Небо заволокли тяжелые, хмурые тучи. Солнца было почти не видно, лишь тусклый серый полусвет неохотно пробивался сквозь плотную пелену.

Когда маленький отряд преодолел последний холм, оставляя замок Редмонт позади, наконец пошел дождь. Поначалу он сбегал с шерстяных плащей, но в конце концов начал впитываться в ткань. Минут через двадцать трое всадников съежились в седлах, пытаясь как можно дольше сохранить тепло тела.

Джилан посмотрел на своих спутников, которые ехали, сгорбившись и уставившись в землю. Кони шли медленной поступью. Усмехнувшись, он обратился к Хорасу, державшемуся чуть позади, бок о бок с вьючным пони, которого Джилан вел на поводу:

– Ну-с, Хорас, достаточно с тебя приключений на данный момент?

Стирая с лица водяную пыль, Хорас сокрушенно поморщился:

– Меньше, чем я рассчитывал, сэр. Но это все-таки лучше, нежели строевая подготовка.

Джилан кивнул, улыбаясь ему:

– Думаю, да, между прочим. – И добродушно добавил: – Знаешь что, незачем тащиться где-то там позади. У нас, у рейнджеров, не принято церемонничать. Давай присоединяйся к нам.

Коленом он подпихнул Блейза в бок, и гнедой ступил в сторону, открывая зазор, куда Хорас живо направил коня, оказавшись между конями рейнджеров.

– Спасибо, сэр, – благодарно проговорил он. Приподняв бровь, Джилан взглянул на Уилла.

– Учтив, не правда ли? – проговорил он. – В ратной школе сейчас явно прививают манеры. Приятно, когда тебя постоянно величают сэром. – Уилл ухмыльнулся в ответ. Но улыбка сбежала с его лица, когда Джилан задумчиво продолжал: – Недурная мысль – проявление некоторого уважения. Пожалуй, ты тоже можешь называть меня «сэр», – произнес он, отвернувшись от них и внимательно изучая деревья, окаймлявшие обочину.

Уилл не мог поверить своим ушам.

– «Сэр»? – наконец выдавил он. – Ты правда хочешь, чтобы я называл тебя так, Джилан? – И когда тот взглянул на него, хмуря брови, он торопливо поправился, придя в полнейшее замешательство: – В смысле, я хотел сказать, «сэр»! Вы хотите, чтобы я называл вас «сэр»… сэр?

Джилан отрицательно покачал головой:

– Нет. Думаю, «сэр-сэр» не пойдет. «Сэр Джилан» – тоже. Одного «сэра» будет достаточно. А ты как считаешь?

Уилл молчал, не зная, как вежливо выразить то, о чем он думал, и беспомощно всплеснул руками. Джилан между тем продолжал:

– В конце-то концов, хорошо бы вам помнить, кто отвечает за этот отряд.

К Уиллу наконец вернулся дар речи:

– Ну, наверное, да, Джи… в смысле, сэр.

Он потряс головой, пораженный подобным требованием со стороны молодого рейнджера, да еще, как он надеялся, и друга. Несколько минут протекло в молчании, потом кто-то внезапно расхохотался. Это был Хорас, который больше не в силах был сдерживать смех. Уилл хмуро посмотрел на него, потом с подозрением повернулся к Джилану.

Молодой рейнджер во весь рот улыбался:

– Шучу я, Уилл. Шучу.

Уилл понял, что его в очередной раз надули.

– Я так и знал… – обиженно протянул он, желая выказать Хорасу свое пренебрежение.

Хорас и Джилан разразились дружным хохотом.

Весь день они двигались на юг. К вечеру решили устроить привал около первой гряды. Дождь наконец прекратился, но земля была сырой.

Путешественники с трудом отыскали немного сухого валежника под густыми кронами деревьев. Этого хватило на небольшой костер. Вскоре они сели ужинать.

Хорас испытывал благоговение перед высоким молодым рейнджером, и Уилл быстро сообразил, что, подсмеиваясь над ним, Джилан изо всех сил старается разрядить обстановку. Он не хотел, чтобы Хорас чувствовал себя чужим. Уилл обнаружил, что прежний ученик Холта нравится ему все больше и больше. Юноша задумался над тем, сколько всего еще предстоит узнать, чтобы научиться вести себя с людьми.

Уиллу предстояло еще четыре года учебы, затем, как он полагал, от него потребуют исполнить какую-нибудь секретную миссию, например собрать сведения о врагах королевства или поруководить воинскими отрядами, как делал Холт. Мысль о том, что однажды ему придется полагаться на собственную смекалку и сноровку, была пугающей. В обществе таких опытных рейнджеров, как Холт или Джилан, Уилл чувствовал себя в безопасности. Их знания и умения служили гарантом надежности и непобедимости, и он спрашивал себя, сумеет ли когда-нибудь стать таким же, как они. Прямо сейчас Уилл в этом сомневался.

Он вздохнул. Порой казалось, что жизнь всегда будет запутанной. Меньше чем год назад он был безродным, никому не нужным сиротой, жившим на милости у барона. Но потом он поступил в ученики к Холту и снискал всеобщее уважение в замке Редмонт, когда помог Аралду, сэру Родни и Холту победить жутких тварей, калкара.

Уилл искоса посмотрел на Хораса, который в детстве был его врагом, а ныне стал другом. Мальчик вспомнил тех, с кем он жил, пока не перебрался к Холту: Джорджа, Дженни и Элис, которые сейчас тоже обучались у мастеров. Хотелось бы ему попрощаться с ними перед отъездом в Кельтику. Особенно с Элис. Уилл беспокойно поерзал, вспомнив о ней. В тот вечер, когда они были в таверне, Элис поцеловала его, и он до сих пор ощущал прикосновение ее мягких губ.

Сидя по другую сторону костра, Джилан наблюдал за Уиллом из-под полуопущенных век. Нелегкое дело быть учеником Холта – он знал это, как никто другой. Учиться у Холта было и огромной удачей, и тяжким бременем. Целое море ожиданий, которые надо оправдывать. Джилан решил, что Уиллу нужно немного отвлечься.

– Так-с! – сказал он, легко поднимаясь на ноги. – За уроки!

Уилл и Хорас переглянулись.

– Уроки? – переспросил Уилл умоляющим тоном. Проведя день в седле, он куда больше мечтал о своем спальном мешке.

– Вот именно, – весело подтвердил Джилан. – Хоть мы и выполняем задание, на мне все же лежит забота – продолжать муштровать вас обоих.

Теперь настал черед Хораса удивляться.

– Нас обоих? Мне-то зачем осваивать навыки рейнджера? – спросил он.

Джилан взял простые кожаные ножны, которые лежали подле седла, и извлек блестящий меч. Казалось, он тихо свистнул, вырвавшись на свободу, и блики на клинке заплясали в неверном свете костра.

– Не навыки рейнджера, мальчик мой, а навыки боя на мечах. Ей-богу, они нам понадобятся, и очень скоро. Война приближается, если тебе известно. – Он критически оглядел крепко сложенного Хораса. – А теперь посмотрим, как ты обращаешься с той зубочисткой, которая при тебе.

– Идет! – откликнулся Хорас, сразу повеселев.

Поразмяться он всегда был не прочь, да и знал к тому же, что у рейнджеров этому не учат. Уверенный в себе, Хорас вытащил свой меч и встал в позицию напротив Джилана, учтиво держа клинок острием вниз. Воткнув свой клинок острым концом в мягкий дерн, Джилан протянул руку:

– Позволь, я взгляну?

Кивнув, Хорас подал ему меч, рукоятью вперед.

Джилан взвесил оружие на руке, слегка подбросил, затем рассек им воздух разок-другой:

– Видишь, Уилл? Вот чем должен приглянуться клинок.

Уилл посмотрел – и ничего впечатляющего не увидел. Выглядит как самый обычный меч. Простой прямой клинок. Рукоять – кожаная полоска, намотанная на стальной черен, а крестовина – медная и массивная. Он пожал плечами.

– На вид ничего особенного, – вздохнул Уилл, не желая, впрочем, задеть Хораса.

– Важно не то, какие они на вид, – пояснил Джилан, – важно то, какое от них ощущение. Например, вот этот меч. Он славно уравновешен, так что даже если весь день им промашешь – и то не устанешь сверх меры. Клинок легкий, но крепкий. Видывал я клинки толще в два раза, разлетавшиеся напополам от хорошего удара деревянной дубиной. И вычурные тоже, – с усмешкой прибавил он, – с гравированными надписями и клеймами, с инкрустацией драгоценными камнями.

– Сэр Родни говорит, самоцветы, вправленные в рукоять, это просто ненужный вес, – вставил Хорас.

Джилан кивнул, в знак согласия.

– И более того, – сказал он, – имеют привлекательное свойство искушать людей нападать на тебя и грабить.

Затем с деловитым видом он вернул Хорасу меч и взял свой.

– Так-с, Хорас, меч, как мы видели, отменного качества. Посмотрим, что у него за владелец, – улыбнулся Джилан.

Хорас медлил, точно не зная, что затевает Джилан. – Сэр? – неловко начал он.

Левой рукой Джилан показал на себя.

– Нападай на меня, – весело бросил он. – Полосни. Рубани. Отхвати мне голову.

Хорас по-прежнему колебался. Джилан не встал в боевую стойку. Небрежно держа меч в правой руке, он повернул его острием вниз. Хорас беспомощно повел рукой.

– Ну давай, Хорас, – говорил Джилан, – не всю же ночь тебя дожидаться. Давай посмотрим, что ты умеешь.

Хорас упер меч в землю острым концом.

– Понимаете, сэр, я – обучен вести поединок, – проговорил он.

Поразмыслив на сей счет, Джилан закивал:

– Это верно. Но обучался ты меньше года. Не думаю, чтобы ты отхватил от меня уж слишком большой кусок.

Ища поддержки, Хорас оглянулся на Уилла. Тот мог только пожать плечами. Джилан знает, что делает, полагал он. Но Уилл не так уж долго был с ним знаком, поэтому не видел, на что способен молодой рейнджер.

Изобразив отчаяние, Джилан потряс головой:

– Хорас, ну давай, что ли… У меня есть представление о том, что это такое.

Нехотя и вполсилы Хорас сделал выпад. Его беспокоило, что если он пробьет защиту рейнджера, то ему может не хватить сноровки, чтобы удержать руку и не поранить партнера. Джилан так и не поднял клинка. Вместо этого, не сходя с места, он пружинисто отпрянул в сторону, и меч Хораса, не задев его, пролетел мимо.

– Ну же! – продолжал Джилан. – Бей всерьез!

Глубоко вздохнув, Хорас размахнулся с плеча и рубанул изо всех сил.

Это как стихи, подумал Уилл. Как танец. Как вода, струящаяся по гладкой гальке. Меч Джилана, движимый лишь запястьем и кистью, описал сияющую дугу и парировал удар Хораса. Зазвенела сталь, и Хорас удивленно застыл. Ответный удар Джилана отдался по всей руке до самого локтя.

Джилан приподнял брови:

– Так-то лучше. Попробуй еще.

И Хорас попробовал. Косые, прямые, высокие из-за головы и сплеча, удары следовали один за другим.

Всякий раз меч Джилана оказывался там, где нужно, чтобы метко отразить удар. Они продолжали, и Хорас наносил удары все сильнее и чаще. Лоб у него взмок от пота, рубаха стала влажной. Теперь он уже не боялся поранить Джилана. Он нападал на соперника, стараясь прорваться сквозь непробиваемую защиту.

Наконец, когда у запыхавшегося Хораса уже сбивалось дыхание, Джилан перестал выполнять легкие блокирующие движения, которые оказались столь действенны против сильнейших ударов Хораса. Его меч звонко скрестился с мечом Хораса, затем резким движением крутнулся, оказавшись поверх. Затем с шипящим свистом металла, скользящего по металлу, меч съехал по клинку Хораса, принуждая тот ткнуться острием в землю. Когда кончик меча коснулся сырой почвы, Джилан быстро поставил ногу в сапоге на клинок, удерживая его.

– Отлично и достаточно, – спокойно сказал он.

Он не отрывал взгляда от разгоряченного лица Хораса, желая удостовериться, что тот понимает: учебный поединок закончен. Джилан знал, как порой, не успев остыть от горячки боя, проигравший пытается рубануть еще разок – тогда, когда его противник считает, что победил в этой схватке.

И вот тогда наступает конец.

Теперь Джилан видел, что Хорас полностью пришел в себя. Сняв ногу с меча, он отступил на расстояние, недосягаемое для клинка. И одобрительно проговорил:

– Неплохо.

Хорас, уничиженный, бросил меч наземь.

– Неплохо?! – возопил он. – Да просто ужасно! Я даже близко не смог… – Он запнулся. Как-то неучтиво казалось признаться, что последние три или четыре минуты он пытался снести Джилану голову с плеч. Наконец он нашел выход: – Я даже не смог пройти через вашу защиту.

– Ну, знаешь ли, – скромно заметил Джилан, – когда-то и мне приходилось проделывать кое-что подобное.

– Да, – никак не мог отдышаться Хорас, – но ведь вы – рейнджер. Все знают, что рейнджеры не владеют мечом.

– Этот рейнджер явно владеет, – ухмыльнулся Уилл.

Хорас удрученно улыбнулся в ответ:

– Да не то слово. – Потом почтительно обратился к Джилану: – Можно узнать, где вы учились вашему мастерству фехтования, сэр? Никогда не видел ничего подобного.

С притворной укоризной Джилан покачал головой:

– Опять «сэр»… – И разъяснил: – Моим фехтмейстером был один старикан. Северянин по имени Макнил.

– Макнил! – благоговейно выдохнул Хорас. – Вы же не того Макнила имеете в виду? Макнил из Бэннока?

Джилан кивнул:

– Он самый. Ты о нем, значит, слышал?

Хорас уважительно наклонил голову:

– Кто не слышал о Макниле?

И вот тут-то Уилл, которому надоело быть в стороне от всего, что происходит, возмутился:

– Ну, вот я, например, – начистоту заявил он. – Но если кому вздумается мне про него рассказать, то я тогда приготовлю чай.