Элис внимательно слушала Уилла, пока тот рассказывал о том, что он пережил прошлой ночью.

Макс, по всей видимости, тоже прислушивался, как казалось Уиллу. Когда он дошел до того момента, как из тумана выросла фигура великана, музыкант пропустил несколько тактов. Уилл подавил улыбку. Он не осуждал этого человека. Он и сам прекрасно помнил, как замирало его сердце от ужаса и как он забыл обо всем на свете, мчась сломя голову через глухой лес.

Пока Уилл рассказывал, Элис время от времени делала пометки в небольшой записной книжке в кожаном переплете. Теперь она изучала пометки, подперев подбородок рукой. После некоторого молчания она подняла глаза:

– Наверное, пугающее было зрелище.

– Да. Очень. – Уилл не постеснялся признаться в том, что испугался.

Они знали друг друга достаточно долго, чтобы притворяться, что они лучше, чем есть на самом деле. К тому же его подготовка рейнджера и прирожденная честность заставляли Уилла излагать все события так, как они происходили на самом деле, включая его реакцию на них. Элис еще немного почитала свои заметки, постукивая пальцами по столу. Потом подчеркнула пером одну из записей:

– Твоя собака… Как, кстати, ее зовут?

– Я пока не придумал ей подходящее имя. Зову ее просто «собака» или «девочка».

Элис махнула рукой. Это была не существенная подробность.

– Итак. Она зарычала, когда ты впервые заметил движущиеся огни?

– Да. – Уилл нахмурил лоб, пытаясь понять, к чему она клонит.

– А когда ты услышал шепот, она снова отреагировала?

Уилл мысленно вернулся в лес, стараясь представить все точно так, как было в ту ночь.

– Да, – ответил он наконец. – Она склонила голову набок, как это делают собаки, услышав подозрительный звук.

– Потом… – Элис помолчала и пробежала глазами заметки. – Ты увидел Ночного воина, а затем услышал, как он говорит, верно?

Уилл кивнул.

– И сколько прошло времени между тем, как ты увидел его, и тем, как он заговорил? Был ли промежуток?

И снова Уилл задумался, припоминая. Он понимал, насколько важными могут быть даже мельчайшие подробности, и хотел верно вспомнить все до последних мелочей.

– Да, была заметная пауза. Секунд двадцать. Нет, меньше. Трудно сказать точно. Я же тогда едва голову не потерял от страха, – добавил он, и Элис сочувственно кивнула.

– Я тебя не виню. Я бы и сама бросилась наутек, не разбирая дороги, задолго до того, как побежал ты, – уверила она его и перешла к заинтересовавшей ее подробности. – Ты сказал, что, когда эта фигура заговорила, собака вскочила и зарычала?

– Верно.

Наконец у Уилла что-то стало складываться в голове, и он пришел к определенному выводу за секунду до того, как об этом сказала Элис.

– Значит, призрак ее нисколько не беспокоил?

Уилл помотал головой:

– Нет. Она вскочила и зарычала, когда услышала голос. А когда фигура только появилась, она лежала… и не очень-то беспокоилась.

Элис удовлетворенно кивнула:

– Значит, она реагировала на звуки и на огни, что следует ожидать от собаки, если это все реально, но когда перед тобой предстала двадцатиметровая фигура Воина…

Она не договорила. Уилл закончил за нее:

– Она не обратила на него внимания. Не видела его. Или видела, но он не показался ей подозрительным или представляющим угрозу.

Элис откинулась на спинку стула:

– Знаешь, Уилл, я не специалист по паранормальным явлениям, но я всегда слышала, что животные чуют присутствие призраков или привидений до того, как их заметят люди. Но твоя собака просто лежала, не обращая внимания на гигантского воина в тумане.

– Ты считаешь, что он мне показался? – Уилл даже немного рассердился.

Легко же Элис сидеть при свете дня и рассуждать разумно. Уилл был уверен, что все, что он видел, было на самом деле. Но она уже покачала головой и протянула руку, чтобы успокоить его:

– Я не сомневаюсь в том, что ты его видел. Я знаю, что ты не из тех, кто легко теряет голову и воображает невесть что. Но я говорю, что это был не призрак, а какой-то фокус. Собака не обратила на него внимания, потому что чувствовала, что он ненастоящий. Звуки, голоса, огни – все они были настоящими. Но фигура призрака, скорее всего, была какой-то иллюзией.

Наступило продолжительное молчание, пока они посматривали друг на друга. Уилл понимал, что в голове у них крутится одна и та же мысль.

– Мне нужно вернуться туда и все проверить, правда? – спросил он наконец.

– Нам нужно пойти туда и проверить, – поправила его Элис.

Уилл был рад, что она предложила свою помощь. Ее рассудительный и аналитический склад ума ему не помешает. Но даже в таком случае…

– На этот раз я пойду туда при свете дня, – сказал он, и Элис усмехнулась.

– После того, что ты рассказал, вряд ли меня удастся затащить туда ночью, – сказала она.

* * *

Этим вечером Уилл снова играл в трапезной. Элис сообщила Орману, что останется в своих покоях под тем предлогом, что ей нужно отдохнуть после поездки. Ее визит пробудил большой интерес в замке, особенно среди местных дам. Благородная дама с юга должна быть одета по последней моде, и местным красавицам не терпелось посмотреть на нее. Ее отсутствие их немного разочаровывало, и вечер выдался не слишком-то оживленным. Орман покинул трапезную сразу же после того, как слуги унесли пустые тарелки, и до того, как Уилл начал играть. Керена с его товарищами тоже не было, и Уилл подумал, что жизнерадостному воину тоже пришлось выслушать упреки со стороны своего мрачного кузена.

На этот раз Уиллу самому понравилось, как он играет. Он уже привыкал к своей роли исполнителя и научился справедливо оценивать свое представление. Публике нравилось, хотя чрезмерного восторга она и не демонстрировала, что, впрочем, было только на руку Уиллу. Они с Элис договорились встретиться рано утром, и ему не хотелось задерживаться в душном зале допоздна.

Примерно через час после рассвета Уилл проехал верхом под подъемной решеткой. Массивные ворота отворяли на заре, сразу же как только охранники убеждались в том, что врагов в непосредственной близости от замка нет. Стражник искоса посмотрел на проезжавшего мимо него молодого человека.

– Едешь поохотиться, жонглер? – спросил он, кивком указывая на небольшой охотничий лук, перекинутый через плечо Уилла, и свисающий с седла колчан.

– Ничто так не оживляет однообразные зимние блюда, как свежее мясо зайца-беляка или куропатки.

Стражник с сомнением поглядел на лук:

– С таким оружием придется тебе подбираться как можно ближе к добыче. Учти, что сейчас не так уж и легко найти ее в этих краях.

– Говорят, охота – это лишь способ испортить приятную прогулку, – усмехнулся Уилл, и стражник, услышав старую шутку, улыбнулся в ответ:

– Ну, удачи в любом случае. И будь осторожен. Говорят, что неподалеку видели медведя.

– Не-е, медведей я не ем, – сказал Уилл с совершенно серьезным лицом.

Пару секунд стражник не понимал, что жонглер пошутил, потом загоготал.

– Ну ты даешь! – выдавил он сквозь хохот. – Смотри, как бы медведь не съел тебя!

Уилл выехал на дорогу, ведущую на северо-запад, раздумывая о том, как изменилось его отношение к людям с тех пор, как он принял на себя роль музыканта. Будучи рейнджером, он привык хранить молчание и никогда не заговаривал первым, если в этом не было необходимости. И уж конечно, он никогда не шутил. Его обучали скрытности и умению прислушиваться к разговорам других. Если ты не говоришь сам, то уделяешь гораздо больше внимания словам других, а информация – это важнейший ресурс рейнджеров. Но когда он стал жонглером, то стал отпускать шутки при первой же возможности. Даже плохие шутки. «Особенно плохие», – поправил он себя.

Уилл проехал на северо-запад несколько километров. Собака, как всегда, бежала впереди, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться в том, что ее хозяин с Тягаем следуют за ней. Конь взирал на свою новую спутницу с благодушным снисхождением.

Они с Элис запланировали встречу вчера вечером, склонившись над привезенной ею картой.

– Я поеду с первыми лучами солнца на восток, – сказала она. – А ты час спустя поезжай на северозапад. Затем развернись, сделай петлю по этой тропе и встречай меня у опушки Лихой чащобы.

Уилл нашел тропу, на которую указывала Элис, и направил Тягая по ней. Было облачно, ветер колыхал голые верхушки деревьев, но сквозь просветы в облаках иногда проглядывало блеклое солнце. Когда оно выглянуло в очередной раз, Уилл поднял голову и определил, что немного отстает от намеченного времени. Несильный удар пятками по бокам коня, и Тягай перешел с трусцы на легкий галоп. Собака, услышав смену аллюра, ускорила бег. Уилл разглядывал ее с любопытством. Она как будто старалась сохранять силы и никогда не бежала быстрее необходимого. Наверное, она, как и кони рейнджеров, смогла бы пробежать весь день, если это потребуется.

И собака первой заметила Элис недалеко от Лихой чащобы. Лохматый хвост с белым кончиком завилял из стороны в сторону в знак приветствия, и она тут же бросилась через снежное поле к девушке, скрытой в тени деревьев. Тягай вздрогнул, словно говоря: «Я тоже увидел ее», и Уилл потрепал его по гриве.

– Я знаю, – сказал он.

Днем накануне Элис была облачена в модное платье, подобающее настоящей представительнице благородного сословия. Сейчас же от этой элегантности не осталось и следа. На ней были жакет, серые брюки и высокие, до колена, сапоги для верховой езды. С плеч свисал плащ по пояс, а белокурые волосы были аккуратно уложены под охотничьей шапочкой с пером. Плотно облегающие брюки как нельзя лучше подчеркивали изящные изгибы длинных ног, и Уилл невольно подумал, что такую Элис он рад видеть гораздо больше, чем манерную модницу Гвендолин. С широкого кожаного пояса свисали искусно сделанные ножны с длинным кинжалом.

Элис встретила его ослепительной улыбкой.

– Опаздываешь, – сказала она, протягивая руку.

Он взял ее за запястье и потянул, помогая вспрыгнуть на лошадь позади себя. Она уселась поудобнее, обняв его за талию.

– А где твоя лошадь? – спросил Уилл.

Конечно, он вовсе не был против того, чтобы она ехала, прижавшись к нему. Просто поинтересовался.

– Осталась с моей свитой, – ответила Элис. – И с превосходным чучелом в виде леди Гвендолин в седле, прикрытым плащом для верховой езды.

Уилл полуобернулся к ней:

– Это так уж было необходимо?

Элис пожала плечами:

– Может, и нет.

Но едва они отъехали, как на дороге позади них показалась пара вооруженных мужчин. Возможно, и совпадение, но кто знает? – Что, это и есть Лихая чащоба? – спросила она, указывая на темную полосу деревьев.

– Она самая, – кивнул Уилл, ощущая некоторый холодок в животе.

Они поехали на юг вдоль опушки, пока не нашли дуб с расколотым стволом возле того места, где Уилл входил в чащобу позапрошлой ночью. Сейчас, при свете дня, он подумал, что необязательно спешиваться. Они продолжили путь под деревьями, уклоняясь от низко нависших ветвей и засохших стеблей ползучих растений. Собака молча бежала впереди.

Подготовка Уилла взяла верх. Несмотря на беспокойство и неуверенность, которые он испытывал в таком мрачном месте, ему удалось найти тропу, по которой он шел раньше.

– И где ты видел огни? – спросила Элис.

Уилл немного подумал и показал рукой:

– Они двигались в том направлении. Трудно сказать, насколько далеко они были отсюда.

Элис критически оглядела путаницу ветвей перед собой:

– Если бы они были далеко, ты бы их не увидел за плотными зарослями… Пойдем, – сказала она, спрыгивая с лошади.

Уилл спешился вслед за ней.

– Посмотрим, что там, – предложила она.

Уилл знаком приказал Тягаю оставаться на тропе. Потом щелкнул пальцами и показал пальцем вперед, приказывая собаке держаться впереди. Та бесшумно побежала, легко проскальзывая под низкими ветвями и между тесно прижатых друг к другу кустарников. Уиллу и Элис дорога давалась не так легко. Вскоре пришлось воспользоваться саксом, чтобы прорубать себе путь сквозь эти заросли. Элис с любопытством наблюдала за тем, как тяжелое лезвие рассекает толстые побеги кустов и ползучие стебли.

– Удобное орудие, – сказала она, и Уилл кивнул, переводя дух и откидывая отрубленные побеги в сторону.

– Это и орудие и оружие, – уточнил он.

Неожиданно они вышли на открытое место.

– Так, что теперь? – спросила Элис, удовлетворенно покачивая головой.

Собака ждала их, сидя на узкой, но явно проторенной человеком тропинке, идущей вдоль основной тропы, по которой они следовали до сих пор.