Амир

— Амир, я обычно не лезу в твои дела, но в этот раз ты точно перегибаешь палку, — отец был, мягко говоря, не в духе. — Мне Инитар рассказал, как все было, и я требую от тебя объяснений. Мало того, что ты увез бедную девушку против ее воли, так теперь еще и взаперти держишь! Сколько она уже здесь? Неделю?

— Это была временная мера, пока я в отъезде, — устало ответил Амир; а ведь надеялся, что в столь поздний час все обитатели замка спят и никто его не караулит, ан нет. — Давай завтра уже вернемся к этому вопросу, хорошо?

— Где тебя самого носило все это время? — глава клана еще больше нахмурился, скрестил руки на груди.

— Нужно было кое-что выяснить.

— Об этой бедной девушке? А раньше ты это сделать не мог? До того, как поступил столь неприемлемо?

— Слушай, возможно, я и был в чем-то не прав, но все это подождет до завтра. Мы с Туманом проделали долгий путь, и я хочу в первую очередь выспаться.

Рутерт вздохнул, покачал головой.

— Хорошо, я пока никому не скажу, что ты уже вернулся. А то твоя мать вместе с Тамиллой прямо сейчас на тебя накинутся. И в этот раз я с ними солидарен. Ты не имел права так поступать, Амир, и сам прекрасно это знаешь. Она уже неделю заперта в комнате, из людей видит лишь служанку, магическая преграда не пропускает даже Тамиллу! И не надо говорить, что ты это сделал исключительно ради защиты своей избранницы.

— Я и не говорю. И не собираюсь сейчас ни спорить, ни оправдываться, ни каяться. Завтра я сниму магическую защиту с ее комнаты, оставлю лишь на границах нашего имения. Так вам будет спокойнее?

— То есть это ты нам одолжение делаешь? — отец рассердился еще больше. — А на чувства бедной девушки тебе наплевать?

К усталости неумолимо прибавилось и нарастающее раздражение.

— Мне не плевать, мне просто все равно. Скоро начало отбора в Чертогах, и на этом весь мой интерес к Дэрии кончается. Я же был у ее родных, ее мачеха и сестра много чего про нее рассказали. В том числе и подтвердилась моя изначальная версия про нарочное привлечение метки тьмы, — Амир все же постарался унять злость. — Причем сестра Дэрии даже подробно описала, каким образом с помощью запрещенных заклятий метку можно привлечь. Мол, сама Дэрия ей хвасталась, как она обведет меня вокруг пальца.

— А если и ее родные солгали? — усомнился Рутерт.

— Такое тоже вполне вероятно. Мягко говоря, не особо приятные дамы, — Амир поморщился, — и наверняка большая часть сказанного неправда. Я хотел поговорить со старшим братом Дэрии, но он в отъезде. Но, главное, что я выяснил за эту неделю, никакая она не Дэрия.

— То есть как? — изумился отец.

— Не поленился наведаться в Риесскую обитель, где якобы Дэрия росла. Так вот, настоящая Дэрия до сих пор там. А кто же на самом деле эта лгунья, заполучившая мою метку, пока остается вопросом.

— А у нее самой спросить не пробовал?

— Спрошу, естественно. Завтра же. Если она и вправду подослана шайкой Вейрана, от нее можно ждать любого подвоха. При необходимости возьму ее под ментальный контроль, пока отборы не начнутся.

— Мне страшно за тебя, Амир, — отец смотрел устало и очень серьезно. — Ты настолько зациклен на этой борьбе за престол, что готов идти на любые меры. Ты позволяешь злости расти в тебе. Позволяешь тьме расти в тебе…

— Я все держу под контролем, — раздраженно парировал Амир. — Отец, хоть ты мне нотаций не читай. Сам же прекрасно знаешь, сколько желающих мне помешать. И я не собираюсь останавливаться на полпути только потому, что моей избранницей оказалась неизвестно какая прохиндейка.

Рутерт хотел возразить, но Амир не собирался продолжать разговор, пошел прочь по коридору. Усталость после долгого перелета диктовала свое, но вконец испорченное настроение понукало не медлить. Да, время уже за полночь, но вполне возможно, что Дэрия, или как ее там на самом деле, еще не спит.

Магическая защита без проблем пропустила своего создателя. Амир открыл дверь в спальню. Тут царил полумрак, разбавляемый лишь слабым светом ночного светила из окна. Дэрия спала. Да только в платье и сидя в кресле.

Уже при одном взгляде на нее вновь накатили все непрошенные эмоции, которые за эту неделю даже начали казаться выдуманными. Ан нет, никуда не делись… Необходимо во что бы то ни стало докопаться до правды! Даже если правда в том, что он, действительно, как болван последний, столь некрасиво поступает с ни в чем не виноватой девушкой. Завтра обязательно нужно с ней поговорить наедине.

Стараясь не разбудить, Амир осторожно поднял Дэрию на руки. Она лишь тихонько вздохнула, но все же не проснулась. Близость ее тела, явственное ощущение ее тепла… Уже от одного этого, казалось, кровь чуть ли не закипела. Должно же быть какое-то логическое объяснение настолько сильной реакции! С чего вдруг именно эту девушку ему желать так, как никогда никакую не желал?

Чуть ли не силком заставил себя все же опустить Дэрию на кровать, тут же отошел на пару шагов. Она спала крепко, так и не проснулась. Только вот… Откуда столь навязчивое ощущение присутствия изначальной тьмы?

Метка отозвалась сразу же по его воле. Через нее прекрасно чувствовалось, что вовсе и не почудилось, Дэрия полнится именно изначальной тьмой. Это что же получается? Во сне она попадает в незримый мир, где практикуется в магии? Только в эту ночь или всю неделю так? Но зачем ей понадобилась изначальная тьма? Редко кто из темных решается использовать столь своевольную силу. Неужели Дэрия настолько глупа, что не понимает опасности? И как это ее хранитель не предупредил?

Мда, что-то вопросов больше, чем ответов. Ничего, завтра он ее допросит обо всем, Дэрия расскажет всю правду, никуда не денется.

Амир направился к выходу из комнаты. Выйдя в коридор, закрыл дверь, задумчиво остановился. Ладно, магическую преграду можно и прямо сейчас убрать. Все равно он больше отлучаться из замка не будет, да и границы имения Дэрия все равно покинуть не сможет.

Повинуясь его мысленному приказу, магическая защита вмиг рассеялась. Но угрызений совести ни на миг не возникло. Даже наоборот, крепла уверенность, что все это было лишь на пользу. Без сомнений, Дэрия, пока сидела целую неделю взаперти, набралась смирения и готова во всем ему покаяться. А он уж, так и быть, в свою очередь готов, если что, сменить гнев на милость.