Когда Юлия проснулась, золотистые лучи солнца уже проникали в комнату сквозь закрытые шторы. Роберт еще спал. Она нежно поцеловала его в висок, и он ответил ей сонным невнятным бормотанием. Юлия отодвинула занавеску: день обещал быть прекрасным.
Тихо напевая, она умылась, оделась и нанесла на лицо легкой макияж. Затем поставила воду и поискала среди кассет и компактных дисков подходящую для этого утра музыку: вальс Иоганна Штрауса в исполнении Венского филармонического оркестра под управлением Герберта фон Караяна. Она приглушила звук, чтобы не разбудить Роберта. Спустя какое-то время она подошла к нему с чашкой чая — после Англии это вошло у нее в привычку. Они доставляли друг другу это удовольствие при любой возможности.
Роберт сел в кровати и подоткнул себе под спину подушки.
— Который час?
— Самое время вставать. — Она присела рядом и сделала глоток из своей чашки. — Я сделаю сейчас завтрак. У тебя будет какое-нибудь специальное пожелание?
— Может быть, яйцо всмятку?
— Ну, это уж обязательно!
— Ты восхитительна.
— Ты тоже неплохо выглядишь, — ответила она, улыбаясь. — Но ты нравишься мне еще больше, когда хорошо побрит.
Он сделал вид, как будто намерен поставить чашку. — Если хочешь, я могу сейчас же…
Но Юлия остановила его.
— Я пошутила. Это можно сделать после завтрака.
Когда она выходила из спальни, унося поднос с чашками, он крикнул ей вслед:
— Сделай музыку громче!
Юлия так и сделала. Квартира наполнилась звуками вальса. Кружась под звуки музыки, она вернулась в спальню и раздвинула шторы. В комнату хлынул свет.
Роберт прикрыл глаза рукой.
— Я ослеплен! — Юлия рассмеялась. — Сейчас привыкнешь.
В тот момент, когда она в кухне взяла в руки песочные часы, чтобы последить за временем и переварить яйца, раздался звонок в дверь. «Кто бы это мог быть, — подумала Юлия, — с утра в воскресенье?» Она подбежала к двери и открыла ее.
Перед дверью в квартиру стояла молодая женщина, которая показалась Юлии знакомой. У нее были светлые вьющиеся непослушные волосы, она была одета в светлый костюм и держала за руку маленькую девочку. Она была явно смущена.
— Извините, пожалуйста, я не хотела…
— Кажется, мы знакомы? Но, извините, я никак не могу вспомнить… — начала Юлия.
— Я работала в парикмахерской «Матушка» в Розенхайме.
— Ах, да! Теперь я вспомнила! Фройляйн Рита!
— Но за это время, — сказала молодая женщина не без гордости, — я вышла замуж. Теперь — госпожа Краузе.
— Значит, вас можно поздравить, — ответила Юлия. — Чем могу быть полезной? — недоуменно спросила она, стараясь придать своему голосу некоторую любезность.
— Нет-нет, все в порядке, я просто ошиблась, — растерянно и торопливо ответила госпожа Краузе и обратилась к девочке:
— Пошли, Михи, мы уходим. — Она повернулась и направилась к лифту.
Но девочка не хотела уходить.
— Пойдем же! Будь послушной! — уговаривала госпожа Краузе.
— Я не хочу! — захныкала девочка. — Я хочу к папе!
Рита Краузе нажала на кнопку вызова лифта. — Вы извините нас, — сказала она и смущенно улыбнулась.
— Да, нет, одну минутку! Что сказала ваша девочка? — спросила Юлия, совершенно сбитая с толку.
— Не обращайте внимания. Господи, эта дета всегда болтают всякую чепуху.
Пришел лифт. Рита Краузе открыла дверцу и с силой втолкнула туда сопротивлявшуюся девочку, которая уже рыдала навзрыд. Дверь захлопнулась, и лифт поехал вниз.
Юлия, изумленная, продолжала стоять около открытой двери. Торжественно-радостная музыка «Императорского вальса» звучала в ее ушах как насмешка.
В прихожую из ванной вышел Роберт.
— Кто это был? — спросил он безмятежно.
— Был ребенок, который хотел к своему папе.
Роберт вздрогнул.
— О, боже! Я совсем забыл!
— Про что ты забыл? — спросила она обреченно.
— Про то, что сегодня день для посещения! Юлия, я давно хотел рассказать тебе…
Она не дала ему договорить.
— Я тебя умоляю, Роберт, только без объяснений, оставь их при себе. Я не хочу слышать, как ты будешь изворачиваться. Есть факты, которые ты не в состоянии оспорить.
— Юлия! Прошу, выслушай меня!
— Зачем? Чтобы дать тебе возможность рассказать мне сказочно трогательную историю любви? Роберт, я ничего не понимаю, я знаю только, что всегда верила тебе!
— Правильно! Но я мужчина… ты должна это понять… Я тоже не святой…
— Это и есть объяснения?
Он схватил ее за плечи.
— Но ведь нам всем присуще человеческое…
Юлия вырвалась.
— Никогда в жизни я не ожидала от тебя ничего подобного! — Только сейчас до нее дошло, что их ссора может быть услышана на лестнице, и она со злостью захлопнула входную дверь. Потом она побежала в спальню и начала вынимать из шкафа белье и платья и запихивать в старую потертую сумку, которой они раньше пользовались при поездках на мотоцикле.
Роберт беспомощно смотрел на нее. Наконец, он спросил:
— Что ты делаешь?
— Собираю вещи! — ответила она вне себя от ярости.
— Неужели ты уйдешь? Из-за этой старой истории? Это все случилось пять лет тому назад!
— И за пять лет ты ни разу не счел нужным сказать об этом хоть слово. Вероятно, об этом знали все… твои коллеги, Хеллбергеры… а я тут стою, как дура, над которой можно смеяться до упаду.
— Я прошу тебя, будь благоразумна. Что ты сама себе внушаешь? Беременность подружки, это не тот случай, о котором трезвонят на каждом углу. Никто не знает об этом.
Она выпрямилась.
— Никто? Да ведь ты сам в это не веришь. Это знает Рита и ее муж, и, наконец, девочка. Могу себе представить, как она, играя со своими приятелями, рассказывает о своем папе, который царь и бог в отделе стекла, фарфора и керамики в большом универмаге «Херцог»!
— Но ты же не можешь серьезно злиться на Михаэлу! Девочке и так непросто — она растет без отца.
— А мне кажется, у нее даже два отца сразу — ты и этот господин Краузе. О Роберт, если уж должно было случиться такое, ну почему ты не мог уладить все тихо? Ведь вполне было бы достаточно алиментов.
— Ты не понимаешь, Юлия, совсем не понимаешь. Ведь иметь ребенка — это ответственность.
— Но почему она вообще родила?
— А что, она должна была сделать аборт?
— Да, почему бы нет? Сегодня это бывает сплошь и рядом. Впрочем, каждая женщина может предохраниться, если она этого действительно хочет.
— Ведь Рита хотела меня и она знала, что я очень хочу иметь детей.
— Следовательно, она рассчитывала на это?
— Этого я не знаю. Что я могу сказать на это, я ведь мужчина!
Юлия направилась в ванную и стала собирать в чемоданчик для косметики все свои коробочки, баночки и пузырьки.
Роберт последовал за ней и встал, прислонившись к дверному косяку.
— Собственно говоря, что ты так разволновалась? Что я переспал с другой женщиной? Но ты могла это предположить, ведь ты так часто оставляла меня одного. Что я тебя этим скомпрометирую? Но это просто смешно, поскольку как раз в этой трагедии, я имею в виду трагедию для Риты, я еще раз доказал, как много ты значишь для меня. Больше, чем все другие, во всяком случае больше, чем Рита и ребенок. А то, что я не сказал тебе правду, да я просто не посмел. Я боялся, что ты взорвешься, и, как выясняется, был прав.
— Ну ясно, тебе очень легко удается оправдываться. Ты ведь не грешник, а великий герой. Не ты виноват, а я, поскольку явно не понимаю, что мужчина должен связываться с первой встречной девкой только потому, что он иногда остается один дома, при этом не думая о последствиях. — Случайно она бегло взглянула в зеркало и испугалась сама себя: еще никогда она не выглядела так безобразно, ее лицо исказилось от злости и было сейчас просто уродливо. Слезы подступили к глазам, и она с трудом удерживалась от рыданий.
— Юлия, успокойся, пожалуйста! Давай сначала позавтракаем. Ведь когда подкрепишься, все вокруг начинает выглядеть по-другому.
— У меня кусок в горле застрянет!
— Надо попытаться. Я предлагаю следующее: ты сейчас распаковываешь вещи, а я готовлю завтрак.
— Нет!
— Юлия, пожалуйста!
— Даже если ты на коленях будешь просить у меня прощения… нет, нет, нет! Ты злоупотреблял моим доверием, разрушил наш брак, выбил почву из-под ног у меня. Как мне забыть все это? Это невозможно. Ты разрушил все, во что я верила.
Юлия хотела выйти, но он стоял, загородив проход.
— Пропусти меня, — потребовала она.
— Мы должны все-таки…
— Прекрати! — прервала его Юлия. — Мне хочется убить тебя!
Роберт, наконец, понял, что она не отступит и отошел в сторону.
Юлия взяла свой чемоданчик с косметикой и сумку, затем быстро выхватила из шкафа несколько пальто и жакетов и перекинула их через руку. Роберт больше не пытался задерживать ее. Юлия, не оборачиваясь, вышла из квартиры.