Это был приглушенный звук – доносящийся издалека шум прибоя, набегающего на морскую гальку, а может быть, отдаленные раскаты грома, думал Уилл. Но ведь гром не может звучать так. Этот звук, не имевший начала, казалось, никогда не прекратится.

И постепенно он становился громче.

Это был топот тысяч лошадей, приближающихся медленным галопом.

Уилл пару раз натянул тетиву своего лука, проверяя чувствительность пальцев и силу натяжения. Его глаза неотрывно смотрели в точку, откуда, как было известно, появится темуджайская армия – в километре от них, там, где узкая прибрежная полоса между горами и морем выходит на мыс, на время скрывая от них приближающееся войско. Безуспешно пытаясь сделать глотательное движение, Уилл почувствовал, как пересохло у него в горле.

Он потянулся к бурдюку с водой, висевшему рядом с колчаном, и оторвал взгляд от первых появившихся темуджайских всадников, рассыпавшихся по изогнутому мысу.

У скандианцев, собравшихся вокруг Уилла, невольно вырвался крик. Всадники, стремя к стремени, ехали, растянувшись в одну длинную цепь, лошади мчались галопом.

– Да их же тысячи! – вырвалось у кого-то из лучников, и Уилл уловил страх в его голосе.

Из шеренг скандианских воинов, стоявших позади них, не доносилось ни звука.

Теперь, кроме глухого стука копыт, скандианцы могли слышать также звяканье сбруи, воспринимаемое как полифония в сочетании с глухим топотом копыт. Всадники мчались, продвигаясь все ближе к ожидавшим их боевым порядкам скандианцев. Затем по звуку охотничьего рога, звучавшего на одной ноте, они, сдержав лошадей, остановились.

Тишина, сменившая топот копыт, была почти осязаемой.

Из глоток скандианских воинов, занявших оборонительные позиции, вырвался мощный рев. Рев, в котором звучало нескрываемое пренебрежение, сопровождался душераздирающим лязгом от ударов топорами и палашами по щитам. Постепенно этот звук стих. Темуджаи молча сидели на лошадях, уставившись на своих противников.

– Не шевелиться! – приказал Уилл своим стрелкам.

Теперь, когда он увидел первую колонну темуджаев, его силы показались ему до смешного малыми. В первой неприятельской колонне, должно быть, насчитывалось шестьсот или семьсот воинов, сидевших бок о бок на лошадях. А позади них находилось пять или шесть подразделений такой же численности. В середине этого воинства, там, где на своем коне гарцевал командир, развевались на ветру цветные флаги. Раздался еще один звук охотничьего рога, и передняя колонна темуджаев направила лошадей вперед. Снова послышалось звяканье уздечек, а затем мощный плавный звук, издаваемый металлом, и слабые солнечные лучи отразились от сотен сабель, извлекаемых из ножен.

– Они собираются начать ближний бой, – негромко сказал стоявший сбоку Хорас.

Уилл кивнул:

– Помнишь, что говорил нам Холт? Их первым действием будет уловка – атака, а затем притворное отступление для того, чтобы выманить скандианцев из-за их брустверов. Темуджаи не начнут настоящую атаку до тех пор, пока преследующие их скандианцы не растянутся на открытой местности.

Тысяча восемьсот скандианцев были построены в три колонны на узкой полосе ровной земли между морем и горами, густо заросшими лесом. Они ждали неприятеля, стоя за тщательно сооруженными земляными брустверами. Покатые скосы, направленные в сторону темуджаев, были плотно утыканы заостренными кольями различной длины, рассчитанными на то, чтобы нанести колющие раны неприятельским лошадям.

Холт разместил их главное оборонительное укрепление в точке, где тропа была самой узкой и где фланги были прикрыты слева крутыми, поросшими лесом горами, а справа морем. Сам город Холлашолм находился за этой линией, но не дальше чем в двухстах метрах от нее. Подразделение лучников Уилла размещалось на земляной берме справа в нескольких метрах позади главной линии обороны. В данную минуту покрытые слоем земли валы, сплетенные из ивовых прутьев, скрывали спрятавшихся лучников, укрывшихся за ними на корточках.

Холт, Эрак и Рагнак находились на командном пункте, расположенном практически в центре скандианской линии обороны на небольшом холмике. Теперь видимое число сигнальных флагов увеличилось, и продвигающаяся вперед кавалерия перешла на рысь, начав медленное продвижение в направлении левого фланга скандианцев.

Среди лучников, прячущихся за брустверами, началась паника. Несколько стрелков потянулись к стоящим перед ними корзинам со стрелами, инстинктивно чувствуя необходимость вооружиться.

– Отставить! – скомандовал Уилл, как всегда стараясь не сорвать голос.

Холт советовал ему не раскрывать присутствия лучников до тех пор, пока скандианцы не предпримут несколько своих обычных зондирующих атак.

– Дождись, пока неприятельские воины совершат настоящую атаку, а затем мы удивим их, – сказал он своему ученику.

Выстроившиеся сейчас в линию лучники повернулись и смотрели на своего молодого командира. Уилл нашел в себе силы улыбнуться им, а затем, разыгрывая беззаботность, чего он, естественно, не чувствовал, прислонил свой лук к брустверу перед собой, как бы давая понять, что ситуация, когда потребуется вмешательство лучников, не возникнет в течение ближайшего времени.

Некоторые из стрелков повторили действия своего командира.

– Отличная работа, – негромко произнес Хорас. – Как тебе удается сохранять такое спокойствие?

– Это помогает, если ты нервничаешь, – громко ответил Уилл.

Его смутил этот вопрос, заданный Хорасом. Сам он казался воплощением спокойствия и невозмутимости. Последующее заявление Хораса прояснило эту ситуацию.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал он. – Я чуть не обронил свою шпагу, когда они объезжали здесь мыс.

Темуджайское наступление сейчас набирало темп; всадники переводили лошадей в быстрый галоп, а затем пускали их во весь опор. При приближении к скандианской линии большая часть всадников свернула в сторону, убоявшись якобы фортификационных сооружений и заточенных кольев. Они развернули своих коней и несколько секунд скакали параллельно скандианской оборонительной линии, а потом начали по дуге отходить назад, к своим основным силам. Скандианцы осыпали их оскорблениями и презрительными кличками. Дождь из копий, камней и других метательных предметов обрушился на темуджаев. Но большинство из них не долетело до мчащихся галопом всадников.

Меньшая группа, возможно меньше сотни всадников, продолжала приближаться к левому крылу скандианской линии обороны. Привстав на стременах и склонившись вперед, оглашая воздух воинственными криками, темуджаи направляли своих лохматых коней на земляные брустверы, не обращая внимания на пронзительное ржание лошадей, в тела которых вонзались заостренные колья. Примерно две трети всадников из этой группы направилась в сторону скандианской линии; темуджаи, оторвавшись от седел и пригнув головы, размахивали направо и налево своими длинными изогнутыми саблями.

Скандианские воины с энтузиазмом вступили в сражение. Огромные топоры поднимались и опускались, увеличивая число лошадей, падавших на землю с пронзительным предсмертным ржанием. Уилл пытался закрыть уши, чтобы не слышать лошадей, кричащих от боли. Низкорослые лохматые темуджайские лошадки были сродни Тагу и Абеларду, и для Уилла ничего не стоило представить себе своего собственного коня, истекающего кровью и охваченного ужасом, а именно в таком состоянии были сейчас темуджайские лошади. Очевидно, темуджаи меньше всего думали сейчас о своих лошадях, считая их лишь средством достижения цели.

Яростная схватка разгорелась на одном из участков скандианской линии обороны. В течение нескольких минут ничего не было понятно. Затем постепенно с паническими криками темуджаи начали отступать, это подбило скандианцев на то, чтобы с воинственным азартом броситься вслед за ними.

Более удаленным наблюдателям было видно, что отступающий неприятель, покидая поле сражения, не проявляет той поспешности, которую от него можно было ожидать, Даже те темуджаи, что еще сидели в седле, не прилагали никаких усилий к тому, чтобы пустить коней в галоп. Наоборот, они отходили неспешно, вступая в поединки с вырвавшимися вперед преследователями, завлекая их на открытое место, все дальше и дальше от оборонительных позиций, которые они оставили.

– Ты только посмотри! – закричал вдруг Хорас, указывая куда-то своей шпагой.

В ответ на появившуюся новую, более длинную цепочку сигнальных флагов, невидимую защитникам, оборонявшимся на левом фланге, несколько сот воинов из основных сил темуджаев полностью завершили окружение скандианской группировки и теперь повернули назад, на помощь своим сражавшимся вдали товарищам.

– Точно, как предсказывал Холт, – пробормотал Хорас, и Уилл, не говоря ни слова, кивнул головой.

На командном посту вблизи центра скандианской линии обороны то же самое увидел и Эрак.

– Ну вот и они, Холт, именно так, как ты говорил, – пробормотал он.

Рагнак, стоявший рядом с ним, настороженно посмотрел поверх бруствера на своих незащищенных людей. Примерно сотня скандианцев стремительно появилась из-за защитных сооружений и вступила в схватку с темуджаями.

– Ты был прав, рейнджер, – согласился он. Со своей отдаленной позиции он видел капкан, который вот-вот защелкнется. Выбери он для наблюдения место в гуще сражения, которое, по его мнению, было бы более подходящим, он был бы совершенно не в курсе использованной в настоящий момент тактики.

– Кормак, находясь там, сможет сохранить спокойствие и не допустить того, чтобы его люди вышли из-под контроля? – спросил Холт обер-ярла.

Услышав такой вопрос, Рагнак набычился.

– Я убью его, если он не сможет, – сказал он просто, без каких-либо эмоций.

Старый рейнджер поднял одну бровь.

– Ты не должен этого делать, – сказал он. Затем, повернувшись, он жестом подозвал одного из сигнальщиков Рагнака, стоявшего невдалеке и держащего в руке горн – огромный изогнутый бараний рог. – Готовься, – сказал Холт, и сигнальщик поднес горн к губам, стараясь придать своему рту нужное очертание для того, чтобы выдуть печальную ноту.

Это была игра в кошки-мышки. Более малочисленная группа темуджаев инспирировала отступление, но тем не менее оставалась в боевом соприкосновении с передовыми скандианскими воинами-преследователями. Со своей стороны им было приказано симулировать неуправляемое и не подчиняющееся приказу преследование, удаляясь при этом все дальше и дальше от своей линий обороны. Внезапно первые темуджайские силы обошли открытое место с тыла с целью наброситься на ничем не защищенных скандианцев.

В этой игре присутствовал лишь один дополнительный элемент, который не был известен темуджайским военачальникам. Перед рассветом Холт приказал сотне скандианцев, вооруженных топорами, занять позицию на краю поросшего лесом склона, ограничивающего долину. Спрятавшись в наспех вырытых мелких окопах и за поваленными деревьями, они сейчас ожидали сигнала, чтобы начать неожиданную атаку на темуджаев, которые сами планировали наступать.

– Сигнал номер один, – негромко произнес Холт, и горн выдал мелодию, состоящую из одной-единственной протяжной ноты, разнесшейся по всей долине и подхваченной эхом.

Внезапно преследующие скандианцы растянулись в длинную цепь позади отступающих темуджайских всадников и начали образовывать круговую оборону, их круглые щиты создали непроницаемую стену. Не сказать чтобы они действовали слишком быстро, поскольку вторая волна темуджайских всадников была уже почти возле них. Когда темуджаи, действовавшие на востоке, собрались в одном месте, они были удивлены тем, что нашли неприятеля, в полной боевой готовности ожидающего их. Темуджаи бросились на щиты противника, и завязалась битва: сотня скандианцев отчаянно схватились с вражескими конниками, превосходившими их по численности примерно в пять раз.

* * *

Хаз'кам, главнокомандующий темуджайскими силами, хмурился, стоя на командном пункте и наблюдая за хорошо отрепетированным, скоординированным перемещением скандианцев, закрывавшихся щитами.

– Не нравится мне все это, – недовольным голосом пробурчал он своему заместителю. – Это совсем не похоже на предполагаемую реакцию этих дикарей.

И тут горн снова зазвучал. Это был сигнал, подающий какую-то команду, понял Хаз'кам. Но какую? И кому?

Ответа не пришлось ждать долго. Из рядов скандианских главных сил раздался громоподобный рев, и группа пеших солдат, вырвавшись из укрытий на деревьях, набросилась с тыла на пребывавших в окружении темуджайских всадников. От скандианских боевых топоров погибло множество потрясенных темуджаев, которые неожиданно поняли, что оказались между молотом – новым атакующим подразделением скандианцев – и наковальней – стеной из щитов. Растерявшиеся всадники были легкой добычей для этих беспощадных северян. В течение нескольких секунд Хаз'кам понял, что потерял по крайней мере четверть своих воинов, и осознал, что наступил момент, когда необходимо прекратить сопротивление.

– Отступать! – приказал он.

Звук горна разнесся над полем битвы, воздействуя на сознание высокодисциплинированной темуджайской кавалерии. Не прошло и нескольких минут, как всадники устремились назад.

* * *

В какой-то момент казалось, что дисциплина и здравомыслие покинули скандианцев. Рагнак понял, что в пылу сражения они увлеклись преследованием темуджаев, отступающих к своим боевым порядкам, а это было равносильно смерти для скандианцев. Быстро вскочив на бруствер, он заорал что есть мочи:

– Кормак! Сюда! Сейчас же!

Не было необходимости использовать горн для укрепления порядка. Голос обер-ярла долетел до скандианцев, и они, все как один, побежали к фортификационным сооружениям. Поняв намного позже, что именно произошло, некоторые из темуджаев спрятали сабли в ножны и повернули назад, чтобы послать тучу стрел вслед скандианцам.

Но этого было недостаточно, да и время было упущено. Кое-кто из скандианцев получил ранение, но серьезного урона им нанесено не было.

Уилл и Хорас посмотрели друг на друга. Пока дела шли в общем-то неплохо, как Холт и предвидел. Но они не надеялись на то, что темуджаи не попытаются применить какой-нибудь особый трюк.

– В следующий раз, – сказал Уилл, – наступит наш черед.