— Ну, началось! — Владыка Мертвых отошел от Водоема Душ, и видение растаяло. Там, где только что мелькали образы Форрала и Ориэллы, опять была ровная водная гладь, в которой отражались неподвижные звезды. Старик тихонько улыбнулся под капюшоном. Эта настырная волшебница вернулась в мир и обнаружила, что одного ее возлюбленного подменили другим. Забавно, весьма забавно! Владыка Смерти шел по лесной тропе, гадая, какая из двух чародеек пожалует к нему первой:

Ориэлла или Элизеф.

Миновав рощу. Старец остановился и негромко выругался: опять его ждет этот олух Анвар! Чародей подбежал к нему.

— Ну? Что ты увидел? Она вернулась? — спрашивал он. — Да-да, она вернулась, я это чувствую! Нас, волшебников и влюбленных, не так-то легко разлучить. Одной смерти для этого мало! Тебе придется отправить меня обратно! Я не могу здесь остаться — я же не умер по-настоящему! Тебе! Придется! Меня! Отпустить!

— Я уж вижу. — Голос Владыки Мертвых был обманчиво мягок, но взгляд холодных глаз говорил правду. — Я устал от твоих бесконечных стенаний. Этот меченосец был невыносим, но ты… — В бездонной глубине его зрачков вспыхнули красные искры. Анвар ничего не ответил, но и не уходил. Красные огоньки загорелись ярче. — Валяй, иди! — рявкнул Владыка Мертвых. — Я тебя не держу. Иди — если ты думаешь, что отсюда можно уйти. Ты здесь уже давно и мог убедиться, что отсюда есть только один выход — Водоем Душ.

— Должен быть и другой! — упрямо возразил Анвар. — Мы с Ориэллой уже бывали здесь — и ушли невредимыми. Рано или поздно ты устанешь играть со мной в игры и укажешь мне его!

— Ты меня уже утомил, — вздохнул Старец. — Ну что ж, действительно существует способ бежать отсюда, и я расскажу тебе о нем. Помнишь ли ты нашу встречу, когда вы с этой волшебницей застряли в пустыне? Ее дух прошел сквозь Врата, а ты примчался следом за нею?

— Такое не забывается, — отвечал Анвар. — Тогда ты обоих нас отправил обратно. Почему же сейчас не можешь этого сделать?

— Потому что тогда один из вас крепко цеплялся за жизнь.

— Но я и сейчас еще к ней привязан — ведь тело мое живет. Его украл этот сукин сын и…

— И стало быть, тебе оно больше не принадлежит, — спокойно закончил Старец. — Называй это как хочешь, но ты мертв, и от этого никуда не деться. Для того чтобы ты вернулся в подлунный мир, кто-то из живущих должен прийти за тобой. Остается лишь надеяться, что твоя Ориэлла не решит, что с Форралом ей лучше. Но даже если она тебя разыщет и выведет отсюда, пока не найдена Чаша Жизни, ты будешь существовать только в виде бестелесной души — призрака, говоря проще. А когда она завоюет Чашу — если сумеет, конечно, — то тебе еще предстоит убедить Форрала вернуть твое тело. Он вполне может отказаться, а ты уже будешь не в состоянии вернуться сюда. Ты останешься привидением до тех пор, пока тебя окончательно не забудут, и тогда просто рассеешься в пустоте, словно легкое облачко. Поэтому хорошенько уясни себе, чем рискуешь, настаивая, чтобы я тебя отпустил.

* * *

Сидя на корточках, Форрал пытался укутать плащом длинные анваровы ноги. Ориэлла негромко расспрашивала воришку. Форрал был рад, что она снова рядом, но не мог заставить себя примириться с ее командирскими замашками и стальной уверенностью в себе. Он вынужден был признать, что, хотя они и достигли взаимопонимания, ему пришлось для этого уступить ей практически во всем. Тем не менее Форрал не терял надежды и был счастлив тем, что вернулся как раз вовремя, чтобы помочь ей. Правда, Ориэлла ясно дала понять, что не нуждается ни в чьем покровительстве, ну да ничего, время покажет. В конце концов, разве не он с самого детства о ней заботился?

Меченосец старался сосредоточиться на том, что рассказывал Гринц, но слушал плохо и был рассеян. Вернее, слишком поглощен чудом, случившимся с ним. Он чертовски устал с непривычки, но ему было жаль тратить время на сон. После Царства Смерти даже сырой и пыльный воздух архивов казался свежим и благоуханным, как пена игристого вина. Неровный огонь и пляшущие по стенам тени радовали глаз после вечно неизменных пейзажей, а негромкие голоса, звучащие рядом, ласкали слух, как чудесная музыка. Форрал был счастлив ощущать прикосновение одежды к коже и тепло Ориэллы, задевшей его плечом.

Он напряг и снова расслабил мускулы на руках, испытывая возможности нового тела. У самого Форрала в бытность живым руки были сильнее, зато суставы оказались гибкими и подвижными, а хватка — надежной и крепкой. Если регулярно тренироваться, сонно подумал Форрал, то можно запросто привести это тело в норму… Внезапно меченосец вздрогнул, и с него вмиг слетел сон. Что за чудовищная мысль! Это же не его тело, оно принадлежит Анвару! Оно — всего лишь одежда, взятая напрокат, которую предстоит вернуть законному владельцу.

А зачем? — мелькнула вдруг маленькая коварная мыслишка. — Почему надо отказываться от этой жизни, которая так чудесно была тебе возвращена?

Он бросил быстрый взгляд на Ориэллу. Если не возвращать, Ориэлла навсегда станет его. «Но оно не мое», — устало напомнил себе Форрал.

Может, и так, — не утихал в голове искушающий голосок, — но ведь Ориэлла его очень любила, и оно вдвое моложе моего прежнего тела.

Форрал ощутил укол ревности. «Зачем оставлять свою девочку ему? Ведь кого она полюбила первым? Анвара больше нет, и теперь я занимаю его место. И со временем Ориэлла ко мне снова привыкнет…»

Ну конечно! — подхватил голосок в голове. — А почему бы и нет, собственно говоря? Не твоя вина, что ты был убит. Твой жизненный путь еще не завершился. Ориэлла смирится, она ведь любила тебя дольше, чем его. И к тому же у вас есть сын…

"Прекратить! — скомандовал себе Форрал. Он был ужасно зол на себя. — Ты же знаешь, что это нечестно.

Стыдись!" И тут он еще раз подумал о том, что ему стали доступны и свежий ветер, и запах кожи и дыма костров, горячая ванна и холодное пиво, буйные ночи в кабаках и непознанная еще радость отцовства… Он снова посмотрел на Ориэллу.

Все это опять может быть твоим, — прошептал внутренний голос, но Форрал задавил его в себе, словно змею. На сей раз ему удалось выйти победителем из схватки с собой, но он знал, что эти мысли еще вернутся.

Внезапное ощущение, что за ним наблюдают, вернуло Форрала к действительности. Он огляделся по сторонам и увидел, что одна из пантер не сводит с него горящих глаз. Форрал вздрогнул. Огромная кошка смотрела так злобно и понимающе, словно ей удалось проникнуть в его потаенные мысли.

«Не дури! — сказал себе Форрал. — Сколько бы Ориэлла ни заявляла, что может разговаривать с пантерой, кошка есть кошка — дикий зверь и не более того».

* * *

Шиа стиснула челюсти, чтобы не зарычать. Глупый двуногий! Он занял тело волшебника, но не имеет понятия о том, какими возможностями оно обладает. Впрочем, она не собирается его просвещать, ибо он не заслуживает доверия.

Каналы, по которым осуществлялось мысленное общение, по-прежнему были открыты в голове у Анвара, и Шиа слышала все, о чем думал Форрал. И то, что он хочет украсть тело того, кого она любила не меньше, чем Ориэллу, было для нее невыносимо.

Однако она понимала, что нужно проявить терпение. Этот смертный много значит для Ориэллы, и в любом случае, пока не найдена Чаша Жизни, ничего не изменишь.

Сейчас прежде всего надо объединиться против общего врага, и ссоры между собой ни к чему хорошему не приведут. Поколебавшись, Шиа не стала пока говорить Ориэлле о том, что она прочла в мыслях Форрала. Но в будущем она решила не спускать с него глаз.

* * *

Расвальд благодарил богов за собак Пендрала. Без них он ни за что не нашел бы вора — да, пожалуй, и сам заблудился бы в этих бесконечных туннелях. Но псы уверенно шли по следу, а Расвальд, сомневаясь в их способностях отыскать дорогу обратно, неукоснительно рисовал мелом стрелку у каждого, разветвления.

Удивительно, думал он, что при таком обилии туннелей этот холм еще держится. Расвальд взял с собой еще дюжину человек — больше, чем нужно, если учесть, что требовалось поймать всего одного воришку, — но даже с таким количеством воинов ему было не по себе. «Привидений не существует! — снова и снова повторял он себе. — ПРИВИДЕНИИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ!» Но при этом ему то и дело чудился в ответ жуткий издевательский хохот.

Внезапно собаки забеспокоились, начали ворчать, повизгивать и натягивать поводки.

— Да успокойте вы этих проклятых тварей! — прошипел Расвальд. — Они нас выдадут!

Один из псарей посмотрел на него с усмешкой.

— Может быть, вы попробуете их утихомирить? Суньте им руку в пасть, чтобы замолчали. А еще лучше — голову.

— Придержи язык! — рявкнул Расвальд, но решил не спешить с наказанием. Вместо этого он приказал острослову идти вперед, указывая путь остальным. Тот свернул в очередное ответвление и сразу же выбежал обратно.

— Командир, впереди — голоса!

* * *

Гринц, морщась, рассказывал:

— Новые законы тут, новые законы там… Клянусь, госпожа, когда у власти был господин Ваннор, честному вору нельзя было прокормиться. — Он тяжело вздохнул. — Впрочем, надо признать, людям тогда жилось куда лучше, пока старый дурак не решил воевать с фаэри.

— С фаэри?! — Ориэлла опешила. — Это же безумие!

— Не похоже на старину Ваннора, — согласился Форрал. — Он всегда весьма трезво смотрел на вещи.

— О нет, я не обманываю, поверьте! — Гринц подождал, пока утихнут недоуменные возгласы, и поведал о том, как десять месяцев назад Ваннор собрал гигантское войско и отправил его на север с приказом разрушить новый город фаэри. Паррик заявлял, что это самоубийство и он в нем участвовать не станет, но потом уступил и возглавил войско. В Нексис не вернулся никто. Зато вновь налетели фаэри, и перед тем, что они сделали с городом, поблекли даже разрушения, причиненные землетрясением.

— Тяжелое это было время, — говорил Гринц ошарашенной Ориэлле. — Сколько народу погибло — жуть! А еще больше пропало. Фаэри уволокли и Ваннора — выдернули прямо из дома. И это бы еще ничего, да только вместо него правителем стал этот жирный подонок Пендрал. — В голосе вора прозвучала ненависть. — Весь Нексис у Пендрала вот где. — Он поднял сжатый кулак. — Иначе ему нельзя: люди готовы его не просто сместить, а в клочки разорвать!

Ориэлла совсем пришла в уныние от его рассказа. «Это я виновата, — думала она. — Это все оттого, что я не смогла завладеть Мечом, и фаэри могут творить все, чего захотят».

— Ерунда! — услышала она голос Шиа. — Разве ты велела Ваннору воевать с фаэри? Или ты заставила их нападать на Нексис?

— Нет, конечно, — печально согласилась Ориэлла, — но все-таки отчасти в этом есть и моя вина. — Она стиснула кулаки. — Может быть, Паррика тоже взяли в плен и он еще жив? Он опытный воин — не могу поверить, что он позволил себя прирезать. — Послушай, Гринц, — сказала волшебница вслух, — а где находится этот город фаэри?

Вор пожал плечами;

— Помилуйте, откуда ж мне знать? Я в жизни нигде, кроме Нексиса, не был.

Форрал, который молчал до тех пор, пока Гринц не заговорил про Ваннора, ткнул волшебницу локтем.

— Не осталось ли в этом злосчастном городе верного человека, которого мы знаем? Желательно также, чтобы он отличался некоторым количеством ума.

Ориэлла закрыла глаза, вспоминая бывших друзей и соратников. Кто-то погиб, кто-то исчез, кто-то, должно быть, уже очень стар…

— Знаю! — воскликнула она. — Гринц, может, ты слышал об одном старом солдате по имени Харгорн? По-видимому, он давно уже вышел в отставку…

Гринц расплылся в улыбке.

— Какое там «может быть»! — сказал он. — Да я…

— Опасность! — в один голос воскликнули Шиа и Хану. — Враг атакует!

Одновременно с этим послышался яростный лай, и в комнату ворвались две огромных собаки, а вслед за ними — люди с обнаженными мечами.

При первом же намеке на опасность в Форрале проснулись старые боевые инстинкты. Он выхватил меч в то же мгновение, что и Ориэлла, и звон их клинков слился в один. В нише вспыхнул огненный шар, который создал Финбарр и ждал только случая метнуть во врага. Гринц убежал в самый темный угол и съежился там, выставив перед собой свой жалкий ножичек. Лицо его перекосилось от ужаса.

— Не отдавайте меня! — проскулил он. — Умоляю вас, госпожа! Пендрал мне руки отрубит…

Форрал был неприятно поражен тем, что он молит о помощи Ориэллу. В конце концов, кто здесь воин?

— Они тебя не тронут, Гринц, — уверила Ориэлла воришку. — Мы им не позволим.

Стражники, ожидавшие найти здесь только беспомощного вора, остолбенели, увидев троих разгневанных чародеев и двух огромных пантер. Собаки продолжали лаять и рваться в бой, но тут через комнату мелькнули две черные молнии, полетели клочки шерсти, и яростный лай перешел в жалобный визг. Одну собаку Шиа зажала в углу, а вторая, столкнувшись нос к носу с Хану, поджала хвост и бросилась наутек, утащив за собой псаря. Она сбила его с ног и проволокла по полу несколько ярдов, прежде чем он высвободил руку из поводка.

Командир отряда, растерянный и бледный, вышел вперед, и Форрал неожиданно узнал в нем Расвальда, которого помнил еще совсем зеленым юнцом. Потом его выгнали из гарнизона, а причины Паррик сформулировал так: «Пока у него есть дырка в заднице, он никогда не станет солдатом». По всей видимости, Расвальду удалось-таки доказать, что начальник кавалерии был не совсем прав.

— Господа и госпожа. — Голос Расвальда больше всего напоминал блеяние. — Прошу прощения за вторжение, но мы выполняем приказ самого господина Пендрала, Верховного правителя Нексиса.

Форрал подумал, что это довольно странный способ приносить извинения, и вспомнил, что Паррик отзывался о Расвальде еще как о «двуличном маленьком мерзавце».

Двуличный маленький мерзавец тем временем продолжал свое выступление:

— Ваши милости, вероятно, не подозревают, что в их доме скрывается опасный преступник, но вам не следует беспокоиться. Мы сами о нем позаботимся. Уверяю вас, потом он уже физически не сможет ничего красть… — Поймав взгляд Ориэллы, который на последних словах стал не просто холодным, а каким-то ледниковым, Расвальд на мгновение притих, а потом начал сначала:

— Умоляю вас, госпожа, не сердитесь на нас. Мы всего лишь выполняем приказ — это наша работа. Мы уйдем и никогда больше не потревожим ваше уединение. Нам нужен только вор…

— Вы его не получите! — звонким голосом отчеканила Ориэлла. — Поэтому советую вам увести людей, пока никто не пострадал.

— Прошу вас, госпожа, наверное, вы не поняли: если я вернусь без преступника, господин Пендрал прикажет меня казнить.

Ориэлла и бровью не повела.

— Тогда убью тебя я, — спокойно сказала она. — Выбирай.

Расвальд посмотрел на волшебницу снизу вверх и прочел в ее глазах приговор. Внезапно гнев господина Пендрала перестал казаться ему столь ужасным. Кроме того, кто-то же должен принести в Нексис весть о том, что Волшебный Народ вернулся. Быть может, в благодарность за предупреждение Верховный правитель сохранит ему жизнь.

— Госпожа, нижайше прошу прощения, — проговорил за него язык, прежде чем Расвальд успел что-нибудь сообразить. — Должно быть, это ошибка. Теперь нет никакого сомнения, что ваш друг не тот, кого мы искали. С вашего позволения, мы вернемся в город: он, наверное, прячется там. — За спиной у себя Расвальд явственно расслышал дружный вздох облегчения.

— Ну, разумеется, командир, о чем может быть речь! Мы вас не задерживаем.

Расвальд содрогнулся. Отчего-то учтивость волшебницы пугала его больше, чем ее угрозы. Боясь сказать лишнее, он молча сделал знак своим людям и торопливо увел их, не преминув, впрочем, бросить свирепый взгляд на воришку, который за спинами у чародеев корчил солдатам рожи. «Я до тебя еще доберусь, мерзавец! — подумал Расвальд. — Мы еще встретимся!»

* * *

Непрошеные гости ушли, а Ориэлла вступила в тяжелую борьбу со своей совестью. Она прекрасно понимала, что нельзя допустить, чтобы Пендрал узнал о возвращении чародеев. Последствия этого поистине были бы ужасны.

Но двенадцать солдат и две большие собаки — серьезная сила, чтобы надеяться на успешный исход боя, даже если рядом с ней будет Форрал и обе пантеры. Рисковать же Ориэлла не собиралась.

Волшебница подумала, не выпустить ли Призрака Смерти, но от одной мысли об этом у нее по спине пробежали мурашки. Заклинание времени тоже не поможет — солдат слишком много.

Оставался последний вариант — гнусный и страшный. Ориэлла понимала, что за него ей придется расплачиваться, но выбирать не приходилось. На размышления не было времени. Вынув из-за пояса Жезл, она сжала его обеими руками и мысленно принялась выискивать в лабиринте удаляющийся отряд. Обнаружив его, Ориэлла направила свою волю на каменный свод над головами солдат и, нащупав слабину в камне, всей силой Жезла ударила в это место.

* * *

Форрал услышал отдаленный гром и почувствовал легкое сотрясение земли под ногами.

— Что за?..

В следующее мгновение Ориэлла как подкошенная рухнула на пол, и по выражению ее лица он сразу же понял, что она натворила.

Его охватил ужас — ужас и недоверие. Она не могла этого сделать! Кто угодно, только не моя маленькая Ориэлла! Она не могла так хладнокровно убить дюжину человек! Не могла — и все же убила. Такие же солдаты, как я, которые только выполняли приказ, погребены под толстым слоем земли и камня. Убиты не в честном бою, а предательски, исподтишка, как обожают убивать чародеи…

Сжавшись в комок, Ориэлла плакала, закрывая лицо руками, словно хотела заслониться от взгляда Форрала. Он смотрел на нее со смешанным чувством отвращения и холодного гнева, ужасаясь переменам, происшедшим в той доброй и ласковой девочке, которую знал и любил.

— Будь ты проклята! — тихо прошептал он. — Будь ты проклята!