Оставшись в одиночестве, я недолго предавалась мрачным мыслям.

– Так, надо переключиться, пока окончательно не пала боевым духом, – пробормотала я самой себе.

Взгляд замер на стопке книг, оставленных Бонифацием. Выбрала из них самую толстенную и потрепанную. Витиеватая надпись на обложке гласила: «Магия. Теория видового происхождения, разнообразия и распада на части: составные, отдельные и уникальные». Е-мое, что на Земле, что тут – хоть бы раз кто учебник нормально назвал.

Вряд ли, конечно, я бы отыскала здесь ключ к пророчеству, но зато вполне могла найтись информация о той магии, которой наделил меня Уня. В первую очередь я открыла оглавление. Увы, ничего похожего на наивно ожидаемое «Магия, полученная от сварливого дракончика» не нашлось. Зато взгляд зацепился за слово «Источник». Шустро пролистав страницы, я остановилась на искомой десятой главе «Источник магии». Запись оказалась совсем небольшой:

«Еще до начала времен, когда существовала лишь беспроглядная Тьма, из Ничто родился Источник, и положил он начало Вселенной. То был источник природной магии, что наполняла потоками каждый новый образовавшийся мир. И был у этого Источника хранитель – древнее божество, созданное природной магией, ею овладевшее и сумевшее сплести для нее затейливые пути. Тысячи лет спустя на месте Источника в клочке реальности посреди Ничто была воздвигнута нерушимая цитадель, и стала она еще одним стражем, целью которого оберегать великую мощь. Мощь центра Вселенной, всей ее магии, ибо здесь она рождается, отсюда же и расходится, лишь в мирах разбавляясь. И только изгнанная зеленым светом Тьма равна ему по силе».

– И все, что ли? – разочарованно протянула я.

Словно в ответ, внизу страницы высветилось мелкими буквами:

«См. также:

Глава 9. Природная магия.

Глава 13. Хранитель источника.

Глава 16. Основание твердыни магов, названной Академией.

Глава 23. Магия Тьмы».

Я тут же нашла двадцать третью главу. Тут было написано больше, да только написанное не особо меня обрадовало:

«Магия Тьмы, именуемая также магией смерти, является ярким примером того, что любое светлое деяние имеет обратную сторону. Она не исходит из общего источника магии и, более того, противопоставляется магии природной.

Будучи сравнимой по мощи с магией природной, магия Тьмы имеет отличие, делающее ее уникальной. Это можно назвать разумом или волей. Неодолимой тягой к смерти и разрушению.

В то время как все маги получают свои силы из источника, магия Тьмы для них недоступна. Но есть те, кто овладел ею в полной мере. Их называют темными властелинами.

Магия Тьмы передается по линии рода, от отца к сыну. При гибели своего хранителя она переходит к следующему родившемуся темному властелину.

Темные властелины владеют магией Тьмы от рождения. Но известны случаи, когда обладающие ею пытались не использовать эту силу. Неоспоримо, что единственное, пусть даже и мелочное применение магии Тьмы порабощает темного властелина ее воле. Воле, которой невозможно противостоять.

До применения магии Тьмы темного властелина невозможно отличить от других магов. Они так же пользуются всеобщими видами магии, включая и боевую. Редко кто способен почувствовать затаенную силу темного властелина. Но попавшего под власть магии Тьмы легко опознать по абсолютно черным глазам».

Я откинулась на стуле. Голова шла кругом. Что же это получается? Савельхей еще ни разу не использовал магию Тьмы! Но почему тогда его все боятся? Он же ведь пока еще не темный властелин в том смысле, который в это понятие вкладывают. Он ведь вполне может никогда этой своей особенной магией не воспользоваться. Вряд ли ему хочется, чтобы она им манипулировала.

Дочитать оставалось совсем немного:

«Но, как и любой вид существующей во Вселенной магии, магия Тьмы подчинена предначальной материи*. Предначальная материя способна подавить волевую составляющую магии Тьмы, превращая ее в безликую силу, целиком и полностью подчиненную своему обладателю».

Сноска внизу страницы гласила:

«Предначальная материя – совокупность светлых эмоциональных составляющих, обретшая материальное воплощение. Существует в теории. Обнаружена не была».

Понятнее и уж тем более веселее не стало. Чтобы отвлечься от тяжелых дум, я взялась читать другую книгу, повествующую о создании академии. Но то ли так подействовало чересчур занудное повествование, то ли сказалась почти бессонная ночь – я так сидя и задремала.

* * *

Полупрозрачный дракончик устроился на траве в шаге от меня, млея в слабом свете ночного светила. Вокруг поляны стоял стеной грозный лес, и чуть вдалеке между деревьев таинственно поблескивало озеро.

– А почему ты такой… – я запнулась, пытаясь подобрать слово.

– Исчезающий? – подсказал Уня.

– Ну да, – я кивнула. – Как будто вот-вот растаешь в воздухе.

– Ты недалека от истины. Совсем скоро меня не станет, – безмятежно ответил он.

– То есть как это? – опешила я. Если он имел в виду свою скорую смерть, то говорил об этом что-то уж чересчур радостно.

– А вот так, – хихикнул Уня. – Ухожу на покой. Давно уже пора. Так что видимся мы с тобой в последний раз.

– Я буду скучать. – Несмотря на всю свою сварливость, дракончик все равно мне нравился.

– Не будешь, – смотрел на меня, хитро прищурившись, – тебе и без меня забот хватит.

– Умеешь обрадовать, – я помрачнела. – Может, хоть объяснишь напоследок, как твоей магией пользоваться? Спасибо за нее, конечно, но мне бы пара советов точно не помешала.

– Потому я снова с тобой и встретился, чтобы все объяснить. А то ты своим непониманием сведешь все мои старания насмарку. Ты ведь даже так и не догадалась, что за магией я тебя наделил.

– Знаешь ли, я не особо в этих ваших магиях разбираюсь, – насупилась я.

– Эта магия особенная, – парировал Уня не менее обиженно.

– Ладно, давай не будем спорить. Просто объясни мне, что с ней делать, пока ты совсем не исчез.

Дракончик хихикнул.

– Слушай, Лика, а ты хоть догадываешься, кто я?

– Дракон. Который теперь в озере живет.

– Мда, ты даже этого не поняла, – Уня демонстративно закатил глаза. – Лика, я – хранитель источника. Вернее, был им раньше.

Я тут же вспомнила, что сегодня читала.

– Погоди, так ты – это и есть древнее божество?

– А что, не похож?

– Ну, как бы так сказать, чтобы тебя не обидеть, – я замялась. – В моем представлении древние божества должны выглядеть иначе.

– То, что ты привыкла считать мною, было лишь крохотной частью моей души. Ее отделили, чтобы ослабить меня. Что, впрочем, им вполне и удалось. Но обретя имя, часть моей души ожила и смогла воссоединиться со мной.

– Так а зачем тебя было кому-то ослаблять?

– Это уже не важно, – Уня покачал головой. – Все равно тех, кто этого добивался, уже давным-давно нет в живых. Но без части души я слишком ослаб и больше не мог бы быть хранителем источника. Вот только просто исчезнуть я тоже не мог. Мне нужно было кому-то передать свою силу. Для этого подходил лишь человек. Ведь только вы, как пустые сосуды, способны принять природную магию. И тогда в определенный миг на Земле родилась избранная.

– Николетта? – мрачно уточнила я. – Хорошую же ты себе преемницу выбрал.

– Она – избранная, – ответил дракончик таким тоном, словно это мгновенно все объясняло. – Моя магия начала понемногу переходить к ней с того момента, как Николетта родилась. И так до того дня, когда она должна была оказаться здесь, в академии. Но избранная так и не появилась. И мне пришлось остаток своей магии передать другому человеку. Единственному, кто оказался в пределах досягаемости. Тебе.

Услышанное с трудом укладывалось у меня в голове. Уж слишком все было неожиданно.

– То есть я владею такой же магией, что и Николетта? – на всякий случай уточнила я.

– Да. Только у тебя ее в разы меньше, чем у избранной.

– Значит, хорошенько оттаскать ее за волосы я все-таки не смогу, – я вздохнула. Ну вот, а так хотелось.

– Противостоять ей сможешь, но одолеть – нет. Но это тоже все не важно. Совсем скоро все здесь поглотит Ничто. Если, конечно, вы до этого еще доживете, – обрадовал Уня.

– Так а разве Николетта Ничто не остановит? – Что-то я совсем запуталась.

Дракончик посмотрел на меня как на умалишенную.

– Ничто невозможно остановить, Лика. Ничто на то и Ничто – там не существует жизнь как таковая.

– Унь, погоди, – мягко перебила я. – Я, конечно, понимаю, ты – божество и все такое. Но, может, ты от этой своей древности стал… эммм… малость путать, что-то забывать…

– Ты на что это намекаешь? – насупился дракончик. – Что у меня старческий маразм, что ли?

– Я этого не говорила, – тут же с примирительной улыбкой возразила я. – Но с Ничто ты и вправду что-то путаешь. Мы же с Савельхеем там были. Дважды. И ничего, живые.

– Темного властелина оберегает магия смерти, – снисходительно пояснил Уня, став как будто бы прозрачнее. – Она ведь такая же древняя, как само Ничто, и в чем-то они даже схожи.

– Ну а я?

– А ты – человек. Даже от того, что получила природную магию, ты все равно не перестала быть человеком. А людям Ничто не страшно.

– Все равно не понимаю. Но ведь и Николетта тоже человек. Значит, и ей опасаться нечего.

– Избранных вообще нельзя отнести к какой-либо расе, они особенные. Так что она не человек, и Ничто поглотит ее так же, как и остальных.

Дракончик встал и задумчиво посмотрел на виднеющееся за деревьями озеро.

– Мне пора.

– Как это «пора»? – растерялась я. – У меня же к тебе еще столько вопросов, и…

– Тебя все равно сейчас вот-вот уже разбудят, – равнодушно парировал Уня. – Да и я уже почти не существую.

Он неспешно направился к озеру. Я хотела его окликнуть, но меня вдруг кто-то тронул за плечо.

– Лика! Лика, проснись!

Резко придя в себя, я открыла глаза. Надо же, уснула прямо за книгой… И, похоже, проспала долго, вокруг уже царил полумрак.

– Лика! – Надо мной стояла обеспокоенная Друндгильда. – Вставай скорее. У нас беда.

– Что-то с Савельхеем? – перепугалась я, тут же вскочив.

– Нет-нет, может, ты знаешь туманного демона с первого курса… как его там… диа… тиа… – она запнулась, – Ийрилихара в общем…

– С ним что-то случилось? – я замерла. – Мы же вот только недавно разговаривали…

Правда, разговор тот не сулил ничего хорошего.

– Его час назад нашли на пустыре за жилым корпусом, у самой границы леса, – ошарашила меня Друндгильда.

– Он что… мертв? – опешила я.

– Нет, жив еще. Но вряд ли долго протянет. Вот я и подумала, что вдруг ты попрощаться захочешь и…

– Так он где? В лечебнице? – Я спешно накинула плащ темного властелина. – Пойдемте тогда скорее!

По пути Друндгильда мне рассказала все, что знала. Хотя знала она совсем немногое.

– Его кто-то из студентов нашел. Демон еще в сознании был на тот момент. Успел что-то путано сказать, но разобрали только три слова: «Лика», «обещание» и «лес». Причем «Лика» он вроде как повторил несколько раз. За правдивость не ручаюсь, сама не слышала, в лечебницу его уже бессознательного принесли. Но учитывая, что Лика на всю академию одна, я решила, что вы, наверное, большие друзья. Не зря же он о тебе в таком состоянии вспомнил. Потому и поспешила за тобой, вдруг увидеть его напоследок захочешь.

В палате, кроме Ийрилихара, больше больных не было. Только молоденькая целительница дремала в кресле у входа, но Друндгильда сразу же с порога отправила ее прогуляться.

Вампир лежал на кровати и выглядел даже бледнее чем обычно. Может, так сказалось его предсмертное состояние. А может, без сознания его маскировка под демона потихоньку переставала действовать. Я подошла к нему и осторожно тронула за руку.

– Он такой холодный, – мой голос дрогнул.

– Замерзает изнутри, – с искренним сочувствием ответила Друндгильда. Села на кровать напротив и со вздохом добавила:

– Мы ничем не можем ему помочь.

– А ректор или еще кто?

– Был здесь уже и ректор, только головой с сожалением покачал. Увы, нет таких зелий и трав, нет такой магии – не существует просто.

– Так а что с Ийрилихаром, если его даже исцелить нельзя? – Я не сводила растерянного взгляда с бессознательного вампира. От жалости даже в глазах защипало.

– Ай, все время забываю, что ты в магии не разбираешься. В общем, напал кто-то на демона, применив запрещенную магию. Под запретом несколько приемов, все перечислять не буду. Но в данном случае использовали «Касание черного жнеца». Его еще «Дыханием смерти» называют. Суть его в том, что несчастный постепенно замерзает изнутри. В итоге превращается в ледяную статую и разлетается на мелкие осколки. Справиться с этим никак нельзя, – женщина снова тяжело вздохнула.

Я все-таки всхлипнула. Пусть я Ийрилихара даже другом назвать не могла, но жалко его было до жути.

– Но кто на него напал?

– Кто ж знает, – Друндгильда развела руками. – Ищут вовсю. Для запрещенной магии надо быть знаешь каким магом – ого-го! Таких у нас в академии можно по пальцам одной руки пересчитать: ректор Августис и… – она на мгновение задумалась и настороженно добавила: – Ну и Савельхей твой.

– Он бы не стал на Ийрилихара нападать! – тут же возразила я. – И вообще ни на кого бы не стал!

Все в той же задумчивости Друндгильда подняла на меня сочувственный взгляд:

– Лика, а ты уверена, что достаточно хорошо его знаешь? Я понимаю, чувства застят глаза и…

– Нет! – мрачно перебила я. – Нет, нет и еще тысячу раз нет! Савельхей никого бы не тронул! И вы забыли про еще одного сильного мага. Николетта!

– Избранная? А ведь правда… Намекну-ка я на это Августису. – Друндгильда встала. – Ты еще тут побудешь?

– Нет, я… у меня дела, скоро уйду.

Женщина вышла, закрыв за собой дверь. Я опустилась на колени у кровати Ийрилихара и взяла вампира за руку. Пальцы тут же обожгло ледяным холодом.

– Ты спас мне жизнь, но я не могу оплатить тебе тем же, прости, – прошептала я виновато. – Но данное тебе обещание сдержу непременно.

Медлить я не стала. Сразу же отправилась на поиски комнаты Ийрилихара. Видимо, его поручение было крайне важным, раз он упомянул о нем, уже будучи раненым. Жаль только, не сказал, кто же тот гад, который его атаковал. Ведь, скорее всего, он же и являлся шпионом Братства Арханов. Вампир ведь обмолвился сегодня, что его вычислили. Вот и поплатился за свою догадку.

Но наряду с жалостью к Ийрилихару в душе все больше нарастала тревога. Хотелось спрятаться в комнате Савельхея и ни за какие коврижки ее не покидать. И пусть темный властелин постоянно меня охраняет. Долго и счастливо, до конца наших дней.

Кое-как отвлекшись от столь заманчивой картины, нарисовавшейся в воображении, я снова задумалась над словами Ийрилихара. И если с «Лика» и «обещание» все было ясно, то что значило «лес»?

* * *

Комнату Ийрилихара я нашла только через час блужданий по жилому корпусу. Сначала даже дверью ошиблась, и, увидев меня, обитающие там двое студентов дружно в ужасе взвыли. Видимо, спросонья бедняги решили, что это темный властелин по их душу пришел. Все-таки хорошо меня плащ Савельхея маскировал. В чем я повторно убедилась, когда в коридоре навстречу попался Раэль. Угрюмый, озлобленный, эльфийский принц будто бы в воображении репетировал чью-то казнь. А едва завидел меня, так его аж перекосило. Тут же рванул назад и шустро скрылся за ближайшим поворотом. И чего это ему ночами не спится?

Дверь в комнату Ийрилихара оказалась не заперта. Я осторожно вошла и огляделась. В царящем полумраке ориентироваться было сложно, и только споткнувшись о кресло, я вспомнила о наличии у себя магии. На этот раз световой шарик вышел небольшим и не таким дерганым, как первый. В его свете я мгновенно нашла дверь в спальню.

Здесь уже было не так темно. Лучи ночного светила скользили дорожкой сквозь распахнутое окно. Выглядело красиво и одновременно грустно. Мне только сейчас подумалось, что ведь хозяин этой комнаты никогда уже сюда не вернется. Снова захотелось разреветься, я едва сдержала порыв.

Искомый сундук нашелся быстро. Замка на нем не было, но сама по себе тяжеленная крышка поддалась с трудом. Стоило мне ее откинуть, как из царящей внутри темноты выпорхнуло что-то мелкое, щекотливо скользнув мне кожистыми крыльями по лицу. Испуганно взвизгнув, я отпрянула в сторону. С изумлением наблюдала, как мечется под потолком летучая мышь будто бы в растерянности, зачем вообще ее выпустили. Может, она искала хозяина? Еще немного попорхав, она поспешила к окну и вылетела вон. Я тут же подбежала посмотреть, куда она полетит. Но летучую мышь быстро скрыла темнота. Одно я могла сказать точно: она направилась к лесу.

Больше в сундуке ничего не оказалось. Покинув комнату вампира, я поспешила к Савельхею. На этот раз в коридорах мне никто не попался. Но холодком по спине отдавалась невесть откуда взявшаяся уверенность: за мной кто-то пристально следит.

Вопреки моим надеждам, в комнату Савельхей еще не вернулся. Я спешно зажгла все свечи, которые нашла. Уж слишком меня пугала темнота. Буквально кожей чувствовала чей-то недобрый взгляд, хотя в спальне никого больше не было.

Забралась на кровать, обхватив колени руками.

– Савельхей, ну пожалуйста, появись поскорее, – прошептала я одними губами.

Но время шло, а его все не было. Несмотря на страх, глаза упорно слипались, и я все-таки задремала.

Разбудил меня незнакомый голос. Вернее, даже не голос.

– Избранница… – едва слышное шипение переходило в шелест, – избранница…

Сон слетел с меня мигом, сменившись паническим страхом. Резко сев на кровати, я огляделась, но в спальне по-прежнему никого не было.

– Избранница… – снова раздалось будто бы из ниоткуда.

И тут одна за одной начали гаснуть свечи. Будто бы живая Тьма постепенно приближалась ко мне, поглощая крохотные огоньки. Хотелось в ужасе завизжать, вскочить и умчаться прочь из комнаты, но я и двинуться не могла. Собственный страх парализовал меня сильнее любых магических пут.

Когда горящей осталась всего одна свеча, ближайшая ко мне, во тьме багровым светом блеснули глаза.

– Избранница… – темнота всколыхнулась как живая. Сотканная из нее плеть будто бы ненароком скользнула по покрывалу кровати, оставляя рваную борозду.

Я мгновенно вспомнила ту жуткую тень, с которой разговаривал как-то Савельхей. Кажется, она была посланницей его отца. Но от меня-то этой жути что нужно?!

Чуть кольнув кончики моих пальцев, сами собой вспыхнули сполохи зеленого света, но Тьма мгновенно их пожрала. И следом раздался шелестящий смех.

– Магия… Магия жизни – ничто, избранница…

От очередного удара мглистой плети я едва успела отскочить. Сама не понимала, как до сих пор не задохнулась от удушающего ужаса. Тьма отрезала все пути для бегства, оставив лишь крохотным нетронутым островком кровать с робко горящей у ее изножия свечой. Я едва не плакала от страха. Ведь даже уникальная и чуть ли не непобедимая, по словам Уни, дарованная мне магия оказалась бессильна перед этой Тьмой!

– Избранница… – темнота подбиралась все ближе. Пламя свечи испуганно дрожало, вот-вот норовя погаснуть.

– Я не избранная, слышите! – закричала я. – Не избранная! Идите вон Николетту пугайте! А меня оставьте в покое!

– Не избранная… – шелестело будто бы отовсюду одновременно. – Не избранная, а избранница… Его избранница… Его слабость…

До меня только сейчас дошло, что если бы меня хотели убить, то убили бы уже. Напугать? Так я уже от страха едва дышала.

– Что вам от меня нужно? – слова дались с трудом, я вжалась в стену.

Вместо ответа вдруг взвившаяся плеть захлестнула меня за горло, я едва успела подставить ладонь, чтобы хоть немного смягчить хватку. Нечеловеческой силой меня рвануло вверх, как невесомую пушинку. Прикосновение Тьмы жалило кожу тысячей игл, но это казалось мелочью – я уже задыхалась. Изо всех сил пыталась высвободиться, яростные искры зеленого света разрывали пелену тьмы, но все тщетно. Шелестящий смех стал оглушительным. Он будто бы звучал уже не извне, а у меня в голове. И последнее, что я увидела – как погасла единственная свеча.

* * *

Приходя в себя, я ощутила тепло объятий. Кто-то бережно меня обнимал, словно пытаясь отгородить от всего мира. Впрочем, я сразу поняла кто. По-прежнему не открывая глаз, улыбнулась. Странный он все-таки. Сам гонит и чуть ли не угрожает и в то же время никак не может скрыть, что я дорога ему.

– Знаешь, мне такой кошмар жуткий приснился. Как будто темнота вдруг ожила и на меня напала, – прошептала я, нежась в его объятиях. – Хорошо, что ты наконец вернулся, а то уж очень одной страшно.

Савельхей вздохнул. Он держал меня на руках, сидя на кровати. Вокруг царил полумрак, свечей горело совсем мало. Их огоньки дрожали, словно трусили перед Тьмой.

– Не бойся. Совсем скоро все это останется для тебя позади.

– И ты? – я открыла глаза. Его лицо было совсем близко.

– И я, – во взгляде Савельхея сквозило что-то непонятное. Усталость? Печаль? Обреченность?

– Даже не надейся, – я крепко обняла его, – никуда я не уйду. У меня теперь, в конце концов, магия есть, так что я вполне могу здесь обучаться. И ты тоже не уйдешь.

– Почему? – не сводя с меня внимательного взгляда, он улыбнулся.

– Потому что мне больше не у кого здесь спрашивать дорогу.

Савельхей тихо засмеялся и, уткнувшись лицом в мои волосы, вдруг жарко прошептал:

– Ты даже не представляешь, как мне этого хочется.

– Водить меня по коридорам академии? – я блаженно улыбнулась.

– Не отпускать тебя. Сгреб бы в охапку и увез к себе в Иварию.

– Так уж и быть, сильно сопротивляться не буду, – с деланым смирением пообещала я. – А Ивария – это где? Я думала, все темные властелины в Айзгалле обитают.

– В Айзгалле обитает только мой отец. В его мире я был всего однажды и повторять визит не планирую, – Савельхей помрачнел. Видимо, зря я затронула эту тему.

– Ну я тоже туда не рвусь, так что поедем смотреть твою Иварию.

Савельхей отстранился и посадил меня на кровать. Сам встал и неспешно зажег еще несколько свечей.

– Нет, Лика, день-два, и ты уже вернешься домой.

– Вы нашли Даридадуса? – спохватилась я, решив сменить неприятную тему.

– Нашли. Но он молчит и только головой мотает. Единорог остался с ним, должен убедить, что бояться нечего.

Я хотела спросить, где именно они библиотекаря нашли и что сейчас творится в бестиарии, но эти вопросы мигом выветрились у меня из головы – взгляд замер на рытвинах в полу, словно оставленных когтями какого-то жуткого зверя. Да и знакомая прореха на покрывале кровати тоже имелась. Вновь нахлынувший ужас встал в горле комом. Все-таки это был не сон… Но как я тогда осталась жива? Я же практически задохнулась! Робко коснулась своей шеи. Несколько маленьких ссадин. Странно, что я их раньше не почувствовала.

– Савельхей, – мой голос дрогнул, – почему Тьма на меня напала?

Он обернулся.

– Давай ты все-таки будешь считать это просто сном. Так лучше.

– Нет уж! Для меня лучше знать, чем я этой гадости не угодила! Ее твой отец подослал?

– Да.

– Но зачем? Объясни мне все толком, что я из тебя каждое слово вытягиваю, – я нахмурилась.

Савельхей устало потер глаза.

– А что тут объяснять, Лика? Они как-то прознали о моем отношении к тебе и решили этим воспользоваться. На тебя напали исключительно для того, чтобы меня спровоцировать.

– На использование магии Тьмы? – мгновенно догадалась я. – Но… но… ты ведь не поддался?

– Нет, – судя по тону, Савельхей явно не жаждал продолжать разговор на эту тему. – Надеюсь, теперь-то понимаешь, почему тебе необходимо как можно скорее оказаться от меня подальше.

Я ничего не ответила. И так голова шла кругом. Конечно, меня ни разу не прельщала перспектива снова встретиться с той жуткой Тьмой. Но от одной мысли, что не увижу больше Савельхея, становилось совсем тошно. Странно, во всей этой кутерьме последних дней и сама не заметила, насколько он все же стал мне дорог.

– У меня для тебя подарок. – Он сел рядом со мной. На его ладони лежал небольшой кулон – золотистый искрящийся камушек в оправе из неизвестного мне металла, похожего на тусклое серебро.

– Красивый. – Я невольно залюбовалась. – А по какому поводу?

– Просто так, без повода. У тебя он сохранится, а у меня – нет.

Приподняв мои волосы, Савельхей застегнул цепочку на моей шее.

– Спасибо, – я коснулась кулона. – Я обязательно его сохраню.

Я подняла взгляд на темного властелина. В янтарной глубине его глаз мелькали черные сполохи. Наверное, стоило бы испугаться, но меня это зрелище заворожило. Казалось, что я вижу отражение непрерывной внутренней борьбы, в которой ни одна из сторон не может окончательно побороть другую.

– Я не боюсь того, кто ты, – прошептала я, поддавшись порыву. – Пусть и должна бояться, как ты говоришь.

– Ты просто не представляешь, что это за сила, Лика, – Савельхей покачал головой.

– Почему же, очень даже представляю. Я сегодня читала про магию Тьмы. Ничего там особо страшного.

Его губы тронула горькая усмешка.

– Ничего страшного? Ты только чудом не погибла от крохотного проявления этой магии. Тебя убили бы легко и играючи, если бы не дожидались специально моего появления. Причем мощь моего отца – ничто, ничтожная крупица по сравнению с той, которая досталась мне.

– Но ты же ее контролируешь!

– Пока. Пока контролирую. – Его лицо было так близко к моему, что мы едва не соприкасались губами. – Но ты… Ты как проклятье.

– Спасибо на добром слове. – Я хотела обиженно отвернуться, но Савельхей не позволил. Сполохи тьмы в его глазах становились все заметнее, будто бы набирали силу.

– Рядом с тобой я могу потерять контроль в любой момент. – Он вдруг отстранился, словно очнувшись от наваждения.

Я закусила губу от досады. Хотела возразить, что, мол, ничего, пока же замечательно себя контролирует, но не успела – дверь распахнулась, являя взору Бонифация.

– Слушай, единорог, тебя стучаться не учили? – раздраженно поинтересовался Савельхей.

Боня невозмутимо стукнул копытом по двери.

– Так пойдет? Или двумя надо?

– Что-то случилось? – поспешно спросила я.

– Даридадус перестал играть в молчанку. Пойдемте в библиотеку.