Они отнесли Сигни в её комнату и уложили на парчовую постель, укрыв меховым одеялом, потом разожгли в очаге огонь. Но ничто не могло её разбудить: ни просьбы, ни мольбы. Она чуть заметно дышала, но так медленно, что все испугались, и тогда знахарка Герда и лекарь Эйнар, сын Гримса, стали лечить её всеми известными им способами, наполнив комнату ароматами экзотических масел и мазей и жжёного дерева. Они даже втыкали ей в руки острые иглы, но Сигни и тогда не очнулась. В конце концов Вулфгар потерял терпение и велел им уйти.

Когда Джесса, тихо постучав, открыла дверь, он так и сидел на краешке кровати возле Сигни, завернувшись в свою залитую вином накидку.

— Что? — спросил он, не оборачиваясь. Джесса и Скапти вошли в комнату.

— Кари говорит, что на нас напали какие-то колдовские силы. — Скальд прислонился к окну. — Я думаю, он прав: снаружи нет следов ни людей, ни лошадей.

— Но мы же их видели! И раненые есть.

— Я знаю, но мы видели призраков, Вулфгар, игру воображения, ничего реального. Кажется, каждый видел что-то своё. Наверное, некоторые принялись драться друг с другом или попытались убить видения — никто не понимал, что происходит. Мы все были под властью колдовства.

— Ты можешь вспомнить, — спросила Джесса, — что тебе снилось?

Скапти бросил на неё рассеянный взгляд:

— Нет. Не помню точно. Помню только боль.

Вулфгар вскочил и начал быстро ходить по комнате:

— Как она могла такое сделать! И почему Сигни? Ведь они даже ни разу не виделись! Если колдунья хотела отомстить, почему не убила всех в зале?

Джесса сказала:

— Она сделала то, что обещала.

Все посмотрели на неё, Джесса откинула с лица каштановые волосы и сказала:

— Вы помните ночь, когда она пришла к нам в том странном видении? Ночь, когда исчез её зверь? Она стояла посреди снежной равнины. Она хотела, чтобы Кари вернулся к ней, а он отказался. И тогда она обратилась к вам.

— Да, я помню, — сказал Вулфгар, глядя в темноту. — Она сказала: «Я заберу у тебя то, что ты любишь больше всего на свете». Но я никогда не думал, что это будет Сигни.

Он посмотрел на лежащую на постели девушку. Её глаза были закрыты, словно она спала.

— Сядь, — мягко сказал Скапти, — нам нужно подумать.

Вулфгар тяжело опустился на скамью рядом с Джессой. От его изящных медлительных движений не осталось и следа. Обхватив голову руками, он смотрел на огонь.

— Что же теперь делать?

Никто не знал, что ответить.

В тишине в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появились Брокл и Кари.

Кари был очень бледен, сквозь его светлые волосы была видна глубокая рана на голове; войдя, он посмотрел на Сигни.

— Тебе нужно лежать, — тихо сказал Вулфгар.

— Вот это я ему и твержу, — проворчал Брокл. Не ответив, Кари сел возле очага.

— Что нам делать? — снова спросил Вулфгар. Кари мрачно на него посмотрел, потом сказал:

— Только одно. Гудрун не оставила нам выбора. Нам придётся идти к ней.

— Зачем?

— Потому что Сигни находится у неё. — Он снова посмотрел на девушку. — Это не она, а только её тело, её оболочка. И она пуста. Самой Сигни нет.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я проникал в её разум, Вулфгар, и там ничего нет! — Он провёл пальцами по волосам. — Гудрун сделала так, чтобы заставить меня прийти к ней.

— Куда? — спросила Джесса, вспомнив свой сон.

— Не знаю. Далеко.

— Туда, где живёт Белый народ. Он пожал плечами:

— Наверное.

Скапти был явно заинтригован. Он сказал:

— Говорят, что это на Краю мира. Там живут тролли и духи-великаны. Говорят, что льды там поднимаются до небес. И там никто не может жить.

— Там живут Снежные странники. Мой народ, — угрюмо сказал Кари.

Вулфгар внезапно оживился:

— Ну что ж, если вы считаете, что нам нужно туда идти, мы пойдём. Я снаряжу столько дракаров, сколько смогу; большой вооружённый отряд…

— Отряд здесь не поможет, — неожиданно сказал Брокл. Его огромная тень перемещалась по стене, огонь освещал ярко-рыжую бороду. — Последний ярл посылал туда людей, никто из них не вернулся назад.

— Он прав, — заметил Кари. — Кроме того, идти должен я один.

Все заговорили разом, но быстро умолкли, когда Брокл воскликнул:

— Тебе нельзя идти! Она убьёт тебя!

— Она уже могла меня убить, — спокойно ответил ему Кари, потирая лоб. — Нет, я нужен ей живым.

— Никуда ты не пойдёшь! — Брокл явно рассердился.

— У нас нет выбора, Брокл, — твёрдо сказал Кари, глядя ему в глаза. — Подумай. Сигни будет лежать днями, неделями, годами, ничего не говоря, никого не узнавая. Мы станем взрослыми, состаримся и умрём, а она будет всё такая же. У Гудрун много времени. Она подождёт.

Вулфгар молча сжал кулаки.

Но великан Брокл упрямо замотал головой:

— Это глупо. Сигни может проснуться; мы же не знаем… — Он взял Кари за плечи. — Не для того я вытаскивал тебя из темницы. Я не хочу, чтобы ты туда шёл.

— Я должен. — Прозрачные глаза Кари смотрели холодно; сейчас он был очень похож на Гудрун — тот же загадочный, властный взгляд.

Брокл резко встал и направился к двери. Так же резко остановившись, он ударил по ней кулаком.

— Мы же никогда раньше не ссорились, — тихо сказал Кари.

— А мы и сейчас не будем. Если ты собрался на Край мира, значит, я пойду с тобой, и ты это прекрасно знаешь. Но учти, мы угодим прямо в её ловушку. И как это она увела с собой душу девушки?

Кари немного помолчал, потом сказал:

— Научилась. Её могущество длилось очень долго.

Сверкнув глазами, Брокл посмотрел на поэта:

— Что-то ты притих. Обычно у тебя обо всём имеется своё мнение.

Скальд пожал худыми плечами:

— Я думаю, Кари прав, у нас нет выбора. А для поэта такое путешествие очень заманчиво. Пройти дорогой снов. Говорят, где-то есть земля, где только лёд и огонь. Кто-то ведь должен сложить о ней песню, так почему бы не я?

— Я тоже не останусь дома, — твёрдо заявила Джесса. — Даже и не думайте. Я иду с вами.

При виде её упрямого выражения лица все заулыбались. Когда Джесса принимала решение, остановить её было уже невозможно, и они это знали.

Вулфгар сказал:

— Что ж, значит, решено. Нас будет мало — пойдём тихо, да и тащить на себе много не придётся…

Все переглянулись, ожидая, кто заговорит первым. Наконец Скапти сказал:

— Нет. Ты не пойдёшь.

Вулфгар уставился на него.

— Скапти прав, — поддержала скальда Джесса. — Вам нельзя идти, Вулфгар. Вы это знаете. Ваше место здесь.

— Моё место, — тихо ответил он, — рядом с Сигни.

— Нет. — Джесса встала. — Послушайте. Я буду говорить прямо, потому что больше вам никто этого не скажет. Вы ярл. Вы правите своими владениями, поддерживаете мир, улаживаете споры. Вы следите за торговлей, охраняете границы, преследуете преступников. Вас избрали люди. Вы не можете их бросить. Если вы пойдёте с нами и вернётесь через несколько месяцев, а то и лет, то что будет с нашим краем? — Она печально улыбнулась. — Начнутся голод, кровавые распри, угон скота. Начнут гореть фермы. Здесь будет пустыня.

Вулфгар отвернулся; такого тоскливого взгляда она не видела у него никогда. Все молчали. В очаге трещал огонь. Потом Вулфгар повернулся к Джессе:

— Я думаю, что никогда не прощу тебе этого, Джесса.

— Когда-нибудь да простите. — Она села рядом с ним и попыталась улыбнуться. — К тому же подумайте вот о чём. Когда Сигни проснётся, то как вы думаете, кого она захочет увидеть первым?