За эти дни я возненавидела столицу. Мне пришлось задержаться здесь на целую неделю. Да и то это было еще меньшим из зол, ведь учитывая, что до следующего корабля в нужном направлении оставался чуть ли не целый месяц. Но мне все же повезло, на торговом судне, отбывающим как раз в Западный порт, нашлись места для пассажиров. Но и эта неделя ожидания показалась мне целой вечностью. Невыносимой мучающей вечностью. Я не покидала постоялого двора, но мне хватало и одного того факта, что здесь, в этом проклятом городе, королевский дворец. А там Дарелл. Дарелл, которому я не нужна.
Я пыталась убедить себя, что мне все равно, что так намного лучше, ведь теперь я свободна от всех уз и вольна распоряжаться собственной жизнью, как пожелаю. Но то мучительное чувство, которое называли любовью, жгло изнутри, не позволяя ни на мгновение забыть о человеке, кого я как раз таки забыть хотела больше всего. И я отчаянно надеялась, что это все потому, что сейчас мы с Дареллом относительно рядом. Но когда между нами будут многие дни пути, эмоции все же поутихнут и непременно сойдут на нет. Пусть не сразу, постепенно, но мне обязательно станет легче. По крайней мере, это единственное, на что я теперь надеялась.
Конечно, очень хотелось домой, в Северное графство. Но этот вариант я даже не рассматривала. Мне сейчас и так тошно, а окажись я в пределах досягаемости Уллы, сестра уж точно меня со свету сживет. Да и родители… Мало ли, как они ко мне теперь относятся. Ведь почему-то же они уехали из столицы накануне моей свадьбы.
Но я все же набралась решимости написать домой. Просто кратко попросила выслать мне постановление о зачислении в гильдию. Конечно, не факт, что меня с таким опозданием примут, но все же с постановлением шансов попасть на обучение было чуточку больше.
Благо, на постоялом дворе, где я остановилась, имелся свой Ловец писем, мне даже выходить никуда не пришлось. И через пару дней, как раз накануне отбытия из столицы, я получила столь нужное мне постановление и вместе с ним послание от мамы.
«Милая моя Элина! Как же я рада, что ты, наконец, дала о себе знать! Мы с отцом уже места не находили от беспокойства, столько времени в неведении. Что случилось? Почему ты не отвечала на отправленные тебе письма? Быть может, ты обиделась на нас за то, что мы не присутствовали на свадьбе? Но пойми, милая моя девочка, нам необходимо было увезти из столицы Уллу. Отцу и так едва удалось уговорить короля закрыть глаза на ее ужасный поступок. Родство родством, но ведь по сути она пыталась убить будущую жену принца, а такое не может оставаться безнаказанным. Но, к счастью, Алард отнесся с пониманием.
Но что же происходит с тобой, Элина? Почему ты пишешь с постоялого двора? И зачем тебе постановление из гильдии? Неужели Дарелл отсылает тебя из столицы? Милая, ты только не молчи, мы с отцом безумно о тебе беспокоимся!
С любовью, мама.»
Письмо я перечитала несколько раз. Домой захотелось еще сильнее. А вдруг бы там произошло чудо? Мама бы ласково обняла, отец ободряюще улыбнулся — и все тут же бы стало как прежде. Но, увы, в чудеса я уже не очень-то верила.
Пора уже было собираться в дорогу, так что ответное письмо получилось совсем кратким:
«Мама, не переживайте, у меня все хорошо. Через несколько часов отбываю в гильдию. Как только устроюсь там, обязательно вам напишу.»
Видимо, родители не знали еще о расторжении брака. А мне не хватило духу сказать. Просто представила, сколько потом последует вопросов, мол, почему, да что случилось. Вот только ответов я не знала и сама бы многое отдала, чтобы их получить.
Через десять дней я все-таки добралась до Западного порта, а оттуда на экипаже и до гильдии. Старинный замок, в котором она располагалась, по размерам превосходил даже королевский дворец. Что и не удивительно, ведь правое его крыло занимала жилая часть. Раньше я часто представляла, как прибуду сюда, какой счастливой стану, ведь заветная мечта сбылась. Но сейчас в душе ничего не всколыхнулось. Лишь обида и злость на того, по чьей милости даже исполнение давнего желания теперь не принесло мне радости. Но все эмоции я оставила на потом. Первым делом направилась к магистру Вингарду.
Один из стражей у ворот проводил меня по лабиринту коридоров и лестниц к нужному кабинету. Робко постучав и услышав позволение войти, я открыла дверь. Внутри царили хаос и книги. Посреди нагромождения стеллажей приютился небольшой стол, заваленный всевозможными документами и свитками. А за ним восседал и сам магистр. На вид добродушный седой старик с окладистой бородой и рассеянным взглядом.
— Доброго дня, магистр Вингард, — вежливо поздоровалась я.
Он поднял глаза от старинного свитка и явно удивился.
— О, какая неожиданность… Право слово, не думал вас здесь увидеть, — пробормотал он и, спохватившись, добавил: — Доброго дня…
— Элина, — спешно представилась я. — Графиня Элина Северная.
— Графиня? — как-то странно переспросил он.
— Да, графиня, — я немного растерялась, все же спешно продолжила: — Еще летом я получила от вас разрешение на поступление в гильдию, но из-за некоторых обстоятельств неодолимой силы смогла приехать только сейчас.
Я передала ему постановление. Спешно пробежав по бумаге взглядом, магистр отчего-то удивился еще больше:
— Так вы хотите обучаться?
— Да, конечно. Если это возможно, ведь к началу занятий я немного опоздала.
Ага, немного, на пару месяцев.
— Ну что ж, — Вингард впервые за наш разговор улыбнулся, — если вас не пугает, что придется много наверстывать, то добро пожаловать.
Мне удалось поселиться в одну комнату с Миртой. Подруга так мне обрадовалась, что чуть не придушила в объятиях.
— Элина, наконец-то! А то я уже начала сомневаться, что ты вообще появишься!
— Я и сама уже в этом сомневалась, — я устало улыбнулась.
Спальня у нас была небольшая. Здесь помещались лишь две кровати и стол с парой стульев. К счастью, Мирта прихватила с корабля и мой сундук с вещами. По-прежнему запечатанный он стоял у окна. Ну вот, вполне можно было представить, что я изначально с Миртой сюда и уехала. Не было никакого возвращения, никакой свадьбы, никакого похищения и, главное, нет никаких чувств к Дареллу. Вот бы чудесным образом обо всем этом забыть…
— Ну давай рассказывай, — потребовала Мирта, когда я немного обустроилась в комнате и взялась перебирать вещи в своем сундуке.
— Что рассказывать? — я сделала вид, что не поняла, о чем она.
— Как это что?! Тебя принц с корабля утащил! По-твоему рассказывать нечего?!
Я тяжело вздохнула.
— Мирта, прости, пожалуйста, но на эту тему я говорить не хочу. Ни сейчас, ни потом.
Я бы не удивилась, если бы любопытная подруга смертельно на меня обиделась. Но Мирта лишь чуточку разочарованно что-то буркнула себе под нос и тут же принялась радостно мне рассказывать о своих делах сердечных. И остаток вечера я разбирала вещи под аккомпанемент стихов влюбленного барона, которые Мирта воодушевленно мне декламировала. Лишь когда уже спать собрались, я все-таки перебила нескончаемый поток од в честь прекрасной графини.
— Так а как занятия? Многое я пропустила?
Эта тема вдохновляла Мирту явно гораздо меньше.
— Да ничего ты не пропустила, — отмахнулась она. — Какая тут скука смертная, ты даже не представляешь! Как-будто одни сонные мухи преподают другим сонным мухам. Причем не магию, а занудство. Ничего завтра сама все увидишь.
Оставалось лишь надеяться, что все же Мирта преувеличивает. И засыпая, я с надеждой подумала, что вот-вот все встанет на свои места. Я там, где должна быть.
Увы, как показала наступившая ночь, зря я надеялась на чудо. Оно явно не спешило происходить. И то, что я, наконец-то, оказалась в гильдии, мои чувства никак не изменило. Похоже, эта пытка, которую называли любовью, намеревалась меня мучить и дальше.
Как первое доказательство этого, ночью мне приснился уже ставшим привычным кошмар. Он и так постоянно преследовал меня с момента последней встречи с Дареллом и не покинул даже здесь.
Сон походил на рваное одеяло из лоскутков. Словно кто-то могущественный искромсал мои воспоминания, а потом попытался их соединить, при этом выбросив все самое хорошее и светлое. Обрывки сновидения мелькали один за другим, и в каждом Дарелл меня ненавидел.
Все начиналось с нашей первой встречи дома у моих родителей и заканчивалось последней, когда мир для меня в одно мгновение рухнул. И если наяву такое решение Дарелла было неожиданным, то во сне все получалось закономерным. Он ненавидел меня изначально. За то, что навязали ему в будущие супруги. За то, что я посмела его обмануть. Пусть в его глазах я была все же лучше Уллы, раз он предпочел меня. Но это лишь по принципу «выбрать меньшее из зол». Во сне Дарелл говорил об этом откровенно и безжалостно.
И если все остальные воспоминания сон коверкал, то последнее оставлял неизменным, заставляя меня раз за разом переживать этот жуткий момент. Я поняла, что люблю, я отказалась от заветной мечты ради Дарелла, я вернулась к нему… А в ответ получила лишь ледяное презрение.
Стоит ли говорить, насколько этот кошмар измучивал меня. И если сначала он порождал жалость к самой себе, то неизбежно перерос в ненависть. Нет, я ненавидела не Дарелла. Его я просто не могла возненавидеть, хотя и отчаянно пыталась. Я ненавидела себя. За то проклятое чувство, которое стало для меня таким радостным откровением, а в итоге обернулось сущим проклятием. Да, несмотря ни на что, я любила Дарелла. И за это себя ненавидела.
Вот и в гильдии ничего не изменилось. Даже заветная мечта не смогла перебороть этот ужас последнего времени. Кошмары преследовали меня каждую ночь, словно проверяя, сколько я еще выдержу до того, как все-таки сойду с ума.
Но, к счастью, провидение смилостивилось надо мной, подсказав выход из ситуации.
Это произошло через неделю после того, как я прибыла в гильдию. К тому моменту я уже более-менее вошла в колею учебного процесса и старательно пыталась наверстать упущенное. Даже не ради знаний. А просто для того, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей и снедающей меня тоски.
И вот, состоялась примечательная лекция. Пожилой маг, имя которого я пока не запомнила, пусть и крайне занудно, но поднял до бесценного важную для меня тему.
— Вы знаете, чем маг отличается от обычного человека, кроме владения магией? — говорил он, не спрашивая, а самим своим тоном констатируя, что глупые ученики, естественно, этого не знают. — Маг может управлять самим собой. Этому учились еще наряду с боевой магией. Ведь одним из залогов победы в бою было отсутствие эмоций. Маг может не ведать страха, боли, жалости — да вообще всех чувств и эмоций, которые порою мешают выполнению его цели. И хотя тема нашей сегодняшней лекции исключительно боевая магия, но и кое-какие другие аспекты мы тоже рассмотрим. Итак, — он оглядел внимательным взглядом аудиторию, — кто мне скажет, почему была запрещена боевая магия?
Знали, наверняка, все, но руку поднял лишь долговязый парень с первого ряда. И получив разрешение на ответ, вдохновенно затараторил:
— Боевую магию запретили боги после того, как столкновение враждующих магических кланов во время войны Забвения едва не привело к уничтожению человечества.
— Хорошо, — преподаватель кивнул, — допустим, так. А каким образом этот запрет осуществлялся?
На этот раз желающих отвечать не нашлось. Я тоже ответа не знала. Вообще никогда об этом не задумывалась. Запретили боги и запретили. А все взяли и послушались. Хотя, да, сомнительно, конечно.
Пожилой маг хмьжнул. Мол, так я и знал. Снисходительно пояснил:
— Давайте рассуждать логически. Увы, человеческая сущность такова, что запреты, даже божественные, если и впечатляют, то ненадолго. Само собой, ни один маг не решился бы на ослушание, если бы в тот момент рядом с ним стояли боги и грозно на него взирали. Но любой мог подумать, что какое богам до него дело, они и не заметят ничего. Да и само время сыграло бы свою роль, запрет бы просто забылся, и боевой магией продолжали пользоваться как и раньше. Но боги на то и боги, что гораздо умнее и прозорливее нас. Их запрет облек материальную форму. Теперь любой, кто бы воспользовался боевой магией, подвергался наказанию. С наказанием тоже особо мудрить не стали. Нарушил запрет? Все, умри. Вдобавок еще были уничтожены все трактаты по боевой магии. Так постепенно запрещенное знание исчезло. Не осталось в живых тех, кто когда-то им владел, и новых последователей просто не кому было научить. Теперь единственное, что еще служит нам напоминанием о боевой магии, это посох Севера. Итак, — он снова оглядел будущих магов, — кто знает, что это такое?
На этот раз решила отличиться Мирта. Она подняла руку, и не дожидаясь разрешения на ответ, выпалила:
— Посох Севера принадлежал одному из Адептов и единственный уцелел со времен войны магических кланов.
— Местами верно, только слово «уцелел» все же здесь совсем не подходит, — преподаватель покачал головой. — Адепт, который в летописях упоминается как Север, собственноручно переломил свой посох, запоздало осознав, сколько бед несет боевая магия. Теперь обломок его посоха считается величайшей реликвией и хранится королями Арвидии. Для нас, ныне живущих, это незыблемое напоминание о тех бедах, которые таит запрещенное знание.
Я инстинктивно коснулась невидимого под тканью платья эмельдира. Кулон тут же отозвался умиротворяющим теплом. А ведь по словам травницы Хедды, эмельдиры добывали именно благодаря боевой магии, и ни один из этих хрупких камней просто не сохранился бы до настоящего времени. Но как тогда Дарелл его добыл? Старательно гоня прочь мрачную мысль, что мои размышления на любую тему все равно неуклонно приводят к арвидийскому принцу, я подняла руку. Преподаватель кивнул, давая разрешение, и я тут же спросила:
— А что, если в настоящее время, кто-либо воспользуется боевой магией? Вдруг запрещенное знание все же уцелело, и, допустим, к кому-нибудь в руки попал трактат с его азами. Так что произойдет с таким магом, решись он преступить древний запрет?
— То же, что и раньше, — судя по тону пожилого мага, мой вопрос он счел наиглупейшим. — Хоть тогда, хоть сейчас нарушителя запрета ждет одно — смерть.
— Даже если бы таким нарушителем был представитель королевской семьи? — уточнила я.
— Запрет един для всех. Хоть король, хоть распоследний бедняк — никто не нарушит волю богов. А если и решится на такое, то погибнет, — отрезал преподаватель и уже не так категорично продолжил: — Но все же вы подняли интересную тему. Я как раз хотел об этом рассказать. Запретное знание и вправду существует до сих пор. Но не в виде записей с заклинаниями и тому подобным. Именно обломок посоха Севера еще хранит боевую магию. Дело в том, что переломивший его Адепт сделал это до того, как исчерпал всю мощь артефакта. Но ни один маг, находящийся в своем уме, не рискнет им воспользоваться. Да и просто не сможет. Управлять магическими посохами в свое время могли лишь те, кто обладал исключительной силой. Таких магов попросту не осталось. А даже если и был кто, и умудрился бы к тому же выкрасть реликвию, все равно исход один. Смерть, притом весьма скорая, неизбежна. Боги никогда не забывают своих запретов.
Совсем обнаглев, я снова подняла руку. Преподаватель уже одним взглядом выразил все свое недовольство моей надоедливостью, но все же разрешил спросить.
— А вы не могли бы рассказать еще и об эмельдирах? — как можно вежливее попросила я. — Я слышала, они как-то связаны с боевой магией.
— Эмельдиры? — пожилой маг на мгновение озадачился, словно сам с трудом вспомнил, что это вообще такое. — Это, конечно, мелочь, но можно и рассказать для общего развития. Эмельдиры были распространены еще в те времена, когда запрета на боевую магию не было. Доподлинно неизвестно как, но кому-то посчастливилось обнаружить в подводных пещерах Инейского моря уникальную горную породу. Совсем немного, но все же достаточно. Уникальность состояла в том, что вроде бы бездушный камень, но проявлял магические свойства. В общем-то бесполезные, но все равно удивительные. Эмельдир обладает памятью. Он хранит чувства того, кто его добыл. Причем, это приходит в действие, только если эмельдир получали в дар. Приведу самый простой пример. Маг добывал эмельдир в подводных пещерах и дарил его своей возлюбленной. Камень запечатлевал чувства дарителя и сохранял их навсегда, вплоть до самого своего разрушения. Пусть и любовь бы уже давным-давно прошла, а эмельдир все еще бы таил частичку былых чувств. А причем здесь боевая магия, спросите вы. Сейчас все объясню. По своей природе эмельдир — самое прочное вещество из существующих в природе. Даже знаменитые фаниданские алмазы уступили бы ему по прочности. И единственным способом отколоть от монолитной подводной скалы хоть крохотный осколок стала боевая магия. Да только под ее воздействием добытый эмельдир враз терял свою удивительную прочность и становился хрупким как тончайшее стекло. Он мог разрушиться от малейшего удара. Потому камень помещали в золотую или серебряную оправу, чтобы хоть ненадолго, но продлить его век.
Теперь я уже совсем ничего не понимала. Где Дарелл взял эмельдир? Если допустить, что он воспользовался обломком посоха Севера и добыл камень с помощью боевой магии, то его хоть как должны были боги покарать смертью. Или запрет касается лишь причинения вреда другим людям? Я так задумалась, что чуть было не прослушала крайне важное для меня продолжение.
— А теперь поговорим об аспекте, упомянутым мною в начале лекции. Речь идет о знании, которое в свое время сопутствовало боевой магии, но в отличие от последней все же продолжает существовать и по сей день. Итак, речь пойдет о контроле над эмоциями. Само собой, далеко не все боевые маги могли похвастаться хладнокровием, а на войне оно считалось необходимым. Потому зачастую и применяли на себя заклятия бесчувствия. Их существует не так уж и много. Мы с вами рассмотрим самое сильное. В трактатах оно встречается под названием «Ледяное сердце». Заклятие имеет четыре степени силы, одна следует за другой. То есть, чтобы применить, к примеру, вторую, надо сначала применить первую, и так далее. Главное его свойство в том, что оно притупляет человеческие эмоции. Печаль становится не столь печальной, страх не таким страшным, неприятные воспоминания теряют свою остроту. Есть и обратная сторона: все это касается и положительных эмоций. Но главный недостаток «Ледяного сердца» в том, что оно необратимо. Применивший его маг никогда уже не станет прежним.
Преподаватель говорил что-то еще, но я не слушала. Мне казалось, что его словами о заклятье само провидение подсказывает мне выход. Раз уж я не могу сама избавиться от ненавистных чувств, то в этом мне вполне может помочь магия. Конечно, немного пугала перспектива потерять и хорошие эмоции. Но с другой стороны, о каких вообще хороших эмоциях могла идти речь, если проклятая любовь отравляла мне жизнь настолько, что и для малейшей радости шансов не было.
Так что раздумывала я недолго. Тем же вечером решила наведаться в библиотеку.
Под библиотеку в замковом комплексе гильдии отводилась целая башня. Причем, устроена она была особым образом. Книги располагались на этажах в соответствии с доступностью. На первом — трактаты по общей магии, самые простые и, даже можно сказать, в какой-то мере примитивные. На втором — чуть замысловатее и сложнее. И так далее. Соответственно, на пятом этаже располагались книги с самыми редкими и ценными знаниями. Но, самое удивительное, здесь хранились и те, которые признали совершенно бесполезными. За неимением свободного места на других этажах их и поместили на более-менее свободном самом верхнем.
Хоть трактаты по заклятьям попадались и среди «обитателей» первого этажа, о «Ледяном сердце» там точно не упоминалось. Читавший нам лекцию пожилой маг упоминал, что знания о контролирующих эмоции заклятьях считаются бесполезными. Ведь вреда от них больше, чем пользы. Так что я примерно знала, где мне нужную книгу искать. Вот только дело осложнилось обустройством библиотеки.
Побродив между стеллажей первого этажа примерно с полчаса, я удостоверилась в своей догадке, что тут мне точно ничего толкового не найти. Направилась к лестнице на второй этаж, но седой смотритель преградил мне путь.
— Магам первого года обучения запрещены знания выше первой степени, — произнес он явно весьма привычную фразу.
Я от расстройства даже растерялась. Видимо, все эмоции красноречиво отразились на моем лице, седой маг спешно добавил:
— Вот на втором году обучения вам будут разрешены знания, хранящиеся на втором этаже.
Это что же, чтобы добраться до пятого этажа и столь необходимого мне «Ледяного сердца», мне еще четыре года ждать?! Нет, я столько не протяну…
Комкано поблагодарив смотрителя за пояснения, я отошла в сторону. Взяла с ближайшего стеллажа первую попавшуюся книгу и села с ней за один из читательских столов. Делая вид, что поглощена чтением, крепко задумалась. Мне надо как-то попасть на пятый этаж. Причем, самой. Книги оттуда запрещалось забирать с собой, иначе я бы просто попросила кого-нибудь из старших магов принести мне нужную. Можно было бы, конечно, попросить и банально переписать заклятье из книги, но, не сомневалась, это породило бы слишком много вопросов. Ведь заклятья контроля над эмоциями не изучались в гильдии, а значит, любой бы сразу догадался, что я преследую личные цели. Того и гляди дошло бы до магистра Вингарда. А там, мало ли, какие последствия меня ждали. Вдруг вплоть до исключения из гильдии. А этого я допустить не могла. Оставалось найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. Но пока ничего толкового в голову не приходило.