Квартира у Ёситады оказалась не слишком впечатляющей. Обычный двухкомнатный «мансён», как говорил сам хозяин жилья. Циновки на полу, встроенные шкафы, только кровать вполне европейская, на высоких ножках. Компьютерный стол и низкий диванчик перед экраном на стене. Вот и вся обстановка. Зато вид из окна и правда был хорош, несмотря на то, что этаж был пятый. Но Сандер знал, что для Ёситады и это было огромным достижением.

– Да уж. Бедновато как-то для наследника сёгунов. Я думал, у тебя тут пентхаус.

– Для школьника, не желающего жить в одном доме с отцом, более чем прилично, – усмехнулся Ёситада и спросил: – Чай? Кофе? Кофемашина на кухне, варит вполне пристойно.

– Давай по кофе. И какой у тебя пароль от вайфая? – Сандер вынул из пакета коробку с новеньким ноутбуком и зашуршал упаковкой.

– А вон на стене бирочка висит.

Пока Сандер возился с ноутбуком, Ёситада принес кофе. И сел на диванчик с пультом и клавиатурой.

– Вот, смотри, что я нашел. Пока – всякие изображения Токугавы Иэясу. А вот – фото человека, с которым я разговаривал. В парадных одеяниях. Эти фото делал дедушка в Никко. На церемонии встречи. Как, по-твоему, похоже?

Сандер хмыкнул, потом прижал ладонь ко рту и захохотал.

– Н-не очень.

– Потому, что ты не японец, – насупился Ёситада, – и ничего не понимаешь в традиционной живописи.

– Ладно, ладно, – Сандер миролюбиво поднял ладони, – одежда очень похожа.

Ёситада метнул в него гневный взгляд.

– Совсем не страшно. – Сандер присмотрелся. – А это твой дедушка? Да? Вот с ним как раз есть некоторое сходство.

– Ничего удивительного. У него ведь и брали биоматериал.

– Так, та-ак. Давай разберемся. То есть в то, что этот человек искусственно создан, ты веришь?

– Ну… это правдоподобно.

– А вот твой дед, похоже, верит от начала и до конца. А он не похож на человека, которого легко обмануть.

Ёситада покивал, соглашаясь. И снова перелистнул картинки.

– Смотри. Только внимательно смотри. – Он приблизил изображение.

– М-м-м… А что я должен увидеть? Прическа короткая, не самурайская ни с какой стороны. Глаза… Глаза?! О, они у него голубые, что ли?

– Верно.

– Ох… так вот ты в кого, анимешка! Это что же, вашу кровь еще первые европейцы разбавили? А у тебя проявилось? Хотя… нет, не сходится. Они вроде позже прибыли, чем он родился, нет?

– Да. И этот человек сказал, что мой цвет волос – это «цвет сёгунов», и у его деда был такой же. И у сына. Который стал сёгуном после него.

– А-а-а, это который опоздал на битву при Сэкигахаре? – рассмеялся Сандер.

– Да-да, этот. Вот с чего такое сочинять, а? Да и если бы актер… Ну выбрали бы более похожего на «официальный облик». Ну, как себе все представляют Токугаву Иэясу. И уж точно бы с нормальными глазами нашли. Значит, действительно сделали? Но если это и правда клон, то как он ходит и разговаривает? Чтобы обучить человека с нуля, нужно черт знает сколько времени.

– Хм-м… А сам процесс создания и «пробуждения предка» на видео не снимали? Тогда все было бы понятно.

Сандер посмотрел зачем-то в потолок.

– О, – он внезапно поднял большой палец, – это фотки же в храме сделаны? Вон смотри, монахи же? Может, у них спросить? И там же наверняка туристов миллион. Можно найти свидетелей церемонии.

– Вот не дают тебе покоя лавры детектива… – Ёситада допил кофе и поднялся, чтобы пойти на кухню. – Что-нибудь принести?

– Если только что-нибудь поесть.

– Ничего нет, редко ем дома. Давай закажу что-нибудь. Китайскую еду?

– Давай. И пиццу тогда еще, четыре сыра. – Сандер открыл ноутбук. – Вдруг чего наснимали и выложили? – Он рассмеялся и вбил в поиск «Возвращение Токугавы».

Ёситада взял телефон и вышел на кухню.

– Два гобаньчжоу, пекинский салат и жареный рис с креветками. – Он продиктовал адрес и собрался звонить в пиццерию, как вдруг услышал из комнаты громогласный хохот Сандера. Опустив телефон, он вернулся в комнату.

– Что?..

Вместо ответа Сандер развернул ноутбук:

– Ты посмотри – красавец какой. Это аэропорт, да?

– Что? – Ёситада всмотрелся и сжал свободную руку в кулак. – Вот гаденыш! Он таки выложил фото!

– Кто?

– Да тот папарацци! Надо было отнять у него камеру! Или хотя бы карту памяти. Вот сволочь! Покажи, где это выложено?

– Сейчас, – Сандер тыкнул на изображение, – какая-то онлайн-газетенка.

– А… хм… да нет, приличная газета вполне, – Ёситада внезапно очень недобро усмехнулся.

Сандер вопросительно приподнял брови. Было ясно, что его друг что-то задумал.

– Интересно, а хозяин этой газеты видел эти фото? Уверен, что нет.

– Ну-у… не хозяйская это работа, – хмыкнул Сандер, – а что такое?

– Да ничего. Видел бы – позвонил бы давно и пригласил куда-нибудь. Мы с этим парнем в старшей школе учились. Только он потом в Тодай пошел.

– Хозяин? Одноклассник твой, что ли?

– Ага, – в улыбке Ёситады было столько злорадства, что Сандеру аж стало не по себе.

– Устроишь репортеришке веселую жизнь?

– Конечно. Ему вдогонку такую рекомендацию дадут, что его не возьмут даже в аниматоры.

– О… Ничего себе, ты мстительный. Не ожидал. Все же парень свою работу выполняет, и неплохо, разве нет? Мы же и ищем тут фотки и статьи подобных ребят.

– М-да… ладно, посмотрим. Потом с этим типом разберемся. Это все, что ты нашел?

– Ну… о возвращении Токугавы – все. Но давай посмотрим конкретно Никко. В каких числах случилось пришествие?

– Э… сейчас. Получается, в декабре прошлого года.

– Ога… Никко? Сейчас гляну… О, смотри-ка… Как там ваш храм Токугавы Иэясу называется?

– Тосёгу.

– Вот-вот. Он был в декабре закрыт на неделю на «реставрационные работы».

– Вот как…

Ёситада сел на диван и взял клавиатуру.

– Значит, закрыт… Интересно, что там была за «реставрация»? – Он защелкал клавишами.

– Стой. Подожди-ка… – Сандер внезапно махнул рукой.

– Да?

– Смотри. – Сандер указал на монитор.

– Реставрационные работы в Тосёгу….И реставрационные работы в храме Хоммё в Кумамото? Ты про это?

– Ага. И вот, смотри, еще один… Прочитай, я не понимаю.

– Миёгё. Храм Миёгё, а что такое? Реставрация тоже… или ты думаешь… о, стоп, а ну-ка погоди… – Ёситада ткнул на первую ссылку. – Это храм, посвященный Като Киёмасе. Знаешь, кто это?

– Не-а…

– Хм, не важно, – Ёситада нахмурился, – Миёгё тоже его… Подожди, как… Этот Токугава Иэясу же был в Кумамото в эти самые числа, мне дедушка говорил. По «личным делам»… Проклятье! – Ёситада изумленно распахнул глаза и повернулся к Сандеру. – Слушай, если это все взаправду, они что, выходит, и Като Киёмасу воскресили?! Но зачем?

– Ну… – задумчиво протянул Сандер, – если бы я знал, кто это такой…

– Ну, это воин такой, известный очень. Служил Тоётоми Хидэёси. Когда была война с Кореей, там сражался. Замок вот построил, в Кумамото… – Ёситада прищурил один глаз и задумался.

– Хм… – наконец изрек он.

– Да? – Сандер наклонил голову вбок.

– Сейчас проверим кое-что.

Ёситада снова взял телефон, нашел нужный номер и поднес аппарат к уху.

– Здравствуйте. Это Токугава Ёситада. Могу ли я встретиться с господином Токугавой Иэясу? О, как жаль… А куда, можно узнать? И когда вернется? А, понятно. Запишите меня, пожалуйста, на вечер следующего дня. Большое спасибо. – Он опустил телефон. – Вот это номер…

– Это ты с кем разговаривал?

– Секретарша Токугавы Иэясу. Ии Киёми.

– Что разузнал? Не тяни.

– А то… – Ёситада улыбнулся было, но тут же снова нахмурился. – Он уехал в Нагою. Как тебе это, а?

– Ого… – Сандер откинулся на спинку дивана и раскинул по ней руки во всю длину. – …А задачка-то сошлась с ответом…

– М-да… что это все вообще может значить?

– Так, – Сандер хлопнул себя по колену. – Давай начнем расследование с того, что предположим, что подозреваемый виновен.

– Чего?..

– Ну, давай исходить из того, что Токугава Иэясу – это Токугава Иэясу. И начнем искать этому доказательства. Потому что по-другому получится – «я не верю в бога, потому что никогда его не видел».

– Да, ты прав. Давай искать. Только как?

– Думаю, нужно съездить в Никко, в Кумамото и… в эту, Нагою. В Нагою – чем быстрее, тем лучше. Можем вообще поймать на месте преступления.

– Да, точно… но я не смогу до воскресенья, извини.

– А чего ты передо мной извиняешься? – Сандер сел ровно и снова открыл ноутбук. – Это же тебе в первую очередь надо.

– Именно. Поэтому и извиняюсь. Не хочу тебя напрягать.

– …но напрягу, – Сандер рассмеялся и набрал в поисковике «Нагоя билеты купить». – Я поеду сегодня вечером. А ты – в воскресенье в Никко… или в Кумамото? Куда лучше?

Ёситада потер лоб и задумался.

– И туда, и туда я за один день не успею. Никко – это рядом, а если в Кумамото – то это только ехать сколько… будет ли у меня время кого-то расспрашивать? В Никко, однозначно.

– Эх… а кого бы отправить в Кумамото? Во, а твой одноклассник этот? Журналист который?

Ёситада покачал головой:

– Он не журналист, он владелец газеты. Он организует работу… о, стоп. – Лицо его внезапно просветлело, и спустя секунду на губах заиграла все та же нехорошая усмешка.

– Что?

– Я, кажется, нашел того, кто у нас поедет в Кумамото.

Он положил клавиатуру на колени, нашел страницу со своими фотографиями и щелкнул на имя автора статьи. Открыл его профиль и написал: «Это Токугава Ёситада, которого ты сфотографировал в аэропорту без разрешения. Вот тебе в подарок еще одно фото… – Он открыл папку „мой класс“ и выбрал оттуда одну из фотографий. И добавил к сообщению: –…Надеюсь, ты узнаешь человека справа от меня, хоть он и стал сейчас старше. Я ему еще не звонил по поводу твоего увольнения и рекомендаций, но собираюсь позвонить. Однако я готов предоставить тебе шанс. У меня есть для тебя работа. Если хорошо ее выполнишь – останешься в редакции». – Он нажал «отправить».

– Опа!.. – воскликнул Сандер. – А ты добрый.

– Да, ты же сам сказал: разнюхивать – это и есть работа таких, как он.

– Хорошо. А если и правда у вас тут ками воскресают? Он не напишет про это статью?

– Нет, я же сказал: это вполне приличная газета, там такую чушь не опубликуют.

Сандер и Ёситада в один голос расхохотались.

Пискнул телефон Ёситады, и на экране высветилось: «вам пришло сообщение».

Ёситада открыл и прочитал: «Что я должен сделать?»

– Ха, – сказал Сандер и подмигнул. – Давай кидай ему инструкции, а я пока билеты куплю.

В дверь позвонили. Похоже, прибыла заказанная еда.

Иэясу вскинул руку и перехватил меч за лезвие через ткань рукава до того, как Киёмаса успел его выдернуть.

– Стой.

Киёмаса нахмурился, замешкался на миг, но все же потянул за рукоятку, возвращая себе оружие.

Иэясу поморщился:

– Ты все же порезал мне руку… – Он показал кровь, стекающую по ладони на синий шелк. И медленно перевел взгляд на сидящего на постаменте Хидэёси, наблюдавшего за происходящим с явным интересом. Аж рот раскрыл, обезьяна старая. Впрочем, о чем это он? Хидэёси выглядел просто неприлично молодо. Иэясу помнил Токитиро, но даже когда они только познакомились с этим человеком, он выглядел значительно старше, чем сейчас. Тем не менее Иэясу ни с кем бы его не перепутал. Прозвище Обезьяна, которое дал Ода Нобунага, было на редкость точным и емким. И отражало одновременно и внешность, и натуру Токитиро. Его лицо все время находилось в движении, и тело тоже. И даже если ничего не двигалось – пальцы, ноги, голова, то все равно создавалось впечатление, что этот человек в любую секунду готов сорваться с места.

– Я думал, ты умнее, Хидэёси. Или что ты все-таки любишь своего сына и хочешь его увидеть, – слова давались Иэясу с трудом. Приходилось следить за дыханием и больше не двигать руками.

– Глупости, маленькая шутка. Ты что, обиделся? – рассмеялся Хидэёси. – Раз твои потомки научились делать человеческие тела – слепят тебе новое, не обеднеют. А ты шустрый, тануки.

Иэясу поморщился. Не только от боли – он терпеть не мог это прозвище из уст Хидэёси.

– Если бы ты был умнее, Обезьяна, ты бы догадался, что то, на чем ты сидишь своим бесхвостым задом, и есть та штука, которая «лепит тела». И если мы с Като Киёмасой устроим тут драку – от нее ничего не останется. И твой сын будет по-прежнему завывать в пустоте неупокоенной душой.

– Да как ты смеешь! – Хидэёси вскочил и сжал кулаки.

– Подумай. У тебя теперь полно времени. – Иэясу наконец вдохнул полной грудью и вышел из зала.

Оказавшись на улице, он понял, что до машины с оборудованием не доберется, об отеле даже речи не шло. Он чувствовал, как кровь стекает по его ногам, и надеялся, что многочисленные слои одежд хорошо ее впитают – в основном он и нарядился так, потому что ожидал от Хидэёси чего-то подобного. Рана уже почти закрылась, но от ходьбы разошлась снова.

Скамейка. То, что надо. Ему не потребуется много времени, чтобы залечить такое ранение, но нужен покой. Иначе все зарастет криво и будет потом болеть.

Иэясу сел на скамейку и откинулся на спинку. Проклятье, ну до чего же больно! И это еще только начало – дальше будет просто кошмар, когда рана начнет ужасно чесаться изнутри. Он поднял руку. На ней все еще сочился кровью порез. Обычно такая мелочь исчезает почти мгновенно. Но сейчас все силы направлены на более серьезное ранение.

Заметил ли Хидэёси? Судя по его словам, нет. А вот понял ли Киёмаса? А если да, то крайне важно – расскажет он своему господину или нет. Киёмаса очень, очень сильно изменился. Однако, вероятнее всего, его бывший хозяин еще не понял этого.

Все владеющие силой больше всего оберегали свою тайну. Скрывали не само умение управлять стихиями и первостихиями – это как раз было почетным, и многие, кто был лишен такой способности, прибегали к фокусам, чтобы их тоже считали потомками богов. Но что именно дает тебе твоя стихия и каким элементом ты владеешь – держалось в строжайшем секрете. И доверяли его только самым близким друзьям. Даже дети не всегда знали, какой силой владеет их отец. А что поделать – в такое время вырос Иэясу: не раз бывало, что сын бил в спину отцу.

Иэясу считал такое отношение глупостью. Своего сына Хидэтаду, который наследовал силу, Иэясу обучил всему. Сначала нашел ему хорошего наставника, умеющего держать язык за зубами, а потом и сам.

А вот способности Хидэтады он скрывал едва ли не больше, чем собственные.

Ходили слухи, что Мори умеют видеть чужие элементы, а Мори Мотонари – так и вообще сами способности наделенных силой людей. Но Иэясу точно этого не знал. Да и сам Мори Мотонари умер, когда Иэясу еще был ребенком, а с его сыновьями ему не приходилось воевать. Да, интересная получается штука: то, что умеешь делать в бою, знают лишь твои друзья и твои враги.

Но о том, что ты можешь, помимо сражения, не должен знать никто. О том, что Иэясу умеет залечивать свои раны, знал только Ода Нобунага. Он сам увидел те три пули, которые упали на землю, когда Иэясу снимал с себя доспех. И очень, очень громко ругался, что Иэясу не сказал ему, не доверился. А он в пылу боя даже и не заметил, что пули пробили его насквозь.

Дышать стало намного легче. Но теперь внутри стало так жечь и чесаться, что хотелось разодрать рану снова, чтобы как следует почесать себе кишки. Иэясу прикусил губу, на глазах выступили слезы. Ничего. Потерпеть. Совсем немного потерпеть.

Киёмаса рассматривал свой меч с некоторым недоумением. Ну как он мог промахнуться? Запутался в складках одежды? Да нет же, он отлично почувствовал, как клинок погружается в плоть. Вот же… неужели Иэясу и правда тануки? И сумел обвести его вокруг пальца?

– Ах-ха-ха! – Его светлость тем временем явно не был расстроен и веселился от души, наблюдая за его лицом.

– Ты бы видел себя! Киёмаса Кривые Руки, вот как я буду тебя теперь звать. Или… ты промахнулся нарочно, а, Киёмаса?

Киёмаса вздрогнул и опустил меч. И посмотрел на господина настолько ошарашенно и жалобно, что тот опять расхохотался:

– Ладно, ладно, я тебе верю. Иди сюда.

Киёмаса медленно подошел к помосту и снова опустился на колени:

– Мой господин…

– Встань. – Хидэёси спрыгнул вниз. – Тут есть зеркало? Хочу посмотреть на себя.

– Я… я сейчас принесу. – Киёмаса вскочил и бросился к выходу.

– А ну стой!

Он замер.

– Успеешь. Как я выгляжу? Молодым? Здоровым?

– Да, ваша светлость! Очень здоровым и очень… молодым.

– Так, – на лице Хидэёси отразилось недовольство, – ты хочешь сказать, что я выгляжу как мальчишка?!

– Нет, что вы, мой господин, вы…

– Правду!

– Да. – Киёмаса опустил голову.

– Отлично!

Хидэёси пробежался по залу, повертел головой, зачем-то упал на землю и вскочил снова.

– Великолепно! – Он схватил себя за прядь волос на виске и скосил глаза. – Ты смотри, смотри, Киёмаса! Они снова черные! Ни одного седого волоска, ни одного! И я могу согнуться, разогнуться, и даже вот так могу сделать, смотри! – Он упал на пол, перевернулся на спину и задрыгал ногами в воздухе.

– Да, ваша светлость! Это восхитительно! – Киёмаса восторженно закатил глаза и разулыбался во весь рот. И слезы счастья хлынули из его глаз. Господин снова с ним. Он молод и здоров. И не держит на него обиды. Значит, все будет хорошо.

– Так, отлично, – Хидэёси поднялся на ноги, – а теперь можешь пойти и поискать зеркало. И верни обратно этот комок обиженного меха. Я не собираюсь его прощать, но он прав – пока он нам нужен.

Киёмаса коротко кивнул и вышел. И почти сразу увидел Иэясу. Тот сидел на скамейке возле ограды, за которой росли цветочные кусты, и вид у него был очень расстроенный. Киёмаса подошел к нему поближе и увидел слезы на его глазах. И сам тут же чуть не задохнулся от жалости. Тихо подойдя к Иэясу, он легонько тронул его за плечо:

– Ты… не переживай так. Господин обязательно тебя простит. Он отходчивый. Ты вернешь ему господина Хидэёри, и он точно тебя простит!

– Спасибо тебе. – Иэясу повернул голову и внимательно посмотрел в лицо Киёмасы. Вид у того был крайне удрученный и сочувственный. Было видно, что он действительно беспокоился за его, Иэясу, душевное состояние. Он еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Нет, все-таки Като Киёмаса ему ужасно нравился.

– На будущее – передай своему господину, что шутка была не очень удачной. Видишь ли, мы не «умеем лепить тела» в любых количествах. Это тело – одно-единственное, второй шанс, если хочешь. Потеряв его, мы умрем. И наша душа отправится туда, куда ей положено. Может, на круг перерождений, а может, еще куда. Вернувшись в этот мир, мы перестали быть ками. Пусть бережет мой подарок.

– О… – Киёмаса приоткрыл рот и уставился на Иэясу.

– Что? Ты не знал?

– Да нет… я просто не думал, что можно снова получить тело. Не задумывался. А его светлость…

– Тоже не задумался, как я посмотрю. Ну? Он готов к разговору?

– Да, но…

– Что?

– Он просил зеркало.

– Ничего, подождет. Поедем в отель – там полно зеркал, он сможет сполна насладиться своим видом.

– Нет! Нужно сейчас!

– Вы оба невыносимы. Я не хочу бегать. Вон там, недалеко от ворот, сувенирная лавка. Сходи и купи. А я отдохну.

Киёмаса рванул по дорожке к воротам. Иэясу покачал головой. Правильно ли он поступил, что пустил Хидэёси в этот мир? Но без него никак не обойтись. Придется терпеть.

Двери лавки были открыты, и Киёмаса вбежал внутрь.

– Дай мне зеркало, – гаркнул он с порога.

Торговец, невысокий мужчина средних лет, радостно заулыбался и принялся выкладывать товар на стеклянные полки, под которыми лежали всякие мелочи. Киёмаса уже много раз видел такие полки в магазине – это и правда было удобно: все видно и никто не украдет. Он присмотрелся и внезапно заметил, что все вещицы, лежащие на полках, украшены гербами: его гербом – глазом змеи, и павлонией Тоётоми. Он осмотрелся по сторонам. На стенах висела одежда с рисунками, на некоторых из них был изображен замок, похожий на Осакский, на некоторых – храм или силуэт воина. А вот – памятник ему, Киёмасе! И почти на всех красовались гербы. Глаз змеи или павлония. Или и то и другое.

– О-о-о… – негромко протянул он.

– Зеркала, господин Като. – Лицо торговца, казалось, лопнет от улыбки.

На полке были разложены несколько зеркал. Киёмаса взял одно, круглое, перевернул. На обратной стороне красовался герб Тоётоми.

– Во, вот это. – Он положил его обратно, отдельно от других. И взгляд его остановился на лежащих под стеклом головных платках. Один из них был черным, с двумя красными кругами по углам. Киёмасе всегда нравилось такое сочетание. Он ткнул пальцем в стекло:

– Вот это тоже.

Он засунул руку за пазуху. Хорошо, что не оставил фуросики в комнате на том постоялом дворе. Положил на стекло, развернул и вытащил карту. Торговец взял ее двумя руками и отошел в сторону. Вернулся, отдал и хотел было упаковать покупки, но Киёмаса жестом остановил его, забрал карту, зеркало сунул в рукав и выскочил из лавки, на ходу повязывая платок.

Иэясу все так же сидел на скамейке и, похоже, дремал.

– Эй… – позвал его Киёмаса.

– А? – Иэясу приоткрыл один глаз.

– Его светлость хочет тебя видеть. Пойдем.

– Эм… а сюда его светлость не может выйти? Поехали бы уже, там обед, наверное, накрыли… – произнес мечтательно Иэясу.

– Пойдем! – Киёмаса дернул его за руку.

– Ай… сейчас. Иди со своим зеркалом, я подойду.

– Хорошо. – Киёмаса рванул к входу в храм и уже на пороге остановился и обернулся – Иэясу зачем-то, нагнувшись, вытирал скамейку.

Киёмаса вошел в зал и опустился на колени, поклонившись до земли. Потом поднял голову и выпрямился, протягивая зеркало. И вскрикнул. Потому что кланялся он пустому постаменту. Господина Хидэёси в зале не было.

Киёмаса вскочил и начал оглядываться по сторонам. Подошел к занавесу – никого. Заглянул за алтарь, за ширмы: его светлость любил прятаться и появляться неожиданно.

Но храм был пуст. Растерянно хмурясь, он вышел наружу и столкнулся в дверях с Иэясу.

– Э? – Тот посмотрел на него удивленно.

– Его там нет…

– Что значит – нет? – Иэясу тоже зашел внутрь. – М-да… похоже, он вышел, когда ты был в лавке, а я дремал. Он очень тихо ходит…

– Вышел? Куда? – Киёмаса почувствовал, что по спине пополз холодок.

– Откуда я знаю? Может, в уборную?

– А… – Морщины на лбу Киёмасы на миг разгладились – Тогда подождем.

– Ты жди. А я тогда схожу перекушу. – Иэясу повернулся и неспешно отправился к подсобному помещению, которое временно заняли рабочие, устанавливающие оборудование.

Киёмаса встал возле входа и стал ждать. Его светлость точно не пройдет мимо, когда будет возвращаться. А он не будет спать, как Иэясу.

Однако ждать пришлось долго. Первым вернулся довольный Иэясу. Он переоделся в свою обычную одежду, и Киёмаса хмыкнул неодобрительно.

– Что такое? Нам давно пора ехать. В машину неудобно садиться во всех этих шелках. Он вернулся?

– Нет… – Киёмаса не знал что и думать.

– Плохо. Значит, сбежал.

– Что?! – вытаращил глаза Киёмаса.

Иэясу неопределенно пожал плечами.

– К-к-а-а-к это «сбежал»?! Зачем?!

– Откуда я знаю. Это же Хидэёси. Ему все что угодно может в голову прийти. Вот что. Его нужно найти, срочно. Пока он не попал в неприятности.

– Неприятности?.. Его светлость? О-о-о… – Киёмаса прижал ладонь ко рту. И тут же понял, насколько Иэясу прав. Его светлость совсем не знает этот мир. Могут случиться любые неприятности! На него могут напасть! Он может попасть под трамвай! А может заблудиться в огромном городе и остаться совсем один, без еды и крыши над головой!

Киёмаса сорвался с места. Рисуя в голове картинки, одна страшнее другой, он выскочил за ворота и остановился, дико озираясь по сторонам.

За воротами никого не было, только какой-то иностранец остановился посреди дорожки и с интересом на него уставился. Едва не сбив зазевавшегося туриста с ног, он помчался по ней вперед и вверх: если господин пошел туда, то может попасть в беду. Там много машин и людей, оттуда они и приехали. Как же так? Почему он не уследил? Киёмаса несся, задыхаясь, пока не добежал до шоссе. Там он остановился и перевел дух. И мысленно закричал.

Кругом были толпы людей. По шоссе носились машины, разноцветные вывески мигали разными огнями. Ну как, как он найдет в этом всем своего господина?

В конце концов решено было ехать с утра. Ёситада по дороге на работу сам отвез Сандера на вокзал, где тот уселся в вагон и тут же заснул: он очень любил спать в транспорте. А проснулся – уже объявляли конечную остановку.

Сандер потянулся, выбрался из уютного теплого вагона и ощутил потребность позавтракать. Утром дома он выпил чашку кофе с парой сырных крекеров и больше ничего не ел. Он посмотрел в телефоне, где тут ближайший Макдоналдс, и двинулся туда. И уже сидя за столиком и жуя двойной чизбургер, принялся изучать карту.

Такси тут, в Японии, стоило неприлично дорого. Но Сандер этому не был удивлен – при такой системе общественного транспорта такси было скорее роскошью, чем средством передвижения, особенно в крупных городах. Даже собственная машина скорее доставляла неудобства, чем давала преимущества. Ну разве что добраться из пригорода до станции метро.

Метро, как успел заметить Сандер, служило тут одним из основных видов транспорта. Но это как раз его не удивило, так же было и на родине. Но вот что ему очень понравилось – это система электропоездов. При большом желании с их помощью можно было добираться куда угодно, и ходили они очень часто. Это вам не ждать два часа на станции с ведрами клубники.

Впрочем, может быть, со времен детства что-то и изменилось, Сандер толком не интересовался этим вопросом. Поизучав карту, он решил, что до района Накамура он будет добираться на метро. А оттуда на трамвае до самого храма. Первым делом, как говорится, самолеты. А потом – а потом Сандер планировал посетить местные достопримечательности, которых в Нагое было невероятно много… Изрядная их часть связана с Одой Нобунагой – светлый (а вернее, темный) образ этого человека интересовал Сандера все больше и больше.

Впрочем, это было не удивительно. Именно отсюда, из провинции Овари он и начинал свой победоносный путь. А еще Сандер узнал очень много интересного. Например, что «темный образ» несколько преувеличен, а прозвище Демон Шестого Неба – не выдумка создателей компьютерных игр, а действительно имело место быть: его им наградили монахи, с которыми Ода Нобунага яростно сражался. А известный монастырь на горе Хиэй так вообще спалил дотла вместе с обитателями. Не то чтобы Сандер одобрял подобные культурные мероприятия, но… Петр Первый, великий реформатор Российской Империи, тоже не слишком дружил с монастырями и монахами. Видимо, эти люди всегда не особенно любят прогресс. А может, просто очень жадные до власти.

…Эх, надо же, никогда бы не подумал, что так заинтересуется японской историей. Сандер и свою, родную, знал в основном благодаря бабушке, да и то в основном это знание ограничивалось тремястами годами от сотворения мира, то бишь Санкт-Петербурга. И родословную свою он знал едва ли не назубок. И, да, князья Одоевские там действительно были!..Но очень давно. Поэтому себя Сандер особенным аристократом не считал, как было модно одно время. Зато, чего греха таить, этой моде сильно поддался его отец.

Сандер отметил точками на карте места, которые собирался посетить, и проложил маршруты. Первая остановка – Накамура. Там деревня, в которой родился и вырос Тоётоми Хидэёси и откуда пришел на службу к Оде. Там же и находился искомый храм – место поклонения и, вероятнее всего, место, в котором можно найти ответы на некоторые вопросы. Сунув в рюкзачок два литра колы, Сандер вышел из закусочной и отправился за приключениями и тайнами.

Выйдя из трамвая, он снова сверился с картой. Судя по всему, идти надо было вниз, по той дороге, у поворота. Перейдя ее, он остановился у перекрестка и опять заглянул в карту. А когда поднял голову – не смог сдержать улыбку. Из-за поворота, где росли густые тенистые деревья, вышел мальчишка. Лет, может быть, двенадцати-тринадцати, лохматый, чем-то похожий на маленькую симпатичную мартышку. Конечно, будь он одет так же, как обычные японские школьники, в синюю школьную форму, Сандер не обратил бы на него внимания. Но на мальчике был настоящий самурайский костюм. Широкие штаны в крупную складку, рубаха с широченными рукавами и жилетка, на которой были вышиты гербы. Сандер наморщил лоб, вспоминая, где видел такие. Точно! Это же гербы Тоётоми! Сандер улыбнулся еще шире. Так вот что это за паренек. Видимо, из местного бусё-тай. Так назывались косплееры, которые одевались возле разных достопримечательностей в исторические костюмы и развлекали туристов. Тут храм Тоётоми, вот мальчик и одет соответственно. А тот тем временем остановился, озираясь, и медленно, как-то странно семеня, подошел к нему. И вытянул палец вперед. И быстро заговорил.

Сандер сдвинул брови. Из всего, что сказал паренек, он понял только слово «Киёсу».

– Э… Не понимаю… – пробормотал он по-японски, – извини…

А паренек смешно сморщил нос и, размахивая руками во все стороны, снова заговорил. Теперь Сандер разобрал слова «куда» и «пользоваться». И его осенило. Возможно, его спрашивают, на чем можно доехать до Киёсу? Странно для местного мальчика спрашивать об этом иностранного туриста, но Сандер решил, что не будет усложнять никому жизнь, поэтому просто достал телефон и запустил голосовое приложение к карте. И сказал в микрофон:

– Каким транспортом добраться до Киёсу.

И поднес телефон к мальчику, врубив самый громкий звук.

Паренек замер, широко распахнув глаза. Его рот открылся, и он принялся вертеть головой в разные стороны. Потом сфокусировал взгляд на телефоне.

– Это что такое? – наконец довольно внятно произнес он.

Сандер вздохнул. Видимо, он все-таки неправильно понял. Он убрал телефон, смущенно улыбнулся и развел руками.

– Извини, – еще раз сказал он. И зашагал вниз по дороге. Но все же остановился и оглянулся. Паренек в костюме продолжал стоять на месте и смотреть на него. Сандер опять улыбнулся и помахал рукой. Возможно, его вновь приняли за какого-нибудь иностранного «айдола».

Дорога привела его к воротам. Возле которых красовался огромный памятник самураю в смешном высоком шлеме и с копьем. Вероятно, это и был тот самый Като Киёмаса, про которого рассказывал Ёситада. Родственник Тоётоми Хидэёси, тоже выросший в этих местах. Сандер остановился и достал телефон. Себя на фоне этого грозного воина нужно было заснять обязательно. Сделал снимок и хотел было убрать телефон, но рука замерла в воздухе. Прямо из ворот на него вылетел еще один косплеер. И на этот раз это не был ребенок.

Мужчина, одетый в средневековый костюм, был, пожалуй, даже выше самого Сандера. И на поясе у него висел меч. Вот только бандана на голове смотрелась излишне современно, но, может быть, Сандер чего-то не понимал? Он было шагнул навстречу и даже открыл рот, чтобы поздороваться и попросить сфотографироваться с таким колоритным японцем, но тот, остановившись на мгновение, снова рванул куда-то по дороге, едва не снеся Сандера плечом. Видок у него был донельзя озабоченный.

Сандер хмыкнул и пошел к воротам. И почти даже в них зашел, но тут маленький пожилой японец, наверное, служащий здесь, преградил ему путь.

– Извините. Это закрыто, – сказал он по-английски.

Сандер закатил глаза. Впрочем, он этого ожидал. И медленно, почти по слогам произнес по-японски:

– Извините. Я иностранец. Приехал из далекой страны. Очень люблю Като Киёмасу и Тоётоми Хидэёси. Завтра утром уезжаю. Пустите посмотреть, пожалуйста.

– Нельзя! Закрыто! Ремонтируют! – замахал руками японец и добавил уже по-японски: – Опасно!

Сандер пожал плечами. Извинился и, повернувшись, пошел прочь. Этого он тоже ожидал. Оглянувшись через несколько секунд и убедившись, что служащий скрылся за воротами, он повернул обратно и пошел вдоль ограды.

Несерьезная была ограда. В России бы на ее месте красовался забор в два человеческих роста и с острыми штырями. И хорошо еще, если не с колючей проволокой. Так что, отойдя на достаточное расстояние, Сандер легко перемахнул ее и оказался на территории храма. И тихонько, чтобы не привлекать ничье внимание, пошел туда, откуда виднелась сводчатая крыша.

Парк оказался чудесный. Невысокие деревца, каменный мостик через ручей. Если бы было открыто – Сандер с удовольствием здесь побродил между камнями с надписями и аккуратно высаженными цветами и кустарниками. Но сейчас в его задачу наслаждение красотой не входило. Он осторожно обошел основное здание храма и, похоже, обнаружил то, что искал. Со стороны заднего, видимо технического, въезда был припаркован огромный серебристый трейлер, от которого прямо к храму тянулись толстые кабели. Сандер пригнулся и притаился за большим каменным светильником. И, достав телефон, сделал несколько снимков. Эх, пробраться бы в храм… А с другой стороны? А что будет? Увидят – выгонят, в крайнем случае, заплатит штраф. Он было выпрямился, но тут же снова согнулся в три погибели: двери трейлера открылись и оттуда по лесенке стали спускаться люди. Сандер замер. Если это были рабочие-реставраторы – то он был испанским летчиком. Больше всего эти люди напоминали или хирургическую бригаду, или работников санэпидемстанции. На них были голубые с серебристым комбинезоны, а головы закрывали пластиковые капюшоны и маски. Люди вышли и, негромко переговариваясь, направились к храму. Один остался и начал что-то делать с кабелями.

Следом за людьми в комбинезонах вышли еще двое. Эти были в обычной одежде, без масок и перчаток. Один, в брюках и рубашке с галстуком, держал в руках планшет. Остановился и повернул его к второму, в джинсах, и несколько моложе. Тот с интересом наклонился над экраном. Сандер нахмурился. Лицо того, который в джинсах, было ему знакомо. Точно! Это же он! Тот самый человек, которого показывал ему Ёситада!

Сандер поднял телефон и снова сделал несколько снимков. А эти двое тем временем стали разговаривать. Говорили они громко. Сандер отлично слышал обоих, но разобрал только «наблюдать», «стоит на месте» и «повернул налево». Эх… Вот если бы здесь был Ёситада… О, действительно… почему он сразу до этого не додумался?

Сандер врубил режим записи и осторожно вытянул телефон вперед. Было довольно тихо, не считая периодически шуршащего кабелем работника, и весьма возможно, что Ёситада сможет понять, о чем беседуют эти двое, так старательно водя пальцами по экрану.

Появились еще двое в комбинезонах. Один аккуратно поднимал с земли кабель, сворачивая его в кольцо, и подавал напарнику, который нес его на плече. Что бы здесь ни происходило – Сандер успел застать самую концовку. Двое с планшетом направились куда-то в сторону основного выхода.

Сандер выключил диктофон. В храм. Нужно обязательно пробраться в храм. Он еще раз, крадучись, обошел здание, снова оказался у главного входа и, убедившись, что вокруг никого нет, потихоньку скользнул внутрь.

В помещении храма горели яркие прожекторы и суетились люди в голубых комбинезонах, сворачивая полупрозрачный полиэтилен. За ним Сандер разглядел круглую площадку с нависающей над ней крестообразной аркой, створки которой были подняты вверх. Он вытащил телефон и навел камеру на конструкцию.

И почувствовал, как его плечо сжала рука.

– Кто ты такой?! – услышал он возмущенный возглас.

Он резко повернулся и увидел человека в длинных монашеских одеждах.

– Простите, простите! – начал он заготовленную речь. – Я иностранец, я заблудился и… – Он внезапно замолчал, столкнувшись взглядом со стоящим напротив человеком. В этих глазах было столько ярости и ненависти, что по спине Сандера поползли мурашки. И вдруг затылку стало так жарко, словно он прикоснулся головой к горящей лампе. Возле левого уха послышалось тихое гудение.

Этого только не хватало… что тут происходит? Или он, иностранец, совершил святотатство, проникнув без разрешения в храм?

Сандер решил не задавать больше вопросов. Слегка отодвинув монаха плечом, он бросился наутек. И остановился отдышаться только тогда, когда ограда храма осталась далеко позади. Вытащил телефон и принялся отправлять Ёситаде все, что ему удалось добыть.

Киёмаса озирался по сторонам. Вокруг сновали люди, некоторые оглядывались на него и улыбались. А он понятия не имел, куда ему бежать и что дальше делать, и только растерянно мотал головой.

– Господин! Господин! – Совершенно внезапно к нему подбежали две девочки и ухватили за рукава. – Там! Туда!

Киёмаса переводил взгляд с одной на другую, не понимая, что от него хотят. Но внезапно его осенило. Наверное, они видели его светлость! Ведь в сравнении с остальными людьми, они оба одеты необычно. Обрадованный, он наклонился и уточнил:

– Юноша в ярких одеждах?

– Да! – Девушки встревоженно заохали и потащили его еще усерднее.

– Ваш сын? Ох, какой ужас, какая трагедия!

– Да нет, наверное, это ученик, господин, вы же были наставником этого мальчика?..

«Трагедия»? «Был»?

Киёмаса вырвал рукава из рук девочек и взревел:

– Что случилось?

– Да как же… авария же!

– Ага. Машина сбила, насмерть! Все в кровище!

– Что?.. – Киёмаса замер, задохнувшись. – Где?! – Он схватил одну из девочек за руку.

– Ай! Там, вон за поворотом, смотрите, туда скорая поехала.

Через перекресток пронеслась машина, мигая цветными огнями.

Дальше Киёмаса не слушал. Он помчался в указанном направлении, сбивая с ног подвернувшихся прохожих.

Каждый шаг казался вечностью. Сердце было готово выскочить из груди, в голове металась только одна мысль:

«Как ты мог оставить его одного?!»

Вот наконец и поворот. Перебежав перекресток, не обращая внимания на громкие гудки пролетающих мимо автомобилей, он бежал туда, где вдалеке толпились люди. Нет, не может быть, он добежит, он успеет, он спасет.

Разбросав в стороны толпу, он выскочил на дорогу. Вокруг машин не было, но стоял человек, который держал в руке короткий красный жезл. А впереди посреди дороги стояла та самая машина с мигающими наверху огнями. И в нее люди в синей одежде грузили носилки, накрытые белой простыней. Из-под простыни свешивался ярко-алый рукав. Вот они загрузили их, запрыгнули следом, и машина рванула с места.

– Стойте! – что есть мочи заорал Киёмаса, кидаясь за ними.

Но машина все набирала скорость. Он бежал, что-то громко выкрикивая, махал руками, пока машина не скрылась из виду, и даже звук, который она издавала, постепенно затих. Тогда он грохнулся на землю и заколотил по ней кулаками, разбивая руки в кровь.

– Эй… с вами все в порядке?

Киёмаса медленно повернул голову, оперевшись на локти. Над ним участливо склонился человек в форме стража порядка.

Точно. Если он не смог спасти господина – по крайней мере, сможет за него отомстить. Машины не ездят сами. У каждого есть возница. И это он убил господина.

Киёмаса поднялся на ноги и навис над полицейским.

– Кто? – прохрипел он. – Кто его убил?!

Полицейский на всякий случай отошел на пару шагов и поднял руки перед собой:

– Что вы, господин, ваш паренек жив. Таксист не сбивал его, он увидел его на дороге, лежавшим без сознания, остановился и вызвал скорую.

– Что? – Киёмаса вытаращил глаза. Надежда полыхнула внутри ярким пламенем.

– Живой, точно. Ни царапины. И дышал, я сам видел. А когда на носилки грузили, застонал и что-то пытался сказать. Вот, возьмите. – Полицейский протянул ему квадратик плотной бумаги. – Это адрес больницы, куда его увезли.

Киёмаса растерянно взял бумажку:

– Но… девушки сказали… кровища… насмерть… – Он осекся. Действительно, когда он бежал, то не заметил никаких следов крови. И даже запаха не почувствовал.

– А… – ободряюще улыбнулся полицейский, – глупенькие школьницы. Наверное, увидели толпу, полицию и напридумали страстей. Да вон, тот мужчина стоит, который скорую вызвал. Спросите у него. Его уже допросили.

Киёмаса, не дослушав, бросился к стоящей у обочины машине. Возница уже открыл дверь, намереваясь сесть и уехать. Ну нет. Этого Киёмаса не допустит. Он помчался к машине, раскинув широко руки, и заорал:

– Эй! Подожди!

Мужчина закрыл дверь и отошел от машины. Киёмаса подбежал к нему и, с трудом переводя дыхание, выдавил:

– Что? Что произошло?

– Не волнуйтесь, только не волнуйтесь. Я никого не сбивал, клянусь. Я ехал, остановился на светофоре, смотрю: паренек стоит прямо на дороге. А потом бац – и упал. Прямо на проезжую часть. А я первый стоял. Подъехал, остановился, выбегаю – дышит. Алкоголем не пахнет. Я вызвал скорую. А полицию уже потом вызвали, думали, что я его сбил. Но я не сбивал!

Киёмаса прикрыл глаза и едва не сполз вниз по дверце машины, на которую оперся. Но быстро взял себя в руки.

– Вот, – он ткнул в лицо вознице кусочек бумаги, – ты знаешь, где это?

– Да. Это госпиталь Сугияма. У меня у жены там страховка…

– Отлично, – Киёмаса хлопнул его по плечу, – поедем туда.

– Что? Но…

Киёмаса наклонился над мужчиной и тяжело задышал, широко растопыривая ноздри:

– Едем в это место. Быстро. Я заплачу.

– Поехали. – Мужчина вздохнул и, открыв дверцу, сел в машину.

Киёмаса нахмурился. Он уже ездил в такой штуке, но ему открывал водитель. А этот человек почему-то так не сделал.

– Эй! Дверь открой. – Киёмаса стукнул по передней части машины ладонью.

– Что?

– Открой! Я не знаю, как! – Киёмаса начал злиться. Время идет, и что там делают с его светлостью – неизвестно. Он знал, что произошло. По крайней мере, думал, что знает. Но справятся ли местные лекари с такой болезнью?

– Да открыто же! – Возница повернулся назад и протянул руку. Раздался щелчок, и дверь открылась.

Киёмаса с трудом влез внутрь и откинулся на мягком кресле. Да-а, эти штуки куда удобнее паланкинов. Не нужно сидеть, скрючившись в три погибели, сиденье было мягким, и ноги не отваливались после пары часов пути. Кроме того, почти не трясло.

Киёмаса никогда не понимал, почему большинство считало эти деревянные коробки удобными. То ли дело конь. Можно понять женщин – не всякая способна освоить науку верховой езды, да и падать с лошади для девицы больно и страшно, но мужчины? И не какие-нибудь аристократы со слабенькими ножками и уже от рождения хворые или старики, а полные сил воины!

Киёмаса вспомнил о железном коне. Да, надо как можно быстрее приобрести такого. Он представил себя, мчащим по улицам города, по крышам домов и аллеям, оставляя далеко позади ограниченные гладкими дорогами четырехколесные повозки.

На таком коне он бы догнал его светлость в мгновение ока.

– Давай быстрее! – прикрикнул он на возницу.

– Я и так гоню, куда уж быстрее, – недовольным тоном отозвался тот.

– Тогда почему мы стоим?!

– Красный свет, вы что, не видите?

– И что? Едет кто-то важный? Сёгун? Император?

– Вы что, с луны свалились? Или иностранец? В вашей стране можно ездить на красный свет? – Возница глубоко вздохнул, и машина тронулась с места.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно улыбнулся Киёмаса и убрал руку с меча. Скоро он найдет господина Хидэёси, и все будет хорошо.

– Все, приехали. – Возница остановился и, повернувшись, выжидательно уставился на Киёмасу.

– А… эм… вот. – Киёмаса достал карту из-за пазухи и вручил вознице.

– Э… это же карта JRP. На такси это не действует. Вы что, первый раз в Нагое?

– Нет… я тут родился… – Киёмаса задумался. Иэясу четко сказал: этой картой платят в транспорте, а этой – в магазине. Это транспорт. Может быть, возница пытается его обмануть?

Он нахмурился было, но все же протянул вторую карту. Он обещал дать денег. Какая разница, сколько возьмет этот человек? Главное, что привез его куда нужно.

– Это точно то место?

– Конечно. – Возница взял карту и приложил ее к коробочке с экраном.

Киёмаса выдохнул – такие же были у торговцев. А в синкансэне совсем другие. Он забрал карту и выбрался из машины.

– Здоровья вам и вашему сыну! – помахал ему вслед возница и уехал.

Киёмаса подбежал к широким стеклянным дверям. Они открылись, пропуская его, и он тут же подскочил к высокой стойке и выкрикнул прямо в лицо стоящей за ней девушке:

– Где он?

Девушка улыбнулась:

– Добрый день. Назовите имя и фамилию, пожалуйста. И желательно – время поступления.

– Тоётоми Хидэёси. Только что привезли! – Киёмаса уже начал терять терпение.

– Сейчас. – Девушка наклонилась и защелкала пальцами по кнопкам.

– М… – Она подняла взгляд и внимательно осмотрела Киёмасу с ног до головы. – Это имя, которое ему дали родители?

– Какая разница?! – взревел Киёмаса.

– Прошу вас, успокойтесь. Я понимаю, как вы волнуетесь. Но мы принимаем очень многих пациентов, мне нужно знать имя, чтобы найти вашего знакомого в базе данных.

– Токитиро, – выдохнул Киёмаса, – так его светлость назвали родители.

– Тоётоми Токитиро, так? – Она снова защелкала по кнопкам. – Извините, нет такого.

Да что же это? Неужели возница его обманул?! Киёмаса вдруг понял, что до сих пор сжимает в руке бумажку с адресом.

– Во! Это у вас? Полицейский мне дал.

– Да… полицейский? ДТП? Сейчас посмотрю. А, только что доставили на второй этаж. Пациент без сознания. Сейчас запишу. Тоётоми Токитиро. Как пишется «Тоётоми»? Как у Тоётоми Хидэёси?

– Да! – рявкнул Киёмаса. Девушка была на редкость тупой. Кто вообще догадался поставить писарем женщину? Она хоть знает китайское письмо?

– Прошу вас, не кричите. Вы родственник?

– Да! Где он?

– Подождите немного, сейчас вашего… кто он вам? Сын? Брат?

– Брат… двоюродный, – Киёмаса понял, что проще отвечать на странные вопросы этой дуры. Тем более что его светлость без сознания, он же не мог назвать свое имя. Но на нем была одежда с гербами, неужели все настолько забыли, как выглядит герб Тоётоми?!

Внезапно стало грустно. Так что же это? Выходит, его светлость сейчас здесь – обычный человек? От такой несправедливости защипало в глазах.

– Ваше имя?

– Като Киёмаса.

– Простите, это ваше настоящее имя? – Девушка улыбалась уже как-то странно, как будто сдерживаясь.

– Да!

– Прошу прощения, а вы не могли бы показать ваше удостоверение личности?

Киёмаса понял, что если бы перед ним не была женщина, он бы уже схватился за меч. Ладно, раз он решил следовать местным правилам, то будет делать это столько, сколько возможно. Тем более что его господина уже осматривает лекарь.

– Именную табличку? – Он полез за пазуху и снова извлек заветный сверток. – Вот.

– О-о… – глаза девушки удивленно округлились, – э, благодарю… – она явно слегка растерялась, но опять бодро защелкала кнопками.

– Скажите, вы не помните номер его страхового полиса? Случайно?

– Номер чего?

– Страхового свидетельства. Его нужно будет привезти не позже завтрашнего утра.

– Что привезти?! – Киёмаса уже просто взвыл.

– Полис медицинского страхования. У вашего брата он есть? Нужно знать, кто будет оплачивать лечение и пребывание в нашей больнице.

– А… – Киёмаса выдохнул с облегчением. Так вот к чему были все эти вопросы! Эта девушка просто хотела быть уверенной, что им заплатят. – Я заплачу за все. У меня – вот. – Он показал карту.

– А, хорошо. То есть полиса нет, оплата будет осуществляться через банк. Спасибо, извините… – Она поклонилась. – Поднимайтесь на второй этаж и подождите там. Доктор выйдет к вам и все расскажет.

Киёмаса пошел было к лестнице, но что-то заставило его остановиться. Он обернулся и увидел, как девушка из-за стойки подняла свой смартфон и повернула в его сторону. Он уже знал, что это значит. Поэтому он скосил глаза к носу, оскалил зубы и поднял руку в приветственном жесте.