В обеденном зале у Рагнака стояла невыносимая жара.

Огромный открытый камин занимал место почти во всю ширину стены, да и народу было чересчур много. За окном все было покрыто толстым слоем снега.

Зал был громадный, длинный, с низкими потолками. От стены до стены протянулись два стола, а за третьим, расположенным перпендикулярно им, восседал сам Рагнак.

Простые сосновые стены, грубо отесанные и неровные, кое-где законопачены смесью из грязи и глины. Еще несколько толстых бревен шли поверху под углом, поддерживая потолок из туго переплетенного камыша и соломы; местами это покрытие достигало метра в толщину. Никакой внутренней обшивки и в помине не было. Дополнительные планки из неотесанной древесины крепились поперек потолочных балок, поддерживая солому.

Около полутора сотен пьяных скандианцев трапезничали, смеялись и громко перекрикивались; шум стоял оглушительный. Эрак с улыбкой огляделся по сторонам.

Наконец он вернулся домой.

Рейнджер принял очередной кубок эля из рук Борсы, хильфманна Рагнака. Рагнак был верховным ярлом, но именно хильфманн управлял повседневной жизнью народа. Он следил за тем, чтобы поля были в срок засажены, налоги уплачены в полном объеме, набеги совершались вовремя, а Рагнак получал свою долю – четверть всего награбленного – от капитанов, которые должны были выплачивать ее добровольно и честно.

– Дела, Эрак, пошли из рук вон, – сказал он. Они обсуждали злосчастный поход на Аралуин. – Нам не следует ввязываться в долгие войны. Это не наше дело. Мы созданы для быстрых набегов: приплыл, схватил, что под руку попалось, и с приливной волной уплыл обратно. Вот как мы обычно поступаем. Так испокон веку повелось.

Эрак кивнул. Когда Рагнак снарядил его в этот поход, он подумал то же самое. Но верховный ярл был тогда не настроен прислушиваться к советам.

– Однако Моргарат заплатил нам вперед, – продолжал хильфманн.

Брови Эрака поползли вверх.

– Разве?

Он впервые об этом слышал. Он-то думал, что они с командой сражались лишь за ту добычу, что попадет к ним в руки, и в этом смысле экспедиция закончилась полным провалом.

Однако собеседник его утвердительно кивнул:

– О да. Уж Рагнак-то монету считать умеет. Он потребовал у Моргарата оплаты за ваши услуги, твои и всех твоих людей. Вам выплатят то, что причитается.

«Ну что ж, – подумал Эрак, – хоть какой-то толк от последних нескольких месяцев». Но Борса все еще сокрушался по поводу аралуинской кампании:

– Ты знаешь, в чем наша главная слабость? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – У нас нет своих генералов, нет своих тактиков и стратегов. Скандианцы сражаются каждый за себя. И в этом нам нет равных в целом свете. Но когда нас нанимают на службу, нам приходится полагаться на дурачье вроде Моргарата, потому что у нас нет никого, кто мог бы составить план сражения.

Эрак кивнул, соглашаясь:

– Когда мы были в Аралуине, я сказал, что стратегии Моргарата слишком уж мудреные, слишком запутанные.

Борса ткнул в него толстым указательным пальцем.

– И ты прав! Нам бы не помешали люди вроде аралуинских рейнджеров.

Эрак поразился его горячности:

– Ты не шутишь? Зачем они нам?

– Ну, не совсем они. Люди вроде них. Люди, обученные военной тактике, умеющие видеть картину боя целиком и использовать войска наилучшим образом.

Эрак не мог не признать, что в чем-то Борса был прав. Но слова о рейнджерах заставили его вспомнить об Уилле и Ивэнлин. Теперь, как ему казалось, он нашел выход из затруднительного положения.

– Вам не нужна пара новых рабов для работы в Парадном зале? – спросил он небрежно.

Борса тут же закивал:

– Всегда нужны! А что, у тебя кто-то есть на примете?

– Мальчишка и девчонка. – Эрак счел за лучшее не упоминать о том, что Уилл был учеником рейнджера. – Оба сильные, здоровые и умные. Мы поймали их на границе с Кельтикой. Я собирался продать их, чтобы расплатиться со своими людьми за всю эту заваруху. Но раз ты говоришь, что нам и так заплатят, я с радостью уступлю их тебе.

Борса благодарно кивнул:

– Работа для них точно найдется. Пришли завтра обоих.

– По рукам! – радостно воскликнул Эрак, хоть с одним делом разобрался. – Так, а где мой кубок для эля?

Пока Эрак решал их судьбу, Уилл и Ивэнлин сидели взаперти в хижине на берегу, рядом с местом, где был пришвартован «Волчий ветер». На следующее утро их разбудил скандианец, один из прислужников Борсы, и отвел в Парадный зал. Там молодых людей придирчиво осмотрел хильфманн. Девчонка довольно привлекательна, подумал он, но не похоже, чтобы ей раньше приходилось заниматься тяжелым трудом. Юноша, с другой стороны, силен и подтянут, хотя и ростом не вышел.

– Девочка отправляется в обеденный зал и на кухню, – объявил он помощнику. – А мальчишку отведите на двор.