Собравшаяся толпа встретила громким гулом группу людей, проследовавших за Ходаком в Большой зал. В дальнем конце зала Рагнак восседал на своем массивном, украшенным резьбой кресле. Уилл заметил слегка сутуловатую фигуру Слагора, стоящего рядом с ним, но отступившего немного назад. Этот предатель склонился и что-то шептал на ухо обер-ярлу. Рагнак сердито отмахнулся от Слагора и жестом указал на Ивэнлин, стоявшую позади Эрака и старавшуюся изо всех сил оставаться незамеченной.

– Подведите ее ближе! – Мощный голос Рагнака, перекрывавший завывание штормовых ветров на море, зловеще пророкотал в этом зале с низким потолком.

Ивэнлин инстинктивно отпрянула назад, но быстро пришла в себя, почувствовав, как Холт сжал ее руку и посмотрел ей в глаза с ободряющей улыбкой. Распрямив плечи, девушка выпрямилась в полный рост. Уилл с восхищением смотрел на то, как она шла по свободному проходу в середине зала. Холт, Эрак и оба молодых рейнджера следовали за ней. Уилл заметил, как Хорас, не отрывая руки от эфеса находившейся в ножнах шпаги, то приподнимал ее, освобождая лезвие, то снова опускал в прежнее положение. Как заметил Хорас, пальцы Уилла блуждали по рукоятке его ножа. Если дела пойдут плохо, чего все они опасались, то этот нож будет предназначен Слагору. Однажды, задолго до этого дня, Уилл демонстрировал свое умение метать нож перед экипажами кораблей Эрака и Слагора. Тогда он бросил нож через все помещение и пронзил маленький деревянный бочонок, стоявший около Слагора. Сейчас никакого бочонка перед ним не было.

Все присутствующие в полном молчании смотрели, как Ивэнлин остановилась перед возвышением, на котором сидел Рагнак.

Она спокойно встретила сердитый взгляд обер-ярла, невозмутимое выражение ее лица при этом не изменилось. И снова Уилл восхитился смелостью и самообладанием девушки. Слагор подал знак двум служителям, стоявшим возле боковой двери:

– Пусть введут рабыню.

Его мягкий, вкрадчивый голос был полной противоположностью громкому рычанию Рагнака. По тому, как он говорит, подумал Уилл, ясно, что он доволен поворотом событий. Двое мужчин, гребцов из экипажа Слагора, открыли дверь и втащили упирающуюся, плачущую женщину средних лет; ее преждевременно поседевшие волосы и изрезанное морщинами лицо свидетельствовали о тяжелой работе, скудной пище и постоянной боязни наказания, что было уделом большинства рабов в Холлашолме. Матросы потащили ее вперед и бросили на пол перед Ивэнлин. Несчастная сжалась в комок, глаза смотрели в пол.

– Смотри на господина, рабыня, – сказал ей Слагор тем же спокойным голосом.

Продолжая рыдать, женщина покачала головой, ее глаза по-прежнему смотрели в пол. Слагор одним прыжком спрыгнул с помоста и четким, отработанным движением вытащил свой сахе-нож. Он просунул заточенное под бритву лезвие ножа под подбородок женщины и нажал на него, не прилагая, однако, усилий, требующихся для того, чтобы разрезать кожу.

– Я же сказал, смотри на господина, – повторил Слагор и нажал на нож посильнее.

Увидев Ивэнлин, женщина начала рыдать еще громче.

– Заглохни, – приказал ей Слагор. – Заглохни и скажи обер-ярлу то, что ты сказала мне.

Лицо женщины было исполосовано рубцами. Несомненно, ее недавно били. Ее рубашка из грубой ткани была разорвана в нескольких местах, и сквозь эти прорехи можно было видеть множество красных отметин на теле бедняжки. В некоторых местах тонкая материя пропиталась кровью. Полные слез глаза рабыни, казалось, молили Ивэнлин о прощении.

– Простите меня, госпожа, – пробормотала она срывающимся голосом. – Они били меня до тех пор, пока я все не сказала.

Ивэнлин невольно сделала шаг в ее сторону. Но нож Слагора взметнулся вверх, а он сам, изменив положение, стал к девушке лицом к лицу, не давая подойти ближе. Уилл услышал, как Хорас сделал быстрый вдох, и снова увидел его руку на эфесе шпаги. Он положил свою руку на плечо Хораса, предостерегая его от необдуманных действий. Хорас, повернувшись, удивленно посмотрел на Уилла. Тот едва заметно покачал головой. Он понимал, что это движение Хораса было рефлекторной реакцией, и осознавал, что, если в припадке ненависти его друг обнажит шпагу, это может быть концом для них всех.

– Не сейчас.

Уилл произнес эти слова еле слышно. Он бы с большим удовольствием присоединился к Хорасу и напал на Слагора. Но сначала, подумал он, им необходимо выяснить, сможет ли Холт договориться с обер-ярлом о мирном разрешении конфликта.

– Переговоры предоставьте мне, – сказал старый рейнджер еще до того, как все вышли из его квартиры. – И не предпринимайте ничего до тех пор, пока я не скажу. Понятно? – Молодые люди согласно кивнули, после чего Холт добавил: – Конечно, наши обвинения против Слагора теперь представляются в совершенно другом свете.

– Но ведь вы наверняка скажете об этом Рагнаку? – взволнованно спросил Уилл.

Холт в сомнении покачал головой:

– Проблема заключается в том, что Хорас проник к нему первым. Если мы сейчас предъявим Слагору контробвинение, это будет выглядеть так, будто мы попросту стараемся спасти Ивэнлин. Боюсь, что Рагнак, скорее всего, его проигнорирует.

– Но ведь вы не можете позволить ему выйти сухим из воды… – начал Уилл, но Холт поднял руку, призывая его замолчать.

– Я не собираюсь давать ему возможность выйти сухим из воды ни в каком вопросе, – заверил он своих учеников. – Нам просто нужно будет выбрать подходящий момент, чтобы завести разговор об этом, только и всего.

И вот сейчас Слагор снова повернулся к лежащей на полу женщине.

– Расскажи все обер-ярлу, – повторил он.

Женщина молчала, и Слагор, в котором все кипело от ярости, повернулся к Рагнаку.

– Мой старший раб услышал, как она рассказывала это нескольким другим рабам, – объяснял он. – Она из Аралуина, она сказала, что узнала эту девушку… – Он ткнул большим пальцем в сторону Ивэнлин. – Это принцесса Кассандра, дочь короля Дункана.

Глаза Рагнака сузились, и он слегка повернул голову, чтобы получше рассмотреть Ивэнлин. Девушка подняла голову и, казалась, стала под его взглядом чуть выше ростом.

– Да, в ее внешности есть что-то от Дункана, – с подозрением произнес обер-ярл.

– Нет! Нет! Я ошиблась! – внезапно закричала рабыня. Став на колени, она с мольбой протянула руки к Слагору: – Теперь я вижу девушку вблизи и понимаю, что я была не права, господин Слагор. Я ошиблась!

– Но ведь ты же называла ее «моя госпожа», – напомнил ей Слагор.

– Да это была ошибка, только и всего. Ошибка! Теперь я хорошо ее вижу и могу сказать, что это не она, – настаивала на своем рабыня.

Слагор посмотрел на нее с презрением, а затем снова повернулся к Рагнаку:

– Да она же врет, обер-ярл. Мои ребята быстро выбьют из нее правду.

Он снова жестом руки подал знак двум своим людям, и один из них вышел вперед, помахивая на ходу коротким толстым кнутом. Женщина, сжавшись, пыталась закрыться от ударов.

– Нет! Пожалуйста, мой господин, пожалуйста! – кричала она пронзительным голосом, пытаясь в страхе отползти от него.

Чтобы остановить ее, человек Слагора ухватил в пригоршню прядь волос, и бедняжка зашлась в крике от боли и страха. Он поднял над головой свой зловещий кнут, готовясь опустить его на тело несчастной.

– Оставьте ее, – закричала Ивэнлин, и ее голос заставил мучителя обернуться.

Неуверенным взглядом он посмотрел в сторону Слагора, но тот молча наблюдал за Ивэнлин, ожидая, что еще она скажет.

– Успокойтесь, – негромко произнесла она. – Я Кассандра. У вас больше нет нужды мучить эту женщину.

В зале воцарилось молчание. Затем из собравшейся толпы донесся нарастающий гул. Уилл отчетливо расслышал слова «обет Валласу».

– Молчать! – заорал Рагнак, и шум мгновенно стих.

Он поднялся и пошел вперед, чтобы стать против Ивэнлин, не сводя при этом с нее взгляда.

– Так ты дочь Дункана? – спросил он.

Поколебавшись, девушка ответила:

– Я дочь короля Дункана. Кассандра, аралуинская принцесса.

– В таком случае ты мой враг, – сказал обер-ярл так, будто выплюнул эти слова. – И я поклялся, что ты умрешь.

Эрак выступил вперед:

– А я поклялся в том, обер-ярл, что здесь она будет в безопасности. Я дал слово, когда просил рейнджера помочь нам.

Рагнак бросил на него злобный взгляд. И снова помещение загудело от негромкого говора. Эрак был популярным ярлом у скандианцев, и Рагнак не рассчитывал на то, что между ними возникнут разногласия при решении этого вопроса. К Холлашолму приближалась армия неприятеля, и обер-ярл не мог позволить себе вступить в конфликт со своим старшим военачальником.

– Я обер-ярл, – сказал он. – И моя клятва нерушима.

Эрак сложил руки на груди.

– Но не для меня, – усмехнулся он, и толпа поддержала ярла громкими выкриками.

– Рагнак, Эрак не может относиться к тебе с таким пренебрежением! Ведь ты же обер-ярл! – вмешался в разговор Слагор. – Отправь его в заключение! Он с пренебрежением относится к твоему обету, данному Валласу!

– Заткнись, Слагор, – оборвал его Эрак спокойным, но зловещим голосом, а затем обратился к Рагнаку: – Я ведь не прошу тебя отказываться от своего смертельного обета, Рагнак. Но если ты желаешь его исполнить, боюсь, что тебе придется получить на это мое согласие.

Рагнак сошел со своего подиума и подошел ближе к тому месту, где стоял Эрак. Они были одного роста, оба массивные, крепко сбитые. Рагнак посмотрел на своего давнишнего товарища, отметив гнев, которым горели его глаза.

– Эрак, а тебе было известно, кто она такая, когда ты притащил ее сюда? – спросил обер-ярл.

Эрак отрицательно мотнул головой.

От раздражения Слагор аж зашипел.

– Да конечно же он знал! – закричал он, но неожиданно замолк, почувствовав на своем лице острый конец кинжала Эрака.

– Я только один раз допускаю подобное, – усмехнулся Эрак. – Скажи это еще раз, и ты покойник.

Онемевший Слагор отпрянул назад, подальше от разъяренного ярла.

Эрак вложил в ножны кинжал и снова повернулся к Рагнаку:

– Я ничего не знал. Иначе я бы никогда не привез девушку сюда, зная о твоем обете. Но факт есть факт, я поручился за ее безопасность, а для меня мое слово – это вопрос первостатейной важности, так же как твое слово для тебя.

– Да наплевать на это, Эрак! – закричал Рагнак. – Темуджаи через три или четыре дня будут здесь! Сейчас мы не можем допустить распрей между нами!

– Будет печально, если вашим солдатам придется противостоять темуджаям, когда по меньшей мере один, а может, и оба ваших лучших военачальника окажутся мертвыми, – спокойно произнес Холт, и обер-ярл в бешенстве повернулся к нему:

– Замолчи, рейнджер! Я был полоумным, когда связался с вами! Никогда совместные дела с людьми, подобными вам, не кончались добром!

Холт, которого, казалось, не впечатлила выходка этого скандианца, пожал плечами:

– Как бы то ни было, мне думается, что можно найти мирное решение вашей проблемы… хотя бы на данный момент.

Разговоры в зале мгновенно затихли, стоило Рагнаку обвести собравшихся своим злобным взглядом. Сощурив глаза, он пристально посмотрел на Холта, ожидая от того какого-нибудь подвоха.

– О чем ты говоришь? Я связан своим обетом, – пробурчал обер-ярл и Холт кивнул:

– Это мне понятно… Но связан ли твой обет с каким-либо временным фактором? – спросил он.

Рагнак посмотрел на старого рейнджера озадаченным и в то же время удивленным взглядом:

– Временным фактором? Что ты имеешь в виду?

– Если мы согласимся с тем, что ты планируешь предпринять все возможное для убийства Ивэнлин, зная, что Эрак постарается остановить тебя, когда ты приступишь к исполнению своего плана, то я хочу знать: поклялся ли ты в том, что выполнишь свой обет в какое-то определенное время? – спросил Холт.

Лицо Рагнака сделалось еще более озадаченным.

– Нет. Я не назначал никакого определенного времени. Я просто дал обет, – наконец ответил он, и Холт несколько раз кивнул:

– Отлично. Тогда, насколько я понимаю, ваших богов не волнует, когда ты исполнишь свой обет, сегодня или после того, как мы выпроводим из страны этих темуджаев?

Выражение лица обер-ярла изменилось – он, похоже, начал кое-что понимать.

– Все так, – медленно произнес он. – Пока есть намерение выполнить обет, Валласы будут спокойны.

– Нет! – прервал этот разговор визгливый голос. Это был Слагор; теперь его тон был отнюдь не мягким. – Да неужто, обер-ярл, ты не видишь, что старый пройдоха старается тебя обмануть? Явно у него что-то на уме. Девчонка должна умереть. И сейчас! Иначе твое клятвенное слово ничего не стоит! – Злоба Слагора и его давнее желание отомстить Ивэнлин за то, что произошло на Скоргхиджле, заставили его зайти так далеко.

Рагнак повернулся к нему, его глаза буквально полыхали от гнева.

– Слагор, я бы посоветовал тебе избавиться от своей безрассудной привычки говорить старшим по должности, что они лгуны, – прорычал он, и капитан волчатника сразу попытался взять назад свое обвинение:

– Конечно, обер-ярл. Я же не имел в виду …

Рагнак оборвал Слагора прежде, чем тот смог досказать, что именно он имел в виду.

– Моя первостепенная забота – это безопасность Скандии. Когда у нашего порога вот-вот появятся темуджаи, мы с Эраком не можем позволить себе начать выяснение отношений. Если он согласен отложить решение наших разногласий до того, как мы справимся с врагами, то и я готов на это.

Эрак тут же кивнул в знак своего согласия:

– На мой взгляд, это подходящий компромисс.

Однако Рагнака все же мучили сомнения. Нахмурившись, он снова повернулся к Холту, его тяжелые брови сдвинулись вместе и как бы слились в одну.

– Не могу понять, рейнджер, каков твой интерес во всем этом деле. Все, что тебе удалось, это добиться отложения решения вопроса.

Холт слегка склонил голову к одному плечу, как будто вникая в суть дела.

– Это правда, – вздохнул он. – Но в следующие несколько дней может произойти многое. Ты можешь погибнуть в бою. Или Эрак. Или я. Или мы трое. Кроме этого, моя первостепенная цель такая же, как твоя: увидеть, как темуджаи откатываются назад. И последнее, если они одержат победу здесь, то через короткое время могут вторгнуться также и в Аралуин. И мой священный долг постараться предотвратить это. Это тоже своего рода один из обетов, которые, как мне кажется, мы все поспешили дать. Проклятое невезение, согласен?

Рагнак повернулся и пошел обратно к возвышению, на котором стоял его массивный стул.

– Согласие между нами восстановлено, – объявил он. – Мы в первую очередь должны решить вопрос с темуджаями. А потом вернемся к этой проблеме.

Эрак и Холт обменялись взглядами и согласно кивнули. И только Слагор, казалось, не соглашался пойти на такой компромисс. Он чуть слышно бормотал проклятия. Холт взял Ивэнлин за руку и повел ее к выходу из Большого зала. За ним шли оба его ученика и Эрак. Они не сделали и полудюжины шагов, как Холт снова обернулся к Рагнаку:

– Кстати, есть еще один вопрос, ответ на который я хотел бы услышать от Слагора.

Как он и надеялся, при упоминании имени Слагора все, кто был в зале, невольно обернулись на него.

И Холт продолжил:

– Я полагаю, он мог бы рассказать нам, что его корабли делают на острове Фаллкорк.