Телефонный звонок вырвал генерала Павлова из неприятного полусна, полного не запомнившихся, но беспокойных видений. Время перевалило заполночь, но жена не спала, читала при свете настольной лампы.

Он сонно потянулся, шаря рукой в поисках телефонной трубки. Поднес ее к уху, облокотившись о подушку.

— Да, — голос уже звучал нормально.

Он послушал, глухо спросил:

— Свидетели есть? Видела его жена? Ясно, ясно… Владимир Сергеевич, дай мне время. Завтра обязательно приезжай. Я переговорю с коллегами из МВД и тогда у нас будет полная картина происшедшего. — Он помолчал, слушая ответ невидимого Савельева: — Отлично. Отлично, тебе я полностью доверяю. Потому именно и послал туда. Так жду тебя завтра в два часа дня… Ты прав насчет тесных контактов — это ничего, что сразу тебя не информировали, обстоятельства так сложились. Поосторожней будь, видишь какая опасная там обстановка. Остальные вопросы решим при встрече. Пока.

Он положил трубку, но позу не переменил.

— Из Новообнинска? — спросила жена, не отрываясь от книги.

Он кивнул.

— Ну, ты у меня прямо экстрасенс какой-то, сказал он. — А надо было бы мне иметь такие способности по роду моей службы. Все-таки судьба иногда бывает удивительно несправедлива.

— Бери меня к себе в штат.

— Подумаю.

Перед тем как выключить свет, она положила руку на плечо мужа:

— Пожалел бы ты себя. Совсем не отдыхаешь.

Но генерал уже спал.

* * *

Когда Савельев зашел в кабинет к генералу Павлову, на часах было 14.00.

Полковник поздоровался, ненадолго задержался у окна, а потом устроился в потертом кожаном кресле. Генерал оторвался от бумаг и поглядел на Савельева.

— Что за город этот Новообнинск? Убивают директоров «Центра» одного за другим, как мышей, воруют «красную ртуть», похищают изотопную продукцию стоимостью в десятки миллионов долларов. Кто стоит за всем этим? Что тебе удалось выяснить?

— Докладываю по порядку. Максимов убит женщиной-киллером Брусникиной по заказу Анатолия Доленко, любовника жены Максимова.

— Ясно. Они арестованы?

— Брусникина арестована вчера, идет следствие. Доленко погиб в автокатастрофе.

— Что ты еще раскопал?

— Это насчет убийства Казаряна. Оказывается, он убит из того же пистолета, что и Максимов. Похоже, что и к этому приложила руку Брусникина. Правда, она пока не созналась, но все улики против нее. Ее видела в момент убийства жена Казаряна и при опознании указала на нее.

Больше распространяться на эту тему Савельев не намеревался. Слишком мало собрано данных по делу. Генерал понял, что ему не сказали всего и задал следующий вопрос:

— А кому было нужно устранять Казаряна?

— Трудно сказать. Врагов у него было много.

— А ты не стесняйся, выкладывай! — в голосе Павлова не прозвучало никакого сочувствия.

— Есть сведения, что к хищению «красной ртути» и другой изотопной продукции причастен сам Казарян и внедренные в «Центр» его люди.

— Возможно, его убийство связано с этими хищениями? — спросил Павлов.

Наступило молчание. Потом Савельев сказал:

— Вполне возможно, Константин Александрович. Хотя есть и другие соображения.

— Какие? — на лице генерала выразилось любопытство.

Савельев задержался с ответом — пошарил по карманам в поисках сигареты, достал, закурил.

— Новообнинск входит в сферу интересов криминальной группировки Игоря Волкова. Есть сообщение информатора, что между Казаряном и Волковым недавно возник крупный конфликт. В проходной «Центра» были задержаны две сотрудницы, выносившие с предприятия «красную ртуть».

— Их допрашивали?

— Да. Они признались, что работали на Волкова.

— Ты хочешь сказать, что убийство Казаряна — это результат криминальной разборки?

— Это можно рассматривать как одну из версий.

Павлов поправил на носу очки с толстыми стеклами, спросил:

— Твои предложения?

— Расследование пусть идет своим чередом, а что касается хищений, то надо очистить «Центр» от ставленников Казаряиа, а директором назначить Ковалевского. Это глубоко порядочный человек и профессионал высокого класса.

— Да? — Генерал поднял брови. — Ну ты совсем обнаглел и забыл, что директор «Центра» назначается министром атомной энергии России. Я могу только позвонить Михайлову и высказать свои пожелания. У тебя все?

— Нет. Есть еще новость и очень серьезная…

— Выкладывай.

— Думаю, вам уже докладывали, — бесстрастно начал Савельев, — что в районе «Центра» несколько раз появлялся НЛО. Якобы его экипаж интересуется новейшей технологией производства «красной ртути» и ядерным оружием, разработанным в «Центре». Не исключено, что главной целью появления НЛО является уничтожение самого «Центра».

Савельев помолчал выразительно, потом продолжил:

— Ставлю перед руководством ФСБ вопрос: не следует ли уничтожить этот враждебный НЛО, пока он не уничтожил «Центр»? С моей точки зрения, ситуация нуждается в тщательной оценке.

Генерал снял очки, провел ладонью по темени, как бы приглаживая несуществующие волосы, кашлянул, поерзал в кресле и уставился на Савельева.

— Слушай, Владимир Сергеевич! Ты сам-то сталкивался с этим НЛО?

— Пришлось, Константин Александрович, — Савельев бросил быстрый взгляд на шефа и вновь опустил глаза на свои руки. — Это столкновение закончилось трагически: после этого умерла от лейкемии Новикова Ирина Николаевна, старший научный сотрудник «Центра».

— Мне об этом известно. И о том, что Новикову хотели похитить, и о том, что двое бандитов, проникших в ее квартиру, были превращены в пепел… Скажи, неужели их лучевое оружие такое опасное?

— Очень опасное. Я думаю, что и «Центр высоких технологий» гуманоиды могут превратить в кучку золы. Их угрозу надо воспринимать очень серьезно. Поэтому я настаиваю на скорейшем принятии адекватных мер.

Устремив взгляд в окно, в голубое небо, где исчез НЛО, Павлов сказал:

— Прежде чем принимать меры, надо ясно представить себе, с каким противником имеешь дело. Что такое НЛО? Как ты думаешь?

Савельев пожал плечами.

— Я думаю, что эти НЛО сконструированы по двум принципам: и как физические летательные средства, и как психические устройства, точные свойства которых еще предстоит определить. НЛО представляет собой особый парапсихологический и психический феномен. По моему мнению, только незначительное меньшинство НЛО про исходит из физического мира, подобно нашему. Большая же часть НЛО принадлежит невидимому миру, который сосуществует с нашим и проникает в него. Существа из этого мира могут становиться материальными или исчезать по желанию, будучи представителями другого измерения и другого уровня существования. Я не приемлю материалистических концепций применительно к проблеме НЛО.

Генерал Павлов вздохнул.

— Я немного постарше тебя, Владимир Сергеевич, и поэтому для меня приемлема только материалистическая картина мира. Я уверен, что НЛО, если они и впрямь существуют, — это космические корабли, прибывшие из других миров. Существа, которые ими управляют, идут впереди нас, и, если мы будем вести себя с ними разумно, они многому научат нас… Возьми хотя бы характеристики этих объектов. Характеристики НЛО никак не соответствуют нашим представлениям о двигателях, о подъемной силе. У объекта нет крыльев — таких, как у самолетов, нет сопел, винтов, они бесшумны или почти бесшумны. Все это пока трудно объяснить, но ведь мы далеко еще не все познали в мире…

Савельев промолчал, оставаясь при своем мнении.

Генерал посмотрел на подчиненного и спросил:

— Кстати, насчет этих гуманоидов из НЛО. Какое у тебя впечатление? Ты ведь сталкивался с ними вплотную, видел их. Это живые разумные существа из другого мира или роботы?

Савельев прикрыл глаза, закрыв их ладонями, как бы пытаясь вызвать образы инопланетян.

— Я склонен считать, что экипаж НЛО — это живые существа, способные существовать и в материальном, и в духовном мирах. Полагаю, что они уязвимы для нашего оружия только тогда, когда существуют в видимом материальном мире. Но это только мое мнение.

Павлов встал, брови его сдвинулись.

— Если этот НЛО и гуманоиды принадлежат в основном к области психических явлений и лишь изредка принимают материальный облик, то бороться с ними будет чрезвычайно трудно. Наши обычные материальные средства обороны, даже самые эффективные, окажутся бесполезными. Увидев приближающиеся к ним ракеты, они уничтожат их своим лучевым оружием.

Генерал немного подумал, стараясь привести свои мысли в порядок и неожиданно закончил:

— Об угрозе для «Центра высоких технологий» я доложу руководству страны. Эту опасность надо срочно устранить.

Савельев поднялся, почувствовав, что беседа закончилась.

— Будьте здоровы, Константин Александрович, и спасибо, что уделили мне столько времени.

Савельев медленно дошел до машины, сел за руль и двинулся к дому. Спешить теперь не было смысла, надо хорошенько обдумать, что предпринять дальше.

На следующий день в половине двенадцатого ему позвонил Павлов и сообщил, что новым директором «Центра» будет назначен Ковалевский. Ему дадут указание очистить предприятие от ставленников Казаряна и Волкова.

— Пока что ты продолжаешь работу в «Центре», — добавил генерал. — Будешь помогать Ковалевскому бороться с хищением изотопов. Но главная твоя задача — предотвратить угрозу уничтожения «Центра», исходящую от НЛО. Какие-нибудь идеи есть? — Павлов не ожидал хоть сколько-нибудь вразумительного ответа, вопрос был задан с другой целью: дать понять Савельеву, что к делу следует приступать немедленно.

— Пока никаких, — ответил Савельев. — Думаю, надо посмотреть, какие шаги предпримут эти гуманоиды, и действовать по обстановке.

— Ну, удачи тебе, полковник! Поторопись!

* * *

В восемь вечера фургон из подмосковной воинской части въехал на территорию «Центра» и остановился напротив одного из цехов. Водитель остался за рулем. Из кабины вышли двое мужчин в белых куртках и направились в цех. Они приехали за контейнером, содержащим пятьдесят килограммов «красной ртути». Спустя час они вышли из цеха с большой картонной коробкой, поставили ее на тротуар около фургона. Надпись на коробке гласила: «Холодильник». Потом эти двое открыли задние дверцы и погрузили коробку в фургон. Фургон медленно развернулся и подъехал к главным воротам «Центра». Там его уже ждали шестеро вооруженных солдат в пятнистой форме, стоял грузовик для охраны. Солдаты рассаживались вдоль бортов, лениво обмениваясь шуточками с теми, кто оставался.

Пока начальник охраны «Центра» дотошно осматривал груз, шофер и его напарник забрались в кабину машины.

— Брось ты нервничать, — сказал напарник. — Куда спешить-то?

— Спешить некуда, верно, только чего он там копается, на нервы только действует, — ответил маленький костлявый шофер лет сорока.

— Куда едем сегодня?

— На авиационный завод. Это километров восемьдесят отсюда.

— И зачем только авиации «красная ртуть»? — не унимался напарник.

— Ты разве не знаешь? — водителю захотелось блеснуть своими познаниями. — Если покрыть поверхность боевого самолета тонким слоем «красной ртути», он становится практически невидимым для радаров.

Наконец начальник охраны взмахнул рукой: езжайте, мол, и черный фургон медленно выехал из ворот. Тот же маневр проделала машина с солдатами. Выехали из Новообнин-ска, когда уже стемнело. Фары обеих машин выхватывали из кромешной тьмы стволы больших деревьев, растущих вдоль дороги. Водитель закурил, сигарета повисла на губе.

— Часа за два управимся, как думаешь? — напарнику явно хотелось поболтать. Однако шофер в ответ только кивнул.

— Как твоя киска — ждет тебя сегодня?

У водителя в Москве была жена, а в Видном жила подружка — ее супруг, моряк с речного торгового корабля, больше времени проводил в плавании, чем дома.

Шоферу не хотелось обсуждать эту тему: кому какое дело, ждет его подруга или не ждет. По правде говоря, они на сегодня договорились, если он запоздает, то разбудит ее, не в первый раз.

Но у него есть еще кое-какие планы — поважнее, чем любовь, и до этих планов уж точно никому дела нет. Из-за них он и нервничает, даже напарник что-то заметил. Но тот, решив, что приятель сегодня просто не в духе, почел за лучшее больше его не трогать и погрузился в собственные мысли, отметив только про себя, что едут они нынче быстрее обычного: никогда еще скорость в этих рейсах не превышала сорока километров в час. Охрана двигалась позади, метрах в семидесяти.

Солдаты сидели вдоль бортов и травили шутки да приколы. У каждого автомат через плечо, курок на предохранителе. Обычный рейс, скука, выдумка начальства.

А про себя думали кто о чем — о бабах, о выпивке, о том, что хорошо бы лечь поспать. То и дело на поворотах черный фургон скрывался на несколько мгновений из виду, но тут же снова появлялся в желтом свете фар. Было тепло, одновременный шум двух моторов перекрывал все ночные звуки.

В одном месте шоссе круто взбиралось вверх — примерно в двух километрах от развилки, где вливалось в другое, более оживленное. На подъеме крутой поворот — вот здесь фургон очередной раз скрылся из глаз, а водитель второй машины вдруг почувствовал сильный толчок и едва не выпустил руль: машину тряхнуло, она осела на левый бок, послышался громкий хор проклятий и грязных шуток. Водитель посигналил едущим впереди, но ответа не последовало.

— Можете ржать сколько хотите, — крикнул он солдатам, — а колесо придется менять!

Он спрыгнул на дорогу и закричал от боли, наступив на металлическую звезду с острыми краями, их тут были сотни, вся дорога усыпана. Проколотыми оказались две покрышки.

— Вызывай по радио фургон, — крикнул водитель сержанту. — Сообщи о нашей задержке. Пусть подождут!

Сержант взялся было за передатчик, но тот глухо молчал.

Тогда вместе с солдатами он попытался выровнять машину — ничего из этого не вышло, и он приказал всем отойти на обочину. Вот тут-то и взорвались две ручные гранаты со слезоточивым газом: брошенные кем-то из-за кустов, они легли как раз там, где кучкой стояли солдаты.

Ребята кинулись врассыпную прочь от машины. Некоторые бросились бежать. Сержант, кашляя и задыхаясь, пытался криком вернуть их. В суматохе без труда скрылись те двое, посеявшие панику, — они свое дело сделали. Понадобилось целых двадцать минут для того, чтобы солдаты собрались на шоссе, пришли в себя, убрали с дороги колючие звезды и сменили колеса. Дали пару очередей по кустам, но без особого результата.

А ушедший вперед фургон, обогнав свою охрану, тоже вскоре остановился: фары осветили гигантский завал, перегородивший узкую дорогу. Водитель заглушил двигатель — он сохранял полное спокойствие.

— Это что такое? — ахнул напарник. — Где наша охрана?

— Застряла где-то, — водитель, наклонясь к стеклу, пытался рассмотреть что-то впереди. — Похоже, это нарочно нам подстроили…

— Вызывай охрану, скорее!

Но передатчик не действовал. И тут в свете фар выросли фигуры бандитов, их лица были скрыты масками — лишь глаза сверкали в прорезях. Стволы автоматов зловеще уперлись в дверь кабины.

— Вылезай, руки вверх! Поживее!

— Быстро выходим, — заторопился водитель. — А то пристрелят.

Из кабины они выскочили по разные стороны, и тут же из-за деревьев появились еще какие-то люди, тоже вооруженные. Приятелям мгновенно скрутили руки, столкнули на обочину, велели лечь лицом на землю и связали ноги. Залепили рты пластырем и оттащили на несколько метров, в заросли кустов лесополосы. Картонную коробку, где находился контейнер с «красной ртутью», бандиты перенесли в свой пикап, укрытый тут же под деревьями, — это заняло считанные минуты. Не теряя времени пикап — в его кабине находились двое, — выехал на шоссе и на предельной скорости понесся в Москву, а через час уже затерялся в лабиринте улиц и переулков многомиллионного города.

* * *

О нападении на фургон и похищении пятидесяти килограммов «красной ртути» Савельев узнал только в половине седьмого утра. Он позвонил генералу Павлову и доложил о событии все, что ему было известно. Пока служебная машина генерала пробиралась с мигалкой из пригорода в центр сквозь обычную утреннюю толчею на улицах, он обдумывал план действий, который поможет ФСБ достойно выйти из этого щекотливого дела.

Но когда машина подъехала к зданию на Лубянке, Павлов уже решил, как ему следует поступить. Войдя в кабинет директора ФСБ Путилина, генерал сообщил о случившемся в самых общих чертах, проявив большую осторожность.

Павлов объяснил и перечислил все меры, принятые им на свой страх и риск.

— Надо поставить в известность контрразведку, — подытожил беседу Путилин. — Это я сделаю сам.

— Ясно.

— И подключить ваших сотрудников.

— Уже сделано.

— Я проинформирую министра обороны о случившемся.

— Министру это — ох, не понравится! — заметил Павлов.

— Да, это самый важный момент во всем этом паршивом деле. И ещё… Прежде всего, конечно, следует подумать, как вернуть похищенное, но и секретность в этом деле тоже важна. Поэтому причастных лиц следует изолировать и допросить.

— Вас понял. Постараюсь сделать все возможное.

* * *

Майор Юрин и два его помощника расположились в двух комнатах здания ФСБ в Новообнинске. Весь день напролет они допрашивали тех, кто имел хоть какое-то отношение к событиям, связанным с похищением «красной ртути». Часами они беседовали с каждым из солдат, сопровождавших груз во второй машине, задавали бесчисленное множество вопросов руководству «Центра» и персоналу, связанному с перевозкой «красной ртути».

Юрин лично занимался двумя — водителем фургона и его напарником. Водитель, Илья Михайлович Кузьмин, вызывал особый интерес Юрина.

— Вот, например, Кузьмин — он что, по-твоему, никакого отношения к случившемуся не имеет? — спросил он напарника.

Борис Зайцев, хитроватый напарник Кузьмина — ему было не больше двадцати — сделал вид, будто вопроса не понял:

— Это вы о чем?

— Вроде уже целый год вместе работаете…

— Ну и что?

— Ты дурачком-то не прикидывайся. Хорошо друг друга знаете, правильно?

— Ну.

— Он женат?

— Женат.

— А подружка у него есть?

— Есть. Живет в Видном под Москвой. Он на ней чуть не помешался. Нормальные деньги тратит на нее. Типа балует ее.

— Откуда знаешь?

— Да он мне столько раз показывал, что ей купил.

— И что, дорогие вещи?

— Все самое лучшее. Во дурак — тратится на шлюху.

— Откуда тебе известно, что она шлюха?

— Все так говорят.

— Ну ладно. Вернемся к той поездке. В тот день ты ничего за ним странного не заметил? Не спеши с ответом, подумай.

Но малый думать не привык, выпалил сразу:

— Ничего странного, был совершенно нормальный. Спокойный.

— А перед тем, как на вас напали, — тоже спокойный?

— Я бы так не сказал.

— Объясни-ка поподробней.

— Ну, обычно он в бутылку не лезет. А тут перед поездкой приключилась задержка, и он прямо взбесился. Потом гнал машину во всю мочь. Как будто куда опаздывал. Я сказал, куда нам спешить-то, так он меня послал подальше.

— Может, к даме своей торопился?

— Может быть…

— А когда бандиты напали на вас — как он себя вел?

— А ты слышал, как машина охраны вам сигналила, чтобы остановились?

— Слышал.

— Ну и что?

— Я ему говорю: вроде нам сзади сигналят. А он: у тебя в ушах звенит. И ручку приемника как крутанет, чтоб музыка была погромче.

— А ты чего не настоял на своем?

— А мне что, больше всех надо? Он же главный, не я. — Я одно знаю — меня эти ублюдки избили, а его и пальцем не тронули.

— Может, еще что припомнишь? Тебе не кажется, что он все заранее знал, а? Похоже ведь?

— Да еще как похоже! Мы же каждый раз в разное время выезжаем. Как это им удалось все так рассчитать — и время, и место? Уж насчет числа, на которое рейс был назначен, я и не говорю.

— Все верно, — согласился Юрин. — Пока мы тебя задержим. Может, еще вопросы возникнут.

После его ухода Юрин вызвал одного из помощников.

— Водителя проверил? Есть на него что-нибудь?

— Проверил. По оперативным данным Кузьмин связан с преступной группировкой Волкова, не напрямую, но связан. Волков помог Кузьмину откупиться от тюрьмы, куда он должен был загреметь. Кузьмин был замешан в ограблении квартиры, но от тюрьмы отвертелся — улик не хватило.

— Это интересно. Появилась серьезная версия. Давай-ка его сюда.

Привели шофера — он лениво развалился на стуле и со скучающим видом приготовился отвечать на вопросы. Его внешность и манеры вполне соответствовали тому представлению, которое сложилось у Юрина.

— Вы вели себя во время нападения на фургон весьма подозрительно, — начал он допрос.

Ответа не последовало. Юрин усилил давление и сразу перешел на «ты».

— Ты же слышал, как конвой вам сигналил. Почему не остановился?

— Ничего я не слышал.

— А напарник слышал и тебе сказал.

— Мало ли чего он вам наплетёт!

— Ты продолжаешь утверждать, будто не знал, что конвой отстал?

— Я ведь уже сказал.

— Та женщина в Видном, которой ты подарки делаешь, это твоя любовница?

— Ну и что? Это разве запрещено?

— Говорят, ты на нее много тратишь.

— Ну и что?

— Откуда у тебя такие деньги?

— Вы зарабатываете? Вот и я тоже.

— Знакомо тебе такое имя — Игорь Волков?

— Никогда не слыхал.

— А куда это ты так спешил с грузом «красной ртути»?

— Никуда не спешил. Ехал, как обычно. Мы, дальнобойщики, привыкли времени не терять.

— А говорят, ехал быстрее, чем всегда, — продолжал Юрин.

— Да пошли они — те, кто говорит…

— До тебя, видно, еще не дошло, — произнес Юрин со вздохом, — что дело оборачивается скверно. Милиция давно взяла тебя на заметку, за тобой и так много грехов, — а тут такое серьезное преступление. И ты единственный, на кого падает подозрение. Так что предупреждаю — ты задержан, допрос будет продолжаться до тех пор, пока я не буду знать всей правды. Или в тюрьму тебя отправим и обвинение будет очень и очень серьезным, потянет лет на десять. Лично я, — добавил Юрин, — поразмыслив, в твою непричастность не верю, хоть ты меня убей.

— Да в чем я виноват-то?

— А это уж мы разберемся. Во всяком случае тот, кто сообщил бандитам, в какое время и по какой дороге планируется перевезти «красную ртуть», сядет надолго. А ведь он не только это сделал — если покопаться в этом деле, там еще кой-чего наберется.

— Что наберется?

— Ты хоть знаешь, что это стратегический товар, который используется для производства ядерного оружия новейшего типа?

— Откуда мне знать? — всполошился Кузьмин.

— Вот и я говорю: ты нанес колоссальный ущерб нашей обороне. За это срок, как минимум, удвоят.

Кузьмин побледнел.

— Сколько меня здесь будут держать?

— Зависит от тебя самого. Так же, как и наказание, которое ты получишь. Поможешь нам — я похлопочу, чтобы приговор тебе смягчили. Меня послушают, будь уверен.

— Я никому не верю, ни одному менту.

— Ты имеешь дело с ФСБ. Это совсем другая контора, приятель, и никакой Волков тебя отсюда не вытащит. Сколько нам надо, столько тебя и продержим. И Волкова заодно посадим, чтобы тебе не было скучно.

— Не имеете права, — запротестовал Кузьмин.

— Очень даже имею — ты попал в скверную историю, подумай-ка над этим хорошенько. Когда до чего-нибудь додумаешься, продолжим нашу приятную беседу.

Подружка Кузьмина, которую Юрин успел нарисовать в своем воображении, оказалась совсем другой: не яркая крашеная блондинка, как ему почему-то представлялось, и вела себя отнюдь не вызывающе.

— Муж меня теперь убьет, — только это она и твердила как заклинание. И при этом плакала навзрыд. Была она совсем не хороша собой — непонятно, что нашел в ней этот крепкий молодой шофер.

«Никогда я не научусь разбираться в женщинах и вообще во всем этом», — подумал Юрин, а вслух произнес:

— Прошу вас, Валентина Ивановна, успокойтесь и возьмите себя в руки. Совершенно не обязательно впутывать в это дело вашего супруга.

— Какое дело? Я же ничего не знаю — меня забрали, привезли сюда — и все!

— Ваш приятель, Кузьмин Илья Михайлович, попал в неприятную историю, мне надо вас кое о чем спросить.

— А где он сам?

— У нас. Если вы желаете ему добра, советую отвечать на мои вопросы правдиво и подробно.

— Мне нечего скрывать.

— Вот и отлично, — он предложил ей сигарету, но она не взяла. — Расскажите Валентина Ивановна, давно ли вы знакомы с Кузьминым?

— Года два.

— Он ведь ваш любовник, верно?

Она кивнула.

— Он добрый, щедрый, как вы считаете?

Женщина снова кивнула.

— А вас не удивляло, что простой водитель может делать вам дорогие подарки, — у него семья, дети, он содержит их…

— Илья прилично зарабатывает — сверх урочные, доплата за вредную работу, всякое такое.

— Что это за вредная работа?

— А как же? Он ведь перевозит радиоактивные материалы.

— Как вы думаете — в его планы входило то, что вы будете жить вместе?

Впервые на заплаканном лице женщины появилось некое подобие улыбки:

— Да. Он обещал, что как только заработает побольше, мы уедем отсюда. Исчезнем вместе, убежим. — Она помедлила и добавила, как бы стараясь оправдать себя и своего любовника: — Мой муж — грубая скотина.

— А как Кузьмин собирайся достать деньги?

— Вчера мы договорились встретиться, он хотел мне все объяснить. И не пришел. А все уже почти готово — через месяц мы думали уехать.

— Сколько ему удалось собрать денег, не знаете?

— Не знаю. Я не спрашивала, он ведь очень скрытный.

— Спасибо, Валентина Ивановна, это пока все. Вас отвезут домой.

Вскоре после ее ухода Юрину позвонили из Москвы.

— Нам повезло, Олег Владимирович! — возбужденно прокричал молодой сотрудник. — Вот это повезло, а?

— Да ладно тебе с твоими восторгами. Говори только самую суть.

— Мы следили за братом Кузьмина Кириллом, который занимается бизнесом около станции метро «Выхино» — скупает золото, драгоценности и иконы. Вчера к нему в машину подсел один тип. Вроде бы надумал купить иконы. Они сидели рядом и разглядывали товар. В этом типе мы опознали Мартынова. Это второй человек в банде Волкова. Я еще подумал, не надо ли за ним последить, но…

— Сколько я учил тебя излагать самую суть, а ты все отвлекаешься, — рявкнул Юрин. — На черта мне твои раздумья, дело говори.

— Извините, Олег Владимирович. Этот Мартынов после разговора передал Кириллу спортивную сумку, взял у него две иконы, пересел в свою машину и уехал.

— Что дальше?

— Мы подошли к Кириллу и задержали его за продажу икон. Разрешения на такую деятельность у него разумеется не было.

— Отлично. Сумку изъяли?

— Да.

— Что в ней было?

В трубке помолчали, потом сотрудник ФСБ сказал задумчиво:

— Не знаю, может иконы были написаны самим Рублевым… А может, и нет. К экспертам надо обратиться…

— Говори скорее, не тяни, у меня и так дел полно, у тебя вроде тоже…

— В сумке мы обнаружили триста тысяч долларов. Согласитесь, что тут что-то есть. За просто так ведь не подарят такую сумму, а?

— Ты прав. Скорее всего это плата за ту услугу, которую Илья Кузьмин оказал Волкову. А что говорит Кирилл?

— Говорит, что продал Мартынову две редкие иконы конца семнадцатого века. Деньги в сумке — это плата за проданные иконы.

— Спрячь сумку с валютой в свой сейф, опечатай его и запри. Я вернусь в Москву сегодня вечером. Ты меня дождись, домой не уходи. Ладно?

* * *

Положив трубку, Юрин немедленно послал своих людей за водителем фургона.

— Только что мне позвонили из Москвы, — сообщил он арестованному. — Обнаружились новые факты, и все они — не в твою пользу. — Он уставился на шофера, прикидывая в уме, как лучше добиться у него признаний. С водителя всю его самоуверенность как рукой сняло, он внутренне заметался, и это было заметно.

— Мы тут побеседовали с твоим братом Кириллом, — продолжал Юрин, наблюдая за выражением лица шофера, однако пытался выглядеть при этом благожелательным. — Так вот, Кирилл нам все рассказал. И насчет тебя и насчет полученной от Мартынова суммы в триста тысяч баксов.

— Вот тварь, а!

— Должен признаться, он не сам рассказал, а его заставили. Мы умеем. Прижали малость, вот он и раскололся. Стало быть, у тебя с Волковым была кое-какая договоренность, так?

Кузьмин не отвечал, лицо его подергивалось и отражало попеременно то страх, то злобу. «Страху больше, это хорошо», — подумал Юрин, не отрывая от него глаз.

— Предлагаю тебе сделку и очень советую согласиться, — сказал он наконец..

— Какую еще сделку?

— Ты выкладываешь всю правду, а я позабочусь, чтобы тебе смягчили наказание — вот что называю сделкой.

— А если я не соглашусь?

— Позабочусь, чтобы тебе дали максимальный срок. Хорошо позабочусь — даже если судья проявит снисходительность, мы предъявим суду такие улики, что тебе дадут на всю катушку. Тобой занимается ФСБ, уясни это как следует.

— Сволочи вы все!

— Ты расстроен, я понимаю. Может тебе станет легче, если я скажу: Кирилл тоже свое получит, не сомневайся.

Последнее замечание подействовало.

— Мне заплатили триста тысяч баксов за то, чтобы я назвал время и маршрут и чтобы закрыл глаза на все остальное.

— Тебе известно, где Волков спрятал украденный груз?

— Откуда мне знать? Вы думаете, Волков скажет простому водиле, где он прячет товар на пятнадцать миллионов баксов?

— Конечно не скажет, — поддержал его Юрин. — Я отлично это понимаю. Но может ты случайно слышал? Вот что я тебе скажу: мне надо найти украденную ртуть и поймать Волкова. Поможешь мне, я сделаю так, что бы тебя осудили условно. Скажу на суде, что маршрут перевозки, дату и время сообщил Волкову начальник караула Григорянц. А ты вроде ни в чем не виноват. Это сделать проще простого. Григорянц, судя по всему, мертв и возражать не станет. Не поможешь — получишь на всю катушку, а это тянет лет на двадцать. Так что выбирай.

Интуитивно Кузьмин чувствовал, что Юрин выполнит свое обещание. А он верил в свою интуицию, особенно когда дело касалось его срока пребывания на нарах. И после недолгого раздумья он решился.

— Думаю, «красную ртуть» Волков спрятал в Люберцах у своей сестры Аллы.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что Волков как-то обмолвился, что уже прятал у нее оружие, наркотики, валюту. Только ей он и доверяет.

— Где живет его сестра?

— Октябрьский проспект, 296. Пятиэтажный дом из серого кирпича. Квартира на втором этаже, номера не помню.

— Где работает Алла?

— В редакции местной газеты.

Это было похоже на правду.

— Кому Волков собирался продать «красную ртуть»?

— Не знаю. Правда не знаю.

— В твоих интересах, чтобы мы побыстрее арестовали Волкова. Где он скрывается?

— Понятия не имею. Слышал случайно, что он планирует убрать банкира Дубинского.

— За что?

— Дубинский отказал ему в кредите.

— Зачем Волкову был нужен кредит?

— Игорь хотел купить партию оружия и выгодно перепродать.

— Это очень интересно. У кого Волков хотел купить оружие?

— Не знаю. Слышал только, что какой-то офицер предложил купить, прямо с оружейного склада.

— Фамилию офицера хоть знаешь? Его звание? Какая воинская часть?

— Этого ничего не знаю.

* * *

— Когда он планирует убрать банкира? Где это произойдет?

— Завтра. Поздно вечером, когда Дубинский приедет из банка. Ждать его будут около дома, где он живет. Это на Варшавском шоссе, дом напротив еврейского театра.

— Ну ладно. Все это напишешь и подпись свою не забудь, — велел Юрин. — Эта бумага останется у меня на случай, если снова вздумаешь вилять и морочить людям голову. Будешь вести себя как следует — помогу, как обещал. А пока придется тебе еще посидеть.

— Здравствуйте. Вы Волкова? — спросил Юрин без предисловий.

Глаза ее задумчиво остановились на майоре. На смуглой шее женщины дрогнула жилка.

— Да, а что?

— Майор Юрин. Федеральная служба безопасности, — тихо произнес Олег Владимирович, ткнув ей под нос удостоверение и сунув его в карман.

Она вздрогнула и заметно побледнела.

— Я веду дело вашего брата. Он обвиняется в вооруженном нападении и похищении груза «красной ртути».

Волкова посмотрела на него так, словно это ее саму обвиняли в этих преступлениях.

— Вы не будете возражать, если я сяду? — спросил Юрин.

— Садитесь.

— Чем занимается ваш брат?

— Он бизнесмен.

— Какого рода бизнесом он занимается?

— Спросите у него. Я в дела брата не лезу.

— А оружием он не торгует?

— Нет. Что вы? Оружие его не интересует.

— Вы в этом уверены?

— Глаза Волковой стали ледяными. Она в упор смотрела на Юрина, словно желая проникнуть в его мысли.

— Да.

— У меня другие сведения. Есть данные, что вы помогаете ему. Поэтому я хочу осмотреть вашу квартиру. Может в ней устроен склад оружия, может храниться похищенная «красная ртуть». У меня есть ордер на обыск. Так что вам придется пойти со мной и показать квартиру. Тут ведь недалеко? — заметил Юрин с иронией.

Она посмотрела на него с откровенной ненавистью.

— А как же работа? Может быть, вы осмотрите квартиру после окончания рабочего дня?

— Не беспокойтесь. Ваш уход с работы я улажу с главным редактором.

Волкова поняла, что спорить бесполезно, и повиновалась. Взяла куртку с вешалки и недружелюбно бросила:

— У меня полно срочной работы. Так что давайте быстро сходим туда и обратно.

Они вышли из редакции и оказались на улице. Заждавшийся у подъезда Савельев молча кивнул Волковой и присоединился к ним. Пройдя минут двадцать, они оказались около старого дома постройки пятидесятых годов. После двух лестничных маршей они остановились у деревянной двери.

— Откройте, — приказал Юрин.

Волкова достала ключ и открыла дверь, прорезав дыру во тьме.

— Идите первой, — нервно добавил он.

— Извините, сейчас включу свет.

Юрину очень не нравилась эта хитрая дама, строящая из себя невинную жертву. Вспыхнула люстра. Прихожая как прихожая. В этой просторной и полупустой квартире все двери были открыты. Внимание Савельева привлекли три больших темно-коричневых чемодана, стоявшие в прихожей.

— Ваши? — мрачно спросил Савельев, осматриваясь. Люстра светила ярко и ее свет слепил глаза. Ответа он не услышал.

— Ваши ли это чемоданы? — повторил Савельев, не меняя интонации.

— Нет. Не мои. Приехали земляки из Грозного и временно оставили. Пока не устроятся.

— Что внутри?

— Не знаю. Это не мое. Я никогда не роюсь в чужих чемоданах. Вас ведь интересует квартира, а не чемоданы моих знакомых. Проходите, осматривайте комнаты.

— Погодите-погодите. Чемоданы, вернее их содержимое, тоже представляет для меня интерес. Откройте их, пожалуйста.

— У меня нет от них ключей.

— Олег, — обратился к Юрину Савельев, — проверь, что в них находится.

Юрин внимательно осмотрел чемоданы, а потом перочинным ножом открыл замок первого из них. Права на это Савельев не имел, но в тот момент ему, естественно, было не до юридических тонкостей. Содержимое чемодана поразило их: в нем были пачки денег — и доллары и наши купюры, потрепанные, перевязанные бечевкой. После проверки там оказалось на несколько миллионов «деревянных» и около двух миллионов «зеленых».

— Господи! Вот это да… — пробормотал Юрин, тряхнув головой. — За всю жизнь мне столько не заработать. Но это не «красная ртуть».

— Вскрывай следующий, — приказал Савельев.

Волкова смотрела на них с нескрываемой злобой. Будь ее воля — она прошила бы их очередью из автомата. Второй чемодан тоже преподнес сюрприз. Из него они извлекли с десяток гранат Ф-1 и большое количество взрывателей к ним. А еще там лежало несколько радиоуправляемых взрывных устройств, ящичек, полный детонаторов, а рядом — несколько килограммов пластита и моток бикфордова шнура…

Безмозглые идиоты, считающие себя террористами! Нечаянный толчок, и все взлетит на воздух. Тот, кто кладет рядом детонаторы и взрывчатку, не больно смыслит в этом деле.

Третий чемодан был самым тяжелым. И неспроста. В нем лежало четыре тщательно смазанных автомата и магазины с патронами. Иностранные штучки, короткие — их легко спрятать под одеждой и быстро выхватить при перестрелке. «Регистрационные номера спилены», — отметил Савельев про себя. Он был поражен. Короткие, весом всего три с половиной килограмма, прекрасно приспособленные для ближнего боя. Тот, кто их приобрел, вел очень серьезную игру. Восемь превосходных пистолетов ТТ дополнили этот арсенал. В углу прихожей Савельев заметил большую картонную коробку с надписью «Холодильник».

— Что у вас в коробке, Алла Петровна?

— Холодильник. Вы разве не видите?

— Олег, вскрой коробку! Посмотри, какой марки холодильник.

Юрин с предельной осторожностью открыл коробку. Внутри оказался контейнер с «красной ртутью». Савельев взглянул на женщину. Она сидела молча, застыв, как изваяние.

— Вы арестованы, Алла Петровна, за незаконное хранение оружия и взрывчатых веществ, а также за укрывательство краденой ртути. Вам придется пойти с нами.

* * *

— Докладывает полковник Савельев. Мы находимся у дома Дубинского на Варшавском шоссе. Похоже, Кузьмин не врал. Здесь организована засада. Обнаружен автомобиль «Ниссан», принадлежащий Волкову. Прошу выслать группу захвата.

— Будет через десять минут. Ждите. Руководить операцией будет пока Савельев, — басит по рации голос генерала Павлова. — Ты там смотри… поосторожней… Не наломай дров, — выдавливает он с тревогой.

Савельев взглянул на часы и увидел, что уже около полуночи. Юрин рядом с ним проверял свое оружие и временами слушал рацию. Прошло десять минут. Они оставили машину и пошли по тротуару вдоль дома. «Ниссан» был припаркован около подземного перехода, светлый на фоне ночи. В нем сидели по крайней мере двое. Внутри автомобиля было темно, но уличные фонари, к счастью, светили ярко. Савельев дал последние указания:

— Подходим с обеих сторон. Я распахиваю дверцы и хватаю ключи зажигания. Ты прикрываешь меня сзади. Стреляй только если начнут они.

Юрин серьезно кивнул.

— Имей в виду, их двое, — сказал он.

— Вижу. Спокойно, без шума!

Пошатываясь, словно двое продрогших алкашей, они подошли к машине. Там сидели молодые парни, с короткими черными волосами, в куртках.

— А если дверь заперта? — пробормотал Олег в последний момент.

Вместо ответа Савельев схватился за ручку и рванул ее на себя. Дверь не была заперта. Полковник нырнул в темноту, где две тени метнулись и попытались выскочить из машины.

— Внимание! Федеральная служба безопасности! — крикнул Олег, выхватывая свое оружие. Ствол пистолета смотрел теперь прямо на них. — Ребята, без шума! Выходите! Руки на крышу! Ноги шире! Еще шире!

Савельев вынул ключи зажигания и взял наручники. Надел их на первого парня, лет двадцати пяти, худощавого, с родинкой под глазом. Юрин передал ему еще пару наручников, и Савельев надел их на второго — типа лет тридцати пяти, низкорослого и коренастого, с грязными волосами и небольшой бородой. Совершенно точно, он видел его не в первый раз.

— Ты мне уже попадался, так ведь? — ехидно спросил Савельев и мгновенно замолк.

Стоявшая у тротуара метрах в ста от них машина внезапно сорвалась с места, сильно скрежеща колесами. Резкий свет фар слепяще блеснул в ночной тьме.

— Не двигаться! — успел крикнуть Савельев двум задержанным. И тут началось настоящее представление.

Савельев прыгнул за «Ниссан», а Олег мгновенно развернулся лицом к машине, которая неслась прямо на них, и навел пистолет. Широко расставив ноги, он, казалось, действовал как на полигоне, а не во время схватки с настоящими преступниками.

— Стоять, суки! — заорал Савельев, выхватывая свое табельное оружие.

Как же, так они и послушались… Заработал пистолет Юрина. Две или три пули попали в лобовое стекло синей «девятки» и разнесли его на куски. Погибли, наверное, все. На полной скорости «девятка» врезалась в припаркованную около тротуара машину. Минуту длилась полная тишина, нарушаемая только капающей из простреленного радиатора водой, потом раздался выстрел. Дверца «девятки» распахнулась, и бесформенная тень выскочила из машины с автоматом в руках. Смертоносная, прицельная, адская очередь обрушилась на них раньше, чем они успели осознать, что происходит.

Савельев бросился на землю. И как раз вовремя. Услышал, как пули просвистели над его головой. Очередью продырявило «Ниссан», он превратился в настоящее решето, все стекла повылетали.

— Олег, ложись! На землю! — закричал Савельев.

Юрин, не обращая внимания на шквальный огонь, сделал еще два прицельных выстрела. Затем он перекатился за «Ниссан». Савельев лежал, стараясь как можно плотнее вжаться в тротуар, — ждал. А что еще оставалось делать? Он был у бандита, как на ладони: шевельнись — и точка. Ждал он одного, когда у этого бандита кончатся патроны, и он начнет менять магазин. И дождался. Пауза в гулкой трескотне очередей хлестнула его будто кнутом. Савельев рывком выкатился на середину тротуара и начал стрелять из своего «Макарова», старясь достать автоматчика. И тут завыли сирены…

Машины группы захвата затормозили со страшным грохотом и блокировали участок шоссе, прилегающий к дому. Из-под арки дома на шоссе вырвался мотоцикл и наполнил треском наступившую тишину. Мотоциклист в черном объехал разбитую «девятку» и оказался около бандита с автоматом. Послышались последние выстрелы, потом человек с автоматом взлетел на заднее сиденье… Но в дело вступили оперативники из группы захвата. Они выпрыгнули из машины с автоматами в руках. Их автоматы заработали одновременно. Пули оперативников накрыли мотоцикл, вздыбили его и на полном ходу повалили на бок. Водитель, охваченный пламенем, рухнул на землю с седла. Но второй задал им работу. Он спрыгнул, как только мотоцикл повалился, и начал кататься по земле и отстреливаться. Но стрелял он не в оперативников — сначала выстрелил в случайного человека, перебегавшего шоссе, второй очередью он прошил женщину, которую глупое любопытство выгнало из дому. Она согнулась и рухнула на тротуар.

— Подонок проклятый! — выругался Савельев.

От полыхающего мотоцикла и фонарей на улице стало светло как днем и отчетливо была видна фигура бандита на коленях, скрюченная, с автоматом в руках.

— Сдавайся, ты окружен! — послышался голос Юрина. — Брось оружие и подними руки!

Машины группы захвата включили фары, и снопы света, как прожектора, высветили бандита. Савельев узнал Волкова.

Послышалась короткая, яростная очередь, но она была направлена не в оперативников. Савельев ясно увидел, как бандит, сжав зубы, склонился над автоматом и нажал спуск. Тело его обмякло, голова разлетелась в клочья, оружие покатилось по земле, выпав из бессильных рук. Вокруг убитого образовалась лужа крови.

Оперативники опустили автоматы и подбежали к лежавшему на асфальте бандиту. Владимир Сергеевич не стал смотреть на это изрешеченное пулями тело. Послал Юрина с двумя оперативниками проверить двор, подъезд дома и лестничные пролеты: не остался ли кто из этой банды. А сам направился к своей машине сообщить шефу о благополучном исходе операции и ликвидации банды Волкова. На душе у него было тяжело. Неужели так всегда и будет: люди способны только ненавидеть, убивать и запугивать себе подобных?