I. Прототипы книги
«Мальчик в матроске» («Матросик», «Мальчик-в-Матроске»): Генрих Роберт Фишер (род. в Вене в 1903 г., умер в Лондоне в 1977 г.) — книготорговец и издатель в Вене, антиквар в Лондоне. Отец рассказчика («младенческого, „я“»). После аншлюса Австрии из-за еврейского происхождения был вынужден эмигрировать (через Югославию в Лондон).
Младенческое «я»: Рассказчик Вольфганг Георг Фишер (род. в Вене в 1933 г.) — писатель, искусствовед, антиквар (в Лондоне), в возрасте пяти лет эмигрирует с родителями в Югославию, но еще до вторжения Гитлера в Югославию (1940 г.) возвращается с матерью в Вену.
«Сосед»: Антон Франц Гёльцль (род. в Вене в 1874 г., умер в Вене в 1946 г.) — писатель, политик, депутат в парламенте Первой республики (1919–1934 гг.) от социал-демократической партии, от юго-восточного избирательного округа с рабочими районами Фаворитен, Майдлинг и Зиммеринг. В 1934 г. после так называемого «Февральского путча» был арестован, в сословном государстве канцлера Дольфуса лишен политических функций и принудительно отправлен на пенсию. Дедушка «младенческого „я“» по материнской линии и тесть «мальчика в матроске».
«Адвокат, допущенный к делам в верховном и уголовном судах»: Доктор юриспруденции Георг Фишер (род. в Ломнице под Брюнном, Моравия, умер в Вене в 1934 г.) — доверенный адвокат еврейского купечества. Отец «мальчика в матроске», дедушка «младенческого „я“».
«Капитан I ранга императорского и королевского флота»: Офицер военно-морского флота и командир подводной лодки, погиб во время Первой мировой войны. Любовник «супруги адвоката, допущенного к делам в верховном и уголовном судах», матери «мальчика в матроске» и бабушки «младенческого „я“»; согласно семейному преданию речь могла идти о бароне Траппе.
«Дядя Руди»: Рудольф Сладки (род. в Вене в 1880 г., умер в Вене в 1947 г.) — шуцбундовец, поборник социализма и участник Гражданской войны в Испании, брат жены Соседа.
«Супружеская пара Виммеров»: Йозеф и Мария Бергеры. Йозеф Бергер был компаньоном Генриха Роберта Фишера в книжном магазине «Бергер и Фишер» (в 1-м районе Вены на Кольмаркте). После аншлюса выяснилось, что он — член НСДАП. Его жена (в книге — Жозефина Виммер) была совладелицей дома на Вурцингергассе, дом 8, в венском районе Пётцляйнсдорф. В этом доме «мальчик в матроске» снимал квартиру. В 1938 г. эта квартира была «аризирована».
«Арийский ангел-хранитель»: Доктор Карл Гёльцль (род. в Вене в 1909 г., умер в Вене в 1984 г.) — геолог и учитель гимназии, брат жены «мальчика в матроске», дядя «младенческого „я“».
«Гого Гутман»: Консул Алоис (Лойзль) Энглендер (род. в Праге в 1910 г., умер в Вене в 1996 г.) — сын богатого банкира из Праги, плейбой, фантазер, эротоман, неофициальный совладелец книжного магазина «Вильгельм Фрик» в 1-м районе Вены. После аншлюса эмигрировал, в Вену вернулся в 1947 г.
«Пауль и Соня Кнапп»: Юлиус и Ханзи Майнль — представители известной в Австрии с давних пор торговой компании по импорту чая и кофе. «Майнль» имеет разветвленную сеть магазинов деликатесов. На вывеске этих магазинов изображен мавр. Юлиус и Ханзи дружили с их ровесником — «мальчиком в матроске». В книге супружеская пара является крестными дядей и тетей «младенческого „я“».
«Зиги и Женни Ледерер»: Курт и Лилли Даид, супружеская пара в замке Майнлей в Словении. Курт Даид был угольным магнатом в Вене, его жена Лилли — дочь генерального директора гостиницы «Империал». Они эмигрировали через Югославию в Австралию.
«Брат капитана»: Доктор юриспруденции Гюнтер Фишер (род. в Вене в 1908 г., умер в 1942 г.). Эмигрировать из Югославии брату «мальчика в матроске» уже не удалось. После вторжения Гитлера он был арестован немцами и убит в Освенциме.
Эльза и Жак Райсы представлены в книге под их подлинными именами. Жак Райс был биржевым игроком и потерял все свое состояние. В снятой его женой комнате они жили, едва сводя концы с концами. В последствии эта семья родом из Загреба стала жертвой холокоста.
«Бруно Фришхерц» (род. в 1888 г. в Мюнхене, умер в 1990 г. в Вене) — Эмиль Карл (Эка) Мэннер, фотограф, художник-декоратор, журналист, коммунист, член Мюнхенского правительства Баварской Советской республики в 1919–20 гг. Был активным участником антинацистского Сопротивления. Чудом избежал казни в 1943 г. После Второй мировой войны — редактор в коммунистических газетах, позднее предприниматель (издательство «Тотиус мунди»).
«Великий страж порядка»: Трехчленное имя, выбранное автором для Адольфа Гитлера, символически объединяет три элемента языка нацистской пропаганды: Великий — Великая Германия, великая нация и т. п., Порядок — Германский порядок и т. п., Страж — блюститель германского порядка и т. п.
II Места действия
а) «Родные стены»:
«Дом на Рингштрассе»: Шоттенринг 35 — pars pro toto (часть вместо целого) всех исторических зданий на Рингштрассе, дом, в котором родилось «младенческое „я“», дом, в котором жил «Матросик» с женой и ее родителями. Фасад дома обращен к Рингу, боковая сторона — к Дунайскому каналу и Леопольдштадту, району, где жили семьи еврейской бедноты.
«Шоттенринг»: Самая западная часть Рингштрассе, та ее парадная часть, в которой проживала либеральная, по большей части ассимилированная крупная еврейская буржуазия. Здания появились во второй половине XIX века, заняв место прежних крепостных стен и окаймив кольцевую магистраль как блистающими роскошью строениями столичного и имперского города (Опера, Ратуша, Парламент, Бургтеатр и Биржа), выполненными в соответствующем определенной эпохе стиле, так и элегантными доходными домами.
«Новая Звезда»: Семейное общежитие рабочих в венском районе Фаворитен. Это в своем роде единственное монументальное сооружение окрепшего рабочего класса было построено ферейном «Жилье для рабочих» в Фаворитен в 1902 г. по проекту архитектора Хуберта Гесснера. Дом для рабочих был намеренно задуман как центр социал-демократического движения; в нем имелись как помещения для собраний и театральные залы (зал на три тысячи человек), так и скромные квартиры для убежденных сторонников движения.
«Новейшая Звезда»: Жилищный комплекс в 10-м венском районе на Кваринплац, 10–12, образец строительства прогрессивной социал-демократической администрации города. Архитекторы Зигфрид Тейс и Ганс Якш спроектировали жилой дом с двенадцатью подъездами, ста тридцатью квартирами, девятнадцатью магазинами, пятью ремонтными мастерскими, восемью подвальными складами, детским садом, учебной мастерской, одной общей и несколькими семейными прачечными, библиотекой и общественной баней. Там имелись также восемь просторных двухкомнатных квартир с двумя «каморками», прихожей, кухней и отдельной ванной комнатой. Одну из этих восьми квартир занимал «Сосед» — депутат юго-западного избирательного округа Вены (к этому округу относился и 10-й венский район — Фаворитен). Жилищный комплекс был назван именем врача (лейб-медика Марии-Терезии), позднее ректора университета барона Йозефа фон Кварина (1733–1814 гг.).
«Летняя идиллия»: Находится в населенном пункте Грундльзее на одноименном озере штирийского Зальцкаммергута, примерно в 70-ти км от Зальцбурга и 30-ти км от Бад Ишля, летней резиденции императора Франца-Иосифа. С момента женитьбы эрцгерцога Иоганна на уроженке Грундльзее из третьего сословия Анне Плохль, превратившей отпрыска кайзеровской фамилии в народного любимца, аристократы охотно выбирали долину в районе Грундльзее, Бад Аусзее и Альт-Аусзее местом летних развлечений, охоты, народных гуляний и горных прогулок. В конце XIX века за аристократами последовали венские буржуа, в первую очередь, интеллигенция и артисты Бургтеатра. Иоганн Брамс, Гуго фон Гофмансталь и Зигмунд Фрейд снимали простые деревянные дома, то есть «зимние дома» лесорубов, которые те охотно сдавали «городскими людям» на лето. Дачные кутежи доброжелательного, но по сути ложного «единения с народом» (летом у вас здесь прекрасно, но зимой мы, к сожалению, в опере или Бургтеатре!) разыгрывались по большей части в дождливое лето. Переодевание «господ» в народные костюмы (деревенские платья для дам и кожаные штаны для мужчин) часто становилось предметом злых антисемитских карикатур.
«Квартал вилл»: 18-й район Вены (Веринг), также как и 19-й (Дёблинг), расположенные на опушке Венского леса на возвышении над Венской котловиной, относятся к так называемым фешенебельным районам Вены. Здесь множество домов на несколько семейств и роскошных вилл с садами. На купленную здесь за два года до прихода в Вену Гитлера квартиру был немедленно навешен ярлык «Еврейская квартира», у ее законного владельца, «Матросика», она была отобрана и передана заслуженному члену нацистской партии по фамилии Павиликовски (в книге — Виденски).
«Кабинет Мутценбахерши»: Задняя комната в книжном магазине «Бергер и Фишер» в 1-м районе Вены на Кольмаркте, помещение без окон, в котором хранилась запрещенная порнографическая литература для избранных клиентов, здесь ее демонстрировали и продавали. Назвать это складское помещение «Кабинетом Мутценбахерши» — выдумка автора в честь хорошо известного и самого веселого порнографического романа классического модерна в Австрии, романа, приписываемого Феликсу Зальтену, автору ставшей всемирно известной повести о животных «Бэмби» и многолетнему президенту Австрийского ПЕН-клуба. Авторство «Жозефины Мутценбахер» Зальтен не подтверждал, но и не отрицал, однако качество и юмор книги демонстрируют когти (литературного) льва!
б) «Чужие углы»:
«Замок Виндснау»: Имение и замок Фройденау вблизи словенской деревни Апаче, южнее Мура, на трассе между Муреком и Бад Радкерсбургом в бывшей Нижней Штрии, в сегодняшней Словении (после 1918 г. — часть королевства Югославии). Семья известного венского фабриканта Майнля владела этим имением до экспроприации его коммунистами Тито. Старшие члены семьи мужского пола по традиции носят имя Юлиус (сегодня в пятом поколении). Юлиус Майнль III, соученик «Матросика» и крестный отец «младенческого „я“», пригласил семью Фишеров после вторжения Гитлера в Вену (12 марта 1938 г.) в свое имение и в тогда еще нейтральную страну, тем самым непроизвольно сделав это место первой остановкой в последовавшей затем эмиграции.
«Меблированные комнаты Аграма»: Многочисленные, все более жалкие квартиры эмигрантской семьи Фишеров:
— Пансион «Сплендид» на элегантной Илице — два еще вполне пристойных помещения.
— Новая Кова — современный жилой дом с квартирой Юлиуса и Ханзи Майнль, находившейся в распоряжении Фишеров в период отсутствия хозяев.
— Поднанимательские комнаты у вдовы Батушич на Илице — мещанское, довольно убогое жилище.
— «Клоповник» у Жака и Эльзы Райс на площади Пейячевича — настоящее «дно».
— Гостиница на Слеме — приличная комната в загородной гостинице на Слеме, возвышенности под Аграмом (Загребом), которую можно сравнить с венским Каленбергом.
— Полуразрушенный домик на горе госпожи Юрак — смутное воспоминание семилетнего не позволяет локализовать это прибежище точно; навсегда запечатлелись в сознании только чувство потерянности и труднодоступности, связанное с этим местом.
III. События
Две роковые даты среди всех описанных событий — это 12 ноября 1918 г., ознаменовавшее конец «тысячелетней» империи Габсбургов и провозглашение Первой республики, и 12 марта 1938 г. — день вторжения Гитлера, аннексии Австрии и включения ее в состав рейха под новым топографическим названием «Остмарк» («Восточная марка»). Для главных героев книги первая дата казалась многообещающей, потому что с ней исполнялись надежды и чаяния революции, за которую боролся «Сосед». Вторая историческая дата отягощена двойным негативным смыслом — для еврейской части семьи, представленной «Матросиком» и моим «младенческим „я“» — полный крах, а для так называемой арийской, но на деле глубоко антинацистской части семьи — новые опасности. Более мелкие события разыгрываются между этими двумя роковыми датами: смена поколений и условий жизни, супружества и любовные похождения, надежды и разочарования, обретения и утраты …
Иронически все комментирующее «младенческое „я“» смотрит на недобрый мир взрослых подобно бьющему в барабан мальчику из «Жестяного барабана» Гюнтера Грасса, смотрит трезвым, злым взглядом, молчит и имеет свое мнение относительно так называемых «больших», приносящих свои жертвы на алтарь их политических идеологий или собственных страстей.
IV. Стилевой прием
Стилевой прием прост, но, насколько мне известно, в этом смысле для «воспитательного романа» использован впервые. Комнаты, квартиры, дома, мебель и прочие предметы домашнего обихода являются драматическими и символическими персонажами событий. Люди сами становятся предметами, которым требуется себя утверждать рядом с используемыми ими вещами. И как и эти предметы, они наглядно демонстрируют исторические, политические, социологические и эстетические движения. Иными словами, я, как и каждый из нас, в состоянии создать великолепное и оригинальное жизнеописание, пропустив перед своим внутренним взором все кровати, какими ему довелось пользоваться от рождения до смерти, и себя в «обрамлении» этих кроватей. Мы распознаем контуры фигур по их негативам как скульптор, для которого позднее разбиваемая форма его бронзовых отливок столь же важна, как и завершенное литое изделие. Такой угол зрения позволяет автору, подтрунивая, сохранять дистанцию, что при традиционной форме повествования было бы невозможно. Этот прием позволяет нанести поражение более сильному противнику, развенчать героя, сломать незыблемость традиций. Так, для того, чтобы сесть за стол, стоящий посреди комнаты, требуется только стул и можно обойтись без поиска психологических мотивов и романтического анализа чувств.
Я существую не потому, что мыслю и чувствую, а потому, что нахожусь в четвертом измерении прослеженного и истолкованного состояния, привязанного к определенному предмету в историческом, политическом и эстетическом пространстве.
Вещи говорят выразительным языком и тогда, когда человек умолкает перед лицом жестокости и насилия!