанность на годы. Некоторые ученые задаются вопросом: насколько все эти существа осознают собственные эмоции? (51) Никто этого не знает. Тем не менее животные демонстрируют повышенную энергичность, сосредоточенность, эйфорию, страстное стремление, настойчивость, собственничество и привязанность – все признаки животного влечения. И имеющиеся данные позволяют предположить, что влечение это обусловлено влиянием двух часто встречающихся химических веществ, вырабатываемых мозгом, – дофамином и норадреналином.

Быть может, эти вещества играют свою роль и в человеческой любви? Чтобы разобраться в химии этого «вечного танца», я решила заглянуть внутрь человеческого мозга.