После неудачной попытки побега Уиллу и Ивэнлин запретили отходить от хижин дальше, чем на пятнадцать метров. Больше не было никакого бега по острову, никаких упражнений. Эрак находил им все новые задания, от починки матрасов в общей спальне до замазывания щелей в нижних планках обшивки «Волчьего ветра» смолой. Работа была тяжелой, приходилось прикладывать много сил, но Уилл и Ивэнлин отнеслись к этому философски.

Теперь, когда они вынуждены были все время проводить бок о бок со скандианцами, они заметили, что между теми то и дело вспыхивали ссоры. Слагор и его приспешники, умирая от скуки и выискивая развлечения, громогласно требовали, чтобы беглецов высекли. Он, алчно облизывая влажные губы, даже предложил самому этим заняться.

Эрак недвусмысленно посоветовал ему не лезть не в свое дело. Он все больше уставал от высокомернохвастливой манеры обращения соплеменника и от того, с какой хитростью и готовностью команда «Волчьего когтя» обманывала и поддразнивала его людей. Слагор был трусом и задирой; сравнивая его с двумя пленниками, Эрак, к своему удивлению, обнаружил, что у него куда больше общего с несчастными детьми, чем с соплеменником. Он вовсе не злился на них за то, что они решили сбежать. На их месте он поступил бы так же. А теперь, когда Слагор предлагал замучить молодых людей ради извращенного удовольствия, Эрак почему-то почувствовал к ним еще большее расположение.

Что же касается команды Слагора, то Эрак был твердо убежден в том, что все они зря коптят воздух.

Буря разразилась однажды вечером. Уилл расставил посуду на одном из столов; Ивэнлин разливала суп из большой кастрюли – за другим, где сидели Эрак, Слагор и старшие члены их команд. Когда девушка приблизилась к Слагору и его старшему помощнику, они, переглянувшись, откинулись назад и замахали руками, хохоча, при этом умудрились задеть половник, и горячий суп ошпарил руку капитана.

Слагор заревел от боли и схватил Ивэнлин за запястье. Он выкручивал ей руку до тех пор, пока она не скрючилась над столом. Кастрюля с половником опрокинулись на пол.

– Чертова девка! Ты обожгла меня! Взгляни-ка, ленивая аралуинская свинья! – Слагор потряс перед ее лицом запястьем.

Ивэнлин слышала его тяжелое дыхание, чувствовала противный запах немытого тела.

– Простите. – Она поморщилась от боли. Слагор продолжал выкручивать ей руку. – Но вы сами задели половник.

– То есть это моя вина? Я научу тебя, как дерзить скирлу!

Лицо Слагорла потемнело от гнева, и он потянулся за треххвостой плеткой, которую носил за поясом. Он называл ее Вдохновителем и утверждал, что она помогает ему справляться со строптивыми гребцами. Впрочем, те, кто его знал, не верили этому заявлению. Всем было отлично известно, что у него кишка тонка замахиваться на крепких гребцов.

То ли дело хрупкая девушка. Особенно если он был пьян и зол.

Все в комнате затихли. Снаружи завывал вездесущий ветер, огибавший стены хижины, а внутри, казалось, все на секунду замерло, лишь тихо потрескивал очаг да чадили масляные лампы.

Эрак, сидевший напротив Слагора, тихо выругался. Уилл неслышно поставил на стол стопку тарелок. Взгляд его, как и у всех, был прикован к Слагору, к хмельному румянцу на его щеках и нездоровому блеску в глазах. Он наблюдал, как тот непрестанно облизывает пухлые губы, высовывая язык меж кривых темных зубов. Ученик рейнджера незаметно взял один из ножей, тяжелый, с обоюдоострым лезвием, тот, что использовали для разрезания засоленной свинины. В длину он был около двадцати сантиметров и сильно походил на малый сакс, а уж с таким ножом Уилл за время, проведенное с Холтом, обращаться научился.

И вот наконец Эрак заговорил. Голос его был негромок, а тон спокоен. Одно это заставило всех матросов замолчать. Когда Эрак орал, все знали: это не всерьез, но, когда он становился тихим и серьезным, не миновать беды.

– Отпусти ее, Слагор.

Тот, разъяренный тем, что ему приказывают, да еще таким уверенным тоном, бросил на Эрака злобный взгляд.

– Она обожгла меня! – завопил он. – Нарочно! И заслуживает наказания!

Эрак протянул руку к кубку с элем и сделал большой глоток. Потом он заговорил снова, и в голосе его слышались усталость и скука, ему страшно надоело поведение скирла:

– Повторяю, отпусти ее. Это моя пленница.

– Пленниц нужно учить. – Слагор обвел комнату быстрым взглядом. – Мы все заметили, что тебе это занятие не по душе, и поэтому давно пора, чтобы кто-то взялся за дело вместо тебя.

Почувствовав, что скирл отвлекся, Ивэнлин попыталась высвободиться из его хватки, но Слагор заметил ее движение и сжал ее руку еще сильнее. Некоторые из людей Слагора – самые пьяные – шумно выразили свое одобрение.

Эрак медлил. Он мог просто перегнуться через стол и одним ударом оглушить Слагора, даже не вставая с места. Но этого будет недостаточно. Все в комнате знали, что он без труда победит скирла в бою, и он этим ничего бы не доказал. Он до смерти устал от Слагора и хотел, чтобы тот почувствовал унижение и стыд, которые заслужил.

Эрак шумно вздохнул, словно происходящее его утомляло, и склонился над столом.

– Слагор, поход дался мне нелегко, и эти двое – моя единственная добыча. Мне не хочется, чтобы ты отвечал за смерть одного из них, – спокойно произнес он, будто увещевал дикого зверя.

Губы Слагора растянулись в жестокой улыбке.

– Что-то ты совсем размяк с этими пленниками. Я оказываю тебе услугу. А кроме того, от хорошей порки девчонка не умрет, только послушней станет.

– Я не о девчонке, – отозвался Эрак. – Я имел в виду вот этого паренька. – Он кивнул в дальний угол, где затаился Уилл.

Слагор, а за ним и все остальные проследили за взглядом ярла.

– Мальчишка? – удивился Слагор. – Я ничего и не хотел с ним делать.

Эрак кивнул:

– Это я знаю. Но если ты своей плетью хоть один раз дотронешься до девчонки, велики шансы, что он тебя убьет. А мне ничего не останется, как убить его в наказание. А я, боюсь, не готов расстаться с такой добычей. Поэтому отпусти ее.

Некоторые скандианцы уже хохотали над словами Эрака, да еще произнесенными таким небрежным тоном.

Однако Слагор не разделял всеобщего веселья. Наоборот, он помрачнел, словно туча. Он был в ярости из-за того, что его выставили на посмешище. Его унизили предположением, что этот малолетка сможет победить в поединке.

– Да ты совсем спятил, – с презрением проговорил Слагор. – Мальчишка не опасней полевой мыши. Я его одной левой надвое переломлю.

Он взмахнул свободной рукой – той, которая не сжимала предплечье Ивэнлин.

Эрак невесело улыбнулся:

– Он может убить тебя, а ты не успеешь и шагу к нему сделать.

Что-то в тихом, спокойном голосе капитана заставляло поверить в то, что он не шутит. Все затихли. Слагор тоже. Он хмурился, пытаясь разобраться, в чем подвох. Он явно что-то упускал из виду: хмель сбивал его с мыслей. Он снова открыл было рот, но Эрак движением руки остановил его:

– Полагаю, мы не можем допустить, чтобы он убил тебя, хотя проверить это легче легкого. – В голосе ярла слышалось явное сожаление.

Эрак оглядел комнату; взгляд его остановился на маленьком бочонке для бренди, наполовину опорожненном. Он махнул рукой в ту сторону:

– А ну-ка, Свенгал, подтолкни сюда этот бочонок.

Старший помощник смутьяна пихнул бочку; она покатилась по неровному столу. Эрак придирчиво осмотрел ее.

– Размером примерно с твою башку, Слагор, – заметил он с еле уловимой улыбкой. Затем взял карманный нож, лежавший на столе, и выцарапал на темной древесине бочонка два белых кружка: – А это пусть будут твои глаза.

Он толкнул бочку через стол к Слагору, и та остановилась у локтя скирла. Народ взволнованно загудел, ничего не понимая. Только Свенгал и Хорак, знавшие капитана лучше остальных, понимали его задумку. Мальчишка был учеником рейнджера. Они своими глазами видели, что он – серьезный противник, с которым стоит считаться. Но здесь у него не было лука, и они не заметили того, что разглядел Эрак: ножа, который Уилл спрятал в правом рукаве.

– Ну что ж, мальчик, – продолжал Эрак. – Глаза, конечно, немного в кучку, но ведь и у Слагора тоже. – Скандианцы весело загоготали. – Давайте же взглянем на них повнимательней и посмотрим, не случится ли чего!

Говоря это, он пристально уставился на бочку перед собой. И естественно, все последовали его примеру. Уилл секунду помедлил, но он понял, что может довериться Эраку. Предводитель скандианцев посылал ему знак. Юноша стремительно отвел руку назад и метнул нож через комнату.

Нож, вращаясь, заискрился в рыжеватом свете масляных ламп. А затем острие с громким звуком вонзилось в древесину – Уилл попал прямо между двумя белыми кружками. От силы удара бочонок отъехал сантиметров на десять назад.

Слагор издал изумленный вопль и дернулся, отпустив от неожиданности руку Ивэнлин, которая тут же отошла от него. Эрак кивком указал на дверь, и девушка выбежала вон, никем не замеченная в общей суматохе.

Комната наполнилась громкими возгласами, а затем люди Эрака разразились смехом и аплодисментами, восхищаясь меткостью Уилла. Присоединился даже кое-кто из команды Слагора, хотя скирл сидел, мрачно насупившись и бросая злобные взгляды на соседей. Матросы его не любили и следовали за ним лишь потому, что у него хватало денег снарядить корабль для разбойничьих набегов. Теперь некоторые из них со смехом изображали пронзительный крик, который вырвался у Слагора, когда нож застрял в бочке.

Эрак встал и заходил кругами вокруг стола:

– Вот видишь, Слагор, если бы Уилл целился в другую дубовую голову, то ты бы уже был мертв, и мне бы пришлось убить его в наказание. – Он остановился рядом с юношей, пока Слагор сидел, вжавшись в стул и ожидая, что случится дальше. – А сейчас мне достаточно будет просто отругать его за то, что он напугал такую важную птицу.

Уилл не успел вздохнуть, как Эрак тыльной стороной кулака ударил его в висок, и юноша без чувств повалился на пол. Капитан взглянул на Свенгала и жестом указал тому на бесчувственное тело, лежавшее на грубых досках.

– Отнеси этого непочтительного щенка в его конуру, – приказал он, а затем, повернувшись спиной к собравшимся, вышел на ночной воздух.

Оказавшись в тени и прохладе, он взглянул на небо: стояла звездная ночь. Ветер все еще не утих, но стал мягче и дул теперь на восток. Летние Шторма подошли к концу.

– Пора уже убираться отсюда, – обратился капитан к звездам.