Уилл осадил Тягая и осмотрел почти пустое место Собора рейнджеров. Было странно видеть его таким безлюдным. От этого в голову лезли одни лишь грустные мысли.

Обычно на этой зеленой лужайке посреди редкого леса были раскинуты зеленые палатки пятидесяти действующих членов ордена рейнджеров, устраивавших тут свои ежегодные собрания. Над поляной обычно поднимался дым костров, слышались лязг оружия тренировавшихся и гул голосов, изредка прерываемый смехом, когда старые друзья шуткой приветствовали вновь прибывших.

Сегодня же здесь царила тишина. На дальнем конце виднелись только две палатки – там, где обычно разбивали главный шатер. Уилл понял, что Холт и Кроули уже здесь.

Прошла еще одна неделя со времени визита Элис в Скалистый замок. Элегантный курьер передала ему инструкции – подождать два дня после того, как она удалится, а затем тихо, никому не сообщив, уехать самому к месту Собора, где он должен будет встретиться с Холтом и Кроули, которые объяснят, в чем же состоит его задание. При расставании Элис положила руки ему на плечи и заглянула в глаза. Она была выше Уилла на целую голову, и ей всегда нравилось, что этот факт нисколько его не смущает. Вообще-то выше Уилла были почти все, так что ему было не привыкать. Он же, в свою очередь, восхищался тем, что Элис никогда не сутулится и не скрывает своего роста, а держится гордо, расправив плечи, подчеркивая грациозной осанкой изящность своих движений.

Когда их взгляды встретились, он увидел в ее глазах отблеск грусти. Потом она подалась вперед и коснулась своими губами его губ – легко, словно бабочка крыльями. Подождав несколько секунд, она шагнула назад и печально улыбнулась, словно извиняясь, что вынуждена покинуть его так быстро.

– Береги себя, Уилл, – сказала она.

Уилл кивнул. В горле у него пересохло, и он не сразу смог ответить. Наконец он выдавил:

– И ты себя.

Потом он наблюдал, как она удаляется с двумя сопровождающими, пока они не исчезли из виду. И даже после этого он некоторое время продолжал стоять и смотреть на дорогу.

Теперь же ему предстояло узнать, в чем заключается его новое задание. К тревоге неведения примешивалась грусть от мыслей о расставании с Элис и от вида пустой лужайки Собора. Потом он тряхнул головой, отгоняя от себя печальные мысли, а когда из-за палатки показалась знакомая фигура, то и вовсе позабыл о грусти.

– Холт! – крикнул он радостно и, слегка ударив коленями бока Тягая, поскакал галопом к палаткам.

Застигнутая врасплох овчарка ответила отрывистым лаем и бросилась за ним, словно выпущенная из лука стрела.

Угрюмый рейнджер, нагнувшийся было к костру, при звуках голоса своего бывшего ученика выпрямился, подбоченился и, нахмурившись, посмотрел на скакавшего к нему Уилла. Но внутри он, конечно, испытывал радость, как и всякий раз, когда встречался со своим учеником. Правда, как повторял он себе, мальчишке знать об этом было вовсе не обязательно.

«Нет, – поправил он себя, – пусть Уилл и молод на вид, но мальчишкой его уже не назовешь». Если человек носит серебряный значок рейнджера, то он зарекомендовал себя настоящим мужчиной. Исключений не было.

Тягай остановился только прямо под самым носом Холта, эффектно встав на дыбы и вздымая пыль из-под копыт. Уилт соскользнул с седла и бросился к своему бывшему учителю, заключив его в медвежьи объятия:

– Холт, как поживаешь! Чем занимался в последнее время? Где Абелард? Как там Кроули? Что все это значит?

– Я рад, что ты ценишь моего коня выше командира нашего ордена, – сказал Холт, приподняв бровь в столько знакомом Уиллу выражении.

В самом начале их знакомства Уилл считал, что таким образом его учитель выражает свое неодобрение. Но он уже давно понял, что на самом деле это аналог улыбки. Покончив с объятиями, Уилл наконец-то шагнул назад и изучающе осмотрел Холта. Они не виделись всего лишь несколько месяцев, но, к удивлению Уилла, на голове и в бороде более старшего рейнджера виднелось уже гораздо больше седых волос.

– Хорошо, что мы постарались сохранить нашу встречу в тайне и приехали сюда незаметно, так что ты можешь врываться сюда и кричать во все горло, сколько тебе угодно.

Уилл, нисколько не смутившись, только радостно улыбнулся:

– Никого вокруг нет. Я объехал по кругу всю поляну. Если кто-то тут и прячется в радиусе пяти километров, то я готов съесть свой колчан.

Холт снова поднял бровь:

– Совсем никого?

– Кроме Кроули конечно же, – поправил себя Уилл. – Я заметил, как он высматривает меня из укрытия в двух километрах отсюда. Сейчас он, наверное, уже вернулся.

Холт громко кашлянул.

– Так, значит, ты заметил его? – спросил он, нарочито повышая голос. – Думаю, он обрадуется, узнав об этом.

Втайне он был доволен своим бывшим учеником, который, несмотря на волнение и радость от встречи, не забыл об усвоенной во время занятий осторожности. Значит, он тем более готов к предстоящему заданию, подумал Холт, и на его лице отразилась озабоченность.

Уилл не заметил перемену в настроении своего бывшего учителя. Он ослаблял подпругу Тягая, продолжая свои рассуждения:

– Уж слишком он полагается на привычку. Использует одно и то же укрытие вот уже три собрания подряд. Пора бы уже придумать что-то новенькое. Наверное, уже все об этом догадались.

Рейнджеры постоянно состязались между собой и старались застать врасплох друг друга по пути к месту Собора. Холт задумчиво кивнул. Четыре года назад Кроули выбрал себе практически невидимое укрытие, но уже на следующий год Уилл обнаружил его – единственный среди молодых рейнджеров. Холт никогда не говорил об этом. Скрытый пункт наблюдения Кроули оставался предметом гордости их командира.

– Ну, пожалуй, не все, – заметил он уклончиво.

Уилл вышел из-за лошади, улыбаясь при мысли о том, что командир рейнджеров думал, будто он его не видел.

– И все же, сдается мне, он немного ослабил хватку. Тебе так не кажется? – не унимался Уилл.

Холт пару секунд обдумывал его слова.

– Ослабил хватку? Ну, можно сказать и так. Но учти, что он по-прежнему передвигается незаметно и шаги его легче пера, – добавил он многозначительно.

Улыбка на лице Уилла постепенно погасла. Ему захотелось обернуться и посмотреть себе за плечо, но он не решился.

– Он стоит позади меня, верно?

Его бывший учитель кивнул.

– Уже некоторое время?

Холт снова кивнул.

– И он с самого начала слышал, что я говорю? – наконец выдавил из себя Уилл, опасаясь худшего.

На этот раз Холт ничего не ответил.

– О, не стоит волноваться, – раздался позади знакомый голос. – Он ведь всего лишь старая развалина и глух как пень.

Поникнув, Уилл обернулся и увидел светловолосого командира рейнджеров, стоявшего в нескольких метрах от него. Молодой человек опустил глаза.

– Здравствуйте, Кроули, – промямлил он. – Э-э-э… Извините.

Несколько секунд Кроули не сводил с молодого рейнджера укоризненного взгляда, а затем, не в силах сдерживаться, расплылся в улыбке.

– Я не обижаюсь, – сказал он, не скрывая торжествующих ноток в голосе. – Нечасто в эти дни мне случается одержать верх над молодежью.

На самом деле его впечатлила наблюдательность Уилла, обнаружившего его укрытие. Разглядеть его мог только человек с очень острым зрением. Кроули упражнялся в мастерстве оставаться незаметным лет тридцать, не менее, и, несмотря на слова Уилла, до сих пор оставался непревзойденным мастером, который не только умел прятаться от посторонних глаз, но и сам замечал малейшее движение. Вот и сейчас он заметил, что некое существо неподалеку махнуло хвостом. Повернувшись, он присел на одно колено и вытянул руку ладонью вниз:

– Привет! А кто это у нас тут?

Овчарка сделала несколько осторожных шагов, понюхала руку и снова махнула хвостом, бдительно навострив уши. Кроули любил собак, и они чуяли это, принимая его за своего друга при первой же встрече.

– Я нашел ее по пути к Скалистому острову, – объяс нил Уилл. – Она была сильно ранена и почти умерла от потери крови. Ее чуть не убил бывший хозяин.

Лицо Кроули помрачнело. Ему была ненавистна сама мысль о том, что кто-то может понапрасну причинять боль животным.

– Надеюсь, ты поговорил с этим человеком?

Уилл неловко переступил с ноги на ногу. Он не был уверен, что старшие рейнджеры с одобрением воспримут то, как он поступил с Джоном Баттлом.

– Ну, в каком-то смысле да, – ответил он, замечая, как бровь Холта снова поползла вверх.

Его бывший учитель всегда чувствовал, когда Уилл что-то скрывал. Кроули, трепавший овчарку по холке, также с любопытством посмотрел на него:

– В каком-то смысле?

Уилл нервно прочистил горло.

– Мне пришлось разобраться с ним, но не из-за собаки. Ну, не только из-за собаки. То есть я хочу сказать, что он пришел к моей хижине из-за собаки, но услышал наш разговор, а затем… мне же нужно было что-то делать с ним, потому что он услышал слишком много. А потом Элис сказала, что нам стоит… ну, вы знаете… и я подумал, что это уж чересчур сурово. Поэтому я придумал способ получше, какой только пришел мне в голову…

Он помолчал, заметив замешательство и непонимание на лицах своих собеседников.

– Я хочу сказать, что в этом была замешана собака, но не напрямую, если вы понимаете, о чем я… – добавил он.

Наступило долгое молчание, затем Холт медленно произнес:

– Нет, я не понимаю.

Кроули обратился к своему давнему товарищу:

– Сколько ты знаком с этим молодым человеком… лет шесть?

Холт пожал плечами:

– Что-то вроде того.

– И ты всегда понимал, что он говорит?

– Сказать по правде, нет, – ответил Холт.

Кроули задумчиво покачал головой:

– Хорошо, что его не взяли на дипломатическую службу. Сейчас бы мы уже воевали с десятком стран, дай ему волю. – Он обернулся к Уиллу: – Расскажи простыми словами, по возможности заканчивая каждое предложение, о том, что же на самом деле произошло с собакой, с этим человеком и с Элис.

Уилл глубоко вздохнул и начал свой рассказ. От него не скрылось, что оба слушателя невольно отступили на полшага назад, и решил изложить свою историю как можно проще.

– Бывший владелец собаки – местный возмутитель спокойствия по имени Джон Баттл. Он ранил ее и бросил умирать. Я нашел ее на дороге и позаботился о ней.

Он остановился и посмотрел на Холта и Кроули в поисках одобрения. Оба жестами предложили ему продолжать.

– Элис как раз находилась в моей хижине и говорила о вашем задании, когда Баттл решил прийти ко мне и потребовать вернуть собаку. Некоторое время он подслушивал снаружи, пока мы не заметили его присутствие. – Тут он понял, что сказанное не с лучшей стороны свидетельствует о его способностях, и, встретив неодобрительный взгляд Холта, виновато развел руками. – Я знаю. Нужно было оставаться начеку и догадаться о приближении постороннего раньше. Но мы с Элис старые друзья и, наверное, слишком отвлеклись, обрадовавшись встрече.

Холт взмахом руки дал понять, что не стоит переживать о случившемся, и Уилл продолжил:

– Так или иначе, он слышал слова Элис о том, что меня должны послать на особое задание.

Теперь его слушатели внимательно ловили каждое слово. Лицо Холта сохраняло невозмутимое выражение, как и всегда, но Кроули был явно озабочен.

– И как же ты с ним поступил? – спросил он.

Уилл пожал плечами:

– Ну, у него было с собой копье, поэтому я лишил его оружия и оглушил рукояткой ножа. Элис мне помогла, – добавил он, не желая, чтобы у них сложилось впечатление, что он справился с нападавшим сам, без помощи. – Она отвлекла его и позволила мне ударить первым. Потом я связал его, и мы стали размышлять, как с ним поступить. Элис даже предложила убить его.

Кроули кивнул, все еще хмурясь:

– Она права. Мы не можем рисковать. Так как же вы поступили?

Уилл снова помедлил, вздохнул и закончил свой рассказ:

– Корабль скандианцев еще стоял у берега, поэтому я отправился к ним. Они взяли его в качестве раба.

Он подождал, волнуясь, какой же будет их реакция. В конце концов, рабство в Аралуине объявлено вне закона. Элис так и сказала, когда он описал ей свою идею.

– Ты продал его? – спросил Холт.

Уилл отрицательно покачал головой:

– Нет. Я не продавал его. Я… как бы… отдал его в рабство.

– Отдал в рабство? – переспросил Кроули, словно пробуя на вкус это выражение.

– Гундар обрадовался, – поспешил добавить Уилл, словно надеясь, что это все меняет. – Понимаете, главное было убедиться в том, что этот бандит не расскажет никому о моем задании. Если об этом узнают скандианцы, то не страшно. Они все равно не будут слушать его, а если и услышат, то следующие три месяца проведут на Скоргхийле.

Наступило молчание. Кроули и Холт обдумывали сказанное. Уилл не удержался и добавил:

– Либо это, либо убить его. Таким мне казался тогда мой выбор. И я не был уверен, что он действительно заслуживает смерти.

– Но ты счел, что он заслуживает того, чтобы его… отдали в рабство? – спросил Кроули.

Прежде чем ответить, Уилл крепко сжал челюсти и собрался с духом.

– Да, Кроули. Уж слишком много на счету этого человека. Возможно, он повинен не в одном убийстве. Правда, доказательств нет, так что к суду его не привлечь, – добавил он.

Холт в задумчивости почесал бороду:

– Ну, вообще-то это наше дело – разбираться с теми, кого нельзя осудить из-за недостатка улик.

Кроули окинул его суровым взглядом.

– Формально это никто не признает, и ты прекрасно это знаешь, – сказал он.

Холт кивнул, соглашаясь, но спросил тем же снисходительным тоном:

– А разве случай Арндора из Круза не послужил прецедентом?

На этот раз настал черед Кроули неуверенно переступать с ноги на ногу. Уилл с любопытством поглядел на них:

– Арндора из Круза? Это еще кто такой?

Холт усмехнулся:

– Это был еще тот великан, метров двух ростом. И отъявленный бандит, наводивший ужас на Круз несколько месяцев, пока с ним не разобрался один молодой рейнджер… довольно нестандартным способом.

Заметив интерес Уилла и замешательство Кроули, Холт продолжил с едва заметной иронией в голосе:

– Он приковал его цепью к городской мельнице, и жители Круза использовали его как вращающего жернова мула лет пять. Очевидно, такое наказание оказало на него должное воздействие, а заодно и послужило источником процветания города. С тех пор Круз славится мукой самого мельчайшего помола.

Наконец Кроули прервал его.

– Послушай, тогда была совсем другая ситуация, и я… – осекся он, но поправил себя слишком поздно: – И тот рейнджер… не мог придумать другого способа. Но он, по крайней мере, возместил урон пострадавшим. Он не просто продал разбойника в рабство представителям другой державы.

– Баттла тоже никто не продавал, – сказал Холт. – Как сказал Уилл, его просто отдали. Хороший правовед, возможно, смог бы доказать, что раз не было передачи денег, то это действие не противоречит законам королевства.

Кроули фыркнул:

– Хороший правовед? Таких не бывает. Ну что ж, молодой Уилл, я полагаю, что ты действовал из лучших побуждений и, как отметил твой правовед, с формальной точки зрения никакого преступления в этом не было. А теперь тебе лучше разбить палатку. Поговорим после ужина.

Уилл кивнул, незаметно от Кроули улыбнувшись Холту, который снова приподнял бровь. По пути к своей небольшой палатке Кроули задержался рядом с давним другом и тихо сказал ему – так, чтобы не слышал Уилл:

– А знаешь, это неплохой способ выпутываться из неоднозначных ситуаций. Возможно, тебе стоит поговорить с твоим другом Эраком – глядишь, такой обмен станет регулярным.

Холт поглядел на него оценивающим взглядом и ответил не сразу:

– Твоя правда. Ведь в нашей стране не так уж и много мукомольных мельниц, верно?