Элизеф бежала по улицам Диаммары, пытаясь напасть на след исчезнувшего врага. Ей было трудно сосредоточиться, ведь еще приходилось то и дело переключаться на сознания своих пешек, и Волшебнице Погоды казалось, что она движется в гигантском калейдоскопе. К счастью, сознание Ваннора на сей раз было открыто, и она послала его тоже искать Ориэллу.

В конце концов Элизеф потеряла терпение. Воины Солнечного Пера оказались не готовы к атаке, и восставшие рабы явно одерживали победу. «Пора браться за дело самой», — подумала Элизеф. Она проникла в сознание Берна, который отсиживался в одном из зданий, и приказала бывшему пекарю принести Талисманы на площадку, венчающую самую высокую башню города.

— Ориэлла! — закричала Элизеф, с помощью магии усилив свой голос так, что он был слышен по всей Диаммаре. — Я устала играть в кошки-мышки! Если хочешь сразиться со мной, найдешь меня на верхушке самой высокой башни!

Ответа не последовало, но Элизеф на него особенно и не рассчитывала. Не оглядываясь, она торопливо направилась к самой высокой башне.

Берн был уже наверху. Чаша и Меч лежали у его ног. Очень хорошо. Ну а как там Ваннор?

В тот миг, когда Элизеф скользнула в его сознание, он как раз отыскал Ориэллу.

* * *

Ваннор бежал по улицам Диаммары, не понимая, что с ним творится. Сознание то меркло, то снова включалось, и каждый раз, приходя в себя, он обнаруживал, что оказался совершенно в другой части города. Его вела только одна мысль: надо найти Ориэллу. Возле сверкающей зеленой башни он наконец увидел ее.

— Ваннор? — Ориэлла, нахмурившись, двинулась ему навстречу. — Что ты тут делаешь? Ты должен был присматривать за детьми…

В это время в сознание Ваннора вошла Элизеф и, схватив его рукой меч, обрушила клинок на Ориэллу. Волшебница рухнула, обливаясь кровью. Внезапно раздался крик ярости — и глазами Ваннора Элизеф увидела, как из-за угла с мечом в руке выбежала вторая Ориэлла. Глаза ее метали молнии. Взглянув вниз, Элизеф увидела, что в луже крови лежит не Ориэлла, а ксандимец, которого Ваннор называл Эфировидцем. Потом сверкнул меч Ориэллы — и больше Ваннор уже ничего не видел.

* * *

Ориэлла в ужасе уставилась на двух мужчин, лежащих у ее ног. Она присела рядом с Чаймом — рана Эфировидца была смертельна. Элизеф рассчитывала обезглавить врага, и это ей почти удалось. Из разрубленной шеи Эфировидца фонтаном струилась кровь. Лечить его не было времени — и Ориэлла сковала заклинанием сохранения и Чайма, и Ваннора, — хотя не сомневалась, что купец уже мертв. Так вот кто, оказывается, был шпионом! Но хотя удар нанесла рука Ваннора, Ориэлла не сомневалась в том, кто направлял его руку. Он был ее другом — и, хоть ей пришлось его убить, сейчас она горевала о нем не меньше, чем об Эфировидце. Теперь ей во что бы то ни стало нужно отнять у Элизеф Чашу, чтобы вернуть к жизни своих друзей.

Пантеры и Форрал окружили волшебницу, не понимая, что произошло.

— Чайм создал иллюзию, как будто он — это я, — объяснила им Ориэлла. — Я говорила ему, что это опасно… — Голос ее срывался от горя. — А Элизеф каким-то образом манипулировала Ваннором — и сейчас я с ней рассчитаюсь за все! — Не тратя больше времени, она поспешила к башне, но, сделав несколько шагов, обернулась:

— Вы все стойте здесь, не вздумайте за мной ходить! Я говорю серьезно!

Шиа посмотрела на Форрала:

— Как ты думаешь, она нас имела в виду?

— Нет, этого быть не может!

— Вот и мне так показалось. — И они пошли за волшебницей.

— Отлично, — сказала Ориэлла, даже не оглянувшись. — Я знала, что вы решите, что к вам это не относится.

Над головой у нее парил ястреб, тоже, видимо, не понявший приказа.

— Подожди, постой! — закричала Искальда, догоняя волшебницу. — Это же безумие! Зачем подниматься пешком, ведь Элизеф только и хочет, чтобы ты побольше устала. Я тебя отвезу, Ориэлла. Мы полетим.

Она быстро превратилась в белую кобылицу, и Ориэлла, надев талисман, помчалась по воздушной тропе на вершину башни, где ее ждала высокая женщина с серебристыми волосами.

Ориэлла не могла бы сказать, в какой момент началась атака. Она услышала боевой клич и увидела серебряную вспышку меча, просвистевшего у самого уха. А потом она увидела, как Солнечное Перо падает вниз, а ястреб, вцепившись ему в лицо, пытается выклевать крылатому воину глаза. Птица разжала когти лишь за мгновение до того, как его тело глухо ударилось о землю.

Увидев это, Элизеф испустила вопль ужаса.

— Проклятие! — кричала она. — Будь ты проклята во веки Веков!

Засвистел, закружился ветер, пытаясь сбросить Ориэллу с Искальды. Волшебница, призвав силу Жезла, окружила волшебным щитом себя, лошадь и ястреба, который уже успел вернуться и вновь усесться ей на плечо.

Первый огненный шар ударился о щит и рассыпался миллионами искр. За ним — второй, потом — третий… Ориэлла на мгновение сняла защиту и ударила Элизеф всей мощью Жезла. Раздался гул — башня сотряслась до самого основания, но устояла. Слуга Элизеф, который прятался у нее за спиной, не удержался на ногах и покатился к краю площадки. От его вопля Ориэлла вздрогнула, а Элизеф, тоже прикрывшись щитом, засмеялась.

Но смеялась она напрасно: к Пламенеющему Мечу, оставшемуся без присмотра после падения Берна, уже подбирались Форрал и Шиа, поднявшиеся по винтовой лестнице. Когда Форрал за спиной у Элизеф схватил меч, Ориэлла резко направила Искальду вниз.

Внезапно она вспомнила, по рассказывала Форралу, почему ей не удалось овладеть Мечом, — и кровь застыла у нее в жилах. Нет! Но рука Форрала уже стиснула рукоять меча. Он взглянул на Ориэллу с такой любовью, что она потеряла последнюю надежду его остановить. Нет! — закричала она беззвучно. — Нет, нет, нет!

Все произошло очень медленно, словно это было во сне. Форрал повернул меч острием к себе и бросил теле Анвара на клинок. Элизеф начала оборачиваться, и рот ее раскрылся для крика — ив этот момент Ориэлла спрыгнула с Искальды и кинулась к меченосцу.

Форрал прижал руку волшебницы к рукояти, скользкой от его крови, от крови Анвара.

— Твой, — прошептал он.

— Твой! — пропел Меч. Язычок алого пламени пробежал по окровавленному клинку, и Ориэлла почувствовала, как в нее вливается сила. — Твой! Связан с тобою навеки кровью жертвы, как было предсказано.

У Ориэллы закружилась голова. Проклятая железка! О боги, как это подло! Но нельзя допустить, чтобы ее слабость и сентиментальность обесценили жертву Форрала. Слепая от слез, она вскочила на ноги и одним взмахом Меча разбила щит Элизеф, словно яичную скорлупу. Вспоминая, как учил ее в детстве Форрал, она сделала выпад, и глаза ее встретились с глазами Элизеф: в одних горел пламенный гнев, в других застыла ледяная ненависть. Пламенеющий Меч опустился — и тело Элизеф, разрубленное почти пополам, рухнуло на камень площадки.

Ориэлла, изможденная и потрясенная, упала на труп своего врага. «Неужели я тоже умираю?» — пронеслось у нее в голове. Откуда-то начал литься свет, и послышалось неземное пение. Пение? Ни одно живое существо не способно издать таких звуков — и в то же время они как будто знакомы Ориэлла устало подняла голову. Всходило солнце — и повсюду были драконы, красные, золотые, зеленые; они раскрывали огромные глаза и расправляли переливающиеся перепончатые крылья. Гигантское золотое создание опустилось на залитую кровью крышу — и оно тоже показалось Ориэлле чем-то знакомым.

— Но… — пробормотала она. — Но..

Дракон заговорил — и утро наполнилось светом и музыкой.

— Но я же погиб во время землетрясения, ты это хотела сказать? — В воздухе расплескалась разноцветная волна его смеха. — Это иллюзия, волшебница, всего лишь иллюзия. Меч был создан для того, чтобы вернуть нас к жизни в тот момент, когда зло будет побеждено, ибо мы не хотели жить в мире, пока не улягутся бури… — Дракон покачал головой и посмотрел на Ориэллу с иронией. — Должен признаться, ты нас заставила ждать.

Ориэлла вышла из себя.

— А мне удивительно, как у вас хватило совести изобрести такие подлые штуки! — Она с отвращением поглядела на Пламенеющий Меч, который все еще тихонько позванивал. — Можете забрать эту гадость обратно! — Она изо всех сил вонзила Меч в крышу, и, к ее удивлению, он легко вошел в камень. Дракон посмотрел на нее с изумлением и уважением.

— Бескорыстная чародейка, — пропел он. — Вот и родилась новая легенда!

— Чума на ваши легенды! — огрызнулась Ориэлла, но долго злиться на столь прекрасное и могущественное создание не было никакой возможности. Она подумала, что это, наверное, и помогало драконам выжить, — ведь вообще-то они на редкость раздражительные существа и способны вывести из себя любого.

— Я рада, что вы вернулись, — тихо сказала она дракону. — И, я надеюсь, оцените жертву, которая была принесена ради вас. — С этими словами она повернулась к Форралу — и оказалась лицом к лицу с Владыкой Мертвых.

— Ну что ж, теперь они оба твои, — горько сказала она. — Доволен ли ты?

— Напротив, волшебница. — В голосе его явственно слышалась улыбка. — Пока что у меня их нет. Я пришел за Чашей, Ориэлла. Или ты успела забыть свое обещание?

— Можно… Можно мне сначала самой воспользоваться ею? — быстро спросила Ориэлла.

На этот раз Владыка Мертвых рассмеялся вслух — Как говорят драконы, еще никому не удавалось переупрямить чародея. Конечно, ты можешь ею воспользоваться, но при условии, что ты обещаешь никогда больше не вторгаться в мои владения, пока я сам не призову тебя.

— Это я могу обещать тебе смело, — ответила Ориэлла.

— В таком случае я даже сам тебе помогу. Волшебница услышала хлопанье крыльев и увидела, что воины Петреля несут к ней тела Ваннора и Чайма.

— Один принадлежит тебе, — сказал Владыка Мертвых, — другой — мне. Эфировидец может остаться, но второй был похищен из моего царства и должен вернуться.

Ориэлла молча кивнула. Ей будет не хватать Ваннора. Владыка Мертвых поднял Чашу Жизни, и Ориэлла с изумлением увидела, как под его рукой почерневший металл вновь засверкал золотом. Он с поклоном протянул ей кубок, наполненный голубым сиянием. Склонившись над телом Чайма, Ориэлла обрызгала его страшную рану этим жидким светом. Эфировидец открыл глаза и улыбнулся.

— Я думал, что я уже умер, — тихо сказал он. — И очень рад, что это не так. Мне было бы без тебя скучно.

— А как же я? — раздался мысленный голос, и Ориэлла увидела Вульфа. На мгновение она растерялась, но потом поняла, что нужно делать.

— Вот, сынок. — Она поставила перед ним Чашу. — Пей.

Голубое сияние окутало его, становясь все ярче и ярче, так что глазам было больно смотреть. А когда оно угасло, перед Ориэллой стоял темноволосый мальчик, которого она видела в Запредельном мире, завернутый в серую шкуру.

Ориэлла обняла его, но он вывернулся у нее из рук.

— Папа! — закричал Вульф. — Он умер! Прежде чем Ориэлла успела ответить, огромная черная тень заслонила солнце, и стало холодно. Крылатый Народ в испуге отпрянул, и даже драконы, захлопав крыльями, встревоженно зашипели. Ориэлла бесстрашно подошла к краю крыши и протянула Чашу навстречу тени. — Вот она! — крикнула волшебница. — Я сдержала свое слово.

Тонкой струйкой Нихилим потекли в кубок, а когда снова вынырнули из него, солнце играло на их серебряных крыльях. Владыка Мертвых поклонился волшебнице.

— Из всех твоих подвигов, госпожа, — с уважением проговорил он, — это самый великий. Прими же мою признательность — и признательность всех смертных существ.

Когда Нихилим растаяли в воздухе, за спиной у Отшельника возникла призрачная фигура.

— Форрал! — воскликнула Ориэлла.

Меченосец в своем истинном облике протянул навстречу ей руки, и Ориэлла была счастлива, что может обнять его, словно он не бесплотный дух, а живой человек.

— Это мой подарок вам, — сказал Владыка Мертвых. — Вы можете попрощаться.

— Я не могу! — плакала Ориэлла. — Я не могу вновь тебя потерять!

— Нет, любимая, — твердо сказал Форрал. — Ведь я все равно давно уже в могиле. Владыка Мертвых прав — мне пора. Мы с Ваннором уйдем вместе. Увидеть тебя в последний раз и попрощаться с сыном — вот все, чего я хочу. Теперь ты будешь счастлива… — Он взял у нее из рук Чашу Жизни и вылил остатки голубого сияния на бездыханное тело Анвара. Потом он поклонился Владыке Мертвых и протянул кубок ему. Когда Отшельник исчез, меченосец крепко обнял сына и прижал к груди Ориэллу.

— Анвар — вот мой прощальный подарок тебе, — прошептал он. — Будь счастлива.

Форрал растаял как дым, но у ног Ориэллы заворочался Анвар. Он открыл голубые глаза и прошептал, улыбнувшись:

— Любимая.

Сознания их соприкоснулись, и Ориэлла обняла Анвара, приветствуя его в новой жизни.

* * *

Занна стояла на пристани и смотрела на восходящее солнце, позолотившее океанские волны. Она проснулась оттого, что ей приснился ужасный сон. Она увидела отца.

— Я умер, девочка моя, — сказал он, — и пришел проститься. Мы с Форралом уходим вместе. Чаша возвращена Владыке Мертвых, впрочем, это тебе неинтересно. Все кончилось хорошо. Элизеф мертва, Анвар и Ориэлла снова вместе — ах да: Вульф наконец превратился в мальчишку. Береги себя — и позаботься о моей маленькой внучке. Храни меня в своем сердце, и я всегда буду рядом. — Он легко поцеловал Занну в лоб, и она проснулась. Ваннор исчез, но поцелуй остался.

Занна вытерла слезы и посмотрела на море. То, что ей приснилось, было правдой — в этом она не сомневалась.

— До свидания, папа, — прошептала она. — Береги себя.

Интересно, как он узнал, что родится внучка? До сегодняшнего дня она сама не была уверена, что у нее будет ребенок, но теперь, наверное, можно сказать об этом Тарналу.

Вдруг ее внимание привлекли сверкающие фонтаны, взметнувшиеся посреди моря. Это же киты! О боги, до чего же их много! С севера им навстречу приближалось еще четыре или пять китов — и один, самый большой, плыл впереди остальных. Встретившись, они радостно закружились в воде, а потом все вместе исчезли в золотом сиянии солнца.

* * *

Через несколько дней Ориэлла и ее товарищи навсегда покидали Диаммару. Бывшие рабы, крылатые воины и пленные казалимцы отправились по домам. Элизар и Нэрени готовились начать строить жизнь сызнова и с надеждой смотрели в будущее. Ко всеобщему удивлению, Черная Птица и Кондор, которого вылечила Ориэлла, заявили, что отправятся с ними.

— Из меня была никудышная королева, — сказала Черная Птица. — Пусть правят жрецы, если им так этого хочется. Кроме того, я буду скучать по Нэрени. — И она лукаво улыбнулась подруге.

— А мы с Искальдой и Чаймом решили вернуться в Ксандим, — сказал Шианнат. — Пора объяснить нашим соплеменникам что к чему. Будем навещать Ориэллу с Анваром — слава Богине, это недалеко.

— Как это — недалеко? — спросил Элизар, обнимая дочь. — Разве вы не вернетесь на север? Анвар покачал головой:

— Мы говорили об этом и подумали, что там сейчас дел по горло, и пусть с ними разбирается Д'Арван. А мы хотим отдохнуть.

— Вот-вот, — улыбнулась Ориэлла. — Отдохнуть и зажить нормальной семьей. Анвар рассказывал мне о чудесной бухте, где море синее и теплое, а в лесу много дичи и ягод. Мы хотим поселиться там — и пусть другие ломают голову над земными делами. Там даже есть пещеры, где Шиа будет растить своих котят. — Она повернулась к пантере, которая терлась носом о голову Хану, а тот мурлыкал и жмурился.

— Ну что ж, ты поможешь мне их воспитывать, — сказала Шиа, не прерывая своего занятия. Волшебница улыбнулась.

— А что собираешься делать ты? — спросила она у Гриппа.

Вор хихикнул.

— Да уж, я думаю, не пропаду. — Он достал из-за пазухи небольшой, но увесистый с виду мешочек и высыпал на ладонь сверкающую струйку камней.

Ориэлла ахнула — и расхохоталась.

— Бриллианты Пендрала! Ах ты, пройдоха, — и все это время ты таскал их с собой?

— Будь я проклят, если это не правда, — хмыкнул Грипп. — Неужели бы я их бросил после всего, что мне пришлось из-за них пережить?

Файл из библиотеки OCR Альдебаран: http://aldebaran.ru/