— Я спрашиваю, где новая технология получения «красной ртути»? Где специалист, который может наладить ее производство? Я их не вижу, — свирепо прорычал Дэвид Стивене, возглавлявший западноевропейский отдел ЦРУ.

— Слушайте, Стивене, мы условились, что я вам доставлю не только технологию, но и специалиста по «красной ртути». Я сделал колоссально много… Нашел людей… Послал их в Новообнинск. Они проникли в квартиру Новиковой. Но тут что-то случилось… Во-первых, люди, проникшие к Новиковой, исчезли, испарились, как будто их и не было вовсе. Во-вторых, Новикова тоже исчезла из квартиры, хотя за подъездом дома велось наблюдение.

Стивене сверлил Кейна зелеными кошачьими глазами.

— Вместе с ними испарился и аванс в пятьдесят тысяч долларов. Какая-то мистика. Вы не находите?

Кейн недоуменно вскинул плечи и смущенно посмотрел на Стивенса.

— Именно так. Какая-то чертовщина. Особенно, если добавить к этому сообщение агента, наблюдавшего за операцией.

— Какое сообщение?

— О том, что над домом Новиковой в это время он видел НЛО…

— Одним словом, — перебил Стивене, — специалиста нет, новую технологию вы не достали и образцов продукции не привезли. Вы провалили серьезную операцию, Кейн. Это вам будет дорого стоить. Ваша карьера на этом может оборваться…

— Не думаю. Прежде чем пойти лучше, дела некоторое время должны идти хуже. Это известное правило. Операция продолжается, мистер Стивене. На ее продолжение мне нужны еще пятьсот тысяч долларов. Чек дадите или наличными?

При всей огромной опытности и знании людей Стивене первый раз в жизни видел такого наглеца.

У Стивенса выступило даже что-то вроде испарины на мясистом носу, — такое он сделал над собой усилие, чтобы не врезать по морде этому Кейну. Но все же его правая напряглась и приподнялась над столом.

Кейн, следя за его рукой, сказал:

— Дело в том, мистер Стивене, что один из главных разработчиков новой технологии производства «красной ртути» господин Родионов сейчас в Париже.

Стивене вскочил, — ноздри его раздулись, между бровей вздулась жила. Он подбежал к двери и запер ее на ключ, затем близко подошел к Кейну, взялся за спинку кресла, другой рукой вцепился в край стола. Наклонился к его лицу:

— Откуда такие сведения?

— От Жака Ладура, секретаря Жерона. Родионов приехал в Париж на конференцию по радиоактивным элементам и предложил Жерону купить у него двадцать килограммов «красной ртути».

— И Жерон все это рассказал своему секретарю?

— Разумеется, нет. Просто Ладур обычно прослушивает все разговоры шефа и обо всем интересном сообщает мне.

Стивене ползал взглядом по веснушчатому лицу Кейна.

Затем выпрямился, спокойно произнес:

— Вы прекрасно понимаете, что мы не в России, а в Париже, — если вы совершите похищение и попадетесь, спасать от тюрьмы я вас не буду. Если и эта операция закончится провалом, на вашей карьере я лично поставлю жирный крест.

Он вернулся на свое место, с отвращением раскрыл чековую книжку: «Пятьсот тысяч не дам, с вас довольно и трехсот…» Выписал чек, ногтем толкнул его по столу Кейну, потом положил локти на стол и ладонями стиснул лицо.

* * *

Бросив «Форд» на обочине шоссе, Родионов пересел к Вадиму. Небо с каждой минутой становилось светлее.

Дроздов молчал и внимательно следил за дорогой.

— Я все обдумал, — прервал затянувшееся молчание Андрей. — Утром свяжусь с Марком Фивейским. Думаю, он купит у нас весь товар.

— Кто это?

— Знакомый бизнесмен из Израиля. Он приезжал к нам в «Центр» года два назад, хотел купить «красную ртуть», но чиновники из министерства категорически воспротивились сделке.

— Может быть, Фивейский не дал на лапу кому надо?

— Не знаю. Может быть.

— И чем все закончилось?

— Фивейский закупил нужное ему количество «красной ртути» в Китае. Но был не очень доволен сделкой.

— Почему?

— Их ртуть менее чистая, чем наша. Поэтому он охотнее купит российский товар.

— Почему же ты сразу не обратился к нему?

Родионов нервно запустил пальцы в волосы.

— Видишь ли, Вадим, контакты с ним очень опасны. За его деятельностью в Париже неотступно следят.

— Кто? Западные спецслужбы?

33 Хуже, Вадим, — он беспокойно посмотрел на Дроздова, — и намного опаснее.

— Кто же это?

— Арабы… Террористы… Фивейский рассказывал, как они пытались взорвать его парижский офис. Спасибо, кто-то предупредил по телефону. Полиция обезвредила бомбу минут за пять до взрыва. Без охраны он никуда не выходит.

— А других покупателей нет? — осведомился Вадим.

— Других я не знаю, — спокойно ответил Андрей. — Только думаю, что следят и за другими. Арабы хотели купить ртуть у Жерона, они знают, что товар появился в Париже… и в этом заключается опасность для нас… а, может быть, смерть.

Он умолк, глядя в обеспокоенные глаза друга.

— Конечно, наша командировка рискованна, — сказал Вадим. — Но мы ведь с самого начала знали об этом. Не останавливаться же на полпути. Придется рискнуть и на этот раз. У нас нет выбора. Звони Фивейскому и договаривайся о встрече.

Какое-то время оба молчали. В машине воцарилась тишина. Наконец Андрей нарушил молчание:

— Надеюсь, на этот раз нам повезет.

Время уже приближалось к обеду, когда Родионов снял телефонную трубку у себя в номере.

— Мне надо позвонить господину Марку Фивейскому, — сказал он девушке на коммутаторе. — Пожалуйста, узнайте в справочной номер и соедините меня с ним.

Прошло немного времени, и в трубке раздался мужской голос: «Резиденция господина Фивейского. Вас слушают».

Голос был такой, как будто говоривший держал во рту горячую картофелину.

— Мне необходимо поговорить с Фивейским, — не теряя времени понапрасну, сказал Андрей.

— Будьте добры, назовите вашу фамилию, мсье, — голос звучал холодно и отчужденно, — и я соединю вас с секретарем мсье Фивейского.

— Это Андрей Родионов. Мсье Фивейский хорошо меня знает. Мне не нужен его секретарь, я хочу говорить с ним лично.

Родионов рассчитывал, что его настойчивость произведет хоть какое-нибудь впечатление. Но эта надежда не оправдалась.

— Если вы подождете, мсье, я соединю вас с секретарем мсье Фивейского.

Полное безразличие в его голосе было оскорбительней, чем пощечина. Раздались щелчки, затем отрывистый голос пролаял в ухо Родионову:

— Зильберг, кто говорит со мной?

— Андрей Родионов. Мне нужен мсье Фивейский.

— Я передам вашу просьбу, мсье, и мсье Фивейский, если сочтет нужным, сам позвонит вам. Какой у вас номер телефона?

Андрей потушил сигарету и допил кофе.

— Вадим, придется подождать час, а может, и больше. Я надеюсь, что он вспомнит меня и позвонит.

Ожидание при данных обстоятельствах было, конечно, не самым плодотворным занятием, но с этим приходилось мириться. Андрей не угадал. Прошло всего пятнадцать минут и в номере раздался пронзительный телефонный звонок. Андрей схватил трубку.

— Мсье Родионов?

— Слушаю.

— Господин Фивейский сможет принять вас сегодня в четыре.

— В четыре часа?

— Да. Пожалуйста не опаздывайте. У патрона несколько важных деловых свиданий. Он сможет уделить вам всего десять минут.

— Спасибо. Для меня этого достаточно, — ответил Родионов и положил трубку. Дроздов взглянул на часы. До встречи с Фивейским оставалось около часа. Андрей открыл чемодан и достал свой лучший выходной костюм.

За пять минут до назначенного времени Дроздов припарковал «Рено» в районе парка Монсю.

Атмосфера тут была весьма своеобразной. Двухэтажные особняки, сложенные из камня, сверкающие двери, окна и чисто вымытые лестницы. Это была улица в одном из богатых районов Парижа. Прежде чем выйти из машины, Андрей и Вадим внимательно изучили окружающую обстановку. Ничего подозрительного не заметили. Особняк Фивейского не имел внешней охраны. Если этот видный бизнесмен и охранялся, то все средства охраны, включая и людей, размещались внутри дома. Родионов вышел из машины, взял в левую руку кожаный саквояж с товаром и, попросив Вадима подождать на стоянке, не торопясь направился к особняку.

Поднявшись по ступенькам лестницы, Андрей нажал на кнопку звонка. Через некоторое время дверь открылась. На пороге, вопросительно подняв седые брови, стоял высокий полный человек в костюме английского дворецкого.

— Я — Андрей Родионов, — отрекомендовался Андрей. — Мне Нужен господин Фивейский.

— Да, мсье. Сюда, пожалуйста.

Родионов последовал за дворецким и, пройдя большой холл, оказался в приемной. Шесть делового вида мужчин сидели в креслах с утомленным видом. При появлении Родионова они уставились на него с таким беспросветным безразличием, что он понял: бедняги давно потеряли счет времени.

— Мсье Фивейский вызовет вас, — степенно произнес дворецкий, обращаясь к сидящим, и плавно, словно передвигаясь на колесах, пересек приемную и остановился возле массивной двери из полированного красного дерева.

— Родионов здесь, мсье! — приоткрыв дверь, сказал он. Потом, отойдя в сторону, пропустил Андрея вперед. Просторный кабинет имел два широких окна, из которых открывался чудесный вид на внутренний дворик. В дальнем углу стоял письменный стол. Родионов заметил и великолепную картину, принадлежавшую, вероятно, кисти Сальвадора Дали.

За столом сидел высокий стройный человек с орлиным профилем и тщательно уложенной прической. Секунд десять он пристально рассматривал Андрея, потом поднялся, вытянул вперед руку и крепко, до боли в косточках, пожал Родионову руку.

— Я сразу узнал вас, мсье Родионов. — Его русский, сдобренный легким акцентом, был утонченным и почти изысканным. Он протянул руку к креслу: — Присаживайтесь сюда. Чем могу быть полезен?

— Я приехал в Париж на конференцию по радиоактивным элементам. Но помимо научных я хотел бы установить и деловые контакты. Это и побудило меня обратиться к вам.

Фивейский не ответил, он молча смотрел в окно, будто пересчитывая деревья во дворе. Андрей решил перейти к делу.

— Когда вы приезжали последний раз в Москву, мсье, вас очень интересовала одна продукция нашего «Центра». Я хочу знать, не пропал ли у вас к ней интерес?

Родионов заметил, как дрогнуло лицо Фивейского.

— Интерес не пропал, мсье Родионов, — произнес, наконец, Фивейский. — Сколько у вас этого товара?

— Двадцать килограммов.

— Марку Фивейскому не нужно было много объяснять. Он знал, что «красная ртуть» ввозится контрабандным путем. Его интересовало только одно: качество продукта и его цена.

— Это хорошо очищенная «красная ртуть»?

— Да.

— Сколько вы хотите за все?

— Четыре миллиона долларов.

— Давайте сделаем так. Вы привезете мне товар, я возьму пробу и отдам на анализ: Вы понимаете, когда покупают товар за такие деньги, то надо быть слишком наивным, чтобы не проверить его.

— Товар у меня с собой, — сказал Андрей, указывая на саквояж.

— Очень хорошо, мсье Родионов. С вашего разрешения, я возьму граммов пять на анализ?

Родионов молча кивнул, раскрыл саквояж, позволяя Фивейскому взять необходимое количество ртути.

— При положительных результатах анализа вы сразу получите деньги, — сказал Фивейский. — Кстати, анализ образца будет стоить от шести до десяти тысяч долларов. Вам придется это оплатить.

— Разумеется. Только оплату я хочу произвести из тех денег, которые я получу от продажи ртути.

Бизнесмен взглянул на Андрея:

— Я понимаю это так, что вначале за анализ придется заплатить мне.

Родионов кивнул вторично. Потом добавил:

— Помимо двадцати килограммов «красной ртути» я привез сто пятьдесят граммов осмия-187. После удачного завершения сделки с «красной ртутью» можно поговорить о продаже и этого товара со скидкой только для вас, мсье.

— И какова будет эта скидка? — мгновенно отреагировал Фивейский.

— Я полагаю, что смогу уступить вам весь осмий за семь миллионов долларов.

Бизнесмен поднялся в своем кресле.

— Я обдумаю ваше предложение. Хочу напомнить — об этой сделке никому ни слова. Есть люди, которые пойдут на все, чтобы эту сделку сорвать.

Несколько секунд он не спускал с него глаз, потом поднялся и начал вышагивать по кабинету. Затем резко остановился и уставился на Родионова.

— Приезжайте ко мне через несколько дней. Время визита вам сообщит секретарь. Кстати, в какой форме вы хотите получить свои четыре миллиона?

— Лучше в виде чеков на предъявителя. Каждый чек на сто тысяч и триста тысяч наличными.

— К вашему приезду все будет приготовлено, мсье Родионов.

Фивейский протянул руку, давая понять, что встреча окончена.