С наступлением темноты Хораса все больше охватывала скука, и он не находил себе места, постоянно меняя положение и тяжело вздыхая. Уилл старался не обращать на него внимания. Хорас понимал, что его друг специально не замечает его, и это его раздражало.

Наконец, после особенно тяжелого и продолжительного вздоха, за которым последовало потягивание руками и ногами, Уилл уже не мог делать вид, что это его не касается.

– Жаль, что ты не взял трубу. Сейчас бы мог издавать звуки гораздо громче, – сказал он сердито.

Хорас, довольный тем, что наконец-то заставил разговориться своего друга, немедленно ответил ему вопросом:

– Почему мы не покатили эту телегу из леса сейчас, вместо того чтобы сидеть под ней столько времени? Мы бы спокойно могли дождаться заката в лесу, потом выехать, потерять колесо и подождать всего часок-другой, пока не появятся чудовища Малькольма. Так бы нам было не так скучно и неудобно. Мы сидим здесь скрючившись, считай, уже полдня.

– В том-то и заключается мой план, – огрызнулся Уилл. – Должно быть скучно.

– Ты хочешь, чтобы тебе было скучно? – удивился Хорас.

– Нет, – терпеливо ответил Уилл таким тоном, с каким взрослый разговаривает с маленьким капризным ребенком.

Он уже давно не разговаривал так с Хорасом, и молодой рыцарь осознал, что ему такое обращение вовсе не нравится, впрочем, так же как и раньше.

– Я хочу, чтобы заскучали часовые. Я хочу, чтобы для них повозка стала частью окружающей замок местности. Чтобы они смотрели на нее на протяжении нескольких часов и чтобы при этом ничего не происходило. Ровным счетом ничего. Чтобы они поверили, что и дальше не будет ничего происходить. Если бы мы вышли из-под деревьев сейчас, они, возможно, продолжали бы следить за нами. А так они видели, как остановилась повозка, при дневном свете, и сейчас они думают, что бояться ее не стоит. Им уже наскучило смотреть на нее. – Уилл, казалось, вот-вот потеряет терпение.

– Ну… возможно, так и есть, – нехотя согласился Хорас.

Теперь, когда Уилл объяснил свой замысел, он казался рыцарю логичным. Но сидеть на одном месте от этого не становилось менее скучным. К тому же было холодно. Друзья сидели на мокрой от полурастаявшего снега траве. Земля под ней казалась такой стылой, что пробирало прямо до костей. И в довершение всех несчастий Хорасу отчаянно захотелось чихнуть. Он попытался приглушить звук, но получилось только громче.

Уилл сердито посмотрел на друга, качая головой и всем своим видом показывая, что не верит случившемуся.

– Ты когда-нибудь наконец заткнешься? – прошипел он.

– Извини, – виновато пожал плечами Хорас. – Чиханье – это ведь такое дело, которое невозможно сдержать.

– Но ты хотя бы постарался, чтобы это звучало не как вопль бьющегося в агонии слона, – ухмыльнулся Уилл.

Хорас понимал, что виноват, но не желал сдаваться совсем без боя.

– И ты конечно же слышал, как вопят слоны! – съехидничал он. – Ты вообще слышал слонов?

Но Уилл не поддавался на его подначки.

– Нет, не слышал. Но уверен, что они кричат ненамного громче, – парировал он.

Хорас лишь фыркнул в ответ. И тут же пожалел об этом. Ему снова захотелось чихнуть. Некоторое время он доблестно сражался с позывом, но в конце концов поддался непреодолимому желанию. На этот раз звук был еще громче прежнего.

* * *

Часовым на крепостной стене в голову пришла примерно та же мысль. Когда Хорас чихнул, сержант посмотрел на стоявшего перед ним часового:

– Ты слышал?

Судя по реакции солдата, внимательно вглядывающегося в темноту, было ясно, что он конечно же слышал.

– Похоже… на какое-то животное, – проворчал солдат с сомнением в голосе. – Которое стонет от боли.

– На большое животное, – согласился сержант.

Они пристальнее вгляделись в ночную тьму. Никто из них не связал звук со сломанной повозкой у стены. Уилл был прав. Сейчас защитники уже едва обращали внимание на эту странную конструкцию.

– Бог знает, что происходит там, в лесу, – сказал наконец сержант.

– Что бы там ни было, похоже, оно ушло, – предположил часовой, надеясь, что он прав.

В двадцати метрах от них, под повозкой, Хорас натянул плащ на голову и с силой прижал кулак к ноздрям, едва не сломав хрящевую перегородку. Позднее он с удивлением заметит в том месте синяк.

Когда позыв к чиханью наконец-то пропал, Хорас откинулся назад, прислоняясь к стене повозки. На глазах у него выступили слезы. Уилл видел, какого усилия стоило его другу сдержаться, и похлопал его по плечу.

– Молодец, – сказал он сочувственно.

Хорас только кивнул. У него не осталось сил сказать что-нибудь в ответ.

* * *

Поднявшаяся луна осветила всю местность вокруг бледным светом, а затем постепенно опустилась за деревья на западе. Уилл почувствовал, что у него сильнее забилось сердце. Ожидание подходило к концу. Он посмотрел на Хораса и понял, что то же самое ощущает его друг. Тот уже больше не ерзал и не дергался, а медленно и уверенно расправлял затекшие руки и ноги, щелкая суставами. Рыцарь осторожно отстегнул свой щит от крепления на стене повозки и снял прикрывавшую его плотную белую ткань. Показалась блестящая эмалированная поверхность со сверкающим зеленым дубовым листом в центре.

– Рад видеть, что ты будешь сражаться под своими настоящими цветами, – сказал Уилл.

Хорас в ответ слегка улыбнулся. Сейчас он был бодр и сосредоточен и ничем не походил на того скучающего, не находящего себе места Хораса, который провел под повозкой последние восемь часов. Теперь это был целеустремленный, грозный рыцарь, настоящий мастер сражений, и Уилл радовался тому, что к его другу вернулось самообладание. Он знал, что, когда они взберутся на крепостную стену, Хорас будет упорно сдерживать натиск защитников до тех пор, пока к ним не присоединятся скандианцы. О таком боевом товарище можно было только мечтать.

Уилл вспомнил, что и ему самому необходимо подготовиться. Он проверил колчан, в котором лежали двадцать четыре стрелы с серыми древками. Его лук был привязан к потолку повозки снизу, и сейчас он его развязал. Тетива конечно же была не натянута, потому что, пока они сидели под повозкой, от натянутого лука все равно не было толку. Уилл осмотрел тетиву. Никаких переплетений или узлов. Сила натяжения этого лука составляла почти восемьдесят пять фунтов, и конечно же натянуть тетиву под повозкой было почти невозможно. Придется сделать это сразу же, как только они вылезут наружу. Уилл ощупал висевший у него на поясе нож-сакс и дотронулся до метательного ножа, спрятанного под воротником. Расположение его было немного неудобным, и Уилл вспомнил, что он не сразу сумел вытащить нож в схватке с Макхаддишем. Нужно будет сказать Холту и Кроули, что прятать нож в воротнике – не такая уж хорошая идея.

С дальней стороны замка донеслось протяжное гудение боевого рога – одна долгая нота, которая, как казалось, затихла сама по себе и далеко не сразу, как в рог прекратили дуть.

– Начинай отсчет, – сказал Уилл Хорасу.

Согласно договоренности с Малькольмом, Ночной Воин должен был появиться через двадцать секунд после того, как затихнет рог.

Пока Хорас считал, Уилл выскользнул из-под повозки, держась позади нее, чтобы его не заметили с крепостной стены, и натянул тетиву на свой лук. Хорас под повозкой беспокойно заерзал.

– Вылезай, – прошептал Уилл. – Только на корточках и не выпрямляйся.

Хорас выполз наружу, стараясь держаться поближе к земле. Друзья посмотрели на темное небо над замком. Уилл подумал, что отсюда они все равно не заметят никаких оптических иллюзий.

– Вот оно! – сказал Хорас.

В небе что-то вспыхнуло. Вслед за этим показался устремившийся ввысь яркий шар. Он с шипением поднимался все выше и выше, потом раздался грохот, и шар рассыпался на множество искр, которые, словно тлеющие угольки, попадали вниз.

Потом вспышка, длившаяся несколько секунд, повторилась. Малькольм утверждал, что важно не задерживать один образ более чем на секунду-другую. Стоит присмотреться к нему, как глаза привыкнут, и станет понятно, что перед тобой грубое, неподвижное изображение. Но резкие вспышки и отвлекающие огни создавали впечатление непредсказуемого движения. «Пусть защитники замка вообразят себе ужасное зрелище, а не увидят его на самом деле», – повторял Малькольм.

Сейчас же с крепостных стен раздавались испуганные крики защитников, заметивших ряд пугающих видений среди тумана.

– Пора! – сказал Уилл, вынимая сакс и перерезая им веревки, крепившие лестницу к крыше повозки.

Хорас перекинул щит на спину и с легкостью забросил лестницу на плечо. Вместе они побежали к стене замка.

Когда послышались крики и звук первой взорвавшейся ракеты, Керен находился в главном зале центральной башни. Будучи уже при оружии и облаченным в кольчугу, он тут же выбежал во двор и поднялся по лестнице на южную стену, перескакивая через две-три ступени. Крики доносились с этой стороны, и Керен понял, что его подозрения оправдались. Штурм начался отсюда.

Часовые на стене, плотно столпившись, вглядывались в темноту. Все они говорили одновременно, и их голоса сливались в сплошной шум.

– Молчать! – крикнул Керен и, когда они выполнили приказ, нашел глазами сержанта: – Сержант, что…

Он не договорил. Неожиданно метрах в двухстах от южной стены замка на фоне ночного неба, в дымке, выросла гигантская фигура, внушающая ужас.

И тут же пропала, словно ее и не было.

Керен от неожиданности шагнул назад. В это же мгновение с земли в небо поднялось демоническое лицо, повисело пару секунд и взорвалось искрами. Сразу же за ним в тумане возникло еще одно зловещее зрелище – черные очертания дракона. Подрожав в полутьме, дракон тоже исчез.

Затем послышался странный, как бы истерический смех, от которого кровь застывала в жилах. Солдаты снова завопили от страха; некоторые упали на колени и закрыли голову руками, словно пытаясь спрятаться от ужасных созданий, возникающих перед ними. Керен в злости пнул ближайшего солдата.

– А ну вставай, жалкий трус! – крикнул он.

Но в горле у Керена пересохло, голос дрогнул, и крик оказался не таким грозным, как он хотел. Кожа на руках Керена покрылась мурашками, по спине пробежал холодок. Затем во тьме снова выросла фигура гигантского воина, метрах в пятидесяти от того места, где он показался впервые. Его окружали вспышки, мелькавшие на высоте человеческого роста. Сопровождал все это зрелище зловещий смех, еще более ужасающий, чем прежде.

Рядом с Кереном появился Баттл с искаженным от страха лицом. Он трясся и показывал дрожащим пальцем туда, где одни за другим возникали дракон, огромный лев, воин-великан, и все это в сопровождении мелькающего демонического лица.

– Это колдовство! – крикнул наконец Баттл. – Ты сказал, что колдовства не существует! Посмотри же теперь на это, дурак!

– А ну стоять смирно! – рявкнул Керен. – Это фокусы. Всего лишь трюки!

– Фокусы? Трюки? И как это можно сделать? Объясни! – завопил Баттл.

Керен схватил грубияна за плечи и зло потряс:

– Не знаю! Но скоро враг перейдет в наступление, так что собирай всех своих людей здесь, на стене! И прикажи всем быть наготове! – Он показал на часовых, в ужасе сгрудившихся и прижавшихся к камням: – Видишь? Вот этого и хочет Бартон!

С восточной и западной стены к ним подбегали другие часовые, желавшие посмотреть, что происходит, и застывавшие в ужасе. Баттл поначалу медлил, но потом, в какой-то степени признав правоту Керена, немного расправил плечи. В этот момент раздался крик:

– Враг наступает!

Услышав это, трое солдат поблизости подумали, что наступают чудовища, и ринулись к лестнице. Керен бросился им наперерез, но не успел. Зато он успел приставить меч к горлу часового тоже, побежавшего было к лестнице.

– А ну вернись на место! – злобно крикнул Керен, и часовой застыл на месте.

Керен перевел взгляд на Баттла, труса и предателя. Керен с самого начала понимал, что не может рассчитывать на этого негодяя, как и на его прихвостней, но все это время надеялся, что скотты прибудут как можно скорее и что ему не придется полагаться в защите замка на этот сброд.

– Враг наступает! – снова послышался крик, на этот раз со стороны западной стены, на которой оставалось до опасного мало защитников.

В полумраке было заметно, как на дальней стене размахивает мечом какой-то высокий человек, несмотря на все попытки его остановить. За ним на самом краю балансировал, стреляя из лука, кто-то более стройный.

К горлу Керена подступил комок. Он понял, что его обманули. А что хуже, он обманул сам себя. Настоящий штурм пришелся на западную стену, и захватчики уже находились на ней. Ухватив за руку Баттла, он показал на нападавших:

– Нас провели вокруг пальца! Бери своих людей и удерживай западную стену! Я подтяну туда остаток гарнизона! Выведу людей на лестницу у северо-западной башни. Прижмем врагов с обеих сторон!

Баттл, увидев наконец-то настоящих людей, а не каких-то призраков, приободрился и кивнул. Повернувшись, он выкрикнул приказы часовым на южной стене и повел их по проходу к юго-западной башне.

Керен тем временем быстро спустился по лестнице во двор. На мостовой он помедлил. Казармы гарнизона находились справа от него, у юго-восточной башни. Прямо перед ним возвышался донжон, и он побежал прямо к нему. Не успел он отворить дверь, как из нее вышли трое солдат.

– А ну обратно за мной! – крикнул Керен и нырнул в дверь.