Сара вызвала Хосе, и тот прибыл, дабы отвезти Полс, Бориса и пинту «Молочных грез» обратно в отель. Глядя на удаляющееся такси, Сара ощутила укол беспокойства. Она вернулась во дворец и направилась к кабинету Майлза, чувствуя, как в животе собирается тяжелый комок.

Она вошла, и Майлз закрыл за ней дверь.

– Сегодня утром мне позвонил приятель из полицейского управления.

Начинается, подумала Сара.

– Я не могу держать в своем штате наркоманку, – продолжал Майлз.

От неожиданности Сара раскрыла рот.

– Я не наркоманка! – запротестовала она. – Это была случайность! Я даже не поняла, что принимаю.

– Экстази, могу предположить, судя по вашему нападению на князя.

– Нападению?

– Так Макс сообщил полиции, которая своевременно связалась со мной сегодня утром. Насколько мне известно, князь захотел прогуляться и увидел, что вы шатаетесь по территории Пражского Града. Он попытался уговорить вас вернуться во дворец, но вы практически изнасиловали его. По его словам, вы признались, что приняли экстази.

От ярости Сара едва могла говорить.

– Где Макс? Мне надо посмотреть в глаза своему обвинителю!

– Он уехал. Ему необходимо отдохнуть. Он попросил меня уволить вас и отослать в Бостон. Вот его записка.

И в самом деле. Коротко и по существу. «Представляет угрозу для безопасности и доброго имени» – это про нее.

В голове у Сары царил хаос.

– Позовите Сюзи! Она была там, она расскажет вам правду! Я ни в чем не виновата!

– Я уже с ней поговорил. Она утверждает, что вы выказали чрезвычайную агрессивность и неуравновешенность. Сюдзико показалось, что вы были одержимы князем Максом.

Сюзи ее сдала? Почему? Ревность? Или ей кто-нибудь угрожал?

– Я не принимаю наркотики, Майлз, – произнесла Сара, стараясь говорить ровным тоном. – Произошла ошибка.

– Возможно, – сказал Майлз. – Но Макс прав в одном: наследникам дворца не нужны компрометирующие инциденты подобного рода. Представьте себе, что будет, если это попадет в газеты! Я только что закончил последние штрихи к нашему пресс-релизу. Музей должен открыться через несколько недель. Мы готовим торжественный прием по случаю – ожидаются президент Чешской Республики, премьер-министр, посол Германии, президент Франции, все члены ордена Золотого Руна… У нас – серьезная организация, Сара, а не летний лагерь.

– Не надо читать мне лекции, – буркнула Сара, вставая. – Если Макс меня уволил, значит, так тому и быть.

– Сядьте, – приказал ей Майлз. – Решение не всецело зависит от Макса, хотя он, по-видимому, считает себя полновластным хозяином. Существует и Фонд Лобковицев, то есть правление музея. Именно Фонд имеет право голоса в вопросах найма и увольнения сотрудников.

– А кто представляет интересы фонда, Майлз? Вы?

Майлз поерзал в кресле.

– Члены фонда доверили принятие решения мне… на определенных условиях. Я склонен отклонить рекомендацию Макса касательно вашего увольнения. У нас сейчас критическая ситуация по срокам, и до сих пор ваша работа не вызывала нареканий. Если честно, я не считаю Макса наилучшей кандидатурой для того, чтобы руководить повседневной работой во дворце. Я отклоняю его решение. Но я бы рекомендовал вам уделять максимум внимания вашим изысканиям, а не вашей, гхм…

Майлз кашлянул.

– Конечно, – процедила Сара сквозь стиснутые зубы. – обещаю, такое больше не повторится.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Майлз. – Нам следует всецело сосредоточиться на задачах, непосредственно стоящих перед нами.

Потрясающе, подумала Сара. И какие ты наметил задачи, Майлз? К чему ты клонишь?

– Я не сомневаюсь в том, что вы осознали лежащую на вас ответственность, – изрек Майлз. – Но, боюсь, мне потребуется от вас официальное заявление. Просто чтобы юридически оформить наше соглашение, вы понимаете.

Майлз вручил ей отпечатанный на допотопной машинке лист бумаги. Сара просмотрела его, затем уставилась на Майлза.

– На что вы намекаете? «Макс дал мне экстази»? «Макс – неуравновешенная личность»? Вот каковы ваши условия? Нет, я не собираюсь ничего подписывать.

– Тогда держите, – Майлз вручил ей билет на самолет. – Петр упаковал ваши вещи. Вас проводят непосредственно в аэропорт.

Сара запылала от гнева. Неужели Майлз считает ее наивной дурочкой, не способной распознать отвратительный запах, даже когда ей подсовывают падаль прямо под нос?

– Значит, бумага не имеет никакого отношения к моему поведению? – крикнула Сара. – Да просто ваш фонд хочет убрать Макса с дороги. Это шантаж!

– Макс так не считает, – возразил Майлз. – Вот вторая страница документа, который он передал мне утром.

Он показал Саре записку, помеченную цифрой «2». Сара начала читать и изумленно захлопала глазами.

«Очевидно, Сара Уэстон имеет ко мне болезненную тягу. Я бы не хотел употреблять термин „мимфоманка“, но она дважды силой принуждала меня к контакту. Она предлагала мне принимать вместе с ней наркотики. Также она пыталась испортить мою репутацию, вероятно, для того, чтобы добиться интимной близости. Полагаю, что прошлой ночью она намеренно создала неловкую ситуацию и вызвала полицию, дабы поставить меня в неблаговидное положение. Я также уверен, что она сговорилась со своим приятелем Энди и организовала розыгрыш, направленный на то, чтобы заставить меня сомневаться в моем умственном здоровье. Боюсь, она пойдет на все, лишь бы подобраться ко мне еще ближе».

Под запиской была подпись Макса.

– Он просто пытается сохранить за собой положение управляющего коллекцией, – произнесла Сара бесстрастно, хотя ее мысли метались как безумные. – Он сам не верит в эту ложь.

Майлз кивнул.

– Князь отдал мне свой мобильник и заявил, что вы наверняка захотите с ним связаться. – Майлз продемонстрировал Саре ее последнее сообщение. – За последние два дня вы отправили ему семнадцать СМС! Весьма подозрительно, Сара! Я, в принципе, не люблю иметь дело с исками о сексуальных домогательствах. Женщину в них всегда выставляют мстительной маньячкой, а полагаться на Макса бесполезно… он ведь человек непредсказуемый, и это еще мягко сказано. На вашем месте я бы подумал о том, как вы будете защищаться.

Сара посмотрела на лежавший перед ней лист бумаги. Взяла ручку со стола.

– Как вы думаете, что Макс имел в виду, называя меня «мимфоманкой»? – спросила она.

Майлз мигнул.

– Очевидно, он…

– Сделал опечатку? – Сара выгнула бровь. – Разумеется, я рассматриваю подобный вариант, но, если честно, я и понятия не имею, что означает «мимфоманка». Может, есть такое психическое заболевание, когда у человека мания изображать из себя мима?

Конечно, она тянула время, но вопрос ее не на шутку увлек.

– Поистине ужасно, когда тебя преследует мим-маньяк! Вообразите, Майлз! Везде, куда бы вы ни пошли, вокруг крутится идиот в полосатой рубашке, который притворяется, будто перед ним стена. Или что он спускается со стремянки. Неудивительно, что у Макса поехала крыша!

– Сара, – серьезно проговорил Майлз. – Боюсь, что шутки вам уже не помогут.

– Неужели? А я думаю, что как раз наоборот, – Сара откинула со лба волосы. – Бросьте, Майлз! Персонал дворца Лобковицев стремятся одурачить все кому не лень! И это явно не первая попытка подставить меня! Стала бы я держать в кровати распятие, боже правый! Я не любитель религиозного искусства!

– Вас обнаружила чешская полиция, Сара. Вы совершали сексуальный акт в общественном месте, – жестко отчеканил Майлз. – Макс и Сюзи – они оба написали заявления, где говорится, что вы неуравновешенная особа, склонная к насилию, и вдобавок употребляете наркотики.

– И вы были склонны закрыть глаза на мои недостатки, если я подпишу навет на мою персону? – сердито продолжила Сара, схватив листок бумаги. – А может, я обвиню во всем Макса! Как вы тогда будете выкручиваться, а, Майлз?

– Я отправляю вас домой, – выпалил Майлз, поднимаясь с кресла. – Немедленно.

– Отлично. – Сара сложила листок и засунула его в карман джинсов. – Но бумажку я сохраню у себя. Маленький сувенир из дворца. И прослежу за тем, чтобы Яна отдала ее Максу. Полагаю, Николас тоже согласится доставить записку князю. Макса-то пока еще не выгнали! Он – Лобковиц, так что сдается мне, что он способен уволить не только меня, но и вас, верно? Давайте я забронирую вам местечко в салоне самолета рядом со мной?

Не двигайся, приказала себе Сара. Замри. Держись твердо. Расслабь колени. Найди центр равновесия. Приготовься к драке. Кто знает, вдруг Макс действительно сочинил дурацкую записку, беспокоясь за осквернение своего доброго имени, но я готова биться об заклад, что текст был написан еще до моего приезда. Похоже, что абзац вырезали из другого листа бумаги, большего размера. Наверное, Макс увидел, как Майлз трахает Дафну в зале семейных портретов, и велел ему завязывать! А заявление, напечатанное на машинке прошлого века? Майлз мог написать его сам и заодно подделать Максову подпись! Ручаюсь, Майлз и с Сюзи-то не говорил. Никто из них не имеет к этому никакого отношения.

Майлз опустился в крутящееся кресло. Сара ждала.

– Вы неверно меня поняли, – начал Майлз после долгой паузы. – Сара, я хочу защитить вас. Естественно, если вы чувствуете, что вам неудобно подписывать бумагу, я сделаю все что смогу и отговорю Макса от его решения. Я постараюсь как-нибудь уладить… все остальное. Но мне не нужны новые… проблемы.

Сара улыбнулась.

– У нас очень много работы, – резюмировала она. – Близится дата открытия музея. Думаю, мне придется провести остаток времени в моей скромной комнатушке, склонившись над партитурами Бетховена. Не правда ли, гениально, Майлз? Мы с вами забудем о нашей перепалке и прочих неприятностях, а потом я всецело сосредоточусь на стоящих передо мной задачах. Мы сотворим из коллекции Лобковицев музей! А это огромная честь для меня.

Сара повернулась и вышла из кабинета. Она не была уверена на сто процентов, удалось ли ей выкрутиться или она лишь добилась краткой отсрочки, после чего ей будет предъявлено очередное обвинение. В любом случае ее уже тошнило от манипуляций Майлза.